Глава 14. Праздник для журналистов

  Кролас спускался на эскалаторе к станции метро "Юбилейная", и всю краткую дорогу думал о словах врана. Его новый странный друг, несомненно, знал о Городе гораздо больше, чем он сам.

«Кто эти серые? Толком, кроме страшилок и городских легенд, я  о них ничего не знаю. И что за Тараканов, чем занимается его институт? И какие у него могут быть отношения с серыми?» Не долго думая, Кролас решил снова довериться во всем врану. Вернее, его указаниям. Тенгу как бы стал уже частью него самого… Во всяком случае, его советчиком и другом.

   У метро "Юбилейная" стоял принаряженный Дорг, тщательно нафабренный.
 
   - Эк Дорг нарумянился… Как памперсная дива, в поисках вечерних приключений выходящая на Садовую, - тихо, ещё на подходе, прокомментировал Кролас.
 
   - Зачем нарумянился? – спросил вран. – Нетр-радиционная ор-риентация?

   - Нет… Просто, чтобы некоторые синеватости лица, после вчерашних похождений в «Белой акации», были не так заметны, - констатировал Иоганн. - А ещё, надушился… Чтобы заглушить стойкий запах сивухи. И, по всей осязаемости, Дорогуша вылил на себя целый флакон "Цветочных ароматов Ростова".
 
   Кролас подошёл к Доргу, они поздоровались. И Дорг, непривычно немногословный, потащил коллегу от метро собственно к "Юбилею". У подножия лестницы нужного им заведения он остановился и слегка замялся.

  - Пойдем, друже, вкусим! - промямлил он, наконец. – Бесплатно… Впрочем, бесплатным бывает только уксус на халяву.

   Дорг любил, как он выражался, «русские поговорки - кладезь мудрости». Вставлял их к месту и не очень. И при этом, он всегда важно поднимал вверх указательный палец. Сейчас он так и застыл с этим, поднятым вверх, пальцем, едва докончив фразу. Поскольку увидел, что у дверей элитного кафе «Юбилей», наверху лестницы из разноцветного пластбетона, в позе манекенщицы торчит Зинка. В том самом платье с сеточкой, которое уже успел оценить Кролас, общаясь с коллегой по телексу.

  Зинка маячила там не одна, но рядом с профоргом, Ангелиной Дмитриевной Аграфёновой, дамой с круглой рябой физиономией и в декольтированном платье болотно-зелёного цвета. Сбоку к ним только что, подбежав чуть раньше, пристроился долговязый Семён, обозреватель спортивных новостей.
 
Дорг и Кролас поднялись по лестнице, тем самым присоединившись к коллегам, а вскоре сюда же подошла и вульгарная, ярко накрашенная дама, которая обозревала всякие постельные гадости в рубрике "Скандалы". Иоганн мысленно называл её просто: "жаба", но кто-то из её высокомудрых родителей соизволил назвать дочь  Клеопатрой.
 
   Клеопатра, как только поздоровалась со всеми, безбожно и неприкрыто закурила какую-то совершенно бронебойную гадость.

  «Кажется, наркосигареты "Санкайф", - с отвращением унюхал Кролас.

  - Клёпушка! Ты сегодня просто неотразима! - подольстился к «жабе» Дорг, беря её под руку. Та недовольно фыркнула и хотела отстраниться, но Дорг игриво добавил:

  - Чего от меня нос воротишь? Думаешь, я нынче не в чести? А кто ещё  претендует на роль твоего кавалера? Ау! Так-то. На безрыбье и рак – щука! Дарёному коту в мешке в зубы не смотрят! (Дорг снова решил щегольнуть знанием русских поговорок).

  - Просто ты, наверное, нынче у Пузалова - персона нон грата, - хихикнула Клёпушка.

  - Да, для меня настала последняя задница. Но - ненадолго. Я так полагаю. Пузалов - мужик строгий, но отходчивый. На дураков камень за пазухой долго не держит, иначе работать было бы некому. Так что - не бойсь! Пройдись со мной под ручку. Не на службе - а в праздник. В праздник всяк проказник!

