Детям. Вот она и заиграла...

               
       Лениво нежилось тихое летнее утро. На голубой глади неба улыбалось  безмятежное, счастливое солнце.
       На подоконнике деревенского дома, свесив ножки наружу, сидела пятилетняя  девочка в красном  платьице, разрисованном мелкими цветочками. Она была дома  одна. Девочку звали Лиза. Её родители рано утром ушли на покос. Участок им был  выделен в лесу, километров за пять от села. Проснувшись и протерев глазёнки, она  увидела у своего дивана табуретку, на которой ей был оставлен завтрак. На чайном блюдце лежали два помидора, хлеб и горка песку. Умывшись, как «котик, который    лапочкой моет свой ротик», Лиза съела всё за обе щёки.

       Чем интересным  заняться? На  столе  стоял  её  металлофон. Она сделала  музыкальную  разминку: простучала «Жили у бабуси…» и «Светит месяц…». Но пора бы  уже было осмотреть окрестности, и Лиза решила выйти на крылечко. Крыльцо было  высокое, и с него открывался вид на три стороны: на огород, сад с пчельником и   на часть улицы. На дороге, недалеко от дома, девочка увидела большую лужу, похожую на маленькое море. Ей пришла мысль вымыть крылечко и порадовать маму с  папой. Найдя консервную баночку, она начерпала в тазик воды из лужи, взяла  тряпочку и стала возить ею по некрашеным половицам. «Посалатив» площадку,  перешла на ступеньки; старалась вовсю. Пол постепенно высыхал и становился похож  на шкуру зебры - только полосы  шли по-разному: то по кругу, то вдоль.

      Закончив свою ответственную работу, Лиза уселась на подоконник и стала с  интересом наблюдать за пчёлами. Пчелиные домики были как раз напротив окна, в  саду, за кустами белой сирени. Папа знал, что пчёлы сирень не любят, но сразу  вырубать её не решался: жалко было губить красоту. Пчёлы сновали туда-сюда: одни  влетали в ульи - другие вылетали. У летка стояла грозная пограничная стража - защита от чужаков. Лиза знала, что пчёлы добывают цветочную пыльцу, прополис и  нектар. Из нектара они делают мёд.
               
     Постепенно становилось жарко. «Эх! Как бы сейчас побегать под дождичком»,-  подумала Лиза. Её взгляд остановился на блестящем зеркале лужи. Накануне прошёл    тёплый «слепой» дождик - так называют дождь при ярком свете солнца. Мама  разрешала Лизе бегать в дождь по лужам. Вода в них была тёплая, как и земля на дне. Брызги летели фонтаном выше головы!  Удовольствие было необыкновенное! После такого «душа» чумазую, мокрую девчонку, сняв с неё прилипшее платьице, мама запускала в большую кадушку с тёплой водой. В кадушке Лиза прыгала весёлым  лягушонком, оказавшимся в родной стихии, и никак не хотела вылезать, пока её  силком не вытаскивали оттуда.

     Недавно у неё был День рождения. Ей купили пальто, шляпку и валенки. Папа  поставил её на  табуретку в палисаднике и в этих обновках сфотографировал. Эта  фотография красовалась среди других на стене.
     Между тем, Лиза продолжала наблюдать за пчёлами, не стали бы роиться. Тогда  надо будет принимать меры - огребать рой, а то улетит. Иногда она поглядывала на  дорогу, по которой должны были прийти родители.
 
     Кроме  беготни  по  лужам, бултыханья в кадушке, девочка  любила  слушать  радио.  Иногда  она  надевала  наушники  и, сидя  под  большим  фикусом,  внимательно, с  интересом  слушала.
        В  семье  все  любили  музыку, любили  петь.
В юности  папа  играл, по  рассказам  мамы, на  балалайке  и  пел  «Как  ныне  сбирается  Вещий  Олег»  на  слова  Пушкина.  Позже  играл  на  гармони  и  показал  Лизе  три  аккорда  в  двух  тональностях.  Что-то  мастеря, изобретая,   он  всегда  напевал.  В  основном  это  были  старинные  песни.  Лизу  же  поддразнивал  «Челитой».
         По радио часто передавали  «Сулико» - любимую песню Сталина. Кто  такой  Сталин, девочка  прекрасно  знала. Как только раздавались первые звуки  печальной  мелодии и особенно  слова: 
"Я  могилу  милой искал, но её найти нелегко,-Лиза пряталась под подушку и  начинала безутешно плакать. И так каждый раз, до конца не осознавая почему. 

   И  всё-таки она не умела долго грустить. Сидя в открытом  окне и болтая  ножонками, радуясь  тёплому, безмятежному  утру, девочка звонко запела:

  "Вот она и заиграла, гармошечка  венская…
  Тебе надо городскую, а я деревенская…"

И  дальше  во  всё  горло:
"Вот она и  заиграла, перелей  мой, перелей.
А я выйду  на  крылечко, запою, как  соловей…"
 И  снова: 
"…а я деревенская..."

      «Певица» заливалась певчей птицей.   А птицы замолкли и задумались,  слушая  "конкурентку". Пчёлы зависли в воздухе, как  вертолёты. Солнышко засмеялось и  спряталось за облачко. Мухи, испугавшись, что это музыкальное произведение -
«прелюдия» к мухобойке, моментально заняли круговую оборону.
     Лиза  не  обратила на  это  особого  внимания.
     Она  была  увлечена  своим  «вокальным  творчеством» и продолжала  повторять  понравившийся  куплет:

"Вот она и заиграла, гармошечка  венская…
Тебе  надо городскую, а я деревенская…"

         Как раз в это время на тропке к дому показались родители.
Услышав  необъявленный  "концерт" оригинального содержания, они  покатились  со  смеху.  Особенно  смеялась  мама.
       Прошло несколько лет…
   Песенное  предсказание не сбылось.
   В один из приездов домой уже взрослая Лиза, увидев гармонь брата, взяла её и,  к великому  маминому и своему  удивлению, сыграла и спела «Вот она и заиграла…» 
Вместе с  мамой  вспомнили  эту давнюю историю и посмеялись…