Глава 13. Сны и разговоры

Отцу Даниилу и Генриху первым делом нужно было решить проблему отмены пароля входа, который стал доступен серым. Потому, они  вдвоём остались в подземелье, за двумя компьютерами: принесённым сюда и тем, что изначально был здесь, в этой подземной келье.

 А до этого, отец Даниил вышел, позвал сюда молодого монашка, которого он представил, как Андрея, и попросил того проводить  Иоганна и Шнобеля наверх и предоставить им одну из гостевых комнат, в которой можно будет им переночевать.

 Вместе с провожатым незваные гости поднялись вверх по каменным ступеням и достигли кованой железом двери. Монашек отпер её ключом, и вскоре они оказались где-то в глубине служебных пристроек, непосредственно прилегающих к местной церкви, как пояснил провожатый. Далее он провёл двух приятелей довольно сложным путём, похожим на небольшой лабиринт - но, наконец, все трое покинули запутанные коридоры и подсобки и оказались на свежем воздухе, в саду монастырского подворья.

 Миновав сад, они пошли вдоль длинного двухэтажного белого здания со множеством окон и дверей. Вскоре монашек указал им на одну из таких дверей и пригласил следовать наверх, на второй этаж. Дверь оказалась незапертой, монашек тут же распрощался с гостями, а Шнобель и Кролас, открыв эту дверь, поднялись вверх по деревянной скрипучей лесенке и оказались в небольшой комнатке, где был только один топчан, небольшой столик, стул и тумбочка. Шнобель сразу же растянулся прямо на полу, устланному свежими травами, и моментально заснул. Иоганна всегда поражала подобная его способность засыпать в любой обстановке, быстро, и сразу же глубоко погружаясь в сон, принимая любое положение, хотя лёжа на спине было для него предпочтительней.

 Кролас сам попытался последовать примеру друга, поскольку чертовски устал. Он улёгся на единственном здесь топчане, покрытом лишь тонким одеялом. В его изголовье, на краю подушки, тут же примостился вран.

 Иоганн прикрыл глаза, хотя и не надеялся крепко уснуть на незнакомом месте, несмотря на трудный день и сильную усталость. Однако, через некоторое время незнамо как погрузился в непривычное, странное для него состояние, среднее между сном и бодрствованием. И, лёжа в таком сумеречном состоянии, с закрытыми глазами, он будто кожей ощущал лёгкий ветерок, запах сена, обстановку комнаты... И врана, сидящего у него в изголовье. И, несмотря на полусон, Кролас, тем не менее, мог формулировать вопросы - и получать ответы. Ответы своего врана... При этом, вовсе не сознавая, произносит ли тот их наяву - или же, всё это ему только снится. Поскольку, формулировал Тенгу свои вопросы, явным образом совершенно не открывая рта. Он задавал их мысленно...

-Так значит, ты бывал за пределами города, и за пределом… этой Зоны? -  первым делом, спросил Иоганн.
 
- Ты... В курсе, что есть Зоны? - вопросом на вопрос, отозвался вран. И его голос в воображении журналиста вовсе не был ни хриплым, ни картавым, ни каркающим.

- Я считал рассказы о них легендой, распространённой среди пейзан. Но... Иначе, откуда бы взяться «дальним пейзанам», если не жить им где-то, совсем в другой Зоне? Не здесь... Там, куда путь для большинства из нас - недоступен. А выяснилось, что Линда родом именно из дальних...

- Ты прав. Ростов и местность вокруг него окружены обширной, непроходимой территорией, непреодолимой для человека пустошью. А Линда, как и я сам... Прибыли сюда с другой стороны. С другой Зоны, можно и так сказать. Я - по своей воле, недавно. Она - не по своей, давно... Пока я не в курсе, как она здесь оказалась.

- И ты можешь уйти отсюда? В смысле: за Предел? Так, тоже согласно пейзанским легендам, именуются непроходимые места.

- Предел? Интересный термин. И... да, если меня вынести за Гор-род, где я  буду свободен, я смогу преодолеть пропасть Предела. Но здесь, в этом Городе… Здесь мой мозг не достаточно хорошо работает. Стоит заглушка, нарушающая нормальную его работу. А потому, и тех способностей, которые условно можно было бы назвать магическими, здесь я тоже лишён. Поскольку, они тоже связаны с возможностями и функциями именно мозга.