   Кролас приволочился к Зинке, Семён - к Ангелине, и такими тремя парами и ввалились они в кафе. А внутри, большая часть "своих" уже давно слонялась по вестибюлю.
  «Зря и я, и Дорг боялись опоздать», - мысленно констатировал Иоганн.
 
   Он отправился в пуб, чтобы не сильно мозолить глаза коллегам. Там, опередив коллегу, уже тихо отвисал, читая свежую прессу, ещё один газетный кадр - научный обозреватель Зосима Старов. Зосима, мрачноватого вида черноволосый парень, чуть постарше Кроласа, с большеватым красным носом, крупными, будто рубленными топором, руками и ногами и въедливыми красноватыми глазками, уставился на Иоганна с подозрением.

  «Думает, что я сейчас начну его убеждать, что не стоит отлынивать от коллектива», - подумал Иоганн. Затем предложил коллеге сигарету, вытащив её из пачки «Вечернего Ростова», прихваченной из дома. После чего, Зосима расслабился, и они обменялись несколькими газетными сплетнями.
 
   - Однако… Вот и вчерашний номер «нашей», - заметил Кролас, разглядев среди газет, что читал Зосима, свежие «Новости дня». Он попросил посмотреть газету и убедился, что его статья про Линду вышла. «Где они только фотку такую достали? Растерянное лицо, растрёпанные волосы. Убегающая, вполоборота», - удивился он, глядя на фотографию Линды на первой полосе. Он подавал в печать совсем другую.

  Уловив его скользящий по собственному материалу взгляд, Зосима улыбнулся:
  - Корней наш весьма рад был твоему репортажу, довольно плямкал и потирал брюшко. Утёрли мы нос "Калейдоскопу". Наш рейтинг теперь взлетел на несколько пунктов, и мы будем самыми читаемыми как минимум месяц.

   Кролас изобразил на лице радость, таковой совсем не испытывая: он знал, чего та заметка ему стоила. Докурив каждый свою сигаретку, они вновь переглянулись.

   - Наверное… Пора вылезать к народу. Шеф сейчас по головам нас начнёт пересчитывать, не филонит ли кто, - улыбнулся Старов.

  Одновременно, оба журналиста вывалились в вестибюль.

   А народ всё прибывал. И, к удивлению Кроласа, теперь вестибюль большею частью заполняли те, кого он в пределах редакции никогда не встречал. «Гости, надо полагать, - внутренне усмехнулся он. - То есть, такие люди, которые любят откушать бесплатный сладкий уксус и сытный на халяву шопснаб, как любит говаривать Дорг». А ещё, были так называемые представители культуры: несколько третьесортных, никому не известных, певцов, чтец-декламатор и балерина.

Объявился, наконец, и Корней Пузалов, и торжественно провёл всех в банкетный зал.
 
- О, да здесь уже и наши старшие братья – телевизионщики; и даже уже приготовились к съёмке… А на длинном банкетном столе гордо красуется большой торт с кремовыми цветочками. Готовы к употреблению также дольки лимонов и апельсинов в вазах, а ещё - курлапы под майонезом и ветчина с горошком. Да и бутылки водяры и шампуни выстроились в два почётных ряда, будто собираясь нести караул, - тихо констатировал Кролас.- В общем, недурно…

  - Недур-рно, недур-рно, - громко согласился голос за его левым плечом. Журналист вздрогнул. Но, никто из окружающих не обратил на эту выходку врана никакого внимания. Так как было весьма шумно: весь народ возликовал и оживился. И каждый проворно старался занять место за столом, расположенное поближе к середине: там был торт.

  Когда же, наконец, все расселись, Корней Пузалов, окинув взглядом, и, скорее всего, мысленно пересчитав подчинённых, весело и торжественно объявил:

 - Господа! Нас должны поздравить представители власти. Мы ожидаем их прибытия с минуты на минуту, и они откроют наш торжественный банкет.

  Но, пришлось довольно долго ждать заявленного счастливого момента. После которого, наконец, можно будет вонзить вилку в вожделенную ветчину.

