Дама пик. Глава XVII

  Сентябрь 1830-го.

Алина понесла в конце июля. Роды  прошли легко, но мальчик родился слабеньким и болезненным. Сен-Жермен боялся, что дитя не выживет.
 Но благодатный климат Метиды, а также молоко кормилицы сыграли свою целебную роль и на втором месяце жизни дитя стало набирать вес. Доктор сказал, что если бы ребёнок появился на свет под северным невским небом, шансов выжить у него было бы гораздо меньше.
  Мальчика назвали греческим именем Леонид и крестили в Троицкой церкви Таганрога в день мученика Леонида, которого  ещё младенцем язычники бросили в огонь во времена гонений на христиан. Граф  подумал,  что если ребёнок выживет, то подобно своему святому покровителю,  он закалится как сталь, пройдя  чрез огненное  горнило жизни.
 В конце сентября Сен-Жермен принял решение: он отправит Алину с ребёнком в Италию. В самом сердце этой страны, в  Тоскане, в  провинции Гроссето у него был небольшой  охотничий домик. Там сходятся  воды двух морей - Тирренского  и Лигурийского, а из окон владения открывается живописный вид  на морское  побережье. В домике молодая мать сможет прожить какое-то время, пока ребёнок не повзрослеет.
  Корабль из Ливорно прибудет в Таганрог в начале апреля, а в обратный путь отправится через две недели. Примерно полторы тысячи миль морского пути. Со всеми остановками, встречным ветром et cetera, полторы недели плавания. Он купит самую  удобную каюту, его дочь и внук ни в чём не будут нуждаться в дороге!
 - А вы? - был первый вопрос Алины, когда он рассказал ей о своих планах.
 - Незаконченные дела, - мягко улыбнулся граф, - не позволяют мне сопровождать тебя. Думаю, это ненадолго, и уже этим летом я присоединюсь к вам.
 Устроило или нет его короткое объяснение молодую женщину, он мог только догадываться. Алина просто молча приняла его, не показав никаких эмоций. Но в её взгляде он прочёл понимание, у его дочери было чутьё. Конечно, не такое, как у него, но с возрастом оно будет всё сильнее и сильнее.
 А дела у Сен-Жермена были серьёзные. На днях он получил с посыльным письмо от графа Василия Валентиновича, бывшего Великого мастера Великой ложи Астрея, закрытой лет восемь тому назад государем Александром Павловичем. Ложу закрыли, но братья-каменщики в России никуда не исчезли. Так вот этот граф Мусин-Пушкин-Брюс сообщал, что весной в столицу должен инкогнито  прибыть маркиз S из ложи Великий Восток Франции.
  Летом этого года французы свергли старшую ветвь Бурбонов (1), покончив с Реставрацией(2). Под угрозой оказался Священный союз трёх монархов(3), на котором зиждился европейский порядок после заварухи, которую на рубеже веков устроили неразумные галлы. И вот опять гальский петух закукарекал и начал махать крыльями, отчего пух и перья полетели по всей Европе. В  Голландии началась внутренняя смута, неспокойно в польских землях.
  Маркиз сначала посетит Варшаву, где тоже в царствование Александра была закрыта ложа Великий  Восток Польши. Польские каменщики перешли во французскую ложу, где прекрасно себя  чувствовали. Масоны Франции политикой не занимались и пользовались покровительством близких ко двору Карла Х, так и недавно получившего трон Луи-Филиппа.  Но бороться за свободу Польши им не возбранялось. Сен-Жермен знал, что в Париже собираются гордые представители шляхты и готовятся выгнать русских из Польши. И не успокоятся, покуда русский орёл сидит в Варшаве и терзает своими когтями несчастный польский народ. Да так терзал, что финансовый дефицит польской казны стал профицитом, среди населения выросла рождаемость,  а конституция, дарованная Александром Павловичем "несчастным" полякам, считалась одной из самых либеральных в Европе.
  Граф непременно должен встретиться с маркизом S. Ведь все подробности этой встречи лягут письменным донесением на стол главноуправляющему Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графу Бенкендорфу.
  Сен-Жермен считал себя разумным человеком и не разделял галльской страсти к частой смене правительств. К полякам и вовсе испытывал чувство жалости пополам с презрением. Крикливый, тщеславный народ, который  кичится прошлым, несчастен в настоящем и не видит будущего.
 Ну, да  Бог  с ними, с поляками! Больше всего на свете графа интересовало будущее Алины. Своею рукой он сделал  молодую женщину вдовой, так и не успевшей вкусить счастья семейной жизни. А было бы оно, это счастье? С первого дня знакомства с Шевардиным, на его лице была видна печать скорой смерти, уж в этом Сен-Жермен разбирался!
