Читая Голос и судьба А. В. Парина

Читая  беседы  А. В. Парина  "Голос  и  судьба"  об  великой  певице  Е.В. Образцовой.

            
         "..Когда  со  мной  поет  Образцова,
          от  нее  исходит  такая  фантастическая
          творческая  энергетика,  что  я  просто
          не   могу  играть  на  фортепиано".

                Г.В. Свиридов.

 В  издательстве  "Аграф"  вышла  на  мой  взгляд  совершенно  потрясающая  книга
А. В. Парина  "Голос  и  судьба"  об  замечательной  русской  и  советской  певице  Елене  Васильевне  Образцовой.
 На  протяжении  многих  содержательных   бесед  автор  талантливо  раскрывает  перед  нами  выдающуюся  творческую  личность  певицы  огромного  музыкального  дарования, завидной  работоспособности  и  просто  удивительного  человека.
 Беседы  освещают  чудесный  диалог  двух  понимающих  с  полуслова  людей,  тонко  чувствующих  прекрасный  мир  музыки.


      А.В. Парин*  Об  Е.В. Образцовой

"Артист - еще  не  значит  большой  и  светлый  человек. Многие  артисты,  большие  художники  несут  в  себе  темные  слои, даже  самые  темные,  и  оттуда  иногда  черпают  самое  глубокое  в  своих  свершениях. Но  Образцова  полна  внутреннего  света,  добра,  желания  дарить  счастье. Она  сама  говорит: "Я  всегда  хочу  заниматься  любовью,  как  всегда  хочу  есть". И  первую  часть  не  надо  воспринимать  вульгарно,  здесь  имеется  любовь  в  самом  широком  смысле,  любовь  как  соединение  со  всей  Вселенной,  любовь  как  раздаривание  самой  себя,  стремление  к  полной, безоговорочной  самоотдаче.  Образцова  многие  слова  употребляет  с  уменьшительными  суффиксами:  "мои  дружочки",  "человечек",  часто  вставляет  ласкательный  суффикс  в  имя: "Ренаточка",  "Зарочка", "Маквалочка". Это  может  показаться  слащавым,  сюсюкающим,  но  здесь  ощущается  совсем  другое.  Огромная  внутренняя  нерастраченная  нежность,  желание  согреть,  поддержать,  помочь  в  Образцовой  естественны  и  неизбывны.

 Образцова  не  помнит  обид,  никогда  не  держит  камень  за  пазухой,  в  ней  как  будто  есть  внутренний  запрет  на  негативное.  Она  искренне  забывает,  вычеркивает  из  своей  памяти  открытые  конфликты  -  человеческие,  не  художественные. Споры  об  искусстве,  о  музыке  она  помнит  с  огромной  точностью,  в  деталях.  А  вот  ссоры,  наветы,  личные  выпады  прячет  на  самое  дно  памяти,  кажется  даже,  переводит  в  разряд  не  бывшего,  не  случившегося.  Даже  когда  рассказываешь  ей  о  каком-то  конфликте,  про  который  все  знают  чуть  не  из  первых  рук,  она  не  может  припомнить  и  десятой  доли.  О  человеке,  проклинающем  ее  почем  зря,  она  готова  говорить  с  благодарностью  -  за  все  то,  что  тот  сделал  для  нее  в  начале  творческого  пути.  А  обвинения  и  поклепы  вскользь  упоминает  как  реальности,  не  стоящие  внимания.

   Образцова  обладает  невероятной,  почти  ведьмовской  (если  бы  в  ней  было  что-то  отрицательное)  интуицией.  Она  видит  человека  насквозь,  проникает  в  его  сущность,  скорее  всего  в  самые  первые  минуты  общения. Она  ставит  собеседника  в  определенный  внутренний  контекст,  записывает  по  какому - то
своему  "ведомству"  четко  и  ясно.  При  знакомстве  она  не  стесняется  задавать  прямые  вопросы,  и  для  нее  важно,  как  человек  (конечно,  это  прежде  всего  молодые  люди)  на  них  отвечает.  В  этот  момент  у  Образцовой  заинтересованное,  полное  живого  любопытства  лицо,  она  как  будто  бы  проверяет  свои  догадки.  Они  подтверждаются,  вне  всяких  сомнений,  на  все  сто  процентов,  но  проверку  самой  себя  Образцова  любит,  потому  что  самоуверенности  в  ней  нет  никакой.

  Можно  даже  сказать,  что  в  ней  сочетаются  осознание  себя  как  большой  личности  и  какая-то  хрупкая  неуверенность  в  себе.  Она,  наверное,  потому  так  ценит  внимание,  поклонение,  служению  себе,  что  в  ней  есть  сторонний  взгляд  на  саму  себя,  не  позволяющий  ей  расслабиться,  дать  себе  поблажку,  и  он  делает  ее  хрупкой,  уязвимой.  Это,  конечно,  свойство  любого  большого  артиста  -  быть  сверхчувствительным,  но  у  Образцовой  оно  выражено  и  на  повседневном,  ежесекундном  уровне  как-то  слишком  сильно.  Сильная  натура,  она  в  этой  своей  гиперсенситивности  оказывается  слабой  и  беззащитной.  Отсюда  ее  удивительная,  сама  собой  разумеющаяся  женственность.

