Путь в последний путь

                Памяти нашего товарища         
                Олега Горшкова.

          Скончался Олег. Наш друг, товарищ, наш коллега, наш балагур. Андрей, лучше всех знавший его и его семью, сообщил о смерти без уточнения деталей: где и когда пройдут похороны, поминки и остальные печальные атрибуты провожания в последний путь дорогого нам человека. Через пару дней все стало более-менее ясно. Отпевание в храме в селе Чашниково, что около Химок в 12-30, в субботу, затем захоронение на кладбище. Я купил венок с поминальной лентой, положил его в машину и рано утром, поехал по МСД в сторону Чашниково, как указал навигатор.
         МСД - это московский скоростной диаметр. Хорошая и легко понятная трасса, бесплатная, когда она никому не нужна и платная, когда там образуются пробки. Спешить было некуда, взял я времени с запасом, и шел не напрягаясь 85 км/час по трассе, где можно легко распоясаться до 110 без наказаний. Слева и справа высились новостроенные ЖК, уплотненные, как шпроты в банках бывших латвийских консервов. Не очень было понятно как в эти урбан-бараки попадает дневной свет. Зато с соседкой противоположного дома можно знакомиться безо всякого интернета и повышения голоса. Это напомнило мне итальянские и испанские улочки, где расстояние между домами меряется количеством наволочек, вывешенных на просушку. Обычно их четыре. Ну, одна лошадь пройти может. Препятствия на трассе создавались исключительно стараниями комплексных мобильных бригад, сметающих пыль с левой части проезжей части, на правую. В Москве любят устраивать транспортные коллапсы, путем неспешной перевозки метлы карьерным экскаватором в час пик. Благоустройством зовут.
          Под конец поездки следовало сворачивать в сторону аэропорта Шереметьево. Машинный навигатор повел себя неоднозначно, однако огромный плакат «Шереметьево Аэропорт» сомнений не оставлял. Я - водитель дисциплинированный до доверчивости. Свернул. Метров через 500, когда обратного пути не стало, мелькнула надпись «Платная дорога». Обрадованный до самых «не балуй» я перед пунктом выдачи карточек на оплату, таки свернул к домику с вывеской «Сервис».  Домик был одноэтажен, современен, выдержан в традиционных московских грязно-коричневых тонах, внутри, под окном сидели две девицы и ни к какому «сервису» (автомобильному, транспортному, ЖКХ и т.п.) отношения не имели. Но на вопрос: «Девчата, мне Чашниково, Храм. Правильно еду?» Одна ответила - «ЧО?!», а вторая «Ага. Это прямо. Только надо будет оплатить на въезде» Как я понял потом, они обе ответили «ЧО?!».
         Вероятно! Вероятно на этой трассе был съезд и в Аэропорт и в Чашниково, но мне они не попались. Зато попался непреодолимый пункт приема денег в размере 750 рублей за возможность убедиться, что ты заблудился окончательно. Я не буду спорить с местными и теми, кто по этой дороге накатал не одну погонную милю. Да, там всё есть. Но, если вы вспомните свою первую поездку по этому направлению, то, не лукавьте, скажите прямо - на кой мне в Зеленоград?
         Умудрившись вывалиться на Ленинградское шоссе, на заправке задал вопрос: «А как бы мне в Чашниково? На кладбище? Очень надо, а навигатор показывает, что дорога проходит как раз над вами» «Какая над нами дорога? Над нами небо. Как, говоришь, Чашниково? Чашниково... Да, есть такое. Через 800 метров разворачиваешься, затем вон, видите, церковь. За нею поворот направо. Там будет дорога на Аэропорт, а дальше все просто! Правда, я не местная.» Разворот на Ленинградское шоссе через 800 метров был. Но только указатель стоял после него самого. Больше до самой Москвы ВСЕ развороты были перегорожены бетонными блоками. Видимо, блоки кого-то ждали. В отчаянии я набрал жену Андрея, Людмилу. «Слушай, я, скорей всего, не смогу приехать. Заплутал я, и сейчас в Химках» «Я почему-то так и знала, что ты заблудишься. Ну, ничего. Мы на месте. Вносить будем минут через 15» Я доехал по ленинградской пробке до Москвы, там решительно развернулся и по Ленинградскому шоссе, как в старые, добрые времена, когда в Европу самолеты летали не через Азию, а по прямой, направился в аэропорт.
          Если объехать аэропорт Шереметьево с юга, то по наитию (указатели в бюджет заложены не были) можно попасть на какую-то дорогу и потом куда-то свернуть. Мне удалось. На дороге стояла маршрутка с водителем-мигрантом. «Салам Аллекум, брат! Чашниково знаешь?» «Асалам аллекума! Садись, брат. Следущий остановка - Чашниково» Автобог подсказал мне развернуться и спросить дорогу у рабочих, меняющих синие трубы на такие же, но красные. «А! Так это ххх. Там ещё ххх х ххх мойка ххх. И направо.» Указатель! Я видел указатель! И не просто указатель, а указатель «Чашниково!» Если бы у меня была нормальная машина, я бы в этом месте дрифтанул! Оказалось - рано.
          В деревню вели две дороги: правая и левая. Через 100 метров правая закончилась знаком «тупик», левая закончилась тем же знаком метров через 200. Жизни за знаками не было... Уверенно направился домой, проклиная себя, навигатор, отсутствие указателей и логики в дорожном хозяйстве. Напоследок, остановился у Жигулёнка почтенного возраста и спросил водителя: «Простите, а не знаете где в Чашниково храм?» Такого же почтенного возраста водитель посмотрел на меня взглядом, которым смотрят родители на сына-двоечника. «Ну что с тобой делать! Ехай за мной.» Между указателем «Чашниково» и Троицкой церковью (нужный мне храм) был водоем, шириной метров в 100, а в обход дорога с двумя ямами, залитыми водой и полуразрушенным ларьком «Плов центр». Без этого Жигуленка я никогда бы туда не попал. Никогда! Как попали туда остальные (а это было машин 10) загадка. 



