Глава 29. Затмение

Он сидел в автомобиле. Голое тело неприятно липло к холодной резине плаща, но ему было уже все безразлично, потому что наконец это безумное  возбуждение прошло,  на смену тому состоянию пришло неприятное чувство бессилия и  какого-то отупления, он даже не чувствовал удовлетворения.   Измученный организм хотел одного — отдыха.  И он его получил,  обрушившись в одно мгновение в черноту бессознательного состояния.
Перед рассветом  его  мозг снова включился.  Всплывали обрывки событий. Им овладел страх: он сделал что-то плохое! Но он не хотел, он не виноват. Это был кто-то чужой в его теле.    Ему  необходимо было себя оправдать, потому что он не мог совершить чего-то плохого.  Но  пришло осознание всего, что с ним произошло за последнее время,  и им овладел страх, такой же липкий и холодный, как пот под этим  отвратительным плащом.  Но он в понял кто виноват во всем:  его несчастья начались тогда, когда он нашел эту чертову лабораторию, и когда тетушка попросила отвезти на дачу траву какого-то ядовитого домашнего цветка. Эта сердобольная старушка так  беспокоилась о бомжах, вдруг те случайно отравятся копаясь в мусорных баках…  конечно,  потом его самого любопытство и сгубило.  Ведь именно тогда, он стал изучать назначения всех этих механизмов, читать этикетки, изучать мемуары деда.

И именно тогда, когда он создал те порции яда, оставив их лежать там, в лаборатории, именно тогда где-то на подсознании ему захотелось его испробовать. Значит он просто стал жертвой своего окружения и обстоятельств.

И потом, он не виноват, что его преследует смерть. Что теперь это   составляющая  его жизни. Порок и смерть.

Стало  совсем невыносимо холодно. Его трясло…   Он не мог себя тогда контролировать. Да, да, это были  девочки, которые убили себя.  Их было так много, а он их обмывал, выпрямлял им руки, ноги, придавая «нормальный» вид.  Усталость валила с ног от сверхурочной работы, его просили остаться, ведь был завал, а больше некому…  поэтому ему  не получилось целых три дня заехать на дачу. Он не мог отказать, а может и не хотел. Эти девочки…Но они были мертвые — прекрасные, но холодные…  Нет, это было не специально,  он даже не понял в какой момент,  но  возбуждение  накрыло его с такой силой, что ничего подобного он не испытывал никогда,  и  он не мог с этим справится.   Тогда он ни о чем не мог думать и что-либо  понимать. Это напряжение требовало разрешения, выхода,. При чем срочного, иначе умрет сам.  Но тогда он  был спокоен,  ведь там на даче есть она, его спящая красавица… Но она его не дождалась.



Она  умерла, уже разлагалась,  плоть стала холодной.  Это  было мерзко и отвратительно, когда он, как голодный зверь накинулся на нее.  И она его разочаровала. Он впал в ярость,  превратившая тихого юношу в зверя, в охотника , выслеживающего добычу.  Все таки он не законченный псих.  Он мог  любоваться смертью, но и только.   Это отвращение только затмило разум.

Тогда, накинув  на голое тело огромный плащ,  набил в карманы презервативами,  взял один из шприцов с ядом,  связку ключей,  он помчался в город, с трудом соображая, что будет делать, но ему нужна была  любая , но теплая и податливая.

 И это было не с ним, ведь он  нежный, ранимый, страдающий.



Гонимый страхом, от осознания  произошедшего, он не понял, как доехал до своей дачи, сбросил с себя этот ужасный плащ,  огромные сапоги, совершенно голый бродил по дому, не понимая с чего начать, как себя спасать, что делать.

Наконец,   спустившись в лабораторию, ему показалось, что он взял работу на дом: в саркофаге плавали останки блондинки, которые он не успел вынести: голова с развевающимися волосами, отрезанные кисти рук замершие рядом с ней, как в театре пантомимы, сложились в страшную мизансцену.  Рядом, мертвая, уже тронутая тленом, теперь уже не такая яркая шатенка лежала на прозекторском столе, источая запах смерти.

Но осмотрев свои владения, он вдруг совершенно успокоился, попав в привычную обстановку своих рабочих будней в морге.  К тому же у  него было пара отгулов, и он решил  их  «отгулять»,   довольно мертвецов на сегодня.  Пошел наверх, принял душ, побрил отросшие волосы на всем своем теле, когда работаешь в морге, как он считал, то растительность на теле не дает ощущение чистоты, потому что впитывает запахи. Красиво оделся и поехал в город — ему необходимо было отдохнуть.