Глава 61 Новая жизнь

Огромный, словно танк, черный джип мягко затормозил на обочине.
 - Ну, что там еще? – пробурчал сидевший за рулем высокий крепкий парень.
 - Ваши документы, права, техпаспорт – подойдя к машине и представившись, попросил ГИБДДшник.
 - На каком основании? Мы что-то нарушили?
 - Допустимая скорость здесь семьдесят километров в час, а вы гнали почти сто.
 - У тебя знак закрыт деревом. Я же не экстрасенс, чтобы увидеть тут знак.
ГИБДДшник собирался уже достойно ответить, когда заднее боковое стекло опустилось, и из машины высунулась девочка лет двенадцати. Круглолицая, со светло-русыми волосами и большими голубыми глазами. Вместе с ней из машины высунулась любопытная собачья мордочка. Щенок то ли бульдога, то ли мопса, и при этом альбинос со светло-голубыми глазами.
Где-то он уже видел похожую собаку, только побольше, да и девочка была на кого-то очень похожа, только он не мог понять, на кого.
 - Послушайте – совсем по-взрослому сказала она - Тут все равно никто ничего не видел. Давайте, вы нас сейчас отпустите, а мы больше не будем нарушать.
Водитель тоже хотел что-то сказать, но не смог. Рот словно схватило судорогой.
Надо же, рассуждает совсем по-взрослому, да еще и пытается манипулировать. Лейтенант вдруг почувствовал к ней симпатию. Какой хороший ребенок. Хоть бери, да помещай ее лицо на рекламный буклет. Парень за рулем с важным видом достал и показал корочку. Теперь к нему вернулась способность говорить.
 - Слушай, командир. Нам побыстрее надо – Он доверительно понизил голос – Мы дочку везем к отцу. Там реально все очень плохо.
 - Надо, значит надо. Проезжайте.
Он взял под козырек.
 - И почему некоторые так стараются все усложнять? – подумала девочка – Немножечко магии, и вопрос решен. Ну, можно же иногда заранее просчитывать ситуацию. Но мужчинам непременно нужно продемонстрировать свою крутизну или, как еще говорят, померяться достоинствами. Папа сам замечал за собой такое, и относился к этому с определенной долей иронии.

Впереди показалось кладбище, огороженное невысоким кирпичным забором от прочего мира. Кое-где территорию освещали фонари. Водитель сбавил скорость, так что девочка могла читать надписи на выстроившихся аккуратными рядами могилах. Некоторые из могил были ухожены, кое-где виднелись венки и букеты. Про другие могилы, а таковых было большинство, как видно, никто особо не вспоминал. Она подумала, что за каждым из похороненных здесь людей стояла своя судьба. Люди жили, строили планы и старались воплотить их в жизнь, порой развивали бурную деятельность, решали возникающие проблемы, боролись за место под солнцем. Кому-то это удавалось лучше, кому-то хуже, но конец у всех был примерно одинаковый. В особенности это касалось мужчин, умерших в девяностые или в начале нулевых, а здесь такие могилы составляли большинство. С мраморных надгробий смотрели волевые, полные достоинства, лица. Конечно, скульпторы и граверы несколько приукрасили внешность покойников, но самое главное передали довольно точно. Смелость. Уверенность в себе. Стремление защищать свою территорию и захватывать чужую, чтобы потом сделать своей. Склонность к насилию. Возраст большинства умерших колебался в пределах от двадцати до сорока пяти. Казалось, что примерно в эти годы по стране прокатилась война, чем и объяснялся такой вот гендерный перекос.
Девочка сразу догадалась, что почти никто из этих людей не умер своей смертью. Им помогли. Вернее, они сами с удивительным упорством и изобретательностью уничтожали друг друга. Расстреливали, взрывали, резали, душили, жгли. Это было весьма своеобразное время, воспетое в криминальных романах и сериалах. Папа об этом рассказывал, впрочем, особо не вдаваясь в подробности. Но сам дух того времени он передал.
