История России. Глава 12. 1

     Глава 12.

     Российская империя в 1725-1762 годах. Политическая жизнь России в период «дворцовых переворотов», развитие экономики и культуры России в 1725-1762 годах. Международные отношения России. События и жизнь в важнейших странах Европы и Азии в 1725-1762 годах.

      Период 1725-1762 годов был для России в её истории, в её политической жизни и в развитии всех сторон и областей её жизни временем весьма сложным и противоречивым. В историю нашей страны он вошёл как период так называемых «дворцовых переворотов». Политическая жизнь нашей страны в это время характеризовалась усилением самодержавных тенденций и крепостничества и частой сменой императоров и императриц. Весьма большое влияние на жизнь императорского двора и политику российского правительства оказывали высшие чины императорской гвардии и чины армии, а также иностранные фавориты. Как и Иван IV Грозный, Пётр I не оставил себе достойных наследников и преемников. Также, как и Иван IV Грозный в своей борьбе за власть и в припадке своего гнева, Пётр I не пожалел даже своего сына, царевича Алексея. Наследник Петра I был полной противоположностью своему отцу по своему характеру, склонностям и по отношению к реформам своего отца, военной и государственной службе и в занятиях государственными делами. Царевича Алексея Петровича тяготила неуёмность и кипучая энергия его отца, то, что он был активен и деятелен и не сидел подолгу на одном месте. Царь Пётр, I будучи по своему характеру активным и деятельным, целеустремлённым и бескомпромиссным в своих государственных делах и в своих реформах и великих преобразованиях, того же требовал и от сына. Сын его никак не горел желанием вовлекаться в активную деятельность своего отца. Он тяготился тем, что отец требовал от него активности и старательности в учёбе и военной службе и строго отчитывал его за недостаточную старательность и трудолюбие. Царевич Алексей в личном общении со своим отцом Петром I всячески ссылался на свою занятость и нездоровье, отвечал отцу на вопросы о своих делах весьма уклончиво. Он  стремился избегать встречи с отцом и весьма неохотно отвечал отцу на его письма. Царя тревожило то, что вокруг его сына собирались консервативно настроенные противники его реформ и великих преобразований из среды армии, части православного духовенства и основной части российского общества. Противники его реформ использовали недовольство царевича Алексея деятельности своего отца и весьма сложными и конфликтными отношениями с ним, чтобы подготовить переворот и сделать новым царём Алексея Петровича, который бы отменил многие реформы и преобразования своего отца, от которых устала большая часть российского народа и общества. Пётр I не мог этого допустить и не хотел, чтобы сын после его смерти свёл бы все его начинания по приобщению России к европейской цивилизации и преодолению её вековой отсталости на нет. Пётр I в своих письмах пытался образумить своего сына, но сын не готов был и не хотел становиться таким, каким бы хотел видеть его отец. Царевич Алексей хотел отказаться от государственной службы и хотел заняться своим хозяйством и отказаться от наследования российского престола. Незадолго до своего отъезда за границу царевич Алексей Петрович хотел даже уйти на постриг в монастырь, чтобы отказаться от государственной службы и ответственности, которая на него возлагалась как на наследника российского престола и через своих сторонников даже готовил почву для законного ухода в монастырь. Когда в 1718 году, Пётр I своими уговорами через родственников его жены Шарлотты Брауншвейгской и императора Священной Римской империи Карла VI вернул в Россию наследника и сына, он весьма строго лично говорил с ним и допрашивал его, подозревая его в измене и в попытке совершить государственный переворот. Хотя, боясь своего отца и не имея желания активно заниматься государственными делами, Алексей Петрович хотел отречься от наследования российского престола. Царь возможно даже пытал своего сына, а затем после суда над ним и оглашения судебного приговора заключил его в тюрьму, где он на следующий день он умер. Точно неизвестно, стали ли допрос и пытки прямой причиной смерти царевича Алексея Петровича, но однозначно известно, что Пётр I поспособствовал скорой смерти своего сына и этим фактически убил его. От брака Алексея Петровича с Шарлоттой Браунщвейгской родился в 1714 году сын Пётр, который стал после смерти его жены Екатерины I Алексеевны императором Петром II. От брака его старшего брата Ивана V осталась дочь Анна Иоанновна, которая была императрицей в 1730-1740 годах и дочь Елизавета Петровна, которая была младшей дочерью от брака Петра I на Екатерине I Алексеевне.
 
     В истории нашей страны после правления таких царей, как Иван IV Грозного, Бориса Годунова Петра I, Россия после чрезмерного напряжения всех сил и репрессий и серьёзных социальных потрясений и природных катастроф вступала в полосу серьёзного политического кризиса и смут в российском обществе и социальной напряжённости. Россия уставала от реформ и репрессий во время правления таких царей, как Иван IV Грозный и Пётр I, от всех издержек, которые несла Россия в связи с их реформами и преобразованиями и войн, которые Россия вела со своими соседями ради решения назревших исторических задач и защиты своих интересов.

     Также было и во время правления царя и императора Петра I. Хотя царь и император решил те задачи, которые встали перед нашей страной в конце XVII -– начале XVIII века, включая борьбу с Швецией за выход России к Балтийскому морю и преобразования, направленные на преодоление Россией вековой экономической и культурной отсталости, российскому обществу пришлось за Северную войну 1700-1721 годов и преобразования Петра I заплатить высокую цену. Наша страна была истощена, её экономика подорвана. Из-за войн, репрессий Петра I и привлечения народа на ряд тяжёлых работ, включая строительство Санкт-Петербурга, серьёзно сократилась и численность населения России. От необузданности и крутого нрава и характера Петра I устала и его семья и его окружение в дворе и правительстве. Всем хотелось тогда начать жить более спокойной жизнью и заниматься своим хозяйством, а не отвлекаться на войну и на проведение скорых и недостаточно продуманных преобразований Петра I. Тем нем менее, тот импульс, который дал нашей стране Пётр I и ряд его преобразований в государственном устройстве и управлению Православной церковью, в народном хозяйстве и культуре, определял жизнь и развитие нашей страны на протяжении большей части XVIII и XIX веков. Правда, европеизация жизни и культуры России затронула только лишь высшие слои российского общества, тогда как большая часть трудового народа продолжала оставаться неграмотной и в крепостной зависимости от своих дворян и помещиков, Церкви и государства, обеспечивая своим трудом жизнь всей страны. У неё не было и возможности получить полноценное образование. Отсутствие достойных наследников у покойного Петра I и засилье в императорском дворе иностранцев, прежде всего, немцев, обусловило нестабильность и непрочность положения всех преемников Петра I вплоть до воцарения на российском престоле после последнего дворцового переворота императрицы Екатерины II (1762-1796). Все эти названные выше факторы во многом определи жизнь и развитие нашей стране на протяжении второй четверти и в начале второй половины XVIII века.

     Перед своей смертью царь и император Пётр I завещал престол своей жене, императрице Екатерине I Алексеевне. Основным законным наследником был 9-летний внук Петра I, сын опального царевича Алексея Петровича, Пётр II Алексеевич, который был императором в 1727-1730 годах. Ещё на престол могли претендовать дочери Петра I от его брака с Екатериной, Анна и Елизавета. После смерти Петра I симпатии большей части народа, православного духовенства и дворянско-купеческой знати были на стороне его внука, будущего императора Петра II Алексеевича. Его активно поддерживали представители родовитой знати Долгоруковы и Голицыны. В нём они видели единственного законного наследника, который бы мог обеспечить им спокойную жизнь и защитить их интересы после всех потрясений, вызванных реформами и экспериментами Петра I. При этом представители феодально-купеческой знати, такие как граф Толстой, генерал-прокурор Ягужинский, канцлер граф Головкин и друг и сподвижник Петра I не могли быть уверены, что приход к власти и воцарение внука Петра I не пошатнёт их привилегий и не лишит их того положения и тех прав, которые они получили благодаря Петру I, службе и преданности ему. Их симпатии склонялись к жене покойного Петра I -– Екатерине I Алексеевне.

     Вскоре после смерти Петра I, в конце января -– начале февраля 1725 года состоялось заседание Правительствующего Сената -– центрального правительства и высшего совещательного и судебного органа. На нём решалась судьба страны и обсуждался вопрос об избрании нового монарха на российский престол. Окончательно вопрос об избрании нового монарха решили офицеры гвардии Преображенского полка. Они явились, выбив дверь, на заседание Правительствующего Сената и потребовали, чтобы он избрал императрицей Екатерину Алексеевну (см.: Д. Н. Бантыш-Каменский, Биография Меншикова). Офицеры гвардии пригрозили сенаторам, что они оторвут голову всем старым боярам, кто был против Екатерины Алексеевны. В это время на площади перед дворцом раздался барабанный бой. Это были выстроены под ружьём оба гвардейских полка. Князь, фельдмаршал Репнин, президент военной коллегии спросил сердито: «Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?». В свою очередь, командир Преображенского полка, князь Бутурлин ответил Репнину, что эти полки он привёл к дворцу по просьбе императрицы и что все поданные, включая Репнина, должны повиноваться её распоряжениям.

     Благодаря поддержке гвардейских полков сторонники Екатерины I смогли одержать верх над консервативно настроенными сторонниками внука Петра I, Петра Алексеевича. Офицеры гвардии убедили всех колеблющихся и всех, кто не поддерживал Екатерину, проголосовать за неё. Правительствующий Сенат единодушно проголосовал за неё. Таким образом, Екатерина I Алексеевна стала первой женщиной, которая взяла в свои руки управление нашей страной, если не считать жену Лжедмитрия I Марину Мнишек и царевну Софью Алексеевну, которая при номинально правивших царях Петре I и Иване V в 1682-1689 годах была фактической правительницей России. Народ был очень удивлён фактом воцарения женщины на российском троне. Но серьёзных народных волнений в связи с этим не произошло. Уже в день смерти своего супруга 28 января (8 февраля) 1725 года Екатерина I взошла на российский престол. С этого времени началась череда дворцовых переворотов и правления женщин в качестве монархов за исключением правившего в 1727-1730 годах императора Петре II.

     Хотя Екатерина I и была официально императрицей в 1725-1727 годах, реальным управлением страной занимался Меншиков и другие бывшие приближённые и советники Петра I, которые от её имени принимали важнейшие решения по внутренней и внешней политике России. Роль Правительствующего Сената как правительства и высшего органа управления и совещательного органа во время правления Екатерины I и Петра II была фактически сведена на нет. Вместо него правительством и высшим совещательным органом сторонниками Екатерины I был создан Верховный Тайный Совет. Первоначально он должен был лишь консультировать императрицу о положении дел в стране и направлять деятельность Правительствующего Сената и коллегий. Но на практике роль центрального управления в Российской империи и принятия важнейших решений по внутренней и внешней политике от имени императрицы перешла к Верховному Тайному Совету. Верховный Тайный Совет теперь должен был передавать на утверждение Правительствующему Сенату и Святейшему Синоду все решения по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики и церковным вопросам, а они должны были передавать эти решения своим нижестоящим органам управления. Но вскоре на практике Правительствующий Сенат был лишён звания Правительствующего и стал называться Высоким Сенатом. Сенат стал преимущественно высшим судебным органом и частично совещательным. Тоже хотели сделать и с Святейшим Синодом, но трогать его не решились. На местах Верховный Тайный Совет ликвидировал органы управления, созданные Петром I и вернул власть воевод.

     Верховный Тайный Совет был учреждён как высший орган управления и совещания по указу императрицы Екатерины I в январе 1726 года. В него вошли: генерал-фельдмаршал, светлейший князь Александр Данилович Меншиков, генерал-адмирал, граф Фёдор Матвеевич Апраксин, государственный канцлер и граф Гавриил Иванович Головкин, граф Пётр Андревич Толстой, князь Дмитрий Михайлович Голицын и барон Андрей Иванович Остерман. Через месяц число членов Верховного Тайного Совета было дополнено включением в его состав зятя императрицы, герцога Карла Фридриха Голштинского, бывшего немцем из Пруссии по происхождению. Он стал фактическим фаворитом и советником императрицы Екатерины I Алексеевны и её преемников. Руководил работой и заседаниями Верховного Тайного Совета от имени Екатерины I  кабинет-секретарь А. В. Макаров. Канцелярией этого высшего органа управления ведал тайный советник В. В. Степанов. Через посредство Высокого Сената Верховный Тайный Совет подчинил себе коллегии как центральные органы управления. Теперь ни одно решение министров (членов Верховного Тайного Совета) и сенаторов Высокого Сената не могло быть выполнено без подписи императрицы и Совета. Министры и сенаторы теперь должны были присягать императрице и работать в соответствии с регламентом Верховного Тайного Совета. Однако, вся полнота реальной власти принадлежала Меншикову. В первое время в Верховном Тайном Совете в числе его членов были «птенцы гнезда Петрова», которые пытались продолжить его политику и начинания. Но в ходе политической борьбы в правительстве, императорском дворе и в верхушке армии верх взяли немецкие фавориты и противники Петра I. Уже в 1727 году граф П. А. Толстой был вытеснен из правительства сподвижником Петра I А. Д. Меншиковым. Но после воцарения императора Петра II, уже сам Меншиков был отправлен им в ссылку. Затем в 1728 году умер Ф. М. Апраксин, а герцог Голштинский перестал принимать участие в заседаниях Верховного Тайного Совета и вернулся в Киль. Вслед за ним уехали и несколько других министров. Из первоначального состава Верховного Тайного Совета в 1729-1730 годах остались лишь Д. М. Голицын, Г. И. Головкин и А. И. Остерман.

     Вельможи и советники Екатерины I смогли добиться того, чтобы фактически управлять страной и пользоваться императрицей, как ширмой. Сама императрица как личность была слаба и пользовалась авторитетом покойного Петра I. Об этом в частности в своём труде «История государства Российского» сказал С. М. Соловьёв: «При Петре она светила не собственным светом, но заимствованным от великого человека, которого она была спутницею; у неё доставало уменья держать себя на известной высоте, обнаруживать внимание и сочувствие к происходившему около неё движению; она была посвящена во все тайны, тайны личных отношений окружающих людей. Её положение, страх за будущее держали её умственные и нравственные силы в постоянном и сильном напряжении. Но вьющееся растение достигало высоты благодаря только тому великану лесов, около которого обвивалось; великан сражён — и слабое растение разостлалось по земле. Екатерина сохранила знание лиц и отношений между ними, сохранила привычку пробираться между этими отношениями; но у неё не было ни должного внимания к делам, особенно внутренним, и их подробностям, ни способности почина и направления». На практике деятельность правительства Екатерины I ограничилась решением текущих мелких вопросов. Тех, чиновников, произвол и стремление коррупции и казнокрадству, сдерживал жёсткий контроль Петра I и его министров и советников, снова взяли верх. Они пользовались слабостью Екатерины I и снова стали воровать и злоупотреблять своим служебным положением. Реформы Петра I были сведены на нет и в высших органах власти происходила ожесточённая борьба за власть.

     Хотя особых кардинальных перемен и преобразований правительство Екатерины I не смогло осуществить и не успело, народ очень любил Екатерину I как правительницу за то, что она пыталась облегчить положение несчастных, обездоленных и угнетённых и помогала им. Купцы, крестьяне и ремесленники, будучи в нужде и тяжёлом материальном положении. могли лично обратиться за помощью к императрице и она никогда не отказывала им. Часть из них просили быть их кумой, а крестьянам она дарила по несколько червонцев. Стоит отметить, что при правлении императрицы Екатерины I была организована экспедиция Витуса Беринга и был учреждён орден Святого Александра Невского. Ещё во время правления Екатерины I активно в правительстве обсуждался вопрос о снижении налогового бремени на крестьян. Советники, министры и сенаторы справедливо отмечали, что нужно снизить налоговую нагрузку на крестьян и облегчить их положение, так как крестьяне шли работать туда, где им было выгодно, хозяйства помещиков терпели убытки и крестьяне не могли полноценно нести военную службу. По указанию императрицы было из подушной подати убрано из 74 копеек 4 копейки. Генерал-прокурор Ягужинский в связи с этим требовал более решительных и действенных мер по облегчению положения крестьян и писал: «Конъюнктуры такого состояния суть, что прилежного и скорого рассуждения к поправлению нынешнего в государстве состояния требуют, и впредь как внутри, так и вне государства для целости государства и народа меры взять крайняя нужда настоит. И хотя я, вашего величества нижайший раб по всепокорнейшей своей должности, доныне собственными трудами и всегдашним о всех нуждах напоминанием продолжал, однакож мало что успевает, и большая часть токмо в разговорах о той и другой нужде с сожалением и тужением бывает, а прямо никто не положит своего ревностного труда; совесть же моя долее того смотреть не может, и тако, должность и совесть свою очищая, представляю о том вашему величеству. И чтоб обо всём вашему величеству совершенно быть известну, то, мнится, надлежит у всех господ министров порознь взять на письме, каким образом в настоящих конъюнктурах всякий по своей должности совет даст поступать; а как я усматриваю, не без нужды суть следующие: внутренняя опасность, что уже несколько лет хлебу род худой и от подушного сбору происходит великая тягость оттого: а) что беглые и умершие и взятые в солдаты в 1719 году не выключены; б) престарелые, увечные и младенцы, от которых никакой работы нет, в тот же оклад положены, а подушные деньги правят на наличных, чего ради в такое неурожайное время крестьяне не токмо лошадей и скот, но и семенной хлеб распродавать принуждены, а сами терпеть голод, и большая часть может быть таких, что к пропитанию своему впредь никакой надежды не имеют, и великое уже число является умерших ни от чего иного, токмо от голоду (и небезужасно слышать, что одна баба от голоду дочь свою, кинув в воду, утопила), и множество бегут за рубеж польский и в башкиры, чему и заставы не помогают, и такой после расположения полков на квартиры в душах ущерб является, что в одном Вологодском полку, который расположен в Казанской губернии, убыло с лишком 13000 душ, из которых показано умерших 8000, беглых – 3000, взятых в солдаты – 340, а прочие вдвое написаны и вывезены беглые на прежние жилища. Да в той же губернии из определённого числа душ на тамошний гарнизонный полк бежало в Башкиры 2043 души. И ежели далее сего так продолжить и подушные деньги править на оставших, то всякому Российского отечества сыну, соболезнуя, рассуждать надлежит, дабы тем так славного государства нерадивым смотрением не допустить в конечную гибель и бедство». Ягужинский считал, что жалованье солдатам можно сократить вдвое, поэтому подушная подать в большом размере с крестьян брать не нужно. Ягужинский предлагал также попеременно отпускать офицеров домой, а младших его братьев оставлять на хозяйстве. Это, по мнению Ягужинского, могло привести в порядок дворянские хозяйства и увеличить существенно поступления в государственный бюджет. Он предлагал привести в действие указ Петра I, чтобы один из сенаторов объезжал все провинции и губернии для того, чтобы пресечь воровство местных чиновников и привести в порядок поступление сборов. Этот сенатор был вправе применять к провинившимся чиновникам телесные наказания и смертную казнь, так как страху и порядка в стране больше не будет. Ягужинский предлагал восстановить Ревизион-коллегию, которая могла без доклада Высокому Сенату считать и взыскивать. Все государства держались на земледелии и торговле. Но, по мнению Ягужинского, торговля в России была в полном расстройстве. Тогда был составлен и внесён в Сенат новый тариф, однако сенаторы были опытны в торговле, так же, как и в кузнечном деле. Поэтому тариф составить было точно невозможно, чтобы учесть интересы купцов. Также было известно, что работники портов обижали купцов тарифами и от этого страдали и иностранные купцы, что могло их оттолкнуть от торговли с Россией.

     Осенью 1725 года Ягужинский в Высоком Сенате снова поднял крестьянский вопрос. На это ему сенаторы возражали: «Неурожай не всеобщий: в других местах рожь родилась средняя, а яровой всегда родился изрядно, и пред прошлыми годами хлеб везде дешевле. Крестьян от побегов удержать можно таким образом: надобно из них выбрать сотников, пятидесятников, десятников и перепоручить всех круглою порукою, о чём из Военной коллегии указами объявлено, а ныне надобно о том вторично подтвердить, отчего побеги удержать можно, это будет крепче караулов, потому что все крестьяне друг друга принуждены будут караулить; нельзя тому статься, чтоб крестьяне друг о друге не узнали, ибо кто захочет бежать, то перед побегом спроваживают из домов в другие способные к побегу места скот и пожитки и с собою берут жён и детей, а иные перед побегом всё продают». Тем не менее, предложения императрицы о снижении подушной подати было принято и налоговая нагрузка на крестьян немного снизилась (см.: Соловьёв, С. М. История Российских времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     Во внешней политике за короткие 2 года правления Екатерины I Россия не вела никаких изнурительных долгих войн. В это время на Северном Кавказе продолжал действовать корпус князя Долгорукова, который отбивал нападения турок на занятые Россией территории Персии на южном побережье Каспийского моря. Турция в это время также пользовалась смутой и политическим кризисом в Иране и подавляла восстание персидских мятежников. В Европе Российская империя активно защищала интересы голштинского герцога, бывшего зятем Екатерины I и мужем её дочери Анны, против Дании. Россия подготовила экспедицию, чтобы вернуть отнятый Данией у него Шлезвиг. Это привело к открытой демонстрации своей военной силы Великобританией и Данией на Балтике.

     Помимо поддержки Голштинского герцога Екатерина I стремилась обеспечить сохранение для России условий Ништадского мира и создать союз против Османской империи. Так, в 1726 году правительство Екатерины I заключило с правительством германского императора Карла VI Венский союзный договор. Этот договор положил начало заключению военного русско-австрийского союза против Турции, существовавшего до середины XVIII века (см.: Нелипович С. Г. Союз двуглавых орлов. Русско-австрийский военный альянс второй четверти XVIII в [Текст] / С. Г. Нелипович. — М.: Объединенная редакция МВД России, Квадрига, 2010. — С. 16—36. — ISBN 978-5-91791-045-1.).

     Править долго Екатерине I было не суждено. Она постоянно принимала участие в балах, кутежах и празднествах с обильной едой и алкогольными возлияниями, где ни она, ни её придворные не знали меры. Это серьёзно подорвало её здоровье. 10 апреля 1727 года императрица тяжело заболела и слегла. У неё начался очень сильный кашель, лихорадка и очень сильная слабость во всём её теле. Все эти симптомы со дня на день усиливались и в конце концов врачи обнаружили у императрицы серьёзное повреждение лёгкого. В 21 час вечером 6 (17) мая 1727 года императрица скончалась предположительно от абсцесса лёгкого либо от обострения ревматизма.

     Прощание с императрицей произошло в Кавалерском зале Зимнего дворца. 16 (27) мая 1727 года была проведена церемония погребения императрицы Екатерины I. После её смерти снова остро встал вопрос о престолонаследии и при поддержке графа Остермана и российской общественности новым императором был избран внук Петра I Пётр II Алексеевич.

     Стоит отметить, что перед избранием новым императором великого князя Петра Алексеевича, встал снова остро вопрос о престолонаследии. Хотя частично российское общество смирилось с избранием жены покойного царя и императора Петра I Екатерины I Алексеевны, в простом народе и высших классах и слоях российского общества царили настроения в пользу поддержки великого князя Петра II Алексеевича, внука покойного Петра I и сына опального царевича Алексея Петровича. В нём видели единственного законного наследника Петра I Великого и прямого наследника династии Романовых по мужской линии. Но когда умер Пётр I, его внуку было всего лишь 9 лет и он был пока ещё в силу возраста не в состоянии править самостоятельно. Поэтому временно было решено избрать правительницей и императрицей Екатерину I, как и завещал покойный Пётр I. Екатерину I тревожили так называемые подмётные письма, которые пытались оспорить указ Петра I от 1722 года о престолонаследии. По нему царствующий монарх мог сам назначить своего преемника на своё усмотрение. Для решения вопроса о выборе преемника Екатерина I обратилась за помощью к своим советникам.

     Одним из советников императрицы Екатерины I вице-канцлер Остерман пытался примирить интересы родовитой и служилой знати. Он предлагал женить великого князя Петра II Алексеевича на царевне Елизавете Петровне, которая была дочерью Екатерины I. Но для этого брака было существенное препятствие, так как Елизавета Петровна была ему тётей и приходилась единокровной сестрой отцу Петра Алексеевича царевича Алексея Петровича. Чтобы предотвратить возможный развод, Остерман предложил строже решить вопрос о престолонаследии.

     Однако, Екатерина I Алексеевна хотела выбрать себе преемницей свою дочь Елизавету, а по другим источникам -– Анну. Поэтому она отклонила проект Остермана и она думала, что со временем вопрос о наследовании престола сам собой решится. В это время, предвидя, что Пётр Алексеевич, вскоре станет императором, Меншиков перешёл из лагеря его противников в лагерь его сторонников. Кроме того, Меншиков добился, чтобы выдать замуж свою дочь Марию за великого князя Петра II Алексеевича. При этом Меншикову противостояла партия во главе с сподвижником Петра I Толстым, который способствовал возведению на престол Екатерины I. Толстой надеялся, что Екатерина I проживёт ещё долго и обстоятельства изменятся в его пользу и пользу его сторонников. Остерман, в свою очередь, грозил народными восстаниями за законного наследника Петра Алексеевича. На это Остерману отвечали, что войско всё на стороне Екатерины I и он же будет поддерживать и её дочерей.
Когда в апреле 1727 года Екатерина I тяжело заболела, Меншиков этим воспользовался. Он уговорил императрицу за несколько часов до её смерти подписать обвинительный указ против Толстого и других своих противников. Толстой и его сторонники были лишены своих постов и отправлены в ссылку.

     Несмотря на все колебания среди сторонников воцарения великого князя Петра Алексеевича при поддержке Меншикова и его сторонников среди членов Верховного Тайного Совета новым императором был избран Пётр II Алексеевич, внук императора Петра I Великого и сын опального царевича Алексея Петровича и Шарлотты-Кристины Брауншвейг-Вольфенбюттельской. На момент воцарения юному внуку и наследнику российского престола было всего 11 лет. Сам юный император не проявлял активного интереса к занятию государственными делами и сам в силу своего юного возраста не мог самостоятельно управлять государством. Пётр II любил заниматься охотой и развлечениями и был монархом и главой Российского государства номинально. Фактическая власть в Российской империи находилась в руках Верховного Тайного Совета, который был фактическим правительством России и верховным органом государственной власти. В правительстве и императорском дворе большим влиянием и фактической властью обладали Остерман и Меншиков. Именно они при Петре II управляли от его имени нашей страной и принимали от его имени важнейшие решения по всем вопросам внутренней и внешней политики. В этом отношении время правления Петра II мало чем отличалось от предшествовавшего ему времени правления Екатерины II. При нём Верховный Тайный Совет и Сенат стали высшими государственными органами, а фавориты и советники императора фактически от его имени управляли государством. При коротком правлении Петра II продолжилась наметившаяся ещё при императрице Екатерины I тенденция к постепенному свёртыванию реформ и начинаний Петра I Великого. Все «птенцы гнезда Петрова» были отстранены от реальной власти и отодвинуты на второй план, а старые боярские роды начали восстанавливать свои позиции и пошатнувшееся влияние и привилегии. Православное духовенство активно выступало за ликвидацию Святейшего Синода и восстановление института патриаршества в Русской православной Церкви. Роль армии постепенно ослабла и армия и флот в 1727-1730 годах пришли в упадок. Среди чиновников активно процветали коррупция и казнокрадство, которые своей железной рукой и жестокими репрессиями сдерживал Пётр I. Кроме того, временно при Петре II императорский двор и центральное правительство переехали в Москву и Москва ненадолго снова стала столицей России. Все эти явления и тенденции в политической жизни России стали своего рода проявлением реакции на усталость российской элиты, чиновников и общества от реформ Петра I и связанные с ними издержки и репрессии. Большая часть российского общества и правящей элиты стремились реставрировать порядки, которые господствовали в допетровской Московской России.

      В самом правительстве -– Верховном Тайном Совете 6 мест из 8 заняли представители старых боярских родов: Долгорукие и Голицыны. Власть и влияние Верховного Тайного Совета настолько усилилась за время правления Петра II, что после его смерти при избрании императрицей Анны Иоанновны, он вынудил её подписать так называемые Кондиции, ограничивавшие её власть и закреплявшие всю полноту власти за Верховным Тайным Советом. Это могло привести к повторению той ситуации боярского самовластия и анархии, которые были при правлении царя Фёдора I Ивановича и в период Смутного времени 1598-1613 годов. Но Анна Иоанновна разорвала «Кондиции» и отстранила представителей старых боярских аристократических родов, распустив Верховный Тайный Совет и заменив его Кабинетом Министров и восстановив роль и значение Правительствующего Сената.

     Стоит отметить, что в силу своего малолетства Пётр II не мог самостоятельно править до наступления своего совершеннолетия в 16 лет. Это было одной из причин фактического регентства Верховного Тайного Совета и лично бывшего советника и сподвижника Петра I. После избрания и воцарения Петра II Александр Меншиков стал активно бороться против потенциальных претендентов на российский престол со стороны дочерей Екатерины I и родственников старшего брата Петра I Ивана V. Дочь Петра I и Екатерины I Алексеевны Елизавета Петровна была вынуждена в связи с преследованиями со стороны Меншикова покинуть Россию и уехать за границу. Дочери старшего брата Петра I Ивана V Анне Иоанновне Меншиков и его сподвижники запретили из Митавы приехать в Москву, чтобы поздравить своего племянника с восшествием на престол. По требованию Меншикова президент Коммерц-коллегии Пётр Шафиров, который был давний враг Меншикова, был отстранён от своей должности и отправлен в ссылку в Архангельск под предлогом «устройства китоловной компании» (см.: Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.).

      Более всего упрочению его положения мешал герцог Шлезвиг-Голштинский. Ещё, когда была жива Екатерина I, А. Меншиков добивался отъезда голштинского герцога из России. Когда герцог был на заседании Верховного Тайного Совета, туда явился канцлер Тайного Совета (правительства) Голштинского герцогства Бассевич. Он Верховному Тайному Совету сказал, что принц голштинский и епископ Любский, жених цесаревны Елизаветы Петровны тяжело болен. После этого он подал мемориал: 1) о даче цесаревнам двух засвидетельствованных копий с завещания императрицы Екатерины и с приглашения цесаря к гарантии этого завещания; 2) об определении комиссаров к описи оставшихся после покойной императрицы алмазов, золота и проч.; 3) об определении, из каких сборов получать назначенные герцогу голштинскому и цесаревне Елисавете 100000 рублей на год; 4) о ежегодной уплате известной части из отказанного в завещании обеим цесаревнам миллиона рублей; 5) о покупке для голштинского посольства особого двора в Петербурге; 6) о позволении занять для герцогской свиты несколько комнат в Академии. Этот мемориал в правительстве Российской империи остался без ответа.

      Стоит отметить, что в тот же самый день 19 мая 1727 года епископ Любский умер. 27 июня голштинское дело на заседании Верховного Тайного Совета было возобновлено. На это заседание правительства был призван гофмейстер цесаревны Елизаветы Петровны Семён Григорьевич Нарышкин. Ему на заседании Верховного Тайного Совета было объявлено, чтобы он по данной ему копии брачного договора следил за тем, чтобы Герцог Голштинский соблюдал все условия брачного договора и чтобы он предостерегал герцога от небрежного его исполнения. Выполнение этого брачного договора подкреплялось тем, что выплачено приданое на сумму 300 000 рублей, в подтверждение чего он получил расписку. Поэтому правительство приказало Нарышкину сделать цесаревне Елизавете представление о том, что он для выгоды её высочества желает знать все ли проценты, которые ей принадлежат, она получает. Наследующий день 28 июня  министры герцога Голштинского Бассевич и Стамке явились в Верховный Тайный Совет и объявили ему, что их государь и его министры намерены выехать в свою страну. Они снова подали мемориал с теми требованиями, какие содержались в предыдущем мемориале от 19 мая. Члены Верховного Тайного Совета согласились выполнить требования герцога Голштинского. Но они отказались выдать герцогу копию завещания императрицы Екатерины I, ссылаясь на то, что это сделать им неприлично и невозможно и что им она не нужна, так вопрос о выборе наследника российского престола целиком зависит от воли и усмотрения самого императора. Несмотря на это голштинские министры могли сказать, что в завещании, данном ещё самим императором Петром I, был ясно указан порядок престолонаследия. Министрам наше правительство объявило, что для цесаревны Елизаветы Петровны будет оставлено из приданого столько же, сколько получила герцогиня Анна Петровна. Всё остальное сёстры должны были получить в равной доле.

    24 июля от имени Петра II и за подписью Верховного Тайного Совета было объявлено герцогу Голштинскому, что все секретные артикулы и трактаты,  которые Пётр I подписал с Швецией в пользу герцога Голштинского будут снова исполняться. Равным образом, возобновлялось выполнение договорённости насчёт Шлезвига, которая была заключена между императрицей Екатериной I и германским императором. Пока шлезвигское дело не было окончено, герцог по договору ежегодно получал по 100 000 цесарских гульденов, а из назначенного ему миллиона герцог перед своим отъездом получил 200 000. Остальные гульдены герцог должен был выплачивать в течении 8 лет. Позже Бассевич говорил, что между ним и Меншиковым было поставлено условие, чтобы герцог заплатил из 1 млн. руб. 80 000 рублей: 60 000 рублей вперёд, а 20 000 – при последней отдаче. Когда всё это дело закончилось и Бассевич привёз Меншикову 60000 рублей и письменное обязательство герцога уплатить остальные 20000, то Меншиков тогда отдал это обязательство Бассевичу назад, сказавши ему: «Ваше превосходительство много при том труда имел; я дарю тебе эти 20000, возьми их с герцога, ты их заслужил». Бассевич взял записку и отдал её герцогу. Он говорил ему,, что отдаёт в его волю, чем ему угодно будет наградить его. Герцог, взявши записку, надавал Бассевичу много устных и письменных обещаний, но не дал ни копейки денег. Напротив, цесаревна Елисавета Петровна подарила ему алмазный крест, доставшийся ей после отца; и этот крест герцог выменил у Бассевича на свой, который по меньшей мере стоил 4000 ефимков дешевле.

     Герцог и герцогиня Голштинские уехали из Петербурга 25 июля. По приезде своём в свою резиденцию Киль Анна Петровна писала к сестре в Петербург: «Государыня дорогая моя сестрица! Доношу вашему высочеству, что я, слава Богу, в добром здоровье сюда приехала с герцогом, и здесь очень хорошо жить, потому что люди очень ласковы ко мне; только ни один день не проходит, чтоб я не плакала по вас, дорогая моя сестрица: не ведаю, каково вам там жить. Прошу вас, дорогая сестрица, чтоб вы изволили писать ко мне почаще о здравии вашего высочества. При сём посылаю к вашему высочеству гостинец: опахало, такое, как здесь все дамы носят, мушечную коробку, зубочистку, готовальню, орехи; прислала б здешних фруктов, только невозможно; крестьянское платье, как здесь носят, а шапку прошу ваше высочество отдать Миките Волоките и белую шляпу. Впрочем, рекомендую себя в неотменную любовь и остаюсь верная до гроба сестра и услужница Анна. Прошу ваше высочество отдать мой поклон всем петербургским, а наши голштинцы приказали отдать свой поклон вашему высочеству» (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
      Меншиков стремился всячески упрочить своё влияние на императора. Для этого он вскоре перевёз его 17 (28) мая 1727 года на Васильевский остров в свой дом. Вскоре 25 мая (5 июня) 1727 года Александр Меншиков обручил юного Петра II на своей дочери 15-летней княжне Марии. Она после своего обручения получила титул «Её императорское высочество» и ежегодное содержание на сумму 34 тыс. руб. Стоит отметить, что сам Александр Меншиков не имел прямого отношения к инициативе императора вернуть из заточения из Шлиссельбурга его бабушку Евдокию Лопухину, которую вживую он никогда в своей жизни не видел. Но она была переселена в Новодевичий монастырь и там она получила достойное содержание (см.: Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.). Стоит отметить, что на воспитание малолетнего императора Петра II большое влияние оказывал граф Остерман. Он, в частности, составил программу обучения Петра II: «Читать историю и вкратце главнейшие случаи прежних времён, перемены, приращение и умаление разных государств, причины тому, а особливо добродетели правителей древних с воспоследовавшею потом пользою и славою представлять. И таким образом можно во время полугода пройти Ассирийскую, Персидскую, Греческую и Римскую монархии до самых новых времён, и можно к тому пользоваться автором первой части исторических дел Яганом Гибнером, а для приискивания — так называемым Билдерзаалом… Новую историю трактовать и в оной по приводу г. Пуфендорфа новое деяние каждого, и особливо пограничных государств, представлять, и в прочем известие о правительствующей фамилии каждого государства, интересе, форме правительства, силе и слабости помалу подавать… Географию отчасти по глобусу, отчасти по ландкартам показывать, и к тому употреблять краткое описание Гибнерово… Математические операции, арифметика, геометрия и прочие математические части и искусств из механики, оптики и проч.»
— Андрей Остерман. План обучения Петра II[

      В первое время император Пётр II правил под влиянием бывшего сподвижника и друга его деда Петра I Александра Меншикова. От имени Петра II Александр Меншиков принял меры по облегчению положения крепостных крестьян и снижения на них налоговой нагрузки. Это он делал для того, чтобы привлечь симпатии населения на сторону Петра II. Для этого Меншиков принял два манифеста от имени императора. Первый из этих манифестов прощал крепостным крестьянам давние недоимки. Тем, кто был сослан правительством за неуплату налогов, были прощены долги и дарована свобода. Кроме того, постепенно началось смягчение наказания для крестьян за различные провинности перед законом и государством. Так, например, по указу императора Петра II было теперь по закону запрещено выставлять на всеобщее обозрение для всеобщего устрашения расчленённые останки тел казнённых людей за преступления по приговору суда.
 
