Гешкины открытия. Воробьиная ночь

Первое летнее утро было тёплым и ласковым. Воздух не успел пока наполниться запахом печёных булок, сахарной ваты и попкорна. Он ненавязчиво благоухал свежескошенной травой. Лёгкий ветерок лениво играл молодыми, ярко-зелёными листьями, перебирая их как струны старинных гуслей. Еле слышное мерное шуршание листвы изредка хаотично нарушалось тихим поскрипыванием старых ветвей. Солнце, не спеша, на цыпочках поднималось по ясному, нежно-голубому небосклону. Его лучи словно одеялом мягко согревали ещё не проснувшуюся землю.

Первыми, как обычно, встали скворцы и запели вразнобой, на разные голоса, свои трели. Зелёные дубовые листвёртки, в ожидании вечера, сложив крылья, притаились среди листвы. Белка Герда, прыгая по веткам старого дуба, деловито направилась к вишне. Недавно появившаяся вишнёвая завязь, вот уже несколько дней, была объектом её повышенного интереса.

Неизвестно откуда взявшийся пчелиный рой шумно пролетел над воробьиным гнездом, чем всполошил всё семейство. Воробей-отец, убедившись, что всё в порядке, пожелал всем доброго утра. Затем он важно расправил крылья и, обращаясь к воробьихе, произнёс:
– Дорогая Чия, посмотри, как выросли наши дети! Как хорошо они научились летать! Я вчера сам видел, как Рикки и Бобик нашли тлю и неплохо ей позавтракали. А Пушинка, Чия и Пшик долетели до кормушки и вдоволь наелись проса. Гешка же лакомился цветочными почками соседней рябины. Я думаю, детям пора покинуть гнездо.

Воробиха-мать вздохнула: как же тяжело расставаться со своими крошками! Но таков закон жизни. Птенцы стали слишком заметны и могли привлечь хищников, да и время подошло, пока не наступили осенние холода, позаботиться о новом потомстве.

Воробьишки испуганно зашумели. Мир был такой большой, а они такие маленькие.
– Нам ещё, рано! Рано! Рано! Мы ещё не готовы! Не готовы! Не готовы!
– Ну, не надо приуменьшать свои возможности. Вы – большие молодцы!!! Сегодня я познакомлю вас с воробьиной стаей, – тоном, не терпящим возражения, чирикнул отец.
Он взлетел на соседнюю ветку и нетерпеливо ждал, когда к нему присоединятся дети. Птенцы медлили. «Нехорошо заставлять себя ждать! – подумал Гешка. – Я же старший, пример для остальных, и к тому же, кто уж кто, а я – Гешка, точно большой молодец!» – и первым выпорхнул из гнезда. Вслед за ним цепочкой устремились Пшик, Чия, Рикки и Бобик. Только Пушинка не решалась, она с надеждой смотрела на мать.
– Пора, милая, пора! – грустно прощебетала воробьиха.
И Пушинка понуро присоединилась к своим собратьям.

Воробьиный базар собрался на полянке у летнего кафе. Перебивая друг друга, серые маленькие птички делились новостями. Те, что побойчее, сновали между пустующих столиков в надежде полакомиться вчерашними крошками. Этим утром новичков в воробьиное общество прибыло немало. Сразу несколько семей представили своё подросшее потомство. От новых знакомцев у Гешки кружилась голова. Зато было совсем не страшно и не одиноко. Новичкам все сразу словно соревнуясь старались поведать о том, где лучше всего завтракать, обедать и ужинать, кого стоит опасаться, где самые пыльные пылевые ванны.