Государство ослабело, как человек, узнавший, что он неизлечимо болен, и утративший желание жить. И многие люди в такой ситуации постарались оторвать от оказавшегося бесхозным народного добра хоть что-нибудь, в соответствии со своими представлениями о справедливости и в соответствии со своими возможностями.
Жизненный уровень населения катастрофически упал. Многие в одночасье стали нищими и без всяких жизненных перспектив. Конечно, в бандиты пошли далеко не все. Костяк большинства группировок составляли спортсмены либо уголовники, а также личности авантюрного склада характера, так называемые бродяги.
Конечно, еще оставались возможности зарабатывать и честным трудом, но для этого требовались ум, высокая трудоспособность, способность быстро анализировать ситуацию и принимать решения, а еще умение защитить себя либо же умение договориться.
А еще в большом переделе собственности приняли посильное участие чиновники и полицейские, которые тогда еще назывались милиционерами. И удивительным образом органично вписались в преступный мир.
Ведь в полицию зачастую идут люди, сами склонные к насилию, а также склонные использовать служебное положение в своих личных интересах. Правда, для этого служебное положение нужно сначала занять, так сказать, застолбить территорию.
Так что, большинство полицейских шли не бороться с преступностью, а принимать в ней посильное участие. Но сказать им такое в лицо означало кровно обидеть. Люди ужасно не любят, когда кто-то называет вещи своими именами.
А еще папа говорил, что та война не закончена, а просто перешла в другую, более спокойную стадию и приняла несколько иные формы. Естественно, у нее возникал вопрос. Но сам же ты тоже одно время работал в полиции. «Видишь ли, попадая в систему, человек вынужден жить по ее правилам, иначе система его просто сожрет. Да, я тоже был вынужден соблюдать определенные правила. Честно говоря, мне даже нравились делать некоторые не вполне законные вещи. Ты проявил ум, смекалку, и в итоге получил некоторое вознаграждение, пусть и не совсем законное. Значит, ты обладаешь определенными качествами, и в чем-то лучше других. Условно говоря, ты хороший охотник. Но позже я понял, что так жить нельзя. Такие вещи приводят к вырождению государства и нации. Если и это государство развалится, всему миру наступит конец».
- Скоро приедем – повернувшись к ней, тихо сказал человек, сидящий рядом с водителем.
Где сейчас лежит папа? – подумала девочка - Наверное, там ему сейчас очень холодно.
Она почувствовала, как к горлу подступает комок, а на глаза накатывают слезы, и изо всех сил напряглась, чтобы не заплакать. На сей счет они учили какое-то заклинание, но сейчас оно вылетело из головы. Никогда нельзя знать наверняка, что именно тебе пригодится в ближайшее время. Почувствовав настроение хозяйки, Кэнди тихонько заскулила.

Такой холод ему еще никогда не доводилось испытывать. Казалось, тысячи мелких острых иголок впивались в него. Главное, никому ведь не скажешь, что холодно. И что? Кому это уже интересно и что уже можно сделать? Ничего. Потому что все уже предрешено. Все в мире конечно, и человеческая жизнь тоже.
Здесь не было ни травы, ни кустов, ни деревьев, только твердая, идеально ровная серая поверхность, отдаленно напоминающая асфальт. Всюду висел густой туман. Только какой-то странный, темно серый с добавлением густых черных хлопьев, которые, казалось, можно было брать руками.
Куда я иду? Как вообще я могу идти после всего, что случилось? Но, как видно, в этом мире работали совсем иные природные законы. Так что же? Получается, все? Он думал об этом спокойно, не то, что без страха, но и вообще без какого-либо волнения. Удивительно. Насколько он знал, подавляющее большинство людей панически боится смерти. Здоровенные брутальные мужики валяются в ногах, умоляя только лишь сохранить им жизнь. Безнадежно больные люди цепляются за жизнь всеми силами. Надеются на что угодно и на кого угодно. На ультрасовременные медицинские центры, на нетрадиционную медицину, на новые, еще не запатентованные лекарства, на Бога, на новоявленных проповедников, объявивших, что могут лечить все.
