Домовая домашняя русская баня

Сельская банная культура на Руси имела ряд существенных отличий от городской банной культуры в торговых банях.  Тяготы и лишения крестьянской жизни в России внесли свою лепту в формирование отличий от культуры городских торговых бань.

Привычная для нас баня в виде сруба с каменкой существовала далеко не всегда и не везде на Руси.

В России существовало (существует) несколько вариантов аутентичных домовых бань:
• курные бани по-черному в пещерах (печорах), землянках, полуземлянках и клетях (срубах),
• бани в русских печах,
• мытье под навесами и в избах,
• бани в овинах и шишах,
• вентилируемые курные бани в клетях (срубах),
• бани по-белому в клетях (срубах).

Мыльни в землянках и полуземлянках с каменкой, на которую поливали воду для получения пара, скорее всего, имеют оригинальное славянское и финно-угорское происхождение.  Быстровозводимые жилища в виде землянок были характерны для славянских племен, остающихся на одном месте не более 1 – 2 лет и меняющих место жительства зимой и летом.  Землянка позволяла быстро обустроиться практически в любом месте.
Более поздняя форма мыльни (мовни) в виде рубленой клети с построенной внутри печью появилась у западных славян примерно в V или VI веках из «державы Франков», а позднее ее переняли и славяне восточные. С IX – X веков в обращении на Руси появился пришедший вместе с византийскими  проповедниками и строителями термин «баня», происходящий от греко-латинского термина ;;;;;;;;;, ;;;;;; (balneum, banea). Знакомое всем слово «изба» со временем трансформировалось из «истьбы» или «истобки», что в славянских языках означало «теплое помещение, в котором имеется печь». В Киевской Руси его применяли по отношению к бане. Возможно, что слово «истба» имеет германское происхождение от термина «stubе», то есть «комната» [Нидерле Л., 2010].

Различные формы русских бань являются отражением эволюции форм жилища славянских и финно-угорских племен, проживавших на территории нынешней России. Первые варианты жилищ были полностью подземными (печеры и ямы – землянки). Персидский ученый Абу-Али Ахмед Бен-Омар Ибн-Даста (правильный перевод имени: Ибн-Руста), совершивший в первой половине X века путешествие по Руси, так описывал земляные  жилища-бани древних славян:
«В земле Славян холод бывает до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земли род погреба, который покрывает деревянною остроконечною крышею, как видим у христианских церквей, и на крышу эту накладывает земли. В такие погреба переселяются со всем семейством, и, взяв несколько дров и камней, раскаляют последние на огне докрасна. Когда же раскалятся камни до высшей степени, поливают их водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают уже одежду. В таком жилье остаются до самой весны» [Ибн-Даста, А, 1869].
Земляночные формы жилищ существовали весьма долгое время. Например, у казаков по Дону и Хопру земляночные жилища существовали и были описаны в официальных документах (донесениях) еще в середине XVIII века. Так, некоторые  «...некоторые хутора состояли из рубленой землянки с печью, база, огороженного жердями, тыном и плетнем... другие состояли из шиша над ямою, сверху землей наметанного...» [Цит. по Когитин В.В., Рыблова М.А., 1995].  В качестве временных жилищ землянки использовались и в СССР в XX веке.