   - Так зачем же ты прилетел сюда? Если Город лишает тебя разума, чувств и даже магии? Думаю, что это гораздо хуже, чем даже лишение жизни. Поскольку, лишения, будучи мёртвым, ощущать невозможно. Но, будучи живым, но лишённым свободы... Это так страшно...

  - Как странно, что ты это понимаешь...

- Не понимаю. Но... чувствую.

- Если честно... Я пришёл сюда именно за ней. Повсюду я искал её… Линду. И нашёл в этом страшном мире, ограниченном и беспощадном. Она – тоже не отсюда, как ты уже понял. Линда неожиданно для своих родных однажды пропала. Это было в другой Зоне. Пропала, будучи маленькой девочкой. Мы долго размышляли об этом, не зная, что и думать. Предполагали, что, может быть, она ушла в сновидение - и там заблудилась, поскольку ещё не научилась управлять собой в условиях сна. Такой вывод был одним из самых реальных. Я искал её в разных мирах - и не нашёл. И потому, стал искать её в разных пространствах. Искал долго - но, наконец, мне повезло... Если только это можно назвать везением. Ведь, ей тут… Здесь и сейчас... Уже смертельно опасно  находиться. Да, я искал её повсюду, и вот, наконец, нашёл... Вернее даже, мы с тобой вместе её нашли. Но… Мы нашли её слишком поздно. И она, и даже мы, здесь, уже стали непосредственными участниками в странной и страшной игре. И теперь нам очень сложно будет уйти отсюда. Особенно, ей, Линде. Она стала заметной для неких сил, да и мы тоже теперь уязвимы, поскольку даже тебя уже взяли на заметку...

  - Тенгу, и ещё вопрос...  Столько всего навалилось... Именно сегодня я узнал, что мой сын – хакер. Но, я ничего не знаю про них. А ты? Что ты знаешь про хакеров? Можно им доверять? Здесь, в этом Городе, и даже за его пределами, на пизанс - территориях, ими пугают маленьких детей. Их обвиняют во всём, в том числе в разрушении Общего мира и в том, что некогда образовались и теперь существуют Зоны. Я слыхал об этом... В детстве. Но, это ведь не так, и они не виноваты? Ну, или теперешние хакеры - совсем иные... И вот они - точно, что ни в чём не виноваты... В общем, я не чувствую в Генрихе никакого зла. Абсолютно. Да и, как оказалось, и отец Даниил - что, тоже хакер?

 - Всё получилось, как в «испорченном телефоне»… Это я насчёт хакеров. Была когда-то такая детская игра: дети садились рядком друг с дружкой, и по цепочке шептали в ухо один другому одно слово... Так, как кто расслышит. В конце цепочки слово менялось до неузнаваемости... Так вот: Общая Смерть действительно отчасти возникла… из-за интернета. Именно интернет привёл к общему информационному коллапсу планеты. Старый интернет. Не тот, который создали хакеры. Как всегда, человеческая мечта привела к боли… Как любая мечта, что получила техногенное решение: корабли, самолёты, и даже фотоаппараты, телефоны… В конечном счёте, абсолютно всё здесь, а любое изобретение - в самой большой степени - ведёт к боли, утратам и смертям. Люди стали не только летать и плавать, но и убивать… Стрелять с кораблей, бросать бомбы с самолётов. А фотография... она практически уничтожила художников. С ней стали не нужны картины. Так, любые техногенные мечты людей обращают мир в пепел. Интернет – это тоже мечта: мечта о доступности информации. Любой. О лёгком получении ответов на все вопросы. Но именно он, так называемый «цифровой мир»… Убил ценность информации, убил совсем. И она превратилась в пыль.
 
  - Как это?

  - Стало технически возможным воспроизвести любое событие - и прокрутить его в сети, как реальность. Создать так называемый «фейк». И реальности не стало вовсе. В конечном итоге, это привело к тому, что любой информации стало невозможно верить. Фейк стало не отличить от реальности. Надёжных источников не осталось. Любой миф и любую сплетню можно было выдать за реальность. И люди перестали верить друг другу. И перестали понимать, что реально происходит. Каждый просто выбирал себе тот фейк, который был ему по вкусу. В последние времена существования всемирного интернета, он стал напоминать информационную клоаку. Созданный для обмена информацией, он выродился в болото, кишащее дезинформацией. Реальность в нём уже полностью отсутствовала. А информации полностью не стало, поскольку за фейками не отыскать было правды, за плохими книгами - хороших, за фотошопом - истинных лиц.