   Наконец, в белой тоге и на котурнах (в самодвижущейся обуви с невероятно высокими каблуками и на дистанционном управлении) появился некто из Отцов Города. Пузалов величал анкюлотника "наш дорогой Пал Палыч".  Тот, испытывая терпение и слюноотделение присутствующих, произнёс длинную, витиеватую, в четыре загиба речь… О прелестях «нашего дорогого города», заботе о нём властей, процветании культуры и о достоинствах данной газеты. В конце, конечно, «разрешите поздравить»… И вручил Корнею «от имени жителей города» подарочную огромную вазу в форме петуха.
 
   После этого, все дружно зааплодировали. А после бурных оваций, наконец, вонзили вилки туда, куда каждый давно вознамеривался вонзить. И даже прицелился в весьма конкретный кусочек. Затем полетели к потолку пробки шампанского, заливающего стол. А по проходу, между столом и зашоренными пасторальными пейзажами, в стиле восемнадцатого века, окнами, забегала балерина, выделывая какие-то странные замысловатые "па".

   Кролас, как и все присутствующие, не терял возможности подзакусить. Вдобавок, он то и дело отправлял закуску также и через левое плечо. Где она благополучно исчезала, прямо в полёте. Бесследно, даже не успевая долететь до плеча, исчезали и кусочки шоколадного торта с занесённой мимо рта ложки.

  Когда принесли прохладительные напитки, объявили и начало танцев. Иоганна тут же сорвала с места и бесцеремонно утащила на танцпол Зинка Исламбекова, сходу бухнув:
  - Ведьма чертова! Стерва!

  - Да - кто? - ошарашено спросил Кролас, хотя и абсолютно не желал вникать в какие-то чисто женские разборки.

  - Да эта грымза Клёпушка, тварь сволочная! Сказала шефу, что я вчера опоздала на работу! А сама пришла ещё позже меня, да ещё и плакалась мне в жилетку про бросившего её любовника - и вот тебе здрасьте! Откуда и пронюхала про моё-то опоздание - не знаю! - Зинка затряслась от рыданий.

   Иоганн утешал слегка принявшую лишнего коллегу, как  только мог.

  - Клёпа - страшная, как атомная война, а ты - прелесть, за это она и ест тебя поедом. Успокойся, выпей водички, - он подвёл её к одинокому крайнему столику в углу и усадил. Потом сбегал и выпросил у молоденькой секретарши шефа Беатриссы успокаивающую таблетку, дал её Зинке. После чего, снова позвал потанцевать и передал её на следующий танец Доргу. Затем, Кролас сам отправился к интимному уголку с одиноким столиком, прихватив по пути тарелку с апельсинами и бутылочку тархуна.

   Зашоренные окна теперь затемнили, создав уютный полумрак, и на стенах проступили стереокартины, в которые вплеталась цветомузыка, создавая довольно-таки завораживающий эффект. Всё искрилось и переливалось, абсолютно лишая возможности думать и осознавать реальность. Приглашённые певцы, время от времени перебиваемые сопутствующим им декламатором, наяривали что-то про любовь, про весну и про родной город, в котором весело всегда. Иногда и кто-нибудь из гостей подходил к микрофону и изливал в него свои поздравления и благодарность за этот замечательный праздник. Дорг тем временем уже изрядно набрался и танцевал после Зинки со всеми дамами без разбору, знакомыми и нет. Корней Пузалов тихо беседовал на брудершафт с бутылкой водки, тупо уставившись в салат. А Зосима Старов, неожиданно прытко подпрыгивая на поворотах, самозабвенно танцевал с балериной.

  - Здравствуйте! Можно присесть? – Кролас, совсем расслабясь и созерцая апельсины, вздрогнул, неожиданно услыхав прямо над ухом вкрадчивый голос.

  - Да, конечно, - ответил он машинально. Повернув голову, он увидал человека в мешковатом костюме из мягкой ткани мышиного цвета, чей облик, ничем не примечательный, почему-то заставил его напрячься. Быть может, было в его лице нечто неприятное и даже неестественное, а глазки, не останавливаясь на собеседнике, постоянно бегали из стороны в сторону.

  Незнакомец присел на стул напротив Иоганна.

  - Вы - талантливый журналист, один из тех, кого наградили премиальными в честь юбилея, - он не спрашивал, а констатировал  факт. О котором, кстати говоря, сам Кролас пока ещё не имел представления.