Сохранилось описание бани-землянки в селе Ново-Животинном Воронежской губернии, сделанное в начале 1900-х годов при обследовании санитарного состояния села:
«Это баня-землянка. Её крыша, соломенная с землёй, возвышается над уровнем почвы на ; – ; аршина, образуя еле заметный бугорок. Вниз сбоку ведёт вырытый в земле ход внутрь самой землянки. Само помещение, выстланное внутри известняком, имеет 3 арш. 5 верш. ширины, 3,5 – длины и 2,5 арш. вышины, пол земляной, с положенным на него двумя дощечками. В правом углу землянки, против входа, русская печь без трубы, топящаяся по-чёрному (с открытой настежь дверью землянки), в левом – крохотный полок для мытья. Стены, потолок и полок  - всё покрыто слоем осевшей во время топки сажи. В углу против печи стоит кадушка с водой. Всё помещение так мало, что на полок «двоим за нужду влезть и то ни стать, ни сесть»... Топить приходится, сидя на корточках, иначе дым лезет в глаза и точит в горле. Это – как бы уцелевшая от прежних годов курная изба в миниатюре, в земле. Легко себе представить, как можно мыться в такой бане. Сами хозяева её говорят, что в ней «не столько вымоешься, сколько вымажешься в сапуху (сажу). Однако в ней моются более 10 семейств соседей» [Шингарев А.И., 1907].
С веками жилища славян поднимались из земли, превращаясь из полностью подземных сооружений в полуподземные – с приподнятыми над землей шалашами, укрытыми дерном или торфом,   либо невысокими срубами. Постепенно срубы полностью вышли на поверхность и стали расти вверх над землей, первоначально опираясь нижними венцами на землю, а после, приподнимаясь над землей на деревянных (пни, колья и их сочетания) или каменных фундаментах и, затем, взлетали ввысь на подклетах. Крыши ранних клетских сооружений могли быть как скатными, так и плоскими – повторяющими кровли землянок.

Славянские жилища имели печи в различных своих формах для отопления. В землянках и полуземлянках использовались как примитивные формы каменок и глинобитных печей, так и «подземки», «подземельки» – канальные подземные печи из сырцового кирпича, которые использовались для нагрева глинобитного пола и/или лежанок. Эта технология обогрева пришла на Русь вместе с азиатскими завоевателями. Во многих случаях, жилища одновременно использовались для мытья: устройства паровой бани на основе каменки. Позднее в некоторых регионах России, где не была развита культура мытья в отдельных от дома банях, эта традиция трансформировалась в мытье прямо в избах или парение внутри русской печи [Желтов А.А., 2001]. Традиция эта сохранялась вплоть до ХХ века. Очаг, каменка и паровая баня играли важную роль не только в гигиенической стороне славянского быта, но и в духовной жизни, служа алтарем и святилищем для поклонения Солнцу и Огню, как в эпоху славянского язычества, так и в эпоху русского двоеверия.

До XVII века на Руси практически все дома и бани, как в деревнях, так и в городах, топились исключительно по-черному. Патер Антонио Пассевино, наблюдая российские селения в 1581 – 1582 годах, писал: «Дома – деревянные, даже богатые палаты не отличаются изяществом отделки. Голые стены черны от дыма и сажи: ведь у московитов и литовцев печи, в отличие от наших, не имеют труб, через которые огонь и дым безопасно удаляются через крышу, но у них он выходит через раскрытые окна и двери. Поэтому, когда они затапливают печь, в помещении набирается столько дыма (а они часто топят сырыми или влажными дровами), что там никаким образом невозможно находиться» [Поссевино А., 1983]. Строительному прогрессу в России все время мешали налоги: во времена Киевской Руси налоги брались «с дыма», Петр I ввел в 1704 году налог «на печные трубы». Поэтому бани на Руси  еще долгое время топились по-черному.† 
 В классической курной бане по-черному сажа осаждалась практически на всех деревянных поверхностях, так как дым наполнял все помещение, идя от каменки до волокового окна на противоположной стороне. Подача воздуха осуществлялась через приоткрытую дверь. В землянках удаление дыма осуществлялось через проемы в накате, закрываемые камнями, или в волоковых (задвижных) окошках в срубах, выступающих из земли.

В каменки бань вкладывали и, позднее, вмазывали котлы для нагрева воды.  Если котла в бане не было, то для нагрева воды в щипцами брали раскаленные камни из каменки и погружали их в кадушки или купели-платформы с водой.