Только старые безнадежно больные люди уходят из жизни спокойно, потому что смертельно устали и не хотят больше мучиться.

Где же это произошло? Когда он, истекая кровью, лежал в здании Портала? Нет. Кажется, потом его подняли и куда-то понесли в вертолет. Лера еще о чем-то спорила с мужчиной и женщиной в медицинской униформе. Вернее, что-то им объясняла, потом прикрикнула, а уж она умеет убеждать.
Окружающие, начиная с первого курса универа, считали его везучим. Но, может, дело тут было не в везении, а в сильной интуиции в сочетании с высокой стрессоустойчивостью и умением быстро анализировать ситуацию. Или тут дело в том, что у него сильно развиты инстинкты, в том числе инстинкт самосохранения. Он подсознательно чувствовал опасность, оценивал риск, и старался не идти, куда не надо. А потом в какой-то момент удача от него отвернулась, и он оказался к этому не готов. Тогда он сильно устал. Еще и получил резиновую пулю в голову от дурака-дальнобойщика, оболваненного ведьмой. Ему полагалось бы отдохнуть, отлежаться, а он действовал на фоне усталости, и в определенный момент нервная система дала сбой.
Что ж. Если это уже случилось, то незачем уже и паниковать. Что бы ты ни сделал, ничего поменять уже невозможно. Наверное, не стоило ему лезть в тот Портал, но только что уж теперь говорить. Нельзя вернуться назад во времени и переиграть все по новой.
Он не мог ни остановиться, ни обернуться назад. Как кукла или игрушечный солдатик, или компьютерный персонаж, безоговорочно подчиняющийся воле своего хозяина. Даже, если подчиняться не хочет. Все. Раньше у него была свобода воли. Теперь ее больше нет. Осталось отделить душу от мертвого тела. А дальше, видимо, новое рождение? И кем же я стану в новой жизни? Котом? Улиткой, наделенной сознанием? Снова человеком? Но сохранятся ли мои когнитивные способности? Ведь я могу стать, допустим, аутистом? И вовсе необязательно, что я рожусь самцом. Почему, например, не самцом шимпанзе? Или я теперь непременно должен родиться другим человеком? Как вообще происходит перерождение? Где-то сохраняется информация о прошлой жизни? Или все стирается, как при переформатировании жесткого диска? А может, там впереди вообще ничего не будет, только черная пустота?
Он не то что не чувствовал усталости, теперь он вообще не чувствовал свое тело и, казалось, мог идти вечно, и продолжал идти через черно-серый туман. Но нет, это должно чем-то закончиться.
Чем дальше, тем больше становилось впереди черных хлопьев. Чуть дальше виднелись абсолютно черные облака. Здесь не было других цветов, только серый и черный. Раз он идет, то значит, должен куда-то прийти. Вот только где находится эта конечная точка его пути?
Между просто темными и абсолютно черными облаками проглядывало черное солнце. Низко нависая над горизонтом, вместо света оно излучало тьму. Черные хлопья летели от него и их становилось все больше. Туман становился все более черным и более плотным. А потом вдалеке, прямо в пространстве появилась черная дыра, похожая на вход в тоннель. Он чувствовал, что не хочет туда, но шел, потому что кто-то решил это за него, и неведомая сила влекла его вперед. Черная дыра становилась все ближе.
Мир вдруг словно раздвоился. В его мозгу стали появляться наиболее яркие моменты из его жизни. Словно в его мозгу кто-то прокручивал видеоролики. Когда-то в универе преподавательница по философии говорила, что у него очень сильно развита образная память. Некоторые моменты он часто вспоминал, как что-то приятное, вызывающее положительные эмоции. Некоторые – предпочитал забыть, удалить из памяти, словно их никогда и не было. Но те и другие проходили перед ним, словно в сериале, где главным героем был он. Где-то он слышал, что незадолго до смерти перед человеком проходит вся его прожитая жизнь. Ну, все. Наверное, уже совсем скоро…

Машина проезжала мимо больничных корпусов. Увидев табличку с надписью «Морг», девочка испуганно вжалась в сиденье. Неужели прямо сейчас произойдет все то, что она боялась больше всего и о чем постоянно думала, пока ехала сюда? Почему-то если ты чего-то очень сильно боишься, то именно это с тобой и случается. Миновав это страшное здание, машина остановилась на парковке. Что дальше?
