6. Высокогорье

    Высокогорье – это обычно сильно и глубоко расчленённый рельеф, хотя даже на больших высотах могут располагаться высокогорные равнины. Для высокогорья типичны формы древнего и современного оледенения и закономерная смена природных условий, зон и ландшафтов по мере возрастания абсолютной высоты. С высотой атмосферное давление и плотность воздуха убывают, ещё быстрее уменьшается содержание водяного пара и пыли, что увеличивает прозрачность воздуха и как следствие – интенсивность прямой солнечной радиации. Температура воздуха в высокогорье зависит от экспозиции склонов. На южных склонах температура выше, но с увеличением высоты воздух становится более разреженным, и тепло хуже удерживается. На каждый километр подъёма температура воздуха в среднем падает на 6,5 градусов. Однако при безоблачной погоде холодная ночь в горах обычно сменяется тёплым днём, иногда жарким, благодаря яркому солнечному свету, и даже если предгорья очень сухи, то на склонах гор выпадает много дождей, а на больших высотах бывает много снега, и формируются огромные ледники. Кроме этого в горах возникают местные циркуляции воздуха, так называемые горно-долинные ветры, а над ледниками – ледниковые. На больших высотах погодные условия крайне нестабильны и могут резко меняться, создавая периоды особенно сильных холодов. Однако в разных высокогорных районах климатические особенности могут сильно различаться.

***1
    Лукас, если чего-то очень хотел, то стремился добиться этого любой ценой. Таков был его характер. В этом году свой отпуск он запланировал провести на Алтае в горах, поскольку его приняли добровольцем в экспедицию "По следам снежного барса" для установки новых фотоловушек и проверки ранее установленных. В свое время он получил диплом специалиста по фотограмметрии и работал в компании, предоставляющей различным организациям услуги по обработке аэрофотосъёмки, полевых данных геодезии и созданию цифровых моделей местности. Лукас непосредственно занимался созданием подробных 3D-моделей существующих структур и ландшафтов для архитектурных проектов. Однажды он работал над заданием археологов, по которому конструировал точные 3D-модели на основе фотографий, что позволило качественно задокументировать и проанализировать артефакты, места раскопок и древние сооружения. Но все это было довольно рутинной работой, а ведь Лукас являлся высококлассным фотографом. Однако вовсе не это привело его в офис организаторов экспедиции и к решению поехать на Алтай, и не фанатичная любовь к снежным барсам или каким либо другим представителям редкой фауны Алтайского высокогорья. Причина была намного более весомой. В эту экспедицию записалась его девушка и не одна, а с двумя охламонами, с которыми она училась в универе в одной группе. Не мог же Лукас отпустить ее с ними в такое сложное и опасное путешествие. Он никогда, даже в школе, не являлся фанатом всяческих походов и летних палаточных лагерей, однако любовь к фотографированию толкала его и в походы и просто на природу с друзьями. Он увлекался и съёмками на улице, на концертах и стадионах, даже в метро. Всё это помогало ему совершенствовать своё мастерство, хотя он не хотел быть примитивным фотографом, именно поэтому выбрал достаточно сложную профессию фотограмметриста. В то время уже вовсю начали возникать сервисы оживления фото с помощью нейросетей. А сейчас нейросети оживляют фотоизображения уже с жестами, эмоциями и мимикой. Лукас увлекся этими технологиями не на шутку. Однако отправиться в горы, где дикое зверьё способно легко перекусить тебе горло, или замерзнуть на леднике, получить травму, потеряться и т.п., Лукаса могла вынудить только любовь.
-Зачем?! – закричала Юлька, узнав о том, что он записался в состав экспедиции, – Ты мне настолько не доверяешь?! Думаешь, у меня будет время и желание крутить там романы? Совсем с ума сошел! Я еду в горы вовсе не для этого.
-Знаю, знаю, тебе нужны материалы для статьи. Все их вполне можно найти в интернете. Ты хоть понимаешь, как трудно будет в горах? Погода может меняться, хищники, птицы, змеи. Щитомордник летом очень активен и может подниматься на высоту до 3000 метров над уровнем моря. Да и гадюки не лучше, живут везде, прячутся под камнями. Ты ведь всегда боялась змей!
-Теперь не боюсь. Думаешь, что сможешь меня защищать? Ты будешь мне только мешать собирать необходимый материал.
-Почему это? Мои фото вполне пригодятся тебе для статьи. Зачем тебе другие сопровождающие? Признавайся, на кого из них ты глаз положила?