Русские бани до XVIII века чаще всего имели сводчатые потолки, в которых двускатная или односкатная кровля служила одновременно и потолком бани с подшитым тесом подволоком. Нетрудно догадаться, что пар  в таких банях скапливался, в основном, под сводом потолка, что делало парение не особо эффективным. С петровских времен стали появляться бани с плоским потолком-накатом  под сводчатой кровлей, что позволило лучше сохранять тепло и пар внутри помещения бани [Громов Г.Г.,1985]. 

В вентилируемых курных банях с вытяжкой – дымницей маршрут дыма за счет тяги был сокращен промежутком от каменки до потолочного волока с дымницей, что позволяло сохранять полки и стены более-менее чистыми от сажи, в отличие от традиционной курной бани. Кроме того система вентиляции изменяла потоки воздуха, что позволяло лучше прогревать нижнюю часть банного помещения (см. иллюстрацию «Эволюция отопительной системы в русских избах»).
В отечественных литературных источниках до настоящей публикации  не выделялась отдельно разновидность вентилируемых курных бань, по аналогии с финскими вентилируемыми саунами XIX века, рассмотренными выше. Однако очевидное взаимопроникновение русской и финской культуры предполагает  существование и такого варианта курных бань в России, что подтверждается анализом фотографий курных бань.

С XIX века в некоторых вентилируемых курных банях над каменками стали устраивать дымосборные колпаки, подключенные к дымоходам, которые еще значительнее сократили количество дыма, попадающего при протопке в банное помещение. Такой шаг позволил небогатому крестьянству не перестраивать имеющиеся каменки в новые банные печи с дымоходами, топящиеся по-белому, но решить проблему задымления банного помещения с минимальными затратами.

Самым распространенным типом клетских бань на  Руси были пятистенные срубы с внутренней разделительной стеной. Вход в баню чаще всего устраивался на боковой стене предбанника. У финно-угорских народов России (например, мордвы) вход в баню устраивался с торца предбанника. Однако встречались и иные варианты компоновки русских бань.

Бани в деревнях размещались либо как можно дальше от дома в пределах одной крестьянской усадьбы, либо образовывали так называемые «банные кусты», в стороне от домов (на краю деревни, либо по берегам водоемов). Такое отдаление бань было необходимо для сохранения основных построек в случае пожара и, из-за того, что баня в христианские времена считалась помещением «нечистым», где скапливается смываемая с тела и души «скверна». Также в банях отправлялись языческие ритуалы, условием выполнения которых было «сокрытие от чужих глаз». Позднее «нечистота» бани обросла множеством суеверий, некоторые из которых, впрочем, имели под собой веские основания, о чем мы расскажем ниже в соответствующей главе.

