За деревней Рождество смеркалось

За деревней Рождество смеркалось. Перед глазами открылась речушка Липенка,вся увитая снегами. И только по береговым ивнякам, черёмушником, редкому ольховнику и признаешь её пологие и крытые берега.
С заснеженного поля скатился на лыжах в пасть оврага, и тут же разом выскочил - вот она лесная опушка. На опушке тихо - тихо. В ближнем к опушке орешнике громко лаяли собаки местных охотников, гоняли зайцев, которых развелось довольно много.
Вот и знакомый петляющий след зайца:" Раз ушастый сделал скидку в сторону, значит, где - то не далеко залёг". Неподвижно лежит, сливаясь со снегами, вытянувшись и прижав уши в белой шубке.
Впереди, тускло вырисовывается, словно седая от мохнатого инея рослая берёза, на фоне чернеющего неба.
  В окрестностях быстро, приметно вечерело: синью загустела опушка, от красновато- бронзовых стволов сосен, на морозный снег откинулись, поползли неровные тени. Огромное, как ягоды малины солнце садилось за лесной опушкой. Вечерняя заря в одно мгновенье слега коснулась снегов, и берёзовая опушка,овраг, как бровь, утратили свою шероховатость, потеплели. С каждой минутой заря теряла свои морозные краски, свою силу, своё величие, лучи закатного солнца как бы постепенно укорачивались, а потом совсем погасли, растворяясь в лесной тиши. И чем дальше, тем глубже уходило за горизонт закатное солнце, тем всё ярче, жарче раскалялось закатное небо над опушкой.
И вот уже сам закатный солнечный свет, отброшенный с небосвода розовый отблеск мяго лёг на всё кругом, и всё сделалось на минуту розовым.
Пятна густые вечерней зари красовались на ослепительно белых, бледных стволах берёз с  пятнами родимых пятен.
Быстро вечерело, темнело, темнота густела, на берега речушки Липенки надвигались фиолетовые сумерки.