Дорога никуда

                Документальный рассказ

МАЛЕНЬКАЯ, НО БЕСЦЕННАЯ НАХОДКА

Кто-то из нас сошел с трассы и копнул сапогом бугорок. И тут же вскричал: «Смотрите, что здесь!» Он держал поднятый с земли кусочек блестящего металла. «Золото?» - переспросил подбежавший сотоварищ. «Нет, - взвешивая на ладони находку, сказал Василь Шкиндер, - алюминий». Василь знает толк в подобных вещах, так как собрал на своей агроусадьбе в Полсвиже настоящий музей исторических ценностей - экспонатов, и к нему приезжают гости со всех концов, чтобы отдохнуть и познакомиться с наглядной летописью края.

Мы очистили предмет от прилипшей земли, и четко прорисовалось изображение – на одной стороне Христос, а на другой Дева Мария. Это был оберег - медальончик, и его предназначение удостоверялось латинской надписью «medalik». Ушко было разломано, что и стало причиной потери. Подвеска сорвалась и упала под ноги владельца.

Я рассматривал кулончик, а в памяти всплывал образ иконы, что всегда висела в углу хаты – ее большой половине, где молилась по утрам моя бабушка.

ТРАГИЧЕСКИЙ МАРШРУТ ОДНОСЕЛЬЧАН

И тут меня осенило. Мы стояли на дороге, что в древности являлась путным шляхом - он вел к Берещице, на которой стояла моя деревня. Дорога стала последним этапом жизни супруга моей бабушки – деда Лукаша. По этому проезду на запад его в 1944-м этапировали в Освенцим, а вместе с ним отправили в концлагеря еще многих моих земляков. В их числе была также Зося Шушкевич (Хацкевич), внук которой стоял сейчас рядом со мной и тоже разглядывал находку. Василь – удивительный человек, изыскатель. Он навел минских археологов на стоянку древних людей, и они откопали останки женщины 5-тысячелетней давности. Оказалось, что архаичное обиталище находилось в паре километров от Веребок, где мы родились.

- Василь, - обращаясь к нему, сказал я, - а что говорила твоя бабушка, как их везли в рейх?

Его бабушка выжила, после разгрома фашистской Германии и вернулась в Веребки, воспитала двух дочерей. У нее на предплечье был выбит концлагерный номер, и она много воспоминаний оставила.

«Из Лепеля их доставили на машинах в Минск, где «отсортировали»: немощных, избитых, неходячих вывели и расстреляли. Так навсегда исчезла семнадцатилетняя Проска, жительница деревни – из нее еще в Лепельской тюрьме выбивали показания против партизан, и она еле держалась», - процитировал воспоминания Хацкевич.

А Лукаш не дожил до освобождения. Его после Освенцима этапировали в альпийский Маутхаузен, где Гитлер создавал подземные военные заводы Линца, чтобы выпускать самые современные, изощренные средства убийств - оружие. Захватчики использовали силы селян на сооружении многокилометровых штолен в горных породах Альп. Там и умер Лукаш на нарах от истязаний в феврале 1945 года, не дожив до Победы всего два месяца.

Пред отправкой в рейх деревню окружили, собрали непокорных, еще крепких, людей и повели под дулами автоматов в райцентр, чтобы предрешить участь. Первыми погрузили в автофургоны и отправили в Германию наиболее подозреваемых в сочувствии лесным братьям - партизанам.

ЛЕСНАЯ РЕСПУБЛИКА

Это происходило весной 1944 года, когда гитлеровцы громили Лепельскую республику – «зачищали» лесную зону от Березины до Западной Двины, где жители не подчинялись фашистскому диктату. Крестьяне (христиане) хотели жить по-своему - свободно на своей земле – так, как велело сердце.