  Прошло два месяца, пришла зима. Зимы в Меотии не в пример невским менее суровы, но приходят неожиданно. Ещё вчера, 29-го ноября стояла тёплая безветренная погода, плюс двенадцать по шведскому термометру. А с утра 30-го из глубин Азии добрались северо-восточные ветры, температура упала до  минус одного и повалил снег. Всё это зимнее коварство приводило к гибели скота, который не мог добраться до погребенной под снегом травы.
 Но в Таганроге жизнь шла своим чередом: местное дворянство развлекалось, крестьянство в округе собирало дрова, плотничало, варило пиво и квас. И все ждали отела, когда коровы производили на свет своё потомство.
  Холодными зимними вечерами, когда с залива дул пронизывающий ветер, граф сидел в верхней комнате их с Алиной дома и писал письма под лепет маленького Леонида, иногда украдкой бросая взгляд на дочь. Когда она прижимала дитя к груди, осыпала его чистый лобик поцелуями, ему казалось, что в её глазах светилось счастье. И лишь только молодая устремляла взгляд в его сторону, торопливо нагибался над конторкой(4)письменный стол (устар.), делая вид, что погружён в свои дела. Словно боялся спугнуть эти короткие минуты  счастья.
  Но так или иначе наступил 1831-й год. Зима сменилась весной и море освободилось ото льда. До прибытия итальянского судна оставалось совсем немного времени и они занялись сборами.
  Где-то в последних числах марта, граф, сидевший над очередным письмом "братьям", услышал стук колёс подъехавшего к дому экипажа. А вскоре и горничная постучалась в кабинет и доложила, что какая-то барыня просит госпожу. Алина с дитём ещё  не вернулась из церкви, куда понесла сына на Причастие и Сен-Жермену пришлось самому встречать гостью.
 Он спустился в гостиную. Навстречу ему поднялась женщина около 50 лет в шерстяном пальто с пелеринами вышедшем из моды капоре, надетом на чепец. Её взгляд серо-голубых глаз заставил сердце графа биться чаще. Эти глаза будут постоянно преследовать его...
 - Евдокия Павловна Шевардина, - произнесла женщина тихим голосом.
 На левой руке её перчатки не было и граф взяв холодную ладонь приложился к ней губами. А  мысленным взором он видел бледное лицо Сергея с распухшей гноящейся раной на щеке. И эти серо-голубые глаза, из которых уходила жизнь!
 Граф представился так же тихо. Госпожа Шевардина напряглась, потому что не расслышала, но переспрашивать не стала, видимо из-за стеснения.
 - Покорнейше прошу меня простить, - так  же тихо и кротко произнесла она, - но я надеялась увидеть госпожу Роганову(5).
- С минуты на минуту должна вернуться, - заверил граф со своей всегдашней улыбкой. Надо сказать, на этот раз она далась ему нелегко.
 - Мне сообщили о Серёже, - голос  Евдокии Павловны задрожал, но она справилась с этой дрожью, поджав губы. - Это, это правда?
 Сен-Жермен молча прикрыл глаза и склонил голову. А несчастная мать почти упала на стул.
 - Василиса! Скорей воды и нюхательной соли! - крикнул граф в сторону кухни. 
  А сам стал помогать даме снять пальто. Под ним на Евдокии Павловне было закрытое платье с длинным рукавом песочного цвета. На подоле в самом низу Сен-Жермен увидел вышитые изображения игральных карт. Но карты были с одним и тем же изображением - дамой пик.

   Вскоре вернулась Алина с дитём и он наблюдал первую встречу дочери и свекрови. Встреча была на удивление тёплой и граф ощутил укол ревности. Алина назвала госпожу Шевардину маменькой, отчего та окончательно раскисла, слёзы ручьём потекли из глаз, А когда ей сунули в руки маленького Леонида, женщина зарыдала и прижала малютку к груди.
  Сен-Жермен с грустью наблюдал за обеими. Его Алина никогда не называла папенькой, лишь графом да сударем. Хорошо хоть не вашим сиятельством!
  После того, как страсти улеглись, Евдокия Павловна была приглашена к завтраку, после которого изъявила сильное желание посетить могилу сына. Граф послал в порт, чтобы узнать когда отправляется ближайшее судно.
  Следующим утром они сели на почтовый пакетбот, который должен был доставить документацию в азовскую гарнизонную канцелярию, забрать почту и на следующий день вернуться обратно.
  На могиле Сергея уже стоял свежеструганный и отполированный до блеска большой крест из морёного дуба с выжженной надписью "Спаси и Сохрани". Его граф заказал поставить перед отъездом в Таганрог.
 Несчастная мать рухнула коленями в сырую весеннюю землю и прижавшись лицом к гладкому кресту зарыдала так жалобно, что маленький Леонид, радовавшийся минуту назад погожему деньку, громко заплакал.
