Очарованный зомби окончание

   Двор, как и маленький огородик Никитичны, был ухожен. В отличие от Настиного. То ли оттого, что та приходила уставшей с работы и не оставалось ни сил, ни времени поддерживать идеальный порядок, то ли потому, что Настя была еще достаточно молодой женщиной и желания иного характера волновали ее разум. (Как говорила Никитична: Не перебродила ты еще Настёна. Ты, как молодая бражка — продолжаешь играть. Но главное, не передержи, а то один уксус кислый будет вместо хорошего вина.)
 
   Хозяйка сидела на низком табурете у черносмородинового куста и старательно прорывала растущие где не положено сорняки. Увидев гостью, старушка с видимым удовольствием разогнула спину:

   — Здравствуй, Настёна. Глянь-кось, смородина отцвела и бубочки махонькие висят уже. Зеленые, понятно, но как рясно. По осени варенья наварю. Да и с сахаром перекрутить — витамины на зиму. Тебя угощу непременно.

   Настя кивнула и тут же перешла к делу:

   — Баб Нина, а ты сегодня ничего странного у меня во дворе не видела?

   — Да как же не видела? Знаешь, как напужалась? Аккурат этот рядок смородины обихаживала, когда гляжу, к тебе через калитку трое заходят. По виду — настоящие БОМЖи или алкаши. Я-то вдаль хорошо вижу, разглядела. Зашли сторожко, по сторонам зыркают. Осмотрелись и — на крылечко. Подергали дверь за ручку и с замком начали возиться. Им-то невдомек, что у тебя дверь неправильно навешена: открывается внутрь, а не наружу. Только и надо было толкнуть, а не тянуть на себя. А Гошка наш в мастерской чего-то делал. Видно услышал шум и выглянул. Глядит, неладное творится, ну и выскочил наружу. Бегит к ним, к этим бандитам, руками машет. Ну, как бегит, зонби, они же не шибко быстро бегают, но видно, что наш старается, поспешает.

   Никитична вытерла уголком головного платка губы от набежавшей слюны и продолжила:

   — А эти-то с замком бросили возиться и — к Гоше навстречу. Ругаться начали. Да громко так. Ну, это они громко, Гошу и не слышно совсем. Да слова все срамные, матерные. Я их тебе, Настёна, и повторять не стану, не хочу рот поганить, — старушка быстро перекрестилась. — Тут один видать не выдержал, возьми, да и толкни нашего зонби. А Гоша в ответ этак ткнул его кулаком в грудь, так тот вверх тормашками и скопытился. Лежит на земле, головой очумело трясет. Третий в драку не встревает. Остановился поодаль, скачет на месте и словесно дружков подзуживает. А тот, который на ногах остался, видать атаман этой несвятой троицы, выхватил откуда-то нож. Вот такой, — Никитична развела руки, показывая размер ножа и по ее меркам длина лезвия была, как у доброй шашки кубанского или донского казака.

   — И тут Гоша из мастерской выбегает… Ой, погоди… Я про это уже сказала. Совсем заговорилась. Ага… Этот, с ножом который, атаман, со всего маху ткнул Гошу в бок, вот сюда в аккурат, и отскочил. Гоша поглядел и похоже расстроился: рубаха-то тобой даренная — хорошая, а тут прореха от пореза. Убыток. А тот стоит ошалелый, то на Гошу посмотрит, то на нож в руке. Не поймет в чем дело. Видать зонбей никогда не встречал. Или подумал, что ножик безвредно между кишок прошел и ничего важного не задел. И ударил ножом еще раз. Почти в то самое место. Рядышком. Ну тут уж наш осерчал всерьез: схватил бандита за руку и переломил ее, как ветку. Кровь фонтаном хлещет! И на траву, и на мужика того, и Гоше изрядно досталось. Кости поломанные, из руки торчат — прорвали кожу. Тот заорал дурниной и — бежать. Остальные двое тоже подхватились и — давай Бог ноги!

    Никитична, словоохотливая, как большинство пожилых людей, перевела дух и продолжила:

   — Гоша постоял, ножик из себя вытащил, обтер его о траву, да и отнес в мастерскую. Хозяйственный. Потом порядок наводить начал. Кровь на траве водой побрызгал и метлой замел. После за себя принялся, да не успел, ты с работы вернулась. Ну а дальше и сама знаешь.

   Настя, поблагодарив старушку, поспешила домой. Гоша все еще топтался на крыльце, не решаясь что-либо предпринять.

   — Ты ж мой защитник! Ну, пойдем в дом.

   Войдя, Настя тут же приступила к расспросам:

   — Гоша, ты почему ничего не рассказал мне? Я уж перед полицейским юлила и вертелось, как стриптизерка какая на шесте. Хорошо Никитична рассказала, что произошло. Я пока ее слушала, сердце останавливалось. Но слава Богу, что живой-здоровый.

   «Я боялся, что за рубашку ругать станешь», — отстучал зомби.

   — Ты что такое говоришь? Да у тебя этих рубашек теперь пол шифоньера напихано. Носи — не хочу. А эту, на память на полочку уберу. — Настя провела ладонью по травмированному боку. — Скажи, больно было, когда тебя этот изверг ножом?

   «Мне больно только один раз было. Когда ты меня пакетом с продуктами огрела. И больно было не где ударила, а вот здесь» — Гоша провел рукой по левой стороне груди. От этого признания у женщины перехватило дыхание, к горлу подступил ком.
 
   — Гошенька, да зачем ты вообще с ними драться стал? Их трое, а ты вон какой у меня худенький. Я тебя и откормить не успела.

   «Они первые начали. Я только хотел объяснить, что хозяйки дома нет и им нужно уйти. А они набросились на меня. Мне пришлось отвечать».

   — Ой, как подумаю, будь я рядом, от страха умерла.

   «Будь ты рядом и тебе угрожала опасность, я бы их всех на кровавые куски порвал. Хоть скопом, хоть по очереди. Никто не смеет тебя обидеть».

   Когда-то, когда Настенька была еще молодой стройной девушкой, один из поклонников посулил достать ей звезду с неба. Но что значит призрачная звезда в сравнении с обещанием защищать? Причем, обещанием реальным, граничащим с клятвой.

   Настя порывисто обняла зомби и тесно прижалась к его груди. И вдруг ощутила толчок. И еще один, и еще. Женщина замерла, боясь поверить. Нет. Показалось. Это взволнованно колотилось ее собственное сердце.

   — Гоша, а знаешь, чего я придумала? — немного успокоившись спросила Настя. — Этот участковый теперь не отвяжется. Документы твои требовать будет. А у меня отпуск. Целых две недели. Собиралась в августе, но можно хоть завтра. Давай в деревню к родне моей поедем. Они рады будут. Там речка рядом, луга, околки березовые. Тебе там понравится. В доме подруга с работы поживет. Да и Никитична присмотрит если что. А здесь все успокоится тем временем. А не успокоится, так и насовсем можем там остаться. Нам какая разница, лишь бы вместе. Жить есть где, дом родительский пустует. Поедем?

   Гоша не возражал.

   В эту ночь они впервые спали в одной постели.
               
                10.12.2925