 - Идем – сказал человек, сидевший рядом с водителем, вышел из машины, и открыл ей дверь. Взяв Кэнди на руки, девочка вышла и пошла за ним. На входе он показал удостоверение, и их пропустили, не задавая лишних вопросов. Никто даже не сказал, что с собаками вход воспрещен. В лифте Кэнди заерзала, как видно, унюхав знакомый запах. Только спокойно – сама себе сказала девочка – Все не так страшно, как может показаться. Не надо накручивать себя раньше времени.
Сидевший возле входа в палату здоровенный бородатый мужчина приподнялся и поздоровался с характерным кавказским акцентом.
 - Здравствуйте.
Из палаты вышла блондинка лет тридцати пяти.
 - Привет. Я Лера. А ты, стало быть, Аня?
Она открыла дверь, и маленькая собачка тут же прошмыгнула внутрь. Раздался радостный визг встретившихся матери и дочки.
Аня бросилась к отцу, который лежал на кровати, и, казалось, спал, и сразу поразилась тому, насколько он бледный. Обычно его лицо покрывал здоровый румянец. Она снова напряглась, но глаза предательски наполнялись слезами, а к горлу подкатывал комок. Надо держаться, ты же не какая-нибудь второклассница. Достав носовой платок, она вытерла им глаза и нос.
 - Все будет хорошо – положив руку ей на плечо, сказала Лера.
Папа всегда недолюбливал эту фразу. Будет не хорошо и не плохо – говорил он – а будет так, как будет.
Лера вышла в коридор. От лифта к ней шли Света с Настей. Да еще вот-вот должна подойти Лена Носова. Есть еще Аня. Она еще ребенок, но у нее большой потенциал, и уже сейчас это чувствовалось. Силы должно хватить. Даже с запасом. Так что, еще раз объяснить всем, что нужно делать, и можно начинать. Наконец, пришла и Лена Носова.
В школе, да и потом Леру знакомые считали Леру интровертом. Но, когда нужно, у нее прорезался командный голос.
 - Девочки, минутку внимания. Мы начинаем обряд. Стали в круг и взялись за руки.

Черная дыра становилась все ближе. Неро уже понимал, что как только он попадет туда, то все, обратно ему уже не выбраться, но все равно шел туда, потому что его влекла туда неведомая сила, противостоять которой он не мог. В нашем мире такое тоже случается. Тебя во что-то втянули, ты понимаешь, что это тебя убьет, но уже не можешь оттуда выбраться. Сила, которая тебя в это втянула, сильнее твоей силы, и потому ты не можешь этому противостоять. Кто-то находит в себе силу и мужество сказать, что его это не устраивает, и что он участвует в этом не по своей воле. Но большинство воспринимают это как должное и покорно плетутся вместе со всем стадом. А для оправдания собственной слабости убеждают сами себя в том, что им это нравится. Война – нравится. К тому же, у нас не было другого выхода, так как на нас напали. Теперь мы должны воевать до последнего. Революция – тоже им нравится. Революционеры выступают за свободу и вообще за все хорошее, даже если потом устраивают репрессии против несогласных, и некоторых даже сжигают живьем. Колебания линии партии – значит, партийному руководству видней. Тут вообще все понятно. Потому так важно во время войны или мятежа или в смутное время первым делом захватить столицу.
До черной дыры оставалось не так уж далеко. Хотя, он не знал и не представлял ее размеры и потому не мог оценить расстояние. Что, если это портал в иной мир, в котором он окажется в следующей жизни?