           За все свои 66 лет я ни разу не был на отпевании в церкви. Стоит гроб, ногами к алтарю, по углам на высоких подсвечниках свечи. В голове  два священника, поют молитвы. Вокруг гроба стоят и сидят родные и близкие покойного. В руках у них свечи. Пели священники достаточно чисто и слажено, но совершенно непонятно. Распознал только «упокой душу раба твоего» и «со святыми упокой». Все, что здесь пишется, ни в коей мере не может оскорбить чувства верующих. Я глубоко уважаю верующих, их обряды, традиции. У меня большинство знакомых и друзей воцерковлены. Я сам немного занимался историей старчества на Руси. Так что, надеюсь, мои слова не будут восприняты, как негатив по отношению к тысячелетней культуре. Однако, вспомните Моцарта. Его Lacrimosa. Сколько там страсти, горя, надежды и света. Вспомните Бетховена. Его «лунная» (1-я часть 14 сонаты до-диез минор) - это молитва, где печаль, скорбь, воспоминания. А Бах, Шопен... Всё в этих оплакиваниях усопших торжественно и светло. Вся архитектура католических соборов направлена к свету. Вверх. Там много воздуха, там лучи солнца, освещающие мозаику, создают атмосферу бесконечности. В православной церкви все наоборот. Темнота, низкие своды, окошки, через которые еле-еле пробивается свет. И только алтарь, весь в красках и золоте, как символ загробной жизни, а все вне его - символ тяжкого земного бытия. И, главное, нет в обряде отпевания торжественности. Нет посыла, что душа ушла в новый, чистый, светлый мир, который ждет к себе всех оставшихся на земле. Ну не увидел я этого. Отпевание завершилось, родные и близкие простились с покойным поцелуем в лоб и, под колокольный звон, потянулись на божий свет.