  - А что же тогда там осталось?

  - В конечном счёте - война. Поскольку, разжигать ненависть с помощью лжи - стало легко и приятно. Но поначалу всё было не слишком страшно. Ну, плавала реклама, лезли изо всех щелей  спам-рассылки. Интернет был забит политическими лозунгами всех мастей и приглашениями поучаствовать в том или ином надувательстве или игре на деньги. Висела там и вовсе всякая неприличная гадость. А также, любая социальная сеть была забита ботами: то есть, не существующими пользователями, не живыми людьми. Боты при этом «постили», как говорилось, разные материалы, картинки, рекламу, поздравляли с праздниками. При этом, лили толстый слой карамели, как всё прекрасно – или, наоборот, вывешивали череду угроз и обвинений…Создавались разные типы ботов: они ведь подделывались под людей. На самом деле, боты были нужны для того, чтобы заклевать людям мозги. Создать ботов стало очень легко; у многих их были тысячи. Никакого смысла общаться с ботами не было. Потому, вскоре люди стали покидать ту или иную сеть. если её совсем заклепали боты. Пока… абсолютно все ресурсы не превратились в платформы, где одни лишь боты общались между собой… Фильмы невозможно было смотреть потому, что каждые пять минут их прерывала реклама. Психологи дружно говорили, что это приводит к нервным заболеваниям, в особенности у детей – но никому до этого не было дела… В любой электронной энциклопедии специально, ради вредительства, блокировались все ссылки. Более-менее информативные сайты уничтожали или блокировали надписью о якобы «не безопасном» соединении… Оставались только книги. Но их можно было прочитать, только отстегнув деньги так называемым «правообладателям»: то есть тем, кто закупил право на сайт, где их вывешивали… Ну, и в результате всего этого, появилась масса людей, которым такой интернет был не нужен в принципе. Поскольку, нормальная, живая информация в нём всё равно отсутствовала. Сохранялись разве что функции почты: интернет существовал для маленьких посланий друг другу в этом хаосе общего бреда.

  В конце концов, хакеры, так сказать, «озверели» - и подпольно собрались в единую организацию: Ложу. И эта Ложа решила полностью уничтожить старый интернет. Поскольку, у них неожиданно появилась альтернативная разработка. Её предложил некто Магнус-Польский.

  - Он тоже был хакером?

  - Нет. Магнус-Польский хакером не был. Он был учёным, мечтателем. И разработал новый принцип работы в интернете. Так, чтобы он снова стал тем, чем был задуман: большим хранилищем информации, а не всяких мерзких картинок, фейков и шовинистского бреда.

  - И как он предлагал это осуществить?

   - Да очень просто… Нужно было, чтобы вход на тот или иной сайт был ограничен для ботов или для людей с низким интеллектом или больной психикой. Именно такую вещь он и разработал. Вообще, Магнус-Польский был больше теоретик, чем практик. И начинал он с другого конца: он вычислил, что от общения с интернетом люди, в результате, тупели, а не умнели, в особенности, по сравнению с принятыми в прошлые времена способами передачи знаний. Тогда Магнус-Польский ввёл в обиход понятие информативно-эмоционального заряда, присущего всякой многоуровневой интернет-информации. Любой: зрительной или словесной. Нулевой заряд он определил, как не дающий человеку ни эмоций, ни новой мысли. Отрицательный заряд, по Магнус-Польскому, несла любая информация, вредящая человеку или вызывающая негативные эмоции, а положительный заряд - информация, которая наделяла хорошим настроением, знаниями или вызывала сильные положительные эмоции или даже катарсис. Магнус-Польский реально смог измерить информативно-эмоциональный заряд... И у интернета в целом он оказался равным минус трём: то есть, заряд интернета в целом был отрицательным. Тогда, Магнус-Польский понял, что нужно ограничить проникновение в интернет пустой и негативно окрашенной информации. А для этого, создать многоступенчатый фильтр. Так, при входе в информационное пространство, на экране должна отображаться пустая, не заполненная клавиатура: табула раса. Чтобы её заполнить тем или иным алфавитом, нужно предварительно указать язык и ответить на этом языке на ряд вопросов. И они были составлены Магнус-Польским таким образом, что почти никогда не повторялись и содержали сведения из области истории, литературы или культурологии в целом, а также логические и математические задачи. При этом, решение с помощью сторонних электронных механизмов и гаджетов было невозможным. Ответить на вопросы мог только человек, причём, обладающий определённым интеллектом. А уже загрузив таким образом клавиатуру, можно было попасть в так называемое «поле информации», и далее выйти на сайт, который тебя интересует. Но, на многих сайтах ещё и пароль стоял, для входа. Такой, какими обменивались между собой только в личных сообщениях.

