Полуостров. Глава 120

Глава 120.
Девочка сидела на стуле, крепко стиснув острые коленки. Её худенькие плечи вздрагивали от рыданий.
Я прошёлся по комнате.
- Ещё раз, Таня! Почему ты ушла в лес?..
- Не уходила я... - девочка вытерла нос рукавом платья. - Я за ягодами пошла, заблудилась...
- Не ври мне, Таня, ты знаешь этот лес, как свои пять пальцев! Почему тебя нашли за три километра от дома?..
Я наклонился над ней, и она задрожала.
- Не знаю я, Павел Александрович... Заблудилась... Старухи говорят, леший в лесу путает... Может, и вправду...
- Какой ещё леший?! - поморщился я. - Я чувствую, с тобой случилось что-то плохое... Расскажи мне, может быть, я смогу тебе помочь...
Девочка подняла на меня голову.
- А вы никому не скажите?
Я отрицательно покачал головой.
- И мамке не скажите?..
- Да нет же! Обещаю...
- И ему не скажите?..
Наши взгляды встретились. Даже не используя истинное зрение, можно было понять, что девочка смертельно боится своего отчима, угрюмого мужика, недавно вернувшегося с фронта после тяжёлого ранения головы.
- Он лезет ко мне... - всхлипнула Таня. - По ночам, как мамка засыпает... Только... - она судорожно вцепилась мне в рукав. - Он убьёт меня, Павел Александрович, если узнает... Он, как с войны пришёл, сам не свой стал... Иногда часами сидит, в стол уставившись...
- Не убьёт, - твёрдо сказал я.
Танин отчим колол во дворе дрова. Заметив меня, он с силой вонзил топор в деревянный чурбак.
- Чем обязаны, Палалександрыч?.. Опять Танька озорует? Ух, я тебя!.. - он замахнулся на девочку, испуганно прятавшуюся за моей спиной.
- Прекрати, Пахомыч, не о том речь сейчас... А ты иди! - я подтолкнул девочку в сторону избы. - Разговор у нас...
- Да о чем, Палалександрыч?.. - Пахомыч, напряжённо глядя на меня, попытался выдернуть топор из чурбака, но он, словно намертво застрял в древесине.
- Ты зачем девочку обижаешь? - под моим взглядом он начал отступать к бревенчатой стене.
- Не понимаю тебя, Палалександрыч...
Я сжал пальцы на его горле, вдавливая его в стену.
- Тебе солдаток мало, ты девчонку решил испортить!..
Я матерно выругался.
Пахомыч бешено вращал глазами.
- Палалександрыч, ты же человек образованный... Не бери грех на душу... Врет, сучка...
- Врет, говоришь?.. Поэтому два дня по лесу блуждала? Поэтому её всем селом искали?.. И, если это ещё раз придётся делать, я на тебя лично, тварь, заявление напишу... Наше советское государство стоит на защите детей, а ты, выродок... - я слегка ослабил хватку.
- Да не трогал я её, Палалександрыч... - хрипел Пахомыч.
- Я тебя предупредил... Близко чтобы к девочке не подходил больше!.. Если что, никто тебя не защитит, ты в селе человек пришлый...
Я вышел с их двора, дошел до общественного колодца, поднял ведро с водой и пил из висевшего на колодце ковшика до тех пор, пока зубы не свело от холода.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я резко обернулся, и студеная вода выплеснулась мне на рубашку.
Таня смущенно уставилась на свои босые ноги.
- Я за вас Заступнице молиться буду, Павел Александрович...
- Нету Заступницы... - я вылил остатки воды в траву и вернул ковшик на место. - И Бога тоже нет. Неужели ты веришь в эти предрассудки?..
- Бабушка говорит, что есть... - она понизила голос. - Гитлер к Москве подходил, но отступил... Не дал ему Бог...
- Немцы не взяли Москву в результате грамотности нашего командования и мужества наших соотечественников! - поправил я. - Божественное вмешательство тут ни причём!..
- И вас нам Бог послал... - словно не слыша меня, продолжала Таня. - До вас учитель был контуженный. У него руки тряслись, а потом он повесился...
Я молча смотрел на неё.
- В селе еще говорят, - продолжала Таня, - что вы про разное знаете. И как лечить знаете, только вам доктором нельзя работать почему-то... Вы из ссыльных, что ли?
- Можно и так сказать, - кивнул я.
... Голос у Галины Тихоновны был задыхающимся.
- Упала с лестницы... Скорая уже едет... Только вот...
- Что? - резко сказал я.
- Она себя хорошо чувствовала? Женщина в её положении... Ну, голова могла закружиться...
- У неё не кружилась голова! И откуда вы знали про её положение?! - я посмотрел на Марию Борисовну, лежащую на том же диване, на котором чуть не отдала концы старушка Колокольчикова.
Если бы эта гадина позвала меня хотя бы на пять минут раньше... А теперь все...
Все.
- Ну, Павел Александрович, разве такое скроешь... Маша всегда изящная была...
