А КВН до сих пор кажут?

     - Иди на астру, иди на астру.
     Мужественный голос Туранчокса безостановочно зудел в ушах, он, конечно, догадывался, что можно бы было просто выдернуть наушники из ушных раковин, стряхивая с себя оморок явно не принадлежащего Чиндяйкину голоса Куценки, но боялся пошевелиться, так и стоял посреди переполненного троллейбуса " Пешмерга - Гребаный Экибастуз", пока с задней площадки не раздался пронзительный визг Юшки - комедианта.
     - Ты чево чужой карман шаришь ?!
     - Вон она, - присовокупились к его фальцету суровые голоса утомленных трудом и обороной совграждан, - девятиногая буфетчица из помойной ямы.
     Он хотел вмешаться и попытаться объяснить разгневавшемуся обществу, что это вовсе не буфетчица, а тупая пё...а Ландер, но тут почувствовал чьи - то решительные руки, охватившие его сзади.
     - Ой, ой, - заорал он, отчаянно вырываясь, - фронтовику руки крутят !
     К нему подошел, расталкивая пассажиров локтями, прегнусного вида дядя в усах. Голосом Туранчокса сказал :
     - Я сам фронтовик.
     Грозный своими погаными помыслами сломать кайф прегадкой погодой зашумел атмосферный  фронт, вырывая ветром наушники из его ушей, круг жестоких рук распался и он обнаружил себя стоящим на мосту. " Сейчас подойдет человек, который скажет, что он знает меня, - ускоренно думал он, озираясь, - и у меня, мол, рубль, а у него четыре" . Но по мосту шел кудреватый парх. Мертвый.
    - Ты свинья Немцов ? - ужаснулся он, загораживаясь от мертвеца ладонями.
    - Я герцог Бургундский, - произнес мертвец, демонстрируя ему проломленный боевым топором череп. - В эту дырку, мон фрер Сюверьян, англичанин и вошел в Белль Франс.
     И вот здесь он понял, что действительно фрер Сюверьян. Завизжал и забился в падучей, чувствуя себя психическим.
     - Пишут, суки рваные, как по зубам бьют, а за что и почему - непонятно.
     Он открыл глаза и увидел сидевшую возле печки Верку Модистку. Предательский Сева Абдулов жрал ужаренных в сметане с опятами мудрыми премудрых пискарей, а Высоцкий, гад, жахался за столом под лампой - молнией.
     - Это, - прохрипел Высоцкий на приходе, строго звякая гитарной струной, коей удавил невзадолге до того засаду в Марьиной роще, - может, у сэра Артура Конан Дойля на выбор тебе морфа или кокаин, а у нас ситуация послевоенная. Или предвоенная.
     Он задумался, зажевав картонную гильзу папиросы, и умер.
     - Еще один погиб на производстве, - прошептал Коля Тараскин, бросаясь на ходу.
     Он завизжал и открыл глаза. Он был на Первом. Моднейшее и новейшее ток - шоу, продюсеры которого заставили его скакать в маломерной шляпенке, нести пургу и выглядеть жирным идиотом. Жизнь удалась. Удалась, б...дь, ведь теперь его смогут увидеть миллионы, хотя единственный, кому он хотел бы понравиться креативом, ссал и срал на всю их гнилую хевру и на лично Станислава Садальского, ежели, конечно, это не Кирпич или голос из советского мультфильма.