  - Но… Насколько я понимаю, в любую систему всё равно можно влезть, отследить и вмешаться… Взломать её.
 
  - Система тоже стала другой. Никаких  наземных провайдеров, которые контролировали бы всё, что через них проходит. По Магнус-Польскому, связь осуществлялась теперь даже не через спутник…Где-то в пространстве, в месте, которое не вычислить - поскольку, в общем-то, оно существует повсюду - нужно было создать «информационное поле». То самое, на которое и выходили бы все новые компьютеры, и к нему подключались. Хранилище, незримое и неосязаемое. Новые компьютеры, в отличие от старых моделей, связывались с этим хранилищем. Каждый ищущий при таком инете выходил ровно на свой уровень осознания... И не мог подняться выше, если только несколько выходящих одновременно не суммировали свои знания и душевные качества. Многоступенчатый фильтр разделял всё информационное поле на семь ступеней познания, семь уровней постижения. Информационное хранилище постоянно пополнялось: но, пополнялось в соответствие с различной степенью восхождения человеческого ума. И только те, кто задавал правильный вопрос, получали в таком интернете нужный ответ. Это, если вкратце. Были созданы ещё и принципы обучающих программ, когда люди более высокого уровня закладывали туда способы постижения для идущих следом. А в целом, идеи и разработки Магнус-Польского так и остались бы бредом сумасшедшего учёного… Никем не признанного и непонятого. И не получили бы никакой технической поддержки и финансирования. Но. Случилось так, что он сам, и весьма вовремя... Вышел на хакеров.

  - И тогда, они создали новый, свой интернет? И этот, новый интернет – он существует? Даже теперь, после Общей Смерти?

  - Теперь только он и существует. Как интернет, а не просто средство связи, как ваши телексы, или ваши так называемые компы, связанные между собою исключительно по проводам. Да, теперь существует именно тот интернет, что был создан Ложей  хакеров, а предыдущего - вовсе нет. Его полностью рубанули. И, конечно же, здесь, в Ростове, хакерский интернет полностью запрещён Отцами Города: ведь им ни в жизнь не пройти порог и даже не загрузить клавиатуру. А ещё, им выгодна полная изоляция Города и отсутствие в нём информации о возможности абсолютно другого образа жизни и абсолютно другого правления.

  - Так они… Могли бы выловить умных людей, приковать их к компу, и заставить работать на себя.

  - Примерно такое и делает ваш Золотусский: тот человек, который создал серых. Только, в основном у него работают уже не люди… А слегка унифицированные создания. Киборги. Но, интернет Магнус-Польского - многоуровневый, и серые не смогут взять уровень выше третьего. Их интеллекты не суммируются: у них нет общности идей, культуры, отсутствует образность мышления. Самое ужасное, что могут сделать такие люди - выведать один из кодов у пойманного хакера, выйти в интернет благодаря знанию кода, места и времени, и запеленговать ещё нескольких соучастников, скорее всего, начинающих путь хакера. Это страшно и прискорбно, но в целом на всю систему не влияет. Ну, а Отцам Города вообще всё это не интересно: информация какая-то… Зачем она им нужна? Им достаточно было повелеть создать, руководствуясь принципами древних разработок, электронный банк для хранения виртуальных денег, и пласткарты. А больше им ничего и не надо в принципе. И такой шлак, как и реклама, не загрязняет интернет Магнус-Польского, поскольку даже в принципе в его хранилище не может попасть подобная информация, которая не переходит порог и классифицируется им, как несущая отрицательный инфо-культурный заряд. На неё в системе стоит фильтр.

- А откуда у хакеров Ростова запретные компы?

- Любой компьютер последней эпохи легко переделывался в подпольный, с выходом в инф-пространство… Находились умельцы.

- Любой компьютер можно переделать?

