Уроки английского. Часть-17

Уроки английского. Часть-17.

Сразу после сдачи ЕГЭ, в области открылись «Курсы по повышению квалификации», и Вика решила поехать, встретиться со знакомыми, узнать новости.
Примерно по той же тематике, что и Викина, работали, уже, около тридцати человек, все выпускники Сергея. Они с полслова понимали  друг друга, активно обменивались опытом.

Появилось  предложение, создать группу «макаренцев», и даже зарегистрировать официально. Однако в процессе обсуждения посчитали такое название неточным – Макаренко работал с беспризорниками, и опирался больше  на коллектив, а сейчас чаще приходится апеллировать к их  взаимоотношениям с родителями,  поэтому ситуация стала совсем не похожа на прошлую. Отказались и от официальной регистрации, но к мему «Сергеевцы» относились с уважением.

Вика ещё потолкалась в области, поддерживая свою «абитуру», пообщалась с сыном Анатолием, учившимся на  «математике», и отдохнувшая вернулась домой.  Дома было хозяйство, а впереди была зима. И хотя она ещё успела и на речку пару раз сходить, и по ягоду, но больше кормила комаров на покосе, где уже работали отец и её тринадцатилетний Костик. Коровы у них не было, было пять  коз, и  они успели до сентября напрессовать тонны четыре на самодельном прессе, увезли домой под навес.

В их районном центре было много благоустроенного жилья, потому что добрая половина жителей работала на заводе «с/хоз-машин», бывшем «тракторном». Однако немалая часть этого жилья была рабочими общежитиями комнатного типа, где на 8-10 комнат был один туалет и душевая, а во многих комнатах жили по 3-5 человек. Было хотя и недорого, но тесно, и поэтому с началом перестройки народ начал быстро осваивать частное жильё.

Приближался сентябрь. Вика хотела побывать на торжественной линейке первоклашек, но за неделю до этого её укусили сразу два клеща, и  к сентябрю она разболелась.
В детстве клещи их кусали часто, бывало только утром заметишь раздувшегося «пузача», но заболевших практически не было.  Сейчас же у неё подскочила температура под сорок – то ли правда новый штамм, то ли иммунитет ослаб, пока была в «стольнем граде», но целую неделю она провалялась, там же, на покосе.  Вышла на работу только восьмого сентября, слабой и разбитой.

Её ученикам за это время не понадобилась ничья помощь. Все знали, что делать, на каждом уроке, кто-нибудь из  лучших «англичан» занимал место учителя, и они работали самостоятельно.  Только к новеньким пятиклашкам приходили старшие, и даже ругались за место.
Вместе с тем, было несколько учеников «опоздавших или заболевших». У них  всегда находились более важные дела, и обычно они считают, что зима длинная, и они нагонят. 

Один из таких пришёл на следующий день.
 - Виктория Николаевна, я на неделю опоздал, что-то плохо себя чувствую – вы мне прогулы поставите?
 - А ты хочешь, чтоб поставила?
 - Не-е.
 - Ну и сиди тихой мышкой. Я знаю, что работать вы умеете, и ты наверняка догонишь все отставания. Только не делайте из опозданий правило. К  производственной дисциплине заранее надо привыкать. Как за лето хорошо отдохнул?
 - А что, было лето?
 - А ты на шахте работал, под землёй.
 - О-о, где я только не работал.
 - Как интересно. Расскажешь?
 - Что рассказывать, любую игру возьмите.
 - Так ты всё лето проиграл?
 - В каком смысле проиграл?
 - В обоих… Ты хоть на речке был?
 - Да не с кем было, все разъехались.
 - А хозяйство у вас есть? А, ты же в человейнике живёшь.  Капец. Как же ты собрался нас догонять, с больной головой.
 - В каком смысле – с больной?
 - В обоих… Лучше бы ты английский учил.
 - У меня от него голова ещё сильнее болит.
 - А у меня почему не болит?
 - Вы привыкли.
 - Я ж не сразу к нему привыкла, а голова от него никогда не болела. И причина в том… Внимание всем! С вами  на эту тему разговора ещё не было. Чтобы не болела голова (да и другие членья) надо чаще переключаться с одной деятельности на другую.  Валяться на кровати можно только в одном случае – когда спишь. Во сне голова действительно хорошо отдыхает. А если не можешь уснуть, значит не хватает усталости – физической работы, обычно. Чаще всего, организм стремится уравновесить энергетические затраты мозга с мышечными, и в этом надо ему помогать.
 - Но в этом случае организм перетрудится и погибнет.
 - Весь организм не может перетрудиться. Перенапрягается, обычно, один-два органа. Но это потому и происходит, что мы во время не переключаемся.
 - Как же определить это время?
 - Первое – знание того, что ко всему новому надо привыкать постепенно, без фанатизма. Это касается, так же, однотипных поз и движений. К статичным позам организм вообще не привыкает. Второе, уже инстинкты – появление отрицательных эмоций, плохое настроение, усталость, утомление, слабость. Третье – быть внимательным к предболевым ощущениям – тяжесть, покалывание, нойка, спазм; а тем более – к болевым… Вот, собственно, и всё – и будете здоровы.
 - И как же за всем этим уследить? Тем более вы говорили, что сильно задумываться о здоровье нельзя.
 - Абсолютно верно. Мы живём в противоречивой среде, и надо выбирать «золотую середину» между «задумываться» и «не задумываться». А как вы это сделаете – решайте сами. За каждым вашим шагом не уследят ни учителя, ни врачи, ни родители.