  Образцова  натура  властная,  потому  что  в  своем  внутреннем  видении  мира  она  не  знает  компромиссов,  она  все  выстраивает  по  четким  внутренним  законам,  изменить  которые  не  в  ее  власти.  Она  в  них  так  уверена,  что  не  может  передоверить  устройство  мира  никому.  Ее  безудержная  энергия  прорвалась  наружу  -  и  здесь  безграничные  просторы  ее  внутреннего  мира  оказались  даже  слишком  широкими  для  реальности.  Она  пишет  стихи,  в  которых  вырывается  наружу  жажда  вместить  в  себя  безграничный  мир  и  одновременно  отразить  этот  мир,  ставший  ее  внутренней  вселенной,  в  слове,  и  потому  стих  то  становится  ясным  и  прозрачным,  то  срывается  на  "поток  сознания", не  проясненный  и  сбивчивый.  Она  занимается  организаторской  работой,  окунаясь  в  нее  с  головой  и  освещая  все  какой-то  особенной  человеческой  добротой.  Она  обустраивает  свою  дачу  как  часть  своей  внутренней  вселенной,  где  есть  все  для  широких  потребностей  души  и  тела  от  бассейна  до  часовни. Она  набивает  свое  время  тысячей  дел,  каждое  из  которых  кажется  ей  важным  и  не  отменимым.

  Образцова  демократична  и  доступна  для  общения,  она  любит  анекдоты  и  смешные  истории,  любит  смеяться  и  паясничать.  Но  она  не  терпит  панибратства  и  без  внешней  жесткости  проводит  границу,  которую  нельзя  переходить.

  Образцова  светится  изнутри,  потому  что  богатство  души  и  сердечная  теплота  составляют  основу  этой  удивительной  личности.



       Важа  Николаевич  Чачава*  об    Образцовой


"..В  Библии  есть  такие  слова:  "Не  оставайся  долго  с  певицею,  чтобы  не  плениться  тебе  искусством  ее".Для  того,  чтобы  плениться  Образцовой,  долгое  время  не  нужно:  она  мгновенно  берет  в  плен  своих  слушателей  и  зрителей.."

"..это  свойство  любого  большого  артиста.  Заразительность  -  так  обычно  называют  это  качество.  Заразительности  у  Образцовой  хоть  отбавляй."

"..буйство  темперамента,  стихийная  мощь  дарования  в  целом.Есть  и  другой  важнейший  компонент  -  одержимость,  я  бы  даже  сказал  бешеная  одержимость."

" В  моменты  высших  взлетов  певица  словно  забывает  о  самой  себе,  обо  всем  мире,  полностью  подчиняется  стихии  музыки.  Будто  бы  не  было  никакого  подготовительного  периода,  когда  эту  музыку  учили,  "  впевали".  Здесь  вступает  в  действие  важнейший  закон  театра  и  вообще  исполнительских  искусств:  есть  только  "здесь  и  сейчас",  ничего  другого".

  "..начинают  "работать"  стихийные  силы,  будто  бы  действующие  сами  по  себе."

  "..в  Образцовой,  в  ее  личности  есть  и  другое:  хрупкость,  тонкость,  нежность.  Вслушайтесь,  как  она  поет  "Сирень"  Рахманинова.  А  рядом  -  ария  Эболи.  Изысканная  лирическая  миниатюра  -  и  "  Отчалившая  Русь"  Свиридова."

  "..Противоположные  полюсы,  доступные  певице,  характеризуют  масштаб  дарования. Чтобы  до  конца  понять  Образцову  как  художника,  надо  видеть  ее  в  разных  "  ипостасях".  Кроме  того,  она  меняется  от  концерта  к  концерту,  одни  и  те  же  сочинения  поет  по - разному.  иногда  совершенно  неожиданно  для  меня  -  и,  может  быть,  для  нее  самой  -  появляется  какая-то  новая  краска  в  давно  известном".

  "В  жизни  я  ее  больше  люблю,  когда  она  тихая,  незащищенная,  "дитя  болезное",  если  сказать  словами  из  "Хованщины".  Но  в  творчестве  я  ценю  оба  полюса  -  "буйный"  и  "нежный".

  "..Иногда  от  Елены  Васильевны  можно  услышать: " Я  так  говорила? В  самом  деле?  Ну  и  что,  что  я  так  говорила?  Женщину  слушать  не  надо".


