Арина браги шорох цветной бумаги рождество

АРИНА БРАГИ

ШОРОХ ЦВЕТНОЙ БУМАГИ

Варвара стояла, цепляясь за гладкие ромбы металлической решетки. Забор огораживал детскую площадку перед городской школой. Варвару укрывал от взоров с площадки ствол дуба. Дуб дрожал все никак не облетающей ржавой листвой и звучал, как «палка дождя» с семенами внутри. Палку эту они с Гошей и Нильсом провезли из Таиланда. День первого сентября был пасмурный, но теплый. Варвару же, резко исхудавшую, бил озноб. Она куталась в широкую зимнюю, не по сезону парку, и была благодарна дереву за случайную солидарность.

Она утратила главное — солидарность большой семьи, которую двенадцать лет назад приняла без оглядки. Ее маленькая семья — муж Гоша и сын Нильс. А большая семья — его родители — красиво состарившаяся мать Люсик и ее муж Борюсик. Варвара полюбила их так сильно, что оттолкнула свою мать.

А в мае Гоша сказал, что уходит.

Собрал вещи, уехал в город из их дома на острове и снял квартиру вместе с новой любовью. Любовью Гоши стала их общая подруга Маша, на 10 лет моложе Вари, из их художественной тусовки. Маша и ее трехлетний сынишка часто гостили у Вари с Гошей на острове, живя по неделям. Купались вместе, по утрам блины жарили и детям устраивали праздники. Гоша всегда волочился за девушками, стиль у него такой, но Варя была ослеплена любовью к его семье и к нему, и только шутила на темы «влюбленностей Гоши».

Гоша ушел не один.

Одиннадцатилетний Нильс всегда решал свою жизнь. Хочу играть на пианино — и играл сам — каждый день. Хочу эти клетчатые брюки, а не школьную форму — и ловко отстаивал свои права перед директором. Не хочу говорить с бабушкой по скайпу, пусть она свяжет мне плед в рыже-красную клеточку.

Нильс заявил:

— Мама, я еду с папой в город.

— А школа? А твое пианино?

—  Я кошку заберу.

Целое лето Нильс не звонил маме, а если Варвара хотела поговорить с сыном, то Нильс кричал в телефон, что не хочет говорить.

Нильс вышел из дверей школы и к нему подошел Гоша.
Варвара выскочила из своего укрытия, подскочила к сыну, наклонилась и хотела обнять, но Нильс испугался и оттолкнул маму:

— Уйди!

Варвара выпрямилась, посмотрела с ненавистью на Гошу и вдруг плюнула прямо в его смеющиеся глаза и, исступленно размахнулась, со всего маху залепила пощечину:
 
— Подлец!

Не оборачиваясь, ужаснувшись себе, бросилась прочь. Сзади раздался пронзительный крик-плач сына.

Так стыдно и страшно разорвала Варвара свою жизнь.

Так она думала, так перестала есть, так перестала спать в пустом доме, так отсылала гневные письма предателям Люсику с Борюсом. Они уже полюбили новую Машу и ее сына.

Но 30 ноября Нильс, вытянувшийся за полгода, вернулся к ней на остров.

Вошел в свою комнату, подошел к пианино и заиграл так страстно и долго, как никогда раньше.

А перед сном сказал:

— Мамочка, завтра первое декабря. Хочу адвент календарь, как ты всегда мне делала — и ребусы, и квест хочу.

Варвара проснулась в шесть утра, подошла к своему столу, где лежали ее дизайнерские проекты, заброшенные с мая, и зашуршала цветной бумагой.

И поняла: этот шорох и есть рождественское чудо.

10 декабря 2025