Ночные кошмары пациентки и их причина

Вызов: «Головные боли, слабость, дрожь. Девушка, 24 года».

— Какие там в таком возрасте «дрожи-слабости» могут быть?! — ворчал старший бригады Иван, записывая вызов.
— Да ладно. Радуйся, что молодая девушка попалась хоть. Или бабушкам приятней кардиограмму снимать? — подколол я его.

Напарник широко и громко зевнул, потирая покрасневшие глаза свободной рукой:
— Никого не хочу. Спать хочу. — заключил он
.
Время для этого было самое что ни на есть располагающее — третий час ночи.
Декабрь уже вовсю «задекабрел». Зима вступила в свои права целиком и полностью. Машина по ночам остывала, причём довольно сильно. Поэтому в таких случаях, как правило, мы сразу в два голоса требовали у водителя «немедленно врубить печку».

Сев в кабину машины, напарник мой, словно ёжик, свернулся клубочком. Натянул капюшон вниз до самого подбородка. Засунул рукава в рукава, соорудив некое подобие муфты.

Наша старенькая «газелька» в этот раз не успела толком прогреться, как мы уже подъехали к нужному нам адресу.

Домофон, слава богу, работал, и дверь открыли сразу. Дополнительно мёрзнуть в ожидании нам не пришлось.

Пока поднимались по лестнице, Иван снова начал что-то вполголоса бубнить себе под нос.

— Чего там ворчишь опять? — переспросил я.
— Да... Мусор, говорю, на улицу прямо бросают. Прямо во дворе дома мусорный мешок какой-то валялся. Где живут, там и с...т, одним словом.

Да, такие индивидуумы есть в каждом, наверное, доме. У моего бывшего подъезда вечно та же история была. Мусорные мешки, прочий мусор рядом с подъездом... Один раз вообще старый диван кто-то вынес, и там же бросил под окнами.

В квартире пациентки оказалось очень жарко, чему мы были несказанно рады. Слегка даже потянуло в сон.

А больная, вопреки этому, наоборот жаловалась на холод в ногах, руках. Тревожное состояние, дрожь.

— Когда это всё началось? — спросил Иван.
— Среди ночи началось... Спала. Кошмары снились... Потом проснулась. А заснуть больше не могу. Трясёт всю. Первый раз такое. Не знаю даже, что это со мной... Испугалась... Вас, вот, вызвала.
— Я бы даже на кошмары сейчас согласился, лишь бы поспать. — озвучил мой напарник свою мысль, снова сонно зевая.
Девушка повернулась в его сторону:
— Что, не расслышала, вы сказали?
— Давайте давлению померяю, говорю.
— А... давайте.

Кроме давления, смерили ещё и сахар в крови. Даже кардиограмму сняли. Ничего патологического и критического не нашли. Все показатели — как у Юлии Пересильд в день запуска на МКС.

Между тем у нашей «космонавтки» симптомы постепенно сошли на нет. Лицо порозовело. «Трясучка» прошла. Заулыбалась. Видимо, сработал «эффект белого халата наоборот». То бишь когда при встрече с доктором — становится не плохо, а как раз таки хорошо.

В общем — написали ей в диагнозе: «Ситуационная стрессовая реакция». Пустырнику накапали. И отбыли восвояси, попрощавшись.

Уже на улице повеселевший было Иван, вновь проходя мимо той, замеченной им ранее мусорной кучи, вновь нахмурился. Зрелище, и вправду, было неприятное. Тем более для него — перфекциониста того ещё.

Но вдруг мы оба заметили, что в этом самом мусоре происходит какое-то странное движение.

Подошли. Посветили фонариками. Куча заходила ходуном.

Оказалось — то, что мы приняли за мусорный мешок, на самом деле было лежащим на земле, в позе эмбриона, человеком.

Гражданин, лет сорока с виду, не был похож на бомжа. Лёгкая куртка, джинсы и ботинки — вполне добротные. Он спал, дрожа всем телом и стуча зубами от холода.

Недолго думая, выкатили из машины каталку. Погрузили на них неизвестного «найдёныша». Задвинули в салон.Кожа мужчины была морозной на ощупь и бледно-мраморного цвета. Переохлаждение явное. Сколько пролежал там — неизвестно.

Печка уже достаточно хорошо, к тому времени, прогрела салон. Попросили водителя сделать её совсем на максимум.

Повезли в районную больницу. Пока ехали, обернули новоявленного пациента в «фольгу» (серебристо-золотистое спасательное термоодеяло).

По приезде в приёмное отделение он немного отогрелся. Уже меньше трясло. Цвет кожи стал приобретать более физиологическую окраску. Но просыпаться так и не думал. Продолжал громко сопеть, распространяя по салону густой запах «свежачка».
Документов при нём не было, поэтому отметили в карте, как «неизвестный».

— Опять пьянь всякую возите. — заворчал врач «приёмника», который тоже явно был не в радушном настроении.

После нашего рассказа о том, при каких обстоятельствах мы его «выкорчевали», хмыкнул, покачав головой. Но оформил, конечно же.

На следующее утро, как позже выяснилось, данный неизвестный исполнитель, оправившись после вынужденной «криотерапии», — с первыми же петухами сбёг в неизвестном направлении в той же лёгкой куртке, джинсах и ботинках. В дорогу сердобольные медсёстры дали ему вязаную шапочку, оставленную кем-то из предыдущих пьяных «клиентов».

Перед убытием с него успели взять личные данные. Оказалось, что гражданин сей является прямым жителем той «хрущёвки», куда мы ездили ночью спасать «трясущуюся» девушку. Не дошёл, парень, совсем чуть-чуть до дому. Возможно, шёл из соседнего дома, потерял ключ от подъезда и решил прикорнуть прямо во дворе. А почему бы и нет.

Вспомнилось, что соседка жаловалась на ночные кошмары, из-за которых проснулась, и после чего у неё долго не проходила трясучка и холод в конечностях. Совсем как у того бедолаги.

Были ли они знакомы или нет, мы этого так и не узнали. Но фамилии их и квартиры, по крайней мере, были разные.

Иногда после таких вызовов думаешь: может, и правда один человек способен ощутить беду другого — кожей, снами, непонятной дрожью, тревогой. Или это просто было совпадение? Есть над чем подумать.