  Иоганн внимательно посмотрел на внезапного собеседника, но тот отвёл взгляд в сторону. Затем, выждав паузу, спросил:
  - Вы писали о Линде... Будете и впредь кропать на эту тему?

  - Не знаю, - ответил Кролас как можно небрежней.

  - Это станет весьма затруднительно. И я бы порекомендовал вам срочно тему сменить. Забейте на неё. Я дружески хочу сообщить, что с сегодняшнего дня Линда решила немного подлечиться. Легла на обследование в Институт Нейролингвистического Программирования. И потому, впредь с ней можно будет встретиться лишь на специальных аудиенциях для прессы… Если она вознамерится таковые устраивать. И только с позволения её лечащего врача, разумеется. Не думаю, что вам, как представителю прессы, будет логичным писать о… Не совсем нормальной девушке, - заканчивая свой монолог, этот скользкий тип уже слегка приподнимался.

У Кроласа хватило терпения, чтобы развязным журналистским тоном ещё и поблагодарить эту наглую сволочь…  За предоставленную информацию.  И даже спросить с усмешкой, сильно ли у девочки сдали нервы на почве поэзии.

  - Да, у бедняжки кризис. И врачам предстоит довольно сложная работа, - вкрадчиво ответил этот гад, откланиваясь. Затем незнакомец растворился среди присутствующих, и, вероятнее всего, потихоньку покинул зал.

Кролас немного ещё посидел в сторонке, а потом поднялся и присоединился к  танцующим. Звучала быстрая музыка, и все выплясывали, став в кружок, кто во что горазд. Иоганн отыскал глазами Зосиму Старова, который лихо оттанцовывал, выстукивая каблуками чечётку. Улучив минуту, Кролас подтанцевал к Зосиме и спросил, знает ли тот типа в сером костюме, который был среди гостей.

  - Кого-кого? – переспросил тот.

  - Ну… Анкюлотника, наверное... Но он, вроде, с медиками связан. А у нас медицина проходит по разделу «наука». А ты ведь пишешь и по научной части тоже…

  Зосима, хотя и был сильно пьян, наконец, понял, о ком именно спрашивает Кролас.

  - Это - весьма колючий тип. Именно он всегда давал мне интервью вместо профессора Тараканова, заведующего ИНЛП…

  - Что за институт такой? – переспросил Кролас.

  - Институт нейролингвистического программирования… Самого профессора Тараканова никто из нас, журналистов, никогда и в глаза не видел. А этот тип - его секретарь, его зовут Карл Уваров... А что?

  - Имел с ним неожиданную беседу, - промямлил Иоганн.

  - Свят, свят, свят! Остерегайся! Такие, как он, всех хотят вылечить. В особенности, тех, кто наступает им на хвост,  - бросил ему Зосима. И после этих слов, он поскакал кружиться в танце, подхватив по дороге Зинку.

   Через некоторое время, всё было уже выпито и съедено. И самые проворные гости тут же стали потихоньку рассасываться. Покинул зал даже сам шеф, Корней Пузалов. Вскоре здесь останутся только ритзи да самые зелёные репортёрши. Так что, пора и честь знать... И Кролас так же пошёл на выход и вскоре покинул кафе "Юбилейное". С чувством неприятного осадка внутри.

   «Некое неуловимое ощущение потери… Что со мной? Да, нечто странное есть в ситуации с Линдой. И в этом обращении ко мне Карла Уварова... Он предостерегал? Или, даже намекал на угрозу? – размышлял он. - Стоп! Любое лечение предполагает сроки… Но Карл Уваров вёл себя так, будто он и его сообщники просто похитили Линду, и похитили её навсегда... Будто, она никогда больше не вылечится и не выйдет. Интересно, она и правда была согласна отправиться к ним? Раньше Линда никогда не испытывала желания полечить нервы, и с ними было всё в полном ажуре, насколько я знаю».

