мечта 5

наступлением зимы прибрежный городок преобразился — не в плане пейзажа (море по;прежнему билось о скалы, а ветер носил солёный запах), а в ощущении времени. Дни стали короче, вечера — длиннее и уютнее. Прю и Дилан не прекращали свои вылазки, просто сменили формат: теперь их приключения часто начинались с горячего чая в маленькой кофейне у пристани, а заканчивались прогулками при свете фонарей.

Однажды после школы Дилан заглянул к Прю с необычным предложением:

— Сегодня идём на «охоту за огнями».

— За какими ещё огнями? — удивилась Прю, застёгивая куртку.

— В декабре здесь особенное небо. Если уйти подальше от городских огней, можно увидеть северное сияние — слабое, но настоящее. Мой дед называл его «танцем небесных огней». Он говорил, что это духи моря зажигают фонари, чтобы осветить путь кораблям.

Прю почувствовала, как внутри вспыхнуло любопытство:

— Ты серьёзно? Я никогда не видела северное сияние!

— Тогда собирайся. Возьми тёплый шарф и что;нибудь сладкое — на случай, если замёрзнем.

Они отправились к дальнему мысу, где не было уличных фонарей и дома уступали место скалам. Небо было ясным, усыпанным звёздами, а воздух — колючим от мороза. Дилан расстелил два пледа на большом валуне, достал термос с имбирным чаем и пакет с печеньем, которое испекла его мама.

— Смотри туда, — тихо сказал он, указывая на северную часть неба.

Сначала Прю ничего не заметила. Но потом — едва уловимо, словно шёпот — в вышине промелькнуло бледно;зелёное свечение. Оно то разрасталось, то сжималось, рисуя на небесном полотне причудливые узоры.

— Оно… танцует, — прошептала Прю, затаив дыхание.

— Да, — кивнул Дилан. — Как будто кто;то проводит кистью по небу.

Они сидели молча, наблюдая за этим чудом. Свет переливался, то становясь ярче, то почти исчезая, а звёзды мерцали вокруг, словно зрители, заворожённые представлением.

— Знаешь, — сказала Прю спустя какое;то время, — когда я только переехала, мне казалось, что всё здесь чужое. А теперь… теперь я вижу, что каждый сезон дарит что;то особенное. Осень — «затерянную бухту», лето — закаты у скал, а зима — вот это.

Дилан улыбнулся:

— Это потому, что ты научилась смотреть. Не просто видеть, а замечать.

Прю достала из кармана «камень желаний». В свете северного сияния он казался почти живым — будто хранил в себе отблески небесного танца.

— Я так рада, что встретила тебя, — тихо сказала она. — Без тебя я бы никогда не узнала, насколько здесь красиво.

— А я рад, что ты приехала, — ответил Дилан. — Теперь у меня есть с кем делиться всеми этими местами.

Они досидели до тех пор, пока сияние не угасло, а небо не начало светлеть у горизонта. Возвращались домой, когда первые лучи рассвета уже пробивались сквозь морозный воздух.

На пороге своего дома Прю обернулась:

— Завтра после школы?

— Конечно, — улыбнулся Дилан. — У меня ещё много мест, которые нужно тебе показать.

Прю вошла в дом, чувствуя, как тепло от чая, пледа и дружеского присутствия медленно растворяется в утренней тишине. Она положила «камень желаний» на подоконник, чтобы он зарядился светом нового дня, и подумала: «Возможно, самое большое чудо — это не северное сияние и не затерянные бухты. А люди, которые помогают тебе увидеть красоту там, где ты её раньше не замечала».

С этой мыслью она заснула — с лёгким сердцем и улыбкой на губах, зная, что завтра будет новый день, а значит, новое приключение.