Вопреки бытующим представлениям о широком распространении бань на Руси, бани имелись далеко не у всех крестьян, не во все периоды русской истории, не во всех регионах и не только в привычном для нас «хрестоматийном» банно-срубном виде.
Территориально распространение клетских рубленых бань по Руси было связано с ареалами исторической миграции определенных суб-этносов – носителей банной культуры, таких как словене – новгородцы, псковичи, двинские и днепровские кривичи, ростово – суздальцы [Желтов А.А., 2001]. Баня на Руси первоначально пошла из  Новгородчины и Пскова, Смоленска, Северной Белорусси и Карелии.  В некоторых губерниях строительство бань не было распространенным. Например, если раскопками подтверждено существование бань в Новгороде уже в XI веке, то в Москве самая ранняя и единственная обнаруженная во время раскопок баня относится к XV веку [Бобров А.Г., 2004]. В Ярославской губернии бани строились только в деревнях вдоль Волги, точно также как и в Тверской губернии. Не везде встречались бани в Московской, Владимирской и Смоленской губерниях [Тенишев В.Н.,2009]. В такие регионы русская баня приходила постепенно. Вначале строилась одна баня или две бани на всю деревню, и лишь к концу XIX – началу XX века баня могла встречаться примерно в половине дворов. Даже если бани и были в деревне, мылись в них далеко не все: например в деревне Моховатке Воронежской губернии в двух деревнеских банях постоянно мылись обитатели 36  дворов, а  крестьяне из остальных 34-х дворов «в бане вовсе не моются». В соседнем селе, где была баня-землянка «…большинство же жителей села в бане не моются вовсе, или попадают в баню в несколько лет раз, будучи в Воронеже» [Шингарев А.И., 1907].
Свою роль в неравномерном распространении рубленых бань по Руси сыграло, видимо, выборочное (налоговые сборы зависели от усердия мытарей на местах) применение «банного налога», введенного при Петре I, когда бедному крестьянину было проще спалить свою баню, чем платить за нее налог. 
В традиционных «банных»  ареалах России, таких как Новгород и Псков, без бань жили лишь самые бедные крестьяне и бобыли (безземельные жители). Такие крестьяне ходили мыться в соседские бани, куда по русской традиции почти всегда приглашали соседей. В Беларуси зажиточные крестьяне пускали мыться в свои бани бедных за плату. При Петре I был издан указ, запрещающий пускать в свои бани посторонних людей. Таким образом, российское государство пыталось увеличить число посетителей торговых бань, с которых имело ежемесячный «откуп». Однако в «безбанных» губерниях и уездах население чаще предпочитало мыться под навесом во дворе, прямо в избах, в овинах или в русских  печах.  Зимой во дворах мылись, периодически забегая в избу отогреваться. В избах мылись нагретой в печи в горшках водой, либо нагревали воду в кадках раскаленными в печи камнями. Мылись в лотках, либо стоя на полу, укрытым слоем соломы. В зимнее время, когда скотина жила в крестьянской избе,соломой пол был накрыт постоянно. Кроме домашнего скота и птицы на солому в доме испражнялись больные, хилые и малолетние члены семьи, от чего на полу под соломой скапливалась зловонная жижа [Попов Г., 1903].  Солому убирали и заменяли свежей по мере загрязнения. Например, в двух обследованных на предмет санитарного состояния деревнях Воронежской губернии на начало 1900-х годов зимой «ночными вазами» в виде старых чугунков или  горшков пользовались только в 8 – 40%  крестьянских домохозяйств. Зимой пол подметался 1 – 2 раза в день, но мылся не чаще 2 – 3 раз в году (на Пасху или Троицу и на местный престольный праздник). Отхожих мест, даже в виде выгребных ям в деревнях Воронежской губернии и вовсе не было обнаружено: экскременты находились во дворах или на задворках  под навесом или в плетеной загородке, где «пожираются свиньями, собаками и курами, являющимися в роли ассенизаторов» [Шингарев А.И., 1907].

Овины в деревнях использовались для мытья, парения и вознесения языческих молитв (Лебедева Н.И., 1929). Кроме овинов крестьяне использовали и их упрощенную модификацию – шиши. Эти постройки использовались для просушки снопов и плодов, которые раскладывали на плетеных щитах. На XIX век в России было известно три типа крестьянских овинов – ямные, где каменка находилась в яме под овином, с наземной печью под приподнятым овином и «риги» – снопосушильни с боковым расположением печи.

Овины топили с вечера, чтобы светлое время дня употребить на молотьбу. Каменки в ямах под овином, по сути, являлись готовыми банями-землянками. Крестьянам оставалось лишь закрыть продух из ямы в овин и плеснуть воды на камни, чтобы попариться в «овинной бане». Овины имели крестьяне с большими крепкими хозяйствами.  Большинство же небогатых земледельцев использовали для сушки небольшого количества снопов «шиши» –  яму с костром или каменкой, над которой возводили из жердей  камеру для просушки снопов.  Верхняя камера отделялась от нижней огневой камеры сводчатой кладкой, закрепленной глиной со щелями для прохода дыма и горячего воздуха. Шиши также использовались для устройства бань. Более того, иногда жерди обкладывали дерном или торфом, для превращения шиша в более основательную баню или в сезонное жилище. Яму у шиша и овина, где находилась каменка или костровище называли «лазня» или «влазня». Дух, живущий за очагом, на Руси назывался «шиш» или «шишига». В овинах обитал их дух-хозяин –  «овинник», «подовинник»  или «овинный батюшка».

