Вечный врач

То, что Сергей Александрович умер, он понял во вторник вечером, лежа в постели, когда как-то вдруг и неожиданно обратил внимание на отсутствие характерного посвистывания, появившегося у него при дыхании лет пять назад. Как врач Сергей Александрович понимал, что отсутствие этого самого посвистывания в его случае равноценно отсутствию дыхания как такого, ибо хронический бронхит с астматическим компонентом сам по себе пройти не может! И тут либо нобелевская, либо... Он медленно скинул с себя одеяло, сел, включил свет, взял в руки свой старый круглый будильник и засёк время, одновременно внимательно наблюдая за отсутствием дыхательных движений грудной клетки в зеркале на прикроватной тумбочке…  Периодически он приближался к зеркалу ртом, в надежде разглядеть там хоть несколько капелек воды, после чего, огорчённо отодвигался и продолжал считать секунды. Через полчаса диагноз собственной смерти был подтверждён окончательно, однозначно и бесповоротно, да ещё и с шестикратным запасом.  Но, как говориться, умер-шмумер, лишь бы был здоров, то есть отсутствие дыхания — это еще не повод не идти на работу.  Решив, что папку с его личным делом в небесной канцелярии подложили под ножку чьего-то стула, чтобы тот не шатался, да так, видать, и забыли в какой-то момент поменять на папку следующего счастливца, с утра он оделся, взял старенький видавший виды портфель с ярко-белым хрустящим халатом и черным, местами облупленным, стетоскопом и пошел в свою поликлинику. С пациентами он в последнее время и так особо не разговаривал, ограничиваясь либо добродушным кивком, либо строгим покачиванием головы. Все его записи, рецепты и направления и так уже давно не могли разобрать ни со словарем, ни с увеличительным стеклом, ни при помощи искусственного наноинтеллекта «Аркадия», введенного везде и всюду личным указом президента для улучшения состояния на местах, причем сам Сергей Александрович пользоваться компьютером отказывался принципиально! Симулировать дыхание, используя мышцы верхнего плечевого пояса оказалось не так сложно, а позже вошло в привычку настолько, что он продолжал «дышать» даже в полном одиночестве. Старая опытная секретарша не нуждалась ни в каких дополнительных распоряжениях от начальства и спокойно справлялась с потоком больных, здоровых и остальных вечно только просто что-то спрашивающих клиентов. Все шло своим чередом, также, как и последние лет пять… а может семь… а может… Сергей Александрович попытался вспомнить, когда он последний раз приходил на работу однозначно живым, но отвлёкся на очередной кашель с насморком. Два раза кивнул, один раз покачал головой, вынул из шкапчика бланк рецепта, на котором размашистым и уверенным почерком начертал какие-то символы… Слава богу, местный аптекарь тоже знал своё дело не первый день и мог угадать наименование препарата по длине и ширине записи, по наличию или отсутствию специфических загогулин, а также по внешнему виду пациента. Повторюсь, все шло своим чередом…
Пытливый читатель, вероятно, уже заждался того момента, в котором «когда» и «как» выяснится текущий, немного невитальный статус участкового доктора, после чего… Но, вынужден я доложить вам, судари мои, этого момента до сих пор так и не наступило! Минздрав, возможно, что-то и подозревал, но вмешиваться было не в его интересах, ибо тогда пришлось бы искать замену (а то и две) опытному врачу…Пенсионный фонд, вероятно, что-то бы и выиграл от закрытия деятельности нестандартно длительно доживающего пенсионера, но там так и не смогли нормально заполнить сводную экселевскую таблицу, без которой даже начать что-либо подозревать являлось весьма врядливыполнимой задачей.
Внуки тех пациентов, которые уже сами знали Сергея Александровича пожилым врачом, привыкли к status quo и за глаза называли его «мумией», что, впрочем, не мешало им регулярно приходить и получать жаропонижающие, антибиотики, больничные и прочие направления на физиотерапию. А сам Сергей Александрович просто каждый день ходил на работу, абсолютно не обращая внимания на то, как работают мышцы его верхнего плечевого пояса.