- Если только на нём не стоит блокиратор на выход в инф-поле Магнус-Польского: так оно было названо. Именно этот учёный успел до Общей Смерти создать основную базу и перекачать в новое информационное поле всю полезную информацию из старого интернета: ну, ту, которая там ещё оставалась. И добавить книги из своей обширной библиотеки. Последователям осталось только эту основную базу расширять и дополнять. А ещё, для выхода в инф-поле Магнус-Польского, подпольные хакеры Ростова часто пользуются «триадой»: выходят сразу с трёх компов. И там теперь стоит усложнённый пароль для многих видов связи.

  - А те компы, что, к примеру, у нас в редакции, могут быть переделаны так, что можно будет на них выйти в это поле?

  - Нет, конечно. На них уж точно стоят блокираторы. И такой блокиратор встроен так, что снять его невозможно так, чтобы при этом полностью не повредить гаджет. Я уже всё понял, по поводу ваших компов. Они не выходят ни в подобие какого-либо инета, ни в инф-поле Магнус-Польского… Они не выходят никуда. И  нужны только для внутреннего пользования. Связаны только между собой по проводной связи. Заметил, наверное, что с официальными лицами твой шеф, должно быть, общается только по телексу…

  - Да, так и есть.

  - Это говорит о том, что компьютерная сеть у вас чисто проводная и внутриредакционная. Однако, странные конструкции - эти ваши телексы, надо сказать. Устройства, совмещающие в себе функции телевизора и видеотелефона. Громоздкие, и потому их применяют только дома – или, в рабочих кабинетах. А мини-телексы, мобильные, очень и очень дороги… Ими владеют единицы. И все такого рода гаджеты созданы, будто для людей, не умеющих читать. Ни один письменный текст нельзя на них набрать… Только, звуковое сообщение и, как говорится, сопутствующий «видос».

 - Может, чтобы лучше прослушивать было?

 - Кто его знает…

 - А вы, враны, можете общаться между собой на расстоянии, и без всякой техники?

 - Да. Мысленно. И нам не нужны ментальные костыли. Мы выходим не в искусственное, а в настоящее информационное поле...

- А…можно этому обучить людей?

- Иоганн, а что тебе снилось в последний раз? Ну, кроме сада профессора Тараканова?

- Мне снился…дождь.

- Значит, у меня получается… Ты способен обучиться мысленному языку… Ты видишь мои сны, а это значит, что я тебя уже обучаю, мы с тобой постепенно входим в мысленный контакт. И после тренировки, после твоего обучения, сможем общаться с тобой мысленно не только, находясь рядом, что уже сейчас делаем, но даже на расстоянии, и даже в условиях этого Города. Ведь я  теперь - твой личный Вран... Но теперь – спи… И пусть тебе снова приснится дождь…

  И действительно, Иоганн сразу же провалился в сон. И во сне... Тёплый, летний дождь забарабанил по крыше.
 
                *  *  *
               
     Когда  Кролас проснулся, он резко сел на топчане, спустил ноги вниз. И при этом случайно задел ногой Шнобеля. Тот приподнялся моментально, затем и вовсе вскочил.
 
  -  Сколько время? – спросил он сонным голосом.
 
  - Семь пятнадцать, - ответил Кролас, посмотрев на часы.

  - Гуд! - ответил Шнобель.

  Посовещавшись, они решили оставить пластпакет со своей чешуёй здесь, доверив его Генриху: волочиться сейчас, среди бела дня, с большим пакетом в общественном транспорте через весь Город Шнобель счёл не безопасным и подозрительным. Во всяком случае, можно нарваться на проверку документов: не страшно, но неприятно.

Как только Пещерник и Кролас спустились по лесенке и вышли из кельи, к ним сразу же подошёл молодой монашек; другой, не тот, что был ночью. Он вызвался их проводить за ворота. Шнобель рассказал ему про пластпакет для Генриха, что остался по-прежнему наверху, и попросил сохранить его содержимое. После этого, они последовали за монашком. Сейчас, при утреннем свете, они могли лучше рассмотреть ту часть  монастырского дворика, в которой оказались. Здесь с обеих  сторон шли корпуса белёных двухэтажных зданий, где проживали как монахи, так и временные гости монастыря, подобные им самим. Впереди и чуть левее высилось здание церкви, а посреди дворика была трапезная. После того, как они прошли вдоль стен одного из длинных жилых строений, далее был сад, в котором пошла дорожка, выложенная булыжником. Стороной они прошли мимо церкви, а за садом потянулись огороды, посреди которых вилась всё та же дорожка, которая вскоре привела их к источнику, выбивающемуся из-под большого камня. На камне был установлен небольшой крестик, а родник был старательно обложен камнями. Вода в нём была кристально чистой и прозрачной.