-Ты своей ревностью добьёшься того, что потеряешь меня.
-Что?! Уже до этого дошло? Даже думать не смей! Спать будешь только со мной в палатке.
-А ты хоть раз в горах-то бывал? Смотри, как бы ноги не затряслись от напряги. Мои товарищи бывалые туристы-горники, у обоих мастерские звания. Они и тебя спасут, если что случится.
    После этих слов Лукас умолк, а Юлька сердито насупилась. Но потом спросила:
-Мы сегодня едем к тебе или мне домой отправляться?      
-Конечно, ко мне. Только знаешь что, познакомь меня с этими гоблинами. Нам же в одной группе придется находиться.
-Зачем? Успеешь узнать их. Поверь, у меня ни с кем из них никаких шашней. Мы просто товарищи. Они всего лишь захотели Алтайские горы увидеть на деньги спонсоров. Почему ты не доверяешь мне?
-Потому что у тебя ветер в голове. Сколько можно откладывать нашу регистрацию? Давно уже вместе должны жить, а ты все к родителям сбегаешь от меня.
-Пойми, мне привыкнуть нужно. Это ж придется еду готовить, стирать и убирать. А у меня диплом на носу.
-Какую еще еду? Чего выдумываешь. Когда ты и что готовила? Не припомню. Я взрослый мужчина, друзья не понимают меня, спрашивают, когда мы с тобой поженимся. Считают, что я голову тебе морочу.
-А вдруг так и есть? – засмеялась Юлька, обнимая его.
-Это ты меня всего заморочила и замучила,– ответил ей Лукас и впился в ее губы поцелуем.   
    На самом деле друзья Лукаса кто завидовал ему, а кто считал, что Юлька совсем ему не пара, слишком молода и легкомысленна. Но все они помнили его прошлые болезненные отношения, поэтому считали, что ему пора жениться и успокоиться. Юлька тоже знала о его бывшей, но ничуть не переживала и не считала, что та могла остаться ее соперницей. А Лукас после знакомства с Юлькой хотел навсегда забыть свою бывшую и всех предыдущих вместе с ней, потому что впервые в своей жизни по-настоящему полюбил.

***2
    Когда Юлька дурачилась, она называла Лукаса Луковкой и даже Чиполлино, потому что считала, что в нем осталось много детского, несмотря на его почти тридцатник. Её ни в чём не убеждали его высокотехнологичная работа, большие заработки, и то, что выглядел он, когда требовалось, очень презентабельно – с европейским лоском, но в основном демократично и все-таки стильно. Это было у него в крови. Наверно родители постарались привить ему вкус в одежде и привычку содержать себя в порядке. Он вовремя посещал стоматолога, раз в три года проходил общие обследования, следил за внешностью, регулярно посещал барбершоп. И напитки пил только качественные. Такое вот у него было щепетильное отношение к своему внешнему виду и здоровью.   
    По приезду в Горно-Алтайск, Лукас с Юлькой сняли номер в небольшом отеле. Остальные участники уже размещались в каком-то общежитии и ожидали прибытия двух руководителей. После обеда Лукас с Юлькой отправились пройтись по городу и посмотреть достопримечательности. Она хотела познакомить его со своими дружками, но они были заняты получением экспедиционного багажа, который пришел отдельно.
    На первый взгляд группа не очень понравилась Лукасу, он сказал об этом Юльке, но она легкомысленно веселилась во время их прогулки. А Лукасу даже снимать местные городские достопримечательности было лень, он видел подобное не раз в других местах.
    С утра их уже ожидали два микроавтобуса, на которых после загрузки группа отправилась в дорогу на Мульту. Они должны были ехать почти 8 часов и выгрузиться не в поселке Усть-Кокса, где обычно много туристов, потому что оттуда начинаются экскурсионные маршруты к Мультинским озёрам и озеру Куйгук, а на площадку у верхнего озера, где через день их должен был забрать вертолет.
    Начальник экспедиции, которого все называли Дед, предложил сделать радиальный выход от верхнего озера к перешейку на нижнее, чтобы увидеть водопад Куйгук. Все с радостью согласились, хотя идти предстояло почти 10 км. В лагере остался только заместитель Деда, Петрович – молчаливый мужчина средних лет. Стояла жаркая погода, но Дед сказал взять всем теплые ветрозащитные куртки, потому что в горах погода может быстро поменяться, к тому же ближе к вечеру температура воздуха может опускаться до 15-10 градусов.
