Глава 5. На Парамонах

 
     Это была несказанная удача... Его новый хозяин был журналистом, и что-то знал о той певице, чьи стихи и песни заинтересовали Тенгу. Нет, вран не был уверен, что Линда Аувербах имеет прямое отношение к тем мыслям, к тому существу, которое он считал «своей девочкой». Тем не менее, какая-то похожесть, какая-то связь несомненно была, и что это за связь - стоило проверить и над этим поразмыслить. Нет, его девочка точно не могла бы стать профессиональной певицей, это - полностью исключено. Не тот типаж, не тот ритм жизни. Но, является ли та самая Линда, на которую когда-то вышел Кролас - интересно при этом, каким образом, и что их связывает? - является ли она профессиональной певицей? Если - да, то кто ей пишет песни? Ведь, их автором может являться и другой человек? Но, при условии, что Линда часто от всех прячется, и что она - вовсе не профессиональная певица, и что стихи принадлежат именно ей - она может реально оказаться даже именно той, кого он ищет.

   Поразмыслив об этом, вран решил, что ему нужно больше сведений, чтобы делать выводы. И, во всяком случае, будет интересно отыскать скандальную певицу. В этом его цель полностью совпала с целью Иоганна, и тот ему точно поможет.

Итак, Кролас с враном на плече направил стопы не куда-нибудь, а в одно из самых элитных заведений Ростова. Его повёл Тенгу, указывая нужное направление. Почему-то вран решил, что Кроласу нужно пройтись именно по наземному ярусу. Может быть, птиц просто издевался над своим спутником - но, что тоже вероятно, ему действительно было это зачем-то нужно. Как пояснил вран, для того, чтобы постепенно настроиться на какое-то восприятие каких-то мыслей и мимикрировать под завсегдатаев Оазиса: для Кроласа это было настолько же информативно, как бином Ньютона, это при том, что он абсолютно не был силён в математике.

    Долго ли, коротко ли - но вот они оказались близ Парамонов. То есть, у решётки забора Парамоновского оазиса.

   Два охранника, огромные, с непроницаемыми лицами, гордо выпятили животы и скептически осматривали всех, кто хотел проникнуть за ворота, на предмет дресс-кода. Впускались на землю обетованную в основном только мальчики в пиджачках а ля «менеджер» и девочки с очень длинными ногами. Вдобавок, все они следовали далее к кассе, где щедро платили за вход.

   Иоганн, обомлевший от собственной наглости, подошёл к этим суровым ребятам в своих журналистских джинсах и жилетке и гордо сунул им под нос свой пропуск пресс-службы, второй категории… То есть, ту самую «мазу пергазетную», подобная которой, по словам Дорга, спасла вчера коллегу от золототысячников. Если что - это был чисто журналистский слэнг, маза - от слова «отмазаться», таким своеобразным прикрытием поступков и деяний и был журналистский пропуск. Но, как полагал Кролас, на этот раз маза его не спасёт. Даже, если чем иным ещё подмазать.

Потому, хотя и смело двинувшись навстречу неприятностям, он ожидал здесь только пинка под зад, а ещё криков ему вослед, на дорожку. Чтобы потом пробормотать обескураженно, обращаясь к врану: «Ну, вот... Я же говорил». Однако, подобного конфуза не последовало. Вран действительно что-то сотворил с мозгами охранников, ибо ни один мускул не дрогнул на их лицах, когда Кролас, предъявив им свой документ, затем гордо прошествовал с Тенгу на плече и мимо них, и даже мимо кассы, не  останавливаясь и не внося плату за посещение.

-А здесь - недурно, недур-рно, - сказал вран, как только они отошли как можно дальше.

Тихо журчала вода нижнего парка, каскадом стекая в зеркально-чистый резервуар с водой: в небольшое озерцо. В этом водоёме росли цветущие лотосы. Его окружали натуральные диковинные ароматные цветы, пальмы и бамбук. Парамоновский оазис был одним из чудес Ростова. Парк с двумя водоёмами - малым натуральным озерцом и большим искусственным бассейном - находился под прозрачным куполом, охраняющим это место от внешнего воздействия. Дождевые установки всегда работали здесь на полную мощность, а над уходом за  растениями трудился не один десяток биологов и озеленителей.

Огромный бассейн со всякими аквапарковскими приколами располагался здесь в так называемом верхнем парке. Там, близ бассейна, повсюду гуляли девушки в бикини и парни в плавках, которые пили коктейли и сосали холодные супер-сниперсы.
 