      По указу Меншикова произошла отмена так называемого «поворотного налога». Он заключался в том, что с каждого прибывшего воза взималась подать. Отмена этой подати объяснялась тогда «заботой правительства об ограждении подданных от обид, чинимых сборщиками». При этом сумма собираемого налога за год теперь развёрстывалась в виде косвенного налога по кабакам. Одновременно с прощением старых недоимок правительство Меншикова усилило контроль над сбором налогов и ужесточило его. Когда провалилась  попытка назначить для взимания податей земских комиссаров из числа местных жителей (правительство надеялось, что эти комиссары будут лучше знать ситуацию на местах), было решено для собора налогов и податей посылать местным воеводам своих нарочных в местные вотчины. Эти нарочные должны были лично взыскивать недоимки по налогам с помещикам, их приказчикам и управителям. Стоит отметить, что ту протекционистскую пошлину, которую ввёл Пётр I на отпускаемые за границу пеньку и пряжу, была снижена с 37,5 до 5%. При этом сибирский пушной торг был полностью освобождён от налогового обложения. Комиссия о коммерции пришла к такому выводу, что при такой высокой пошлине, крестьяне и купцы сильно разорялись, так как в предшествовавшее время много пряжи и пеньки вывозилось за границу. Русские предприниматели теперь должны были заблаговременно заключать договоры с поставщиками пряжи, чтобы они поставляли на фабрики пряжу лучшего качества для изготовления отечественных тканей, не уступавших по своему качеству лучшим зарубежным тканям. В связи с этим Остерман исходатайствовал указ: «Ежели который город или кто и партикулярно в купечестве имеет какое недовольство или в чём признавает тягость, или и сами усмотрят, что как генерально и партикулярно к распространению и умножению купечества полезно быть может и чтоб объявляли без всякого сумнения и опасения, с ясным доказательством, и подавали б в городах письменно нашим генерал-губернаторам и губернаторам и воеводам, которым, принимая то, не удерживая, отсылать в учрежденную Комиссию в С. – Петербург, по которому чинено будет в той Комиссии рассмотрение к народной пользе».
 
      По второму манифесту от имени императора Петра II Меншиков даровал князьям Трубецкому, Долгорукому и Бурхарду Миниху звание генерал-фельдмаршала. Сам Меншиков принял титул генералиссимуса и главнокомандующего всей российской армии.
В это время в Лифляндии был введён сейм, а в Малороссии (на Украине) в 1727 году было отменено управление через посредство Малороссийской коллегии и восстановлено гетманское самоуправление. Решение о восстановлении Гетманщины на Украине объяснялось тем, чтобы привлечь украинцев на сторону российского правительства ввиду надвигающейся войны с Турцией. Самому Меншикову упразднение Малороссийской коллегии было выгодно тем, что на эту коллегию и её президента Степана Вельяминова накопилось множество жалоб. Оно могло быть выгодно Меншикову тем, что восстановление гетманского самоуправления на востоке Украины могло значительно повысить среди населения Украины его авторитет. Сам император Пётр II по этому поводу на заседании Верховного Тайного Совета (правительства) говорил: «В Малой России ко удовольствию тамошнего народа постановить гетмана и прочую генеральную старшину во всем по содержанию пунктов, на которых сей народ в подданство Российской империи вступил». Дела, касающиеся вопросов управления Украиной теперь были переданы в ведение иностранной коллегии (см.: Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.). Таким образом, отношения России с Украиной теперь снова стали регулироваться положениями, закреплёнными договором на Переяславской Раде. Чуть позже 22 июля (7 августа) 1727 года был издан указ: «В Малороссии гетману и генеральной старшине быть и содержать их по трактату гетмана Богдана Хмельницкого, а для выбора в гетманы и в старшину послать тайного советника Фёдора Наумова, которому и быть при гетмане министром» (см.: Указ Императора Петра II Именный, объявленный изъ Верховнаго Тайнаго Сов;та Сенату. — О бытіи въ Малороссіи Гетману и Генеральному Старшин; въ управленіе Малороссіи, согласно трактату Гетмана Хм;льницкаго). В своих секретных пунктах о выборе в сотники и других чинов добрых людей Меншиков велел дополнить: «Кроме жидов». Новым гетманом Левобережной Украины был избран Даниил Апостол.

      Во время правления Екатерины I и Петра II произошла реформа местного самоуправления. Ещё при императрице Екатерине I были возвращены на места воеводы, а введённые при Петре I на голландский, немецкий и шведский манер Магистраты, были подчинены контролю губернаторов и воевод. Пётр II хотел было совсем отменить магистраты. Он объяснял это тем, что не выполняли реально функций местного самоуправления и фактически действовали параллельно власти губернаторов и воевод и на них тратилось много денег. Полностью отменить магистраты правительство не решилось, но при этом Главный магистрат был упразднён. В связи с этим 18 (29) августа 1727 года был издан указ: «Понеже городовые магистраты повелено подчинить губернаторам, того ради указали мы в Санкт-Петербурге Главному магистрату не быть, а учинить только для суда здешнего купечества в ратуше одного бургомистра и с ним двух бурмистров, кроме тех, которые были ныне в магистрате членами, и быть им погодно с переменою за выбором купецких людей, добрым и знатным людям; а которые дела имеют быть между иностранных купцов, тем делам быть в Коммерц-коллегии»
— Указ об упразднении Главного магистрата, 18 августа 1727 года.

     Хотя упразднение Главного магистрата позволило частично сократить государственные расходы, у населения теперь исчезла возможность подать жалобы в главной кассационный орган на произвол местных воевод.

     Стоит отметить, что юный император Пётр II должен был по плану графа Остермана посещать заседания Верховного Тайного Совета как основного органа правительства еженедельно по средам и пятницам. Но Пётр II там появился лишь однажды 21 июня (2 июля) 1727 года. Сам Александр Меншиков также всячески избегал своего присутствия на заседаниях правительства.

     Вместо участия в работе высших органов государственной власти и занятий государственными делами, даже после своего избрания и коронации Пётр II Алексеевич не проявлял интереса и стремления к учёбе и получению новых знаний. Он больше всего по-прежнему любил охотиться и бывать на балах. На этих увеселительных мероприятиях императора всегда сопровождали молодой князь Иван Долгоруков и 17-летняя дочь Петра I Елизавета. Император и Меншиков не ходили на заседания Верховного Тайного Совета, а все бумаги императору приносили на дом. Меншиков, стал фактическим правителем вместо императора. Он проявлял своё высокомерие и заносчивость и этим он настроил против себя всё своё окружение, высших чиновников и знать и даже самого императора.

     На территории самой усадьбы Меншикова началась постройка дворца Петра II в 1727 году. Ранее на том месте находилась усадьба дворецкого князя. При постройке дворца для Петра II эта усадьба вошла в состав его дворца как юго-восточный флигель. Когда в 1730 году император Пётр II умер от оспы, постройка этого дворца была прекращена. На то время удалось успеть возвести только фундамент и нижний этаж дворца. Лишь в 1759-1761 годах здание дворца было достроено как часть Конюшенного двора Сухопутного шляхетского корпуса (см.: Петра II дворец :: Энциклопедия Санкт-Петербурга).

     Со временем заносчивость Александра Меншикова, его самолюбие и самовластие всем успели надоесть. Император начал охладевать к Меншикову и его дочери. На этом сказывались влияние князей Долгоруких и Елизаветы Петровны, дочери Петра I. В тот день, когда праздновались именины Натальи Алексеевны 26 августа (6 сентября) Пётр II пренебрежительно высказался по отношению к Марии. На это Меншиков сделал Петру II выговор. Пётр II ему ответил так: «Я в душе люблю её, но ласки излишни; Меншиков знает, что я не имею намерений жениться ранее 25 лет». После этого император поссорился с Александром Меншиковым. Он предписал Верховному Тайному Совету, чтобы он перевёз вещи Александра Меншикова в Петергофский дворец. Пётр II сделал распоряжение, чтобы казённые деньги не выдавались без его личного указа, подписанного им. Стоит отметить, что положение какое он приобрёл после смерти Петра I и его жены Екатерины I не могло принадлежать ему по праву. В завещании Екатерины I Меншиков не был указан он как фактический регент малолетнего Петра II и правитель. Но он пользовался своим влиянием как будущий тесть Петра II и никто не мог возразить ему, указывая на то, что он претендует на всю полноту власти незаконно. Многим членам Верховного Тайного Совета и Высокого Сената казалось, что воля Александра Меншикова и воля императора Петра II это воля одного и того же человека. Многие потенциальные противники и оппоненты Меншикова были разрознены и разобщены. Они не могли выступить против произвола и попытки узурпации власти Меншиковым, потому что они не были уверены в том, что у них найдутся сторонники которые их поддержат, что они не донесут о том Меншикову.

     Вскоре летом 1727 года Александр Меншиков тяжело заболел. Хотя он проболел несколько месяцев, его организм справился с болезнью. Но этого времени хватило противникам Меншикова, чтобы открылись все факты, указывающие на причастность Меншикова к ведению допросов Петром I по подозрению в государственной измене опального царевича Алексея Петровича. Они лично вручили императору протоколы допросов Петром I царевича Алексея, его отца и ознакомили его с ним. 6 (17) сентября 1727 года Верховный Тайный Совет приказал перевезти все личные вещи императора из дома Меншикова в Летний дворец. После своего возвращения с охоты 7 (18) сентября 1727 года в Санкт-Петербург послал объявить гвардии, чтобы с этого времени она слушалась теперь его приказаний.  На следующий день 8 (19) сентября Александр Меншиков был обвинён в государственной измене и хищении казны. Он вместе со своей семьёй, включая его дочь Марию, был сослан в город Берёзов Тобольского края. Тогда по поводу ссылки Меншикова и его семьи огорчились лишь единицы.

      Е. В. Анисимов замечал, что лично сам император не имел инициативы издать указы об отстранении Меншикова и его наказании, о неподчинении его указам и о переезде двора с Васильевского острова и замене верного генералиссимусу коменданта Петропавловской крепости. По его мнению в серии указов, лично подписанных Петром II в сентябре 1727 года была отчётливо видна опытная рука его воспитателя Андрея Ивановича Остермана. Но было бы ошибкой думать, что время Меншикова сменилось на время Остермана, так как он не имел такого влияния на императора как Меншиков. На первый план вышел новый фаворит императора, князь Иван Алексеевич Долгоруков (см.: Анисимов Е. В. Пётр II // Вопросы истории. — 1994. — № 8. — С. 61—74.; От дворцовых переворотов до эпохи Великих реформ // История России. — М.: Аванта+, 1997. — Т. 5. — С. 61—67. — 704 с. — (Энциклопедия для детей). — ISBN 5-89501-002-4.; Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.). Когда Меншиков был отстранён от власти и сослан, первая жена Петра I Евдокия Лопухина восстановила свои позиции и стала снова активно влиять на политическую жизнь страны. Она стала открыто называть себя царицей и объявила о своей поддержке Петра II. По этому поводу 21 сентября (1 октября) она написала своему внуку: «Державнейший император, любезнейший внук! Хотя давно желание моё было не токмо поздравить ваше величество с восприятием престола, но паче вас видеть, но по несчастию моему по сие число не сподобилась, понеже князь Меншиков, не допустя до вашего величества, послал меня за караулом к Москве. А ныне уведомилась, что за свои противности к вашему величеству отлучён от вас; и тако приемлю смелость к вам писать и поздравить. Притом прошу, если ваше величество к Москве вскоре быть не изволите, дабы мне повелели быть к себе, чтоб мне по горячности крови видеть вас и сестру вашу, мою любезную внуку, прежде кончины моей».
— Евдокия Лопухина. Письмо к Петру II[

     Из содержания письма было видно, что Евдокия Лопухина призывала Петра II переехать в Москву. Но знать боялась переезда императора в Москву и возвращения туда столицы, так как опасалась, что Евдокия Лопухина может стать правительницей. Тем не менее, медленно началась подготовка к переезду двора и правительства в Москву и подготовка к коронации императора по образцу русских царей в допетровский период. В начале января 1728 года Пётр II со своим двором выехал из Санкт-Петербурга. Но он в пути заболел и был вынужден остановиться в Твери на 2 недели. Затем Пётр II остановился ненадолго под Москвой, чтобы подготовиться торжественно к въезду в Москву, который состоялся 4 (15) февраля 1728 года.
25 февраля (7 марта) 1728 года в Успенском соборе Московского Кремля началось венчание на царство Петра II. В Москве состоялась впервые коронация императора на царство. Она дала образец для коронаций и всех последующих императоров. Они, несмотря на то, что статус столицы был у Санкт-Петербурга, продолжали проводиться в Москве. По новейшим сведениям для императора была изготовлена для этого случая корона. Как и все его преемники, Пётр II по специально составленной в Верховном Тайном Совете справке при совершении коронации причащался в самом алтаре собора, но не стоя рядом с престолом, а  по тому чину, каким причащаются сами священнослужители перед причастием мирян. Петру II чашу со Святыми Дарами подал лично архиепископ Новгородский Фелфан Прокопович (см.: Успенский Б. А. Литургический статус царя // Этюды о русской истории. — СПб., 2002. — С. 240—241.).

      В связи с переездом императора и правительства в Москву, большое влияние на Петра II стали оказывать Долгоруковы, удобно воспользовавшись падением Меншикова.  Так, уже 3 (14) февраля 1728 года князья Василий Лукич и Алексей Григорьевич Долгоруковы были назначены членами Верховного Тайного Совета. Потом 11 (22) февраля молодой князь Иван Алексеевич стал обер-камергером.

     По причине падения Александра Меншикова началось более тесное сближение с Анной Петровной. В конце февраля 1728 года в Москву императору пришло сообщение, что у Анны Петровны родился сын Пётр, который в 1761 году стал императором Петром III. По этому поводу был устроен бал. Гонцу, который сообщил о рождении Петра III было подарено 300 червонцев. Феофан Прокопович послал герцогу Голштинскому, мужу Анны Петровны письмо с поздравлением. В нём он всячески хвалил новорождённого царевича и уничижал Меншикова.

     Когда Пётр II приехал в Москву, он увиделся лично со своей бабушкой. Эту трогательную встречу описывали подробно многие историки.

     22 ноября (3 декабря) 1728 года в Москве скончалась 14-летняя старшая сестра императора Наталья Алексеевна, которую Пётр II очень сильно любил и она оказывала на него сильное благотворное влияние.

     В период своей жизни и правления в Москве Пётр II продолжал придаваться различным увеселениям, фактически передав занятия государственными делами Долгоруковым. Они пользовались императором как ширмой, принимая решения и ведя политику в своих интересах. При этом сами князья Долгоруковы весьма отрицательно относились к забавам и увеселениям императора. Тем не менее, они не мешали ему жить в своё удовольствие и не требовали от него личного участия в управлении государством и принятии важнейших решений по всем вопросам политики. О состоянии Российской империи, её внутреннем положении и политической жизни весьма точно и интересно говорили историк С. М. Соловьёв и посланник Саксонии Лефорт. По словам историка Соловьёва, иностранные посланники так сообщали о состоянии дел в России: «Всё в России в страшном расстройстве, царь не занимается делами и не думает заниматься; денег никому не платят, и Бог знает, до чего дойдут финансы; каждый ворует, сколько может. Все члены Верховного совета нездоровы и не собираются; другие учреждения также остановили свои дела; жалоб бездна; каждый делает то, что ему придёт на ум».
— Донесения послов[5]

     В 1728 году саксонский посланник Лефорт охарактеризовал Россию в годы правления Петра II и сравнил её с кораблём, который носится по воле ветров, а капитан и экипаж спят или пьянствуют:
«Непостижимо, как такой обширный механизм может действовать без всякой помощи и усилий со стороны. Всякий стремится только свалить с себя тяжесть, никто не хочет принять на себя ни малейшей ответственности, все жмутся в сторонке… Огромная машина пущена наудачу; никто не думает о будущем; экипаж ждёт, кажется, первого урагана, чтобы поделить между собой добычу после кораблекрушения».
— Лефорт, саксонский посланник в Российской империи[17].
Стоит отметить, что нежелание Петра II исполнять свои прямые обязанности и заниматься управлением Российской империей во всё время его жизни и правления вызывало сильную обеспокоенность у членов Верховного Тайного Совета и Высокого Сената. Больше всего фактическим уклонением императора от дел управления Российским государством выражали такие члены Верховного Тайного Совета, как Апраксин, Головкин и Голицын. Это была примерно половина членов Верховного Тайного Совета как высшего органа государственной власти в России в то время. Двое других его членов -– князь Алексей Долгоруков и граф Остерман были фактически посредниками между императором и Верховным Тайным Советом. Лично они не стремились регулярно ходить на его заседания и к ним нужно было отсылать мнения и решения Верховного Тайного Совета с целью доклада о текущем положении дел в стране императору.

     После отставки А. Меншикова и возвращения столицы России в Москву российская армия после реформ, войн и экспериментов во время правления царя и императора Петра I, борьбы за власть между его наследниками и приемниками находилась в состоянии глубокого организационного, морального и финансового кризиса. Падение и отставка Меншикова привела к тому, что Военная коллегия осталась без президента (руководителя). В свою очередь возврат столицы Российской империи из Санкт-Петербурга в Москву привёл к тому, что Военная коллегия (министерство) лишилась и вице-президента. Российская армия испытывала острый недостаток в амуниции и боеприпасах. Многие способные и талантливые офицеры были уволены. Из-за временного переноса столицы в Москву также прекратилось и строительство военно-морского флота и оно в Санкт-Петербурге пришло в упадок. Всё это сказывалось на обороноспособности нашей страны и создавало угрозу её интересам. Остерман предупреждал императора Петра II, что перенос столицы в Москву приведёт к тому, что флот практически может исчезнуть. На это Пётр II отвечал Остерману: «Когда нужда потребует употребить корабли, то я пойду в море; но я не намерен гулять по нём, как дедушка».

     Ослабление центральной власти, усталость российского общества от реформ и экспериментов Петра I и социальные потрясения привели к тому, что многие негативные явления общества, имевшие место в допетровской России и лишь немного сдержанные и смягчённые жёсткой репрессивной и авторитарной политикой Петра I, вновь вышли на поверхность. Во время номинального и слабого правления Петра II пышным цветом расцвели преступность, коррупция, воровство и казнокрадство.
Во время правления Петра II в России и, в частности в Москве, происходили различные бедствия и происшествия, во время которых люди, склонные к совершению преступлений и наживе, стремились обогатиться. Так, например, 23 апреля (4 мая) 1729 года в Москве, в Немецкой слободе произошёл пожар. Во время его тушения гренадеры отнимали у хозяев, пострадавших от пожара домов, ценные вещи, угрожая им топорами. Только прибытие и личное вмешательство императора помогло остановить преступные действия гренадеров. Пётр II требовал личной выдачи и наказания гренадеров, виновных в грабежах местных жителей на пожаре в Немецкой слободе. Но за них заступился князь Иван Долгоруков. Он хотел замять это дело, так как он сам был капитаном этих гренадеров.

     В других местах и городах нашей страны также усилились заметно преступления и разбойные нападения. В Алаторском уезде разбойники сожгли село князя Куракина и в нём они убили его приказчика. В нём ещё разбойники сожгли 2 церкви и больше 200 дворов. Тогда писали, что от них пострадало 1 село и разбойники стоят близ Алатыря в большом количестве с оружием и пушками. Они хвалились тем, что у них много людей и оружия  и они возьмут и разорят город, так как там нет гарнизона и для задержания воров у официальных властей нет его. Подобные явления происходили также в районах Пензы и в Нижнем Поволжье.

     В органах государственной власти и управления в ходе политического и династического кризиса центральной власти и падения её авторитета для коррупционеров и воров вновь настали благоприятные времена. Во время правления Петра II взяточничество и казнокрадство достигли особо крупных размеров. Наиболее показательным в этом отношении был суд, произведённый в декабре 1727 года, над адмиралом Матвеем Змаевичем за злоупотребление своими служебными полномочиями и расхищение государственной казны. Змаевич и его сообщник Пасынков были приговорены решением суда к смертной казни. Однако, она для Змаевича была заменена затем почётной ссылкой в Астрахань и возмещением убытков.
Стоит отметить после жёсткой и репрессивной политики Петра II в области государственного строительства рекрутские наборы и денежная повинность были ослаблены. 4 (15) апреля 1729 года по решению правительства был ликвидирован главный карательный орган петровского периода -– Преображенский  приказ. Дела и вопросы, за которые он отвечал, были переданы в ведение Верховного Тайного Совета и Высокого (Правительствующего) Сената. Разделение дел бывшего Преображенского приказа между названными высшими органами государственной власти было произведено по степени важности.

     Ссылка и смерть Меншикова привели к определённому кризису и шатаниям среди чиновников и высших иерархов Русской Православной Церкви. Часть из них надеялась вернуть порядки и традиции, существование в православной Церкви до реформ Петра I Великого и хотели вернуть институт Патриарха и упразднить Святейший Синод. Всеми делами Русской Православной Церкви со времён Петра I заведовал вице-президент Святейшего Синода Феофан Прокопович. Его противники обвиняли Ф. Прокоповича в том, что он проявлял терпимость к католикам, лютеранам и кальвинистам и за его участие в петровском Всешутейшем и Всепьянейшем соборе. Главными оппонентами и обвинителями Феофана Прокоповича были ростовский архиерей Георгий (Дашков) и Маркелл (Родышевский). Несмотря на свёртывание многих реформ и начинаний реформ Петра I, ряд его начинаний по инерции продолжался. Так, например, в 1730 году в Санкт-Петербург вернулся  Витус Беринг и он сообщил о том, что открыл пролив между Азией и Северной Америкой (Аляской), который был назван по его имени. Но несмотря на все старания дело составления полноценной карты нашей страны шло довольно медленно. При правлении Петра II отдельные картографы и геодезисты составляли карты отдельных губерний и районов страны. Но свести их в общую карту всей Российской империи пока было невозможно, так как карт, которые бы детально бы описывали каждую губернию и район страны было мало. Меньше всего карт было составлено в Сибири и, прежде всего, на границах южной Сибири и Забайкалья с Китаем. Более всего подробно была составлена карта Тобольского уезда. В торгово-дипломатических отношениях с Китаем недостаток точных карт мешал определить спорные участки прохождения российско-китайской границы и установить полноценные отношения с Китаем. Кроме того, недостаток карт мешал России и осваивать полноценно недавно присоединённые районы Сибири и Дальнего Востока, где было множество леса, неразведанных ресурсов полезных ископаемых и остро не хватало населения для освоения и удержания этих территорий.

     Осенью 1729 года через своего друга и сподвижника, князя Ивана Долгорукова император познакомился и влюбился в его сестру, 17-летнюю княжну Екатерину Долгорукову. По этому случаю он 19 (30) ноября собрал Верховный Тайный Совет и сообщил на нём о своём намерении жениться. 30 ноября (11 декабря) произошло во дворце Лефорта обручение императора с княжной (см.: Христофор Манштейн. Часть первая // Записки о России генерала Манштейна).  При этом ходили слухи о том, что Долгоруковы принудили императора обручиться к Екатериной Долгоруковым. Наблюдатели на обручении императора с княжной отмечали, что Пётр II на публике холодно обходился со своей невестой. Также говорили, что после возвращения с обручения домой карета невесты зацепилась за низкие ворота дворца и из-за этого в грязь упала украшавшая её крышу позолочённая корона. Для многих это был дурной знак судьбы (см.: Правители России [Текст] / сост. Е. В. Анисимов. — СПб.: Издательский дом "Золотой лев", 2019. — С. 113. — 200 с. ). Свадьба Петра II и Екатерины Долгоруковы была намечена на 19 (30) января 1730 года. Но она не состоялась из-за заболевания императора оспой и его скорой смерти.

     Единства по поводу обручения Петра II и его дальнейшей судьбы не было и в стане Долгоруковых. Алексей Долгоруков ненавидел своего сына Ивана. Его же не любила и его сестра Екатерина за то, что он не позволил забрать ей драгоценности, которые принадлежали покойной сестре императора. В это время в начале январе 1730 года состоялась тайная встреча графа Остермана с Петром II. Остерман пытался отговорить императора от брака с княжной Екатериной Долгоруковой, рассказывая о казнокрадстве в семействе Долгоруковых. Елизавета Петровна также присутствовала на этой встрече. Она рассказывала Петру II и Остерману о том, что к ней князья Долгоруковы плохо относились. Это было несмотря на указы Петра II о том, чтобы к ней Долгоруковы относились с должным почтением. Предположительно Долгоруковы были недовольны тем, что юный император был привязан к княжне, хотя и пообещал жениться на ней (см.: От дворцовых переворотов до эпохи Великих реформ // История России. — М.: Аванта+, 1997. — Т. 5. — С. 61—67. — 704 с. — (Энциклопедия для детей). ; Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.).

    Свадьбе Петра II и княжны Екатерины Долгоруковой не было суждено состояться. В праздник Богоявления (Крещения Господня) 6 (17) января 1730 года несмотря на ударивший тогда жесточайший мороз Пётр II вместе с фельдмаршалом Минихом и Остерманом был на параде, посвящённом освещению воды на Москва-реке. Там император вероятно сильно простудился и у него после возвращения домой начался сильный жар, который был вызван оспой. Князь Иван Долгоруков воспользовался болезнью императора и его возможной скорой кончиной и подделал в своих интересах завещание императора, чтобы возвести на российский престол свою сестру.Тем не менее, Верховный Тайный Совет (правительство) не принял эту подделку с почерком, похожим на почерк юного Петра II и настаивал на том, что преемник императора должен был избран из дома Романовых.

     В первом часу ночи с 18 (29) на 19 (30) января 1730 года император Пётр II пришёл ненадолго в себя. Той ночью он сказал: «Закладывайте лошадей.  Я поеду к сестре Наталии». Император забыл, что его сестра к тому времени уже умерла. Через несколько минут после этих слов император скончался. Он не оставил после себя мужских наследников и на нём в мужском колене род Романовых пресёкся. Императора Петра II похоронили в Архангельском соборе Московского Кремля. Он был последним царём и императором, которого похоронили в этом соборе. Стоит отметить, что на его могильной плите (возле южной грани северо-восточного столпа собора) была помещена эпитафия такого содержания: Благочестивейший и самодержавнейший государь Пётр Вторый император Всероссийский. Рождён в лето 1715 октября 12, прародительское владение приемши 1727 году 7 мая венчанный и помазанный 1728 году февраля 25 дня. Великих благ чаянием подданных своих вкратце обнадёжив, изволением Божиим к вечному царствию преселися в лето 1730 иануария 18. Разсыпася радость сердец наших, обратися в плач лик наш, спаде венец с главы нашея, горе нам, яко согрешихом (Плач. 5:15-16).
— Эпитафия на гробнице Петра II
(см.: Панова Т. Д. Кремлёвские усыпальницы [Текст] / Т. Д. Панова. — М., 2003. — С. 83).

     Одной из причин столь скорой смерти юного императора было его пристрастие к спиртным напиткам и другим взрослым развлечениям. Дело было в том, что брак царевича Алексея Петровича с Софией-Шарлоттой-Брауншвейг-Вольфенбюттельской был нежелательным и он был заключён под влиянием его отца с целью установления добрососедских отношений России с Польшей (Речью Посполитой) и Австрией ради решения текущих вопросов внешней политики по решению Россией задач по отвоеванию выхода России к Балтийскому морю. По этой причине к своей жене и рождённому от неё сыну царевич Алексей Петрович не испытывал тёплых чувств. Ещё до своей смерти он приставил к своему сыну и великому князю Петру Алексеевичу нянек, которые страдали пристрастием к спиртному. В это время Петру Алексеевичу не было ещё и 3-х лет. После смерти его отца Алексея Петровича Пётр Алексеевич стал круглым сиротой. Няньки вместо того, чтобы воспитывать великого князя должным образом поили его спиртным, что он не шалил и не плакал и хорошо спал. К моменту своего воцарения будущий император Пётр II был уже серьёзно зависим от алкоголя. Этим пользовались его воспитатели Долгоруковы, Остерман и Александр Меншиков, которым будущий император был нужен как ширма, чтобы от его имени бороться между собой за власть и решать от его имени вопросы управления и внешней и внутренней политики в своих интересах. Меншиков и Долгоруковы брали юного императора и на охоту с собой. Император привык проводить своё основное время на охоте и в дружеских попойках, пиршествах и увеселениях. Всё это серьёзно подорвало его здоровье и стало одной из причин, по которым организм императора не смог справиться с обострением оспы, вызванной нездоровым образом жизни и простудой (см.: Последний из Романовых. Большая трагедия маленького императора [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
    Во внешней политике формальное правление Петра II было временем активным и динамичным ко всеобщему удивлению. В основном, решения по вопросам внешней политики принимал воспитатель Остерман. Он предпочитал поддерживать союз России с Австрией. У самого императора это направление внешней политики нашей страну не вызывало сомнений и он не возражал ничего против этого по той причине, что его дядей по матери был император Карл VI. Двоюродной его сестрой была будущая императрица Мария-Терезия. Стоит отметить, что по многим вопросам внешней политики и международных отношений позиции России и Австрии совпадали. В частности, для этих стран общим их врагом была Османская империя (Турция). Антитурецкий российско-австрийский союз вызывал закономерное недовольство Франции и Великобритании и привёл временно к ухудшению отношений России с этими странами. В это время на британский престол короновался король Георг II. Его коронацией наши и английские послы пытались использовать для улучшения российско-английских отношений. Однако, смерть российского посла Бориса Куракина в Англии и во Франции помешала воплотиться этим планам (см.: Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. — Т. 19.).
В рассматриваемое время произошло ощутимое ухудшение отношений России с Польшей (Речью Посполитой). Поляки считали, что Курляндия, которой тогда управляла Анна Иоанновна, принадлежит им. Они открыто заявили о том, что её следует поделить на польские воеводства. По этой причине Морицу Саксонскому, бывшему внебрачным сыном польско-белорусского короля Августа II, было отказано в заключении брака с Елизаветой Петровной и Анной Иоанновной.

     В это же время произошло ухудшение отношений России с Китаем (империей Цинь) по причинам споров о прохождении границы России с Китаем на Дальнем Востоке. По этой причине прекратилось торговля русских купцов в Китае и закрытие российско-китайской границы. Империя Цинь хотела присоединить южную Сибирь вплоть до Тобольска, где тогда жило много её подданных. Россия этому естественно противилась. Россия пыталась урегулировать противоречия между Россией и Китаем мирным дипломатическим путём. 20 (31) августа 1731 года граф Рагузинский заключил договор. Прохождение российско-китайской границы в Забайкалье и на Дальнем Востоке осталось прежним и российско-китайская торговля была возобновлена в Кяхте.

     Дания-Норвегия весть о воцарении императора Петра II восприняла положительно, так как в датско-норвежском правительстве не хотели воцарения дочери Петра I, Анны Петровны, которая была тогда женой герцога Голштинского. Он тогда в свою очередь претендовал на провинцию Дании Шлезвиг. Алексей Бестужев доносил Петру из Копенгагена: «Король надеется получить вашу дружбу и готов искать её всевозможными способами, прямо и посредством цесаря».

     Российско-шведские отношения продолжали желать лучшего. Шведы относились холодно к русскому посланнику. При этом они осыпали всячески милостью посланника Турции. Швеция пыталась вынудить Россию начать войну. Это было Швеции нужно для того, чтобы ей приписать начало вражды с ней и получить помощь от Англии и Франции. Фактором, который осложнял российско-шведские отношения, был спор о петровских завоеваниях в Прибалтике. Швеция угрожала России непризнанием Петра II законным наследником и императором, если она не вернёт Выборг Швеции. В Швеции сожалели, что Меншиков был наказан и сослан. Она готовилась совместно с Османской империей напасть на Российскую империю при поддержке Великобритании и Франции. Но вскоре положение дел изменилось в лучшую сторону. Главный противник России, граф Торн, перешёл на сторону Петра II восхвалял российского императора. К концу правления Петра II даже король Швеции Фредерик I попытался установить добрососедские союзные отношения с Россией.

     Когда произошла смерть императора Петра II Верховный Тайный Совет собрался на совещание по вопросу избрания нового наследника российского престола. Он провёл своё заседание рядом с покоями покойного императора, закрывшись на ключ. На этом заседании присутствовали канцлер, граф Гавриил Иванович Головкин,  князь Дмитрий Михайлович Голицын, князь Василий Владимирович Долгоруков и князь Михаил Михайлович Голицын. Вице-канцлер, барон Остерман, хотя его и пригласили на заседания правительства, уклонился от заседания и там не присутствовал. Стоит отметить, что на заседании Верховного Тайного Совета главную роль играли князья Алексей Григорьевич Долгоруков и Дмитрий Михайлович Голицын. Так как Д. Голицын был старший по возрасту, то он и открыл заседания высшего государственного органа. На заседании князья Долгоруковы пытались представить фальшивое завещание Петра II. Но Верховный Тайный Совет не признал его подлинным и осмеял Долгоруковых. Расчёты Долгоруковых на усиление своей власти в случае избрания выгодного и удобного им монарха рухнули (см.: Анисимов Е. В. Анна Иоанновна [Текст] / Е. В. Анисимов . — М.: Молодая гвардия, 2002. — 362 с. — С. 15. -- (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-02481-8.).

     Когда императрица Екатерина I Алексеевна умирала, она в своём завещании предвидела, что Петру II Алексеевичу было суждено править незадолго и он может умереть незадолго до своего совершеннолетия. В п. 8 Тестамента за 2 года до своей смерти от апреля 1727 года говорилось: «Ежели великий князь без наследников преставитьца, то имеет по нём (право наследования) цесаревна Анна со своими десцендентами (потомками), по ней цесаревна Елизавета и ея десценденты…». Согласно этому завещанию прямым мужским наследником Романовых мог стать 19 (30) января 1730 года младенец Карл Пётр Ульрих, ставший в 1761 году императором Петром III. Но он не был крещён в православие, а согласно завещанию императрицы он не мог стать императором, не крестившись в православие. Верховный Тайный Совет остановил свой выбор на цесаревне Елизавете Петровне. Хотя поначалу в 1727 году Верховный Тайный Совет помнил о Тестаменте Екатерины I, но когда речь зашла об избрании наследника Петра II, правительство забыло про завещание какой-то «лифляндской портомеи» (см.: Анисимов, 2002, с. 19—20. Анисимов Е. В. Анна Иоанновна. — М.: Молодая гвардия, 2002. — 362 с. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-02481-8.).