   Чтобы немного привести в порядок мозги и чувства, Иоганн решил   прогуляться в центральный городской парк. Здесь было, конечно, не столь шикарно, как на Парамонах. Ни тебе специального купола установок, устраняющих чрезмерное количество солнечных лучей и несносную жару, ни тебе буйства натуральной растительности… Впрочем, здесь на газонах всё же зеленела настоящая трава. Но большинство деревьев было из пластика. Только, то тут, то там встречались натуральные экземпляры клещевины в кадках, которые разрослись как небольшие деревца, а также, тоже высаженные только на летнее время, кактусы и юкка. Во время пыльных летних бурь их убирали в оранжереи, но сейчас таковых бурь в ближайшее время не прогнозировалось, и потому здесь, при входе в парк, даже была выставлена время от времени обновляющаяся экспозиция  цветов и других зелёных растений, которые заменялись, как только начинали сохнуть. 
 
Кролас сел на небольшую белую лавочку. В этом парке повсюду били фонтаны: и маленькие, поливные, и большие, спадающие каскадами, с яркой подсветкой по вечерам. Неподалёку от Иоганна только что включилась целая арка из фонтанов, бьющих навстречу друг другу тоненькими струйками. На проходящих мимо людей  попадали брызги воды. Какие-то девицы при этом громко визжали. Кролас никогда не интересовался, откуда берётся «лишняя» вода на содержание фонтанов: должно быть, из подземных вод, и это - весьма дорогое и расточительное удовольствие.

   Некоторое время Иоганн сидел, тупо уставившись в узоры пластиковой плитки, изучая их хитросплетение. Он почему-то вдруг ощутил приступ сильного отчаяния и одиночества. И тогда он вдруг вспомнил свой мысленный разговор с враном во время сна... Или же, то всё-таки не было сном? Вернее, не было полностью сном... Неожиданно для себя, он и сейчас мысленно позвал врана. Позвал так, как это было во сне, во время того разговора. И вдруг…Вран отозвался. И тоже мысленно.

- Не раскисай, - он отчётливо услышал знакомый уже голос в своей голове. Он был несколько другим, несколько отличимым от реального. Но главное... он был.

- Молодец! Наконец-то, ты сам решился на мысленный  контакт, - сказал ему этот голос.

Конечно, он бы больше предпочёл нормальную речь. Неожиданный мысленный контакт Иоганна несколько пугал. Кроме того, полной уверенности в адекватном восприятии происходящего у него отнюдь не было, и наличествовали сомнения, а не едет ли у него просто крыша на солнышке.

   - Может, ты поговоришь со мной напрямую, голосом? - спросил он врана, пытаясь как можно чётче  думать слова.

- Рисково! Разговаривающая пустота. А за тобой, между прочим, следят… Таракановские. И даже воздействуют на тебя приборами. Вызвали депрессию…

   - Зачем?
   - Депрессию? Это – так, балуются.
   - А следят зачем?

   - Похоже, они хотят знать: ты действовал один, выйдя на Линду, неожиданно отыскав её - или у тебя есть сообщники. И с какой целью ты брал последнее интервью. По своей инициативе - или Пузалов послал. А значит, инцидент с теперешним вниманием к Линде прессы и общественности, возбудили вовсе не они. И не воздействовали они на твоего Пузалова, чтобы он захотел послать к Линде журналистов. Наоборот, им не нужна была огласка того, что с ней происходит. На это тебе и намекнули. А в общем, ты теперь на их заметке и под особым наблюдением. И тебе лучше не ходить ни к кому из вчерашних друзей. Чтобы не навлечь и на них неприятности. Хорошо ещё, что я вычислил Тараканова ещё до того, как он вышел на тебя.

   - Чем хорошо?
- Я немного блокирую  действие их приборов. А ещё, у нас в запасе будет неожиданный сюрприз. Я успел его продумать… Мы будем действовать на опережение. Ты сам к нему явишься, а не попадёшь, как кур во щи. А это даст некоторое преимущество. Например, знание некоторых ходов - выходов...

  - Не надо пока про мой поход к Тараканову... Может, обойдёмся и без этого? Во всяком случае, в мои ближайшие планы он явно не входит.

  - Да, ты прав, Кролас. Не будем торопить события.

  - Но… Ты считаешь, что я сам, по своей воле, к нему отправлюсь?

  - Да. Иначе, они до тебя всё равно доберутся. Рано или поздно.

  - Зачем я им?

  - А - просто так. Ты не очень вписываешься в этот город… Ты немного другой.