- А смотрите, что я нашел! – закричал еще один наш спутник, Владимир Шушкевич. Он – непременный участник всех вылазок в лепельские окрестности, краевед и региональный блоггер, репортер. Здесь он уже побывал ранее, его навел на искомое место Михаил Урбан, минчанин, осевший неподалеку как дачник и досконально изучивший местную округу. Сейчас Шушкевич держал в руках необычный предмет – неотстрелянный винтовочный заряд. Коллеги, знающие толк в подобных изделиях, сразу же расценили его как германский.

Вся белорусская земля покрыта подобной атрибутикой. Где ни копни – везде гильзы, патроны, осколки железных начинок. А здесь – тем более. Лепельскую республику охраняли 16 партизанских бригад, рассредоточенных по периметру. Ее северная сторона находилась в 10-ти километрах от Полоцка, а местами, восточнее, соприкасалась с Западной Двиной. Партизаны удерживали позиции, не давая фашистам осуществить грандиозный замысел – протянуть железнодорожную линию сквозь территорию на Витебск, который рассматривался как неприступный. Неоднократные накаты красноармейских частей разбивались о несокрушимый оплот - южный берег, и его планировалось укрепить самыми современными видами оружия. Для того и нужна была захватчикам дорога с запада - как надежда, выход. Спасительный проект назвали «Venus» («Венера»), что красноречиво говорило о намерениях диктатора.

ГИТЛЕРОВСКИЙ ЗАМЫСЕЛ

Архивные свидетельства, найденные в запасниках Национального исторического архива Беларуси, наглядно отобразили всю эпопею замышленной «железки». Вот что докладывалось в секретных спецсообщениях БШПД (Белорусский штаб партизанского движения), адресованных командующему 1-м Белорусским фронтом  генералу армии Рокоссовскому: «…На 3.3 (третье марта 1944 года, – авт.) немцы строят узкоколейку Докшицы – Лепель»;  «…в местечке Докшицы до 3000 человек с танками и готовыми мостами для восстановления дорог…»

Сейчас мы находились на одном из отрезков того маршрута, в срединной его части, на 23-м километре от Лепеля. Тут развернулось настоящее побоище за желанный исход. Пышно переходило из рук в руки. Сбросить республиканцев, очистить трассу помогали гитлеровцам их пособники из РОНа (Русской освободительной народной армии) под руководством бригадефюрера СС Бронислава Каминского, прибывшего в Лепель из Локотского округа (Орловская и Брянская области), чтобы покончить с местным сопротивлением. «Каминцев» называли еще «народниками» и «орловцами». Найденные артефакты – прямое свидетельство батальных сцен, что накрыли междуречье в кровавом противостоянии. Весной 1944 года позиции на 23-м километре березинской дороги  занимала Лепельская партизанская бригада, а «плечо» ей подставляло подразделение Гиль-Родионова, почти в полном составе сбежавшее из подчинения СС в белорусские леса, переметнувшееся под защиту крестьянских хат.

АРТЕФАКТЫ ВОЙНЫ

Неотстрелянные патроны подтверждали некий неожиданный эпизод – внезапное нападение на фашистский эскорт либо нежелание «орловцев» воевать на стороне Гитлера. Тут же валялся проржавевший немецкий противогаз. А рядом чернела застоявшаяся большая воронка, откуда Шушкевич вытащил большой осколок снаряда. Возможно, трассу атаковали в ходе операции «Багратион» советские штурмовики Ил-2, бой которого с фашистским самолетом наблюдали жители моей деревни. Пока доподлинно неизвестно, удалось ли немцам завершить «железку». Вот что говорилось в секретной сводке БШПД  за 25 мая 1944 года: «До аэродрома Вельке (6 км северо-западнее Парафьяново) проведена узкоколейная железнодорожная ветка, а от Парафьяново до Березино закончена, ведется продолжение на Лепель, в Березино построен мост». По старой насыпи Орша – Лепель, от Чашник до Лепеля, на 5.5 тоже была «проложена узкоколейная железнодорожная линия».
   