     Судьбу российского престола и исход политической борьбы решил, взявший инициативу на заседании Верховного Тайного Совета, князь Дмитрий Голицын. Он вспомнил о потомстве старшего брата Петра I Великого Ивана V: «Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остаётся, как обратиться к женской линии и выбрать одну из дочерей царя Ивана — ту, которая более всего нам подойдёт»(см.: Анисимов, 2002, с. 15.). Голицын назвал и имя новой государыни. Ей стала вдовствующая герцогиня Курляндская, дочь Ивана V, Анну Иоанновна Курляндская. Выбор в пользу неё он объяснял тем, что «Она ещё в брачном возрасте и в состоянии произвести потомство, она рождена среди нас и от русской матери, в старой хорошей семье, мы знаем доброту её сердца и прочие её прекрасные достоинства, и по этим причинам я считаю её самой достойной, чтобы править нами».
Верховный Тайный Совет как фактическое правительство и высший орган власти кандидатура Анны Иоанновны устроила. Все члены Верховного Тайного Совета одобрили эту кандидатуру. Они встретили предложение Голицына криками: «Виват императрица!». Когда вице-канцлер Андрей Остерман услышал радостные крики, он также начал стучать в двери и кричать «Виват!». Но об этом своём решении он вскоре пожалел. Дмитрий Голицын ещё присутствовал на заседании и не успел закончить свою речь по поводу избрания новой императрицы. Все члены Совета единодушно стали одобрять предложение Голицына криками «Виват, наша императрица Анна Иоанновна!». Голицын предложил то, что вызвало сильное смущение у всех участников заседания. Он предложил ограничить императрицы специальными условиями, которые составили так называемые «Кондиции». Опытный дипломат князь Василий Лукич Долгоруков поначалу выразил сомнение.  Он спросил Голицына: «Хоть и зачнём, да не удержим?» «Право, удержим!» — заявил Голицын и сразу предложил оформить ограничение власти императрицы специальными пунктами — «Кондициями».  Верховники согласились с Голицыным. Они попытались уговорить Остермана составить текст, но осторожный Остерман отказался, сославшись на то, что он человек пришлый и не ему в такие важные дела вмешиваться. За ночь члены Совета всё-таки закончили черновик и затем разъехались по домам. На утро в Мастерской палате Кремля было назначено чрезвычайное собрание всех высших чинов государства (см.: Анисимов, 2002, с. 22, 23).

     В тот же день утром на Собрании в московском Кремле члены Верховного Тайного Совета объявили всем, кто собрался на его заседании об единогласном избрании новой императрицы Анны Иоанновны, «не воспоминая никаких к тому кондиций и договоров, но просто требуя народного согласия», которое они и получили с «великой радостью».

     Члены Верховного Тайного Совета и, в первую очередь, князья Долгоруковы и стоявшие за ними люди из высших аристократических и боярских родов составили план, по которому они были намерены уговорить Анну Иоанновну подписать так называемые «Кондиции», ссылаясь на единодушное одобрение её кандидатуры всем российским обществом, а затем представить всему российскому обществу её избрание и подписание ею «Кондиций», существенно урезавших её власть и даровавших всю полноту власти Верховному Тайному Совету как правительству и высшему исполнительному и законодательному органу. Таким образом, Долгоруковым и их сторонникам императрица Анна Иоанновна была им нужна как ширма, чтобы им от её имени проводить политику в своих интересах и продолжать дальше разворовывать государственную казну и творить свой произвол. План Верховного Тайного Совета напоминал аналогичную ситуацию в период так называемого Смутного времени в 1610-1613 годах, когда бояре совершили переворот, свергнув царя Василия Шуйского и заключили его насильно в монастырь. Повторялась своего рода ситуация, когда новые бояре и аристократы в период дворцовых переворотов хотели совершить олигархический переворот и проводить политику в своих интересах, воруя и предавая интересы своей страны. Вся власть должна была быть по их плану сосредоточена в руках двух главных аристократически-боярских родов (см.:  Анисимов Е. В. Анна Иоанновна [Текст] / Е. В. Анисимов. — М.: Молодая гвардия, 2002. — 362 с. — С. 24 (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-02481-8.). С целью укрепления своих позиций Верховный Тайный Совет ввёл в свой состав двух новых членов: фельдмаршалов и князей Василия Владимировича Долгорукова и Михаила Михайловича Голицына. В ночь на 20 января 1730 года делегация Верховного Тайного Совета в составе князей Василия Лукича Долгорукова, Михаила Михайловича Голицына Младшего и Михаила Ивановича Леонтьева выехала из Москвы в Митаву. Ограничение власти императрицы Анны Иоанновны было выгодно только аристократической дворянской верхушке во главе с влиятельным аристократическим родом князей Долгоруковых. Но подобный ход событий не мог устроить основную часть феодально-поместного дворянства, желавшего установления прочных гарантий защиты своих прав. В частности, основными требованиями дворянства были отмена или хотя бы ограничение срока обязательной военной службы, введённой для них Петром I, право освобождать от военной службы одного из своих сыновей для присмотра за своим хозяйством и управления им и ряд других прав.

     Правительство в лице Верховного Тайного Совета пыталось обеспечить максимально тайну избрания императрицей герцогини Курляндской Анны Иоанновны. Оно приказало всем заставам всех впускать и никого не выпускать из Москвы. Секретность замысла Верховного Тайного Совета была такой, что в другие города не стали даже посылать извещения о смерти императора Петра II. Однако, несмотря на все старания, в тайне замысел Верховного Тайного Совета сохранить не удалось. Вскоре вслед за делегацией Верховного Тайного Совета в Митаву отправились 3 гонца: от Павла Ягужинского, графа Рейнгольда Лёвенвольде (за его спиной стоял Остерман) и Феофана Прокоповича. Гонцы стремились опередить «верховников» и предупредить будущую императрицу о коварных планах Верховного Тайного Совета и готовящемся олигархическом перевороте. Раньше всех в Митаву успел прибыть гонец от Лёвенвольде (см.: Анисимов, 2002, с. 28.).

     28 января 1730 года императрица подписала «Кондиции», предложенные Верховным Тайным Советом. По этим «Кондициям» без согласия Верховного Тайного Совета (правительства) императрица не вправе была объявлять войну и заключать мир, вводить новые налоги и пошлины, расходовать государственную казну по своему усмотрению, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, без суда и следствия лишать дворянина жизни и имущества, вступать в брак и назначать по своему усмотрению наследника российского престола. Отъезд в Москву новой императрицы был назначен на 29 января (9 февраля). Вперёд в Москву был послан генерал-майор Михаил Леонтьев и он вернулся в Москву 1 (12) февраля. Затея членов Верховного Тайного Совета оказалась своего рода секретом Полишинеля, который буквально взорвал российское общество. Противники избрания Анны Иоанновны императрицей из числа дворян стали собираться в тайные кружки, которые свои собрания проводили по ночам. Члены Верховного Тайного Совета стремясь к полноте государственной власти, посягнули на интересы не только основной части дворян, но и на интересы влиятельных крупных родов аристократии. В их числе были богатейший на то время человек в России князь Андрей Черкасский и фельдмаршал Иван Трубецкой. Хотя они и находились в Лефортовском дворце, но на заседание Верховного Тайного Совета их 19 января не пригласили. По воспоминаниям Феофана Прокоповича: «Куда ни придёшь, к какому собранию ни пристанешь, не ино что было слышать, только горестныя нарекания на осмеричных оных затейников (восемь членов Верховного тайного совета) — все их жестоко порицали, все проклинали необычайное их дерзновение, ненасытное лакомство и властолюбие» (см.: Анисимов, 2002, с. 33, 36). В ходе политической борьбы оформились 2 группы противостоящих дворянских родов. Первой из них была группа сторонников дворянских (шляхетских) вольностей (князь Черкасский, Татищев и др.). Вторую группу представляли сторонники абсолютной власти монарха (князья Кантемир, Трубецкой и др.) (см.: Анисимов, 2002, с. 29—41.Анисимов Е. В. Анна Иоанновна. — М.: Молодая гвардия, 2002. — 362 с. — (Жизнь замечательных людей). ).

    2 (13) февраля 1730 года в Москве в Кремле было открыто расширенное заседание Верховного Тайного Совета. В этот раз на него по особым повесткам были приглашены высшие чиновники и военные чины «по бригадира». В своём письме правительству Анна Иоанновна сообщала: «пред вступлением моим на российский престол, по здравому разсуждению, изобрели мы запотребно … какими способы мы то правление вести хощем, и, подписав нашею рукою, послали в Верховный тайный совет». Когда императрица Анна Иоанновна прибыла на заседание Верховного Тайного Совета, ей были зачитаны «Кондиции», в которых содержались условия её воцарения и ограничения её власти. Реакция императрицы оказалась вовсе не такой, какой хотели видеть члены и руководство Верховного Тайного Совета. В зале наступило неловкое молчание. Феофан Прокопович об этом вспоминал так: «которые вчера великой от сего собрания пользы надеялись, опустили уши, как бедные ослики, шептания во множестве оном пошумливали, а с негодованием откликнуться никто не посмел, и нельзя было не бояться, понеже в палате оной, по переходам, в сенях и избах многочинно стояло вооружённого воинства, и дивное было всех молчание, сами господа верховные тихо нечто один с другим пошёптывали и, остро глазами посматривая, притворялись, будто бы и они, яко неведомой себе и нечаянной вещи, удивляются» (см.: Анисимов, 2002, с. 30.). В этой ситуации князь Дмитрий Голицын попытался вывести собрание из оцепенения и взбодрить его. Однако, собрание правительства продолжало молчать. В это время вперёд вышел князь Дмитрий Черкасский. Он потребовал, «чтоб ему  и прочей братии было дано время поразсуждать о том свободно». Верховники решили предоставить свободу Черкасскому и его сторонникам, чтобы в разговорах «спустить пар», накопившейся в обществе.

     Члены Верховного Тайного Совета вскоре узнали о том, что против него стали дворяне проводить тайные собрания. Это была та часть дворян, которая не хотела, чтобы Анна Иоанновна стала императрицей. В ответ правительство пригрозило недовольным и непослушным дворянам репрессиями, которые не замедлили начаться. Уже 3 (14) февраля арестовали бывшего генерал-прокурора Павла Ягужинского. Но контроль над ситуацией продолжал уходить из рук Верховного Тайного Совета. В Верховном Тайном Совете разгорелся спор по вопросу принятия программ возможного государственного устройства, которые предлагали представители различных дворянских кружков. 5 (16) февраля 1730 года в Верховный Тайный Совет был подан на обсуждение проект князя Дмитрия Голицына. Этот проект члены Верховного Тайного Совета должны были обсудить на своём заседании 6-7 (17-18) февраля. Вслед за ним в Верховный Тайный Совет поступил в тот же день проект государственного устройства, который был разработан в кружке Черкасского-Татищева. Его разработал лично князь Василий Николаевич Татищев. Его проект оказался более проработанным и основательным, чем проект Дмитрия Голицына. Верховный Тайный Совет из-за споров по этим проектам оказался в весьма тяжёлом положении, так как сторонники Голицына не могли уже представить на обсуждение свой проект, во всём уступавший проекту, предложенным кружком Черкасского-Татищева. «Шляхетский проект» Черкасского-Татищева Верховный Тайный Совет также не мог принять, так как он мог лишить их власти. По этой причине его члены просто заболтали проект, утверждая, что так как дворянских кружков появилось и развелось много, то нет никакой разницы, какой обсуждать и принимать проект. Они тогда надеялись, что споры по проекту государственного устройства внесут раскол в движение дворян и их кружки и дворяне, отвлекутся в этих спорах от прямого участия в политической борьбе. Надежды «верховников» снова не оправдались. Когда к 5 (16) февраля императрица прибыла в Москву активность дворян уже сошла на нет (см.: Анисимов, 2002, с. 38—41.).

     10 (21) февраля 1721 года Анна Иоанновна прибыла в село Всесвятское. По решению Верховного Тайного Совета, князь Василий Лукич Долгоруков сопровождал императрицу по пути в Всесвятское. Он обращался с ней как с пленницей. Всю дорогу Долгоруков вместе с ней ехал в санях. Когда императрица прибыла в село, он контролировал каждый её шаг и не дал ей возможности наедине остаться и пообщаться со своими подданными. Предположительно, замысел «верховников» состоял в фактическом домашнем аресте императрицы. Позже она в сопровождении охранников должна была прибыть в Москву и короноваться по сценарию, предусмотренным Верховным Тайным Советом. Но изолировать Анну Иоанновну не удалось. В Всесвятское прибыли сёстры императрицы -– герцогиня Макленбургская Екатерина Иоанновна и царевна Прасковья Иоанновна. От них она узнала о царивших в это время в Москве настроениях, что очень воодушевило её. Через сестёр и своих родственников Салтыковых Анна Иоанновна наладила переписку с дворянскими кружками и Остерманом. Остерман говорил, что он сильно болен и не в состоянии выйти из дома. Императрица поняла, что в Москве у неё имеется много сторонников, которые её ждут и на неё надеются (см.: Анисимов, 2002, с. 42.).

    Вскоре 15 (26) февраля состоялся торжественный въезд императрицы в Москву. Войска и высшие чиновники государства торжественно присягнули ей на коронации в Успенском соборе. В той форме присяги, по которой присягали ей, было исключены прежние формулировки, указывающие на самодержавный характер правления императрицы. Но не было ясно сказано о той форме правления, которая должна была бы быть альтернативой самодержавию и, самое главное, не были чётко прописано место и права Верховного Тайного Совета и те условия, которые подтвердила императрица.

    Хотя императрицу поддерживала полностью императорская гвардия и на её стороне была значительная часть дворян, народа и православного духовенства, брожение умов в Москве продолжалось. Среди самих разработчиков политических прожектов разгорелась с новой силой борьба. В связи с этим усилились позиции сторонников самодержавия и абсолютной монархии, которым удалось взять перевес и они стали добиваться, чтобы Анна Иоанновна сломила сопротивление Верховного Тайного Совета и стала самодержавной императрицей.

    23 февраля (6 марта) 1730 года было проведено собрание сторонников восстановления самодержавия в доме Ивана Фёдоровича Барятинского. Они составили челобитную Анне Иоанновне. В ней они требовали упразднения Верховного Тайного Совета, восстановления самодержавия, отмены Кондиций и восстановление в правах Правительствующего Сената и возвращение ему роли и статуса как высшего органа государственной власти и управления. Князь Антиох Кантемир отправился с челобитной к князю Черкасскому с предложением и просьбой поддержать челобитную. Кружок Черкасского-Татищева не хотел полного восстановления абсолютной монархии в России. Но он решил присоединиться к сторонникам восстановления самодержавия (см.: Анисимов, 2002, с. 44, 47).

    25 февраля (8 марта) 1730 года наступил финал политической драмы и борьбы. Князь Черкасский, возглавив большую группу дворян, вернулся во дворец и подал челобитную императрице Анне Иоанновне, которую подписали 87 дворян. Челобитную зачитал Татищев. Он благодарил Анну Иоанновну за подписание ею Кондиций. Дворяне ей выразили беспокойство, что «в некоторых обстоятельствах тех пунктов находятся сумнительства такия, что большая часть народа состоит в страхе предбудущаго беспокойства». Известие о том, что дворяне послали челобитную императрице, в которой они просили её разобраться с Верховным Тайным Советом и вернуть организация высших органов государственной власти, какая была к концу правления Петра I, сильно обеспокоило и привело в ярость членов Верховного Тайного Совета. Между князем Василием Лукичом Долгоруковым, выступавшим на стороне Верховного Тайного Совета, и князем Черкасским, началась словесная перепалка, которая едва не переросла в драку между ними. Во время бурного выяснения отношений между ними в зал заседания вошла сестра императрицы Екатерина с чернильницей в руках. Она потребовала от Анны Иоанновны наложить резолюция на челобитную. Анна на челобитной начертала так: «Учинить по сему». Фактически она согласилась с требованиями челобитной. Дворяне после этого удалились к комнату для совещаний. Императрица пригласила членов Верховного Тайного Совета на обед. Они не смогли противиться предложения императрицы и оно позволило императрице изолировать «верховников» от своих потенциальных сторонников и союзников (см.: Анисимов, 2002, с. 45.).

     В борьбе императрицы и её сторонников решающим стало участие императорской гвардии, которая по приказу императрицы охраняла императорские покои в этот день. Гвардейцами руководил генерал-лейтенант  подполковник Семён Салтыков. Испанский посол ди Лириа описывал эти события так: «офицеры гвардии и другие, находившиеся в большом числе, и в присутствии царицы начали кричать, что они не хотят, чтобы кто-нибудь предписывал законы их государыне, которая должна быть такою же самодержавною, как и её предшественники. Шум дошёл до того, что царица была принуждена пригрозить им, но они все упали к её ногам и сказали: „Мы, верные подданные Вашего величества, верно служили вашим предшественникам и пожертвуем нашу жизнь на службу Вашему величеству, но не можем терпеть тирании над Вами. Прикажите нам, Ваше величество, и мы повергнем к Вашим ногам головы тиранов!“» (см.: Анисимов, 2002, с. 46.).

     Иван Трубецкой в момент активной поддержки гвардией императрице, подал новую челобитную, которую написал  князь Антиох Кантемир. В этой новой челобитной уже прямо звучали требования установления императрицей самодержавной власти. Её подписало 166 дворян. Императрица приказала подать ей новую челобитную и Кондиции «и те пункты Ея Величество при всем народе изволила, приняв, изодрать». Подполковник Салтыков во главе гвардии провозгласил Анну Иоанновну самодержавной императрицей. 1 (12) марта 1730 года народ и дворянство вторично присягнули императрице на условиях полного самодержавия. Верховный Тайный Совет был вскоре отстранён от власти и распущен.

     После своего воцарения Анна Иоанновна вернула организацию органов высшей центральной власти, которая существовала при Петре I, и со своим двором и правительством и другими высшими органами центральной власти вернулась в Санкт-Петербург. Он снова стал столицей Российской империи и оставался ей до 11 марта 1918 года. Верховный Тайный Совет был упразднён в марте 1731 года, а его активные сторонники и члены были арестованы. Правительствующий Сенат снова стал центральным правительством и высшим органом законодательной, исполнительной и судебной власти, совещательным органом и органом надзора. Ему были возвращены роль и значение как верховного органа власти и управления, которые были у него при Петре I Великом в 1711-1725 годах. Разница была лишь в том, что теперь при Правительствующем Сенате не было должности генерал-прокурора, которая существовала при Петре I. Вернее она была восстановлена, но не имела такого влияния, какое это должность имела при Петре I Великом.

    Хотя императрица Анна Иоанновна при поддержке гвардии и сторонников из дворян смогла получить всю полноту власти, у неё пока не было надёжных и преданных сторонников в Санкт-Петербурге, которые бы её могли бы поддержать. Ближайшее окружение императрицы не могло сразу определиться со своей позицией. Оно было неопределённым и аморфным. Определённую поддержку ей оказывали те представители аристократии, которые были заинтересованы в восстановлении абсолютизма и ближайшие родственники императрицы. Так, например, московским генерал-губернатором был назначен дядя императрицы Василий Салтыков. В Правительствующий Сенат были введены: родственник императрицы Семён Салтыков, активно поддержавший её, дядя, князь Иван Ромодановский, зять -– морганатический супруг царевны Прасковьи Иван Дмитриевич-Мамонов. Фельдмаршал, князь Иван Трубецкой по причине несомненного проявления им лояльности императрице и её сторонникам был назначен командующим войсками, которые были расквартированы в центральных областях Российской империи (см.: Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота 1730—1735. — СПб.: Алетейя, 2001. — 352 с. — С. 61). Брат Ивана Трубецкого, подписавший челобитную о восстановлении самодержавия, получил место в Правительствующем Сенате. Из немецкой придворной гвардии осталась всего 2 человека Рейнгольд Лёвенвольде и Андрей Остерман.

    Определяющей в политической жизни России в 1730-1740 годах стала борьба придворных группировок за свою власть и влияние на императрицу и засилье немецких фаворитов во дворе и правительстве. Наибольшим влиянием из них пользовались Остерман и затем канцлер Бирон. В первые 2 года правления Анны Иоанновны среди придворных группировок шла ожесточённая борьба за влияние на императрицу. Самое большое влияние на императрицу и на её политику имел вице-канцлер Остерман. Он стал самым близким советником императрицы (см.: Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота 1730—1735 [Текст] / Н. Н. Петрухинцев.. — СПб.: Алетейя, 2001. — 352 с. – С. 49).   Затем ко двору были вызваны Бирон, который получил чин обер-камергера двора, граф Карл Лёвенвольде и Бурхард Миних. Тем не менее, самое большое влияние продолжал оказывать Андрей Остерман. Русские аристократы были недовольны усилением влияния иностранцев на императрицу и на её окружение. Они хотели путём заговора добиться свержения Остермана и его сторонников. В первое время против Остермана плели интриги Бирон с Лёвенвольде. Это заставило Остермана пойти на компромисс с ними. Но сплочение группировки русских аристократов побудило его объединиться с ними (см.: Там же. -– С.53).

     Немецким фаворитам в свою очередь удалось привлечь на свою сторону князей Черкасского и Ягужинского. Последний из них был назначен снова генерал-прокурором Правительствующего Сената. Затем 10 (21) декабря 1730 года последовала смерть князя Михаила Голицына. Она лишила аристократов одного из своих наиболее влиятельных сторонников. Наряду с другими обстоятельствами русская группировка потерпела своё поражение (см.: Петрухинцев, 2001, с. 56.).

     Следующие 2 года между русскими аристократам и немецкими фаворитами императрицы шла ожесточённая борьба, закончившаяся победой при дворе императрицы выходцев из Пруссии и Курляндии. Хотя у них не было теперь серьёзных противников, единства и согласия им достичь не удалось. Главным виновником разногласий и ссор между ними был Миних. Он успел поссориться с Бироном, Остерманом и Лёвенвольде. В 1733 году Бирон и Остерман смогли, наконец, избавиться от надоедливого фельдмаршала. Он был назначен командующим войсками в Польшу. Кроме того, ещё Бирон добивался ослабления сторонников Лёвенвольде. Так, граф Карл был отправлен полномочным министром в Варшаву. Затем он был переведён в Вену. Бирон стремился во дворе императрицы продвигать везде своих сторонников, не считаясь с тем, какой они национальности и как их назначение может повлиять на судьбу нашей страны. Так, например, по протекции Бирона обер-шталмейстером стал Александр Куракин, а обер-егермейстером -– Артемий Волынский. Оба этих человека входили в ближайшее окружение императрицы (см.: Курукин И. В. Анна Леопольдовна. — М.: Молодая гвардия, 2012. — С. 32. — ISBN 978-5-235-03533-1.).

     Вопросы внутренней политики императрицы Анны Иоанновны были изложены в основном в её шести именных указах от 1 (12) июня 1730 года: «Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии и фортификации и исправления оных»; «Об учреждении Комиссии для сочинения штата коллегиям и канцеляриям»; «О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данною присягою, несмотря на лица сильных (О Правосудии)»; «О немедленном окончании начатого Уложения…»; «О разделении Сената на департаменты и назначении каждому особого рода дел»; «О подаче Ея Императорскому Величеству в каждую субботу двух рапортов». Положения внутриполитической программы Анны Иоанновны сводились к следующим 5 пунктам: Возможная реформа армии для того, чтобы сократить на неё расходы с целью снижения налогов на крестьянство и ради решения назревших военных проблем; пересмотр штатов государственных учреждений, чтобы определить необходимость в нужном количестве чиновников для каждого органа государственной власти и государственного учреждения для оптимизации расходов на содержание государственного аппарата, определения общей суммы расходов на него и вероятного его сокращения; декларации общего для всех подданных и равного суда; продолжение работы над новым Уложением законов и реформа Правительствующего Сената с целью возвращения им ведущей и главенствующей роли в органах управления государством. Программа реформ императрицы основывалась на анализе тех проблем развития нашей страны и её управления, какие накопились при её предшественниках. В их числе были нереализованные начинания Петра I Великого и вопросы, которые поставила императрица Екатерина I, но не успела решить их из-за своей скорой кончины. Так, например, в Манифесте Екатерины I, составленном от 9 (20) января 1727 года, были поставлены вопросы бедственного и тяжёлого материального положения крепостных крестьян, которые были обременены налогами и многочисленными повинностями, излишне сложном государственном аппарате и тем, что у крестьян не было возможности защитить свои права в суде и в органах государственной власти. В Манифесте предлагалось сократить расходы на армию, перераспределить статьи государственного бюджета, оздоровление бюджета за счёт развития производства и торговли, сокращение государственного аппарата и совершенствование российского законодательства (см.: Петрухинцев, 2001, с. 71—72.).

     Одной из наиболее важных реформ Анны Иоанновны было восстановление Правительствующего Сената как правительства и высшего государственного и надзорного органа и роспуск Верховного Тайного Совета. В состав нового Правительствующего Сената вошёл 21 сенатор. Его восстановление стало следствием выполнения требований дворян, изложенных в челобитной, которая была подана  25 февраля (8 марта) 1730 года. Правда, императрица не стала выполнять требования 2-го пункта челобитной, требовавшим разрешения дворянам выбирать сенаторов, президентов коллегий и губернаторов. Стоит отметить, что в числе сенаторов было немало тех людей, кто прежде выступал за то, чтобы ограничить власть императрицы. Среди них было 6 человек, перешедших в Правительствующий Сенат из бывшего Верховного Тайного Совета. Персональный состав обновлённого Правительствующего Сената отразил компромисс между сторонниками императрицы и теми высшими чиновниками, аристократами и представителями противоборствующих партий, которых не могло устроить воцарение Анны Иоанновны на условиях её абсолютной власти. Правда, Правительствующий Сенат недолго был самостоятельным правительством и высшим органом государственной власти. С 1732 года надстройкой над Правительствующим Сенатом стал так называемый «Кабинет Министров» из ближайших советников, родственников и немецких друзей императрицы. Кабинет Министров стал фактически высшим органом управления при императрице и Сенат снова, как и при предшественниках Анны Иоанновны оказался подчинён новому органу высшей власти и стал им контролироваться.

     Второй важной реформой Анны Иоанновны стала реформа военно-морского флота. К концу правления Петра I Великого заметно сократилось строительство кораблей для военно-морского флота. В то время из всего флота стало строиться не больше 1-2 линейных кораблей в год, тогда как для поддержания обороноспособности нашей страны было необходимо строить не менее 3 кораблей в год (см.: Петрухинцев, 2001, с. 276.). Особенно сильно пострадало кораблестроение при правлении Петра II. Этот император не считал необходимой поддержку военного кораблестроения. К его упадку привели не только экономический и политический кризис после чрезмерного напряжения сил и репрессивной политики Петра I, но и временный перенос столицы страны из Санкт-Петербурга в Москву. Окружение Петра I не отличалось дальновидностью и компетентностью, да и немалая часть боярско-дворянской аристократии стремилась к реставрации старых допетровских порядков и к прекращению и отмене многих начинаний и реформ Петра I. При императоре Петре II не было построено вообще ни одного военного корабля. На момент воцарения Петра II в составе военно-морского флота было 15 готовых к бою линейных кораблей из 50 числившихся кораблей в составе флота и 4 готовых к бою фрегата (из 18 числившихся) (см.: Нелипович С. Г. Союз двуглавых орлов. Русско-австрийский военный альянс второй четверти XVIII в. [Текст] / С. Г. Нелипович. — М.: Объединенная редакция МВД России, Квадрига, 2010. — С. 51. — ISBN 978-5-91791-045-1.). Кроме этого при правлении Петра II в серьёзный упадок пришла боевая подготовка экипажей флота. На заседании Верховного Тайного Совета в апреле 1728 года император приказал, чтобы из всего имевшегося в наличии флота в море выходили только 4 фрегата и 2 флейта. Ещё 5 фрегатов было готово к крейсированию. Остальным кораблям было предписано оставаться в портах, чтобы «сберечь казну» (см.: Михайлов А. А. Первый бросок на юг [Текст] / А. А. Михайлов.. — М.: ACT, 2003. — С. 34—35. — ISBN 5–17–020773–5.).

      В 1731 году, когда уже императрицей была Анна Иоанновна в составе военно-морского флота Российской империи в наличии было 36 линейных кораблей, 12 фрегатов и 2 шнявы (см.: Петрухинцев, 2001, с. 225.).  Но реально боеспособными из всех кораблей было только 30% от штатного числа линейных кораблей. Ещё 18% кораблей могло действовать в Балтийском море только в спокойную погоду, когда на море не было шторма. Всего же море тогда Россия могла вывести 8 полностью боеспособных линейных кораблей и 5 кораблей было готовы отправиться на Балтийском море в ближнее плавание (см.: Там же. -– С. 226). Из строя тогда выбыли все корабля крупных рангов -– 90, 80-ти и 70-ти пушечные. Также способными принять участие в бою остался 1 100-пушечный корабль, 5 -– 66-пушечных и 7 -– 56-62-пушечных (см.: Там же. -– С. 226-227).

      Когда Анна Иоанновна взошла на российский престол, она разогнала старый Верховный Тайный Совет и восстановила Правительствующий Сенат как правительство и верховный орган государственной власти в правах, первые указы были посвящены вопросам восстановления и развития военно-морского флота. По этому вопросу 21 июля (1 августа) 1730 года императрица издала именной указ «О содержании галерного и корабельного флотов по регламентам и уставам». В нём «наикрепчайше подтверждалось Адмиралтейств-коллегии, чтобы корабельный и галерный флот содержаны были по уставам, регламентам и указам, не ослабевая и не уповая на нынешнее благополучное мирное время» (см.: Михайлов А. А. Первый бросок на юг [Текст] / А. А. Михайлов. — М.: ACT, 2003. — С. 64. — ISBN 5–17–020773–5.).
В 1731 году по распоряжению императрицы на Балтийском флоте возобновилось проведение регулярных учений с выходом в море, чтобы «иметь сие и людям обучение и кораблям подлинной осмотр, ибо в гавани такелаж и прочее повреждение невозможно так осмотреть, как корабль в движении». На Адмиралтейской верфи в январе-феврале 1731 года был заложен новый 66-пушечный корабль, который был назван «Слава России». Ещё в феврале-марте 1732 года дополнительно было заложено 2 линейных корабля (см.: Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота 1730—1735 [Текст] / Н. Н. Петрухинцев. — СПб.: Алетейя, 2001. — 352 с. — ISBN 5-89329-407-6. -– С. 227).
Для проведения реформы военно-морского флота в 1732 года под председательством вице-канцлера, графа Андрея Остермана была учреждена Воинская морская комиссия. В её состав вошли вице-адмирал граф Николай Головин, вице-адмирал Наум Синявин, вице-адмирал Томас Сандерс, контр-адмирал Пётр Бредаль и контр-адмирал Василий Дмитриев-Мамонов (см.: Там же. -– С. 225-228). В ходе своей работы Воинская морская комиссия сформировала первую в российской истории военно-морскую доктрину, провела реформу управления флотом и ввела новые штаты в флот. По штату в 1723 году основными на флоте кораблями стали 66-пушечные корабли. Они в общем числе кораблей должны были составлять 59,3% всего состава флота (см.: Петрухинцев, 2001, с. 252.).

     В августе 1732 года Воинская морская комиссия приняла решение, которое впоследствии сыграло большую роль в строительстве и развитии нашего военно-морского флота и определило его дальнейшую судьбу. Тогда она представила императрице Анне Иоанновне доношение о необходимости восстановления закрытого ещё в 1722 года Архангельского порта и военного кораблестроения на Соломбале. Соломбальская верфь с этого времени стала основным местом для строительства военных кораблей для нужд Балтийского флота. Эта верфь была открыта по решению правительства в 1734 году и тогда она начала свою работу. Поначалу она задумывалась для того, чтобы там строить корабли низшего ранга с 54-мя пушками. Но уже в 1737 году на ней началось строительство 66-пушечных кораблей, а значительно позже с 1783 года там стали строить и 74-пушечные суда (см.: Там же. -– С. 278-279). Стоит отметить, что за всё время царствования императрицы Анны Иоанновны было построено 52,6% всех кораблей Балтийского флота, а при Елизавете Петровне -– 64,1%. За это же время в Санкт-Петербурге вместе с Кронштадтом с 1731 по 1799 годы было построено 55 кораблей, тогда как в Архангельске -– 100 (см.: Петрухинцев, 2001, с. 279.). В начале правления императрицы Анны Иоанновны произошла и определённая реорганизация армии. Так при ней были сформированы новые гвардейские полки: Лейб-гвардии Измайловский (инфантерия) и лейб-гвардии Конный (кавалерия). Командиром Измайловского полка был назначен стал Карл Лёвенвольде, одним из трёх майоров – Карл Бирон, старший брат фаворита императрицы Анны. Офицеры в него набирались «из лифляндцев и курляндцев и прочих наций иноземцев и из русских, которые на определённых против гвардии рангами и жалованьем, себя содержать к чистоте полка могут без нужды и к обучению приложат свой труд», а

рядовые – в основном из украинской ландмилиции. В Конногвардейский полк был преобразован Лейб-регимент, сформированный ещё Петром I. Кроме того, ещё по совету Миниха императрица уравняла в жалованье немецких и русских офицеров и чиновников. Стоит отметить, что согласно Манифесту Петра I от 16 апреля 1702 года иностранный полковник получал от нашей государственной казны 600 рублей в год, сын иностранца -– 400 рублей, а русский -– всего 200 рублей. Российский флот впервые получил общий для него Андреевский флаг (до этого на флоте использовались флаги трёх цветов: белого, синего и красного). С этого времени было запрещено ставить командирами пехотных полков иностранцев ради того, чтобы давать возможность занять вакантные места командиров русским людям.

    Во время правления императрицы Анны Иоанновны помимо возобновления многих начинаний Петра I дворяне получили ряд новых прав и привилегий. Они добились отмены обязательной бессрочной военной службы, введённой царём Петром I. Срок военной службы был сокращён до 25 лет. Один из сыновей дворянина получил право освобождения от военной службы, чтобы заниматься своим хозяйством. Одновременно произошло дальнейшее закрепощение крестьян и ужесточение их наказаний. Феодально-поместное дворянство пыталось приспособиться к зарождающемуся в российской экономике капиталистическому укладу и перевести своё хозяйство на рыночные рельсы. Но не всем дворянам и аристократам это удавалось успешно сделать и не разориться. Правительство в интересах дворян пыталось сдержать прогрессивные изменения в отечественной экономике и приспособиться к ним, но остановить кризис и разложение феодально-крепостнического строя и зарождения капитализма оно не могло. Для дворянских детей с 7 лет теперь вводилось обязательное школьное обучение и аттестации тех из них, кто получал школьное образование на дому.
В годы правления императрицы Анны Иоанновны государство пыталось бороться с нищенством и привлечь нищих и бродяг к общественно полезному труду. Немало крестьян из-за голода разорялась и не все помещик могли поддержать своих крестьян выдачей семян и организацией промыслов. В 1733 году вспомнили указ Петра I Великого, который был направлен на борьбу с бродяжничеством. Для тех, кто действительно не мог работать по уважительным причинам и состоянию своего здоровья Правительствующий Сенат приказал построить в Санкт-Петербурге 17 богаделен в дополнение к имевшимся 20. Они должны были дать приют 400 человек мужского и женского пола, вмещая в себя по 20 человек в каждой богадельне. Тех, кто не был наказан за нарушения законов и за неуплату долгов должны были приниматься на военную службу. Остальных бродяг было предписано брать работать в качестве наказания на казённые заводы. Когда в 1734 году голод привёл к росту числу нищих, то правительство разрешило подавать милостыню нищим, а у помещиков и хлебных торговцев стала производиться опись хлеба, чтобы они его не продавали по завышенной цене. Несмотря на все предпринимаемые меры, рост числа бродяг и нищих на улицах крупных городов не удалось сдержать за всё время правления Анны Иоанновны и в таких городах, как Санкт-Петербург и Астрахань от них не было прохода и царили жуткая вонь и антисанитария.