  «Странно, но внутренний голос врана представляется мне таким же, как и внешний: с теми же интонациями, хихикающим карканьем и ехидцей. Только, при этом я отчётливо понимаю, что он звучит только лишь у меня в голове. И совсем, в действительности, не имеет внешних примет. Они... как бы, дополняются исключительно моим воображением. И, если вдуматься, в мыслях он вовсе не каркает... Как и во время нашего с ним разговора тогда... В моём сне», - неожиданно осознал Иоганн.

  Он снова сосредоточился, прежде чем сформулировал новый мысленный вопрос.

  - Куда мне теперь податься? Где бы я мог бы нормально поговорить обо всём с тобой? Дома?

  - А такой разговор, как сейчас… Он тебя не устраивает?
  - Ну… Мне неловко. И трудно.
  - Это – поначалу. Привыкай. Пригодится. Очень.
  - Ну… Может быть, потом и привыкну…
  - Ну, хорошо. К тому же, мы не можем здесь вечно торчать. Куда ты хочешь отправиться?
  - Туда, где есть четыре стены. И чтобы точно, никаких Уваровых и других тараканов рядом. Или серых. Домой, наверное…

   - Выжди время. Лучше, не сразу домой. Сейчас там возможен «наезд» на тебя в подъезде. Действовать хотят с места в карьер. Пугать – так по полной. Могут даже избить. Припугнуть лишний раз, чтобы не лез, куда не просят… Думаю, сейчас лучше всего двинуть в редакцию, запереться в твоём кабинете и заблокировать все подслушивающие устройства, - ответил вран.

   Иоганн встал и немедленно двинулся в редакцию, временами оглядываясь, не идёт ли за ним кто. Но, никого не заметил…

  - Следят… Но аккуратно. Те, что были в парке – там и остались. А за тобой пойдут другие, выпасут по дороге. У них – есть связь. Гаджеты. Переговорные устройства. Больше – ни у кого в городе таких нет, только у людей Тараканова и киборгов Золотусского…

  По дороге, в одном из брэнчкиосков, Иоганн купил шокпасту. Поскольку, ещё с утра, обещал её врану.

                *  *  *
      В редакции было тихо и пустынно. Охранник пропустил Кроласа, но с немым удивлением на полусонном лице: по его представлениям, никто сегодня, в день юбилея, на работу заявляться не должен.
 
   Иоганн поднялся к себе и устало рухнул на стул. Только немного времени спустя, он увидал перед собой врана. Тенгу появился на небольшом журнальном столике, рядом с компьютером, и явно ожидал продолжения разговора. Тогда Иоганн почти машинально пошарил в кармане жилета, нащупал блокиратор, поставил его на стол и включил. Достал также стаканчик шокпасты из пласпакета и поставил его перед враном.

   Тот ехидно, как-то боком, подошёл к стаканчику, захватил его лапой, а клювом поддел и содрал пластиковую крышку. И, держа пасту в лапке, стал её методично выклёвывать, искоса поглядывая на усталого Кроласа. И только склевав большую часть продукта, прервался и сказал важно:

   - Не р-раскисай. Если мы с тобой заберём Линду у Тараканова, то вместе будем драпать из гор-рода. Получится – так и парнишку твоего пр-рихватим.

- Ты знаешь, я уже начинаю верить в то, что драпать придётся. Похоже, просто не будет выбора. Только, осталось выяснить, как... И куда... На пизанс-территорию? И жить там… так называемым, сельским хозяйством? И это, ты полагаешь, нормальная судьба для Линды?! – спросил Иоганн растерянно.

   - Не всё сразу. Обсудим проблему, куда драпать, как-нибудь позже. А сейчас я должен медитир-ровать. Закрой меня здесь, совсем одного, - и вран, не предупреждая, брякнулся на стол лапками кверху.

   - Хорошо, - сказал Кролас. Он вышел и аккуратно запер кабинет на ключ. И пока суть да дело,  решил проведать редакционную информтеку.

   Там всегда присутствовала тихая и печальная пожилая женщина с большими грустными глазами. Никто не знал, как её реально зовут, называя "уважаемая", а за глаза же просто "информтекарша". У этой женщины было странное пристрастие к устаревшим, почти антикварным вещицам, одним и тем же: к старому заварочному чайнику с немного отбитым носиком… Да, к простому, керамическому, а не электрическому чайнику. А ещё, к маленькой серебряной ложечке с истёртым краем. А также, к справочным изданиям по грамматике на простом папире.
 
