X Остановка Эллинг

 
               
               
История людей –  не только  войны,
Она - предательство, продажность,  подлость, страхи,
В укор нам, людям, -  верность, преданность, любовь,
Как никому на свете, свойственны собаке!

   С благодарной памятью  о  породистых               
   и беспородных членах  нашей семьи               
   Кнопке, Джульке, Чубайсе, Цыганке,
   Джери и Басе.

           Был у Саныча   один бзик, впрочем,  достаточно распространённый сегодня. Он любил собак. К слову, чем лучше человек живёт,  считал доцент, тем больше окружают его  эти животные.  Человек стал жить лучше, и жизнь стала веселей и для  многих четвероногих (из наблюдений).
         Доцент страстно желал иметь собаку, но как-то не получалось. Он перечитал кучу литературы о  «верных друзьях человека»,  исследовал десятки пород, советовался с заводчиками и держателями замечательных животных и… никак! Отчего пребывал в меланхолии.
 
       Почему собаки?  Он мягко говоря  недолюбливал кошек и кошатников из-за конфликта с Джемисоном –  дочкиным  котом понтовой породы «Бурма». Потому  старался  занимать в бусике правую сторону по  ходу движения.  Здесь с собачниками можно было обсудить последние новости и получить нужную информацию.  Именно здесь Сан Саныч узнал, что его приятель Владимир Н. приобрёл щенка…

       Володя  был необыкновенным человеком.  Бизнесмен,  а исповедовал идеи компартии.  Будучи ментально глубоко русским человеком,   являлся  фанатом императора Наполеона, чей огромный и дорогущий портрет украшал почётное место в зале Вовкиной квартиры.    Или, взрослый  уже дядька, а играл в войну в  военно-историческом клубе  «имени»  15-го французского драгунского полка.
 
     Так мало того, что обмундировал себя от драгунской каски (помните  у  Лермонтова « драгуны с конскими хвостами») до кончиков  шпор, так ещё одел в костюмы маркитанток жену и маленькую дочь и таскал-возил их за собой  то на Ватерлоо, то на Бородино, где все участвовали  в военно-исторических реконструкциях известных периодов  мировой истории.

     Кроме того, занимался  фехтованием и до сих пор побеждал, правда уже в ветеранских турнирах. Наверное, у него лучшая в городе историческая библиотека.  И ещё, он совершенно незлобивый и неконфликтный в нашем сумасшедшем мире человек, - а это стоит дорогого! И последнее -  он был образцовым собачником. У него уже как  год (а Саныч не знал!)  была  собака, лабрадор  Берта! Кто её не знал, считали её   высокомерной британкой.

      Специализация - охота на пернатую дичь.
     Конечно, у лабрадоров в процессе эволюции проявились неплохие  служебные качества: они оказались хорошими сторожами, отличными проводниками для слепых, преуспели в розыске наркотиков и т.д. Ну и ваааще…

      И ещё, Берта (собака!) жаловался Володя,  обожала воду!  Ну,  только вот приедем на природу, она тут же, с разбегу – плюх и уже сидит по уши в воде.  У лабрадоров специальные приспособления в ушах, чтоб сырость  не проникала, и перепонки на лапах – водная же собака!

    Или увидит Берта грязь какую, особенно остывшее кострище, так сразу же – шлёп  и поваляться.  И что ещё - хорошо стояла на воротах. Собираемся с мужиками поиграть в футбол, а Володя свою любимицу привязывает к штанге-дереву и всё.  Непробиваемая была.
     Вот бы её в сборную отечества нашего по футболу.

      Всё началось у Володи как необыкновенный коммерческий проект.
     Он захотел стать первым в нашем городке заводчиком щенков лабрадора.   В Москве наш собачий бизнесмен свёл Берту с каким-то столичным прохиндеем (с родословной), отчего последняя, естественно, понесла. Ну чем мог закончиться этот мезальянс? Неприятностями!

     Вовка,  все свои денежные траты c Бертой решил отбить щенками, произведя несложную калькуляцию:
- брал лабрадора в столице за 500 $;
- отдельное купе (кто же поедет вместе с  собакой?) на случку в Москву и обратно за 100$;
- за само «действо» 250$;
- моральные и физические издержки за воспитание, кормление и доведение собаки до половозрелости, ещё  250$.

     Ну, на круг выходило, что щенки должны были стоить не менее 1000 баксов.  Тем более, что экономический прогноз был самый благоприятный. Все жители нашего городка никогда толком не видевшие такой чудесной  и породистой собаки, по идее, должны были «в лёт» расхватать ещё не родившихся щенков.
     Володя уже подсчитывал барыши.

     Между тем, Берта разрешилась от бремени пятью прекрасными щенками, которые сразу проявили невероятную сноровку и аппетит. Володя где-то вычитал, что щенков, после отъёма от собачьей груди, надо прикармливать очень качественными продуктами: говяжьей вырезкой и свежайшим творогом.
     Причём, порция того и другого по объёму должна соответствовать черепушке щенка.
     А ребята народились головастые.
 
     Напомню, что время было не простое,  и для большинства горожан  рацион питания был весьма скромным. Володя раз в три дня появлялся на городском рынке, и облюбовав ядрёную тётку-мясника, покупал у неё приличный, килограмм в десять кусок вырезки, приговаривая: «Детям, детям, всё лучшее детям…».