    Лукас, конечно, снимал красивые виды по пути следования их небольшой группы, но в основном ревниво наблюдал за Юлькой, которая весело общалась с двумя своими друзьями, помогавшими ей в дороге, когда приходилось идти по камням. 
    Однако они были не одни на этой широкой тропе. Сразу две туристических группы двигались в том же направлении с лошадьми, навьюченными снаряжением для лагеря. Эти туристы хотели посмотреть не только водопад Куйгук, но и преодолеть перевал с тем же названием. К удивлению Лукаса в обеих группах туристов присутствовали дети, младшему из которых было от силы лет 10. Лукасу для забот вполне хватало и Юльки, о детях он пока не думал. Он вообще напряженно относился к мелким, которые по нынешним временам на его взгляд были очень наглыми существами.      
    Про себя Лукас проклинал эту поездку, несмотря на красоты, открывающиеся взору с каждым шагом. Он успел почитать материалы об Алтайских горах с ледниками и совершенно не горел желанием терпеть все тяготы восхождений, при том, что высота пешеходных троп здесь была не слишком большой. Это Юлька радовалась новым впечатлениям и восторгалась живописными видами. Только это и примиряло Лукаса с нахождением здесь. Однако всю дорогу к водопаду, а потом обратно Лукаса не отпускало какое-то неясное, но тревожащее чувство. Он ясно понимал только то, что оно связано с Юлькой, которая здесь почти не уделяла ему никакого внимания. Широкая тропа, протоптанная сотнями ног туристов, давала чувство безопасности, никакая живность, кроме птиц здесь не рисковала появляться. А птицы напротив почти нагло приставали к людям, выпрашивая хлеб, которым инструкторы-проводники строго запрещали их кормить. Но туристы тайком все равно нарушали запреты ради интересных фото на фоне гор и для того, чтобы развлечь своих детей. В основном это были небольшие птахи, похожие на воробьев, однако все же отличавшиеся от них. Особенно удивили Лукаса розовые воробьи. Дед сказал, что это арчовые чечевицы. Фото с ними получились необычными и яркими, что очень обрадовало Юльку. Но, глянув на дисплей фотика, она тут же вновь умчалась от Лукаса к своим друзьям. Это в очередной раз болезненно кольнуло его самолюбие, так, что он даже не сразу смог перешагнуть большой камень на пути, поэтому отстал от всей компании. Впрочем, этого никто не заметил, ведь Лукас был все-таки взрослым человеком, к тому же мужчиной, вполне способным справиться и не с такими мелочами.         
    Тем не менее, вечером у костра, пока Юлька весело обсуждала прошедший день с другими участниками экспедиции, к Лукасу подсел Дед и начал разговор:
-Ты какой-то притихший. По первому впечатлению ты показался мне деятельным и уравновешенным. Тебя твоя девушка тревожит?
Лукас промолчал, глядя на огонь.
-В горах человек обнажается в чувствах, потому что с души вся шелуха облетает. Но не у каждого это происходит сразу, некоторым время нужно, особенно молодым. Они ведь слишком подвержены всплесками эмоций и восторгам, для них все новое в радость, они многого не замечают. Поэтому погоди, не делай поспешных выводов.
-Разве в тайге, среди деревьев, не так же?
-Нет. Горы более безжалостны. Деревья могут успокоить и обогреть, могут развеять тяжелые мысли. Их ветви как руки способны обнять, закрыть от ветра и дождя. А горы… ты сам скоро поймёшь. Не зря горы считают местом проверки человека на прочность. И не только человека. Зверьё тут живёт только закалённое в борьбе за выживание. Так что соберись, стань на время таким же.

***3 
    Вечером Дед собрал всю группу и провел вводную беседу. Сообщил о том, что в этом году первым пунктом назначения будет место, где ирбисов* видели с вертолетов в районе бассейна реки Аргут, на её левобережье, а также в верховьях Аккема, правого притока Катуни, в месте, где река берет начало с ледника. 
    Ниже, в долинах находятся живописные пейзажи, поэтому там бывают туристы, а группе предстояло работать в верховьях долины Аккема. Планировалось проверить ранее установленные фото ловушки и поставить еще несколько, приобретенных на деньги спонсоров. Сложность состояла в том, что ирбисы предпочитают крутые скалы и ведут скрытный образ жизни.
    Учесть все тонкости повадок барсов должен был заместитель Деда Петрович, зоолог по образованию и знаток ирбисов. Он пояснил, что далее группа будет действовать на территории Сайлюгемского национального парка, на реке Чуя, где действует строгий режим, и где фото ловушки "ловят" снежных барсов аж с 2010 года.
