Как я стал Санычем

На съёмочных площадках всегда стоит тот самый узнаваемый воздух — смесь прожекторов, пыли, грима и нервного предвкушения. Там никто не живёт по часам: время отсчитывают не стрелки, а команды режиссёра — «Мотор!», «Стоп!», «Ещё дубль!».
В такие моменты актёр, даже играющий небольшие роли, чувствует себя частью большого механизма: невидимым винтом, без которого всё равно ничего бы не работало.

Я тогда был именно таким винтом — актёром средних и малых ролей. Честных ролей, которые редко обсуждают, но благодаря которым фильм дышит. Ты появляешься в кадре на секунду, но должен быть точным, убедительным, настоящим. Это ремесло, в котором не спрячешься за громкие титулы.

Однажды, на съёмках картины, название которой давно растворилось в памяти, мы ждали выхода на площадку. В гримёрке царил привычный творческий хаос: кто-то поправлял костюм, кто-то репетировал текст шёпотом, кто-то уже в третий раз подогревал чай, уходивший в пар быстрее, чем накапливалась энергия.

И вот тогда один из актёров — улыбчивый, немного хулиганистый парень — посмотрел на меня поверх сценария и сказал:

— Ну что, "Саныч", выходим?

Не «Александр».
Не сценический «Александер».
Не паспортный «Александр Наилевич».

А именно — "Саныч". Такое простое, тёплое имя, сказанное без намерения, без выдумки, просто потому что ему так услышалось.

Я отозвался сразу — и почувствовал, как это имя ложится на меня удивительно легко. Будто оно уже давно где-то рядом ходило и лишь ожидало момента. На площадке его подхватили другие, сначала в шутку, потом — как данность. И псевдоним стал частью меня, моей творческой биографии, моего голоса.

С тех пор я понял простую вещь: не каждое имя нужно выбирать. Некоторые имена выбирают нас сами — в гримёрках, в коридорах, на съёмках, между дублями. В тех местах, где человек остаётся честным и почему-то особенно узнаваемым для других.

И если уж судьба окликнула меня так —
значит, так и будет.

Ваш,
Саныч