Иоганн, с враном на плече, с удовольствием осмотрел всю запретную территорию, прогулявшись как по верхнему парку, так и по нижнему, а затем разместился на маленькой лавочке в уютном гроте нижнего, более тихого и безлюдного, парка, неподалёку от озера. Поблизости тихо, неназойливо звучала музыка, а где-то в глубине небольшой искусственной пещерки капала вода. Нежная прохлада, шершавые, тёмные камни и приятный глазу пейзаж настраивали на медитативный лад. Иоганн, слегка обалдевший от внезапного наслаждения, то и дело выглядывал на солнышко, очаровывался цветами и общей обстановкой - и снова возвращался в прохладу грота, который очень приглянулся врану. Журналист чувствовал себя радостно, его настроение было приподнятым - но при всём при этом он чувствовал некоторую неловкость, находясь не совсем на своём месте: как школьник, сбежавший с урока. Да он и действительно будто бы сбежал... И спрятался здесь от всего мира: отвисал в оазисе, на время забыв о деле.

- Теперь - хор-рошо! – наконец, сказал ему вран, снова перелетая с лавочки на плечо возвратившегося Иоганна. - Нет ментальной глушилки. В смысле: не чувствую её. О, чудо, как хор-рошо здесь, в гр-роте, – и он блаженно закрыл глаза.
Кролас тоже полностью расслабился.

- А тепер-рь, расскажи мне о Линде... Всё, что ты знаешь, - попросил Тенгу, как только Иоганн присел в тени на лавочку.
   - Ну, что ж... Знаешь, если б не Линда, то я по-прежнему был бы типичным газетным ритзибоем: таким, какие пристают к прохожим с наивными квестпейпами…, - начал Кролас.
   - С чем? – переспросил вран.

  - С распечатанными на листках, выданных редактором, вопросами. Но… Случайно, я получил задание написать статью. Задание было малоперспективным: съездить на очередной концерт конкурса «Пупси-Бест», а потом кратко описать его. Нормальные репортёры были заняты, на тот гнилой тусняк ехать никто из них не хотел. Вот и послали ритзибоя, то есть, меня: мол, вот тебе ответственное поручение, дерзай! Никто же не предполагал, что там на этот раз выйдет такой грандиозный скандалище... Который я потом и описал, в красках и в подробностях.

  - А что представлял собой этот конкурс?
  - Ну, как бы, отбор новых талантов… Крутой конкурс для тех, кто метит в шоу-звёзды.
  - И Линда… Участвовала в нём? – спросил вран. Он засомневался, что это была «его» девочка. Подобный конкурс... Нет, подобное совершенно не могло её привлечь...

   - Ну, да, - перебил размышления Тенгу журналист. - Вроде бы, Линда Аувербах и конкурс «Пупси-Бест»  - что может быть нелепей такого сочетания? Но тогда, пару лет назад, случилось именно так. Линда ещё не была никому известна - и действительно участвовала в этом дебильном конкурсе по выявлению новых шоу-звёзд. Поначалу, она была как все, крутила попкой и пела дешёвые шлягеры. Пока не вышла в финал. Но в финале… При прямой трансляции, куче журналистов, съёмочной камере и многоцветной публике, она вдруг вышла на сцену в строгом чёрном платье и своим, неприкрыто безумным, чистым и звонким голосом исполнила такое… Под совершенно оглушающую тишину и без всякой музыкальной аранжировки…

  - Напой, - попросил вран.

  -   Ну… Я не умею петь.
  - Слова помнишь?
  - Да.
  - Попр-робуй… Хотя бы, пр-рочитать.

   - Белый день у меня за плечом,
     Но мне ненавистен свет.
     Природа была запретным ключом
     Для меня миллиарды лет.
     Но теперь – ничто не власть, не закон
     Нет ни преград, ни путей…
     Я – клон! – Сгусток незваных гостей.

     Я не могу, как все, умерев,
     Вернуться в мир тайных грёз,
     Я не могу любоваться на свет
     Каких-то бессмысленных звёзд.
     Меня не качал в колыбели отец,
     Не пела мне песен мать.
     Какое дело мне до сердец,
     Когда я могу убивать.
     Я пришёл из таких миров,
     Что не поверну назад,
     Я буду цепляться за жизнь, за кров,
     И здесь создавая ад.

     Удобной игрушкой хотели создать,
     Нажать на кнопку: вперёд!
     Но вам никогда в тех мирах не бывать,
     Где только лишь сталь и лёд.
     Не надо, мол, станет в муках рожать! –
     Наделали колб, и вперёд?
     Из бездны мрака, твою мать,
     Сюда открылся проход.
     Вали кулём, потом разберём,
     А что получилось – живёт.
     А может, не с нашей дуды мы поём?
     И не наш это был расчёт?