    Наряду с борьбой с нищими и бродягами правительство уделяло много внимания заботе об общественном порядке и борьбе с пожарами. Многие города ощущали острый недостаток в полицейских. В 1732 году императрица Анна Иоанновна назначила своего родственника по матери генерал-майора Салтыкова главным полицеймейстером. Он был обязан иметь «главную дирекцию над всеми полициями в государстве». Однако на деле ему управлять было фактически нечем, так как полиции в провинциальных городах почти не было. В 1733 году Полицеймейстерская канцелярия предоставила доклад императрице об учреждении полиции в 10 губернских и 13 провинциальных городах. Одним из оснований к этому распоряжения императрицы была жалоба и доклад принца Гессен-Гомбургского, который по возвращению своему из Астрахани жаловался, что в городе царит жуткий смрад из-за несоблюдения в этом городе элементарной чистоты. В 1737 году Сенат приказал отдать полицию на местах в ведение органов местного самоуправления -– ратуш. Они должны были выбирать для работы в полиции особых офицеров и дворян. Но им надо было платить за их работу жалование, что было в убыток местному самоуправлению.

    Одной из задач полиции была борьба с распространённым тогда бедствием в городах -– пожарами. В 1735 году жителям Санкт-Петербурга было предписано чистить печные трубы и следить за их сохранностью. Через год было запрещено жителям строить пивоварни между домами во избежание пожара. Полиция была обязана содержать печников и трубочистов и платить им за каждую трубу и печь по 1 копейке. В 1736 году случился сильный пожар в Санкт-Петербурге. Тогда «многие от солдат и матросов беспорядки происходили, и вместо тушения пожара многие из них только в грабёж и воровство пуще разбойников ударились: на почтовом дворе из тех пожитков, которые от самих хозяев выношены были, сундуки насильственно разломали, пожитки растащили, письма и бумаги разбросали и, одним словом сказать, так поступали, что и в неприятельской земле хуже поступать было невозможно». Затем сильный пожар произошёл 3 июля 1736 года в Москве. Он начался под Новинским и около Арбата. На нём сгорело 816 дворов. После этого пожара было сделано распоряжение, чтобы улицы для предотвращения быстрого распространения огня делать широкими, свободными и прямыми. Их ширина должна была иметь от 4 до 10 сажен. Московская ратуша должна была иметь для тушения пожаров 4 большие заливные трубы. Пока государство боролось с предотвращением пожаров на московских окраинах, от них страдали более населённые районы Москвы. Так, в 1737 году 29 мая на Троицын день в Москве снова произошёл сильный опустошительный пожар. Пожар начался в приходе Антипы Чудотворца, в доме Милославского в 11-м часу утра неподалёку от Каменного моста. Жена повара зажгла перед образом свечу и ушла в кухню готовить кушанье. Свеча наклонилась у образа и упала в чулане. Увидеть и погасить упавшую свечу было некому, так как все ушли на обедню (Божественную Литургию). От дома Милославского при сильном ветре огонь распространился на Кремль, Китай-город и Белый город, где почти всё выгорело дотла. В Земляном выгорели Басманная улицы, старая и новая, Немецкая слобода, Слободской дворец, Лефортова слобода. Пожар был вплоть до 4-го часа утра 30 мая. Из-за пожара сгорело 39 церквей, снаружи обгорело 63 церкви, 11 монастырей, 4 дворца, 17 богоделен, частных домов сгорело 2527. Погибло на пожаре 94 человека. В самом Кремле сгорели: конюшенный двор, цейгауз, синодальный двор, Житный двор. В Китай-городе сгорели библиотека, комендантский двор, аптека, печатный и посольский дворы, ряды. В архиве канцелярии Сената сгорело 926 переплетённых книг с делами по Сенатской канцелярии, 32 книги с делами Вышнего суда. В Главной дворцовой канцелярии сгорели старые и новые дела  и протоколы этой канцелярии. Кроме них сгорели дела  бывшего приказа Большого дворца, писцовые, приходные, расходные и прочие книги и всякие ведомости: всего в 10 палатах. В Московской ратуше сгорел архив, сгорели окладные и доимочные книги московским дворам и домовым баням. Теперь решать  споры о землях было не по чему. Из коллегий, канцеляций, контор и приказов показано убытку на 414825 рублей; по заявлениям частных лиц, убытку понесено ими на 1267384 рубля, но многие сказок не подали.

     Стоит отметить, что немало пожаров было не только по неосторожности и халатности, но и из-за злого умысла. Так, 4 июля за Москвой-рекой в доме секретаря Остафьева произошёл пожар из-за того, что воровские люди зажгли сушило. 8 июня за Петровскими воротами был найден на дворе девицы Волынской у крестьянина в её избе сухой порох, который был замотан в тряпку. На следующий день к розыску была прислана дворовая девка князя Михаила Владимировича Долгорукого Марфа Герасимова. В её руке была тряпица и горелый охлопок, который она зажигала в доме господина своего на Тверской. Она признала свою вину и была в наказание сожжена заживо.  13 июня загорелся дом у Ильи Пророка на Воронцовом поле. Пожар устроил плотник, который обиделся на своего хозяина, который в Троицын день не накормил и напоил его пивом. В Санкт-Петербурге на Адмиралтейской стороне, в Греческой улице, подле дома цесаревны Елизаветы Петровны у иностранного купца Линзена на крыше нашли смолёную кубышку. Она была внутри оклеена бумагой, обвязана мочалом и сверху в твориле было насыпано пороху с 2 золотника.

     Одной из причин пожаров в Москве и Санкт-Петербурге были непрекращающиеся лесные пожары в 1734-1735 годах. В связи с этим, в июле 1735 года императрица писала генералу Ушакову: «Андрей Иванович! Здесь (в Петербурге) так дымно, что окошка открыть нельзя, а все оттого, что по-прошлогоднему горит лес; нам то очень удивительно, что того никто не смотрит, как бы оные пожары удержать, и уже горит не первый год. Вели осмотреть, где горит и отчего оное происходит, и притом разошли людей и вели как можно поскорее, чтоб огонь затушить».

    Третьим основным народным бедствием были повальные заразные болезни. Для борьбы с ними, как и с пожарами у правительства не хватало денег. Сказывались тяжёлый труд, антисанитария, тесность жилья и скученность народа, низкий уровень развития медицины и знаний о причинах повальных болезней. В 1737 году Главная Полицеймейстерская канцелярия представила в Медицинскую канцелярию, что в Пскове от головной болезни всего за 1 неделю пострадало 355 человек. Из них 8 человек умерло. Врачей тогда не хватало и средств против быстрого распространения не было. Медицинская канцелярия говорила в своём докладе императрице, что лишних докторов у них нет. У неё был только 1 штадт-физикус с лекарем, но те нужны были в Санкт-Петербурге. В Москве при ратуше был лекарь, труд которого оплачивала сама ратуша. Был сделан вывод, что надо и в остальных городах Медицинской конторе назначить  по лекарю. Их также должны были содержать ратуши и платить им жалование наряду с полковыми лекарями, а также им предоставлять квартиру. Лекарства врачи должны были делать сами, а платить за них должны были больные.
В провинциях к медицине относились халатно и не уделяли ей должного внимания. Об этом можно судить из донесения архиатеру из Новопавловска от аптекарского лекаря Ролофа в 1735 году: «С порученною мне полевою аптекою прибыл я сюда счастливо и сейчас же явился доктору Санхесу и подал ему свою инструкцию; тот мне сказал, чтоб я шёл к коменданту Либгеру, который укажет мне дом. Но Либгер отвечал мне, что дома у него нет, потому что порожние дома берегутся для генералов, если приедут, а прочие все солдатские домы. На другой день после того приказал он мне чрез господина квартирмейстера отвести три двора: в каждом дворе только одна изба, в которую если три или четыре человека войдут, то повернуться не могут. Я репортовал об этом доктору Санхесу, и тот пошёл вместе со мною к генералу Дебриньи, а генерал послал со мною адъютанта к Либгеру с приказом, чтоб отвели мне хороший дом. Либгер отвечал, что домов про аптеку у него нет. Тут сидел у него бригадир Пашков и он говорил: «Все приезжают из Москвы и хотят здесь великими господами быть: и лекаря, и доктора, и аптекаря; доктор требует дом на госпиталь, и уксус, и постели; всё бы это привозили с собою из Москвы, и дома также». Я сказал: господин бригадир! Это не моя аптека, но её величества, мне она поручена, я за неё отвечаю. Бригадир отвечал на это: можешь свою аптеку под горою поставить и сеном обвертеть. Я отвечал, что не могу с аптекою её величества так поступить. Тогда он мне сказал, чтоб я держал рот за замком; он видел в моей инструкции, что я только гезель, и давал мне весьма злые слова, и я пошёл прочь, ибо, кроме того, хотел приказать меня прибить. О господи! После такого тяжёлого пути хотят так со мною поступать! Больше четырёх недель я на улице спал и здесь, в Новопавловске, уже две ночи с аптекою на улице стоял».

     В 1737 году в Москве свирепствовала весьма сильно горячка с пятнами. Её причину простые москвичи видели в слоне, которого привезли из Персии. Но правительство видело причину повальных болезней в другом. В 1738 году оно объявило о том, что народ болеет из-за того, что в Санкт-Петербург от привоза заражённого дурного мяса. Полиция должна была послать лекарей на рынке для осмотра продаваемого мяса. Причину болезней видели в том, что гробы с покойниками хоронят недостаточно глубоко и тяжёлый дух мертвецов легко проходит сквозь рыхлую землю. Синод получил указ от Кабинета Министров, чтобы он следил за священниками, чтобы они хоронили умерших людей должным образом. В 1739 году императрица жаловалась на полицию, что она не убирает должным образом трупы животных и не борется со стаями бродячих собак. От этого активно распространялись заразные болезни и бешенство (см.: С. М. Соловьёв. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
    Большое внимание в своей внутренней политике Анна Иоанновна уделяла вопросам организационного устройства армии, обучению её солдат и офицеров и персональному составу офицеров и руководящего состава армии. Стоит отметить, что ещё до воцарения императрицы Анны Иоанновны в российской армии насчитывался 71 генерал. Из всех этих генералов примерно половина генералов, т. е. 41 генерал были по национальности и подданству иностранцами, в основном, немцами. Перед окончанием правления и смертью императрицы Анны Иоанновны число русских и иностранных генералов в армии стало поровну. Из всех капитанов фрегатов и линейных кораблей на Балтийском флоте к 1730 году лишь на одном корабле был русский капитан. Все остальные капитаны были англичанами, немцами и голландцами. Но уже к 1741 году по итогам правления Анны Иоанновны эскадрой Балтийского флота из 20 линкоров и фрегатов командовали 7 иностранных и 13 русских капитанов (см.: Царица с ружьём и Царь-колоколом: 330 лет со дня рождения императрицы Анны Иоанновны - Мнения ТАСС [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://tass.ru/opinions/16970965).
Ещё одним важным нововведением императрицы стало реформа системы налогообложения. Армия с этого времени перестала принимать участие в сборе налогов. До прихода к власти Анны Иоанновны сборщики налогов весьма сильно напоминали татарских баскаков во времена золотоордынского ига.

     Во время своего правления Анна Иоанновна много внимания во внутренней политике уделяла вопросам просвещения, образования и культуры. Как человек, императрица по своему характеру, воспитанию и мироощущению была на стыке двух эпох: московской допетровской и той эпохи, которая началась со времени преобразований Петра I и её новых веяний и тенденций, выразившихся в приобщении нашей страны к лучшим достижениям европейской культуры и цивилизации. Она, как и многие её предшественники любила увеселения и развлечения в виде придворных шутов и приживалок и трубадуров. У Анны Ивановны было немало причудливых вкусов и увлечений. Так, например, Анна Ивановна не могла уснуть без того, что ей на ночь не рассказали сказку о разбойниках. Для этого для неё собирали всяких говорливых баб. Также в качестве шутов и трубадуров для императрицы выступали придворные князья. Наряду с ними императрица построила специальный новый театр на 1 000 мест. В нём ставились итальянские оперы и комедии. Во время обедов и на праздниках слух и зрение придворных услаждали оперные певцы и балерины.  В 1737 года впервые в истории России была учреждена балетная школа. Дополнительно ко всему этому при дворе императрицы была образована хоровая капелла. Там работал, приглашённый из Италии, композитор Франческо Арайя. Не в пример предыдущим московским царевнам Анна Иоанновна очень увлекалась стрельбой и охотой на животных. Чаще всего она любила стрелять по охотно летящим в небе воронам и уткам и бить по ним в цель, преимущественно в крытом манеже и парках в Петергофе. Для неё придворные устраивали и массовую охоту. Загонщики в окружали большой участок леса со всех сторон и по много дней, а иногда и недель сгоняли всех его обитателей, кого удалось им найти и поймать на большую просторную поляну, не давая никому из них вырваться и уйти или убежать. Чтобы предотвратить их побег, загонщики предварительно огораживали поляну стеной из корабельной парусины. Посредине неё слуги устраивали специальный высокий экипаж, который назывался «ягт-ваген». На нём присутствовали сама вооружённая императрица и её гости. Загонщики сгоняли обезумевших от страха животных: зайцев, лисиц, оленей, волков, медведей и лосей. После этого императрица начинала расстреливать животных на поляне. За одно только лето 1738 года Анна Иоанновна сама застрелила из своего ружья 1024 животных, в том числе 374 зайца и 608 уток. Сложно представить и подсчитать, сколько зверей было убито за всё время царствования Анны Иоанновны! (см.: Анна Иоанновна [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://histrf.ru/read/articles/anna-ioannovna-event).

     Успешным в годы правления императрицы Анны Ивановны было и развитие экономики. Промышленное производство во время правления этой императрицы заметно активизировалось. В это время произошла полная ликвидация внутренних таможен, было построено 22 металлургических завода, экспорт железа увеличился в 4,5 раза, производство чугуна увеличилось с 633 тысяч до 1068 тысяч пудов, а производство меди с 5 до 30 тысяч пудов. При её правлении также была создана Архангельская судоверфь. Тогда же были заключены торговые договоры с Великобританией и Голландией и в путь отправилась Великая Северная экспедиция. Поэтому, когда Пикуль в конце романа «Слово и дело» писал, что старался найти хоть что-то положительное в царствовании Анны Иоанновны, но не нашёл, это говорит, в первую очередь, о не очень большом желании этого автора работать с серьёзными историческими документами. Иностранцы в годы правления Анны Иоанновны получили разрешение строить в  городах католические и протестантские храмы и свободно исповедовать свою веру.

    Стоит отметить, что Анна Ивановна очень не любила пьяных и злоупотребление алкоголем среди её придворных. Им теперь разрешалось пить алкогольные напитки только 1 раз в год в день её коронации. Время правления этой императрицы стало временем отрезвления российской элиты. Всё это входило в резкое противоречие и контраст с тем, что было во время правления её предшественников -– Екатерины I и Петра II. Тогда дружеские попойки и пьянство при дворе и многочисленные собрания и празднества, сопровождаемые обильными возлияниями, стали обычным делом. При правлении императрицы Екатерины I на закупку венгерских вин для двора императрицы уходило до 1/10 части государственного бюджета. В связи с этим французский посланник Жак де Кампредон сообщал в Париж: «Развлечения (Екатерины) заключаются в почти ежедневных, продолжающихся всю ночь и добрую часть дня попойках в саду.» Правда при правлении императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761) пьяные увеселения и попойки при дворе императрицы снова возобновились. Во всём остальном вкусы императрицы Анны Иоанновны были весьма грубыми и вульгарными. Хотя в 1736 году в России впервые появилась балетная школа и итальянская оперная труппа, Анна Иоанновна больше всего любила спектакли итальянского площадного театра. На них актёры могли даже по-настоящему драться. Также при её дворе жили шуты, которые были по своему характеру и поведению совершенно непохожи на их французского коллегу Шико. В выходках этих шутов было весьма много скабрезности и мало вкуса. О чувстве юмора и вкусах императрицы представление даёт устроенная ею шутовская свадьба М. Голицына и А. Бужениновой в феврале 1740 года. Они были оставлены на ночь в знаменитом «ледяном доме». На венчание «молодые» ехали в железной клетке. Она была поставлена на слона, который был подарен Анне Иоанновне в 1737 году персидским шахом Надиром (см.:  Российская императрица Анна Иоанновна [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

     После возвращения столицы Российской империи в Санкт-Петербург в 1731 году и переезда туда двора и Правительствующего Сената и высших органов государственной власти и управления, одной из важнейших забот императрицы Анны Иоанновны была забота о развитии и благоустройстве Санкт-Петербурга. После своего переезда в Петербург, Анна Ивановна посчитала Зимний дворец своего дяди Петра I слишком маленьким и тесным для себя. По её поручению итальянский архитектор Бартоломео Расстрелли-старший подготовил проект нового дворца, который был построен уже к 1735 году. Вскоре последовало несколько грозных указов императрицы, которые касались развития и строительства Санкт-Петербурга: Санктъ-Питербурху быть! Петропавловский соборъ достроить! Невскую першпективу (современный Невский проспект) привести в образцовый порядокъ!

     В 1734 году был утверждён план развития застройки Санкт-Петербурга и были разработаны чёткие правила застройки улиц Санкт-Петербурга. По этому вопросу императрица издала «Указ о ширине улиц и правилах построения зданий». Санкт-Петербург стал на 186 лет фасадом Российской империи и главным её городом. Именно тогда в планировке города была придумана лучевая конфигурация проспектов, каменное Адмиралтейство,  планировка города и официальные названия его улиц. Во время правления Анны Ивановны был построен первый в истории нашей страны Кадетский корпус. Для его размещения был выделен бывший дворец опального князя Меншикова на Васильевском острове. Там была проведена свадьба Анны Ивановны до её ссылки в Прибалтику. Х. Миних прекрасно тогда справился с возложенной на него задачей (см.: Императрица Анна Иоанновна [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://pantv.livejournal.com/3260656.html).

    Определяющей тэндэнцией политической жизни середины и конца правления императрицы Анны Иоанновны стало засилье немцев при дворе и в правительстве и, в первую очередь, ближайшего фаворита Анны Иоанновны курляндского дворянина,  немца Эрнста Бирона. Уже в 1730 году была учреждена Канцелярия Тайных дел. Она заменила упразднённый при Петре I в 1722 году Преображенский приказ. За короткий срок она набрала большую силу и приобрела огромное влияние на политическую жизнь страны. Анна Иоанновна постоянно в своём окружении подозревала заговоры и измены, которые создавали угрозу её правлению. В связи с этим резко возросли злоупотребления властью и коррупция в этом органе власти. Достаточно было допустить по неосторожности в своей речи двусмысленное слово по отношению к императрице и высшим чиновникам в своём высказывании, чтобы попасть в тюрьму по подозрению в неблагонадёжности, а то и вовсе бесследно исчезнуть. Произошло фактическое возрождение допетровского органа сыска «Слово и дело Осударево». За все годы правления Анны Иоанновны в Сибирь по различным подсчётам было сослано 20 тыс. чел. Впервые в российской истории Камчатка стала местом ссылки политзаключённых. При этом из этого числа ссыльных примерно 5 тыс. чел. исчезло без вести и об их дальнейшей судьбе не было ничего известно. Часто их ссылали без всякого учёта и записей о них в надлежащем месте. При этом ссыльным часто меняли имена, заставляли выдумывать их факты своей прошлой жизни, чтобы они ничего не помнили о своём происхождении. Например: «Я Иван родства не помню». Даже Тайной канцелярии не сообщались никакие факты о судьбе ссыльных. Число казнённых ссыльных считалось только до 1000 человек. В него не включались никогда умершие на следствии и казнённые тайно. Наибольший резонанс в российском обществе вызвали расправы с неугодными вельможами Долгоруковыми и кабинет-министром Волынским. Так, бывшего фаворита Петра II князя Ивана Долгорукова в ноябре 1739 года колесовали, а другим трём Долгоруковым отрубили головы. Глава рода, князь Алексей Григорьевич Долгоруков ещё в 1732 году умер, будучи в ссылке (см.: Репорт в Правительствующий Сенат от Сибирской губернии от 17.11.1732 (со ссылкой на доношение от приставленного к березовским ссыльным капитана Михалевского от 16.11.1732), слушавшийся в Сенате 13.12.1732 // РГАДА. Ф.6: Уголовные дела. Оп.1. Д.164. Л.127.). Летом 1740 году Волынского за дурные отзывы об императрице приговорили к казни путём сажания на кол. Однако, эту казнь заменили тем, что ему вырезали язык и отрубили голову.

      Период правления императрицы Анны Иоанновны вошёл в российскую историю под названием «бироновщина» в связи с тесным влиянием на двор и центральное правительство немецких фаворитов и друзей императрицы во главе с Бироном. Бирон как фаворит императрицы не занимал официально никаких государственных должностей. Но, пользуясь своим влиянием, он приглашал на занятие должностей государственной и военной службы своих сторонников и друзей, среди которых были только иностранцы. Среди них больше всего расцвели коррупция, злоупотребления властью и разворовывание государственных средств. Это серьёзно настроило против Бирона и его сторонников большую часть русских князей и дворян и всего российского общества. Бирон олицетворял собой всё самое ужасное, что было во время существования российского самодержавия и в правлении ряда наших монархов и их окружения: властолюбие, казнокрадство, подозрительность и бессмысленная и чрезмерная жестокость. Одной из важнейших причин недовольства российского общества помимо деятельности Тайной канцелярии и сумрачной эпохи засилья немцев было то, что правительство в 1730-1740 годах контролировало тщательно и очень жёстко следило за поступлением налогов в государственный бюджет. К нерадивым налогоплательщикам, даже из числа дворян применялись военно-полицейские меры вплоть до ареста за недоимки либо расхищение государственных средств. Правда, засилье иностранцев при более внимательном изучении той эпохи было весьма спорным и относительным. Ещё с начала правления первых царей из династии Романовых цари привлекали в свой двор и в Боярскую Думу, другие органы государственной власти и на руководство армией и рядом промышленных предприятий наиболее способных и отличившихся иностранцев, которые могли передать тогда знания и опыт, необходимые для решения нашей страной назревших исторических задач. Х. Миних и А. Остерман в годы правления императрицы Анны Ивановны занимали высшие государственные посты. Основная часть сенаторов и высших государственных чиновников по своему происхождению оставались русскими аристократами из старых боярских и княжеских родов. Даже сам Миних, занимавший пост верховного командующего российской армии, был по своему образу жизни, мироощущению и менталитету больше русским человеком, чем немцем. Он много лет до того времени прожил в России, впитал в себя русскую культуру и образ жизни. Как руководитель российской армии он намного лучше противников разбирался в военных вопросах. Он, руководя армией, одерживал победы над превосходящими нередко нашу армию армиями противников. Нередко он сам лично принимал участие в сражениях и проявлял самоотверженность и героизм, воюя за интересы нашей страны и служа ей верой и правдой.

      Во внешней политике в годы правления императрицы Анны Иоанновны Российская империя снова взяла тот курс, начало которому было положено при правлении Петра I Великого. В Речи Посполитой в 30-х годах XVIII века началась снова война за польское наследство. В 1733 году умер польский король Август II и Речь Посполитая снова оказалась в ситуации бескоролевья, как и за 100 лет до этого. Соседи Польши никак не могли договориться насчёт того, какого выбрать кандидата на польско-белорусский престол, который бы устроил все стороны, включая нашу страну. В конце концов, Франция добилась, чтобы королём Речи Посполитой был избран её ставленник Станислав Лещинский. Россию подобный исход событий не мог устроить, так как вокруг Франции на западных границах России создавался блок враждебных ей государств в составе Речи Посполитой, Швеции и Османской империи. Вскоре после избрания Станислава Лещинского королём сын Августа II Август III обратился к России, Австрии и Пруссии с «Декларацией о благожелательных». В ней он просил эти страны защитить от вмешательства Франции в польскую форму правления. Это дало повод для вступления России и её союзников в войну с Францией, которая длилась с 1733 по 1735 годы. В Гданьске (Данциге) в битве с французами союзники разбили из флот. Французский ставленник Станислав Лещинский бежал из Польши во Францию на французском корабле. Новым королём Речи Посполитой стал Август III.

      Во время войны России и её союзников с Францией французские дипломаты пытались найти способы как вывести Россию скорейшим образом из войны и заставить её отказаться от вмешательства в дела Польши и Франции. Франция пыталась в целях ослабления России попытаться столкнуть между собой Российскую и Османскую империи. Но Турция была занята в это время войной с Ираном и планы Франции провалились. Тем не менее, в 1735 году России всё же пришлось воевать напрямую с Турцией из-за нарушившего границы 20-тысячного крымскотатарского войска, которое следовало тогда на Кавказ. Российские дипломаты, не желая усиления Турции попытались заручиться дружеской поддержкой Ирана. По этой причине в 1735 году Ирану по Рештскому и Гянджинскому договору были возвращены занятые Россией в ходе Каспийского военного похода 1722-1723 годов земли на южном побережье Каспийского моря и на юго-востоке современного Азербайджана.

     Осенью 1735 года в сторону Крыму отправился 40-тысячный корпус во главе с генералом М. И. Леонтьевым. Однако, в то время он не дошёл до Перекопа и развернулся обратно. На следующий 1736 год наши войска под командованием Миниха успешно взяли штурмом Перекоп. Затем они дошли до столицы Крымского ханства -– Бахчисарая и взяли его. Но из-за вспышки в тылу наших армий инфекционных болезней и общего истощения наших воинов, половина нашей армии в Крыму была потеряна и Миних спешно вернулся из Крыма. Летом того же 1736 года российские войска успешно взяли Азов, который был уступлен Турции после провала Прутского похода 1711 года. В 1737 году нашим войскам удалось взять ещё крепость Очаков. За 1736-1738 годы Крымское ханство силами российских войск было практически разгромлено и больше оно никогда не смогло оправиться после тех поражений и потерь, которые ему нанесла Россия. Эти же факторы стали одной из причин, которые облегчили существенно присоединение Крыма после очередной войны с Турцией в 1783 году уже при правлении императрицы Екатерины II.

     В 1737 году по инициативе двора турецкого султана в Немирове начался Конгресс. Он призван был урегулировать конфликт с участием на нём русских, австрийцев и турок. Но ощутимых результатов в ходе переговоров достичь сторонам не удалось и мира между Россией и Османской империей не наступило.
В 1739 году российские войска успешно разгромили турок-османов в битве под Ставучанами и завладели крепостью Хотин. Но союзник России Австрия в то же время терпела поражение за поражением и пошла на заключение сепаратного мира с Турцией. В сентябре 1739 года между Россией и Турцией был заключён Белградский мирный договор. По нему Россия получила Азов, но у неё не было право держать свой флот на Азовском и Чёрном морях. Крым остался под протекторатом Османской империи. Только на Правобережье Украины Россия получила небольшую территорию. Кроме того, по Белградскому договору Большая и Малая Кабарда и значительна территория к югу от Азова были признаны «барьером» между Российской и Османской империями.
 
     В 1731-1732 годах ещё одним значимым успехом российской внешней политики было установление протектората России над казахским Младшим жузом.

     В 1732 году императрица уже объявила о том, что трон должен наследовать наследник по мужской линии её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, которая была дочерью Екатерины Иоанновны, герцогини Макленбургской. Стоит отметить, что родная сестра Анны Иоанновны была выдана самим Петром I замуж за Макленбургского герцога Карла-Леопольда. Но ещё в 1722 году со своей дочерью она удалилась от мужа в Россию. В России племянница получила православное крещение и ей нарекли имя Анны Леопольдовны. Анна Иоанновна следила строго за судьбой своей племянницы, как за своей родной дочерью, особенно после смерти её матери Екатерины Иоанновны в 1733 году.

     В июле 1739 года Анна Леопольдовна была выдана замуж за герцога Брауншвейгского Антона Ульриха. В августе 1740 года от него родился сын, которому нарекли имя Иоанн Антонович (Иван VI).

     5 (16) октября 1740 года императрица Анна Иоанновна села пообедать с Бироном. После обеда ей неожиданно стало плохо и она упала без чувств. Врачи признали её болезнь опасной. Среди высших представителей дворянской аристократии начались совещания по вопросу избрания нового наследника престола. В своём завещании Анна Иоанновна объявила единственным законным наследником сына её племянницы двухмесячного Ивана VI Антоновича. Неясным был вопрос, кто будет его регентом до совершеннолетия. В ходе борьбы этот вопрос был решён в пользу Бирона.
16 (27) октября у больной императрицы произошёл припадок, который был признан предвестником скорой её кончины. Анна Иоанновна в связи с этим призвала в свою комнату Остермана и Бирона. В их присутствии она подписала 2 бумаги -– об избрании Ивана VI Антоновича новым царём и императором и регентстве над малолетним императором Бирона.

     Вечером в 21 час или 9 часов вечера 17 (28) октября 1740 года на 48 году жизни императрица скончалась от тяжёлой болезни. Причиной её смерти врачи объявили подагру и почечнокаменную болезнь. Остерман рассказывал Шетарди, что в правой почке императрицы при вскрытии был найден камень в форме коралла размером с большой палец и множество других камней меньших размером (см.: Сборник РИО. Т. 92. С. 246). Анна Иоанновна была похоронена в Санкт-Петербурге в Петропавловском соборе.

     О личности Анны Ивановны имелись и до сих пор имеются весьма противоречивые и отрывочные мнения. Большая часть этих мнений описывает внешность, личность и характер императрицы с весьма нелестными оценками. Её обычно представляют как женщину несколько полноватую и страшную, с характером и замашками типичной помещицы и любящей быть в курсе всех слухов и сплетен, любившей слушать всякие шутки и сказки и собиравшей всяких шутов и болтушек, и развлекаться. В письме к одной особе она пишет: «Ты знаешь наш нрав, что мы таких жалуем, которые были бы лет по сороку и так же говорливы, как та Новокщёнова» (см.: Н. И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. Императрица Анна Ивановна.). Чаще всего критиковали императрицу те, кто пострадал от неё во время правления, либо кого она обидела или отодвинула на задний план. Обычно о её характере судят по сохранившейся её личной переписке. На все её развлечения и увеселения тратилось весьма много государственных средств. Именно при ней впервые в нашей стране появился ледяной городок со слонами у входа, из хоботов которых струями лилась горящая нефть и проведение упомянутой уже шутовской свадьбы в «ледяном доме» шута князя М. А. Голицына и А. И. Бужениновой. Она и её реформы в глазах многих современников и историков того и более позднего времени была как бы в тени реформ и преобразований её дяди Петра I. Но именно эта императрица возобновила многие реформы и начинания Петра I и сделала его преобразования необратимыми и не дала России вернуться полностью к допетровским традициям и порядкам.

    Завершая рассказ о жизни и личности императрицы, стоит привести мнения и оценки Леди Джейн и герцога ди Лириа. Леди Джейн, супруга английского посланника при российском дворе в 1733 году дала такое описание личности и внешности императрицы: «Она почти моего росту, но несколько толще, со стройным станом, смуглым, весёлым и приятным лицом, чёрными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде, но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна. Она говорит много со всеми и с такою ласковостью, что кажется, будто вы говорите с кем-то равным. Впрочем, она ни на одну минуту не теряет достоинства монархини; кажется, что она очень милостива, и думаю, что её бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом. Сестра императрицы, герцогиня Мекленбургская, имеет нежное выражение лица, хорошее телосложение, волосы и глаза чёрные, но мала ростом, толста и не может назваться красавицею; нрава весёлого и одарена сатирическим взглядом. Обе сестры говорят только по-русски и могут понимать по-немецки». Весьма кратко и деликатно описал внешность императрицы герцог ди Лириа: «Императрица Анна… толста, смугловата, и лицо у неё более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего двор её великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго наблюдает повиновение к себе и желает знать всё, что делается в её государстве; не забывает услуг, ей оказанных; но вместе с тем хорошо помнит и нанесённые ей оскорбления. Словом, я могу сказать, что она совершенная государыня, достойная долголетнего царствования».
— Герцог Лирийский. Записки о пребывании при Императорском Российском дворе в звании посла короля Испанского // Россия XVIII в. глазами иностранцев. — Л., 1989. — С. 247.

     После смерти Анны Иоанновны снова остро встал вопрос о престолонаследии. Императрица Анна Иоанновна ещё в 1733 году завещала наследование престола мужскому потомку её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, дочери Екатерины Иоанновны и герцогини Макленбургской. По настоятельному требованию Петра I в 1722 году она была выдана замуж за герцога Макленбургского Карла Леопольда.  Однако, вскоре после свадьбы Елизавета-Христиана разлучилась с мужем и вернулась обратно в Россию. В России она приняла православное крещение и получила имя Анны Леопольдовны. Анна Ивановна следила за судьбой своей племянницы и переживала за неё как за родную дочь и, в первую очередь, после смерти в 1733 году её матери Екатерины Ивановны. В 1739 году Анна Леопольдовна была выдана замуж за герцога Брауншвейгского Антона-Ульриха. Вскоре в 1740 году у этой пары родился сын, которого назвали Иваном (Иоанном) Антоновичем (Иваном VI). Именно ему императрица при своей жизни завещали наследовать престол после своей смерти. Так как он был тогда грудным младенцем и в силу своего возраста не мог самостоятельно править как царь и император, то его регентом она назначила своего друга и любимца Эрнста Бирона. Этот император номинально правил всего один месяц с октября по ноябрь 1740 года. На момент формального провозглашения его императором ему было от рождения всего 2 месяца. Фактически правителями и регентами от его имени были его мать Анна Леопольдовна и Бирон, который претендовал на всю полноту власти в Российской империи. Анна Ивановна хотела, чтобы российский трон наследовали только потомки её отца Ивана V и он бы не перешёл к потомкам Петра I. Но подобное положение дел не могло устроить русских аристократов и верхушку армии, уставших от Бирона и его друзей. Вскоре гвардейцы, возглавляемые Минихом, совершили очередной переворот и арестовали Бирона и отстранили от власти Ивана VI и его мать Анну Леопольдовну. Гвардейцы и близкие к ним аристократы вспомнили о дочери Петра I от его брака с Екатериной I Алексеевной Елизавете Петровне. При поддержке лейб-гвардии Преображенского полка она взошла на российский престол и лишила власти Ивана VI. Поначалу Елизавета Петровна хотела изгнать из России семью герцога Брауншвейгского. Но она опасалась того, что подросший Иван VI и его сторонники задумают совершить переворот и свергнут её. Она приказала посадить в тюрьму регентшу Ивана VI Антоновича и её мужа. Затем в 1742 году тайно от всех семья родителей Ивана VI была переведена в предместье Риги -– Дюнамюнде. Когда в 1744 году был раскрыт заговор Евдокии Лопухиной, бывшей племянницей Анны Монс, всё семейство герцога Антона-Ульриха было перевезено в Ораниенбург, а немного позже подальше от границы на севере страны в Холмогоры. Там маленький Иван VI Антонович находился в заключении в архиерейском доме за глухой стеной. В другой комнате были заключены его родители. Об их заключении никто не знал и их судьба была в глубокой тайне от всех. Елизавета Петровна приказала даже поменять бывшему императору его имя и он стал называться Григорием. Комната, где был заключён бывший император была устроена так, что туда пройти мог только ответственный за содержание Ивана (Григория) VI Антоновича майор Миллер и его слуги. Даже охране было запрещено разговаривать с бывшим императором. 8 (19) марта 1746 года мать Ивана VI Анна Леопольдовна через 12 дней после рождения своего пятого ребёнка и третьего своего сына Алексея умерла. Сам Иван VI в заключении дожил до 1764 года и был убит при попытке его освободить из Шлиссельбургской крепости, где он был заключён в одиночной камере с 1756 года. При этом в 1743 году Елизавета Петровна вернула из ссылки и опалы любовника и фаворита Анны Иоанновны Эрнста Бирона, оплатив все его долги, которые он взял для обеспечения красивой жизни при Анне Иоанновне, и поселила его в Ярославле.