  Большинство журналистов консультировалось у этой женщины чаще всего именно по поводу того или иного правила грамматики или словоупотребления. Поскольку, того языка, который был известен, как печатный, практически никто не знал, несмотря на то, что все вроде бы оканчивали школу. Но информтекарша на этом языке не только могла написать что угодно, но даже на нём и говорила. И потому, она была необходимым сотрудником в штате.  Проконсультироваться у информтекарши было легче и быстрее, чем искать нужные правила по редакционному компу.

Но, кроме маленькой комнатёнки со словарями и справочниками, где сидела информтекарша, в редакционной информтеке был ещё один кабинет. Там стоял общий редакторский компьютер, с самым большим объёмом памяти и содержащий самые разные сведения, которые могли бы пригодиться журналисту.
 
Кролас зашёл вначале к информтекарше, чтобы сообщить ей, что на время займёт редакторский комп. Иначе, старушка могла бы испугаться неожиданного звука из соседнего помещения.
 
   Информтекарша  как раз пила чай с пампушками и чопперсами. Чай она только что заварила, и пила его с просто очаровательным удовольствием. На желание Иоганна воспользоваться редакторским компом она, понятное дело, не возразила. А лишь согласно кивнула головой, чуть призакрыв глаза.

Кролас, засев за комп, ввёл вместо своих парольно-входных данных параметры Зосимы Старова, поскольку информация, которую он собирался запросить, была не его профиля. Зосима Старов, кроме прочего, обозревал научные достижения. Пароль входа и другие параметры Старова он, по случайности, знал,  увидав как-то раз, когда они вместе были в информтеке. А, войдя в систему, Иоганн первым делом запросил информацию обо всех научных учреждениях города. И в ней не сразу, но всё-таки легко нашёл институт нейролингвистического программирования.
 
   Об этом учреждении говорилось следующее: «Институт, выстроенный по современным технологиям, имеет купольную защиту и окружен прекрасным гидропонным садом. Его специалисты занимаются экспериментами в области психики человека, изучают действие пси-поля при наложении лингвистических установок. Объектами экспериментов являются различные растения и животные». Подробности, что следовали далее, Кролас пропустил.
 
«Вероятно, некоторые двуногие животные нередко тоже являются предметом экспериментов в этом институте», - подумал журналист.

   Далее, он остановился на тексте ниже, где было сказано: «Институт, кроме этого, практикует излечение от большинства болезней опытными экстрасенсами. Все они обладают врождёнными экстрасенсорными способностями и получили особую подготовку. Работа с пациентами проводится с помощью биоэнергетики, пси-излучения и мантрического пения. А также, с помощью применения гипнополей (в особо трудных случаях). Одно из направлений института - исследование способностей тех людей, которые превосходят в чём-либо средний статистический уровень. А также, здесь практикуется поиск пропавших по их фотографии, диагностика и коррекция кармы».

Всё это было для Иоганна, как журналиста, слишком расплывчато и неконкретно. Но, в то же время, ему было странно, что первой мыслью некоторых людей, к тому же усталых и больных, при прочтении подобной заманухи – было добровольно ринуться в объятия профессора Тараканова и его замечательных сотрудников. «Неужели, и Линда в растрёпанных чувствах клюнула на эту приманку? - размышлял он. – Значит, у неё действительно сдали нервы?»

Но информация, которая адресовалась непосредственно потенциальным клиентам, была и вовсе  совершенно фантастическая. Он вскоре отыскал и такую...

 Записаться на приём можно было к любому из семи практикующих экстрасенсов, по своему выбору.

«Почему нас семеро? Для чего избрано именно это число? Семь - в соответствии с основными Лучами, посылаемыми на Землю. Семь – число сакральное», - говорилось в статье, и далее следовали отсылки к нумерологии. Потом, рядом с портретами, следовали броские комментарии. Лишь портрета Тараканова всё же не было. Вместо него, изображался большой светящийся шар.