      Белый день у меня за плечом,
      Но мне ненавистен свет.
      Природа была запретным ключом
      Для меня миллиарды лет.
      Но теперь – ничто не власть, ни закон
      Нет ни преград, ни путей…
      Я – клон! – Сгусток незваных гостей.

  «Это… Она... Наша девочка… Только, до чего же её здесь довели», - подумал вран. А вслух, он спросил журналиста:
  - А что было дальше?

  - В общем, более, чем странным, было то её выступление. И закончилось оно ещё более странно:Линда выхватила запрятанные неподалёку флайеры - и взмыла в воздух. Пролетела над всем залом - и скрылась за дверью. Что тут началось!

  - А что в этом такого особенного? – удивился вран.
  - Во-первых, всем стало ясно, что таким образом она отказывается от премии и титула Мисс-Пупси, ставящей обладательницу в ряды шоу-леди высшего света. А такой титул непременно даёт своей обладательнице безбедное существование до конца дней, и каждый шаг избранницы непременно попадает в «Личное дело» и «Скандалы недели». Её узнают всюду, и  даже на улицах у дома каждый день встречают с овациями... И этот титул именно Линде уже предрекали учредители конкурса, вплоть до этого финального исполнения… Потому, случился неслыханный скандал. Конечно, некоторые чинуши, что сидели в зале, не сразу поняли, что произошло, и сидели с недоумённо-каменными лицами… Как китайские болванчики со стеклянными  улыбками. Ещё и аплодировали! Тем временем, галёрка уже свистела, улюлюкала и смеялась… И акулы шоу-бизнеса, приходя в себя от шока, тут же, публично, разражались страшной руганью. И на этом фоне, даже общий концерт прервался, а  народ стал потихоньку рассасываться. Ощущение было такое, будто в зал бомбу подбросили…

   - Кр-руто! Но я не всё понял. Виновата, кроме прочего, и тематика песни? – спросил вран.

   - Ну да! Дело в том, что проблема клонирования стала какой-то  неприличной. Как я понял, её все обходят, стараются совсем не касаться. Тему не  запрещают, но всё равно, её как бы и нет вовсе... Я читал, что много лет тому назад стали появляться заметки о массовом клонировании зародышей, внедрённых в организм матерей. Потом – о клонировании и скоростном выращивании готовых взрослых людей с заданными способностями. Смотрел я старые газеты. Но, даже нам, теперешним газетчикам, непонятно, «деза» это всё тогда была - или нет. Все продолжают жить так, будто подобного нет и никогда не было… С чем я лично встречался? Иногда клонируют органы, но очень топорно и бездарно. Они получаются хуже искусственных аппаратов. И плохо приживаются. Ещё, люди сдают за большие деньги свои клетки в какой-то «генофонд». Где они и хранятся, как общий национальный запас. Но это делают только те, кому некуда девать деньги. А ещё, как-то один скандальный ночной клуб выпустил на подиум для показа моделей кучу абсолютно одинаковых женщин. Но все они оказались искусственными роботами-манекенами с заложенной программой. В конце мини-показа они сняли  с себя не только все наряды, но затем стали снимать волосы, зубы, ногти и части тела. Брр… Жуткое было зрелище.

  - А что случилось после того концерта, я имею в виду Пупси-Бест? Линду не обвинили в срыве мер-роприятия?

 - После «Пупси-Беста» Линда просто взяла и надолго исчезла для общественности и журналистов. Наверное, некоторые силы города, если бы постарались, то смогли бы её разыскать. Но зачем им взбалмошная девчонка, поющая сумасбродные песенки? У них есть и другие занятия. Зато город вдруг заполонили аудио и видеоблоки со странными ирреальными рисунками и надписью: «Линда Аувербах». Неразрешенными попс-кайфами торговать рисково: продавцов могут нагреть на порядочную сумму. Но, во-первых, этот закон всё же не распространяется на самого автора, а во-вторых, доход с этих «пластов» и «молотилок» при хорошей торговле с лихвой покрывает штрафы. Ну, а лучше, конечно, на штрафы не влетать… У моего друга, например, это получается.

   - У тебя есть друг, который этим занимался?
 
   - Да. Он и сейчас нелицензионкой торгует. И даже пару раз и я с ним стоял, на Пирамиде… Правда, давно уже это было.

   - Тогда, наверное, ты мог слышать всё, что ходит по городу… Раз у тебя есть такой друг. А тебе нравятся песни Линды?
 