Неожиданно до него стал долетать отдаленный шум, источник которого находился у него за спиной. Пройдя несколько десятков шагов, он отметил, что шум стал сильнее. Казалось, кто-то что-то кричал вдали, но он не мог разобрать слов. Он попробовал обернуться, но сила, влекущая его вперед, не позволила. Стоп. А зачем я иду туда, к черной дыре? Он попытался остановиться, и, хоть и не без труда, это получилось. Шум за спиной усилился. Ему показалось, что в этом шуме он может различать отдельные голоса, и некоторые из этих голосов как будто были ему знакомы.
Он обернулся. С той стороны над горизонтом поднималось розовое солнце, лучи которого разрезали тьму. А еще где-то там виднелись крошечные человеческие фигурки. Преодолевая сопротивление темной силы, он сделал шаг в ту сторону, потом еще один, и еще…
Тьма не хотела отпускать. Поэтому каждый шаг давался ему с трудом, вытягивал из него силы. Но в то же время, казалось, одновременно с этим силу в него кто-то вливал, и постепенно сил у него становилось все больше. Розовое солнце медленно приближалось, и голоса слышались все более отчетливо. Вскоре он уже мог разобрать отдельные слова, и наконец, разобрал слово «вернись».
Сцены из прожитой жизни все еще крутились в его мозгу, но теперь это были исключительно положительные моменты. То, ради чего стоит жить. Он почувствовал, что буквально с каждым шагом становится все сильнее.
Люди, до которых еще недавно было так далеко, вдруг оказались совсем рядом. Прямо возле него оказалось лицо дочери и лицо Леры. И лицо еще одной женщины, которую он старался забыть, но забыть не получалось. Остальные стояли дальше, он не мог разглядеть их лиц и для него они были словно в тумане.
 - Папа, вернись – умоляюще и одновременно требовательно сказала дочь, и тут же ее лицо осветилось радостью. Так же, как и лицо Леры. И лицо той женщины. Теперь она смотрела на него, словно желая удостовериться, что с ним все в порядке. Хотя, где там все, но то, что он будет жить, выглядело совершенно очевидно. Какое-то время он смотрел на нее, а она на него, потом
 она стала медленно удаляться, пока не исчезла.
Аня радостно тормошила его. Женщины вокруг бурно ликовали. Боня и ее дочь Кэнди радостно тявкали. Зайдя в кабинет, Мага тоже присоединился к общему веселью. Он хотел уже лезть обниматься, но Лера деликатно его придержала.
Наверное, рановато мне еще начинать новую жизнь – подумал Неро - Сначала нужно зафиналить эту, но и об этом думать мне пока рано.
 - Что с ногой? – спросил он.
 - Все будет хорошо – ответила Лера.
 - Эту фразу говорят, когда все плохо. Так что с ногой, я спрашиваю?
 - Да, все нормально, будешь ходить, даже бегать. Но сначала придется полежать.

В новом мире все было так, да не так. Трава и листва деревьев – как будто еще более зеленые, чем в том мире, откуда они с таким трудом наконец-то выбрались. Да, здесь, по всей видимости, вовсю цвела весна. Только им сейчас было не до того, чтобы любоваться красотами природы.
Они бежали по склонам холмов сначала вниз, потом вверх, и снова вниз, а огромная мерзкая гарпия летела над ними, хлопая крыльями и злобно крича.
 - Гадкие нечисти! Вам от меня не уйти, я вас разорву на куски на глазах друг у друга! Слышите, мрази? Вам не жить! Я до вас еще доберусь! Я всех вас поубиваю!
Они бежали, что есть сил, не веря, что смогут от нее убежать, просто, чтобы отсрочить тот ужас, который ожидал их, если гарпия их догонит, и вдруг обнаружили, что чудовище отстало, а чуть позже, что оно по неизвестной причине больше их не преследует.
Легкие жгло огнем. В мышцы, казалось, кто-то залил кислоту. А крик огромной гарпии все еще стоял в ушах.
 - Я всех вас поубиваю! Вам не жить!