    И всё же большая часть особей ирбисов до сих пор обитает в бассейне реки Аргут, поэтому именно там и создали кластер с одноименным названием. Фото ловушки в этих местах регулярно фиксируют разные аспекты жизни барсов, даже их брачные союзы и рождение котят. В том самом 2010 году был заснят первый ирбис, которого назвали Крюк.
    Вторым запасным пунктом назначения Дед назвал хребты, окружающие плато Укок.
-Заодно увидите гору Белуху, где и зарождается река Аккем, а ниже Аккемское озеро. Вполне насладитесь уникальной красотой этих мест.
    После вводной части все остались у костра, ожидая, пока дежурные приготовят ужин. Народ мирно общался, и только Лукасу порядки в группе казались похожими на бойскаутский лагерь. Поэтому он совсем не разделял энтузиазма Юльки и ее товарищей, для которых все здесь было наполнено романтикой походов и горных восхождений. А Лукас методично отметил крестиком в блокноте на своем смартфоне очередной день пребывания на Алтае. Казалось, только его всё здесь напрягало, он не наедался порцией, которую ему выдавали, у него болела поясница от сидения на деревянных чурках, и руки постоянно мерзли, потому что приходилось мыть их в очень холодной озерной и речной воде, он никак не мог их согреть. Это еще его ни разу не назначали дежурным, о чем он думал с ужасом. Юлька успокаивала его и говорила, что все будет хорошо. Она, как могла, утепляла его, даже шарф ему на шею накручивала, опасаясь, что он с непривычки простудится. Но главным удручающим моментом для Лукаса являлось то, что перед сном он мог рассчитывать лишь на кружку горячей воды на все свои гигиенические нужды. Юлька ничуть не парилась и не ощущала никакого дискомфорта, а Лукас чувствовал, что даже его либидо свернулось в клубок и не собирается разворачиваться, ведь в палатке было хоть и теплей, чем снаружи, однако напрягало слишком близкое соседство других палаток и смех с разговорами в них. К тому же, из-за пребывания на свежем воздухе в течение всего дня он проваливался в сон почти сразу, как только ложился и накрывался спальником с головой. Юлька приходила в палатку намного позднее, поскольку засиживалась со своими друзьями у костра.
    За эти пять дней немытый и небритый Лукас чувствовал, что постепенно превращается в неандертальца, и это угнетало все его желания на корню, кроме аппетита. На пятый день он набрался наглости и попросил у дежурных добавки картошки с тушёнкой, которая уже стала казаться ему пищей богов, не то что вначале. А "чан рамен" теперь для него стал почти деликатесом.
    Когда прилетел вертолет, Лукасу реально заплохело, но он не хотел этого показывать. Однако Дед отвел его в сторону и дал какую-то бутылочку с лекарством:
-Выпей. Смотрю, ты что-то не в себе. Это средство должно помочь, но на всякий пожарный у меня есть инъекции и кислородная маска. Так что в случае чего…
Лукас молча кивнул, открутил крышечку и быстро выпил жидкость. Он не хотел привлекать внимание других участников, поэтому прочел название лишь мельком – раствор ацетазоламида. Но Юлька все равно увидела и в вертолете держала его за руку, хотя и молчала.
    Участники были радостно возбуждены и по прилету выражали свои восторги от открывающихся грандиозных видов гор, а Дед достал из своих запасов кислородную маску и заставил Лукаса надеть ее.
-Не переживай, ты адаптируешься, здесь высоты совсем небольшие, – сказал он. Юлька смотрела на Лукаса с ужасом, а потом пристала к Деду с расспросами.
-Я ведь все сказал – ответил Дед.
-Но почему у него проблемы? Это что, горняшка? Мы всего лишь в предгорьях,– не унималась Юлька.
-Индивидуальные особенности, – недовольно буркнул ей в ответ Дед,– Если станет хуже, вызову по рации санавиацию. За собой лучше смотри, за своим поведением. Думаешь, ему легко наблюдать, как ты порхаешь и улыбаешься пацанам?
-При чем здесь мое поведение? Никому я не улыбаюсь, мы просто товарищи! – крикнула Юлька, а в это время Петрович укутал Лукаса теплым пледом и усадил на скальный выступ, подложив под него сидушку. Лукас сидел с закрытыми глазами и думал о том, как и почему оказался таким неприспособленным и тепличным. В армии он был на хорошем счету, имел неплохую физподготовку, но это было давно, сразу после школы, ведь он никуда не поступил в первый год после получения аттестата. 

Примечание: *Ирбис – снежный барс.