- Я не понимаю, Галина Тихоновна, - я еле сдерживался, чтобы не начать орать на весь её кабинет, - это произошло в школе! В учебное время! Во время уроков! Она просто упала с лестницы! Просто вот взяла и упала! Её, очевидно, кто-то толкнул...
- Павел Александрович, как вы можете подозревать сотрудников школы!.. - по лицу завуча пошли красные пятна.
- Я не подозреваю сотрудников школы, у неё с ними не было конфликта! Я подозреваю учащихся!
- Кого-то конкретно? - изогнула брови Галина Тихоновна.
- Возможно! - я снова бросил быстрый взгляд на Марию Борисовну. - Почему она так долго находится без сознания?
Та пожала плечами.
- Она спит... Медсестра сделала ей обезболивающий укол... - Галина Тихоновна, явно усилием воли, вернув свой всегдашний невозмутимый облик, поскользнула на свое рабочее место.
- Какого... - я сдержался. - Почему вы сразу не позвали меня?!
- У вас был урок...
- И это все объясняет, да?!
- Павел Александрович!.. - Галина Тихоновна постучала по столу карандашом, словно призывая учеников к тишине. - Не забывайтесь! Я понимаю, что у вас случилось несчастье...
- Это не несчастье, это закономерность! - вырвалось у меня. - В вашей школе...
- Что вы имеете против нашей школы, Павел Александрович? - с возмущением воскликнула Галина Тихоновна.
- В вашей школе, где вы ставите оценки просто так...
- Вы сами их ставите! У Коновалова подряд три "пятёрки"! После двух двоек... Я же молчу...
- У Коновалова три "пятёрки" за контрольные! - взорвался я. - Вам дать их проверить? Вы понимаете кроссинговер?.. Да, он неровно учится, есть такие ученики, для вас это, судя по всему открытие...
- Павел Александрович! - она выпрямилась на стуле. - Ещё раз повторюсь: вы забываетесь! Если вам не нравится наша школа, вы всегда можете подыскать себе другую!..
- Сегодня же займусь этим!..
- Павел Александрович... - Галина Тихоновна снова постучала карандашом по столу. - Успокойтесь... Ну куда вы пойдёте?.. Вы молоды, у вас жена ждёт ребенка... Может быть, ещё все обойдётся...
- Не обойдётся, - мрачно сказал я.
- При всем моем уважении, Павел Александрович, к вашим глубоким познаниям в медицине, вы всё-таки всего лишь вчерашний выпускник! - она с усмешкой посмотрела на меня. - Случается разное, женский организм очень вынослив, вы, возможно, пока этого ещё не знаете...
- Я хочу знать только одно! - я присел к Марии Борисовне на диван. - Кто это сделал. И узнаю, не сомневаетесь!..
Она пожала плечами.
- Спросите свой класс... Может быть, кто-нибудь что-нибудь и видел... Если вы, конечно, сможете найти с ними контакт... Насколько мне известно, вас интересуют только те, кто ходит к вам на допы. И их, если я не ошибаюсь, два человека...
- Это вам дети доносят, Галина Тихоновна? - поинтересовался я, глядя на Марию Борисовну.
Глаза у неё были закрыты, и грудь ровно вздымалась в такт дыханию.
Если бы я пришёл хотя бы чуть-чуть пораньше...
- Но почему сразу "дети"? - Галина Тихоновна тоже бросила на Марию Борисовну быстрый взгляд.
Я знал, о чем она думает. Ничего из себя не представляющая девушка окрутила перспективного выпускника хорошего ВУЗа. Хорошо, если беременность сорвалась. Не надо портить мальчику жизнь...
Ненависть поднялась из глубины души, где она всегда таилась, тёмной волной.
С каким бы удовольствием я сейчас прочитал заклинание смерти...
- Не переживайте, Павел Александрович... - Галина Тихоновна неверно истолковала выражение моего лица. - Ваше дело молодое... Вас, кстати, очень хвалили...
- Кто? - вяло спросил я.
- Мать Попова! - она даже округлила глаза, по-видимому, от предвкушения возгласа изумления, который должен был, по её расчётам, у меня вырваться. - Сказала, что вы очень мотивировали её сына...
- Да он вроде и до меня неплохо учился, - если бы у меня хватило эмоций, я реально пришёл бы в некое недоумение.
- С точки зрения поведения! - уточнила Галина Тихоновна. - Он перестал создавать родителям проблемы...
- А создавал? - заинтересовался я.
- О, да, она приходила ко мне, жаловалась, что он связался с этой ужасной компанией... Впрочем, неважно! - прервала она сама себя. - Главное, что сейчас все в порядке! А вот с Коноваловым вы, к сожалению, не могли добиться подобного результата... - она ехидно сощурилась. - Это же черт значит что, а не учёба... А поведение... Я просто промолчу... Вроде же умный мальчик...
- Я не школьный психолог, Галина Тихоновна... - напомнил я.
- Да... - она вздохнула. - Нас всем очень не хватает Владимира Артуровича...