Начало мая – это конец Лепельско-Ушачской независимой зоны, апофеоз сражения за республику. Фашистам удалось ее ликвидировать – уничтожить, стереть с лица земли благодаря 60-тысячной группировке войск, снятых частично с фронта. Опорные базы партизан были разгромлены, а жители местностей согнаны в концентрационные распределительные лагеря и вывезены в рабство, в рейх. Руководитель операции группенфюрер СС Курт фон Готтберг был награжден Рыцарским крестом. Боеспособные остатки защитников вырвались из окружения и ушли в домжерицкие болота, на озеро Палик. Там фашисты намеревались добить их окончательно.

ДВА МЕСЯЦА, ЧТОБЫ ЗАПУСТИТЬ «ЖЕЛЕЗКУ»

У немцев оставалось совсем немного времени – неполных два месяца, чтобы успеть к тому времени протянуть железнодорожную линию на Лепель – на восток, в сторону Витебска. Прямых свидетельств, что это было сделано, нет. В интернетовских источниках можно встретить лишь данные о количественном составе тяглой силы, что обслуживала трассу: курсировали 30 паровозов фирмы Jung, 25 танк-паровозов, 24 мотовоза. Но был ли запущен участок от Березины до Лепеля, пока достоверно неизвестно.

Мы также не нашли прямых доказательств деятельности железнодорожной линии – ни одного кусочка рельса, ни одного “костыля”: соединительного элемента. Правда, надо учитывать, что гитлеровцы могли вывезти шпалы и железо. Это легко делалось, и описано в характеристике нашего земляка Мисника Николая Мартыновича. Как сообщает историк Юрий Ржевцев, он был привлечен на службу в спецчасти оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии из личного состава железнодорожных войск Западного фронта. Его оперативный псевдоним был «Мак». Он же - командир специальной диверсионно-разведывательной группы, заброшенной на базу партизанской бригады Гудкова. Ему ставилась задача - уничтожить на одном из железнодорожных участков вражеский путеразрушитель.

Устройство выглядело так. Мотовоз тянул платформу, на которую складывались разрезанные по центру шпалы с прикрепленными рельсами. Такая же операция могла сопутствовать узкоколейной дороге Лепель – Парафьяново при отступлении фрицев.

Пока можно говорить твердо, что действовал завершающий фрагмент “железки” – а это Боровка, местечко за Лепелем. Историк Андрей Боровский, посвятивший немало публикаций его военной эпопее, может показать и рассказать, как узкоколейная трасса обслуживала артиллерийские склады, и соединялась с оршанской магистралью через Уллу.

БЕЗВЕСТНАЯ НАСЫПЬ

“Кинуть” мелкокалиберный чугунный путь не составляло особого труда, учитывая бесправную силу арестованных крестьян, порабощенных людей. За Березиной стояли наготове профессиональные отряды Тодта, готовые по приказу фюрера исполнить любой его план. Расчет строился также на существовавшую основу - насыпь. Она была частично исполнена еще в сталинское время, до войны. Восточный отрезок, на Оршу, был сооружен еще в 30-е годы, после изгнания Пилсудского. Тогда край посетил советский маршал, нарком обороны СССР Климент Ворошилов. Ему приглянулись благодатные окрестности лесных озер и рек Лепельщины, и развернулось масштабное строительство воинской базы. Это было грандиозное по тем меркам сооружение, и военные строители за короткий срок построили железнодорожную линию, по которой перемещались запасы вооружений и людской контингент для службы. Базу надежно прикрывали с воздуха летные подразделения – разведывательные, штурмовые, бомбардировочные. Начиналось также строительство аэродрома для более современных истребителей. Летные площадки повязывались наземными линиями доставки, снабжения. А в приграничной полосе на западе создавалась так называемая «линия Сталина» - мощный бетонный укрепрайон из эшелонированных, долговременных неприступных точек.