***4
    Между тем Дед переселил Петровича к парням, а Лукаса разместил у себя, распаковал аптечку и сделал ему за ночь три инъекции гипоксена. Участники волновались, шептались у костра, пока Дед не выглянул и не разогнал всех по палаткам, потому что вечером сильно похолодало. После первой же инъекции Лукасу стало лучше, он пригрелся в пуховом спальнике и уснул.
    На следующий день планировалась заброска группы в верховья Аккема, но Дед поручил все дела там Петровичу, а сам решил остаться с Лукасом еще на двое суток. Юлька также осталась помогать ему во всем, готовить еду и дежурить, подменяя Деда, пока Лукас спал. 
    Дед принял решение, что сначала вертолет забросит группу на Аккем, там участники проверят старые фотоловушки и установят новые, а через два дня Дед с Лукасом и Юлькой дополнительным рейсом прилетят в кластер на реке Аргут, куда вертолет также доставит и остальных участников экспедиции. Плато Укок осталось пока в планах, но все могло измениться.
    Лукас нежился в Юлькиных заботах и во внимании к себе Деда, но, главное, совершенно не комплексовал на тему того, что Деду с Петровичем придется отчитываться спонсорам о превышении запланированных расходов. Ведь каждый полет вертолета влетал в копеечку. Дед ухмылялся себе под нос, но молчал на эту тему, потому что реально переживал о самочувствии Лукаса. А тот наснимал все вокруг и больше всего Деда на фоне гор и реки, уж очень фактурный фейс имел этот матерый мужичара.
    Деду на вид было лет 50, и выглядел он сильным и уверенным в себе закалённым бойцом, особенно в специальном походном снаряжении. Он имел волевые черты, лицо его обрамляла короткая щетина, а губы словно кто-то четко очертил темной каймой на очень загорелом лице. При внешней суровости он слегка щурился, и казалось, что его зеленые глаза смеются. Именно поэтому весь его облик вызывал доверие.
    Серьезные манипуляции Деда со шприцами, тонометром и прочими аптечными предметами впечатлили Юльку, но более всего ее напугало то, что Дед отложил полет из-за Лукаса. Он даже сказал, что если тому не станет лучше, Юльке придется вернуться с ним в Горно-Алтайск, а оттуда после консультации с врачами – домой.
-Горняшка – это вовсе не шутка. Последствия могут быть тяжкими. Например, отек легких или даже мозга, – заявил, как припечатал Дед.
    Лукас прислушивался к себе, самочувствие его явно улучшилось. И во многом на это повлияла бестолковая забота Юльки. Но ему было важно, что она сильно переживает за него, не думая о том, что не увидит ни ирбисов, ни красот Алтая. Все предыдущие дни Лукаса поглощала ревность и добивали непривычная усталость и отсутствие элементарных удобств. Умываться приходилось ледяной водой, а справлять естественные нужды участники уходили довольно далеко от лагеря в построенный кем-то из туристов туалет между скальными выступами. Умельцы сделали вполне удобное сиденье наподобие унитаза, а волонтеры регулярно засыпали выгребную яму в нем специальными поглотителями и средствами, расщепляющими отходы. Однако Лукас ощущал себя почти пещерным человеком, пока не побрился и не обмылся горячей водой, которую ему накипятил Дед. Конечно, Лукас и сам бы мог это сделать для себя, если бы не странная парализующая тело и мысли слабость и гул в ушах. Именно из-за этого Дед не позволял ему напрягаться.
    Между тем самочувствие Лукаса улучшилось, он приготовил свой фотоаппарат, сумку со всем необходимым и вещи, которые оденет. Перед этим Дед все это осмотрел и одобрил. Остальное они должны были упаковать до появления вертолета. В это время к реке подошла еще одна группа и по всему это были настоящие туристы-спортсмены. Дед переговорил с ними и привел из их лагеря настоящего врача, который осмотрел Лукаса, сделал ему экспресс-анализ крови, измерил давление и задал несколько вопросов. Все рекомендации он сообщил Деду и Юльке, поскольку наметанным глазом сразу увидел, что Лукас по своей природе как творческий человек не способен позаботиться о себе в полной мере. А Лукас обматерил себя за то, что почему-то, после того, как доктор измерял ему давление, схватил его за руку и несколько мгновений не отпускал. Наверняка у Лукаса так проявилось подсознательное желание удержать человека, способного защитить его от нарушений здоровья. Впрочем, врач уверил его, что все будет хорошо, следует лишь еще дня три продолжать инъекции гипоксена. Деду он сказал, что состояние Лукаса обусловлено не горной болезнью, а внутренней борьбой с психологическим дискомфортом. Дед кивнул и согласился с ним.