     После своего воцарения Елизавета Петровна приказала казнить бывших фаворитов Анны Иоанновны: Миниха, Лёвенвольде и Остермана. Но перед самим исполнением смертного приговору императрица решила сослать их в Сибирь. Этим она хотела показать Европе свою терпимость к своим политическим противникам. В апреле 1742 года в Москве была проведена коронация новой императрицы Елизаветы Петровны. Торжества по случаю коронации новой императрицы прошли необычайно пышно и в память об этих торжествах в Москве до 1927 года сохранялись Красные ворота, под которыми проезжал коронационный кортеж. Уже в начале своего правления императрица проявила свою любовь к зрелищам и желание сохранить о себе в народе память. Императрица объявила массовую амнистию, а вечером стены Московского Кремля сотрясались от салюта в день её коронации. Фасады домов в окрестностях Кремля были затянуты парчовой материей. Также в память о торжествах был издан «Коронационный альбом Елизаветы Петровны». Ещё в день её коронации была поставлена опера «Милосердие Титово». Это должно было подчеркнуть милосердный характер её правления. Весьма примечательным было то, что новая императрица любила примерять на себя все костюмы мира, принимая участие дважды в неделю на костюмированных маскарадах. Там она могла быть французским мушкетёром, украинским казачьим гетманом либо голландским матросом. Интересно привести описание внешности обстоятельств коронации и внешности Елизаветы Петровны польского историка, писателя и публициста К. Валишевского: Через три месяца после своего прибытия в Москву на коронацию она успела, по свидетельству Ботта, надеть костюмы всех стран в мире. Впоследствии при дворе два раза в неделю происходили маскарады, и Елизавета появлялась на них переодетой в мужские костюмы — то французским мушкетёром, то казацким гетманом, то голландским матросом. У неё были красивые ноги, по крайней мере, её в том уверяли. Полагая, что мужской костюм невыгоден её соперницам по красоте, она затеяла маскированные балы, где все дамы должны были быть в кафтанах французского покроя, а мужчины в юбках с панье.
— Валишевский К. Дщерь Петра Великого[15].

      В начале своего правления Елизавета Петровна своим главным принципом провозгласила следование реформам и начинаниям Петра I. В вопросах внутренней политики императрица уделяла много внимания реформам органов государственной власти и наведения порядка в управлении, вопросам нравственности и соблюдения правил дорожного движения. Также во второй половине своего правления в 50-е годы XVIII века Елизавета Петровна провела налоговую и банковскую реформы.

    В органах центрального управления произошёл возврат роли и значения Правительствующего Сената как правительства Российской империи и как высшего органа власти. Он снова стал работать самостоятельно, когда императрица распустила вскоре после своего прихода к власти Кабинет Министров, в котором заседали советники Анны Иоанновны и фактически осуществляли во главе с Бироном и Остерманом управление нашей страной, а Правительствующий Сенат был подотчётен Кабинету Министров и был фактически его главным органом, как в своё время он был органом Верховного Тайного Совета. Из высших исполнительных органов управления Елизавета Петровна восстановила Берг– и Мануфактур коллегии и Главный магистрат. Правительствующий Сенат снова получил право разрабатывать и принимать законы и готовить для утверждения императрицей законопроекты. В период Семилетней войны 1756-1763 годов при Правительствующем Сенате была учреждена Конференция при Высочайшем дворе. В её работе принимали активное участие главы военного и дипломатического ведомств и лица, которые приглашала императрица. Правительствующий Сенат был подчинён Конференции и стал проводником её решений в области вопросов управления страной. За годы правления Елизаветы Петровны фактически незаметной стала работа Тайной канцелярии и сошла на нет репрессивная политика.

     По вопросам обеспечения безопасности движения и общественного порядка в 1744 году вышел указ императрицы, который запретил быструю езду по улицам города. Также серьёзно стала наказываться брань на улицах городов и в публичных местах. За сквернословие стали брать с виновных большие штрафы (см.: «Весёлая царица была Елисавет» Архивная копия).  Также за 1744-1747 годы была проведена вторая перепись податного населения. По итогам переписи был зафиксирован рост податного населения на 17%. Это позволило заметно увеличить поступление налогов и податей в государственный бюджет.

     В 1744 году одним из важнейших вопросов в деятельности императрицы Елизаветы Петровны и её правительства был вопрос о качестве производимых на частных заводах строительных материалов и, прежде всего, кирпича и черепицы. Передача многих заводов в руки заводчиков и купцов привела к ослаблению государственного контроля над их деятельностью и снижению качества их продукции. В июне 1744 года императрица в своём указе Сенату говорила, что производство кирпича и черепицы никуда не годится. Так, он отмечала то, что предприниматели не стараются соблюдать технологии производства, не следят должным образом за качеством выбираемых материалов. В частности, производители глину не готовили заранее и не мяли её должным образом и сараев для хранения у них не было. В результате кирпич был худ, он ломался и крошился, а черепица на крышах протекала. Елизавета Петровна распорядилась для возобновления производства строительных материалов через архитектора Осипа Дрезина выписать из Италии годных мастеров по производству кирпича и черепицы. Эти мастера в окрестностях Санкт-Петербурга на казённых землях нашли годные для производства кирпича и черепицы глины по обе стороны Невы-реки. Там правительство распорядилось построить заводы для производства строительных материалов из глины. Для обучения этому мастерству необходимо было нанять солдатских детей из гарнизонной школы (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     В конце 40-х -– начале 50-х годов по инициативе Петра Шувалова был осуществлён ряд важных преобразований в области экономики, финансов и налогообложения. 31 декабря 1753 года Елизавета Петровна подписала указ об отмене внутренних таможенных сборов. В 1754 году Правительствующий Сенат принял, разработанное П. Шуваловым, постановление об уничтожении внутренних таможенных пошлин и мелочных сборов. Это постановление правительства позволило оживить внутреннюю торговлю и укрепить связи между регионами. В это время в России были основаны первые русские банки: Дворянский (заёмный), Купеческий и Медный (Государственный) банки. Появление этих банков заметно помогло придать импульс развитию экономики и отечественного предпринимательства.

     По вопросам налогообложения была проведена реформа, которая заметно улучшила финансовое состояние нашей страны. Так, были повышены сборы с 5 до 13 копеек на 1 рубль при заключении внешнеторговых сделок. Ещё были отменены внутренние таможенные пошлины и повышены сборы на соль и вино. Одновременно шёл процесс разработки нового Уложения, которое должно было заменить старое Соборное Уложение 1649 года. В 1754 году была создано Комиссия для разработки нового Уложения. К концу жизни и правления императрицы работа над новым Уложением завершилась. Но участие России в Семилетней войне 1756-1763 годов не дало довести эту работу до конца и новое Уложение так и не было принято.

     В вопросах социальной политики продолжалась тенденция к расширению прав дворянства и завершению процессов окончательного закрепощения крестьянства. В 1746 году дворяне наряду с графами и великими князьями получили право постоянного и фактически наследственного владения землёй с крестьянами. При этом они не обязательно все должны были служить на военной службе. В 1760 году за провинности и неповиновение помещики получили право ссылать своих крестьян в Сибирь. С одной стороны это было проявление произвола помещиков и усиление их власти над крестьянами. В то же время в Сибирь благодаря этому смогла переселиться наиболее недовольная часть крестьян. Эти переселенцы в Западной Сибири в районах, примыкающих к дорогам, создали новые поселения и освоили новые земли. Крестьяне потеряли право без разрешения помещика вести денежные операции. В 1755 году заводские крестьяне были закреплены для работы на Уральских заводах в качестве постоянных или посессионных работников.

     Большим достижением во внутренней политике Елизаветы Петровны была фактическая отмена смертной казни, хотя юридически она не была отменена. Смертная казнь стала заменяться более мягкими наказаниями, хотя и довольно жестокими даже для того времени. Так, например, в 1743 году к смертной казни путём колесования была приговорена Наталья Лопухина за то, что она публично унижала Елизавету Петровну при придворных ещё в годы правления Анны Иоанновны. Но перед приведением приговора в исполнение императрица сменила гнев на милость. Смертную казнь была заменена на битьё кнутом, вырывание языка, ссылку в Сибирь и конфискацию имущества.

    Стоит отметить, что при фактической отмене смертной казни во время правления Елизаветы Петровны широкое распространение получила практика применения телесных наказаний. Так, помещики, юридически не имели права в отличие от рабовладельцев убить своих крестьян за неповиновение, бунт и провинности. Но они при этом могли наказать битьём палками и кнутом своих крестьян так, что нередко забивали (запарывали) их до смерти или сильных увечий и расстройства здоровья. Правительство в большинстве случаев в конфликтах между крестьянами и дворянами занимало сторону дворян. Лишь преступления, таких дворян, как помещица Салтычиха, получали большой общественный резонанс и подобные помещики за преступления перед крестьянами и злоупотребления своей властью привлекались к уголовной ответственности. Для центрального правительства помещики были основной опорой. Они помогали государству поддерживать порядок на местах, следить за набором рекрутов из крестьян в армию и сбором налогов. Тем не менее, уголовные наказания были в годы правления императрицы всё же смягчены. Так, битьё кнутом и конфискацию имущества Елизавета Петровна заменила  понижением в чине и отставкой от должности. Для лиц, которые не достигли возраста 17 лет, применение смертной казни было теперь полностью запрещено. Всем остальным лицам смертная казнь теперь заменялась каторгой и клеймением. Все уголовные дела, по которым законодательство того времени предусматривало смертную казнь, должны были обязательно рассматриваться императрицей и Правительствующим Сенатом (см.: «Продолжательница дела Петра Великого»: как изменила Россию императрица Елизавета Петровна — РТ на русском [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

     На развитии нашей страны и решению ею своих задач по государственному строительству и в области управления отрицательно сказывались недостаток полицейских кадров и чиновников на местах. Сил полиции хватало лишь на поддержание общественного порядка в Санкт-Петербурге и Москве. На местах была острая нехватка полицейских, а жандармерии тогда ещё не было. Местной полиции активную помощь оказывали солдаты гарнизонных частей. Но, когда дело доходило до пресечения общественных беспорядков и поиска и наказания преступников, солдаты были бесполезны. Солдаты сами части провоцировали драки из-за запрета кулачных боёв, сильно напивались и грабили горожан. Часто местные власти действовали совместно с преступниками, желая получить выгоду. Так, в 1749-1753 годах было проведено расследование специальной комиссией Тайной канцелярии графа Ушакова в связи с участившимися случаями массовых пожаров в Москве. В ходе расследования выяснилось, что московская полиция действовало в сговоре с преступником и авантюристом Ванькой Каином. Он открыто использовал полицию для борьбы со своими конкурентами в криминальном мире и устраивал поджоги. Кроме Москвы, случаи таких поджогов в 1747-1750 годах неоднократно случались в Можайске, Ярославле, Бахмуте, Орле и Костроме. Местные чиновники тогда совмещали в одном лице функции законодательной, исполнительной и судебной власти. Регулярного жалованья на своей службе они не получали. Свои должности они использовали часто для воровства и вымогательства. Именно с этим активно боролись чиновники Тайной канцелярии, пытаясь навести элементарный порядок и пресечь злоупотребления властью и произвол. Неудивительно, что из-за упадка государственного управления и кризиса власти, роста воровства и злоупотребления чиновниками и помещиками своей властью к концу правления императрицы Елизаветы Петровны начались волнения среди крестьян и местных народностей Урала. Среди одних только монастырских крестьян произошло 60 волнений в знак протеста против усиления эксплуатации и произвола. Само же правление императрицы началось с очередного восстания башкир. К концу правления Елизаветы Петровны в 1754-1764 годах на 54 Уральских металлургических заводах наблюдались волнения 200 тыс. приписных крестьян. В 1743-1745 годах произошло Терюшевское восстание эрзян (см.: Терюшевское восстание эрзян 1743—1745 годов. — Uralistica).

     В целом, политическая жизнь страны при Елизавете Петровны характеризовалась, как и при её предшественниках, влиянием на императрицу придворных фаворитов. Наибольшим влиянием на императрицу при дворе и в правительстве пользовались Шуваловы и  Воронцов.  Они злоупотребляли своей властью и использовали своё положение для незаконного обогащения и ради своих интересов, на что уходило много средств государственного бюджета. Один только лейб-медик Лесток, сохранивший своё влияние в первые годы правления императрицы, за одну только процедуру кровопускания получал от 500 до 2000 рублей. К концу своего правления Елизавета Петровна отошла от государственных дел и от её имени вопросы государственного управления стали решать Шуваловы и Воронцов. Внутренняя политика Елизаветы Петровны на всём протяжении её правления сохраняла стабильность и во время её правления не произошло никаких серьёзных потрясений. Задачами её правления был рост мощи и укрепления авторитета государственной власти и продолжения многих начинаний и реформ её отца и неоконченных его проектов. Это послужило позже основой для проведения политики просвещённого абсолютизма уже во время правления императрицы Екатерины II (1762-1796).

    Время правления императрицы Елизаветы Петровны стало для России временем активизации развития культуры, науки и образования повышения их роли и значения в жизни нашей страны и высших слоёв российского общества. В это время было сделано немало для развития российской культуры, началось активное приобщение нашей страны к передовым достижениям мировой культуры, науки и философии. Всё это положило начало перехода Российской империи к эпохе так называемого Просвещённого абсолютизма.

    В годы своего правления Елизавета Петровна сделала много для развития отечественного образования. Заметно расширилась сеть военно-учебных заведений. В 1744 году по указу императрицы произошло расширения сети школ начального образования. Впервые были открыты гимназии в Москве в 1755 году и в Казани в 1758 году. По инициативе П. Шувалова в Москве в 1755 году был открыт Московский государственный университет. В 1757 году была открыта Академия художеств. Государство активно поддерживало таких учёных, как М. В. Ломоносов, и ряд других деятелей российской науки и культуры. Благодаря изысканиям П. Виноградова стало возможным открыть Порцелиновую мануфактуру в 1744 году под Санкт-Петербургом. Эта мануфактура занималась производством фарфора.

     Во время правления императрицы правительство большое внимание уделяло развитию архитектуры и строительства. Преимущественно шло строительство зданий для императрицы и её придворных, административных зданий и храмов. В их проектировании активно участвовали лучшие архитекторы. Так придворный итальянский архитектор Расстрелли спроектировал и построил здание Зимнего дворца, которое с тех пор стало резиденцией российских императоров вплоть до правления Александра II. В Царском Селе был построен Екатерининский дворец. Он служил дополнительной резиденцией и местом отдыха российских монархов и их придворных. На побережье Финского залива в это время были основательно перестроены петровские резиденции Стрельна и Петергоф. Активизация строительства помогла привлечь в Россию не только лучших иностранных архитекторов, но и дала толчок развитию местных художественных школ и кадров художников. Постройки архитектора Расстрелли отличал пышный мажорный стиль и полихромность. Этот стиль стал называться елизаветинским барокко.

     Елизавета Петровна основала первый в истории России постоянный театр. По повелению императрицы из Ярославля в Москву была переведена труппа Фёдора Волкова. 30 августа (10 сентября) 1756 года императрица подписало указ  о создании императорского театра. Сама Елизавета Петровна очень любила наряжать других. В её театре в пьесах роли разыгрывали воспитанники кадетских корпусов. Женские роли в этих пьесах раздавались молодым людям и императрица сама придумывала для них костюмы. Так, например, в 1750 году она собственноручно одела Свистунову, игравшего женскую роль в трагедии Сумарокова. Чуть позже, по словам Казимира Валишевского, появление Бекетова можно было объяснить подобного рода знакомством.

     Во внешней политике Россия в годы правления Елизаветы Петровны была довольно активной. Она приняла участие в русско-шведской войне 1740-1743 годов и в Семилетней войне 1756-1763 годов. В государственном управлении и во внешней политике после прихода к власти императрицы Елизаветы Петровны большую роль стал играть французский посланник, маркиз де ла Шатерди. Однако, вскоре под влиянием своих сановников и, в первую очередь, А. П. Бестужева-Рюмина, императрица вопреки желанию Версаля в 1742 года отказалась от заключения выгодного союза с Францией. Вместо этого она пошла на заключение выгодного мира с Швецией в 1743 году, который позволил России завершить с ней войну. Поводом к русско-шведской войне стало желание прусского короля Фридриха II воспользоваться смертью австрийского императора Карла VI для захвата Силезии. Франция и Пруссия пытались втянуть  Россию в войну, но были довольны и её нейтралитетом. Затем они попытались столкнуть Россию с Швецией. Русские войска под командованием генерала Ласси успешно заняли почти всю Финляндию и разгромили шведов. По Абосскому миру 1743 года Россия уступила Швеции Финляндия в обмен на подтверждение условий Ништадского мира 1721 года и всех территориальных приобретений России по этому миру. При содействии России шведским королём был избран гольштейнский принц Адольф Фредрик, который был двоюродным дядей будущего император Петра III. Россия получила по Абосскому миру Каменегорскую провинцию с городами Фридрихсгамом и Вильманстрадом и часть Саволакской провинции с городом Нейшлотом. Русско-шведская граница прошла по р. Кюммене. В 1743-1746 годах Россия возобновила союзные отношения с Великобританией и Австрией. 

     Один из главных советников императрицы Бестужев-Рюмин, отвечавших за внешнюю политику России, важнейшей задачей нашей страны считал закрепление России в системе международных отношений как ведущей мировой державы, без участия которой ни мог быть решён в Европе ни один важный вопрос. Он продержался на своём посту вплоть до 1758 года.

     С 1744 года главным противником России в Европе стала Пруссия во главе с королём Фридрихом II. Она заметно усилила свои позиции и вторглась в Саксонию. Её курфюрст являлся одновременно польским королём и был избран при поддержке нашей страны и личном содействии Елизаветы Петровны. Это побудило Россию начать войну с Пруссией. Но уже в 1745 году Фридрих II, зная о готовности России начать войну с Пруссией, помирился с Саксонией и вывел оттуда свои войска. Несмотря на это, Фридрих II стремился расширить своё влияние за счёт Пруссии и Курляндии, которые были сферой наших интересов. Ещё Фридрих II пытался ослабить нашу страну путём интриг в Османской империи, Швеции и Крымском ханстве. С 1745 году России приходилось держать в Курляндии сильный русский корпус в постоянной готовности дать военный отпор вторжению Пруссии. В 1746 году между Россией и Австрией был заключён секретный союзный договор, чтобы совместно пресечь агрессию Пруссии против них.

     В 1756 году Россия, Франция и Австрия заключили между собой договор, совершили Дипломатическую революцию, которая разорвала все старые союзы и отменила все прежние договоры для отпора агрессивным действиям и военной экспансии Фридриха II. В этом же году Россия вступила со своими союзники против Пруссии в Семилетнюю войну 1756-1763 годов, чтобы положить конец её великодержавным устремлениям.

     На восточном направлении своей внешней политики Россия продолжала освоение Урала и юга Сибири и дальнейшее присоединение к России Казахстана. В 1740-1743 года в состав России вошёл Средний жуз Казахстана. Освоение Урала в это время шло под руководством Ивана Неплюева. Он в 1743 году заложил город Оренбург. С. П. Крашенинников в это время активно осваивал и изучал Камчатку. Вторая экспедиция Беринга обследовала в это время берега Аляски.

     Как человек и монарх, императрица Елизавета Петровна была личностью весьма свободолюбивой и своенравной. Её личная жизнь и жизнь её двора отличились тогда весьма широкой свободой нравов. По утверждению князя Александра Григорьевича Долгорукова он видел двух детей, мальчика и девочку Елизаветы Петровны от Алексея Яковлевича Шубина, будущего генерал-поручика. Ему императрица писала пылкие любовные поэмы. Существует мнение, что Елизавета Петровна была в тайном церковном или, как его ещё называли, морганатическом браке с малороссийским казаком Алексеем Разумовским. Но никаких документов и свидетельств, подтверждающих факт этого брака не сохранилось или не было найдено. В петербургском обществе в конце XVIII века ходили слухи, что у Елизаветы Петровны от Разумовского был сын и ещё одна дочь у неё была от Ивана Шувалова (см.: Молева Н. Княжна Тараканова. — М., 2007; Елизавета взяла под личную опеку осиротевших в 1743 году двух сыновей и дочь камер-юнкера Григория Бутакова: Петра, Алексея и Прасковью). По этой причине после смерти Елизаветы Петровны появилось немало самозванцев, объявлявших себя детьми покойной императрицы от её брака с князем Разумовским. В их числе была и княжна Тараканова.

     Начало царствования Елизаветы Петровны вошло в историю как период роскоши и излишеств. По иронии А. К. Толстого: «Весёлая царица была Елисавет: поёт и веселится, порядка только нет». Во всё время своего правления императрица принимала участие регулярно в балах и увеселениях, сопровождавшихся обильными пирами и алкогольными возлияниями. Кроме того, в первые 10 лет её правления на балах и других мероприятиях с их участниками происходили так называемые «метаморфозы». Они проявлялись в том, что женщины переодевались в мужчин и, наоборот, мужчины -– в женщин. Их участники разыгрывали и примеряли на себя роль противоположного пола. Сама Елизавета Петровна была на балах и маскарадах законодательницей мод и в этом отношении, как и её отец в своё время резко рвала с традициями и требованиями строгого православного благочестия и сложившимися в российском обществе традиционными представлениями о роли мужчины и женщины в обществе и их требованиями к их поведению и внещнему виду, которые запрещали мужчинам носить платья и сарафаны, а женщинам -– штаны. Для участия в постоянных маскарадах и увеселениях императрица постоянно для себя заказывала шить новые платья. К концу её царствования её гардероб насчитывал 15 тыс. платьев (см.: Валишевский К. Дщерь Петра Великого. — 1902.). Лишь в последние годы своей жизни императрица отошла от участия в балах и увеселениях из-за подорванного здоровья и сильно набранного веса и своей полноты.

    Елизавета Петровна активно за всё время своего правления поддерживала тесные отношения со всеми своими ближними и дальними родственниками. Она хорошо помнила всех родственников по линии отца и матери. В их число входили представители таких родов, как Леонтьевы, Стрешневы, Матюшикны и Дашковы. Императрица активно вникала во все их дела, помогала им активно заключать выгодные браки и даже подбирала синекуры при дворе для своих родственников. В равной степени её благосклонность распространялась и на воспитателя её матери, пастора Глюка.

    Стоит отметить, что Елизавета Петровна очень любила, чтобы кто-нибудь из её придворных чесал ей перед сном пятки. Этой милости удостоилось тогда немало знатных дам, приближённых при её дворе. Но при этом далеко не каждая из них смогла удостоиться столь высокой чести. Среди этих дам были Мавра Шувалова, подруга императрицы и жена главнейшего сановника Российской империи Петра Шувалова, жена канцлера Михаила Воронцова и вдова адмирала Ивана Головина Мария Богдановна (см.: Балязин В. Н. Сокровенные истории Дома Романовых).
По словам исследователей жизни, личности и характера императрицы, Елизавета Петровна была человеком вспыльчивым и очень эмоциональным, а также подверженной резким перепадам настроения. Русско-британский историк Тамара Райс привела в качестве примера реакцию императрицы на землетрясение в Лиссабоне. Елизавета Петровна было глубоко потрясена этим известием и сильно прослезилась. Она распорядилась выделить огромную сумму денежных средств для восстановления Лиссабона. Это было несмотря на то, что Россия ещё не установила полноценных дипломатических отношений с Португалией (см.: Тамара Т. Райс. Elizabeth, Empress of Russia. — Littlehampton Book Services Ltd, 1970. — С. 137. — 248 с. ). Ещё одной характерной чертой бурной эмоциональности императрицы была её подверженность частым вспышкам гнева. Чаще всего императрица приходила в бешенство, когда кто-либо из её придворных не исполнял её повелений и требований или когда на балу и маскараде кто-либо имел несоответствие в своём костюме и поведении. За эти проступки и ослушание императрица запросто могла избить не угодившего ей человека. Это могло произойти нередко даже на самом балу при многих его участниках. Одним из таких провинившихся лиц была Евдокия Лопухина из-за подозрений в её мнимом заговоре против императрицы и подготовке ею переворота. Всё это вылилось в громкое политическое дело об антиправительственном заговоре, главным обвиняемым лицом которого была Евдокия Лопухина (см.: Емелина М. А. Дело Лопухиных и его влияние на развитие российской внешней политики (1743–1744 гг.) [Текст] / М. А. Емелина // Клио. — 2006. — № 3. — С. 102—107).

     Несмотря на свободу нравов в своём поведении и поведении всего императорского двора, Елизавета Петровна оставалась весьма набожным человеком и проявляла ревность в соблюдении внешних норм благочестия. Императрица считала Москву родным для себя городом и проводила там много времени. Она регулярно совершала пешие паломничества из Москвы в подмосковные монастыри Саввино-Сторожевский, Новоиерусалимский и, в первую очередь, в Троице-Сергиев. Последний из этих монастырей при её правлении получил статус лавры. Он был украшен новыми постройками, включая новую самую высокую на то время колокольню. В её шествиях по Троицкой дороге, императрицу сопровождали фавориты и весь двор: «Она охотно уезжала с бала к заутрене, бросала охоту для богомолья; но во время этих богомолий говенье не мешало ей предаваться мирским и весьма суетным развлечениям. Она умела превращать эти благочестивые путешествия в увеселительные поездки. Совершая путешествие пешком, она употребляла недели, а иногда и месяцы на то, чтобы пройти шестьдесят вёрст, отделяющие знаменитую обитель от Москвы. Случалось, что, утомившись, она не могла дойти пешком за три, четыре версты до остановки, где приказывала строить дома и где отдыхала по несколько дней. Она доезжала тогда до дома в экипаже, но на следующий день карета отвозила её к тому месту, где она прервала своё пешее хождение. В 1748 году богомолье заняло почти всё лето».
— Валишевский К. Дщерь Петра Великого

     В 1744 году императрица изменила свой традиционный маршрут паломничества. В тот год вместо Подмосковья она на богомолье поехала в Киево-Печерский монастырь. Там она провела 2 недели. Для своих последующих поездок на богомолье на Украину, она распорядилась построить императорский дворец, который получил название Мариинского. Там же она собственноручно заложила первый камень в основание Андреевской церкви. Позже при лавре был возведён Кловский дворец. Хотя императрица активно готовилась к своим будущим поездкам в Малороссию, она там больше не появилась. Больше всего императрица мечтала уйти на покой в основанный по её указанию Смольный монастырь. Строительство этого монастыря по её указанию вёл  придворный итальянский архитектор Расстрелли вблизи берега Невы на месте небольшого дворца, где она провела своё детство.

     В ведении религиозной политики императрица опиралась на мнение и советы своего духовника и протопресвитера Фёдора Дубянского. Он имел большой вес при её дворе. Во время правления императрицы Елизаветы Петровны резко возросла роль и значение Синода в управлении делами православной Церкви и активизировалось преследование старообрядцев. Одновременно правительство и Синод проводили политику просвещения и образования духовенства и простого верующего народа и заботились об улучшении материального обеспечения православного духовенства. В это время была завершена работы над новым переводом Библии на славянский язык, которая была начата при правлении Петра I Великого ещё в 1712 году. Вышедшая в 1751 году «Елизаветинская Библия», которая позже с незначительными изменениями неоднократно переиздавалась, до сих пор продолжает использоваться на богослужениях в Русской Православной Церкви.

     В своей религиозной политике императрица стремилась упрочить положение Русской православной Церкви и закрепить ведущую роль православия в жизни нашей страны. При этом императрица не забывала заботиться и о других вероисповеданиях и религиях. В начале своего правления 2 (13) декабря 1742 года императрица издала указ, по которому высылке подлежали все лица иудейского вероисповедания в отдельные, определённые для этого места. На старом месте жительства государство разрешило остаться только тем иудеям, которые принимали православное крещение и переходили в православное христианство (Евреи России // Национальная политика в императорской России / Составитель и редактор Ю. И. Семёнов. — М.: Центр по изучению межнациональных отношений РАН, Координационно-методический центр Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая, 1997.). Чуть раньше 19 (30) ноября 1742 года Елизавета Петровна издала указ, касающихся мусульман и их прав. По этому указу должны были быть разрушены все новопостроенные мечети в нарушении запретительных указов на территории Казанской губернии и её центра Казани. Оставить можно было только те новые мечети, в строительстве которых не было нарушений, указанных в указах императрицы и других законах. Местный епископ Лука (Конашевич) лихорадочно и поспешно приступил к исполнению указа императрицы. Он действовал столь усердно, что всего за 2 года из 536 мечетей в Казанском уезде, включая его центр, было разрушено 418 (см.: Ислаев Ф. Г. Ислам и православие в Поволжье XVIII столетия. — Казанский гос. университет, 2001. — С. 84. — ISBN 978-5-7464-0679-8.).

    Несмотря на ограничение прав иудеев и мусульман, которые могли при излишней терпимости, проявлять угрозу интересам Российского государства, императрица благосклонно относилась к буддистам. В 1741 году вышел указ императрицы, который разрешил буддийским ламам проповедовать свободно своё религиозное учение на территории России. Все буддисты освобождались от уплаты налогов  и приводились к присяге на верноподданство Российской империи. Это касалось тех буддистов, которые приехали в Россию из-за границы.

    В завершение рассказа о жизни и личности императрицы Елизаветы Петровны интересно привести оценку её личности испанским послом герцогом Лирийским и секретарём французского посольства Жаном Луи Фавье.
Испанский посол при российском дворе в 1727-1730 годах так описал личность будущей императрицы и её характер: «Принцесса Елисавета, дочь Петра I и царицы Екатерины, такая красавица, каких я никогда не видывал. Цвет лица её удивителен, глаза пламенные, рот совершенный, шея белейшая и удивительный стан. Она высокого роста и чрезвычайно жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха. В обращении её много ума и приятности, но заметно некоторое честолюбие» (см.: Герцог Лирийский. Записки о пребывании при Императорском Российском дворе в звании посла короля Испанского). В свою очередь секретарь французского посольства Жан Луи Фавье привёл такую оценку манер и личности императрицы: «Сквозь всю её доброту и гуманность, доведённую до крайности безрассудным обетом (об отмене смертной казни. — И. К.)… в ней нередко просвечивают гордость, высокомерие, иногда даже жестокость, но более всего — подозрительность. В высшей степени ревнивая к своему величию и верховной власти, она легко пугается всего, что может ей угрожать уменьшением или разделом этой власти. Она не раз выказывала по этому случаю чрезмерную щекотливость. Она не терпит титула «великий» к приложении к придворным чинам и в особенности к званию великого канцлера, хотя обычаем принято так называть первого министра. Однажды Бестужев так называл себя в её присутствии. «Знайте, — сказала она ему, — что в моей империи только и есть великого, что я да великий князь, но и то величие последнего не более как призрак». Зато императрица Елизавета вполне владеет искусством притворяться. Тайные изгибы её сердца часто остаются недоступными даже для самых старых и опытных придворных, с которыми она никогда не бывает так милостива, как в минуту, когда решает их опалу. Она ни под каким видом не позволяет управлять собой одному какому-либо лицу, министру или фавориту, но всегда показывает, будто делит между ними свои милости и своё мнимое доверие».

     В отношении православной Церкви Елизавета Петровна приостановила начатую Петром I секуляризацию церковных и монастырских земель и всего российского общества. Территории с определённым статусом снова перешли в ведение и владение православного духовенства с учётом его интересов. Императрица проявляла большую заботу о нравственном здоровье своих подданных. Помимо взимания больших штрафов за матерную брань и сквернословие на улицах и в других общественных местах, Елизавета Петровна издала указ о том, чтобы «поймать всех девок непотребного поведения», т. е. тех девушек и женщин, которые себе зарабатывали на жизнь проституцией. В результате по всей стране было закрыто за время её правления 200 публичных домов. В Санкт-Петербурге и Москве было строго запрещено проведение кулачных боёв, в которых российские подданные получали травмы и увечья, а нередко и гибли. Правда, это побудило солдат местных гарнизонов провоцировать драки, чтобы спустить свой пар и заработать себе на грабежах местных жителей. Кроме того, теперь на крупных улицах были закрыты питейные заведения и новые кабаки было запрещено открывать и было ещё запрещено совместно в банях париться мужчинам и женщинам, заводить домашних медведей и просить на улицах милостыню (см.: Историческая ода царице Елизавете Петровне и небольшой рассказ о монетах периода её правления [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
    Императрица Елизавета Петровна стала последней наследницей династии Романовых по женской линии. К концу её жизни и правления снова остро встал вопрос о престолонаследии. Мужская линия Романовых пресеклась ещё в 1730 году со смертью императора Петра II. 7 (18) ноября 1742 года Елизавета Петровна назначила своим наследником сына старшей сестры Анны Петровны -– герцога Карла-Петера Ульриха Голштинского. Когда он прибыл в Россию, то он был крещён в православие и получил на русский манер имя Петра Фёдоровича. В его титул были включены слова «внук Петра Великого». Императрица строго следила за судьбой и воспитанием своего племянника как за судьбой своего сына. Серьёзное внимание уделялось и выбору супруги будущего императора Петра III (будущая его жена и будущая императрица Екатерина II) и их сыну, который стал в 1796-1801 годах императором Павлом I Петровичем. Его начальным воспитанием занималась сама двоюродная бабушка. Когда в 1761 году Елизавета Петровна умерла на российский престол вступила Гольштейн-Готторпская линия Романовых. Романовы по своему национальному происхождению стали больше немцами, чем русскими.

     Стоит отметить, что ещё во время короткого правления в 1761-1762 годах императора Петра III вплоть до воцарения в ходе последнего дворцового переворота его жены Екатерины II продолжала чеканиться монета с изображением Елизаветы Петровны на екатеринбургском монетном дворе. Одной из возможных причин было то, что до Екатеринбурга из Санкт-Петербурга и Москвы известия о смерти императрицы Елизаветы Петровны не успели своевременно дойти. Позже часть этих монет с изображением покойной Елизаветы Петровны уже в 1762 году при правлении Екатерины II была перечеканена и на них было сделано изображение Екатерины II. Но часть этих монет смогла сохраниться и дойти до настоящего времени.

    С 1757 года у Елизаветы Петровны началось стремительное ухудшение здоровья. Припадки, которые с ней случались задолго до того времени, стали её беспокоить всё чаще. После них императрицы надолго теряла дар речи и не могла сказать ни слова. Предположительно императрица страдала от приступов эпилепсии, а также болела астмой и диабетом. В 1760-1761 годах императрице пришлось больше всего бороться с недугами. За несколько дней до смерти у неё начался кашель с кровью и в ночь на 25 декабря 1761 года (5 января 1762 года) её не стало (см.: Каким было правление и личная жизнь Елизаветы Петровны? | МИР ИСТОРИИ - WOH | Дзен [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://dzen.ru/a/YVmS_HbXxWeBdebP).
Вскоре после смерти Елизаветы Петровны на Рождество Христово 1761 года на престол вступил к концу 1761 года Пётр III, который должен вступить на российский престол по завещанию покойной императрицы Елизаветы Петровны. Он в подражание своему отцу Фридриху II не спешил короноваться и имел намерение венчаться на царство после своего победоносного военного похода на Данию. Поэтому он был посмертно коронован лишь в 1796 году его сыном Павлом I.

     Как у монарха и политика, у Петра III не было чёткой и продуманной программы реформ. Но у него к тому времени сложилось своё видение по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики. В подражание своему деду Петру I Великому он был намерен провести ряд реформ. Уже 17 января 1762 года Пётр III на заседании Правительствующего Сената объявил о своих планах на будущее: «Дворянам службу продолжать по своей воле, сколько и где пожелают, и когда военное время будет, то они все явиться должны на таком основании, как и в Лифляндии с дворянами поступается». Благодаря этому дворяне получили свободу, которой они так добивались, чтобы получить возможность заниматься хозяйством в своих имениях.
Многие историки и мемуаристы, в том числе и те, кто с подачи его супруги Екатерины II стремился представить правление Петра III только в негативном свете. Его недостатки и пороки было принято на протяжении уже больше 250 лет абсолютизировать, а его деятельность считать реакционной. Негативный образ Петра III создали такие мемуаристы и другие участники последнего дворцового переворота, как княгиня Е. Р. Дашкова. Император в их глазах был представлен как невежественный и слабоумный человек и правитель и не имевшей любви к России. При этом свидетельства многих иностранных посланников, чьи донесения были опубликованы в сборниках Русского исторического общества, мало чем отличались от официальных оценок жизни и личности Петра III. Но в последнее время был произведён пересмотр этих устоявшихся общепринятых оценок личности и деятельности императора (см.: Мыльников А. С. Пётр III [Текст] / А. С. Мыльников. — М.: Молодая гвардия, 2002. — (ЖЗЛ). 