          За церковной оградой шла обычная жизнь. Стояли машины, люди. Люди курили, машины урчали...  В «катафалк» поставили гроб и начали укладывать венки. Я, как чувствуя, подошел и попросил положить мой венок со всеми. «Так места уже нет. Вы же с нами на кладбище? Ну вот повезите его пока в своей машине» Ну нет, так нет. Мои и Олеговы друзья (Андрей и Людмила) наняли такси на день, что было продуманным ходом, но не очень теплым. Андрей отпросился у супруги в мою машину. Устроившись и согревшись мы стали ждать «зеленого свистка». «Катафалк» выехал, и, пропустив несколько машин, мы двинулись за ним. Я «уцепился» за черный джип и оказался где-то в середине скорбной процессии. Форсировав ямы, мы подъехали к «плов-центру», где дорога уходила направо и налево. Джип уверено свернул направо и рванул. Я несколько удивился, но тоже дал газку. Редкий фольксваген может уйти от 2 литрового мерседеса. Пролетев пару километров я понял, что что-то пошло не так. «Андрюха, ты катафалк видишь?» «Нет» «Странно» «Они быстро едут» «Куда они спешат?»  «На кладбище» «Логично» И тут я с ужасом начал понимать, что тот, который впереди, просто поехал домой! Он на кладбище и не собирался, а значит там где направо, надо было налево а сейчас надо разворачиваться. О! Вот съезд. Наверняка под трассу и развернемся. Сщасссс! Все съезды России без указателя, ведут на Ленинградское шоссе. И вот: «ты тута и я тута (с)»  Спинным мозгом я почувствовал - конец.
           Ленинградка медленно и неторопливо ползла в область. Мы ползли вместе с ней. На настоятельные просьбы смартфоновской Алисе найти дорогу на «Чашниково кладбище», она сначала отвечала категорическим отказом, а затем заявила, что мы её сломали и закатилась в самый темный угол экрана. Позвонила Людмила, поинтересовалась где нас носит черт. Ответили, что видим шпиль Петропавловской крепости и слышим церемониальный салют из пушки в нашу честь. Обозвала уродами. Пока везло. Где-то далеко от Москвы, удалось развернуться и лечь на обратный курс. Помните, что в начале декабря 1941 года германский разъезд прорвался в Химки и рассматривал в биноколь Кремль? А то, что в этом месте висел указатель «Москва» и немцы на нем свернули, знаете? Так вот. Указатель «Чашниково» - правнук того указателя «Москва». Немцы трижды следовали по указанному маршруту. Два раза они вышли в район Калуги и один в район Смоленска. Следующая их попытка вошла в историю, как «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой». Нет! Честно! Я не верю в электронно-генетическую память навигатора из Дюссельдорфа, но всю дорогу по Ленинградскому шоссе до Москвы этот нацист показывал «Дороги отсутствуют. Болотистая местность». Опять позвонила Людмила, сказала, что похороны закончились и они направляются домой. Собираемся ли мы дальше кататься «по девочкам» или все-таки рассчитываем на ужин. Мы переглянулись: «А так можно было?!!!!» Опять обозвали уродами, но более душевно.
          Началась Тверская-Горького-Тверская. Пока эту улицу не тронула комплексная реконструкция территорий она выглядела прилично. Так же пока прилично выглядела Лубянская-Дзержинского-Лубянская площадь. Но в этом месте усилиями наших дорожных властей движение было организовано перекрестным. Т.е. те, кому надо было направо, пересекались с теми, кому нужно было налево и наоборот. Этот новый подход к хаосу распространяется, в купе с правым поворотом по стрелке на разрешенный пешеходный переход по всей Москве. Москвичей готовят к чему-то новому, необычному и платному. Теперь позвонила моя жена примерно с теми же вопросами. Ответил кратко: «везу Андрюху к нам на поминки. Готовь блины» Молчание в трубке красноречиво свидетельствовало о солидарности с Людмилой по поводу уродов. Выскочил на Варшавское шоссе. Андрюха сладко заснул. Мелькали дома, разруха высокоэтажной застройки, ремонт дороги и придорожного пространства. Лихо закрутил поворот к дому, отчего друг проснулся. Вытащил венок. Поволокли домой. Консьержка оторопела. «Вы же его утром увезли?» «Да кладбище не нашли. Не нужно? Свежий, не пользованный» Почему-то отказалась. Соседи то же отказались. Хотел поставить к ихним дверям, Андрюха отсоветовал. Хотя сам тоже брать не стал, сказал «рано». Пока поминали, позвонила Людмила и уже в более категоричных терминах, чем «уроды», прояснила, что уже подъезжает и одного из нас готова увезти к себе домой. Сошлись на её муже.

Прости нас, Олег, за это «веселие мути», да и за всё. Ты всегда будешь в нашем сердце. Вечная тебе память.