-Я сразу понял, что это ревность. Во всем виновата вон та вертушка, – произнес Дед и посмотрел в сторону Юльки, пакующей свой рюкзак. Она в ответ недовольно зыркнула на него, но промолчала.
    Тем временем Петрович сообщил по рации, что основной состав экспедиции уже на месте и ставит лагерь. Через час Дед, Лукас и Юлька также улетели на Аргут, почти в самое гнездо ирбисов.

***5
    На Аргуте группа обосновалась основательно, Петрович проследил, чтобы лагерь поставили компактно и в месте, защищенном от ветров и случайного сползания ледников, таявших от летнего тепла. Конечно, температуру 15-16 градусов назвать теплом можно было только условно, но все же всех радовала ясная солнечная погода. Кроме прочего для этой экспедиции Дед с Петровичем разжились у МЧС-ников крепкой синтетической сеткой, которой они скрупулёзно оградили лагерь со всех сторон для защиты от орлов-бородачей, чёрных коршунов и алтайских уларов, но в основном от волков и росомах. Барсы теоретически также могли подойти близко, хотя ирбисы не любят конфликты, избегают встречи с людьми и не проявляют агрессии. В дикой природе нет зарегистрированных случаев нападения снежного барса на человека. Даже охотясь на скот, барс старается остаться незамеченным.
    Но на всякий случай Дед взял с собой целый рулон фольгированного полиэтилена, которым всем было приказано плотно закрывать импровизированный погреб в центре лагеря, для того, чтобы зверье не учуяло запахов мороженого мяса и рыбы.
    Было решено, что Лукас в основном будет находиться в лагере с дежурными. Дед боялся разрешать ему слишком большие физические нагрузки, и еду ему теперь давали с приличной добавкой, потому что почти под пытками Лукас признался Деду, что с момента приезда на Алтай ни разу не наелся досыта и высыпаться стал только последние три-четыре ночи. Так что жизнь Лукаса налаживалась, хотя он по-прежнему почти не улыбался, будучи по жизни очень улыбчивым. Юлька и влюбилась в него за это.   
    После подробных и строгих инструкций по безопасности, утром группа отправилась к местам закладок фото ловушек. В лагере остался дежурным сильный рослый парень, которому по мере сил должен был помогать Лукас, хотя в основном он занимался обработкой на ноутбуке уже сделанных фото и видео. Лукасу Дедом было строжайше запрещено выходить за пределы сетчатого ограждения и вменялось держать под рукой громкоговоритель и мини факелы для отпугивания зверья и птиц, поскольку пользоваться даже простой ракетницей можно было только в крайнем случае, ведь эти места являлись заповедными. В кластере редко бывали туристы, а если и бывали, то лишь с особого разрешения различных охранных служб, экологов и защитников ирбисов. В основном здесь появлялись только зоологи, изучающие снежных барсов.
    Парня, который дежурил в этот день, звали Алексей. Он деловито занимался костром и подготовкой продуктов для обеда. Лукас сидел за ноутбуком возле входа в палатку, где было намного светлее, чем внутри. Иногда он смотрел на скалы, кое-где подступающие к самой воде. Они искрились на солнце и вообще выглядели очень живописно на фоне дальних отрогов и снежных вершин. И вдруг он заметил на одном из скальных выступов какое-то движение. Приглядевшись, Лукас глазам не поверил – это был барс. Небольшой, наверно совсем молодой или это была самка. Лукас, стараясь двигаться очень осторожно, достал одной рукой, расчехлил свой навороченный фотик с 400-кратным приближением и начал снимать в режиме серии, пока зверь не исчез из его поля зрения. Но следом за ним вдруг появилось еще два барса, а рядом, о чудо! Лукас увидел двух котят.
    Алексей уже тоже увидел их и замер на месте, чтобы не спугнуть удачу, хотя ирбисы находились довольно далеко. Однако уже через минуту он стал быстро накрывать разложенные продукты фольгой. Но барсы, быстро исчезли, так что он вновь начал готовить обед для группы. До этого он сообщил Деду по рации, что они с Лукасом видели ирбисов, но вряд ли фото будут хорошими. Он даже не предполагал, каким разрешением и приближением обладает фотоаппарат Лукаса. А тот поймал себя на том, что совершенно не думал об опасности, настолько сильный восторг испытал при виде этих белёсо-пятнистых красивейших кошек. Да и то сказать, издали они не казались свирепыми, совсем напротив.            