Получив согласие монаха, оба друга склонились к воде, и, набирая её в ладони, напились очень чистой и очень прохладной воды. Иоганн подумал, что источник, должно быть, выходил здесь на поверхность с большой глубины, в подземном мире будучи одним из тех ручейков, что бежали там, в темноте, то появляясь, то скрываясь среди стен подземной пещеры.

Потом Кролас и Шнобель, по-прежнему следуя за провожатым по по той же тропинке, миновали стороной последовавшие строения, потом долго шли вдоль кирпичного забора, огораживающего подворье, по той же дорожке, но которая здесь превратилась в асфальтовую. С другого бока от неё, за невысокими деревцами, кустами сирени и жасмина, вскоре пошёл и другой забор: деревянный. За ним, похоже, в монастыре разводили свиней и коров, кур и уток, коз и овец, которых монахи шли теперь кормить и которые блеяли, хрюкали, крякали и кукарекали где-то за этой оградой. Слышались также неясные голоса людей и позвякивание вёдер.
 
   Асфальтовая дорожка далее перешла в асфальтовую дорогу, вдоль которой были гаражи. На следовавшей за ними небольшой асфальтовой площадке к ним подошли другие два монаха, и, не задавая никаких вопросов, так же молча, как и всю дорогу их прежний спутник, который их тут же покинул, проводили приятелей до громадных массивных монастырских ворот. Там они отодвинули тяжёлый засов и выпустили их через небольшую боковую калитку.
 
   Они оказались где-то на самой окраине Ростова, совершенно не знакомой Кроласу. Он совершенно определённо не бывал на этой улице никогда ранее. Однако Шнобель, хотя и не сразу, но вскоре определённо сориентировался на местности и пошёл, всё удаляясь  от монастыря и поднимаясь на холм по той улице, которую окружали заборы и маленькие домишки за ними. Первым поднявшись повыше, он призывно махнул Кроласу рукой, приглашая следовать за ним, и, развернув друга в сторону оставшейся внизу части подворья, виденной отсюда за его воротами, пояснил:

   - Кажется, мы находимся где-то между Аксайским и Новочеркасским районами города, так как сразу за монастырём - видишь, там, вдали - остатки железной дороги... Да, это просто - высоченная стена. Но за ней - точно, железка. Уже за пределами Города.  И ей давно никто не пользуется.

  - Это… Городская стена?

  - Да. Здесь  заканчивается Город… За стеной – уже сельский район. Вдоль железки когда-то шла река. А сейчас там - цепь болот, непроходимые заросли кустарника и наверняка свалка... Заросли ты видишь.

  - Должно быть, неподалёку от какой-никакой воды есть и трущобы…
  - Всё может быть.

  Шнобель снова развернулся в сторону, противоположную старым железнодорожным рельсам. Долгое время они шли молча мимо последовавших за мелкими домишками зданий коттеджно-дачного типа, пока не вторглись в привычные просторы многоэтажек, шопов, эскалаторов, бусов и других средств передвижения. Выйдя «к цивилизации», как сказал Шнобель, вскоре они заметили станцию метрополитена. Это была конечная остановка одной из веток, «Мало-Мишкино».
 
   Проехав несколько станций метро, они оба вышли для пересадки на другие линии: дальше приятелям было не по пути. А потому, здесь Кролас и Шнобель решили распрощаться.

  - Ну… Мне теперь - вообще, лучше спуститься на ярус, на автостраду. Пересяду на бус. Что ж, до будущих времён! – сказал Пещерник.

  - Пока! Надеюсь, ещё встретимся. Бывай! – отозвался Иоганн.

   Кролас не стал заморачиваться с пересадкой на другой вид транспорта и доехал до ближайшей к дому станции метро, где и вышел. Вран, никем из прохожих не замечаемый, как и прежде, сидел у него на плече. До работы ещё оставалась уйма времени, и потому, домой, и только домой!