 
      Е. В.  Образцова  о  Большом  театре

"..Когда  я  пришла  в  театр (Большой, П. Л.)там  собралась  потрясающая  группа  меццо - сопрано.Мне  оказалось  сложно  пробиться  в  первые  певицы. Потому  что  тогда  пела  молодая  Архипова,  грандиозная  артистка,  пела  изумительная  Кира  Леонова,  она  играла  Шарлотту  еще  с  Лемешевым.  В  труппе  работала  и  Лариса  Никитина,  которая  обладала  выдающимся  голосом.  Потрясающе  пела  Шинкарку  в  "Борисе  Годунове".  Но  у  нее  не  только  голос  был  -  она  излучала  на  сцене  феноменальное  обаяние.  Все  образы  у  нее  выходили  яркие, не  похожие  ни  на  кого.  Не  знаю  по  какой  причине  она  не  сделала  карьеры.  Но  унее  были  все  данные,  чтобы  петь  на  лучших  сценах  мира.

"..И  вчера,  и  сегодня  это  моя  жизнь.  Вчера  -  это  радость.  А  сегодня  -  радость  и  боль,  и  горе.  Потому  что  сегодня  это  не  тот  театр,  в  который  я  пришла.  Прежней  радости  от  театра  нет.  Но  когда  я  пою  спектакли,  я  счастлива.  Я  забываю  все, что  вокруг,  -  и  просто  пою."

  ".. сейчас  у  нас  в  стране  очень  много  талантливых  певцов,  классных  артистов,  и  если  бы  я  могла  этим  заняться,  я  бы  привела  в  театр  очень  больших  певцов."

  "..В  Большом  у  меня  в  какой-то   момент  появилось  ощущение,  что  меня  не  хотят.  Я  за  все  годы  в  театре  не  спела  ни  одной  премьеры!  Ни  одного  спектакля  не  поставили  на  меня,  хотя  весь  мир  стоял  в  очереди,  чтобы  меня  заполучить. Это  странно  было!  И  еще  меня  не  приглашали  на  записи  дисков,  тоже  было  странно  и  больно.  И  я  никогда  не  пела  открытие  сезона  В  Большом.  Обид  было  много,  но  за  давностью  лет  все  можно  забыть  и  простить!  Только  вот  не  знаю,  кого?  Кто  этим  занимался?

  "..Меня,  конечно,  очень  здесь ( в  Большом  театре, П. Л.)  уважали.  Мне  давали  все  премии,  публика  меня  всегда  любила,  и  молодые  певцы  тоже.  Но  какая-то  темная  сила  меня  будто  выгоняла  из  страны. И  я  это  ощущала.  Я  никогда  не  говорила  об  этом,  но  сейчас  уже  могу  сказать. Я  иногда  ощущала:  хотят,  чтобы  я  уехала. Все  делалось  для  этого.  То  они  какие-то  контракты  мне  зарубали,  то  они  от  меня  требовали  деньги:  Мы  все  привозили  доллары  мешками. Я  ведь  несколько  миллионов  долларов  привезла.  Мне  же  платили  так  же,  как  платили  Доминго,  и  Паваротти,  и  Монтсеррат  Кабалье. Я  входила  в  эту  плеяду  высокооплачиваемых  певцов.  И  все  эти  деньги  я  привозила. И  с  удовольствием,  потому  что  я  хотела  петь  даже  не  за  деньги,  для  меня  это  было  счастье, что  все  поют  за  деньги,  а  я  просто  пою -  и  все.

  "..Я  так  любила  петь.  Поэтому  у  меня  никогда  жадности  не  было.  Я  и  сейчас  все  деньги  отдаю,  у  меня  никогда  ничего  нету."

  "..Ведь  бывало,  что   многие  мои  контракты  отдавали  другим  певцам,  не  отвечали  на  телеграммы, все  пугали.  Делали  так,  как  им  было  удобнее. Во  всем  чувствовалась  зависимость!  Особенно  отвратительно  было,  когда  перед  поездкой  вызывали  в  "инстанции" и  какие-то  люди,  не  имеющие  никакого  отношения  к  театру,  задавали  мне  вопросы  -  о  моей  лояльности  к  Родине... Это  что?  Откуда?  Зачем?  И  еще  было  противно  и  смешно,  когда  вызывали  в  министерство  культуры  перед  концертной  поездкой  и  начинали  переделывать  программу.  Например,  нельзя  было  петь  ариозо  Воина  из  кантаты  Чайковского  "Москва",  потому  чтов  первой  строчке  звучало  имя  Божье: "Мне  ли,  Господи,  мне  по  силам  ли". Гадание  Марфы  тоже  было  под  запретом,  потому  что  там  пелось  про  "силы  потайные!". Сейчас  это  звучит  как  анекдот,  труднов  это  поверить,  но  все  происходило  именно  так.  Как  это  действовало  на  нервы!  Какое  накапливалось  внутреннее  негодование!  Сказать  вслух  о  своем  несогласии  нельзя - последствия  такого  демарша  понятны:  стала  бы  невыездной,  и  все!

  "..  и  театр  уже  перестал  быть  Большим  театром.  Именно  со  времени  руководства  Лазарева.


      О  загранице

"..Я  не  могла  уехать! Потому  что  я  здесь  иду, смотрю  на  человека  и  все  про  него  знаю: вот  идет  старуха,  и  я знаю,  как  она  живет,  о  чемона  думает. И  я  знаю,  что  отношусь  именно  к  этому  конгломерату  людей,  и  я  чувствую  какую-то  опору, я  опираюсь  на  эту  землю,  на  этих  людей,  с  которыми  я  прожила  войну,  и  голод,  и  становление  свое,  и  свою  славу,  и  радость  жизни - все  с  ними.