     Осчастливленная таким богатым покупателем тётка не могла ему нарадоваться и, окучивая клиента, только что не ворковала над ним. Но  однажды, донельзя изумлённая количеством потребляемого мяса, всё же задала нескромный вопрос: что ж это за дети такие, которые столько жрут?  И, после короткого ответа, ещё долго стояла застывшим столбом…

     Володя вкладывал всю душу в подрастающее поколение, и они отвечали ему взаимностью, быстро набирая массу тела и темперамент. Хозяин меж тем подумывал, а не накинуть ли цену на таких красавцев. Но здравый смысл возобладал: по тысяче, так по тысяче.  Долларов.
     Наконец пришло время явить щенков миру.

     Первая реклама, исключительно среди близких друзей, впрочем, как и вторая, не принесла ожидаемых результатов. Учитывая провинциально-местечковую тугодумность потенциальных покупателей,  Володя настроился на длительную (в разумных пределах – не более недели) PR-компанию.
     Тишина.

     Незадачливый бизнесмен лично прошёлся  теперь по более широкому кругу товарищей и (даже !) приятелей.   Как-то вяло всё шло.
     Щенки тем временем росли, как на дрожжах, и сожрав выделенный лимит средств, уже присматривались к семейному  бюджету. Ладно, решил хозяин, скинем пару сотен долларов.

Городок-то наш, чистая, прости Господи, деревня!
Однако «энтузазистов» так и не  нашлось.
Дальше, как в известной песне Софии Ротару: «Дни летят, за рассветом закат. За годами года, дни летят…»

    Слава Богу, малышне пошёл только третий месяц и неделька ожидания была бы ещё возможна. Так случилось, что  поскольку давно не слышал  жизнерадостного голоса Владимира, где-то в первых числах июля Саныч позвонил ему домой, пригласив сходить покупаться в Великой русской реке.
    
Середина лета!
     Предложение было принято, правда, голос был какой-то отрешённый.
     Первое, на что друг обратил внимание на пляже, оценивая приближающиеся знакомые фигуры:  Володя начал сутулиться, а Берта прятала блудливые глаза.
     На радостный вопрос «Как дела?» Володя только вяло махнул рукой,  а Берта хвостом и сразу отошла в сторону,  чтобы, значит,  её не  доставали.
 
     Стало ясно,  что  докатился парень до «отдам в хорошие руки…».   Практически так оно и было, только одного щена и  удалось сплавить за сто долларов. Падение цен, как на нашем фондовом рынке! «А они же растут», - страдальчески возведя к небу глаза, молвил  собачий папа.  И добавил после паузы: «И жрут…»

     В общем, остаток дня Саныч как мог пытался отвлечь друга от тяжёлых мыслей, где достать на пропитание,  - не щенкам, нет,  - уже семье! Под вечер  друг пригласил  зайти «на пиво».  По дороге  Вова всё рассказывал о сложностях в бизнесе и перипетиях взращивания юных особей собачьего рода. Не просто всё. Ох, не просто. Ещё подходя к родимым вратам, Володя начал меняться в лице. Нервно звякая ключом, открыл дверь и…  онемел.
     А за ним и доцент.

     Среди знойного лета  в просторной прихожей  царила зима. Кружились, поддуваемые   кондиционером  и эффектно подсвеченные заходящим солнцем снежинки-перья разодранной в хлам подушки.
    И тишина.
    Обманчивая.

    Гуляние было в самом разгаре. О чём радостно поведала свора голенастых,  здорово подросших щенков, с гомоном выкатившаяся из мемориального наполеоновского зала, прыгая на грудь и облизывая любимого хозяина, устроившего им такой праздник.

    Вова бросился в зал: картина повергла в шок.
    Не тем, какой тарарам устроили обормотищи из  библиотеки редких книг, растрёпанных и разбросанных тут и там.
     И даже не тем, что  фолианты книг цветасто  и красиво перемежались с  бельём, вытащенным из платяного шкафа.
     А косо висящим и готовым в любой момент сорваться с крюка, ещё раскачивающимся, портретом гениального коротышки в узнаваемой треуголке. С зимних праздников багет рамы был любовно обвит хозяином квартиры красивой гирляндой. За её беспечно свисающий конец паразиты и тянули играючи, покушаясь на святое…

     Володя, «изменившимся лицом» помчался на кухню, через которую можно было войти во вместительную  лоджию, где положенной на ребро  дверью закрывался широкий проход в собачье «узилище».
     Как говорится, «картина маслом».
     Дверь была уронена на пол.
     А холодильник…

     Как охламонам удалось его открыть? Смышлёная  поросль, ежедневно наблюдающая за манипуляциями хозяина с  белым ящиком, усвоила главное: там блага, там! Но доконал Володю не вид надкусанного, надорванного и размазанного по полу содержимого чуда-техники (огромного как стенной шкаф), а наглый до безобразия щен, развалившийся на спине и дрыхнущий на  нижней его полке.
     И ещё, гад, лапу наружу свесил, чтобы дверка случаем не затворилась.
     Когда начались разборки, он даже не проснулся.

     А что вы хотите, «золотая молодёжь», -  все в прохиндея московского  папашу! В общем,  Володя раздал щенков друзьям и приятелям «за так», радуясь однако, что не пришлось ещё и приплачивать, чтобы, значит, только взяли. Думается, такова судьба всех первопроходцев в новом виде бизнеса. А собачье дело в нашем городке и   ныне живёт и процветает.

     К слову сказать, на  юбилей Александра Александровича  дочка подарила  лабрадора-ретривера.
    Альфу-Викторию-Трейси, - по документам.    По домашнему – Барбару-Басю.
                *** 
Больше ни  слова,  всё как в сердце свинец!
Вы не поверите,  ещё не конец!