 Сен-Жермен, стоявший чуть поодаль, отметил, что за всё время как госпожа Шевардина прибыла в Меотию, она взглянула на него один лишь раз при первой встрече, а всё  остальное время избегала встречаться с ним взглядом. При этом с нежностью смотрела на невестку, а при виде внука её глаза загорались тихой печальной радостью, потому что в чертах лица малютки всё больше угадывались черты отца. Она знает, пронзила графа мысль. Она знает, что это я убил её сына!
  Сен-Жермен навёл справки в гарнизоне крепости, кто мог известить мать о гибели инженер-поручика. Но начальство утверждало, что никаких писем госпоже Шевардиной не отсылалось. Приятелями он обзавестись за столь короткое время не успел, а его партнёры по карточной игре отправились дальше на Кавказ.
 На обратном пути женщины с младенцем спустились в каюту, граф же стоял на палубе у правого борта закутавшись в  макинтош - модную английскую новинку из мелтоновой ткани, пропитанной каучуком. В  это время года зеленоватые воды Меотийского моря, которое русские называют Азовским, приобретали серый оттенок. С востока дул пронизывающий ветер, Сен-Жермен всматривался в даль пытаясь увидеть берег. Выглянувшее из-за туч солнце упало на палубу осветив тень справа от него. Обернувшись он увидел Евдокию Павловну обеими руками вцепившуюся в горизонтальный  брус фальшборта и смотревшую на графа с какой-то прямо-таки неземной тоской.
 - Madame, - он коснулся рукой своей шляпы.
 Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Граф, как обычно, с грустной насмешливостью, госпожа Шевардина всё так же тоскливо. В конце концов Сен-Жермен перевёл взгляд на волны.
 - Я ведь чревата(6) два раза была, - услышал он голос. - И оба раза  неудачно. Так  что Серёженька долгожданный был. И уж как с супругом радовались!
 Он опять обернулся, но взгляд Шевардиной был обращён на море.
 - Серёже восьми лет не исполнилось, как супруг мой Дмитрий Васильевич отошёл к Господу. И сын мой стал единственной причиной, которая удерживает меня в этом мире. Всю себя я посвятила ему. И вот он превратился в мужчину, а для  вас мужчин, как известно, слава желанней чем опиум для морфиниста. Военное училище, турецкая кампания, одному Богу известно, что я пережила. Серёжа получил крест за осаду Браилова и вскоре вернулся домой. Но в имении пробыл недолго, его тянуло в Петеребург. Я хотела ехать с ним, но он и слышать не хотел.  Уехал и оставил на мне всё хозяйство. Я в дела вся ушла, имение надо в порядке содержать, сами знаете, как мужики говорят - дом вести не лапти плести. А Серёжа думал иначе, дома жить - чина не нажить.
 Она приложила платок к глазам, которые слезились толи от воспоминаний об ушедшем сыне, толи от ветра.
  - Зимой заботы меньше, так я от тоски к  гадалкам обратилась. И часто мне пиковая дама выпадала. Значит, неблагосклонна ко мне судьба. А ещё дама пик выпадает  к смерти.
 - Не  только, - решился вставить слово граф. - Карта эта ещё означает проницательность и достижение успеха.
 - Успеха? - повернула к нему лицо Евдокия Павловна. - За успех мы всегда платим несоизмеримую цену. Что же касается проницательности... Её не  хватило  моему сыну,  когда он связался с Вами!
 В её глазах на мгновение сверкнула искра такой ненависти,  что Сен-Жермену стало не по себе. И тут же опять сменилась тоской и безысходностью.
 - Я знаю, это Вы убили Серёжу, - устало произнесла госпожа Шевардина. - Мне сон был. В том сне человек был со сверкающими золотом глазами. Вы несёте смерть всем, с кем сталкивает Вас Провидение. Мне жаль Александру, она юное и беспорочное создание, мне жаль  моего внука. Я знаю, чувствую, что на Вас вины нет. На Вас - проклятие! К чему Вы прикасаетесь, кого любите - обречено. И я тоже.
 Через мгновение она перегнулась через брус и упала в серо-зелёные воды Меотийского моря.
                ***

 (1)Французская королевская династия, правившая с 1589 по 1792 гг и с 1814 по 1830 гг.
 (2)Реставра;ция Бурбо;нов — период французской истории с 1814 по 1830 гг.
 (3) Свяще;нный сою;з - консервативный союз России, Пруссии и Австрии, созданный с целью поддержания установленного на Венском конгрессе (1815) международного порядка.
(4) письменный стол (устар.)
(5)В России детям вне брака давали усечённую фамилию одного из родителей. Т.к. Сен-Жермен не имел российского подданства, дочери сократили фамилию матери Строганова
 (6)беременна (устар)