171

Пик… пик… пик… Монотонный и однообразный звук реанимации.
Стеклянная стена. Полуосвещённая комната. Справа кровать с голубой простынёй. На ней лежит мужчина. Слева аппаратура, яркие мониторы, отсюда этот мерный пик. Он успокаивает. Он показывает, что всё под контролем – сердцебиение, давление, дыхание и ещё множество проявлений живого организма. Этот пик обещает, что пока между мужчиной и умными механизмами протянуты провода и трубочки, они не дадут ему уйти. Во всяком случае, это будет не так-то просто.
Только эти механизмы не знают, как этого мало.
Внезапно в эту умиротворяющую стабильность ворвался посторонний шум.
Двустворчатые двери с размахом отворились, пропуская людей в белых халатах. Врачи! Профессора! Светила! И среди них женщина, явно другого круга. Она плачет. Жена.
Вся эта белоснежная компания остановилась у стены, и мужчину стало не видно.
Женщина зарыдала. Пожилой доктор чуть тронул её за локоток.
- Успокойтесь, голубушка! Мы делаем всё возможное…
- Но есть же ещё какие-то средства!
- Всё, что имеется в наличии, мы используем. Лучшие лекарства. Лучшая аппаратура.
- Может, надо что-то достать?
- Ну что вы! Об этом уже позаботились.
- Есть надежда?
И тут возникла пауза. Короткая. Но она сказала многое.
- Надейтесь, Людмила Викторовна. С Сергеем Владимировичем работают лучшие специалисты.
- Он станет прежним? Мне нужен он такой, каким был!
- Пойдёмте. Вам надо подкрепиться. У меня в кабинете и поговорим.
И все эти профессора повернули в обратный путь.
Бабуля долго провожала взглядом их уверенные затылки, их крепкие, немного розовые шеи, туго обтянутые белыми воротничками, и развевающиеся полы длинных халатов. Глядела до тех пор, пока двустворчатая дверь не прихлопнулась, отсекая картинку и шум.
- Жена! – подтвердил со вздохом мужской голос рядом.
Бабуля повернула голову. Начальник. Тот самый. Только теперь уже в цвете. Сидит рядом с ней на двуместной лавочке, портфель держит на коленях. – «Мне нужен он прежним! Я без него не смогу!», - передразнил он. - Враньё всё. Через неделю заведёт любовника. Через полгода – второго. Я видел. А что ей теряться? Сын пристроен, муж в реанимации, куда деньги девать? А денег там немеряно. Сама не справилась, кобели помогли, налетели со всех сторон. Дура! Столько всего было, всё на ветер пустила. И как так быстро успела?
Щёчки начальника затряслись. Бабуля пригляделась, пытаясь понять откуда волнение? То ли от негодования на непутёвую жену, то ли от обиды, что самому не пришлось воспользоваться собственным капиталом, то ли ещё что-то.
- Ты что ль? – догадалась и кивнула в сторону голубой кровати.
- Я… А я тогда кто? Или нас двое было?
- Ну… это… тело и душа, - попыталась подсказать бабуля.
- Я в Бога не верю. И в душу. Откуда ей взяться, если Его нет?
- Если нет, то и взяться негде, - неоднозначно согласилась бабуля.
«Чеканутый!, - догадалась. – Нельзя спорить».
- Вот так и лежу.
- Долго?
Начальник повернул голову, и бабуля впервые при свете заглянула ему в глаза. Были они невесёлые и мутные.
«Точно того! - решила она. – И ведь берут же таких в начальники!».
- Долго… Всё время. Я лежу, а она сидит.
«Жена, что ли? Так она, вроде, бегает…».
- Кто сидит?
- Девка. Сучка наглая!
Бабуля снова посмотрела на соседа. Теперь его щёчки затряслись сильнее, а нос стал розовый, как картошка. Промолчала.
- Я с ней и по-хорошему, я с ней и по-плохому, живи своей жизнью, отстань от сына. Не ровня он тебе. Упёрлась рогом, как овца! Люблю, мол. Ну раз любишь, люби, только посмотрю, что с твоей любовью станет, когда посидишь на воде и хлебе.
Помолчал. Ульяна тоже.
- Я же всё узнал! – вдруг он почти закричал. – Маманя продавщица, отец спился, живёт с отчимом. Те не знают, как от неё избавиться. Вот она и вцепилась в дурака. Люблю! - начальник почти кричал. Брызги изо рта летели в сторону бабули. - Знаю! Проходили! Я этих шалав вижу насквозь! Денежки к рукам прибрать хочет! Вот такая теперь любовь. Мои денежки, между прочим! А я их для неё зарабатывал?
«Ну так ты и не для жёниных любовников зарабатывал!», - очень логичная фраза пришла бабуле в голову, но она её оттуда благоразумно не выпустила.
- Я, вот честно, не хотел, очень не хотел, что я – злодей что ли? Но думал уже нанять человека!
И бабуля впервые испугалась.
- Для чего?
- Для кого! Для девки! Чтобы обработал как следует. Веришь-нет, другого выхода не видел. Не знал, как её отцепить.
- А сын?
- А сын… А сыну сказали, что замуж вышла и с мужем уехала.
- Так ты нанял человека?
- Не успел.
Бабуля долго смотрела в красную морду, пытаясь понять. Поняла:
- Сюда загремел?
- Да…
- Ну вот… А говоришь, что Бога нет.
Бабуля встала. Ей пора.
- Ну, лежи, раз так, - сказала, прощаясь.
- А она?
- Девушка? А теперь тебе какое дело до неё? Твои деньги, ты сам сказал, что любовники жены потратят, не она.
- Так я не могу!.. Я не могу отсюда уйти. Я тут всё сижу и сижу. А она там. Мне надо встать и выпустить её, а встать я не могу. Видишь, - и начальник ткнул пальцем в свою кровать.
Там лежал точно такой же начальник, с такими же пухлыми щёчками, с таким же круглым животом, но побледнее и с закрытыми глазами.
Пик… Пик… Пик…
Бабуля попыталась осмыслить.
- Так ты её где-то запер?
- В подвале! В загородном доме.
- А жена? Она уже выпустила, небось.
- Про этот дом жена не знает ничего. Пока.
- И… сколько она уже там… в подвале?
- Долго…
- Ты что? Дурак?
И начальник на это промолчал.