Бразилия

Когда-то они любили друг друга. Лера помнила точно: любили.
Однажды поссорились,и она ушла к подруге, а он ночевал у неё под дверью. Дарил цветы, подписывал открытки. Называл её «моя девочка». Она точно помнила, что была с ним счастлива. Давно.

Потом — как у всех. Ипотека, дети, безденежье, быт. Секса всё меньше, давление всё сильнее. У него — работа, у неё — работа. У него — большая чёрная машина, у неё — маленькая красная.
И всё бы ничего.Только муж её обзывал.

После первого слова «дура» она начала собирать вещи, чтобы ехать к родителям. Дурой Лера точно не была. Но он извинялся, стоял на коленях: «Малыш, ну прости меня, это я дурак. Ну хочешь — ударь меня».
Лера не хотела никого бить.В её картине мира в семье партнёры не дрались и не обзывались.

Потом пошло-поехало. Оскорблений было всё больше, извинений — всё меньше. Не бил. Но ей и слов хватало. Слова ранили как острые ножи. Лера плакала, говорила с мужем, но чувствовала, как её любовь утекает из этих ран, нанесённых его языком.

По пятницам после работы Лера ходила в бар с подругой ещё с универа. Они вдохновенно жаловались друг другу и горячо утешали. Этот женский клуб по пятницам примирял Леру с жизнью.

В ту пятницу подруга не пришла — мелкий затемпературил. И Лера осталась одна за столиком. Послушать живую музыку и выпить пару бокалов вина. Она не крутила головой по сторонам и не строила никому глазки. Она вообще уже давно никаких мужчин не замечала.

Его к ней с извинениями подсадил официант — все остальные столики были заняты. Лера была не против. Ей было всё равно.
Он заговорил с ней первым.
—Марат.
Странное имя.Питерский.
—Вам нравится эта музыка? — спросил он.
Она кивнула.
—А вы часто тут бываете?
—Каждую пятницу, — ответила она сдержанно и из вежливости спросила: — А вы?
—Я первый раз. Я из Питера, вот тут в гостиницу заселился. Завтра надолго улетаю работать. В Бразилию.
—Надо же, — пробормотала она. — Бразилия. Кофе, сериалы, красивые женщины.

Марат оказался архитектором и летел в Бразилию строить супер-жилой комплекс.
Через час они уже оживлённо болтали,заказав бутылку вина. О политике, об истории, о детстве, о школьных прозвищах, о разной еде и первой любви. Она не хотела ему понравиться и чувствовала азарт. С подругой они в основном говорили о мужьях и детях. Сегодня ей не хотелось упоминать их. А он не спрашивал.

Потом он заказал для них стейки. И Лера ела, и жмурилась. Обычно она экономила на себе и брала то, что в меню было дешевле всего. Стейки были дорогие. И вкусные. Ей было приятно, что он за них заплатил.

А потом они пошли гулять за руку. И говорили обо всём на свете. И Лера забыла о муже, и о детях, и об обязательствах. И будто бы было ей снова шестнадцать. Её поразило, с каким интересом он её слушал. Муж давно пропускал её слова мимо ушей.

Потом они купили пирожные в ночной кондитерской и пошли к нему в гостиницу пить чай.
Он её поцеловал.
Они не занимались сексом.Она поняла, что будет слишком скучать, если всё получится хорошо. И расстроится, если всё выйдет плохо.
Они уснули в одежде на одной кровати,лицом к лицу. И он гладил её щёки пальцами, стараясь запомнить.
—Какая же ты красивая, Лера, — сказал он ей. — Я разбираюсь в красоте, поверь. Твоё лицо — оно совершенно. И кожа такая нежная.
Он смотрел на неё с восхищением.И ей хотелось плакать.

Утром она ушла, пока он спал. Ей не хотелось прощаться. Она не знала, женат ли он. Он не спросил её телефон, а она не умела навязываться.
Она вышла,дрожа, в утро. Другая.
Она несла в себе чужое восхищение как великий дар.

Когда муж снова обозвал её идиоткой, она поняла, что это конец. Точка невозврата. Точка бифуркации.
—Это конец, — сказала Лера мужу. — Ты перешёл черту.
Он не поверил.А зря. На этот раз она была очень серьезна. Строга, грустна и серьезна.
Муж под конец пошёл в разнос,обзывал её дурой, кричал. Она не плакала. Просто слушала, удивляясь собственному спокойствию. Потом узнала, что дети были даже рады разводу.

Она поняла, что хочет, чтобы на неё смотрели с восхищением.

Тогда она ещё не знала, что Марат из Бразилии позвонит в тот её бар. И менеджер, смущаясь, спросит её, кем она работает, и она даст ему визитку. И Марат напишет ей. И они начнут переписываться, никуда не торопясь, о кофе, сериалах и красивых женщинах.

И она будет ждать его писем. Но только теперь она знала. Знала, что эта новая жизнь — где её слова имеют вес, а лицо вызывает восхищение — уже началась. С того самого утра, когда она вышла на холодный воздух, неся в себе чужое тепло.

---