27. Разрыв

     Наши лукоморцы тоже стали замечать не совсем адекватное поведение шефа ко мне, и все чаще спрашивать: «Почему не реагирую на его хамство?»
     Я отмахивался…
     Со стороны ведь мое несогласие могло быть истолковано им, как предательство.
     С другой стороны, из-за наших трений могли пострадать ни в чем неповинные люди.
     Многим уже давно не нравилась его волюнтаристские замашки в ведении наших заседаний. Роман любил  подолгу разглагольствовать о мировых проблемах, тенденциях в литературе. Читал свои стихи, сколько хотел, занимая порой львиную долю общего времени.
     Люди уставали, зевали во время его спичей. Они приходили, чтобы также поделиться своим творчеством, но в итоге даже не всем удавалось выступить.
     Особенно обидно было тем, кто приезжал издалека: из станиц и из других городов, уходя неудовлетворёнными, и высказывая свои обиды мне, ведь я был доступней и ближе…
     Наверно он не замечал в себе проявлений «звездности». На мои намеки, говорил, что  своим творчеством, как бы являет всем пример настоящей литературы, показывает на собственных произведениях, как надо писать. 
     Я тогда подумал: ну хорошо, пусть другие не доросли до его уровня, но по-человечески, будучи руководителем, надо быть скромнее и ограничивать себя, давать и людям возможность высказаться, ради этого они сюда приходят.
     У людей имелись свои амбиции. Некоторые приходили за своей порцией похвалы, не считаясь с разностью уровней и поэтического веса с кем-либо.
     В коллективе преобладал возрастной состав, некоторые ходили просто послушать, почувствовать себя причастными к высокому искусству, поэтическому слову, а то и просто поделится своими проблемами. 
     Первое время приходили и молодые авторы. Но, к сожалению, вскоре исчезали, чувствуя себя не совсем комфортно во взрослой среде.
     Для них можно было бы создать отдельный кружок, секцию, заниматься, как в школе, учить основы стихосложения, ободрять и поощрять, ведь он же педагог по образованию. Но Роман не стремился к поиску новых форм, и вполне, видимо, был доволен существующим положением вещей.   
     Ситуация становилась патовой. Он чувствовал это, но не знал, что делать.
     И однажды просто не пришел на очередное заседание...
     Мы ждали, звонили, время шло. Подумали, что что-то случилось.
     Я провел заседание без него. Потом мы узнали, что он просто бросил нас. Причем не пожелал объяснить свое решение, по телефону через жену передал, что "ему недосуг больше возиться с любителями и прочими бабками…"
    Это было настолько некрасиво, что повергло всех в шок. Можно было бы цивилизованно провести, например, перевыборы. В конце концов, сослаться на пошатнувшееся здоровье…
     Мне, как заместителю, было неприятно выслушивать, все накопившиеся претензии членов объединения. И поначалу я отказывался принимать руководство, думая, что без Романа все у нас развалится.
     К тому же, после первого раскола, когда от нас ушла большая часть людей в отпочковавшееся объединение, теперь вообще казалось нет смысла продолжать свою деятельность.
     Дело, которое так успешно начала первая руководительница, которое при ее бытности процветало, было фактически загублено.
     Ситуацию взялась спасать наша активистка, общественный деятель, Таисия Линник, справедливо посчитав, что ни в коем случае нельзя город лишать такого очага культуры и духовности.
     Но кто возглавит "Лукоморье"?
     Вспомнили, кому перед смертью завещала передать бразды правления первый руководитель?
     Я привык уже быть на вторых ролях, не хотелось становиться капитаном тонущего корабля.
     Мы все уважали Таисию Михайловну, и я не мог отказать ей. Люди присоединились к ней, и стали просить меня не бросать их.
     Привыкший быть ответственным только за себя и за порученное дело, я все же впрягся в это дело и повез этот воз. Благо, во всем меня поддерживала Таисия Михайловна.
     К сожалению, недолго...

            ПРОДОЛЖЕНИЕ...