2. Только не плакать...

Мы отправились к Ирине. Прошли на кухню. Она засуетилась, накрывая стол к чаю. Хотя ни я, ни она сама пить совсем не хотели. Медлили обе. Она оттягивала момент признания, не решаясь говорить о плохом. А я момент познания истины. Потому что чувствовала её ужас заранее.

Наконец оказались перед чашками с горячим напитком. Смотрели на исходящий от них пар. Молчать уже было невозможно. Ирина начала говорить. Я слушала, забывая, кажется, даже моргать...

Евгений сейчас в Израиле. Болен. Очень. Прошёл уже несколько курсов лечения. Шансов поправиться могло бы быть больше, если бы он не промедлил с началом...

Я сразу вспомнила, как он мне вскользь сказал, что ждал первого Дня знаний для Аньки. Иначе бы наше расставание навсегда испортило ей школьные годы. Чудесные. Став иллюстрацией беды...

Выходит, это все наша вина? Моя, вернее. Малышка ни при чем. Как я могла не почувствовать, что он болен? Что ему плохо? Что...

Эгоистка проклятая. Я задохнулась от ненависти к себе. Вспомнила все приличные и неприличные ругательные эпитеты и спохватилась. Литераторша, черт меня возьми. Опять словами играю. Что делать-то?

Ирина подождала, пока я переживу первые минуты горя и продолжила свой нерадостный рассказ...

Она бы не решилась признаться в случившемся, если бы не ситуация. Ей кажется, что Женьке сейчас очень нужна поддержка. Потому что он как-то остановился на пути к ремиссии. А ведь сначала все шло стремительно.

И донор костяного мозга нашёлся, и операция удачно прошла, и остальные этапы лечения хорошо сложились. Евгений повеселел. А теперь вроде как ухудшение. Она точно не знает, но что-то сопутствующее добавилось...

Ему, короче, там помогли. Домой возвращается. А Артём говорит, что врачи рекомендовали постараться жить как прежде. Как будто здоров. Дескать, психологию включать. Даром, что ли, профессионал?

А она подумала, раз, как прежде, значит, со мной. Потому что он меня любит. И Аньку. Он про нас знает все, что Артёму и ей удаётся узнать. И через общих знакомых, и из интернета. А ещё он не только мои книги читает, но и отзывы о них собирает...

Я глотала горячие слезы. Потом постаралась взять себя в руки. А как я могу опять появиться в его жизни? Он же ушёл?

Ирина подтвердила, дескать, ушёл. Но собирался выздороветь и вернуться. Если, конечно, я этого захочу. И не стану за время его отсутствия чужой. Женщиной, женой, подругой. Чьей-то...

Да, он щедрый. Я знаю. И от того мне ещё больнее. Впрочем, сейчас не до пустых переживаний. Надо думать. Как я встречу Игоря. Через две недели...

Но он приехал домой раньше. Ирина прибежала ко мне с утра. Мол, давай воплощать наш план в реальность. И я отправилась к нему. В маленькую квартирку на окраине города. Родительская еще. Он их перевёз в загородный дом. Они любят огородничать.

Кстати, меня не очень жалуют. Карма у меня, видимо, такая. Не любят меня сородичи моих избранников. И об этом стоило бы подумать на досуге. Не просто ведь это так?

С собой я везла альбом с фотографиями Анечки. Весь её первый класс собрала вместе. С самого того дня, когда вместе с Женькой ее на школьную линейку привели. С огромным букетом и огромными глазами...

Я на него очень надеялась. Посмотрит Женька эти снимки и поймёт, что мы его семья. Что без нас ему нельзя...

В подъезд я зашла, как водится, с попутчицей. Ключей от домофона не имея. Дом старинный, там все друг друга знают. Средних лет тетенька с интересом меня рассмотрела. Оказалась соседкой по площадке.

Помедлила, надеясь, что я еще при ней позвоню в квартиру. Мне сразу откроют, и она сумеет насладиться интересным сюжетом. Однако я честно попросила её не мешать. Судьба, мол, решается. Хорошая женщина, она понимающие кивнула и ушла к себе.

Я постояла, собираясь с духом. Но позвонить не успела. Дверь открылась. На пороге стоял Женька. Похудевший. Но такой же красивый и родной. Улыбался. Он, дескать, точно знал, что мне потребуются консультации психолога. Ждал. Готовился. Готов начать прямо сейчас...