      О  славе

"..Здесь  тоже,  конечно,  была. Правда,  после  того  как  она  пришла  ко  мне  там. (на  Западе, П. Л.) 

      О  программе  Сати  Спиваковой

"..и  я  впервые  сказала,  что   меня  всю  жизнь  преследовало  ощущение,  что  меня  хотят  выставить  отсюда,  я  все  время  чувствовала,  что  ко  мне  испытывают  творческую  зависть.."

 "..У  нас  вообще  нет,  по-моему,  никого  из  очень  ярких  людей,  от  которых  зависят  все  остальные  люди. У  меня,  например, всегда  идет  анализ.  Я  человека  сначала  воспринимаю  по  ощущению,  он  мой  или  не  мой.Это  на  уровне  подсознания. Скажем,  если  говорить  о  певцах,  я  должна  понять,  он  входит  в  мою  душу  или  нет. Если  он  не  входит,  я  его  оцениваю  только  с  точкизрения  профессионализма - он  профессионален  или  нет,  что  он  хочет  сказать  со  сцены. Если  же  он  артист,  если  я  ощущаю,  что  принимаю  его,  значит  в  нем  что-то  от  Бога  есть.

       О  русской  культуре

".. Все-таки  на  Западе  воспитывается  установка,  что  каждый  человек  должен  состояться. У  нас  это  не  воспитывалось. ..принадлежу  к  русской  культуре,  но с  другой  стороны,  сегодня  русская  культура  не  такая  богатая,  как  раньше."

       О  сцене

"..Я  вообще  на  сцене  получаю  удовольствие:  когда  я  пою - я  не  работаю,  не  выступаю,  как  говорят,  а  я  живу  в  параллельном  мире,  о  котором  мы  уже  с  вами  говорили.."

"..я  поняла,  что  не  только  талант,  не  только  голос,  не  только  работа,  но  необходимы  еще  крепкие  нервы  и  здоровье.."

       О  себе

"..Веселья  я  особого  не  ощущаю,  но  знаю,  что  живу  сегодня  более  спокойно. Какие-то  вещи  меня  меньше  стали  раздражать. Но  при  этом  если  я  раздражаюсь,  то  быстро  успокаиваюсь. Я  научилась  прощать,  потому  что  стала  анализировать,  от  чего  и  почему  происходит  та  или  иная  неурядица".
"..Я  много  стала  писать,  много  читать, меньше  стала  смотреть  телевизор".

       О  музыкальных  конкурсах

"..Очень  много  активно  действующих  педагогов,  которые  не  должны  преподавать.  Первая  группа  ребятишек  от  9  до  11  лет,  они  все  Боженькой  поцелованные  и  они  поют  так,  как  это  дано  им  природой. Их  пока  не  испортили. И  это  радость. И то  для  этих  малышей  педагоги  напридумывали  какие-то  искусственные  приемчики. Одна  девочка  вышла  и  долго  держала  ручонки  перед  собой,  как  примадонна  в  момент  пения. Все  это  продолжалось  просто  бесконечно,  пока  пианистка  открывала  ноты,  готовилась  и  т. д. На  это  нельзя  было  без  слез  смотреть. Нельзя  музыку  заменять  иллюстрацией!  А  стремление  к  иллюстрации - это  болезнь  у  нынешних  педагогов.

"..Одна  девочка13  лет  пела  Азучены  из  "Трубадура"! Педагог  оправдывалась  тем,  что  это  у  нее  хорошо  получается. Есть  и  другие  примеры  сложнейшего  репертуара, который  разрушает  голос  на  корню. Приучают  к  кривлянью,  одевают  как  новогоднюю  елку. В  одежде ужасная  безвкусица!.

"..Я  от  всего  сердца  благодарна  тем  людям,  которые  из  года  в  год  поддерживают  конкурсы  Елены  Образцовой. Они, может  быть, даже  сами  не  понимают, какое  большое  дело  делают  для  будущего  нашей  родины,  для  будущего  нашего  оперного  искусства. Они  помогли  мне  выявить  из  огромной  массы  людей  большие  таланты. И  носителей  этих  талантов  сразу  после  победы  на  конкурсе  приглашают  на  лучшие  сцены  Росси  и  мира. Наши  девочки  и  мальчики  поют  и  в  "Ковент  Гарден",  и  в  "Метрополитен  Опера", во  всем  мире. У  нас  такое  компетентное  жюри,  которое  выдает  вместе  с  наградой  конкурса  право  иметь  в  ведущих  театрах  мира.

      О  молодых  певцах

"Наши  молодые  певцы  побеждают - и  уезжают  за  границу.." (вопрос  А. В. Парина  к  Образцовой).