ЛИНИЯ СТАЛИНА

По-видимому, железнодорожная ветка, подобная восточно-оршанской, должна была связать Лепель с той «линией». Куда ее планировалось вывести, где мог быть стыковочный узел, пока неясно, но надо учитывать, что еще в царское время был проложен чугунный путь, соединивший Молодечно с Полоцком.

В первой половине XX столетия четко проявилась народнохозяйственная цель, связанная с торговлей. Перемещение товаров и грузов по воде, что было актуальным при разделе Речи Посполитой, при российской императрице Екатерине II, изжило себя. Старожилы рассказывали, что последняя судовая баржа застряла на Веребском канале в начале второй мировой войны. После того движение по Березинской водной системе не возобновлялось, а вблизи перехода – в точке сближения южных и северных вод, было построено капитальное булыжное шоссе, и появились первые признаки перегона грузов посуху, автотранспортом. А подспорьем этой затее служило желание верховной власти сделать упор на железнодорожные перевозки. Именно по чугунке тянулись вагоны с товарами для фашистской Германии в преддверии войны с нею.

…Мы стояли на фрагменте несостоявшейся затеи – на насыпи, которая должна была сослужить службу диктаторским замыслам, и перед глазами разворачивались масштабные планы довоенного строительства. Я вспомнил фразу, вписанную в протокол допроса колхозника моей деревни Терентия Шушкевича, арестованного 14 августа 1937 года: «…сын Владимир работает на хут. (хуторе, - авт.) Нивки Затекляского с/с (сельсовета, - авт.) на дорожном строительстве». А Шкиндер вспомнил беседу со старожилом Затеклясья Василием Жерносеком, и тот наблюдал в детстве интенсивное дорожное землеустройство. Устраивалась ли железнодорожная насыпь, пока утверждать нет оснований. Затеклясье – на краю Березинской низменности, а оттуда прокладывалась грунтовая дорога на Липск, в обход Березино, которое входило тогда в состав Польши, считалось Западной Белоруссией. В Липске был устроен советский переход через Березину, и по нему переправились на северный берег передовые немецкие части, чтобы захватить Лепель и междуречье.

Когда мы искали ту переправу, то шли к реке точно по такой же насыпи, и она тоже была усеяна отстрелянными винтовочными зарядами. Уже при оккупации тот мост спалил белорусский парень – народный мститель.

ЧТО МЫ УВИДЕЛИ У САВИНА ДУБА

Фрагмент насыпи на 23-м километре березинского направления - небывало диковинный, сохранившийся в полной целостности. Он на другой стороне шоссе, куда мы перешли, чтобы продолжить изучение местности.

Увиденное поразило. За асфальтом низменный участок покрывали низкорослые деревья. Мы прошли некие две сотни метров и наткнулись на узкий ручеек. Он настолько мал, что невозможно установить направление движения воды, и не составляло особого труда перешагнуть его. К сожалению, с собой ни у кого не оказалось географической карты, и мы не смогли точно привязаться к местности. Ясно только, что очутились в необыкновенном околотке. Позже, дома, мы рассматривали точку пребывания, и она показывала водоток под названием Сергуч. Я сравнил координаты с нанесенными на старые карты, созданные в первые годы после распада Речи Посполитой, во времена Великого княжества Литовского. Первая российская карта 1795 года показала в той области древний маршрут из Вильно на Пышно, и далее на Витебск. А развилка после Савина Дуба, где мы оказались, повела южнее - на Борисов через Городец и Веребки.

То же самое подтвердила вторая карта – первая российская землемерная, более обстоятельная. Она составлена от руки, и вобрала местность после первых работ по устройству беспрепятственного перехода из Белой Руси в Черную, из балтийского бассейна в черноморский. Из нее видно, что мы очутились на водоразделе, в урочище Боровые, при очень значимых озерах. Самое большое из них – это озеро Теклиц (на карте «Теклися») – оно и дало название деревне Затеклясье (за Теклисью), а рядом приткнулся еще один Луконец, он назван «Малым» (большой – это современное Беседское озеро). Из землемерного обзора видно, что Теклицкий водоем вобрал в себя целый ряд сопутствующих стоков. Одна речка помечена как «Студенка». Она начиналась у одноименной деревни и впадала в южную оконечность озера. Эта река небольшая, но состояла из нескольких притоков, и один в виде ручья «Долгой Лог».