     Короткое полугодовое правление Петра III было временем весьма противоречивым. За это время проявился весьма противоречивый характер императора. Многие его современники отмечали такие черты деятельности императора, как жажда деятельности,  неутомимость, доброта и доверчивость. Так, например, Я. Я. Штелин писал: «Государь довольно остроумен, особенно в спорах». Император энергично занимался государственными делами. Ещё Штелин отмечал: «Уже с утра он был в своём рабочем кабинете, где заслушивал доклады <…>, потом спешил в Сенат или коллегии. <…> В Сенате за наиболее важные дела он брался сам энергично и напористо».
Хотя Пётр III правил недолго, он успел провести ряд реформ. Важнейшими из них были упразднение Тайной канцелярии по Манифесту от 21 февраля (4 марта) 1762 года и Манифест «О даровании вольности дворянству». В это же время возобновился процесс секуляризации церковных земель с целью ограничить аппетиты митрополитов и монастырей и активизировать развитие экономики. В области экономической политики император поощрял торгово-промышленную деятельность путём создания Государственного банка и выпуска им ассигнаций по именному Указу от 25 мая. 28 марта 1762 года Пётр III принял указ о свободе внешней торговли. Стоит отметить, что в нём содержалось требования о бережном отношении к лесам, как одному из важнейших богатств России. В числе других мер историки отмечали указы, по которым было разрешено строить фабрики по производству полотна для парусов в Сибири и запрет помещикам убивать крестьян. По императорскому указу убийство помещиками своих крестьян квалифицировалось как «тиранское мучение» и наказывалось пожизненной ссылкой. При Петре III было прекращено преследование старообрядцев. Этот император имел намерение провести и реформу самой Российской греко-кафолической православной Церкви по протестантскому образцу. Уже после своего восшествия на престол 28 июня (9 июля) 1762 года Екатерина II поставило это своему мужу в вину: «Церковь наша греческая крайне уже подвержена оставалась последней своей опасности переменою древнего в России православия и принятием иноверного закона». Тем не менее ряд указов и законов, принятых при Петре III стали основой для проведения своей политики Екатериной II.

     Самым важным Указом, изданным Петром III, стал «Манифест о вольности дворянства». Он был издан 18 февраля (1 марта) 1762 года. По нему феодально-поместное дворянство стало самым привилегированным классом и сословием Российской империи. При Петре I Великом дворянство должно было служить на военной службе пожизненно и освобождалось от неё только из-за старости или тяжёлого увечья или болезни. При Анне Иоанновне срок военной службы дворянина был сокращён до 25 лет. Пётр III разрешил дворянам не служить вообще. Дворяне закрепили и получили благодаря Петру III право служить по своему желанию, свободного выезда за границу и свободы распоряжения своими земельными наделами и имениями независимо от их отношения к военной службе. Вызывает немало споров об авторстве этого важнейшего документа. Эту проблему подняли в своих работах М. М. Щербатов, а позже С. М. Соловьёв и Г. В. Вернадский. По мнению М. М. Щербатова, авторство Манифеста принадлежит Д. В. Волкову, который был  приближённым Петра III. С. М. Соловьёв поддерживал версию Щербатову, но документально полного подтверждения этой версии найти не удалось.

     Со времени правления Петра III закрепощение крестьян достигло наибольшей степени и масштаба. Права крестьян и их личная свобода были существенно урезаны в пользу дворян -– главной опоры и социальной базы российского царизма. Положение крестьян приблизилось к холопам и они теперь на отработке феодальных повинностей в пользу помещиков должны были тратить порой по несколько дней в неделю. Помещики же теперь получили право переселять крестьян, которые им принадлежали из одного уезда в другой. Для крестьян теперь возникло бюрократические сложности при их переходе из крестьянского сословия и класса в купечество. Одновременно началась передача государственных крестьян частным помещикам и раздача им части государственных земель. За полгода правления Петра III помещики от государства получили в своё распоряжение 13 тыс. государственных крестьян. Крестьяне в ответ оказывали жёсткое сопротивление своему закрепощению, усилению эксплуатации и произвола своих помещиков. Все эти волнения крестьян жестоко подавлялись карательными отрядами. Пётр III и его правительство в противостоянии крестьян и их помещиков занимало почти всегда сторону последних. Весьма показательным было отношение Петра III к волнениям крестьян в Тверском и Клинском уездах в его Манифесте, изданным им 19 июня 1762 года по этому поводу: «Намерены мы помещиков при их имениях и владениях ненарушимо сохранять, а крестьян в должном им повиновении содержать». Стоит отметить, что рост волнений крестьян в первой половине 1762 года был обусловлен распространившимися в среде крестьянства слухами о возможном их освобождении от крепостной зависимости. Недаром, Манифест о вольности дворянству получил статус Манифеста. Однако, император вовсе не собирался немедленно отменять крепостное право для крестьян (см.: Мыльников А. С. Пётр III. — М.: Молодая гвардия, 2002. — (ЖЗЛ)).

     Короткое полугодовое правления Петра III было отмечено необычайным ростом законодательной активности. За 186 дней своего царствования Пётр III, судя по официальному «Полному собранию законов Российской империи», принял 192 документа. Среди них были манифесты, резолюции, именные и сенатские указы и др. В их число не были включены такие документы, как указы о награждениях и чинопроизводстве, денежных выплатах и по частным вопросам.

     Тем не менее, некоторые исследователи считают, что нужные для Российской империи законы императором принимались как бы нехотя и между делом. Для самого императора они оказывались не столь нужными и важными, чтобы им уделять первоочередное внимание. При этом принятие ряда законов было подготовлено условиями правления его предшественниц. Так, ещё при Елизавете Комиссией по составлению нового Уложения 1754 года была проведена подготовка нового Уложения законов взамен устаревшего к тому времени Соборного уложения 1649 года. Ряд законов и указов Елизаветы Петровны принимались с подачи Романа Воронцова, Ивана Шувалова, Дмитрия Волкова и других её сановников. Части из них удалось сохранить своё положение и посты при Петре III.

     Больше решения вопросов внутренней политики Петра III интересовала война с Данией. Он встал в Семилетней войне 1756-1763 годов на сторону Пруссии и задумал ей вернуть отторгнутые Данией земли Шлезвиг-Гольштейна. Ради этого он был готов воевать с Данией в союзе с Пруссией и он имел намерение лично возглавить гвардию при военном походе на Шлезвиг-Гольштейн против Дании. Историк В. Е. Возгрин имел сведения, что Пётр III имел намерение захватить датско-норвежский престол и стать королём Дании и Норвегии и мечтал отправить датского короля в ссылку в датскую колонию Тракебар в Индию или дать ему имение в Лифляндии (см.: Возгрин В. Е. Судьба шлезвиг-гольштейнского наследия российских императоров).
Когда Пётр III пришёл к власти, он вернул из ссылки многих опальных фаворитов императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. В их числе были фаворит и любовник Анны Иоанновны Эрнст Бирон и генерал-фельдмаршал, граф Бурхард Христофор Миних. Последний стал одним из верных союзников и приближённых Петра III. Только ненавистный всем Бестужев-Рюмин не был возвращён из ссылки. Наряды с опальными фаворитами и сановниками своих предшественниц, император привлёк на службу в Россию многих своих голштинских родственников: принца Георга Людвига Голштейн-Готторпского и принца Петра Августа Фридриха Голштейн-Беркского. Оба этих родственника были немедленно произведены по указанию императора в фельдмаршалы. Пётр Август Фридрих был кроме того назначен столичным генерал-губернатором. Александр Вильбоа был назначен в свою очередь генерал-фельдцейхмейстером. Бывший воспитатель императора Якоб Штелин стал его личным библиотекарем. Все эти люди составили ближний круг императора и стали его советниками.

     Пётр III начал вести подготовку к заключению сепаратного мира с Пруссией. Для ведения мирных переговоров в Санкт-Петербург прибыл посланник Пруссии Бернград Вильгельм фон дер Гольц. Император очень сильно дорожил мнением этого посланника и был готов сделать всё, чтобы ему угодить. По мнению историка А. В. Гаврюшкина, Бернгард Вильгельм фон дер Гольц получил такое влияние, что фактически взял под свой контроль всю внешнюю политику России. Стоит отметить, что в новейших работах это мнение было подвергнуто серьёзной переоценке.
Подводя итог рассказу и оценке правления императора Петра III стоит отметить, что все критики правления Петра III едины в том, что самым отрицательным из всего того, что сделал Пётр III за всё время своего правления -– это фактическая отмена всех итогов Семилетней войны. К концу правления Елизаветы Петровны Россия практически была близка к разгрому Пруссии. В числе всех приобретений у России была восточная Пруссия, территория которой занимала северо-восток современной Польши, Калинградскую область и северо-запад Литвы. Пётр III решил передать своему другу, отцу и союзнику -– прусскому королю Фридриху II Восточную Пруссию. В 1761 году ещё Елизавете Петровне Франция предложила заключить мир между Россией и Пруссией, без территориальных претензий России на свои приобретения в Восточной Пруссии. Правительство России в ответ на это в своём письме Франции 1 февраля 1761 года писало: «Мы хотим получить эту провинцию вовсе не для распространения и без того обширных границ нашей империи, но единственно для того, чтобы надёжнее утвердить мир, а потом, уступив её Польше, окончить этим многие взаимные претензии, несогласные с истинным нашим желанием ненарушимо сохранить эту республику в тишине и при всех её правах и вольностях». Россия имела своим намерением отдать Речи Посполитой Восточную Пруссию взамен на уступку ею Курляндии России. Этим наша страна хотела положить конец притязаниям Польши на эти земли. Официально Курляндия управлялась Речью Посполитой и входила в её состав. Но фактически за её внутренние дела отвечали ставленники Санкт-Петербурга. Эта практика имела место ещё со времени правления Анны Иоанновны. Она оправдала себя и помогла защитить Польшу от агрессивных притязаний на неё соседних германских государств и сохранить баланс сил на международной арене. В Европе сложилось мнение, что под нажимом Франции Россия отказалась фактически от своих притязаний при правлении императрицы Елизаветы Петровны. В ходе проведения Семилетней войны 1756-1763 годов была опровергнута эта точка зрения. В ходе секретных переговоров русских дипломатов в Аугсбурге была дана инструкция, по которой на планировавшемся там конгрессе добиваться передаче России Восточной Пруссии. Однако, постановка этого условия не означала того, что обязательно оно должны было быть выполнено, если против этого будут возражать европейские державы. В крайнем случае Россия была готова отказаться от своих притязаний на Восточную Пруссию при условии выплаты прусским королём денежной компенсации и сохранения под российским контролем важнейших портов на Балтийском море. Пётр III в скором времени после своего прихода к власти пошёл на союз со своим другом, прусским королём Фридрихом II. Он немедленно прекратил вести против Пруссии все военные действия и в конце апреля 1762 года заключил Петербургский мирный договор с Пруссией, передав по его условиям Пруссии Восточную Пруссию. Герцогом Курляндии император назначил своего дядю. В результате, были перечёркнуты все приобретения, полученные Россией за годы Семилетней войны, весь героизм русских солдат и их командиров. Многие русские люди были этим сильно разочарованы и стали недовольны Петром III. Они восприняли это как национальный позор и унижение. По мнению М. Ю. Анисимова, внешняя политика Петра III настолько сильно подорвала авторитет и влияние России в Западной Европе, что это можно считать национальной катастрофой, которая сравнима с поражением России в Крымской войне 1853-1856 годов, революциями 1917 года и распадом СССР (см.: Анисимов М. Ю. Семилетняя война и российская дипломатия в 1756—1763 гг. — М.: КМК, 2014. — С. 498.). Однако, это не помешало Екатерине II после своего воцарения передать Восточную Пруссию именно этому королю. Любовь Петра III к Пруссии во многом проявилась в его попытках провести реформу армии и Церкви по прусскому и протестантскому образцу соответственно. Это тоже не прибавило ему авторитета и резко настроило против него консервативно настроенные слои российского общества и немалое число дворян. Отправка гвардии из Санкт-Петербурга в непонятный военный поход в Данию стал последней каплей, переполнившей чашу терпения верхушки русской армии, гвардии, православного духовенства и высших слоёв дворянской аристократии.

     Говоря о последнем в истории России за XVIII век дворцовом перевороте, стоит заметить что его подготовка началась ещё с 1756 года, едва ли не с начала Семилетней войны. С этого времени заметно начало ухудшаться здоровье царствующей императрицы Елизаветы Петровны. Канцлера Бестужева-Рюмина сильно беспокоил тот факт, что наследник престола, объявленный Елизаветой Петровной, Пётр III очень любил Пруссию и те порядки, которые там царили. Бестужев-Рюмин планировал объявить Петра III Фёдоровича равноправным соправителем наряду с Елизаветой Петровной. Он боялся, что если Пётр III станет императором, то ему будет грозить в лучшем случае ссылка в Сибирь. Но в 1758 году Алексей Петрович Бестужев-Рюмин попал в опалу, поспешив с осуществлением своего замысла. Его планам было не суждено сбыться и Бестужев-Рюмин уничтожил опасные для него бумаги. Сам заговор при этом раскрыт также не был. При этом и сама императрица не питала никаких иллюзий в отношении своего наследника и позже хотела заменить своего наследника и племянника внучатым племянником Павлом: «Во время болезни <…> Елизаветы Петровны слышала я, что <…> наследника её все боятся; что он не любим и непочитаем никем; что сама государыня сетует, кому поручить престол; что склонность в ней находят отрешить наследника неспособного, от которого имела сама досады, и взять сына его семилетнего и мне [то есть Екатерине] поручить управление».

     За следующие 3 года под подозрение в заговоре попала и жена Петра III Фёдоровича, будущая императрица Екатерина II. В 1758 году она была едва ли не сослана в монастырь. Сама Екатерина не предпринимала никаких конкретных политических действий и её деятельность ограничивалась лишь сбором преданных своих сторонников и установлением личных связей в высшем свете.
В последние месяцы жизни и правления Елизаветы Петровны в высших рядах гвардии начался зреть заговор против наследника против Петра III Фёдоровича. Инициатором заговора против будущего императора Петра III были три брата Орловых, офицеры Измайловского полка, братья Рославлевы и Ласунский, преображенцы Бассек и Предихин. Из высших сановников Российской империи за заговор выступали Н. И. Панин, который занимался воспитанием сына Петра III Павла Петровича, М. Н. Волконский и К. Г. Разумовский, Гетман Украины и войска Запорожского, президент Академии наук и любимец своего Измайловского полка.

     Вскоре Елизавета Петровна скончалась от тяжёлой и продолжительной своей болезни, не успев за всю свою жизнь родить себе законного наследника. По этой причине, императором стал Пётр III Фёдорович. Его жена, будущая императрица Екатерина II была готова сразу совершить переворот и взять власть в свои руки. Но тогда в начале 1762 года ей совершить переворот помешала беременность. В это время она была на пятом месяце беременности от Григория Орлова и в апреле 1762 года родила от него сына Алексея. Будущая императрица не хотела торопить события, стремясь собрать вокруг себя как можно больше своих сторонников, и она ожидала, пока Пётр III разочарует своей политикой всех своих потенциальных сторонников и настроит их против себя. К маю 1762 года после рождения у Екатерины II своего сына, перемена общественных настроений столицы стала настолько очевидной, что пока ещё правившему императору Петру III его советники указывали на необходимость принять меры по предотвращению готовящегося против него заговора. В мае 1762 года императорский двор по своему обыкновению выехал из Санкт-Петербурга в Ораниенбаум. В самой столице в мае-июне 1762 года было относительно спокойно и это создало благоприятные условия для сторонников Екатерины для подготовки её прихода к власти. Однако, после рождения сына от любовника положение будущей Екатерины II было тоже непрочным. Сам Пётр III был очень недоволен поведением своей жены. Он был готов развестись со своей женой и жениться на своей фаворитке Елизавете Воронцовой. В отношениях императора со своей женой произошло заметное охлаждение и имела место грубость. Так, 9 июня 1762 года во время торжественного обеда по случаю заключения мира с Пруссией, произошёл прилюдный скандал. Он в присутствии двора, дипломатов и иностранных принцев накричал на свою жену и обозвал её дурой. Екатерина очень обиделась и заплакала. Причиной для скандала и последующего оскорбления своей жены Петром III было нежелание Екатерины II пить стоя провозглашённый Петром III тост. Отношения между императором и его женой настолько испортились и накалились, что уже вечером того же дня Пётр III отдал приказ арестовать свою жену. Аресту помешало личное вмешательство фельдмаршала и её дяди Георга Голштейн-Готторпского. Попытка ареста Екатерины II подтолкнуло заговорщиков к более активным действиям. Сам император повременил с выступлением войск в свою защиту, желая спокойно отпраздновать свои именины. В это же время началась подготовка к военному походу на Данию-Норвегию. Утром 28 июня (9 июля) 1762 года накануне дня памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла, Пётр III со своей свитой отправился из Ораниенбаума, который был его загородной резиденцией, в Петергоф. Там должен был быть торжественный обед по случаю празднования его тезоименитства. Накануне того дня в Санкт-Петербурге прошёл слух о том, что Екатерина II содержится под арестом. Это вызвало в гвардии сильную смуту. Одного из участников заговора, капитан Пассека арестовали. В свою очередь, братья Орловы опасались, что заговор будет раскрыт и их планы провалятся.
В самом Петергофе по плану мероприятия на обед должна была прибыть будущая императрица Екатерина II, как жена императора. Но она не прибыла, как устроительница торжеств, к моменту прибытия в Петергоф двора. Вскоре стало ясно, что Екатерина II утром бежала в Санкт-Петербург в карете с Алексеем Орловым (до этого он прибыл в столицу и сообщил будущей императрице, что положение стало наиболее критичным для неё). Гвардия в это время присягнула будущей императрице и самодержице Всероссийской. Затем её единодушно поддержали Правительствующий Сенат и Святейший Синод и всё простое население Российской империи. Гвардия начала своё движение в сторону Санкт-Петербурга.

     Сам Пётр III, получив известия о перевороте, проявил растерянность. Миних ему советовал направиться в Кронштадт и поднять на борьбу с заговорщиками верные ему части армии, размещённые в Пруссии, и Балтийский флот. Вместо этого император собрался защищаться в игрушечной крепости, которую он в Петергофе построил для манёвров, опираясь на помощь отрядов голштинцев. Но узнав, что гвардия во главе с Екатериной двинулась в Петергоф, всё же решил отправиться в Кронштадт вместе со своим двором и дамами. Однако, и Кронштадт уже к тому времени присягнул Екатерине II. Пётр III совсем пал духом. Он снова отверг совет Миниха отплыть в Ревель и оттуда перебраться на военном корабле к армии Северной Германии. Вместо этого император вернулся в Ораниенбаум и там подписал отречение от престола. А. С. Мыльников так описывал эти события 1762 года: «Днём 28 июня 1762 г. в столичном Казанском соборе при стечении публики и высшего духовенства в присутствии Екатерины был оглашён манифест о её вступлении на самодержавный престол. Между тем Пётр III развлекался с придворными в Ораниенбауме, а утром этого дня направился в Петергоф, надеясь найти там свою супругу — на следующий день было намечено торжественное празднование дня Петра и Павла. Лишь с опозданием в несколько часов, случайно и из вторых рук узнал он, что, так сказать, заочно лишился российского трона. Бывшего самодержца арестовали и препроводили конвоем в Ропшу».

     Новой императрицей стала Екатерина II. Бывший император Пётр III был сослан в Ропшу, где уже через неделю при не до конца выясненных обстоятельствах он скончался. С началом её воцарения эпоха дворцовых переворотов была окончена. Правление этой императрицы было относительно стабильным, спокойным и плодотворным. Оно было отмечено большими успехами в государственном строительстве, развитии экономики и культуры и во внешней политике, в частности, в присоединении Крымского ханства в 1783 году и освоении Новороссии и Кубани, которыми до того владел Крым.

     Экономика России в период дворцовых переворотов с 1725 по 1762 годы, несмотря на нестабильность и противоречивость в политическом развитии России и в её политической жизни, развивалась, хоть и непоследовательно, но поступательно и активно. Определяющими тенденциями в хозяйственном развитии Российской империи были постепенный рост закрепощения трудящихся и в первую очередь, частновладельческих крепостных крестьян и посессионных рабочих, которых их помещик отправлял на работу на заводы для отрабатывания денежного оброка, активное развитие промышленности, преимущественно горнозаводской и в производстве тканей и развитие частного предпринимательства под контролем и при поддержке государства. Российская экономика в рассматриваемый период продолжала оставаться преимущественно аграрной и феодально-крепостнической, но в недрах зрелого феодализма несмотря на рост самодержавия активно шёл процесс вызревания капиталистического уклада и постепенного формирования новых классов рабочих и капиталистов, которые стали основными классами в будущем капиталистическом обществе, хотя вплоть до Февральской и Октябрьской революций 1917 года не удалось полностью преодолеть остатки феодализма и крепостного права в отечественной экономике. Важным отличием развития российского предпринимательства от развития предпринимательства на Западе было активное участие государства в развитии промышленности и фактически крепостной характер экономики. Вольнонаёмных рабочих в общей массе пока ещё немногочисленного рабочего класса было меньшинство. В странах Западной Европы развитие предпринимательства шло активно и свободно. Купцы постепенно заключали договоры с цеховыми организациями ремесленников и приобретали у них продукцию для своего сбыта. Со временем купцы подчинили свободных ремесленников и ремесленные мастерские и мануфактуры по мере роста производительных сил в недрах зрелого феодализма и потребностей молодой капиталистической экономики в странах Западной Европы и создали на основе ремесленных цеховых организаций и мастерских первые фабрики и заводы. Капиталисты стали напрямую организовывать управление своими предприятиями, а рабочие стали получать заработную плату за свою работу. Развитие предпринимательства после буржуазных революций в Европе шло наиболее свободно и государство почти не вмешивалось в развитие экономики, ограничиваясь законодательством, финансовой и налоговой политикой. В нашей же стране такой свободы у предпринимателей не было и российское самодержавие оказывало прямое содействие развитию тех отраслей промышленности, в развитии которых оно было заинтересовано. Тем не менее, отечественные предприниматели и капиталисты и самодержавие вплоть до Первой русской революции 1905-1907 годов сумели приспособиться друг к другу. Русскую буржуазию долгое время устраивали опека самодержавием российской экономики. Она долгое время была политически инертна и не стремилась отстаивать свои интересы и бороться за государственную власть. Фактически крепостной характер рабочих на промышленных предприятиях XVIII века был гораздо более выгоден феодально-поместному дворянству и отвечал, в первую очередь их интересам и интересам поддерживающего их правительства, центральных и местных чиновников. Рабочие, прикреплённые к заводам и фабрикам, были мало заинтересованы в добросовестном и производительном труде и в качестве производимой промышленной продукции. По этим причинам, несмотря на ряд прогрессивных тенденций и мер в развитии отечественной экономики, рост производительности труда шёл медленно и не мог надёжно обеспечить рост экономики и полноценную защиту Россией своих интересов в противостоянии с экономически развитыми странами Западной Европе. Посессионные рабочие, будучи по происхождению крепостными крестьянами и отрабатывавшими оброк часть года, преимущественно с конца осени по начало весны, не были заинтересованы в производстве качественной продукции и добросовестном труде. Они воспринимали свою работу как феодальную повинность. Поэтому к концу XVIII века, несмотря на то, что общее число заводов достигло 2294, развитие экономики России заметно замедлилось и отставание России от Западной Европы усилилось. Рост заводов и мануфактур в промышленном развитии России в течение XVIII века стал основной определяющей тенденцией. Так, в 60-х годах XVIII века насчитывалось по всей стране не менее 660 мануфактур. К концу того же века их число утроилось.

     Определяющей тенденцией развития экономики стал её крепостной характер и преобладание мануфактур в общем числе промышленных предприятий. Мануфактуры с самого начала своего появления в XVII веке носили преимущественно крепостной характер. Во время правления царя и императора Петра I по его приказу для работы на мануфактурах стали привлекать крепостных крестьян. Тогда это диктовалось необходимостью активного развития экономики для обеспечения нужд участия России в Северной войне 1700-1721 годов и решения ею назревших проблем и исторических задач. В то время для работы в промышленности началось привлечение в основном государственных крестьян, которые жили и работали на землях, принадлежавших государству, выступавшим в роли коллективного феодала. Всё дальнейшее развитие российской экономики пошло в этом направлении.

     Во время правления императрицы Анны Иоанновны появилась категория посессионных крестьян. По указу 1736 году собственностью заводов были объявлены не только бродяги, нищие и преступники, но и все вольнонаёмные рабочие с их семьями. Кроме того, с 1735 года на горные заводы, включая заводы Демидова, стали делаться попытки привлечь к работе на заводах раскольников. Для подтверждения этого факта стоит привести цитату из труда С. М. Соловьёва «История России с древнейших времён». Так, в марте 1735 года Татищев писал обоим кабинет-министрам, Остерману и Черкасскому вместе, весьма любопытное письмо: «О здешних делах ныне иного донести не имею, токмо что раскольников по всем заводам стали переписывать, и хотя я думал, что их душ 1000 либо наберётся, однако слышу от них самих, что их более 3000 будет. От оных приходил ко мне первый здешний купец Осенев и приносил 1000 рублёв, и хотя при том никакой просьбы не представлял, однако ж я мог выразуметь, чтоб я с ними так же поступил, как и прежние; я ему отрёкся, что мне, не видя дела и не зная за что, принять сумнительно. Назавтра пришёл паки да с ним Осокиных приказчик Набатов и принёс другую тысячу, но я им сказал, что ни десяти не возьму, понеже то было против моей присяги, но как они прилежно просили и представляли, что ежели я от них не приму, то они будут все в страхе и будут искать других мест, и я, опасаясь, чтоб какого вреда не учинить, обещал им оные принять, когда о невысылке их указ получу, а до тех бы мест держали те деньги у себя, и с тем их отпустил. А по выходе Набатова Осенев мне говорил, что гененал-поручик Геннин, приехав последний раз с Москвы, объявил-де мне, что он весьма разорился и якобы ему более 10000 убытка стало, и посылал-де меня к Демидова приказчикам говорить, чтоб за показанные его благодеяния тот его убыток наградили, и потому приказчик Демидова Степан Егоров ему, генерал-поручику, то число денег привёз и отдал, которым и меня склонял, чтоб я так же поступил, но я ему на то сказал, что я как Демидову, так и вам во всём том, что не противно моей должности, помогать и охранять готов без всякой за то мзды, а ежели в чём есть им нужда, то б благонадёжно мне сказывали. По оному те раскольники так стали быть благонадёжны, что они мне их тайности стали открывать, первое показали о двух пустынях, в которых много попов-старцев, стариц и других беглецов поселились в лесах близ Демидова заводов, и спрашивали, надобно ль их переписать, прося токмо, чтоб их податьми не отяготить, и я им велел подать доношение, по которому пошлю их переписать, а о податях обещал донести ее в-ству, чтоб брать с возможных; токмо и для той переписи велел выбрать человека, кого они хотят. Другое: весьма они опасаются, чтоб в школах детей их не принуждали по новым книгам учиться, но я им обещал токмо обучать арифметике и геометрии, а до прочего якобы мне дела нет. Третье: просили, чтоб на заводах кабакам не быть, опасаясь, чтоб чрез то многие учения их не отстали, и говорили паки, что Демидовы и прочие промышленники тот откуп на себя снимут, и меня обещали довольно наградить но я им в том весьма отказал, показуя данную мне инструкцию где написано точно: на казённых и партикулярных заводах кабаки учредить. И сие вам доношу не для самохвальства или по какой злости, но паче чтоб вы о всем были известны, и, ежели потребно усмотрите, можете благонадёжно за истину ее величеству донести, и я все то доказать могу. При сём же покорно нижайте прошу вашего сиятельства милостивых моих государей, чтоб посланные мои доношения изволили рассмотреть, и, ежели я в чем хотя ни от какой страсти, но разве от неразумения пристойность преступил, милостивое ваше защищение покажите и меня уведомить повелите, дабы я впредь от неведомого погрешения мог остеречься».

     Остерман так отвечал ему на это: «Мы её и. в-ству доносили, и её в-ство изволили указать к вам писать, чтоб вы весьма тайно и секретно того Демидова приказчика Стефана Егорова прислали сюда, в Петербург, с такою крайнею осторожностью, чтоб ни хозяин его, ни другие про то ведать не могли, понеже её величество здесь оное дело исследовать повелит секретно. И ежели б оный Осенев для доказательства потребен был, то имеете и оного прислать особливо». Егоров вскоре был отправлен в Петербург и там он показал, что в 1729 году Геннин был на заводе у Демидова и говорил Егорову: «Я теперь разорился, пропало у меня за морем в банке 10000 рублей: отпиши к хозяину, чтоб мне уступил железа здесь при заводе 20000 пуд за 30 копеек пуд и довёз до Петербурга на своих судах, а за провоз я заплачу и за то ему всегда буду слуга».

     В результате, десятки тысяч рабочих и крестьян потеряли личную свободу. Правительство пошло по наиболее лёгкому пути по привлечению рабочих на мануфактуры и заводы. Положение этих рабочих было наиболее тяжёлым и бесправным. Они полностью зависели от произвола начальства, не могли самостоятельно поменять своё место работы. Поэтому владельцы заводов могли проявить какую угодно жестокость, кроме возможности прямо убить непокорного и нерадивого работника, и наиболее жёстко их эксплуатировать. По этой причине по всей стране наиболее активное участие в антиправительственных восстаниях принимали прикреплённые к заводам рабочие и крепостные крестьяне. Да и труд таких рабочих был самым неэффективным. Прикреплённых к заводам посессионных рабочих нельзя было направить в те отрасли промышленности, где нужда в свободных рабочих руках была больше. Это сдерживало развитие тех отраслей промышленности, в которых государство не было заинтересовано и приводило к застою в экономике и её стагнации. Нехватка рабочих рук была главной проблемой для заводов всех отраслей промышленности, так как возможность привлечь вольнонаёмных рабочих была весьма сильно ограничена, а помещики не стремились отдавать своих лишних крестьян. В 1745 году промышленники Строгановы столкнулись с проблемой острой нехватки своих рабочих на соляных промыслах. Тех крестьян, которые к ним направлялись на работу, трудно было заставить работать. Это было те крестьяне, которых Строгановы взяли в подряд и дали им задаток. Часть из этих крестьян стремилась поскорее сбежать оттуда. Строгановы пытались по подряду добиться привлечению годных и способных работников. Но к ним присылались либо малолетние либо негодные работники. А заменить их было некем. Строгановы постоянно жаловались на своих работников Правительствующему Сенату. Он приказал лишь выслать на строгановские суда работников, которые взяли задаток. Не успев решить вопрос с работниками Строгановых, в Правительствующий Сенат поступила вскоре жалоба от Астраханской губернской канцелярии на нехватку рабочих рук в Астрахани по причине того, что срывались поставки соли с озёр. Подрядчики при торгах объявляли, что рабочие, взяв задаток, бежали. При этом холст и мешки подорожали. Если раньше 1000 аршин холста можно было купить за 16-18 рублей, то в 1744 году они подорожали до 32-33 рублей. В верховых городах сыщики брали на заставах рабочих людей. В 1744 году с судна подрядчика Курочкина сыщик взял 60 человек и приказчика. По этой причине подрядчики поставили провозные цены слишком дорогие. До Нижнего Новгорода стали брать по 19 копеек за пуд, чего раньше никогда до того не было. Рабочих и подрядчиков, везущих соль притесняли, задерживали и требовали взятки. Правительствующий Сенат приказал под угрозой применения воинского суда приказал прекратить эти безобразия (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     Через год Строгановы снова пожаловались правительству на нехватку рабочих рук для их соляных промыслов. Они жаловались на то, что Пыскорский монастырь не даёт им рабочих рук. Он переманивал их к себе более высокой, чем у Строгановых оплатой труда. Строгановы просили Правительствующий Сенат запретить этому монастырю отбирать рабочие руки. На это Правительствующий Сенат (правительство и высший совещательный орган власти) возразил и ответил так: «Рабочие – люди вольные, от кого себе хорошую плату получают, к тому больше и в работу нанимаются; поэтому и баронам Строгановым надобно крепкое старание прилагать и рабочих людей добывать, беря пример с Пыскорского монастыря». Тем не менее, правительство от Строгановых требовало поставлять государству соль в прежних объёмах, невзирая ни на какие трудности и препятствия. При этом цены на пуд соли настолько выросли, что подрядчики не только не могли себе без убытка доставить соль из Нижнего Новгорода по Волге и Оке в города выше по течению, но и расплатиться с работниками за их работу. Поэтому никто не хотел идти работать на соляные промыслы. Калужские подрядчики жаловались на то, что ещё в 1745 году соль в провозе до Калуги стоила за 1/4 пуда 7 коп., а через год его цена выросла за аналогичный объём уже до 8 копеек и никто из подрядчиков идти не хочет. При такой высокой провозной цене на остальную лодейным работникам разделку и на задатки подрядчикам надо было заплатить 100 000 руб, а у Строгановых такого капитала не было.
 