   - Да, вполне… Они теперь не эпатажные, но грустные и мелодичные. А прошлая скандальная известность певицы придаёт им шарма и делает популярными. Иногда, впрочем, Линда потом давала концерты, отнюдь не подпольные. До некоторого времени, её имя не сходило с полос нашей газеты... Но в последнее время она снова стала недоступна, а на последнем концерте, что давала открыто, даже просила её не искать...

   - Напой или продекламир-руй что-нибудь ещё, из её репертуар-ра, - попросил Тенгу.

   - Понравилось? Ну, вот, слова одной из последних песен:

        …Я зайду за грань зеркала.
         И увижу там море.
         Я зайду за грань зеркала,
                И увижу огонь.
                То – послание прошлых времён…
         Сон.
         То – послание бывших побед…
          Бред.
         То – несбывшихся мыслей чужих
          Звон…
         Здесь – дым сигарет.

          Дым сигарет. Пепел души.
          Поиск прошлых утрат.
Кукольный мир памперсных див,
          Рекламных, с Полночных врат.
           Пепел души, пепел и дым…
           А там, за гранью зеркал,
           Куда не попасть, куда не уйти –
           Мир из рифов и скал.

           Я выхожу в дальний путь,
           В дальний сон.
           На корабле я лечу
           В даль времён.
           Море ласкает пучинами слёз,
           С веток свисают сосульки из грёз,
           И по траве я бегу босиком
К радуге вечной за дальним песком…

  - Спасибо, Кр-ролас! Кажется, я почувствовал её ментальный фон, - неожиданно прервал вран.

Потом Тенгу ушёл в себя, нахохлился - и, казалось, заснул. Иоганн, недолго думая, решил пока воспользоваться случаем и поесть: сходить в сторону верхнего парка и взять там, в киоске, один «бигподнос», на который здесь имел право каждый посетитель. Подойдя к брэнчкиоску, он напустил на лицо побольше самоуверенной наглости и отоварился… Чикенбройлером в томатно-перцовой упаковке, чизгарнишем к нему… Взял также тьюбпатей, мутагенпомидоры фиолетового цвета, мутагенпотейтоз, готовый к употреблению  без варки, пару упаковок шокпасты, пару тшопбредов и пару коктейлей с мороженым… Да, его крестьянские предки такого явно не жевали…
 
   По возвращению журналиста, вран уже очухался и лениво посмотрел на еду на подносе, поставленном на лавочку рядом с ним, чуть приоткрытым левым глазом. Иоганн тихо спросил: «Будешь?» - и  вран, ничего не отвечая, проворно заработал клювом. Кролас тоже присоединился к его молчаливой трапезе.

    Однако, когда они оба добрались до шокпасты, та привела врана в особый восторг. И Тенгу первым нарушил тишину.
- Кр-рутой ты! Шика-р-рно! Шика-р-рно! – своеобразно картавя, как бы хихикая, прокаркал он и вмиг заметно оживился. Потом, полностью экспроприируя с подноса шокпасту, обхватив левой лапкой пластиковый стаканчик с полюбившимся ему лакомством и притянув его к себе - стал основательно долбить содержимое клювом, одновременно продолжая:

- Гр-рот – отличное место. Здесь никто не проникает в мозги. И я обнаружил Линду. Могу хоть сейчас пр-ровести. Я знаю, куда нам надо.

 - Вранчик, спасибо! Ничего себе! Ну, ты даёшь, - Иоганн приподнялся, чуть сразу же не срываясь с места, желая срочно отправиться на поиски.
 
   - Кр-ролас! Не спеши, ещё успеем. А пока, лови за хвост удачу! Пойди, поплескайся в большом бассейне. А потом - доедим с тобой то, что здесь ещё осталось... Это бутер-рброды, что ли?

- Ага, что-то вроде... Двойные, и с листьями салата. Такие  называются тшопбредами. И знаешь, ты прав, Тенгу! Надо сперва насладиться жизнью. Редко такая халява с пропуском удачно прокатывает. Сегодня нам повезло. Времени до закрытия ещё полно: здесь закрываются в шесть, - ответил довольный журналист.

    В результате, Кролас вдосталь наплавался и наплескался. А, когда вышел из бассейна, вернулся к врану, оделся, причесался и приговорил до конца то, что ещё оставалось на подносе.  Потом посадил на плечо не менее довольного и сытого врана, и тот снова притворился простым попугаем. Они покинули Парамоны - и снова оказались в пыльном и душном городе.