".. Да,  это  проблема,  которую  должно  решать  наше  правительство. Ведь  певцы  уезжают  не  только  из-за  денег, хотя  из-за  этого  тоже, и  надо  было  бы  резко  повысить  ставки  для  солистов  в  оперных  театрах,  но  ведь  уезжают  еще  из-за  скудости  репертуара.

"..Певцы  хотят  выступать  с  выдающимися  партнерами,  великими  дирижерами,  работать  с  лучшими  режиссерами. И  надо  этих  людей  искусства  сюда  приглашать. Это  необходимо  решать  на  уровне  правительства.

"..Я  бы  рекомендовала  всем  мальчикам  и  девочкам,  которые  занимаются  пением,  сразу  же  сделать  радиограмму  головы  своей,  черепа. Обязательно. Потому  что  существуют  разные  расположения  отдельных  частей  певческого  аппарата - и  тогда  будут  возникать  разные  направления  звука. Если  педагог  будет  точно  знать  анатомию  черепа,  он  не  сможет  ошибиться.

"..В  законе  должна  быть  оговорка:  непрофессиональные  люди  не  могут  числиться  певцами. Это  надо  изменить.  Это  от  меня  задание  для  нашего  правительства."   


      О  технике  пения

"..технике  пения  научить  можно,  а  музыке  научить  нельзя. Это  однозначно.  Поэтому,  когда  я  провожу  мастер - классы,  я  учу  технике  пения. А  когда  мне  говорят,  что  есть  мастер - классы,  где  учат  музыке, я  не  верю. Потому  что  если  человек  талантливый  и  одаренный,  то  он  музыкой  живет,  и  учиться  музыке  не  надо.  Потому  что  она  живет  в  нем,  и  он  должен  только  научиться  технически  ее  выражать. А  если  в  душе  ничего  не  живет,  то  учи - учи  -  ничему  не  научишь. Нужно  учить  в  комплексе,  конечно, и  дыханию,  и  опоре,  и  фразировке - всем - всем  техническим  приспособлениям  для  музыки,  чтобы  об  этом  не  забывали. Потому  что  иногда  технически  поют  правильно,  а  я  считаю,  что  наступила  болезнь  века: технически  подкованы  все, все  поют,  и  берут  все  ноты,  а  музыки  нет. И  плюс  ко  всему  они  не  живут  в  тех  пластах  таинства,  в  которые  нас  допустили. А  как  присоединить  к  опере  и  к  камерной  музыке  таинство - этому  никак  не  научить. А  почему  это  ушло? Ведь  среди  больших  певцов  иногда  даже  в  прошлом  можно  назвать  людей,  у  которых  чего -то  там  не  доставало, а  это  было. Я  имею  в  виду  ощущение  слоя, где  делается  искусство. Там  только  искусство  и  делается  -  оно  в  другом   месте  не  живет.  Люди  с  такими  ощущениями  раньше  встречались  чаще. Взять  хотя  бы  Надежду  Андреевну  Обухову.  К  ее  технике  пения  можно  предъявить  какие-то  претензии,  но  по  искусству  претензий  нет. Слушаешь  и  понимаешь,  что  такое  искусство. И  хочется  плакать. Почему  это  ушло? С  чем  связана  болезнь  века? Ведь  в  молодом  поколении  есть  тяга  к  глубине, люди  получают  счастье  от  соприкосновения  с  вами - значит  должны  понимать,  что  это  не  просто  шарм, а  гораздо  большее  что-то. А  шарм - это  только  верхушка,  за  этим  очень  много  всего. Не  знаю,  может  быть  сейчас  безверие  какое-то,  духовности  мала  в  людях. Вы  знаете,  меня  спрашивают: когда  я  училась,  где  хотела  петь? А  я  нигде  не  хотела  петь, а  хотела  научиться  петь. А  сейчас  приходят  и  говорят: "Я  буду  петь  в  " Ла  Скала"!  Или  приходят  учиться: " Я  хочу  поехать  на  гастроли  туда-то  и  туда-то". А  я  плакала  оттого,  что,  слушая  свои  записи  понимала,  какая  разница  между  тем,  что  я  внутри  слышу,  и  тем,  что  у  меня  получается. Я  плакала  от  недостатка  техники. Мне  так  хотелось  научиться  всему! Все  эти  тонкости  в  душе,  которые  у  меня  были,- мощь,  или  страсть,  или  нежность -  все  так  перемешано! Мне  столько  нюансов  надо  было  передать,  а  как  передать,  не  знала. Я  страдала  оттого,  что  мне  не  хватало  техники. А  сейчас  люди  об  этом  не  думают. Заботятся  не  о  том,  как  себя  выразить,  а  как  сделать  карьеру,  как  заработать  деньги. Я  никого  не  осуждаю,  потому  что  все  хотят  заработать  деньги.  Это  нормально. Это  у  нас  считалось  зазорным  в  свое  время  говорить  про  деньги,  про  заработки,  когда  я  мешками  возила  сюда  валюту,  и  носила  в  Госконцерт - собственными  ручонками  ее  отдавала. Но я  и  в  этом  находила  счастье,  потому  что  я  думала: " Это,  конечно,  нехорошо,  что  у  меня  все  забирают, Это  неправильно,  но  зато  я  не  продаю  свое  искусство. Я  пою  для  Господа.  Бог  дал мне,  а  я  отдаю  ему  обратно".  Душевная  чистота!