Вдруг с куста снежноягодника раздался тревожный свист:
– Опасность! Опасность! Дворник с метлой и Бобиком! Опасность! Опасность!
Воробьиная стая разом поднялась в воздух и растворилась среди парковой зелени. Молодые воробьишки растерялись и закрутили головами по сторонам. С кустарника прямо к ним подлетел бойкий, атлетически подтянутый воробей:
– Эй, вы чего замешкались! Летим! Летим!
И воробьишки последовали за ним. Вернувшись на свой наблюдательный пункт, новый знакомый представился:
– Я – Пшик! Пшик! Я ваш старший брат! Мне уже скоро год! Целый год! Зовите меня Пшик Старший! Старший! Я здесь дозорный! Дозорный! Слушайте меня! Меня!
Воробьишки закивали головами. Они совсем не заметили, как остались без отцовского присмотра. И теперь старались держаться как можно ближе к своему новоявленному старшему брату. 

Мимо, не торопясь, размахивая метлой, прошёл дворник. Около него крутился его верный пёс, весело виляя хвостом. Увидев воробьишек, он радостно залаял. Наверное, узнал своего тёзку. В жизни Бобика ещё не было случая, чтобы в честь него кого-нибудь называли. Как только птенец с собачьим именем появился на свет, пёс частенько наведывался к старому дубу посмотреть, как тот там поживает, не нужна ли ему защита или охрана. Воробьишки к лаю давно привыкли и совсем не испугались. Дворник свернул на каштановую аллею, и воробьиный базар тут же снова собрался у летнего кафе. Так у птенцов началась новая, взрослая жизнь.

Не прошло и недели, как юные воробьи вполне освоились. Днём они сновали по парку в поисках чего-нибудь вкусненького, а ночь проводили вместе с Пшиком Старшим в плотных ветвях снежноягодника. Очередной раз устроившись на ночлег, молодёжь заметила явное беспокойство взрослых воробьев.
– Что случилось? Что случилось? – заволновалась Пушинка.
– Кажется, нас ждёт «воробьиная ночь». Да, да, «воробьиная ночь»! – взволнованно чирикнул Пшик Старший.
– Что это? Что это? – затревожились воробьишки, но ответа так и не получили.

Стало совсем темно. С нарастающей силой подул ветер. От тихого пения он перешёл в яростное завывание и неожиданно стих. На небе засверкали ослепляющие всполохи света. Они наперебой озаряли пространство, рассекали тучи и пропадали так же внезапно, как и появлялись. Весь этот небесный фейерверк проходил в полной тишине. Затем издалека нарастающим гулом стали приближаться раскаты грома. Снова завыл ветер. Мелкие дождевые капли забили хлёсткую барабанную дробь. Вдруг раздался невообразимый грохот, от которого дрожали не только кусты и деревья, но и казалась, вся земля дрожала. В свете ярких вспышек было видно, как воробьи в страхе метались по парку, ища убежища от накатившего ужаса. Они, потеряв ориентацию, врезались в стволы деревьев, путались в ветвях и падали на землю. Воробьишки тоже хотели поддаться панике, но пример гордо нахохлившегося, замершего словно изваяние старшего брата их остановил.

Порывом стремительно налетевшего сильного ветра из кустов выдуло Бобика. Он закружился в хороводе поднявшихся в воздух листьев и мусора. Через мгновение в этой круговерти оказался и Гешка. «Это конец!» – подумали оба. Вдруг рядом, сквозь громовые раскаты и свист ветра, раздался отчётливый собачий лай, он явно куда-то звал. Интуитивно следуя за ним, как за маяком, поборов отчаяние и сосредоточившись на спасительном звуке, воробьишки вскоре оказались около собачьей будки. Вот оно – спасение!

Дом Бобика был не просто обычной конурой. Он скорее напоминал игрушечный терем с чердаком. Его подарили псу городские власти за верную службу и для украшения парка. Залетев под крышу будки, воробьишки почувствовали себя в полной безопасности. Там было сухо и безветренно. Да и пёс Бобик не возражал против такого соседства, уж кому, кому, а своему тёзке он никогда бы не отказал в такой малости. Ужасная «воробьиная ночь» осталась за порогом, там, где царствовали световые всполохи и гром.