    Правительство в 1746 году несмотря на всё это продолжало требовать от Строгановых поставки соли с учётом летнего пути без отговорок на трудности. Соляная контора в своём донесении сообщила, что в 1746 году было заготовлено соли: у Строгановых в Орловских промыслах – 2406274 пуда, в Чусовских – 231436 пудов, у Пыскорского монастыря – 103809 пудов, у Демидова – 67902 пуда, у Турчанинова – 138345 пудов, Ростовщикова – 135193, Суровцова – 108496, всего – 4126028 пудов. Насчёт требуемых Строгановыми 100 000 рублей Соляная контора донесла, что такой большой суммы в Нижнем Новгороде она не может дать Строгановым, так как там у неё был 3221 рубль, а в самой Соляной конторе имелось налицо 96811 рублей. В связи с этим Правительствующий Сенат приказал выдать Строгановым из Соляной конторы в Москве медными деньгами 42399 рублей, прибавив к ним все деньги, которые в Нижнем Новгороде и Нижегородской губернии в сборе из таможенных, кабацких и канцелярских доходов. Стоит отметить, что кроме Перми и Астрахани соль ещё добывалась на Бахмутских казённых заводах. Однако и у них были проблемы с нехваткой работников. Правительствующий Сенат повелел высылать туда работников из Воронежской и Белгородской губерний, из ближних к Бахмуту городов и уездов поселившимся там на великороссийских землях малороссиян (украинцев) по 600 человек в год. Но бахмутская заводская контора представила, что рабочих на заводах за недосылкою и побегом всего в Бахмуте 63 да в Тору 6, итого 69 человек, из-за этого при обоих заводах в приготовлении дров и в прочих работах следует остановка. Сенат приказал подтвердить наикрепчайшими указами, чтоб высылались сполна по 600 человек (см. Там же. -– Режим доступа:
    В 1747 году по запросу Правительствующего Сената Медицинская канцелярия объявила, что найденная на Элтонском озере соль и соляной тузлук после всех исследований её химического состава является пригодной для её употребления в пищу без специальной обработки и для соления мяса и рыбы с целью её консервации. После разведки посланным туда полковником Чемодуровым месторождений соли было приказано: 1) заготовлять на Элтонском озере соль и вывозить её в Дмитровский город, который был расположен на Камышевке, и в Саратов, а заготовкой и её отправлением должно было заведовать комиссарство в составе Чемодурова и двух других его членов; 2) для защиты от набегов калмыков и других народов и чтобы кроме казённой поставки никто самовольно не добывал на том озере соль построить земляной городок; 3) для вывоза соли с озера к весне 1748 года сделать в Казанском и Вятском уездах 10 судов; 4) печатными указами надо было найти поставщиков, которые бы согласились добывать на Элтонском озере соль и поставлять её в казну. Разработка Элтонского месторождения соли была обусловлена жалобами Строгановых на истощение запасов соли на их промыслах и дороговизне добычи и перевозки соли из Астрахани. Поэтому было решено ограничиться добычей и вываркой соли в районах неподалёку от Астрахани. Однако, добыча соли на Элтонском озере была ещё впереди, а Строгановым государство приказало к отпуску 1747 года выварить 3 млн. пудов соли. Строгановы жаловались на то, что они истощены и понесли большой убыток из-за пожара в Твери (см.: Там же. -– Режим доступа: Не смогли они поставить соль и в 1748 году и покрыть недостачу соли за 1746 и 1747 годы. В связи с этим правительство Елизаветы Петровны разрешило Строгановым поставить недостающий объём соли в рассрочку, снять с Зыряновских промыслов Строгановых оброк размером в 100 тыс. пудов и продавать её за деньги. В это же время соляные и рыбные промыслы в Архангельске и у Колы, которые были на содержании казны, были переданы графу Петру Шувалову с единовременной выплатой ему 6000 рублей и на условиях, которые содержал до того купец Евреинов (см.: Там же. -– Режим доступа:
    Стоит отметить, что часть новых заводов стала отдаваться дворянам как форма пожалования. Они могли туда направить работать своих крестьян и получать заработанные ими деньги как форму оброка, который шёл преимущественно на нужды помещичьего хозяйства, но не развитие всей экономики. Пожалование части заводов дворянам не превращала их в купцов и предпринимателей. Самостоятельно начать своё дело и создать свою мануфактуру и фабрику могли немногие купцы и дворяне. Для этого они должны были получить соответствующее разрешение правительства и одной из коллегий, что было сделать весьма трудно, если это не отвечало интересам и потребностям государства. Со временем государство стало вводить и ограничения на привлечение в качестве рабочих на заводы и приписных крестьян. При этом, если владелец не являлся дворянином, то он не мог привлечь рабочих для работы на своём заводе. Использование же вольнонаёмных рабочих для многих заводов продолжало оставаться невыгодным, так как они требовали больше прав и более высокой оплаты своего труда. Для многих владельцев заводов из купцов и других слоёв общества выход виделся в получении за свою службу титула дворянина. Так, например, это смогли сделать Демидовы, Яковлевы и Гончаровы, бывшие наиболее известными купцами и промышленниками. Но добиться этого удавалось далеко не всем по известным причинам. В результате, многие предприятия перешли в руки дворян.  Многие дворяне плохо разбирались в вопросах промышленности и управления своими заводами, так как получали их, как правило, в качестве награды за свою государственную службу.
Владение заводами не делало дворян капиталистами. Правительство создавало тепличные условия для тех заводов, которые были нужны для обеспечения нужд государства. Оно создавало для заводов наиболее благоприятные условия, финансово поддерживало их, давало им много ссуд и льгот. Заводчикам даже разрешалось не соблюдать некоторые законы. Преимуществом для российских предприятий был свободный доступ к запасам железной руды и других полезных ископаемых, лесам, водным ресурсам и рабочей силе. Продукцию, которую производили мануфактуры в большинстве случаев приобретало государство по выгодным для него ценам. Для самих дворян владение заводами рассматривалось лишь как источник их личного дохода и обеспечения нужд дворянского хозяйства. Заинтересованности в активном промышленном развитии по этой причине не было. Таким образом, государство защищало интересы преимущественно дворян как господствующего класса, при этом приспосабливаясь к условиям зарождающегося капиталистического уклада.      
После дворцового переворота, совершённого императрицей Елизаветой Петровной в 1741 году важнейшие металлургические заводы перешли в руки тех влиятельных дворянско-аристократических родов, которые поддержали Елизавету Петровну. В основном, это были такие влиятельные аристократические роды, как Шуваловы, Чернышёвы, Воронцовы, Репнины и Ягуженские. Они занимали при Елизавете Петровне важнейшие посты в императорском дворе и правительстве и принимали важнейшие решения, касающиеся вопросов внутренней экономической политики.

     Крепостные крестьяне продолжали сопротивляться по попыткам дальнейшего закрепощения и усилению эксплуатации. Часть дворян для своих заводов покупала целые волости с крестьянами и их сёлами. Это приводило к постоянным восстаниям крестьян против них. Так, в Калужской провинции была куплена у графа Головкина Евдокимом Демидовым Ромодановская волость для железных заводов. Примерно 1/3 крестьян работала на заводах в той же волости, а остальные крестьяне -– на пашне. В 1741 году эта волость отложилась от Демидовых. Крестьяне восстали, убили приказчика, спустили воду из заводского пруда и оставили, держащиеся в огне угольные дровяные кучи. Крестьяне, которые работали на Брынских и Дугненских заводах покинули их и ушли в Ромодановскую волость. Примеру этих крестьян последовали крестьяне Репнинской волости и они тоже освободились от Демидова. После того, как пришёл указ от владельца Дугненских заводов ромодановским крестьянам вернуться и выйти на работу, то репнинские крестьяне сказали ромодановским: «Мы в челобитных писали, что Демидов грозил нас размучить, и тем от него отошли; и вы пишите, что знаете». Главными зачинщиками были крестьяне Горох, Рыбка, Бурлаков, Рыженков, Семёнов, Рык, Чуприн и Волк. Староста Бурлаков стал отрекаться от своего участия в крестьянском восстании. Солдат Дмитриев, который жил в той волости, обучал крестьян воинским приёмам, принимал в ряды повстанцев не только мужчин, но и женщин, переодевая их в мужское платье. Против восставших правительство отправило воинскую команду из 500 человек во главе с капитаном Олицом. Но он был разбит и взят в плен. Подполковник фон Рен, 1 капитан, прочих чинов и рядовых 30 человек были тяжело ранены и их спасти не удалось, 9 офицеров и 188 рядовых получили лёгкие ранения. Из крестьян было убито 59 и ранены 42 человека. Тогда против них был отправлен бригадир Хомяков. Крестьяне Демидова вооружившись вышли против него, крича: «Мы её императорскому величеству не противимся, да смерть себе от Демидова видим и в руки к нему нейдём». Река разделяла солдат и повстанцев. Солдаты стали палить по крестьянам с противоположного берега и многих из них ранили и убили. Но крестьяне не сдались и не отступили от берега. Хомяков требовал, чтобы повстанцы выслали к нему лучших людей и они бы разъяснили бы ему суть своих требований. Эти люди и пришли и объявили: «Мы её императорскому величеству ни в чем не противимся и если за государыню будем взяты, а за Демидова нас не отдадут и о том объявят нам указ, то противиться не будем». Хомяков не решился идти в наступление и ждал подкреплений. Потом он приказал зажечь деревни в окрестностях села Ромоданово. Это выманило крестьян из села и солдатам Хомякова удалось поймать 200 человек. Остальные разбежались и образовали разбойничьи шайки, вооружённые огнестрельным оружием. В Санкт-Петербурге пришли к выводу, что Хомяков плохо исполнял свои обязанности по наведению порядка и отдали его под военный суд. Вместо него был прислан генерал-майор Опочинин. Ему удалось схватить 674 человека из восставших крестьян. Главные зачинщики восстания были сосланы в Сибирь, а остальных вернули на заводы Демидова.
 
    В том же 1752 году тульский купец Лугинин к своей полотняной фабрике купил в Белёвском уезде село Сороколетово. Но в это время уже прошёл слух о восстании в Ромодановской волости и сороколетовские крестьяне отказались работать на заводах Лугинина. Они ссылались на то, что не велено прикреплять деревни к фабрикам. Они собрались, призвали священников, отслужили в приходской церкви молебен и всем миром решили не слушаться Лугинина и не выдавать друг друга. Когда воинская команда появилась, то крестьяне разбежались. Помимо приписных крестьян имели место случаи возмущения и монастырских крестьян. Так, например, в 1752 году олонецкие вотчины Хутынского монастыря тоже отказали купцу Лугинану в повиновении. Новгородская губернская канцелярия послала их уговаривать. Но крестьяне били и выгнали посланных и единогласно кричали, что указа не слушают и не будут его подписывать. Правительствующий Сенат приказал послать против них воинскую команду и наказать зачинщиков восстания нещадно плетьми (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     На протяжении 1725-1762 годов наиболее активно развивались горнозаводская и текстильная промышленность. Так, уже к середине XVIII века Россия вышла после Швеции на второе место в Европе по выплавке чугуна. К 1750 году выплавка Россией чугуна достигла 2 млн. пудов, а конце XVIII века выплавлялось уже 10 млн. пудов. Это было по современной метрической системе мер 32 тыс. и 160 тыс. тонн. За это время было построено множество заводов, которые специализировались на добыче железных руд и выплавке металлов. Добыча железной руды и выплавка чугуна и стали наиболее активно шла на Урале, где на то время были богатые запасы необходимых полезных ископаемых. Общее количество горно-металлургических заводов там выросло за период с 1725-1750 годов с 31 до 74. Геннин считал, что Татищев был прав, предлагая Петру I Великому передать на Урале екатеринбургские металлургические заводы в компанию с государством, чтобы 20 лет потом дать им свободно развиваться и не платить государству налоги. Тогда Геннин не согласился с предложением Екатерины I о передаче ему заводов на предлагаемых условиях. Но уже в 1726 году он писал императрице: «От заводов прибыль уповаю получить, ежели по требованию моему будет исполнено, а впредь обещать не могу, ибо по основательному исследованию чрез три года явилось, что все руды лежат непостоянно, не так, как в Германии, но более гнёздами, малыми и большими слоями, отрывными и рассыпанными частями, так что нельзя на них Бесконечную на многие, годы иметь надежду». Геннин соглашался теперь отдать заводы в компанию: «Сия есть причина моего о том представления: ежели по несчастию руды пресекутся и надлежащая прибыль прекратится, дабы тогда не было сказано, что я обещал впредь прибыль, а вместо того сделал убыток. Слёзно прошу для самого Бога, призри меня в своей высокой матерней милости, поговори недругом моим, чтоб они до меня милостивы были и в милости своей содержать обнадежили. И хотя я пред ними и пред всеми виноват и недостоин того, чтоб они мне добро творили, однакож прошу, чтоб надо мною гибели не искали; а ежели, ваше императорское величество, меня не призрите, то я буду Богу плакаться на недругов моих и от них терпеть и печаль принимать рад за нашего блаженной памяти его императорского величества, для того что ради исполнения его воли и указов недругов себе я нажил, и чаю, что такой человек не родится, который бы всякому мог услужить». В описываемое время все сибирские, пермские и кунгурские медные и железные заводы и горные дела приносили в год доходу 113808 рублей. В 1733 году была учреждена комиссия по вопросам горного дела под председательством графа Михаила Головкина. Эта комиссия должна была решить вопрос: содержать ли  горные заводы на государственном обеспечении или передать их в частные руки. Годом ранее, в 1732 году, Геннин жаловался императрице Анне Иоанновне на усольского воеводу Овцына, что он не даёт нанять приписных крестьян на горные заводы, ссылаясь на то, что этих крестьян употребляют в подряды соляные промышленники и они являются у них лодочными работниками. Геннин, в своём письме утверждал, что при таком воеводском порядке и вся Пермь может отказаться работать на горных заводах и записать себя в лодочные работники. Усольский воевода хотел прибрать к рукам всех крепостных крестьян и распоряжаться ими, не радея о заводском деле. Государственным заводам было плохо от такого порядка вещей, что о них должного попечения не имела государство в лице горной экспедиции Коммерц-коллегии. Геннин был неискусен в вопросах организации горного дела. При этом с Правительствующего Сената и Коммерц-коллегии спрашивалось много дел под штрафом, а для управления горными заводами не было достаточно служащих даже для ведения всех юстицких, счётных и конторских дел. Для управления самими металлургическими и горными заводами в наличии тогда имелось подьячих всего 130 человек, да и то заниматься государственными и канцелярскими делами было некому. В это же время в тюрьмах содержалось немало колодников, которых можно было бы направить на работу на горные заводы. Однако там же было и много ссыльных и было бы опасно, если бы они работали совместно с тюремными сидельцами, кроме того место, где строились горные заводы было неспокойным и из-за волнений башкир и калмыков. Проблема состояла и в том, что частные заводы строились неподалёку от казённых и часто без ведома Берг-коллегии. В правительстве рассуждали о том, не будет ли казённым заводам от частных вреда, а сам Геннин ссылался на то, что он боялся один туда ехать и не мог привезти требуемого металла. Геннин писал Остерману: «По возможности труждаюсь при казённых заводах. чтоб к государственной славе и интересу привесть, и того ради на все стороны ссориться понужден, чтоб губернатор и провинциальные воеводы вымышленно помешательства не чинили, такожде чтоб господа сенаторы, а наипаче Коммерц-коллегия помогали. Сверх того, утруждаю Кабинет, понеже её и. в-ство изволила мне указать, дабы я писал прямо к ней, ежели какая остановка заводам будет или чего когда понадобится. Ныне опасен более Кабинет и Сенат утруждать моими частыми докуками, не знаю что делать: докукою скучать ли или не требовать и молчать, и буде так делать, то заводы могут остановиться, а на мне того спрашивают, и того ради прошу вашего графского сиятельства Ея том меня в своей милости содержать и к пользе государственных горных и заводских дел вспоможение учинить для славы государственной, а я бы рад, чтоб сильное лицо здесь было, нежели я, и который бы более патронов и голос имел; что мне, чужестранцу, делать, когда меня оставляют и на меня гневаются? Я живу воистину в великой печали».

    В 1733 году Геннин по вопросу горнозаводского дела более решительно писал Остерману: «Припадая к ногам вашим, прошу, чтоб я отсюды был уволен, а быть бы мне при артиллерии, понеже мне такие великие дела одному более управить несносно, и вижу, что я в делах оставлен и никакой помощи нет, но более помешательства, дабы мне здесь от того напрасно, будто за неисправление, в чём я не виноват, не пропасть за мои верные в России чрез тридцать три года службы. А я признаваю, что мой злодей и поноситель на меня асессор Горчаков более виноват и доносит везде, будто я имею здесь людей, с кем управлять довольно, а он сам чрез коварства свои отсюды отбыл, а Коммерц-коллегия ему верит и, может быть, и другие. А которых управителей ныне здесь я имею, оные почти все плуты и пьяницы, и более оные за плутовства содержатся под караулом, также и о тех их плутовствах следуются дела, нежели настоящие заводские дела делаются, а как их переменить – я людей не имею».

     На следующий 1734 год Геннин был заменён Василием Никитичем Татищевым, который отвечал за горные заводы. Он был отправлен в Казанскую и Сибирскую губернии для этого дела. Когда он решил в Перми и Екатеринбурге все вопросу по устрйству горных заводов, он отправился в Томский и Кузнецкий уезды, что там основать новые заводы. Если же ему самому нельзя было этого сделать, то он должен был отправить своих людей для организации металлургических заводов в Нерчинск, Иркутск и другие дальние места. Кроме того в Башкирии ещё при царе Алексее Михайловиче был найдена ценная серебряная руда. Туда было целесообразно привлечь вольнонаёмных рабочих, потому что у Демидова не было и 1/4 требуемого числа приписных крестьян для освоения этого ценного месторождения. Татищеву поручили надзор над всеми частными горными заводами баронов Строгановых, дворян Демидовых и других. Он должен был смотреть, чтоб заводчики негодного железа и нечистой меди не продавали, расплачивались бы с мастерами добросовестно, лишней передачи мастеров друг от друга не делали, не держали беглых крестьян и друг друга не притесняли, а также смотреть накрепко, чтоб они на своих заводах не выделывали никаких военных орудий. Во всех законных требованиях Татищев должен был помогать им советом и делом, защищать от обид и в случае распрей между ними давать правый и скорый суд.

     Татищев донёс, что в Сибири в разных местах найдено руд множество, так что можно хотя 30 заводов построить. Он предлагал найти желающих для построения заводов и правительство согласилось. В сентябре 1735 года Татищев писал из Екатеринбурга императрице: «Сего сентября 5 числа ездил я отсюда на реку Кушву и, приехав на оную 8 числа, осматривал: оная гора есть так высока, что кругом видеть с неё вёрст по 100 и более; руды в оной горе не токмо наружной, которая из гор вверх столбами торчит, но кругом в длину более 200 сажен, поперёк на полдень сажен на 60; раскапывали и обрели, что всюду лежит сливная одним камнем в глубину; надеюсь, что и во многие годы дна не дойдём. Для такого обстоятельства назвали мы оную гору Благодать, ибо такое великое сокровище на счастие вашего величества по благодати Божией открылось, тем же и вашего величества имя в ней в бессмертность славиться имеет». В связи с активным развитием горного дела и его продвижением на восток страны -– в Урал и Сибирь появилась необходимости разработки горнозаводского устава. Основой для него стал чешский горнозаводской устав. Горнозаводской устав было решено принять после его обсуждения в Екатеринбурге со всеми горнозаводскими промышленниками (см.: С. М. Соловьёв. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

      По мере активного развития горнометаллургической промышленности большие партии российского железа и парусного полотна стали продаваться в Англию. На металлургических заводах на протяжении всего XVIII века преобладал труд крепостных крестьян. Это привело к концу XVIII века к снижению выплавки чугуна.
Во время правления императрицы Анны Иоанновны в развитии промышленности большое внимание стало уделяться горному делу и коневодству. Необходимость промышленного разведения лошадей диктовалось тем, что конница продолжала активно использоваться в армии, а за годы Северной войны 1700-1721 года произошла заметная убыль лошадей, пригодных для военной службы.  В указе 1732 года говорилось: «Известно всем, коим образом до сего времени при нашей кавалерии употребляемые лошади по породе своей к стрельбе и порядочному строю весьма неспособны и такожде за малостию в нужных случаях такую службу показать не могут, какой от порядочной и доброконной кавалерии ожидать надлежит, а таких рослых и добрых лошадей из чужих краёв доставать великое иждивение и труд требуется и не всегда возможно. Того ради указали мы в пристойных местах учредить конные заводы». Для организации конных заводов была создана комиссия, которую была поручена обер-шталмейстеру Лёвенвольду. Но так как Лёвенвольд был занят на  дипломатической службе, то организация конных заводов была поручена знаменитому графу Волынскому. Его отправили в Москву, чтобы он там составил комиссию и разослал по всем губерниям офицеров для поиска подходящих мест для строительства заводов и описи этих мест. Посланные нашли во всей нашей стране 104 таких места, где можно было содержать не менее 36 000 лошадей. В Кабинете Министров было решено на первое время выбрать удобные места в дворцовых и ясачных дачах на 2000 заводных кобыл и на 240 жеребцов, вследствие чего в Казанской и Нижегородской губерниях выбрано было десять мест (см.: С. М. Соловьёв. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

     Довольно активно шло развитие текстильной промышленности. Так, с 1725 по 1750 годов было построено 62 новые текстильные мануфактуры. В общем числе всех промышленных предприятий к началу 60-х годов XVIII века доля предприятий текстильной промышленности составило более половины. Основными отраслями текстильной промышленности стали шёлковая и суконная отрасли. Кроме строительства предприятий в центре текстильные мануфактуры стали возникать и в провинции. Так, например, новые мануфактуры были построены в Воронеже, Иваново и Иркутске (см.: Экономическое развитие России в 1725-1762 годах. Дневник историка [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://dzen.ru/a/Z-45hqk7V2mg9X0k).

     Во время короткого формального правления императора Ивана VI Антоновича при фактическом регентстве его матери Анны Леопольдовны и фаворита Эрнста Бирона Кабинет Министров как фактическое правительство страны в январе 1741 года поставил вопрос о более активном развитии суконных фабрик и качестве выпускаемой ими продукции. Войсковое начальство жаловалось правительству на то, что фабрики выпускают сукна весьма плохого качества. Вероятно, по настоянию первого министра в январе 1741 года Кабинету Министров был дан указ изучить причины плохого качества выпускаемой суконными фабриками продукции. Отправленная на эти фабрики Комиссия пришла к выводу, что работы на суконных фабриках плохо производятся по причинам недостатка регламентов, касающихся вопросов о том, чтобы рабочим не по своей воле на работу и с работы ходить. Комиссия пришла к выводу о том, что надобно учредить над фабриками директоров. В качестве кандидатов на эти должности тогда подходило два человека: суконный фабрикант Степан Болотин и иноземец Шмидт. Болотин в молодые годы успел изучить иностранные языки, ездил в другие края, а потом занимался купечеством и суконными фабиками. Комиссия также представила разработанный ей регламент для суконных и каразейных фабрик.

     Ещё в декабре 1740 года правительница Анна Леопольдовна восстановила запрет «чтоб отныне вновь богатых с золотом и серебром и из других шёлковых парчей и штофов дороже от трёх до четырёх рублей платьев никто из наших подданных (окроме трёх первых классов и кто из придворных наших кавалеров сами пожелают) делать и носить не дерзал, яко же благополучное государствование всякого зависит не от чего иного, как от удовольствия и соблюдения от всяких излишностей своих подданных (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     После воцарения императрицы Елизаветы Петровны правительство в лице обновлённого Правительствующего Сената вновь поставило вопрос о том, чтобы суконные фабрики и другие фабрики и заводы производители продукцию, необходимую для удовлетворения потребностей государства и армии, в частности, чтобы сукно поставлялось в армию, а писчая бумага в государственные учреждения надлежащего качества. Второй главной заботой правительства была забота о смягчении эксплуатации работников на суконных фабриках и о достойной оплате их труда. По указу Правительствующего Сената рабочим Казанской суконной фабрики следовало платить зарплату так же, как она платилась, когда эта фабрика принадлежала казне и была на её содержании и позже при содержателе Микляеве. Ткачи должны были получить, как и прежде, по 6 коп. с аршина, прядильщики -– по 2 копейки. Позже было постановлено, чтоба рабочие получали по 6 рублей за половину сукна. Шерсть тогда государство покупало по 1 рублю 20 копейкам.

      Стоит отметить, что благодаря тем мастерам, которых Пётр I отправил за границу на обучение, производство шёлковых материй шло активно. Елизавета Петровна дала поруческие чины мастерам из дворян Ивкову и Водилову, которых её отец отправил в Италию и Францию. Теперь же они жили на Московской шёлковой мануфактуре и на ней они завели бархатные, штофные и тафтяные станы. Ивков научился делать травчатого дела бархат, какого до того в России раньше не делалось. Водилов научил рабочих делать английские штофы, грезеты, тафты, которых тоже до того времени не производилось (см.: Там же. -- Режим доступа:
      В 1746 году на рассмотрение Правительствующего Сената поступили на рассмотрение образцу сделанных новых шёлковых материй. Когда сенаторы рассмотрели образцы этих материй с мелкотравчатым рисунком, например, бархат травчатый, на котором по малиновой земле были нарисованы алые травы, ленты пунцовые кавалерские, то они им не понравились и они отметили, что они очень нехороши по своему виду и качеству. В связи с этим сенаторы направили в Мануфактур-коллегию указ такого содержания: «Сенат, видя, что на российских мануфактурах те работы продолжаются, доволен, только подтверждает, чтоб коллегия над заводчиками и фабрикантами имела крайнее смотрение, пусть стараются шёлковые материи делать самым хорошим мастерством, по образцу европейских мануфактур, употребляя цветы хорошие, прибирая оные по приличности».

      В 1753 году правительство продолжило заботиться о производстве шёлка на предприятиях текстильной промышленности. Генерал-прокурор Трубецкой хлопотал Правительствующему Сенату о поддержке шёлковых фабрик. По его предложению правительство запретило пропускать из Астрахани шёлк за границу, так как это приводило к тому, что наши фабрики испытывали недостаток шёлка. Мануфактур-коллегия тогда представила, что в Москву разными купцами было привезено шёлку 1306 пудов. Шёлковые фабриканты объявили, что им надобно в год поставлять 1387 пудов, а у них налицо всего 338 пудов. Они требовали, чтобы персидские армяне и астраханские мещане весь привозимый шёлк оставляли и продавали им. Фабриканты должны были продать шёлк, а остальное, в чём они нуждались заплатить им из казны. Ту часть шёлка, которую они не могли купить, им государство теперь должно было выдавать из казны за готовые деньги, а не в долг. Правительствующий Сенат на это был согласен. Затем Мануфактур-коллегия сообщила, что шёлковые фабрики терпят недостаток в рисовальщиках и красильщиках. Имеющиеся мастера могли расписывать шёлк только по привезённым из Западной Европы образцам, а сами придумать новый рисунок или узор без образца они не могли. Поэтому было принято решение взять из школы на обучение красильному мастерству способных к тому учеников 4 человека. Они были отправлены в иностранные государства для обучения красильному и рисовальному мастерству за государственный счёт. Это правительство и Мануфактур-коллегия не одобрили. Они потребовали, чтобы фабриканты сами выписали заграничных мастеров за свой счёт.

     Хотя шёлковые фабрики и нуждались в иностранных рисовальщиках и красильщиках, но были и фабрики, которые делали вещи, неизвестные в Европе. Так, «Петербургские Ведомости» печатали известия из Москвы, что Троицких медных заводов содержатель и фабрикант Алексей Турчанинов представлен был императрице с произведениями этих заводов: металлическими сосудами и разными вещами голубого, пурпурового, малинового, зеленоватого и померанцевого цветов, которых в Европе доныне не видано. Её величество за такие усердные в пользу отечества труды и достохвальное искусство пожаловала Турчанинова в титулярные советники. В то же время вошли в моду фарфоровые табакерки, которые были в виде запечатанного пакета с адресом. Берг-мейстер Виноградов объявил в ведомостях всем знатным особам, а особо придворным обоего пола, которые желали иметь такие табакерки, присылать в Петербург к советнику Монетной канцелярии Шлаттеру формуляры, какую кто хочет подпись и на каком языке; цена за табакерку с надписью, кроме обделки, 20 рублей (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

     Относительно писчей бумаги было возобновлено применение указа Петра I Великого, чтобы драная и негодная бумага собиралась в присутственных местах и отдавалась на переделку в Коммерц-коллегию весом. Вместо неё следовало брать для нужд государственного делопроизводства бумагу годного качества по указанной пропорции. Стоит отметить, что ещё при царствовании Анны Иоанновны было велено брать для типографии Святейшего Синода бумагу с фабрики Затрапезного. Однако, Синод в своём представлении Правительствующему Сенату сообщал, что бумага фабрики Затрапезного слишком толстая и грубая. Для церковных книг требовалась более тонкая и мягкая бумага, чтобы она не вредила переплётам книг, делала их легче и тоньше и была бы не такой дорогой по цене, как бумага, которую выпускала фабрика Затрапезного. По указу императрицы было велено брать бумагу у всех фабрик, кроме фабрики Затрапезного, лучше качеством и дешевле по цене. В свою очередь армянин Нырванов представил государству образцы разных сортов шёлка, который добывался на фабриках в Кизляре и Астрахани. Государство одобрило результат его производственной деятельности и дало Нырванову привилегию на заведение в Астрахани фабрики шёлковых, полушёлковых и льняных материй (см. Там же. -– Режим доступа:

      В 1760 году началось соперничество между генерал-лейтенантом фон Сиверсом и санкт-петербургским купцом Ольхиным. В своём прошении правительству фон Сиверс требовал не много ни мало уничтожить полностью бумажную и картную фабрику Ольхина. В обоснование своего требования фон Сиверс утверждал, что на его фабрике бумага всяких сортов и видов производится гораздо лучшего качества, чем у Ольхина, и объём её производства таков, что он мог бы покрыть потребности не только Санкт-Петербургской губернии, но и близлежащие провинции. Ещё в 1754 году определением Правительствующего Сената Ольхину было запрещено распространять своё бесполезное производство. Ольхин в свою очередь в жалобе на действия фон Сиверса назвал подрывателем своей фабрики. Сиверс потребовал в ответ удовлетворения от Ольхина за его высказывания. Правительствующий Сенат приказал Мануфактур-коллегии освидетельствовать фабрику Ольхина, чтобы оценить её состояние и чтобы видеть размножена ли была эта фабрику против своего прежнего состояния. Фон Сиверсу в случае несогласия с Ольхиным и заключением правительства было предписано бить челом в нижестоящих инстанциях и органах власти, но только не Правительствующем Сенате (см.: Там же. -– Режим доступа:
     Помимо производства шёлка и бумаги для письма в Москве началось возрождение по постановлению Главного магистрата с 1745 года серебряного черневого и финяфтяного дела. Для этого были отправлены мастера: черневого дела из Устюга Климшин, финяфтяного -– из Сольвычегодска Попов. В том же 1745 году московский купец Кункин объявил о своём желании обучаться финяфтяному делу. Он в свою очередь обещал присланных мастеров вплоть до окончания обучения содержать за свой счёт и выплатить им вознаграждение. Главный Магистрат на это согласился. В 1746 году Кункин заявил, что он уже обучился финяфтяному мастерству. Он представил сделанные им табакерки, которые были весьма добротного качества. Климшин был после этого отпущен в Устюг, а Попов был ещё оставлен до окончания полного обучения Кункина. В 1751 году Кункин попросил, чтобы ему доверили производство священных вещей, сосудов, крестов и окладов, так как другие серебряные мастера делали и украшали церковную утварь безобразно. Правительство (Сенат) на это выразило согласие. Кункин стал заниматься производством и украшением священных вещей и ему передали в подчинение других мастеров. Он их продавал не повышая цену. Остальные мастера, которых в цеху было записано всего 6 человек, стали делать серебряные и золотые вещи только для частного, а не церковного употребления (см.: Там же. -– Режим доступа:
     Стоит отметить, что в отличие от горнозаводской и металлургической промышленности, где передача заводов этих отраслей в частные руки вопреки ожиданиям правительства привела к ухудшению качества производства важнейших для государства видов продукции, передача предприятий текстильной промышленности в частные руки наоборот сказалась на её развитии благотворно. Так, например, в 1739 году воронежский купец Постовалов в Воронеже завёл свою суконную фабрику, потратив на неё 40 000 рублей своего капитала. Его дело пошло успешно и вскоре Постовалову разрешили завести ещё и бумажный завод. Для оказания ему помощи и содействия в его деятельности правительство дало ему казённый каменный дом в Воронеже, липскую суконную фабрику, которая не работала успешно в руках иностранного купца Ариольти, инструменты и мастеровых людей с фабрик, которые были отняты  у Сахарова и Плотникова «за неразмножение их суконных фабрик». Кроме того, Постовалову государство разрешило купить себе деревню до 50 дворов, так как крестьян, живших в этой деревне, пристроить, кроме, как на фабрику, было больше некуда. В знак благодарно за оказанные ему государством благодеяния и милость, Постовалов обязался поставлять государству мундирные сукна и каразеи. В первые годы этот купец и предприниматель должен был за год выпускать до 30 000 сукон, а потом увеличить их производство. Что касается выделки полотен, то был возобновлён указ Петра Великого, чтобы изготовлялись широкие полотна, какие следовало продавать за границу. Так, с казённой почепской фабрики было продано купцу Тиммерману 6500 кусков по 4,31 копейки за кусок. 16 декабря императрица, когда присутствовала на заседании Правительствующего Сената, устно приказала, чтоб Коммерц-коллегия вместе с магистратом рассмотрели, отчего как шёлковые, так и другие товары сильно подорожали (см.: Там же. -– Режим доступа:
     Благодаря активной деятельности графа Петра Шувалова шло активное развитие на Белом и Баренцевом морях промысла тюленей. В 1748 году этому графу было переданы во владение и управление тюленьи промыслы на Белом море. В том году с них пошлин было взято всего 1653 рубля. В 1750 году ему удалось заплатить уже в казну 5231 рубль. На Ладожском озере по решению Правительствующего Сената тюлений промысел тоже передали ему. Шувалов ходатайствовал, чтобы и в Астрахани и её окрестностях, так как на побережье Каспийского моря тюленей было очень много и никто на них там не охотился, то и там бы ему передали промысел на период вплоть до 1768 года. Правительствующий Сенат на это выразил согласие (см.: Там же. -– Режим доступа:

     В развитии торговли в период 1725-1762 годов произошёл ряд изменений. Они выражались в законодательном и налоговом регулировании торговли, отказе от протекционизма, который был введён Петром I, и в отмене или снижении пошлин на многие импортные товары. В 30-е годы XVIII века при правлении Анны Иоанновны был принят Торговый устав. Он должен был упорядочить деятельность купцов и урегулировать спорные и конфликтные ситуации. Одновременно государство оказывало активную поддержку деятельности купечества путём создания ряда новых банков: Дворянского и Купеческого банков. Эти банки оказывали финансовое содействие деятельности купцов. В основном, купцы торговали продукцией государственных мануфактур с приписными крестьянами и частных мануфактур с посессионными крестьянами. Развитие российской внутренней и международной торговли шло в целом активно и имело положительную динамику. Совокупный объём всей торговли за весь XVIII век с иностранными государствами в целом вырос в 26 раз. Сальдо торгового баланса российской торговли в рассматриваемый период дворцовых переворотов 1725-1762 годов было положительным, т. е. экспорт превышал импорт. Стоит отметить, что к 1785 году Россия поставляла в Европу товаров суммой на 24 млн. рублей каждый год. Но основной статьёй российского экспорта продолжали оставаться сырьё, полуфабрикаты и готовая продукция. Основным направлением торговой политики Российской империи в 1725-1762 годах было удовлетворение потребностей дворянства и купечества и возможность более активного получения заграничных товаров, в которых испытывало нужду Российское государство. Одновременно активизация торговли способствовало поступательному развитию отечественной экономики и развитию внутреннего рынка торговли, укреплению экономических связей между различными частями страны. Ощутимой долей в экспорте продукции были пакля, пенька и лён. Она составляла в общем объёме экспорта от 20 -– до 40%. Ещё активно вывозились из нашей страны кожа, канаты, щетина, пушнина и лес. Большим спросом за рубежом пользовалась продукция Демидовских заводов, на которых выплавлялись металлы. Доля продукции Демидовских заводов в общем объёме экспорта достигла 13%. Большое значение в экспорте в Западную Европу стал играть поставки русского хлеба. В импорте в российской торговле преобладали предметы роскоши, такие как шёлк, парфюмерия и мебель , а также продукция колоний (чай, кофе, сахар и пряности) (см.: Экономическое развитие России в 1725–1762 гг. [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: В период дворцовых переворотов произошла активизация торговли России с важнейшими странами Западной Европы и Азии. Основным торговым партнёром в Европе продолжала оставаться Великобритания (Англия). Для поддержания Королевского военно-морского флота тогда требовалось большое количество корабельного леса, железа, пеньки и парусины. Потребности английского флота в этих видах продукции обеспечивала полностью Россия. В середине XVIII века в России были созданы торговые компании для торговли со странами Востока, такими как Османская империя, Иран (Персия) и узбекские государства: Хивинское ханство и Бухарский эмират.

      Во время правления императрицы Елизаветы Петровны в 50-х годах XVIII века произошли важнейшие изменения в экономической и торговой политике. В 1753 году на внутреннем рынке России были отменены все торговые и таможенные пошлины. После периода феодальной раздробленности в 1132-1521 годах произошло теперь окончательное не только политическое, но и экономическое объединение страны. Правда, российская казна потеряла от этого поступления в государственный бюджет. Однако, уже в 1757 году правительство ввело новый таможенный тариф, который носил преимущественно протекционистский характер. Он ввёл высокие таможенные пошлины на промышленные товары и низкие -– на полуфабрикаты и сырьё. Для отечественных товаров торговые пошлины часто достигали 100%. Таким образом государство стремилось защитить отечественного производителя от конкуренции с западными предпринимателями.

      Для активизации российской внутренней торговли много сделал П. И. Шувалов. В 1747 году он повысил цены на соль и вино, продажа которых была монополией государства.  Прибыль от продажи этих видов товаров вычиталась из запланированной на год и рассчитанной общей суммы подушной подати. Оставшаяся часть подушной подати должна была быть снова разделена по числу налогоплательщиков, что должно было помочь снизить размер налога, который платил каждый крестьянин и облегчить этим его положение (см.: Большая российская энциклопедия 1725-1762 [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://old.bigenc.ru/text/3249554). Шувалов в 1754 году открыл Дворянский земельный и Купеческий заёмный банки. Стоит отметить, что успешно действовал лишь Дворянский банк. Купцы же избегали брать деньги в Купеческом заёмном банке и искали их в своём кругу.

