большая любовь

Прошло полгода. Проект Сергея в Париже подошёл к концу, но возвращаться в Москву он не спешил. Теперь у них с Кэсси была общая жизнь — хрупкая, но удивительно прочная, как тонкий фарфор, который берегут, но всё;таки используют по назначению.

Однажды утром Кэсси проснулась от странного шума на кухне. Она накинула халат и вышла — Сергей в фартуке её бабушки (подарок от мамы, привезённый из Англии) колдовал у плиты.

— Что происходит? — засмеялась она, потирая глаза.

— Эксперимент, — торжественно объявил он. — Пытаюсь приготовить английский завтрак по рецепту из твоей кулинарной книги. Пока не уверен, что бекон не сгорит…

Она подошла, обняла его сзади и вдохнула аромат жареного хлеба и кофе.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я никогда не думала, что смогу так… просто быть счастливой. Без сценария, без камер, без чужих ожиданий.

Сергей выключил плиту и повернулся к ней:

— А я никогда не думал, что смогу чувствовать себя дома в месте, где не говорю на родном языке. Пока не встретил тебя.

В тот же день они отправились на прогулку по Монмартру. У уличного художника Кэсси остановилась перед небольшим этюдом — парижская улица в золотых закатных лучах.

— Нравится? — спросил художник.

— Очень, — ответила она. — Это похоже на… момент, который хочется сохранить навсегда.

— Тогда возьмите, — он протянул ей картину. — В подарок. Я вижу, вы знаете, что такое настоящие мгновения.

Вечером они повесили этюд над диваном. Сергей приготовил ужин (на этот раз без угрозы пожара), зажёг свечи, и они сидели, держась за руки, глядя на маленькую картину, которая теперь хранила их историю.

Через неделю Кэсси получила письмо от режиссёра — предложение на главную роль в новом фильме. Действие происходило в России.

— Это шанс, — сказал Сергей, увидев её волнение. — Ты сможешь показать им Париж глазами человека, который его любит.

— Но это значит… — она запнулась.

— Что мы снова будем жить на два города? — он улыбнулся. — Мы уже проходили это. И знаешь что? Я готов к любым перелётам, если в конце пути буду находить тебя.

На премьере фильма, полгода спустя, Кэсси стояла на красной ковровой дорожке в Москве. В первом ряду зала сидел Сергей — с букетом белых лилий и улыбкой, которую она теперь знала лучше всех на свете.

После показа они гуляли по ночной Москве. Снег тихо падал на фонари, а они шли, не замечая холода, разговаривая обо всём на свете.

— Помнишь, как ты сказал, что любовь — это просто? — спросила Кэсси, глядя на снежинки, оседающие на его волосах.

— Помню.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Это просто — когда ты находишь своего человека. Всё остальное — только декорации.

Он остановился, взял её лицо в ладони:

— И что дальше?

— Дальше? — она улыбнулась. — Дальше мы продолжаем. Вместе.

Над Москвой мерцали огни, а где;то вдали звучала музыка — то ли из кафе, то ли из их собственных сердец. Два человека шли по заснеженной улице, и их тени сливались в одну — длинную, бесконечную, как их история, которая только начиналась.