Полеты не во сне, а наяву

Полеты не во сне, а наяву
   Говорят, у человечества 2 мечты: о бессмертии и о преодолении гравитации. Люди мечтают летать. Женщины об этом произносят пронзительные спичи, а мужчины изобретают всякие приспособления. Это, конечно, решило бы наши все проблемы.


  А если ты женщина, и у тебя  способность летать появляется вдруг, случайно, не вовремя, нелепо? Можно сказать, против твоей воли и вопреки мечте? Трижды довелось мне преодолеть на несколько секунд земное притяжение, и стала я думать, а с чего бы это? За какие такие коврижки? И, к сожалению, я пришла к неутешительному выводу: все мои полеты имели по сути греховную основу. Ну, это-то мы из литературы знаем: Катерине из «Грозы» после измены мужу нужно было любым способом исчезнуть из дома Кабанихи-она и полетела с обрыва в Волгу! Аннушка Каренина Вронскому хотела отомстить за свои терзания ревностью. Ну, в общем, причина-смертные грехи!


Ну, а я-то что такого могла совершить в 18 лет, будучи студенткой 2 курса пединститута да еще секретарем комсомольской организации? Ни-ни!


    А вот там-то, с высокой лестницы главного корпуса я и совершила свой первый полет. Но полетела я не одна: по дороге я прихватила с собой профессора, преподавателя научного коммунизма-Надежду Петровну. Надо сказать, она меня недолюбливала: считала выскочкой с претензией на интеллект, в наличии которого я не сумела ее убедить на семинарах. И профессор обещала в сессии мне поставить тройку, хотя училась я хорошо, все предметы, кроме чисто теоретических: философии, языкознания, научного коммунизма,-давались легко. И вот иду я с лекции профессора в размышлении: «Что я должна сделать, чтобы у Надежды Петровны изменилось обо мне мнение?»


    Задумавшись, я не заметила отбитого ногами многочисленных студентов края верхней ступени. Полетела! И в общем-то особенного страха не ощущалось, но ужас охватил в середине пролета, когда я увидела поднимающуюся мне навстречу Надежду Петровну, и, чтобы ее не столкнуть, я крепко обхватила ее руками, и дальше мы полетели вдвоем-лицом к лицу. Она, глядя мне в глаза, спросила: «Вы что? Мстите мне за тройку? Поставьте сейчас же меня на место!» Я прошептала: «..просто споткнулась, видимо, простите!» И тут лестничный пролет закончился- и мы даже не упали, я бережно ее поставила на ноги, не глядя  на красное от возмущения лицо, выслушала ее тихое шипение: «Всякое студенты позволяли себе, но физически еще никто не покушался»! Я еще раз извинилась, и быстро-быстро ретировалась от ее праведного гнева. Теперь уж точно судьба моей сессии была в ее руках, более всего меня беспокоила стипендия, которую я получала за хорошую учебу и еще подрабатывала по выходным санитаркой в реанимационном отделении областной больницы, чтобы не просить деньги у старенькой мамы.
Но все обошлось, на следующей лекции я заметила, что профессор при перекличке мою произнесла мою фамилию с улыбкой.  Может, ей летать понравилось?


       Второй полет был романтическим. Только что закончился медовый месяц. Как молодожены мы не расставались ни на минуту, кажется, стали единым организмом. Но так не бывает очень долго! Закончился отпуск, а с ним и свадебные деньги. Быт и работа вернули нас из сказки в реальность. И вот утром, держась за руки, полусонные, счастливые, мы бредем на остановку, чтобы вернуться на работу, – нам вместе ехать несколько остановок. Я в светлом платье, в светлых босоножках-сабо, муж тоже в белой футболке и джинсах. Я не могу отвести влюбленных глаз от его синего взгляда. Поездка проходит, как во сне. Но мне нужно выходить, я нежно прикасаюсь губами к его теплой розовой щеке и пробираюсь к выходу. И думаю, как помашу любимому рукой и пойду красиво, а он будет смотреть мне вслед и уже тосковать!

    Но из дверей автобуса не выхожу, а буквально вылетаю, зацепившись деревянным каблуком сабо: он зацепился сзади за подол моего летнего платья и никак не дает высвободить и распрямить ногу!  Так на одной ноге я медленно летела, белая птица, нелепо взмахивая руками-крыльями, к остановке, на которой стояли люди. И они, и все пассажиры автобуса смотрели на это нелепое мое парение. Это продолжалось, казалось, целую вечность! Я боялась оглянуться, мне хотелось провалиться сквозь землю!  Но наконец, мне удалось высвободить ногу-отцепить платье от босоножки, я с трудом выпрямилась и посмотрела на удаляющийся автобус. Муж сидел с низко-низко опущенной головой. У него было красное лицо.


  Вечером я попыталась пошутить с мужем на тему утреннего происшествия, спросила: «Как тебе мой полет? Только не говори банальное «рожденный ползать…» Муж посмотрел на меня серьезно, спросил: «Честно?» Я кивнула. «Я думал, лучше бы ты упала…» Я поискала в его взгляде насмешку (шутку). В сердечко змейкой заползло сомнение: «А он точно любит меня?»


     Третий полет случился на работе. Летом в школе сделали косметический ремонт не только кабинетов, но и лестниц. И вот однажды зимой иду я по коридору и встречаю молодую коллегу. Мы поприветствовали друг друга, перекинулись шуткой и поспешили по своим делам. А мне почему-то подумалось вслед: «Симпатичное на ней платье, но вот сапоги бы стоило сменить, такая молодая…следить бы за модой…» И с удовольствием перевела взгляд на свои новые стильные сапожки.

     И вдруг я стремительно полетела вниз! Я поняла, что сейчас произойдет непоправимое: я просто расшибусь в лепешку в прямом смысле! Зажмурив глаза, я взмолилась: «Господи! Я больше никогда не буду осуждать никого! Спаси меня». В этот момент, что-то необъяснимое обхватило мое тело. И его бережные теплые руки поставили меня на ноги в конце пролета. Я открыла глаза: вокруг-ни души. Стояла какая-то звенящая тишина: ни детских голосов, ни шагов-ни звука.


  Несколько секунд, потрясенная случившимся, я стояла на площадке со слезами то ли от счастливого исхода падения, то ли от моего общения с Ним.