"..К  тому  же  я  всегда  была  очень  русская. И  в  душе  я  очень  русская. И  я  даже, по - моему, в  книжке  написала,  Что,  чем  больше  я  езжу,  тем  больше  становлюсь  русской. И  тем  больше  у  меня  гордости  оттого,  что  я  русская.  Потому  что  я  принадлежу  к  этому  искусству,  которое  родила  Россия."

"..Когда  я  считаю  себя  русской,  я  говорю  о  Достоевском,  о  Пушкине, о  Шаляпине. О  Чайковском,  о  Серове,  Рахманинове,  Свиридове".
         
      
         Об  обучении  пению


"..если  бы  была  моя  воля,  я  бы  взяла  очень  мала  людей,  которых  обучала  бы  пению. Так  же,  как  и  музыке. Потому  что  в  консерваториях  очень  много  людей  обучается  ненужных. Но  я  понимаю,  что  их  берут,  потому  что  иначе  не  выучить  нужных.  И  потому  приходится  терпеть,  зубы  сжимать  и  заниматься.  Но  главное,  что  это  ужасно  отражается  на  моем  горлышке. Я  сейчас  целое  лето  болела. Особенно  устаю,  когда  занимаюсь  с  мужчинами,  потому  что  мужчины  вынимают  из  меня  прямо  все. Потому  что  я  начинаю  им  показывать - и  баритонам,  и  басам -  а  тут  же  еще  в  очереди  и  колоратуры,  и  сопрано  и  меццо- сопрано. И  всем  я  показываю. Горло  то  расширяется  совсем  как  труба,  как  это  "Гхаа!". И  почему-то  у  меня очень  хорошо  получается  учить  колоратурной  технике - самое  лучшее,  что  у  меня  получается. Может  быть  потому  что  есть  опыт  работы  с  девчушками  этими  моими  токийскими.  Но  все  равно  среди  безумного  количества  ненужного  материала  всегда  находится  кто-то  стоящий,  даже  когда  я  езжу  на  мастер - классы  на  какие-то  две  недели,  то  все  равно  из  тридцати  человек  пять- шесть  могут  попасться  приличные."

"..Никто  не  думал,  что  из  меня  что-то  получится. ..Нежное  отношение  со  стороны  моего  педагога  Антонины  Андреевны  Григорьевой,  которая  была  сама  очень  хорошей  певицей.. (  очень  помогло,  П.Л.).  Она  учила  меня  не  только  музыке,  не  только  пению,  она  была  мне  как  вторая  мама. ..Это  очень  большая  работа - быть  педагогом.. надо  отдаваться  совсем  своим  ученикам  и  быть  им  другом,  помощником. Григорьева  в  меня  верила.  Она  говорила: " У  меня  никогда  не  было  такой  талантливой  и  такой  бездарной  ученицы! Потому  что  я  очень  трудно  училась,  я  ничего  не  понимала,  что  она  от  меня  хотела.  Потому  что я  когда  пришла,  уже  пела,  как  могла. А  когда  она  стала  меня  переучивать,  на  классические  рельсы  ставить,  я  потеряла  то,  что  имела,  а  то,  что  она  хотела,  никак  не  могла  обрести.  Я    просто  не  понимала, что  она  от  меня  требует.  Целых  два  года  я  не  открывала  рот. Я  только  озвучивала  грудной  резонатор. Она  мне  говорила: "Положите  сюда  ручку,  и  нужно  стенать,  стонать. Леночка,  вот  как  вы  стонете?" Ах,  ммм, ах, ммм!" Так  она  мне  ставила  голос  на  дыхание,  другими  словами.  О  диафрагме  она  мне  почти  ничего  не  говорила.  Она  все  время  говорила,  что  нужно  озвучить  эту  косточку. Потом  я  с  годами  начала  понимать, что  она  от  меня  хотела.  Потому  что она  таким  довольно  странным  способом  преподавала,  так  же,  как  я  сейчас  преподаю: Она  не  хотела  технологию  вводить.  Я  тоже не  говорю  никаких  этих  слов  элегантных,  а  я  говорю  сравнениями. Мне  не  хочется  технические  слова  произносить. Потому  что  это  все  засушит,  иссушит  студента.  А  нужно  фантазировать, какие - то  приспособления,  фантазии  разбудить  в  человеке.  И  тогда  им  всем  понятно  то, что  говорю,  понятно  на  всех  языках...со  сравнениями  все  быстрее  запоминается  и  не  забывается  никогда.

"..нельзя  открывать  рот  как  чемодан. Потому  что,  если  опускать  нижнюю  челюсть,  зажимается  гортань.  Значит,  надо  открывать  рот  как  кобра:  чтобы  в  глубине  было  широко,  как  в  слоеном  пироге,  чтобы  обе  челюсти  открывались  как  слоеный  пирог,  чтобы  был  открытый  ход  для  воздуха."