    Когда к 16 часам команда вернулась, и все набросились на еду, приготовленную Алексеем, разговор шел только об ирбисах, которых первым увидел Лукас. 
-Ну, ты и везунчик, – смеялся Петрович, просматривая отдельные кадры, заснятые Лукасом. А Дед молча вставил ему в ухо электронный термометр, недовольно свёл брови и буркнул:
-После обеда зайди к нам с Петровичем, я тебе инъекцию сделаю.
-Да я вроде уже в норме, – улыбался Лукас, потому что Юлька обнимала его сзади за шею, пока он сидел и показывал всем желающим снятые кадры на своем фотоаппарате.
-Не очень-то ты в норму пришёл, – сказал Дед, – Так что выполняй указания. У тебя температура 38, а ты ее даже не ощущаешь.
-Сто лет ничем не болел, – весело произнес Лукас, доедая свою порцию с добавкой. Однако когда он пришел в палатку начальников, сразу после укола не смог встать, а потом и вовсе отключился. Правда, он все равно как будто издали слышал возгласы Деда, чувствовал, что кто-то хлопает его по щекам, потом ощутил мокроту на лице и понял, что это Юлька трясет его за плечи, плачет и кричит.
    Дед связался по рации с МЧС и поговорил с врачом, после чего Лукаса укрыли, положили ему холодный компресс на лоб и оставили с ним Юльку. Лучше ему стало, когда обед частично усвоился. Лукас открыл глаза, сказал, чтобы его фотик убрали в чехол и уснул.

***6
    Жизнь на берегу порожистой горной реки у самого подножия гор, в непосредственной близости от многочисленных скальных выступов, несмотря ни на что, успокаивала Лукаса. Это берега Мультинских озёр, нижнего и верхнего, были покрыты густым лесом. В верховьях Аргута природа выглядела суровой и аскетичной, поскольку оголённые скалы подступали почти к самой воде. Дед и Петрович с трудом нашли для лагеря удобное место с обзором. Редкие кедры и лиственницы тут и там мелькали на склонах, а у самых скал, в местах, защищенных от ветра, ютились карликовые березы. Ветер в молчаливых горах издавал странные звуки и не успокаивался даже в ясную солнечную погоду.
    Лукас с утра, проводив Юльку с остальными участниками, которые уходили к местам закладки фото ловушек, садился на пороге палатки, устанавливал на раскладном столике ноутбук, заряженный от бензинового генератора, и начинал обработку фото. Лёшу в лагере сменил другой парень, назначенный дежурным. Дед не трогал только Лукаса, Юльку и еще двух девочек, потому что в лагере всегда должен был оставаться молодой и ловкий мужчина. Лукаса не считали неловким, скорее, неопытным, и избавляли от дежурств из-за проблем с самочувствием, хотя он помогал дежурным чистить овощи, убирать использованные вакуумные упаковки и разный хозяйственный мусор в пластиковые мешки, которые группа должна была забрать с собой в вертолет при возвращении. При случае он также был способен помочь дежурному защитить лагерь от клыкастых гостей. 
    Юлька теперь, когда возвращалась из радиалок, постоянно находилась рядом с Лукасом. Она больше не рисковала и старалась не вызывать его ревность, хотя по-прежнему вела себя очень приветливо с другими участниками экспедиции. Таков был ее характер, она всегда отличалась общительностью и веселым нравом. Здесь, в горах, она клятвенно пообещала Лукасу, что они распишутся сразу по возвращению в Питер, поэтому он собирался подать заявление через госуслуги, как только группа окажется в зоне покрытия интернета и сотовой связи. Такое было возможно только в Горно-Алтайске, но Лукас всё равно радовался тому, что она наконец-то "дозрела". Он даже наснимал окружавших ее парней в разных ракурсах на фоне реки и дальних снежных вершин на память об Алтае и об экспедиции. Хотя ревность все еще шевелилась у него в душе. Однако горная болезнь или что-то на нее похожее изменили его взгляд на товарищей Юльки, которые во всем помогали не только ей, но и ему.
