Секта братков и тень багаца

ГЛАВА 2. СЕКТА БРАТКОВ И ТЕНЬ БАГАЦа

Левые не могли прийти в себя после выборов 2022 года. Принять власть, в которую вошли Смотрич и Бен-Гвир, — людей, которых они годами демонизировали и даже судили фактически за патриотизм и ненависть к террористам, — было для них выше человеческих сил. Сам факт того, что премьером вновь стал Натаньягу, для них был личным оскорблением. На всю коалицию немедленно наклеили ярлыки «мешихим», «каханистим», «фашисты», хотя большинство в Ликуде и в коалиции были вполне светскими, далекими от крайностей людьми.
А затем началось то, чего ждали и чего боялись: суд над премьером. Нет — не суд. Судилище. Цирк, где главный прокурор в прямом эфире признался: «Мы  не думали, что он не уйдёт до суда». Это была не юридическая позиция — это был политический манифест. Но когда дело дошло до конкретики, обвинения начали разваливаться: судьи сами заявили, что взятки нет, что к делу подлодок Б. Натаньягу вообще не имеет отношения.
Тут, словно по команде, выполз  снова Мандельблит — тот самый, кого, как он сам говорил, «держал за горло» пассатижами Шай Ниссан. Он промямлил: «Если бы я знал, что нет взятки, я бы не предъявлял обвинений». Как? Не знал? Он, который на всех каналах левой пропаганды утверждал, что изучил каждую папку «до корки»? Память внезапно подвела именно там, где зрителей было слишком много, а юристы — слишком опытные. То, что было не со мной — не помню...
Тем временем за кулисами начала формироваться параллельная власть — глубинное правительство из верхушки силовых структур и разведки. Левые олигархи подкармливали протесты, а на деньги иностранных «доброжелателей» выросла целая секта — «братки по оружию». Формально — бывшие резервисты. Фактически — идеологический кулак, способный давить, угрожать и терроризировать общество.
И важно назвать вещи своими именами. Терроризм — это не только бомбы и пояса смертников. Терроризм — это любая политическая сила, которая использует страх, насилие и угрозы, чтобы диктовать стране свою волю. Именно это они и делали: поднимали оружие, которое могло убить; поджигали машины резервистов; устраивали погромы. И главное — они забросили в дом премьера взрывчатку, настоящую, способную уничтожить всех, кто был внутри. Это был не протест, не «сигнал» — это был акт политического террора, прямое покушение.
Они строили атмосферу страха, чтобы парализовать государство и свергнуть избранную власть.
Настоящие левые террористы — не по метафоре, а по методам.
На этом фоне министр юстиции Левин вышел к трибуне Кнессета и произнёс фразу, ставшую исторической:
«Судьи должны судить. Советники — советовать».
Эта простая, логическая фраза стала для левых ударом в солнечное сплетение. Бензином в костёр. Сигналом сирены, который услышали все ораторы улицы.
Каплан вспыхнул мгновенно. Протесты выросли в минуты — с десятков до тысяч. У микрофонов появились знакомые лица громкоговорителей, давно мечтавших вернуть власть через улицу, а не через выборы. Чтобы не потерять контроль, коалиция свернула реформу — слишком быстро, слишком заметно, слишком испуганно.
Но настоящий разлом произошёл позже. Появилась фигура, которую ещё недавно не воспринимали всерьёз: Ицхак Амит, судья БАГАЦа, мечтавший стать королём без короны — человеком, способным одним росчерком пера отменить любое решение избранного правительства. Его возвышение стало кульминацией многолетнего процесса: власть переходила от избирателей к чиновникам и судам начиная с 1995 года под руководством мафиози в мантии Аарона Барака под шумок убийства И. Рабина.
И тут, будто по сигналу, из академических подвалов снова вылезла Шикма Бреслер с миллионными грантами и тесными связями с верхушкой Шабака, за мобилизацию толпы. В своём Twitter она написала, что к сентябрю у Натаньягу «не будет ни армии, ни разведки». Это была не  просто угроза — это было обещание реальности.
В это же время начался организованный бунт в лётных частях. Пилоты-резервисты заявили, что «не будут служить при таком правительстве». От них недалеко отстали и другие элитные подразделения.
А громче всех кричал Эхуд Барак — человек с длинной историей провалов, но бесконечной жаждой реванша. Он призывал к «гражданскому неповиновению», к «сопротивлению» и даже обещал, что «трупы будут плавать в Ярконе». Он говорил это с такой ожесточённой радостью, что становилось понятно: он не предупреждает — он мечтает о реализации.
«Братки по оружию» тем временем расширяли фронт. Уже было мало маршировать по Каплану.
Они призывали:
— не служить в армии,
— не подчиняться правительству,
— блокировать инфраструктуру,
— ломать управление государством изнутри.
Но самое страшное началось, когда они вышли за пределы страны.
Начались интервью в международных СМИ, в которых они обвиняли Израиль в «фашизации», «диктатуре» и даже «военных преступлениях».
Военных действий ещё не было, но они уже рассказывали о «солдатах, убивающих палестинских детей».
То, что враги Израиля безуспешно пытались сделать десятилетиями, они стали раздавать добровольно — от имени «борьбы за демократию».
Это был не протест. Это был саботаж государства собственными руками.
И всё это происходило под одним рефреном:
«Нельзя позволить правому правительству управлять страной!»
Именно на этом фоне тень БАГАЦа стала гуще, секта братков — сильнее, а общество — расколотым до основания.