"..преподавать  должны  профессионалы - люди,  которые  всю  жизнь  пропели.. А  люди,  которые  никогда  сами  не  пели  и  только  думают,  будто  они  знают,  что  такое  пение,  им  нельзя  преподавать."


     О  мастерстве

"..Большой  заложил  основы  мастерства,  дал  уверенность  в  себе.  Но  большой  певицей   меня  сделали  только  гастроли  на  западе. И  то,  что  я  простаивала  все  спектакли  на  сцене,  в  кулисах,  и  слушала. И  в  своих  спектаклях  не  уходила  в  гримуборную.  Я  смотрела  как  артисты  ходят.  как  дышат,  как  берут  дыхание.  Я  все  время  была  на  сцене. ..Мы  работали.. зверски,  работали  не  так,  как  работают  сейчас. Я  приходила  в  9  утра,  репетировали  до  12. Уроки  ..потом  с  3  до  шести  работали.  И  потом  с  9  до  12  ночи. И  еще  потом  надо  встать  вовремя  утром.

Пение  "..Это,  конечно,  тайна  божественная. ..должно  сочетание  всего:  и  правильно  построенных  резонаторов,  построенных  уже  Богом,  и  связки  должны  быть  плотные  и  мощные,  и  хорошая  диафрагма,  и  животик.  Мышцы - и  все  должно  быть  построено  в  такой  гармонии,  что  дает  выдающийся  голос.


      О  Г. В.  Свиридове


"..петь  Свиридова  в  народной  манере  нельзя. Как  классический  русский  романс  тоже  нельзя. Родился  новый  исполнительский  язык. И  Свиридов  мне  все  время  говорил,  объяснял,  советовал,  когда  мы  с  ним  работали. Я  любила  с  ним  работать,  потому  что  Свиридов  был  потрясающий  пианист,  у  него  звучал  рояль  как  орган,  как  громадный  оркестр,  я  не  знаю,  что  он  делал  с  роялем,  но  у  него  инструмент  звучал  как  ни  у  кого  никогда. Когда  мы  приходили  к  нему  С  Важей  заниматься,  готовили  его  музыку,  Свиридов  вымучивал  и  Чачаву  тоже  до  потери  сознания. И  я  всегда  слышала    эту  разницу,  когда  я  пела  со  Свиридовым  и  когда  я  пела  с  Важей. Он  играл  очень  хорошо,  но  все  равно  это  был  не  Свиридов,  отсутствовали  какие-то  вещи,  которые  были  присущи  только  Георгию  Васильевичу. И  он,  конечно,  был  очень  большой  человек."

"..Он  очень  любил  Россию,  очень  хорошо  ее  знал,  он  музыку  очень  хорошо  знал,  и  литературу,  и философию,  потрясающе  знал  поэзию,  историю  России,  болел  душой  за  будущее  России,  все  знал  наперед."

"..Свиридов  был  сильнее  меня,  он  был  мужчина,  более  мощный,  чем  я,  даже  по  духу. И  меня  не  хватало  для  него. Я  думала,  кто  же  может  быть  сильнее,  чем  я,  в  этой  стихии?  А  он  был  сильнее  меня.  Всегда  был  сильнее.  Я  всегда  ему  подчинялась,  потому  что  он  меня  накрывал  своей  мощью."

"..то,  что  никто  никогда  не  мог  со  мной  сделать: ни  оркестры,  ни  дирижеры."


     О  дочери

"..С  дочкой  с  самого  начала  у  нас  все  складывалось  очень  непросто. Я  безумно  ее  любила,  и  когда  приезжала,  мне  хотелось  быть  как  можно  больше  с  нею,  а  у  Славы  (первый  муж, П.Л)  вылезала  какая- то  ревность,  или  даже  жесткость  по  отношению  ко  мне.  Он  говорил,  что  завтра  надо  в  школу - и  надо  идти  спать. И  мы  не  успевали  с  Ленкой  даже  разобрать  чемоданы,  достать  подарки. И  он  все  время  как-то  ее  уводил  от  меня.  Я  это  подспудно  чувствовала,  страшно  переживала,  по  ночам  плакала.  Он  ее  держал  в  очень  большой  строгости,  воспитывал  жестко.  Но  я  всегда  думала,  потому  что  папа  будет  плохой,  а  мама  будет  хорошая. Это  нечестно  по  отношению  к  папе,  который  ею  занимался,  ее  воспитывал.  ..по  ночам  очень  много  плакала, переживала  страшно. ..И  Лена  стала  папина  дочка,  конечно."

"..потом  случилась  трагедия  моей  любви  к  Альгису, и  я  должна  была  уйти  из  семьи.  Один  из  самых  трудных  моментов  в  моей  жизни,  потому  что  Лена  ушла  вместе  со  Славой.  И  прошло  два,  наверное  года  или  три,  когда  она  вообще  со  мной  не  хотела  разговаривать,  чувствовала  себя  страшно  обиженной,  а  я  затаилась.."