  У подъезда Кролас с разбега налетел на гнусную фосфоресцирующую урну, забитую пластпакетами с мусором. Другой прохожий только что пнул её, отправив подальше со своего пути. Урна лихо подъехала к Иоганну по скользкому тротуару, только что промытому дворниками с порошком до зеркального блеска, поскольку всё ещё было раннее утро. Кролас чуть было не растянулся, в неё с разгону вписавшись, но, долго балансируя на скользкой поверхности, всё же удержался на ногах.
 
  - Блин! Эти заморочки с урной уже становятся традицией, - пробормотал журналист.

   Но вот и подъезд, до боли знакомый. Иоганну показалось, что он не был здесь, по крайней мере, с неделю. Ещё миг — и он вдохнёт родной запах наркосигарет, кошачьей мочи и почему-то «Ромашки-4»... Вдохнёт, и даже с удовольствием.

   «Я наконец-то дома, чёрт побери!» - подумал Кролас.

                *  *  *
  Войдя в скоростной лифт и нажав этаж 17 надземного сектора 2, он расплылся в блаженной улыбке идиота, радующегося возможности краткосрочного, но сладкого и комфортного отдыха. Поскольку, как следует выспаться ни ему, ни его приятелю Шнобелю не представилось: спали они всего часа два или три. Дома Иоганн разделся, запихнув  одежду в стиркомбайн «Мамонт», а своё тело в рейнрум.
 
  А после, он накормил и себя, и врана шопснабом со вкусом клубники и сливок. Что, впрочем, не вызвало у птицы восторга.

  - Не люблю сур-рогаты! - отреагировал вран, неожиданно мрачный.

  Кролас пообещал купить ему шокпасту. И собирался, уже облачившись в свежеотстиранную и проглаженную "Мамонтом" одежду, двигать мослы в редакцию, как вдруг заработал телекс, оказавшийся включённым в режиме «ожидание». Звонила Зинка.

- Наконец-то ты удосужился домой вернуться! А то сплошное "абонент недоступен..." Или ты нажал спецом в телексе кнопку "отсутствую"? - весело защебетала она. Зинка потягивала свой очередной утренний «полезный», по её обычному заявлению, коктейль, совершенно омерзительного вида. И закусывала его пророщенной пшеницей. Сейчас коллега Кроласа, по её понятиям, была одета строго официально. Она была ярко-зелёного цвета (в смысле волос), с бледно-перламутровой кожей и в чёрном строгом платье. Которое, впрочем, почти полностью обнажало груди, оставляя в их области только лёгкую сеточку. Сбоку в причёску Зинка зачем-то вставила три павлиньих пера.

   Иоганн сообщил игриво, что, действительно, весь вечер и даже ночь отсутствовал по причинам личного соображения.
 
   - Нужно же мужчине отдохнуть, хоть в свой выходной день! – поспешил он оправдаться.

   - Кобель! - констатировала Зинка с лёгкой ужимкой. Потом, после паузы, спросила:

   - Помнишь ли ты, что сегодня - небольшой и скромный юбилей нашей дорогой редакции? Между прочим, на него приглашены именитые гости и даже кто-то из Отцов Города. Ну, а уж мы, журналисты, должны присутствовать в обязательном порядке.
 
   - Ой, ёй! – Кролас провёл ладонью по лицу, сверху вниз.

   - Не рад? А нам, между прочим, подарки дарить будут. И угощение – бесплатное.

   - Бесплатным бывает лишь сыр в мышеловке. И где будет этот праздничек? Когда начало?

   - В кафе "Юбилей". В десять.

   - Спасибочки, Зин!

   Она ухмыльнулась. А Кролас потихоньку осел в армчеар и достал из подлокотника пачку "Вечернего Ростова". Затем, мило пообщавшись с Зинкой на тему нескольких редакционных свежих сплетен, он спросил:

  - Я прямо сейчас выгляжу достаточно прилично для кафе?

  - Гм… Как тебе сказать? Цвет лица – зеленоватый, подглазники на полфейса… Щетина приличная. Но, для журналиста вид вполне сносен, если сделаешь морду тяпочкой. Да, и ещё: не вздумай круто одеться - станут меньше платить. Господа сверху не любят, когда люди нашего ранга имеют собственное мнение, но это ещё могут простить. А вот, когда мы одеваемся так, что выглядим лучше, чем они сами… Это – можно сказать, криминал. Блистать можно только на котурнах. Ну… исключение иногда делается. Но, только для эффектных молодых журналисточек, нередко имеющих знатных спонсоров (при этих словах Зинка состроила глазки и поправила причёску).
 