Банная процедура в русской печке была достаточно широко распространена на Руси, ведь строительство собственной бани для большинства хронически небогатого крестьянского населения Российской империи было непозволительной роскошью. Уменьшилось количество бань после введения банных налогов и повышения цен на дрова, кубическая сажень которых в петровское время в Ингерманландской (позднее Санкт-Петербургской)  губернии стоила столько же, сколько и сама  баня.  Печь же в избе все равно топили и зимой и летом, используя не только дрова, но и сено с соломой, тростник, хворост и кизяк. Крестьяне предпочитали мытье в печи, так как процедура была значительно проще, чем протопка бани. Вепсы в старину спали в печах в жаркую погоду. А в холод при отсутствии в семье бани в печи рожали женщины  [Шабаев Ю.П., Мальцев Г.И., 2004]. Мытье в печи было во многих случаях привлекательнее, чем растопка бани, так как зачастую бани строились из рук вон плохо, без надлежащей теплоизоляции. Согреться в таких банях было весьма затруднительно. Например, в начале XX века фельдшер, писавший отчет об эпидемии скарлатины в Тотемском уезде Вологодской губернии так описывал преимущество мытья в печах: «Баня есть почти у каждого домохозяина. Но что это за бани? Из тонких бревнышек выстроена хибарка, покрыта жердями и соломой. Внутри сделан очаг из глины. На железных прутьях над очагом наложены камни. Они накаляются и дают тепло для моющихся. Не знаю, чем такая баня лучше большой печи!» [Лукачев П., 1907].

Бани по-белому с печами, оснащенными дымовыми трубами, имеют позднее происхождение. Домовые бани по-белому, как более дорогие  и сложные конструкции, не были широко распространены на Руси. Массовое пришествие деревенской русской бани по-белому началось только во второй половине XX века, когда технологии и строительные материалы стали более-менее доступными для сельских жителей. Чаще всего индивидуальные бани по-белому копировали компоновку традиционной бани по-черному, а все разница была в устройстве печи-каменки с дымоходом («каменницей» или «камином»). Также в банные печи по-белому  вмазывали котлы для нагрева воды.

Парная и мыльня совмещались в одном помещении – пар и мытье приходилось разделять по времени. Печи первоначально устанавливали на месте каменок по-черному. Топить их приходилось из парной – мытьевой, что приводило к необходимости прекращать протопку перед началом банной процедуры. Позднее в русских банях стали устанавливать печи-каменки с возможностью топить печь из предбанника (или из мыльни («перемыленки»), если парная и мыльня были разделены). Такая компоновка   позволяла поддерживать требуемую температуру во время длительного посменного парения в бане нескольких поколений членов семьи.
Описание русской деревенской бани по-белому начала XX века приводится в работе врача А.И. Шинграева, наблюдавшего за санитарно-гигиеническим состоянием двух селений в Воронежской области: «… бани топятся раза два, а то и три в месяц. Эти бани – обычные крестьянские деревянные избушки, очень небольшие, 4–5 арш. длины и ширины с русскою печью и плетнёвым предбанником – сенями. Мытьё в избе у всех остальных жителей совершается не чаще, чем раз в месяц, а то и через два месяца раз. Бабы моют себе головы чаще, обычно каждую субботу под праздник, мужчины значительно реже. Маленьких ребятишек купают раза два в неделю, или раз в неделю на лавке, подстеливши соломы. Мыло ни в бане, ни при мытье в избе почти не употребляется (оно мало идёт и на стирку белья) и вообще расход мыла – ничтожный» [Шингарев А.И., 1907].