В ИСТОКЕ СЕРГУЧА, НА ВОДОРАЗДЕЛЕ

А по соседству, но под другим курсом вытекала из того же озера более могущественная река, названная Сергучем. Ее устье – это Березина, и Сергуч стал одним из звеньев созданной при царях водной системы.

Чтобы разобраться в «наслоении» водоводных образований, нужны дополнительные исследования. Сегодня наворочено столько координат, что определить местоположение очень трудно. Хацкевич на одной из военных карт зафиксировал речку Ушачку – приток известной Ушачи. Невероятно! Википедия преподносит так, что «Ушача берёт начало на территории Докшицкого района», а исток – озеро Московица, но если попробовать определить координаты такого озера, то оно окажется на другой стороне Березины. Ясно, что такого быть не могло.

Но сейчас речь не о том. Видно, что устроенная насыпь пролегла почти по самой верхушке водораздела. Пышнянские озера – уже Лепельского бассейна, а это сток в Западную Двину. Так вот какую стезю облюбовали диктаторы!

«БЫКИ» В УРОЧИЩЕ

Перейдя ручей, мы застыли в смятении. Теперь недоумение вызвал объект, перекинутый через водоток. Он поразил небывалым видом - мощью. Это мостовый переход, выполненный более 80 лет назад. Зачем столь внушительные «быки» над мелководным ручейком?

«Быки» буквально вросли в землю, и кладка настолько прочная, что ее не возьмет даже стотонная бомба. Видно, что кладка исполнена профессионально – из тесаного прочного камня и стянута высокомарочным бетоном. Повыше сооружения валялись большие, неподъемные куски бетонного исполнения. По-видимому, их не смогли (не успели?) убрать после окончания нового сооружения. Можно предположить, что они составляли «тело» предшественника моста, но его взорвали. Наверное, партизаны, когда отстаивали республику и боролись с фашистскими планами. Что его атаковали, свидетельствовал разряженный крупнокалиберный патрон, а невдалеке выделялись зигзагообразные обвалившиеся земляные траншеи и одиночные окопы. Здесь, по архивным данным, была зона действий Лепельской партизанской бригады.

Новый мост, видимо, выстроили специалисты Тодта после крушения республики, после разгрома партизан, да так, что его теперь не могла взять обычная доза тротила.

…Мы рассматривали мощное сооружение, а в памяти снова всплывала предвоенная пора. После создания Лепельского укрепрайона область была преобразована в особый анклав, и сталинское руководство отдало приказ всеми способами сохранять тайну. Действовали особые тройки, которые по малейшему подозрению расправлялись с «непослушными» крестьянами (христианами). В моей деревне были распотрошены и сосланы в сталинские лагеря восемь семей. А двое хозяев были расстреляны. В их числе оказался брат Лукаша – Терентий Шушкевич, дед нашего спутника Владимира Шушкевича. Сталинские опричники, в отличие от фашистских извергов, увезли его на смерть по восточной колее «железки» - в Оршу.

ОБРАЗ ХРИСТА НАД СТАРИННЫМ ШЛЯХОМ

Я назвал отчет об экспедиции «Дорога никуда». Никуда ведет железная воля вождей и поклонение оружию. А есть и другой путь – духовный. Об этом напомнила пластинка-оберег с изображением Христа и Девы Марии. Правоверный облик есть воля крестьянина, выросшего на своей благодатной почве: кормилице-земле.

На снимке: уходящая на запад насыпная колея у Савина Дуба.


10.12/25