  - Шуточки у тебя… Так, что: повседневные джинсы и журналистский жилет сойдут?

  - Ага. Твой жилет прокатит. С большущими такими карманами. Бутерброды в них прятать про запас… Жду у входа, в десять! – после этих советов, она эффектно пропала с экрана телекса, послав Иоганну воздушный поцелуй и оставив на экране свои губы крупным планом.

Через пару минут Кролас набрал Дорга.
 
Драгомирушка всплыл на экране телекса, мягко говоря, в помятом состоянии и весьма расстроенных чувствах. На звонок он отреагировал мрачно: решил, что Кролас собирается над ним сочувствующе поиздеваться, после его-то похождений в «Душистой акации». Но Иоганн просто сообщил Доргу о надвигающемся на них юбилее. Тот о нём, по всей видимости, тоже забыл напрочь, поскольку тут же взвился из армчеара, как ужаленный.

   - Благодарю, друже! - отсалютовал он стаканом. - Давай, встретимся минут через двадцать около метро "Юбилейная", я разом постараюсь привести себя в состояние зелёного огурчика с помощью кока-колы - она хорошо снимает похмелье посредством полного растворения всего, что попало в организм. Постараюсь кратчайше достигнуть благолепия в мыслях. Вместе появимся, друже, перед взором нашего шефа. Дабы не пилил он нас поодиночке в тёмную, а меня не доставал в особенности, в связи с последней моей провинностью. В общем, если полез в кузов - назовись груздем, - Дорг неопределённо манул пухлой ручкой, и смазался с экрана. Оставив заставкой на экране Ростовский Собор.

   Кролас  и сам был не против заявиться на юбилей не один, а в компании с Доргом и Зинкой. «Сделаем вид, что мы трепетно ожидали этого великого дня… А слегка припозднились лишь в связи с тем, что долго прихорашивались, и договорились ввалиться на сабантуй любезным сердцу альянсом», - подумал он и спросил врана:
  - Ты хочешь пойти со мной или останешься дома?

  - Пойду, - ответил вран, посматривая лукаво. – Только, надоело в кар-рмане. Я просто постараюсь быть невидимкой. Буду сидеть, застыв на твоём левом плече. А ты кидай мне туда пищу. Я поймаю. Хотя и буду невидим и нем, как рыба. И не буду ни на что реагир-ровать. Люди будут разные. Это опасно. Кр-роме того, у меня непр-риятная новость.

- Какая?

   - Ночью, когда все спали, я воспользовался отсутствием в монастыре мощной блокир-ровки и нащупал «усики» Тар-раканова. Он интер-ресуется именно Линдой. А тобой - только по касательной. В связи с ней... Боюсь, её уже сцапали. Быть может, даже твоё задание написать про Линду – тоже его работа. Внушил такую блажь твоему шефу…Чтобы её нашли ещё и газетчики.

   - Подожди…Какой такой блокировки? Какого Тар-раканова? - спросил Иоганн, от неожиданности выговорив фамилию с интонацией врана.

   - Того самого. Который раньше проверял твои файлы. Рылся в твоей черепной коробке. Он - профессор института нейр-ролингвистического пр-рограммирования… Но твоя статья, что вышла вчер-ра, зато смешала карты серым. Они любят оставаться в тени. А теперь у  подъезда Линды – сотни поклонников. И ребята из тор-рговцев, подосланные её дядей, тоже бдят неусыпно. И потому, Линда для серых стала недоступна. Но, ей интер-ресуется ещё и Тар-раканов. А он – очень хитр-рый фрукт. Тар-раканов может провернуть, если уже не провер-рнул, какую-нибудь гадость.

   - Зачем ему Линда?

   - Трудно сказать. Он псих. Хочет властвовать умами. Остер-регайся. На юбилее, возможно, будут его люди. Или - даже он сам, - проворчал вран. – Тар-раканов знает, что ты встречался с Линдой. Пр-рочел интервью в газете, скорее всего. Может, и серых, кроме прессы и поклонников, именно он и натр-равил на мою девочку, чтобы она с ним была посговор-рчивей... Опр-ределённо, он хочет её заполучить, если она ещё не в его институте. Но... Собир-райся. Тебе пор-ра...