 - Вот написали бы вы лучше книгу, где бы всё чётко по-полочкам разложили. Мы бы её за неделю прочитали, и всё узнали.   
 - Да  ничего вы бы из книги не узнали. Чтобы её вам было интересно читать, надо её писать приключенической, а тогда она  разрастётся томов в двадцать. А без интереса вы её не запомните – для запоминания надо самому через каждый случай пройти, или сделать так, чтобы его сопровождали сильные эмоции. Человек – не гриб; у него две ноги, значит надо двигаться. Виктор, ты хочешь вылечить голову и хорошо отдохнуть?
 - Я бы полцарства за это отдал.
 - То, которое в играх? Полцарства мало, ты должен всё отдать вместе с компом.
 - А как я буду инглиш учить?
 - По учебникам. По-моему, большинство из вас уже поняли, что по учебникам учиться лучше.
 - Ох, какое я большинство, я больное меньшинство.
 - Короче так, завтра пятница, захватишь с собой в школу нотбук, и предупредишь родителей, что три дня дома тебя не будет. Ты будешь в доме отдыха.
 - Они потребуют подробностей.
 - Скажешь, что учительнице английского дома надо картошку выкопать. А то во вторник дожди обещают.
 - Ни фига себе отдых.
 - Именно отдых, с переключением сферы деятельности.
 - А сколько вы мне за это заплатите.
 - Ничего себе, его вылечи, да ещё и заплати. Платить будешь ты – своим ударным трудом. Я могу только свежей картошкой накормить… Варёной, варёной – чего ты побледнел.
 - Мне уже плохо.
 - А если картошку мне не выкопаешь, будет ещё хуже.
 - Вы что, колдунья?
 - Типа того.
 - А я тоже могу Вам помочь. Я люблю картошку копать, а на даче у нас огородик маленький.
 - И я могу помочь.
 - Виктор, чуешь как цена за курортное место растёт.
 - Да согласен я, согласен.
 - Ну вот и хорошо. Приходите все, кто сможет. 

На первое родительское собрание пришёл батюшка, от одной из двух местных церквей, и  попытался убедить родителей, что надо вводить урок «слово божие». Родители разделились 1:2, видимо и в жизни регулярно ходила в церковь только третья часть. Но и те, которые были «за» хотели сначала посмотреть учебники, познакомиться с преподавателем, уточнить нагрузку. Ещё одна треть была однозначно против, так как нагрузка была и так слишком большой. Последняя треть сомневалась, и сомнения были разные – от экзаменов до вероятности появления других храмов, а так же напомнила, что есть уроки «религиоведения». Вика посоветовала, для начала, организовать кружок при храме, и от того количества потом уже и плясать. 

На рассуждения батюшки о грехе и содомии, она спросила:
 - А Вы были когда-нибудь в рабочих общежитиях? Вы знаете, что там в одной комнате семьями живут, и родители при детях сексом занимаются. И как после этого Вы им будете про «геенну огненную» рассказывать?
 - Так от воздержания ещё никто не умирал.
 - А Вы пробовали всю зиму воздерживаться. Летом-то, я понимаю, иногда детей на улицу выгоняют… А жизнь у нас такая, что без секса и положительных эмоций не получишь.   

Но хуже всего получилось в Викином 7 «в». Ей, как самой уравновешенной, в класс включили мигрантов – две девочки и одного парня. Девочки вели себя скромно, а на их платки внимание никто не обращал. А парень вёл себя «не скромно» и в первый же день получил люлей.
Назавтра пришли четверо взрослых, два удерживали охранника, а двое прошли в класс и избили двух парней – успели по два раза ударить по лицу. Третий раз не успели, девочки подняли визг и повисли на руках мужиков, забили их книгами.  Началась свалка. В вестибюле парни тоже отбили охранника и нажали тревожку. Уроки фактически были сорваны, но и парни, и девчёнки вели себя достойно.   
   
Конечно, было общее собрание «о недостойном поведении школьников» и были сказаны «правильные» слова, но несколько девочек тоже получили фингалы и прочие травмы, и дело ушло вверх. Парня-мигранта перевели в другую школу, а девочки продолжали учиться. Некоторые учителя были недовольны ношением хиджаб, но Вика их отстояла, заявив, что «запрета на национальную одежду для школы нет».
 - У нас в России сто наций, что будет, если все начнут ходить в национальных одеждах.
 - И что будет? – спрашивала Вика, и в этом была она вся.
      \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\