«Первым Мастером является магистр Тараканов. Он занимается подключением энергетических каналов к Высшим Космическим Силам и является "учителем учителей" и "лекарем лекарей". Он работает в ключе трансмутационного канала фохат-билайн синего цвета», - значилось напротив шара.

  Кролас бегло пробежался глазами по описаниям остальных экстрасенсов института:

  «Вторым Мастером является маэстро Сил Зелёного Пламени, профессор Амбер Циммербаум, занимающийся подключением человека к Великому Пламени Искусства. Амбер Цимербаум - всевидящий с рождения и видит тонкую материю, энергополя и эфирные тела. Он работает с космическим каналом Розен-Хата.

   Третий Мастер - Зарема Астартова, Первая Леди Золотого Сияния, фея-чаровница, слышащая звуки Вселенной, лечащая все болезни силой своего магического пения. Зарема Астартова работает с фотографиями родственников и занимается заговорами, составляет любовные эликсиры и корректирует карму. Она является проводником канала Джеган-Сюприм, жёлтого цвета.

Четвёртый Мастер энергоискусства - Лилойя Майева, решает проблемы семьи и родственников, исцеляет любовные недуги и соединяет вас с каналом Веры и Божественного Откровения. Лилойя Майева обладает способностью беседовать с животными и находить пропавшие предметы. Она работает с энергиями канала Транс-Лауэр, голубого цвета.

Пятым Мастером является Бажан Вагиров, атлетического сложения красавец, могущий излечивать все болезни наложением рук и единым взглядом. Бажан Вагиров восстанавливает все ваши энергоканалы и заставляет работать все ваши чакры - энергоцентры. Он работает с вами энергиями Солнечного Логоса в пламени космического судьбоносного канала Затрим-Сома, пурпурного цвета.

Шестым Мастером является хранитель фиолетового Луча, трансцендент-виртуоз Равил Хадрумов, умеющий вводить вас в состояние волшебного сна и подключающий к Единому Центру Вселенной, питающему вас силой и энергией. Равил Хадрумов излечивает хроническую усталость, бесплодие и многие другие болезни. Он обучает вас  возможности самим подключаться к излечивающему каналу Астра-Нова и создавать визуализации излечивающих гипносимволов.

Седьмым Мастером является гибкая и стройная Ярита Варумова, разжигающая пламя творчества и устремления, умеющая оживить ваше тело, изменить душу пластикой и танцем, вызывающая пробуждение сакральных энергий оранжевым космическим лучом Санта-Дива».

     Прочитав все вышеизложенное, Кролас решил, что всё это замечательно, но...

Здесь абсолютно не было реальной и нужной ему информации… Даже элементарной: адреса института. Был только адрес его агентства, в котором заседал... секретарь Исследовательского Центра института, Карл Уваров!

В своём изучении, Иоганн зашёл в тупик. Впрочем, он ещё не знал, что именно хочет узнать об этом институте. Вначале, наверное, он хотел  бы отыскать место его нахождения - и просто глянуть со стороны. «Скорее всего, в этот «милый» институтик так просто не проникнешь… А тем более - не выйдешь оттуда», - подумал он.

   После некоторой задумчивой прострации, Кролас решил, что пора вернуться к врану. «Быть может, он что-нибудь "намедитир-ровал". Про институт, Линду… Было бы неплохо», - подумал журналист.

Тенгу, когда Иоганн вернулся в кабинет, преспокойно занимался доклёвыванием остатков шокпасты. Вран взглянул на вошедшего правым глазом и сказал:
 
   - Линда действительно у них. Это где-то в Батайском районе Ростова. Нас там не ждут. Надо действовать, и как можно быстр-рее. Адрес точнее я считать не смог: помехи… Линда, возможно, оставила какую-нибудь инфор-рмацию у себя дома. Для нас. Надо провер-рить.

«Да, надо бы это проверить... А вдруг? Как я раньше не сообразил», - подумал Кролас.

- А если там караулят серые? – всё же засомневался он.

   - Вряд ли. Скорей всего, они у Линды уже всё обшар-рили. И ушли - что там ещё делать? Зачем следить, если Линды там нет? А если всё же боишься их — снова возьми на прокат флайер-ры, и повторишь свой звёздный полёт! - и вран хрипло закаркал.