Утром перед птичьими взорами предстала печальная картина. Поломанные сучья деревьев, перевёрнутые столы в летнем кафе и несколько погибших воробьев. К счастью, вернувшись к месту ночёвки, Гешка и Бобик всех оставшихся в ветвях снежноягодника братьев и сестёр обнаружили в полном здравии. Как же им были рады!
– Мы думали вы погибли! Погибли! Погибли! – зачирикали воробьишки. – Как вы спаслись?! Как спаслись?!
И Бобик с Гешкой, взахлёб, почти одновременно стали рассказывать о собачьем лае и тёплой конуре. И вообще, им несказанно повезло, что воробьи-родители придумали назвать Бобика в честь такого замечательного пса.

– «Воробьная ночь» – это, наверное, наказание для непослушных птиц, – печально вздохнув, тихо пискнула молчавшая с самого вечера Пушинка.
– Нет, не наказание! Не наказание! Это просто так называется летняя ночь с многочисленными зарницами и грозой! Зарницами и грозой! – ответил Пшик Старший. – Когда тёплый и влажный воздух накапливается у поверхности земли, он начинает стремительно подниматься. Подниматься! Подниматься! Сквозь более холодные слои, образуя кучевые облака. В них и рождается гроза. Гроза! Внутри грозовых туч происходит разделение электрических зарядов. При их столкновении, когда напряжение между ними становится высоким, возникает молния. Молния! Молния! Воздух в это время нагревается и расширяется, а затем мгновенно остывает и сжимается, образуя звуковую волну – гром. Гром! Гром! Вот и все. Это всего лишь природное явление. Но – опасное, особенно если поворобьиному поддаться панике. Панике! Панике!
– Да уж, этот гром такой опасный, он так бухает! – чирикнула Чия.
– Как раз наоборот, гром не опасен. Опасен электрический разряд – молния. Она слишком горячая. Горячая! Горячая! Если молния попадёт в кого-нибудь, то будет беда! Поэтому во время грозы не стоит прятаться на высоком дереве. От молнии и пожар может случиться! Пожар! Пожар!
– Всё понятно, сначала разряд, потом звуковая волна. Это гроза. Гроза! Гроза! – засуетился Рикки. – А почему вечером молния была, а грома не было? Не было! Не было!
– Да, не было! Не было! – защебетали воробьишки.
– Это была зарница! Зарница! Так называется явление, когда гроза далеко! Далеко! Грома не слышно, а свет от молнии виден, его рассеивают и отражают облака!
– Значит, зарницы не опасны! Не опасны! – зачирикали юные воробьи.

День выдался солнечным, но тревога долго не покидала птиц. Они то и дело озабоченно переглядывались. Ближе к вечеру Пшик Старший предложил ночевать в новом, более безопасном, чем куст снежноягодника, месте. Он как раз такое заприметил. И воробьиная стайка направилась за своим предводителем за ограду парка. Через несколько минут дружная компания оказалась на строительной площадке. Там в углу лежали упакованные блоками пластиковые трубы. Воробьи забрались внутрь одной из них и стали устраиваться на ночлег. Поднявшись на самый верх, Гешка засмотрелся на работающий подъёмный кран. Он неуклюже медленно доставлял огромную плиту на невероятную высоту. К нему подлетел Пшик Старший:
– Лети к нам! К нам! К нам!
– И как это люди не боятся жить в таких высоких домах? Вот молния попадёт, и будет пожар! – озвучил свои сомнения Гешка.
– Не переживай, эти высотки – самое безопасное место! Безопасное! Безопасное! Такие дома снабжены специальными молниеотводами. Им никакая «воробьиная ночь» не страшна!
– Фьююююють! – удивился Гешка и поспешил к собратьям.

Прижавшись бочком к Пушинке, он вскоре уснул. И приснился Гешке сон, где он птичий строитель – Гешка вместе с братьями и сёстрами возводит многоэтажные непромокаемые гнёзда для птиц с надёжными молниеотводами, в которых безопасно, тепло и комфортно всем: и воробьям, и скворцам, и синицам, и даже говорливой сороке. И конечно, там всегда нашлось бы место отважному псу Бобику! Жаль только, что летать он не умеет! Вот было бы здорово если бы умел!