"..Уже  после  того,  как  я  к  ней  снова  пришла,  напряжение  не  уходило,  отношения  еще  долго  сохраняли  натянутость,  но  нас  уже  тянуло- ее  к  матери,  меня  к  дочери."


     О  перестройке


"..Никак  не  отличается. (жизнь  до  и  после  перестройки, П.Л.) Просто  стало  нечего  есть  и  вокруг  нервозная  обстановка. В  этом  для  меня  вся  перестройка.


     О  певцах  мирового  уровня

"..В  нашем  театре - конечно,  Атлантов, Мазурок,  Нестеренко. Это  все  люди  одного  класса.. Артисты  высочайшего  уровня. А  на  Западе -  тенора: Доминго,  Паваротти, Каррерас."

"..Доминго  в  комплексе,  наверное,  побеждает:  он  красивый, актер  прекрасный,  великолепный  голос,  техника -  все  при  нем. Но  если  взять  в  абсолюте  технику,  то  по  технике  пения - Паваротти.


     О  собственном  оперном  театре


"..Я  неоднократно  ходила  на  прием  к  Путину,  когда  он  был  президентом,  Путин  подписал  мое  письмо  и  разговаривал  после  этого  со  многими  людьми,  и  Ресин  обещал  мне  построить  театр,  и  многие  чиновники  уверяли  меня  в  том, что  все  будет  в  порядке. Но  очень  скоро  я  поняла,  что  кроме  болтовни  ничего  не  будет. И  даже  если  вдруг  свершится  чудо  и  что-то  получится,  То  надо  будет  окончательного  результата  уж  очень  долго  ждать.
Два - три  года  будут  совещаться,  потом  четыре - пять  лет  строить  театр,  как  раз  к  похоронам  этот  театр  мне  и  подарят.
  Чтобы  успеть  что-то  сделать  для  музыки,  для  будущих  поколений (  согласилась,  П.Л.).  Я  все- таки  очень  много  знаю,  потому  что  всю  жизнь  пела  в  лучших  театрах  с  лучшими  певцами,  работала  с  лучшими  режиссерами  и  дирижерами,  выступала  с  лучшими  оркестрами. Мне  надо  это  все  обязательно  передать  из  рук  в  руки. Мне  жалко,  что  я  отдаю  свои  знания  на  мастер - классах в  Финляндии,  в  Италии,  в  Америке,  в  Испании,  в  Японии,  только  не  здесь. Я  об  этом  рассказала  Путину,  и  он  сразу  сказал, что  надо  создать  для  меня  возможность  передавать  свои  знания  в  театре. Но  не  получилось.. Вот  я  и  взяла  Михайловский  театр.
   Во - первых,  с  певцами  театра  я  стала  заниматься  музыкой. До  тех  пор  музыкой  в  этом  театре,  кажется,  не  занимались. Я  стала  заниматься с  опытными  певцами,  как  со  студентами. Сначала  возникло  недоумение  и  даже  возмущение,  а  потом  все  привыкли.  И  теперь  ходят  на  мои  мастер - классы,  понимая,  что  я  их  учу  очень  хорошим  вещам,  которых  они  раньше  не  знали."
 

      О  вере


"..Вы  знаете,  у  меня  жизнь  складывалась  всегда  удачно.  мне,  наверное,  просто  везло.  фортуна  ко  мне  повернулась  лицом. Неприятности  у  меня  были  обычно  какие-то  глупые. Я  всегда  носила  крест..

  .. У  меня  бабушка  была  верующая, пела  в  церковном  хоре. Тетушка  тоже  была  верующая.  Я  с  детства  ходила  в  церковь,  привыкла  молиться. В  блокаду, когда  я  была  совсем  маленькая,  старушки  говорили  бабушке, чтобы  она  меня  не  брала  в  церковь: я  слишком  усердно  била  поклоны - лбом  об  пол,  чтобы  война  кончилась.  А  смешные  истории... Я  не  хотела  прятать  свой  крест,  и  когда  снимали  телевизионные  передачи,  Меня  умоляли,  чтобы  я  сняла  его  или  спрятала.."

"..Аня,  милая,  искусство - от  Бога. Если  Бог  не  поцеловал,  искусства  нет.  Если  ты  работаешь  ради  искусства,  ради  людей,  в  тебе  столько  всего  много  внутри,  что  ты  просто  не  можешь  не  поделиться  избытком  чувств  и  переживаний  с  людьми, и  тогда  ты  на  месте,  и  Бог  тобой  доволен  и  не  допустит  сюда  никакого  греха. А  если  ты  просто выходишь  на  сцену,  чтобы  зарабатывать  деньги,  то  это  греховно,  и  ты  обманываешь  людей."



* Алексей  Васильевич  Парин - Российский  театровед,  музыкальный  критик,  поэт, либреттист,  переводчик,  редактор,  автор  произведения о  жизни  и  творчестве  Елены  Васильевны  Образцовой  "Елена  Образцова. Голос  и  судьба."

*Важа  Николаевич  Чачава  - концертмейстер  Е. В. Образцовой.















     Читая