 - Пошли – сказала Алена – надо уходить отсюда подальше.
Брат послушно поплелся за ней. Они шли, все еще не веря, что опасность окончательно миновала. Хорошо, что прямо на Портале они переоделись в более подходящую одежду, заблаговременно пошитую на заказ. В этом мире довольно настороженно относились к пришельцам, так что пока лучше мимикрировать под местных жителей. Наконец, Алена решила, что пора присесть отдохнуть. После всего пережитого за последнее время, им обоим, прежде всего, требовался отдых. А дальше - адаптация к новому миру.
С холма открывался чудесный вид. Лес, поле, дальше снова лес до самого горизонта, и в этом лесу синело озеро. Алена сразу подумала о том, что проблем с экологией тут не может быть просто по определению. Они просто лежали на траве под деревом. Быстро  уснули и, проспали почти всю ночь.
Роман прислушался.
 - Кто-то едет на лошади. Километра полтора отсюда.
 - Говорить буду я. Ты просто помалкивай, я сама все сделаю.
Вскоре в предрассветной мгле они увидели двух всадников.
Впереди на белом коне ехал парень лет двадцати пяти. Высокий, мускулистый, телосложением он напоминал профессионального футболиста. С мужественным красивым лицом и длинными каштановыми волосами. Он мог бы сниматься в кино в роли рыцаря. Хотя бы потому, что им и являлся.
За ним на гнедом коне ехал парень чуть моложе, пониже ростом и более простецкой внешности.
В поводу он вел вороного коня, на которого были навьючены два вещевых мешка, и сбоку приторочено копье.
Рыцарь и его оруженосец – определила Алена.
 - Пошли, братец. Начнем знакомство с местным населением.
Когда вампир и ведьма вышли на тропу, всадники придержали коней. Вороной конь фыркнул, должно быть, почувствовал что-то не то, но это не имело никакого значения. Процесс налаживания контакта уже пошел.
 - Бонжуа – сказал молодой рыцарь, что на одном из местных языков означало приветствие.
 - Бонжуа – ответила Алена, а дальше с некоторым акцентом пояснила, что они с братом южане. Плыли на торговом судне, спасаясь от преследований сектантов. Попали в плен к пиратам, а затем проданы в рабство. Бежали, теперь скитаются.
 - Вы под моей защитой – заверил рыцарь – мой замок в двух днях пути отсюда.
 - Спасибо, мессир. Я постараюсь быть вам полезной.
Рыцарь усадил молодую ведьму на своего коня впереди себя. Оруженосец предложил Роману сесть на вороного коня, но конь заартачился, и Роман пошел пешком, впрочем, для него это не являлось проблемой.
Жизнь понемногу налаживается – подумала Алена, чувствуя, как ее крепко и в то же время бережно держат крепкие мужские руки – Многие девушки из моего города хотели бы оказаться на моем месте. Конечно, тут нет ни гаджетов, ни соц сетей, зато есть более простые и нужные вещи, которых многим не хватает там, откуда они с братом благополучно выбрались. Похоже, выбираться следовало раньше, но мы опасаемся резких перемен, и начинаем что-то менять, когда нас уже основательно припрет.
Она почувствовала симпатию к этому парню. Он тоже ощутил к ней симпатию, а также еще кое-что. Прочитать его мысли не составило особого труда. И, надо сказать, его мысли ей понравились. Она нравилась ему как женщина, и хотя он ее совершенно не знал, его пылкое воображение уже дорисовывало недостающие детали к ее образу. Просто кое-где нужно применить немножко магии. А дальше, как говорится, поживем, увидим. Только не повторяй ошибок, сделанных там. Первое время можно вообще побыть серенькой мышкой. С тебя не убудет. Главное, не будь по отношению к нему сукой и стервой. Да, нет. Она не будет. Он и сам уже вызывал у нее интерес. Видный, красивый парень, пусть и пахнущий не лучшим образом. Но это легко исправить. Просто хорошенько его вымыть. Главное, в нем чувствовался настоящий мужчина.