    Он с ранней юности не был фанатом различных походов, хотя не отказывался от вылазок в лес за грибами или зимой для лыжных пробежек, участвовал в соревнованиях и даже побеждал. Но в основном любил просто гулять. Хотя не просто, а снимать все увиденное вокруг, чтобы потом выбрать самые лучшие кадры и оставить в своей копилке, где их уже перевалило за тысячу. При этом он не фотографировал абы что, его профессиональный взгляд сразу вычленял то, что могло представлять ценность в художественном плане. Он хотел издать несколько фото-буков по тематикам. Теперь к общему перечню у него добавилась тема гор и конкретно – ирбисов. Эти молчаливые и таинственные пятнистые кошки все-таки засели в его воображении. Он даже ощущал волнение от ожидания новой встречи с ними, потому что был просто уверен, что вновь увидит их. Ему казалось, что ухудшение самочувствия недаром вынудило его перейти в щадящий режим и оставаться в лагере. Только покой и отсутствие днем активности людей возле палаток и костра могло привлечь барсов вновь появиться в поле зрения Лукаса и даже приблизиться на расстояние хорошей видимости.               
    Карты памяти фотоловушек были заполнены, хотя собственно кадров с ирбисами на них запечатлелось не так много. Однако кроме экспедиции Деда, для изучения снежных барсов сюда прилетали и летом и зимой группы зоологов со своими программами для исследований. Они брали пробы почвы с помётом ирбисов и остатками шерсти, собирали обглоданные кости съеденных животных, фиксировали каждую мелочь и составляли карты с указанием мест, которые ирбисы посещали чаще других. Кроме этого зоологи делали визуальный подсчёт численности с вертолетов или с помощью дронов, для чего сидели в горах не две-три недели, как экспедиция Деда, а по полтора-два месяца.               
    Между тем Лукас ловил себя на том, что его отношение к участникам, особенно к парням, медленно, но верно менялось, ведь он явственно ощущал их доброжелательность к себе. Сам он вел себя сдержанно и ровно, но не мог отрицать, что все в группе в той или иной мере заботились о нем. Юлька была права, он понимал это. Однако он не до конца победил свой собственнический инстинкт. Да и возможно ли было это у того, кто сильно влюблён. Он читал и видел в фильмах примеры полного взаимного доверия между любящими друг друга людьми, однако также прекрасно знал о том, какой ветер пока гуляет в голове его возлюбленной, и поэтому не мог полагаться на нее в этом плане. Ведь она еще плохо знала себя и вполне могла увлечься кем-то другим, несмотря на все её уверения в том, что Лукас для неё единственный. Он слишком хорошо помнил, каким был сам 7-8 лет назад, и какие увлечения захлестывали его тогда. Только встретив Юльку, он понял, что такое настоящее глубокое чувство.

***7
    Особенно долго и кропотливо Лукас сидел за обработкой фото ирбисов. Он уже не удивлялся тому, что всё с ними связанное волнует его. Не защита их от браконьеров или от загрязнения окружающей среды, его затрагивало совсем другое. Он понять не мог их невозмутимого спокойствия и какой-то обособленности от окружающего мира. Даже на кадрах с фото ловушек, где самка барса вылизывала двух новорожденных котят, видна была ее уверенность в своей исключительности, словно весь мир обязан ей и плевать на какие-то несуществующие опасности, придуманные людьми. А самцы так и вовсе вели себя почти величественно. Ни дать ни взять – хозяева, цари гор.
    Лукас так увлекся, что засиделся за работой. Дед подошел к нему, посмотрел на удачные кадры самца, самки и котят, после чего сказал:
-Знаешь, ты реально мне их напоминаешь. Такой же – себе на уме.
-Кого? – удивился Лукас.
-Ирбисов. Не зря тебе повезло их первым среди нас увидеть.
    А потом Петрович, который слегка выпил после трудного дня, крикнул:
-Люди! Давайте ужинать. Леха, зови Ирбиса, хватит ему за компьютером париться.    
    Никто не удивился этому прозвищу, все радостно получали свои порции еды у дежурного и весело переговаривались. Юлька, очень довольная сегодняшним днем, склонилась к Лукасу и нашептала ему:
-Дед тебя очень хвалит.
-Вот как? – удивился Лукас, – Я ж ему кучу проблем создал своей горняшкой.
-Ну и что. Он твои умения оценил, а самочувствие… никто от такого не застрахован. По крайней мере, Дед справился и дополнительный опыт приобрел. Как мне девчонки сказали, он раньше альпинизмом занимался, так что всякое видел. Но твой случай особенный. Дед снова меня ругал, говорил, что твоё состояние – это только моя вина.
Лукас пригнул ее голову к себе, коротко поцеловал в губы и сказал:
-Конечно, твоя. Деду видней. Но ты ведь уже встала на путь исправления.               
               
                ***
               
© Copyright: Марк Шувалов,
        декабрь 2025