Мастер и Маргарита 13. Елена Прекрасная

Фабула из романа о Мастере, Маргарите, Воланде и сожжённом романе совершенно однозначно накладывается на реальные события в жизни автора. По мнению Чудаковой, Елена Сергеевна была сексотом спецслужб, человеком близким к власти и ответственным за гибель очень многих людей из их, с Михаилом Афанасьевичем, окружения. Но, возможно, Булгаков просто описал непосредственную радость жены по поводу пролитой режимом крови его литературных врагов. Булгаков действительно сжёг черновую версию романа, а Елена Сергеевна действительно была одержима идеей дать роману жизнь. Если продолжать параллели, то в продолжении работы над романом мог быть заинтересован не только Булгаков, не только Елена Сергеевна, но и кто-то из сильных мира сего. Очень сильных. Заказчик, позволивший Булгакову "выиграть в лотерею" - решивший его бытовые и финансовые проблемы. Организовавший трудоустройство во МХАТ и ТРАМ. Впрочем, это могло быть отсылкой к вымышленному, мифическому герою. Например, к Остапу Бендеру и гонорарам за публикацию его приключений. Или отсылкой к написанию пьесы "Батум". Подозревал ли Булгаков о своём буквальном отравлении? Закладывал ли он базу для возникновения конспирологических мифов об этом? Или Фалернское вино - это отсылка к фалеристике, металлическим побрякушкам римских легионеров? То есть, речь о преференциях и наградах, об отравлении пролетарских писателей ядом признания? Может быть, конкретно о Максиме Горьком? Понятно одно: перед уходом Михаил Афанасьевич ощущал себя проигравшим. Околпаченным. Или под колпаком. А может быть просто шутом.

***

Дело в том, что редактор ЗАКАЗАЛ поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, ПИСАТЬ ЗАНОВО.

– Роман о Понтии Пилате.
Тут опять закачались и запрыгали язычки свечей, задребезжала посуда на столе, Воланд рассмеялся ГРОМОВЫМ ОБРАЗОМ, но никого не испугал и смехом этим никого не удивил. Бегемот почему-то ЗААПЛОДИРОВАЛ.
– О чем, о чем? О ком? – заговорил Воланд, перестав смеяться. – Вот теперь? Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть, – Воланд протянул руку ладонью кверху.

Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный КОЛПАК, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

МАБ