Большие частные русские бани по-белому со всеми традиционными помещениями стали появляться в России по мере роста благосостояния отдельных слоев («новых сословий») населения России, в основном,  после 1991 года. Такие полноценные русские бани состоят из раздевалки, комнаты отдыха, мыльни, парной, душевой с туалетом. По возможности в современной русской бане устраиваются помещения для купели или бассейна, бильярдная.

Сибирский вариант русской бани отличался лишь некоторыми конструктивными особенностями: на постройку бани шел ароматный сибирский кедр, сибирская баня обычно дополнительно утеплялась высокой (до 1 метра) завалинкой из торфа, которую удерживал тес и жерди, а полки были выполнены из массивных полубревен, которые медленнее нагревались и тепло держали дольше.  Кровля такой бани имела более длинные свесы, чтобы защитить завалинку от осадков. Хорошее утепление позволяло прогреть такую баню быстрее обычной русской – всего за 2 – 3 часа.

Описание пара в старинной сибирской бане XVIII века можно найти в романе А. Демкина «Ненаписанный дневник», рассказывающем о ссылке князя Меншикова в Сибирь:
«После представления коменданту, для караула и ссыльных истопили бани.
Оказалось, что сибирскую баню не обязательно было топить с самого утра, как обычно поступали на Руси. С виду она – баня как баня, только размером гораздо меньше, потому что так проще и быстрее можно было натопить ее. Топится она по-черному, отчего потолок и стены всегда в саже. А париться и мыться в ней могут только два-три человека. Снаружи сибирской бани было устроено дополнительное утепление: вокруг стен забиты колья и заложены доски, так чтобы получилось пространство между стеной и досками. В это пространство засыпана земля или торф. И двери в сибирской бане ниже – кланяться ей надо в пояс. Необычна и сибирская рубка из толстых кедровых бревен – с треугольными пазами, для более плотного прилегания бревен друг к другу. Интересно, что каждый народ по-своему дерево рубит. Вот шведы бревно в шестигранник тешут. Когда Ниен  разбирали на первые дома для Петербурга – мужики все дивились необычной рубке. Многих из тех первых домов уже нет, но домик Петра рядом с Троицкой площадью еще стоит. Да, вот он и результат: затопил хозяин печь в сибирской бане, пропарил все как следует – и через два часа уж зовет свежего парку отведать.
А какой внутри запах! Нагретые кедровые бревна, из которых баня срублена, источают тонкий смолистый аромат, приправленный копченым оттенком дымка. Растягиваешься на полке и вдыхаешь осторожно этот смолистый жар, который растекается от горла вниз, внутрь и раздается где-то там, в глубине – за лопатками. И уже через несколько мгновений все мышцы, загрубевшие от постоянного напряжения, начинают таять, вжимая тело в полок. А полок этот банный рублен из одной здоровенной лесины, чтобы нагревался он не так быстро и кожу не обжигал. И тепло от такой лесины идет мягкое, тягучее, проникающее. Лежишь себе и благодатью пропитываешься. А плеснет кто воды с хвойным настоем на камни – ух, держись. Кажется, уши готовы свернуться, и вздохнуть можно только с опаской. Но, прошло мгновение, и кожа оживает – идет цветными пятнами и изливается сотнями маленьких капелек пота, сливающихся в струящиеся вниз ручейки. Выскочил наружу, окатился холодной водой и обнаружил, что легкие твои задышали, жадно испивая чистый ароматный сибирский воздух. Словно что-то расправилось у тебя внутри. Будто поставили запасной парус, долгое время лежавший без дела. Но, вот, поставили его, и полетел коч по волнам. И не тяготят его ни растрескавшиеся старые борта, ни тяжесть поклажи, ничего… Можно просто лететь вперед, выбирая всю мощь попутного ветра, звенящего полотном парусов. И завершение бани расценивается лишь как заход в бухту, в ожидании нового выхода в море».