      Стоит отметить, что ещё во время правления императрицы Екатерины I правительство попыталось облегчить положение крестьян, так как крестьяне во время правления Петра I были разорены из-за набора в рекруты и направления на различные работы, включая строительство Санкт-Петербурга и военно-морского флота в качестве трудовой повинности. Истощение крестьян не позволяло государству собрать налоги в виде подушной подати в достаточном для его нужд размере. Положение осложнялось тем, что в сборе налогов участвовали и чины российской армии, от солдат до армии и генералитета. Одновременно в сборе налогов принимали участие от комиссаров, фискалов, вальдмейстеров и воевод. Таким образом, над крестьянами могло стоять до 10 непосредственных начальников. В связи с этим правительство предписало воинским чинам удалиться в армию, так как одно появление воинских команд приводило в страх крестьян. Они в знак протеста бежали со своих мест жительства в область Войска Донского, в Запорожье, на Урал и в Сибирь, продавали свой скот и пожитки, а нередко и закладывали своих детей. Ягужинский на заседании Правительствующего Сената предложил снизить размер с подушной подати с 74 до 70 копеек с каждой души. Это объяснялось тем, что много лет в деревни были неурожаи и поэтому в должном размере они не могли собрать налоги, чтобы обеспечить потребности армии. Осенью 1726 года в связи с финансовым вопросом продолжилось обсуждение крестьянского вопроса. В связи с этим на заседании правительства Меншиков, Остерман, Макаров и Волков подали такое мнение: «Как вредно для государства несогласие – о том нечего упоминать; это обнаруживается не только в духовных и других государственных делах, но и относительно бедных русских крестьян, которые не от одного хлебного недорода, но и от подати подушной разоряются и бегают, также от несогласия у офицеров с земскими управителями и у солдат с мужиками. Если армия так нужна, что без нее государству стоять невозможно, то и о крестьянах надобно иметь попечение, потому что солдат с крестьянином связан, как душа с телом, и, когда крестьянина не будет, тогда не будет и солдата. Теперь над крестьянами десять и больше командиров находится вместо того, что прежде был один, а именно из воинских, начав от солдата до штаба и до генералитета, а из гражданских – от фискалов, комиссаров, вальдмейстеров и прочих до воевод, из которых иные не пастырями, но волками, в стадо ворвавшимися, называться могут; тому ж подобны и многие приказчики, которые за отлучкою помещиков своих над бедными крестьянами чинят, что хотят. Поэтому надобно всему генералитету, офицерам и рядовым, которые у переписки, ревизии и на экзекуции, велеть ехать немедленно к своим командам, ибо мужикам бедным страшен один въезд и проезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров, тем страшнее правёж и экзекуции; крестьянских пожитков в платёж податей недостаёт, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут. Надобно заметить, что хотя и прежде крестьяне бегали, однако бегали в своем государстве от одного помещика к другому, а теперь бегут в Польшу, к башкирцам, в Запорожье, в раскол: и так мы нашими крестьянами снабжаем не только Польшу, но и собственных своих злодеев. Сверх того, часто переменяемые командиры такого разорения не чувствуют, никто из них ни о чём больше не думает, как только о том, чтоб взять у крестьянина последнее в подать и этим выслужиться, не принимая в расчёт того, что после крестьянин безо всего останется или и вовсе куда-нибудь убежит». В результате было принято решение на 1727 год рассрочить уплату подушной подати сроком до сентября. Помещики были обязаны платить доимки в январе, марте и апреле. Те, помещики, которые не заплатят, на тех доправить надо было с процентом. Сбор податей был возложен на воевод и в помощь им дать по одному штаб офицеру  в каждую провинцию. Вместо 500 командиров теперь было всего 50 штаб-офицеров. При этом, чтобы предотвратить конфликты между воеводами и штаб-офицерами воеводам был на время воеводства был дан чин полковника. Две трети офицеров, которые были из шляхетства отпускались по домам, остальные были оставлены при своих полках. При этом в хлебных местах полки были расквартированы на постоянной основе. Купечество от правительства добилось права свободной и беспошлинной торговли по всей стране и использование Архангельска в качестве порта для торговли со странами Западной Европы (см.: C. М. Соловьёв. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: 

     Говоря о торгово-экономической политике России середины XVIII века, стоит отметить, что наряду с удачными решениями и нововведениями правительства Елизаветы Петровны, призванными дать толчок развития экономики и активизации торговли продолжали существовать такие негативные явления в российской экономике, как монополии и откупы. Монополии проявлялись в том, что государство и часть опекаемых им купцов и предпринимателей и купцов обладали исключительным правом на производство и торговлю определённым видом товара и больше никому не бывало позволено производить и торговать монопольным видом товара. На практике система монополий не столько защищала внутренний рынок от конкуренции со стороны иностранных производителей и налаживанию выпуска дефицитных видов товаров, сколько обогащало дворянскую верхушку и приближённых фаворитов императрицы. Обогащению дворянско-купеческой элиты того времени сильно способствовала и система откупов. Откуп заключался в том, что частное лицо получало от государства разрешение производить требуемый вид товара либо покупать его или торговать им, а государство от этого лица получало в казну определённый взнос. Часто частные лица приобретали для государства зарубежный товар по более низкой цене, чем требовал Торговый устав. Это наносило огромный ущерб российскому промышленному производству. Так, например, купец Никита Шемяка получил от государства право на откуп таможни. Он за взятки пропускал иностранные товары по более низкой цене, чем было закреплено в Уставе в ущерб отечественной промышленности. Зато на этом смогли хорошо нажиться заинтересованные в этом лица. Стоит отметить, что во всех странах мира откупщики думали не о пользе своего государства, а о своей наживе и выгоде для красивой и сытой жизни. Это явление не было характерной чертой развития только нашей страны.

     Более активно в 1725-1762 годах развивалась торговля на внутреннем рынке. Наибольшую силу для внутренней и международной торговли тогда набрали Макарьвская, Ирбитская и Свенская ярмарки. Эти ярмарки привлекали не только российских, но и зарубежных западноевропейских и восточных купцов. В 60-х годах XVIII века на всех ярмарках Российской империи стало собираться в год до 2 млн. человек, а в 90-е годы XVIII века -– уже более 7,5 млн. Для международной торговли в рассматриваемый период большое значение приобрёл Санкт-Петербургский порт. Торговый оборот через этот порт от международной торговли возрос в 4 раза. После покорения Крымского ханства в 1783-1793 годах Екатериной II началось освоение территорий Новороссии, юго-востока современной Украины и Кубани. Были построены такие новые черноморские порты, как Одесса, Херсон и другие. Эти черноморские порты вскоре активно включились в международную торговлю (см.: Рыбаков, Б. А. История Отечества [Тескт] / Б. А. Рыбаков, А. А. Преображенский // Учеб. для 6-7 кл. общеобразоват. учреждений. -– 2.е изд. -– М.: Просвещение, 1997. -– С. 242).

     Развитие сельского хозяйства во многом отражало все противоречия эпохи дворцовых переворотов в 1725-1762 годов. Во многом оно в этот период развивалось за счёт того импульса, который был ему дан реформами Петра I Великого. С одной стороны на протяжении этого периода шёл процесс закрепощения крестьян и превращение их фактически в рабов (холопов) частных дворян, а также рост произвола с их стороны и их эксплуатации. С другой стороны в это же время в сельское хозяйство стали проникать элементы рыночных отношений, начались рост товарности сельского хозяйства и его специализации. Основным товаром для торговли на внутреннем рынке в регионах, выращивающих хлеб, стал хлеб и другие зерновые культуры. Его излишки помещики стали не оставлять себе, а продавать его. Одновременно начали реализовываться для торговли и продукция подсобных крестьянских хозяйств. Ряд дворян в Нечернозёмных регионах стали зарабатывать деньги для своего хозяйства коневодством и садоводством. Кое-где феодально-поместное дворянство занялось разведением рыбы, лесозаготовками и винокурением. Часть отходов от винокурения стала использоваться для увеличения поголовья скота.
Стоит отметить, что в начале правления императрицы Анны Иоанновны произошла отмена многих нововведений, включая майорат. Он заключался в том, что земли дворян и графов передавались по наследству к старшему сыну. Но немногие дворяне и аристократы (бывшие бояре) имели столько средств, чтобы наградить своих сыновей хорошим земельным наделом, устроить их на военную или государственную службу, дать им хорошее приданое для заключения выгодного брака и пожаловать движимое имущество. Основной части дворян в силу натурального хозяйства и слабости и неразвитости торговли и промышленности майорат был обременителен. В условиях того времени землёю было принято платить дворянам за государственную службу и отдавать земли монастырям и церкви на помин души. Мелким дворянам приходилось выживать и кормиться за счёт того, что произвели крестьяне и поставляли им в натуральном виде при исполнении ими феодальных повинностей. Однако, главные производители были истощены и не могли обеспечить поступление налогов в нужной сумме в государственный бюджет и обеспечить армию новыми солдатами. Желающим продавать и покупать деревни, которые дворяне не смогли передать своим наследниками либо их у них не оказалось, было сложно найти достаточно денег для их продажи и покупки. Поэтому деревни часто продавались по низкой цене. Правительство и двор Анны Иоанновны, желая обеспечить себе широкую поддержку пообещали отменить майорат и вскоре сделали это (см.: Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     Успешной реализации продукции помещичьих хозяйств способствовало установление казённой монополии на них. Для помощи в ведении помещиками своего хозяйства правительство создало для них Дворянский заёмный банк. Широко распространённой практикой стало использование земель дворян в качестве залога.
Несмотря на все эти прогрессивные черты в развитии сельского хозяйства, оно продолжало сохранять преимущественно феодально-крепостнический и натуральный характер. Большая часть продукции, выращивавшейся крепостными крестьянами, шла на удовлетворение личных нужд и нужд хозяйства их помещиков. В Центральном Черноземье, где были наиболее благоприятные условия для выращивания хлеба и других зерновых культур, широкое распространение получила барщина. Крепостной крестьянин работал на поле и в хозяйстве своего дворянина и помещика от 3-х до 6-ти дней в неделю. Нередко помещики практиковали и перевод своих крестьян на месячину. Крестьяне 6 дней в неделю работали на своего дворянина на господском поле, а помещик за работу на своём поле содержал крестьян и брал заботу об их пропитании на себя. Собственное хозяйство крепостных крестьян приходило в запустение и разорялось. Основная часть хлеба, выращенного за счёт труда крепостных крестьян на барщине как основной форме феодальной повинности, шла на внешний рынок и продавалась в городах. В более северных регионах и губерниях феодальная эксплуатация крестьян была более мягкой, так как помещики не могли так много заработать на продаже хлеба, как в южных губерниях России. Там помещики предпочитали получать доходы от труда своих крестьян с помощью денежного оброка. Они отправляли своих крестьян вне основного периода сельскохозяйственных работ на работу на заводе и заработанные их крестьянами деньги шли на уплату оброка. Также помещики привлекали активно своих крестьян к работе в своих новых хозяйствах по разведению лошадей и крупнорогатого скота, лесозаготовках и других видах работ. Постепенное формирование и развитие капиталистического уклада в городах, переход к товарному производству вынуждал дворян приспосабливаться к внедрению капиталистических отношений в народное хозяйство, чтобы сохранить свои позиции и спасти свои хозяйства от разорения. В первую очередь, это касалось регионов Севера, национальных окраин и Северного Кавказа. Крестьянам, чтобы уплатить подушную подать тоже приходилось постепенно вовлекаться в товарно-денежные отношения. Они везли в город на рынки и ярмарки излишки своего хлеба и другой продукции и взамен для своего хозяйства они получали те промышленные товары, которые они не могли сами изготовить. Это помогало крестьянам в чём-то улучшить и облегчить свой быт. Но натуральный и крепостной характер крестьянского хозяйства во многом оставался. Подневольный труд крепостных крестьян, жестокое обращение с ними ряда помещиков снижали заинтересованность крестьян в результатах своего труда и тормозили развитие сельского хозяйства и экономики. Помещикам в свою очередь не было интереса отменять или хотя бы смягчать крепостное право для своих крестьян, так как крепостной характер труда крестьян заметно удешевлял стоимость продукции помещичьих хозяйств. Все эти факторы обусловили то, что на всём протяжении XVIII века основными статьями российского экспорта продолжали оставаться хлеб, продукция сельского хозяйства, полуфабрикаты и сырьё (см.:  Экономическое развитие России в 1725-1762 годах. Дневник историка [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://dzen.ru/a/Z-45hqk7V2mg9X0k).

     Среди самого крестьянства в процессе разложения феодально-крепостнических отношений в деревне и проникновения в сельское натуральное хозяйство товарно-денежных отношений началось социально-имущественное расслоение бывшего до того относительно однородного класса крестьянства. Основная часть крестьян продолжала влачить жалкое существование, сводить концы с концами, тяжело работая на своём и на помещичьем хозяйстве. Части крестьян удавалось покинуть своё место жительства и уехать на заработки. Наряду с ними наиболее крепким и хозяйственным крестьянам удавалось разбогатеть и, благодаря своему неустанному труду и торговле своими товарами,  стать первыми сельскими предпринимателями и выкупиться на свободу. Постепенно под влиянием проникновения капиталистического уклада и товарно-денежных отношений началось расслоение крестьянства на сельскую буржуазию и сельский пролетариат. В качестве наиболее показательного примера стоит привести положение крестьян в вотчинах графов Шереметевых. Этот дворянско-аристократический род в своём владении имел свыше 350 деревень в различных районах страны, чаще всего довольно далеко от Москвы и Санкт-Петербурга. Так, более 70% крестьян графов Шереметевых «достаточного количества хлеба для прокормления своих семейств не имели». Другая часть крестьян в это время более активно трудилась и торговала. Они стали заводить свои мануфактуры и открывать свои ярмарки, начиная активно привлекать для работы на своих предприятиях своих бедных односельчан. Наиболее успешные крестьяне зарабатывали тысячи рублей и им удавалось выкупиться на свободу. Тем не менее, в XVIII веке широко процесс имущественного расслоения крестьян русскую деревню не затронул и до формирования повсеместно сельской буржуазии (кулачества) и сельского рабочего класса было ещё далеко. Доход таких первых сельских капиталистов шёл на обогащение преимущественно помещиков. Да и сами помещики в своих интересах поощряли обогащение части своих крестьян, что со временем для основной части крестьян обернулось двойной эксплуатацией их труда и их дальнейшим обнищанием.

     В регионах, которые были неблагоприятны для ведения сельского хозяйства, как в Нечерноземье, на Урале и на русском Севере ряд деревень практически отошёл от ведения сельского хозяйства. Так, например, село Иваново специализировалось на текстильном промысле и там было создано немало мануфактур, где стал применяться труд крепостных крестьян. Сходная ситуация наметилась в селе Павлово, которое стало специализироваться на производстве изделий из металла. Постепенно в нечернозёмной полосе многие деревни почти перестали заниматься сельским хозяйством и превратились фактически в крупнейшие ремесленные, торговые и промышленные центры. После проведения Екатериной II городской реформы в 1764 году более 200 таких поселений на русском Севере и Поволжье стали официально городами.
По своему характеру сельское хозяйство и промышленность продолжали носить экстенсивный характер. На протяжении большей части XVIII века шло активное освоение новых сельскохозяйственных земель в Центральном Черноземье, на Северном Кавказе, на Урале и юге Сибири. Так в Центральном Черноземье крестьяне в рассматриваемый период освоили 12 млн. га земли для выращивания хлеба. Постепенно в ходе устранения военной опасности со стороны крымских татар и присоединения Крымского ханства начался переход волго-донских и яицких уральских казаков к земледелию и оседлому образу жизни. На земли Башкирии правительство стало привлекать русских, татарских, марийских и мордовских крестьян. Благодаря этому они переходили от кочевого к оседлому образу жизни и вводили в оборот новые земли, которые были пригодны для ведения сельского хозяйства. Благодаря разгрому Джунгарского ханства в 60-е годы XVIII века началось освоение и присоединение к России земель Алтая. Благодаря открытию серебряных рудников под Нерчинском, там был основан сереброплавильный завод, который сразу перешёл в собственность государства. На Алтае благодаря активной деятельности заводовладельца Акинфия Демидова началось активное освоение месторождений золота, серебра и свинца и был образован Колывано-Воскресенский горный округ. После присоединения к Российской империи в 30-х годах XVIII века Камчатки русские колонисты и поселенцы пытались освоить земли для хлебопашества, но оно там из-за местных почв и климата не прижилось. Но при этом под Петропавловском-Камчатским русские поселенцы успешно разводили огороды.

     Для экономического развития Сибири большой вклад внесло открытие Сибирского тракта. Эта дорога шла через всю страну от Москвы через Урал, Сибирь и дальше до Иркутска, Якутска и Охотска.  На юге Сибири был построен Чуйский тракт. Трудно представить сколько усилий потребовалось, чтобы построить такие тысячевёрстные дороги.

     Освоение русскими Урала и Сибири способствовало не только вовлечению их земель в хозяйственный и торговый оборот, но и к тому, что к сельскому хозяйству приобщались такие местные народы, как якуты, буряты и эвенки. Когда в Сибири были сформированы казачьи войска часть бурятов и якутов было привлечено к военной службе и зачислено в казачье сословие.

     Активно шло развитие сельского хозяйства на Урале. Оно вполне удовлетворяло все потребности промышленного населения Урала. В это время Оренбург стал крупным торговым городом, где в его предместьях находилась Сеитова слобода. В ней преимущественно жили татары. На юге Урала активно работала Троицкая ярмарка, имевшая активные связи с купцами восточных стран.

     С целью активизации развития экономики Урала и Сибири правительство в 1760 году разрешило помещикам ссылать крестьян в Сибирь в наказание за неповиновение и провинности в зачёт рекрутов. Там крестьяне поступали на военную службу и получали освобождение от крепостной зависимости. Это частично помогало уменьшить аграрное перенаселение Европейской части России, но при этом стало одной из характерных черт усиления помещичьего произвола и эксплуатации.

     В сельском хозяйстве ещё более чётко и выражено наметилась специализация сельского хозяйства на выращивании определённых видов культур по экономическим районам и регионам страны. Основным производителем хлеба стали губернии Центрального Черноземья, а позже Кубань и Новороссия. В окрестностях Пскова, Новгорода, Твери и Смоленска сельское хозяйство стало специализироваться льна и конопли. Эти технические культуры служили сырьём для производства тканей и канатов. Позже эти культуры были заменены хлопком. Хотя Архангельск и его другие города в его окрестностях потеряли роль и значение важных торговых портов в международной торговле, они стали специализироваться на строительстве лесопильных заводов (их тогда называли «пильными мельницами». При этом на территории современных Архангельской области и Республики Коми началось активное развитие животноводства. Широко известным всей России стало славившееся своим высоким качеством вологодское и холмогорское масло. Благодаря труду выходцев с Севера началось освоение Русской Америки (Аляски). Стоит отметить, что в XVIII веке широко наметилась миграция русских крестьян из Европейской части России в другие регионы страны и на национальные окраины. Они всё чаще селились в окружении местных народов, осваивали новые земли, несли им свои знания и более прогрессивную сельскохозяйственную культуру. Чаще всего русские крестьяне мигрировали в Поволжье, Башкирию, Прибалтику и Сибирь. Выходцы из Ростова завели овощные плантации в окрестностях Риги и других городов Прибалтики. Туда же на заработки отправлялись и белорусы. Города Рига и Ревель (Таллин) стали важнейшими портовыми городами в Прибалтике (см.: (см.: Рыбаков, Б. А. История Отечества [Тескт] / Б. А. Рыбаков, А. А. Преображенский // Учеб. для 6-7 кл. общеобразоват. учреждений. -– 2.е изд. -– М.: Просвещение, 1997. -– С. 243-245).

     После опубликования в 1762 году императором Петром III «Манифеста о вольности дворянской» для большинства дворян обязательная военная служба была отменена. Немалой части дворян этот Манифест развязал руки. Они стали выжимать из своих крепостных крестьян всё, чтобы обеспечить своё безбедное существование и получить прибыль от эксплуатации крестьянского труда на барщине. Положение крепостных крестьян приблизилось к рабскому. Больше всего от эксплуатации крестьяне страдали в южных плодородных губерниях страны. Правительство разрешило помещикам ссылать своих непокорных крестьян за неповиновение и провинности в Сибирь или на каторжные работы, применять жестокие телесные наказания, а самим крепостным крестьянам теперь было полностью запрещено жаловаться на произвол и насилие со стороны своих дворян и помещиков, а также самовольно покидать своё место жительства. Наиболее позорным, бесчеловечным и антихристианским явлением стала практика торговли крепостными крестьянами. Крестьян помещики продавали на рынках другим помещикам как живой товар. Часто имели место случаи, когда жён разлучали со своими мужьями, а детей с родителями. Нередко помещики не только продавали своих крестьян, но и меняли их на породистых скакунов и собак либо проигрывали их в карты. Ряд таких помещиков, как Дарья Салтыкова (Салтычиха) изуверски мучили и истязали своих крестьян, нередко доводя пытки и истязания до их смерти или тяжёлых увечий и инвалидности. Из-за издевательств Салтычихи тогда пострадали десятки тысяч крестьян. Большинство чиновников, а также православных священнослужителей и общественности, к сожалению, поддерживали весь этот произвол и безобразие и не видели ничего плохого и противоречащего православному христианству в рабском положении крепостных крестьян и в насилии над ними. Лишь наиболее вопиющие случаи насилия и произвола, как в случае с упомянутой выше Салтычихой, доходили до суда и виновные в произволе и насилии помещики несли уголовную ответственность и получали наказание. Тем не менее, зверская эксплуатация крестьянского труда, благодаря которому жила вся страна и создавалось её национальное богатство, не могли сдержать кризис и разложение отжившего своё феодально-крепостнического общественно-экономического строя. Капиталистический уклад, товарно-денежные отношения, развитие торговли и промышленности медленно пробивали себе дорогу и государству и феодально-поместному дворянству приходилось с этим считаться, хотя они и пытались задержать проникновение капиталистических отношений в российскую экономику, которые посягали на их вековые устои, сложившейся жизненный уклад и привилегии.

     Развитие культуры в 1725-1762 годах во многом отражало сложный и противоречивый характер эпохи дворцовых переворотов, когда старое продолжало бороться с новым. Однако, нужда в образовании и технических знаниях высших классов и слоёв российского общества, активное развитие экономики, продолжение активных контактов с Западом и заимствование лучших достижений западной культуры, науки и техники не смогли полностью погасить тот импульс, который дали всем сторонам жизни России реформы и преобразования Петра I Великого. Правда, развитие культуры на основе сочетания западных заимствований с лучшими образцами отечественной культуры, касалось в основном высших слоёв общества, тогда как большую часть трудового народа оно затронуло слабо.

      В эпоху дворцовых переворотов в 1725-1762 годах большой шаг вперёд сделала российская историография. В это время история стала превращаться и описания событий и художественного их осмысления в науку, которая изучала прошлое российского государства, народа и общества на основе достоверных источников, их анализе и систематизации. Начало исторической науке в нашей стране было положено во многом благодаря трудам историка В. Н. Татищева. Он систематически на основе доступных документов, летописей и трудов своих предшественников в четырёх томах написал Историю Российскую. Его труд хронологически был доведён до конца XVI века. Изучение истории нашей страны продолжил знаменитый учёный М. В. Ломоносов. Он уделил своё основное внимание периоду Древней (Киевской) Руси и времени правления Петра I Великого и его преобразованиям. Перу Михаила Ломоносова принадлежат такие его труды, как «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины Великого князя Ярослава Первого или до 1054 г.», «Краткий Российский летописец с родословием» и историческая поэма «Пётр Великий» и другие сочинения.

      В 1725-1762 годах в отечественной литературе начало складываться первое направление -– классицизм. В основном, российская литература развивалась в жанре стихотворения, а прозы в рассматриваемый период писалось тогда мало. Задачами литературного творчества в рассматриваемый период были формирование русского литературного языка, поиск подходящих форм стихосложения и разработка строгой системы жанров литературного творчества. На развитие российской литературы большое влияния оказал учёный М. В. Ломоносов. Он разработал учение о трёх литературных стилях или «штилях»: высоком, который включал слова из русского и церковнославянского языка, среднего, в котором употреблялись только церковнославянские слова и низкого, состоявшего из русских слов, которые были в лексике простого русского народа.

     В жанре трагедии и комедии в рассматриваемый период творил П. А. Сумароков (1717-1777). Он написал 9 трагедий и 12 комедий. Основной темой его творчества было обличение деспотизма власти и её пороков.

     А. Д. Кантемир (1709-1744) освоил жанр стихотворных сатир. Задачей своего творчества он считал искоренение пороков российского общества, таких как невежество, корыстолюбие, стяжательство, пьянство, ханжество и других. Большой вклад в развитие форм стихосложения внёс первый в российской истории литератор Д. К. Тредиаковский (1703-1769). В своей поэме «Телемахида» он также вывел отрицательные образы «злых царей».

     Постепенно на протяжении периода 1725-1762 годов идеи европейского Просвещения проникали в русскую культуры и оказали ощутимое влияние на литературное творчество. Правда, в отличие от Запада в нашей стране просвещение не носило явно антиклерикального и атеистического характера. Культура и литературное творчество стали играть воспитательную роль, обличая в образах литературных героев имевшие тогда место пороки российского общества. В отличие от Средневековья деятели российской культуры середины XVIII века считали мерилом ценностей не веру, а разум человека. Прославление разума человека они считали главной задачей своего творчества и ему они отводили роль в преобразовании и просвещении общества. За образец для подражания они брали произведения авторов греко-римской античности. Наряду с сатирой и обличением пороков, русские литераторы, художники и другие деятели искусства занимались просвещением, проявляя повышенный интерес к нашей культуре и истории Отечества и Русской православной Церкви. Начиная с XVIII века русские писатели большое внимание стали уделять поиску решения проблем российского общества, его воспитание и просвещение, решения вопроса о том, какой путь лучше для России и в какой мере сочетать наш опыт и культурные традиции с лучшими образцами культуры стран Западной Европы и Востока и использование опыта этих стран в нашей жизни. Прогрессивные изменения и ориентация на культуру европейских стран затронула лишь императорский двор, высших чиновников, дворянскую аристократию и высшие слои купечества и предпринимателей. В российской элите шёл процесс всё большего разрыва с русским народом, его культурой и языком и всё большее преклонение перед Западом, вплоть до того, что дворяне гораздо лучше знали немецкий и французский языки и говорили на них лучше, чем на родном русском. При этом основная часть российского народа сохраняла верность отечественной культуре и православным ценностям и традициям и в губерниях и провинциях западное влияние проявилось слабее, чем в западных регионах Российской империи и её столицах. Стоит ещё отметить, что такие учёные и писатели, как М. В. Ломоносов, Д. К. Тредиаковский и П. А. Сумароков, развивая художественные литературу, науку и совершенствуя русский язык, его лексику и стиль, были в то же время консервативно настроены к всяким нововведениям в русскую орфографию. Так, все они были против применения буквы «э» во всех словах, позаимствованных из западноевропейских и греческого языков и даже местоимения «это», «этот» и производные от них они принципиально и демонстративно писали с буквой «е», а не «э». Они считали букву «э оборотную», узаконенную в русском алфавите Петром I в 1708 году при разработке гражданского шрифта, чуждой русскому языку и орфографии и уродством языка и алфавита. Ломоносов даже считал, что если каждый раз придумывать новые буквы для новых звуков и иностранных заимствований, то русская азбука станет похожей на китайскую. Тем не менее, буква «э» для обозначения твёрдого йотированного звука «э» в начале слова и после гласных, кроме букв «и» и «е» в середине и конце слова к концу XVIII -– началу XIX века постепенно отвоевала свои позиции и стала почти всегда использоваться, в том числе и в указательном местоимении «это». В 1735 году была возвращена и стала обязательной в рукописях и в печати буква «й». На протяжении XVIII века отменялись и возвращались ряд букв греческого происхождения, включая букву «фита» и «ижица», которая сильно напоминала латинскую букву «V», для использования в словах «миро», «ипостась» и «Синод». Этого добились священнослужители, чтобы им удобнее было писать и издавать церковную литературу, в которой преобладал церковнославянский язык и лексика и слова греческого происхождения.

      В 30-40-е годы XVIII века при правлении императриц Анны Иоанновны (1730-1740) и Елизаветы Петровны (1741-1761) активное развитие получило театральное искусство. Эти императрицы увлекались западной культурой и развлечениями, преимущественно, французской, немецкой и итальянской. Развитие театра помимо любви императриц к западной культуре и театру было обусловлено успешным развитием русской драматургии. В 1746 году на одном из придворных представлений побывал купец из Ярославля Фёдор Волков. Вскоре в конце 40-х годов XVIII века в Ярославле появилась первая самобытная труппа актёров. Её возглавил сын костромского купца, одарённый актёр Ф. Г. Волков. В 1752 году ярославских артистов пригласили в Санкт-Петербург. В 1756 году их включили в состав труппы новообразованного российского театра. Он был размещён в Головинском доме на Васильевском острове, а его директором был назначен П. А. Сумароков. Одним из основных его актёров стал Фёдор Волков. Примерно в это время был основан театр и в Москве. В этом театре играли актёры, которые были слушателями Московского государственного университета. Кроме них в составе труппы московского театра были артисты итальянской комической оперы Локателли. Стоит отметить, что московский театр просуществовал недолго. Часть его артистов вскоре была переведена в 1761 году в Санкт-Петербург.

     Одновременно с театром в нашей стране в годы правления императрицы Анны Иоанновны начало развиваться искусство балета. Чаще всего Анну Иоанновну развлекали шуты и карлики, выступления которых были довольно пошлыми, грубыми и безвкусными, но зато простыми и не требующими работы ума и чувств. Им своё предпочтение отдавала императрица. Но уже к концу 30-х годов XVIII века французский балетмейстер Жан-Батист Ланде основал в Санкт-Петербурге первую русскую балетную школу при императорском дворе. В праздники эта школа при дворе ставила и разыгрывала французские и итальянские придворные комедии. В Сухопутном шляхетском корпусе, который был основан в 1731 году, у кадетов оставалось после занятий довольно много времени для культурного досуга. В стенах этого корпуса впервые зародился талант первого русского драматурга Александра Сумарокова.
Культура русского барокко тогда неразрывно была связана не только с художественным искусством и архитектурой, но и с музыкой и театром. Императрица Елизавета Петровна очень любила при своём дворе ставить оперы и балеты и приглашать музыкантов. В это время появилось сложнейшее искусство роговых оркестров. В нём каждый рог издавал только по одной ноте.

     Большой вклад в дело просвещения российского народа и развития отечественной культуры внёс придворный фаворит Елизаветы Петровны Иван Шувалов. Он вёл переписку с французским философом и просветителем Вольтером и другими французскими и немецкими философами эпохи Просвещения, собирал картины и другие произведения искусства во время своих путешествий по Европе. Он создал и первый в России литературный салон.

     В отечественном искусстве и архитектуре в 1725-1762 годах преимущественное распространение получил стиль барокко. Этот стиль характеризовали эмоциональная приподнятость, нарядность, широкое применение контрастов, преувеличений и эффект иллюзии. В русской архитектуре в рассматриваемый период крупнейшими и известнейшими мастерами были В. В. Расстрелли, С. И. Чевакинский и Д. В. Ухтомский.

     На протяжении XVIII века в Российской империи в 1725-1762 годах довольно активно развивалась русская живопись. Больших успехов художники этого времени достигли в изображении людей на портретах. Своё блестящее воплощение искусство портрета нашло в картинах А. П. Аргунова, А. П. Антропова, Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого и В. Л. Боровиковского.

     Одним из выдающихся творцов портретной живописи был Д. Г. Левицкий (1735-1822). Он на рисовал портреты знаменитых сановных лиц и своих родных. Благодаря творчеству этого художника мы имеем образы выдающихся чиновников, сановников и деятелей культуры и знаменитых предпринимателей и заводчиков. Хорошо у Левицкого получалось писать и портреты на заказ. В частности, он написал портрет П. А. Демидова. Этот художник, рисую портреты, стремился в своём творчестве отразить то, что отличало конкретного человека, было выражением его чувств и душевных качеств. Для него были важны не внешние различия, чины и богатство, а ум, благородство, красота души, изящество и мужественность. Именно это он стремился отразить в портретах знаменитых людей. Его творчество отличал реализм в изображении людей.

     Продолжателем творчества Левицкого стал его ученик Владимир Лукич Боровиковский (1757-1825). Он получил свою известность также, как художник-портретист. Одним из его произведений стал портрет Г. Р. Державина. При рассмотрении его портрета глаз зрителя долго не задерживается на мундире и орденах, хотя все детали его мундиры были отражены максимально точно и реалистично. Главное, что было в портрете Державина -– это было выражение спокойной сосредоточенности и глубокой задумчивости на лице поэта. Он был неутомимым тружеником, что подчёркивалось обилием книг и рукописей, окружавших Державина. Боровиковский также проявлял большой интерес к изображению природы на своих картинах, которая использовалась как фон, на котором изображались портреты людей. Творчество Боровиковского и его товарищей была свойственна также романтичность.

    Из крепостных крестьян графов (бояр) Шереметевых, которые оказывали своё покровительство художникам и актёрам, вышла целая семья талантливых мастеров живописи и архитектуры Аргуновых.

    В российской архитектуре основным господствующим архитектурным стилем был стиль барокко. Его развитие в 1725-1762 годах было связано исключительно с одним именем итальянского архитектора Бартоломео Франческо Расстрелли. Он был итальянцем по национальности и родился в Париже. Но свой талант он отдал на служение не своей Родине, а был приглашён ещё Петром I и работал только в России. Его авторству принадлежат три выдающихся дворца в Санкт-Петербурге и его окрестностях. Они стали самым ярким примером стиля дворцового барокко. В центре Санкт-Петербурга по проекту Расстрелли был построен Зимний дворец, а в Петергофе -– Большой дворец, который получил свою известность благодаря каскаду фонтанов. Но самым выдающимся творением Расстрелли и шедевром его стиля барокко стал 300-метровый Екатерининский дворец в Царском селе. Он был богато украшен и утопал в позолоте. Зимний дворец с этого времени стал резиденцией российских императоров, а Царское Село стало местом их отдыха.

    В 1748 году императрица Елизавета Петровна, сочетая в своей жизни и поведении свободу нравов и православное благочестие и набожность, задумала под Санкт-Петербургом основать Смольный монастырь. Для его размещения был построен Смольный собор. Этот собор был роскошно оформлен и украшен в стиле барокко, но в его архитектурном стиле при этом угадывались черты, которые были характерны для архитектурного оформления русских православных храмов и традиций русского православного храмового зодчества. Расстрелли хотел перед храмом установить колокольню. Её высота должна была составить 140 м. Она должна была быть на то время самой высокой колокольней Европы. Однако, этот проект так и не был тогда реализован и воплощён в жизнь. Вероятно это не удалось сделать либо из-за нехватки средств или нежелания самого архитектора. Во всех своих проектах Расстрелли стремился придать зданиям величавый торжественный вид. Это подчёркивалось богатым декоративным убранством, чёткостью пропорций и ритмом колонн (см.: Русская культура в 1725-1762 годах. [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: Культура в эпоху дворцовых переворотов [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: Большой вклад в развитие русской архитектуры в XVIII веке внёс гениальный зодчий Василий Иванович Баженов (1737-1799). Он по своему социальному происхождению был сыном небогатого церковнослужителя. Ещё в детстве он проявил свои необыкновенные способности к рисованию. Это впоследствии предопределило его жизненный путь. Он окончил Академию художеств и посетил Францию и Италию. Там он продолжил совершенствовать своё мастерство и за образец он взял лучшие образцы античной архитектуры. На Родину он вернулся уже признанным мастером и членом ряда западноевропейских академий.

    Основные творения архитектора В. И. Баженова были связаны с Москвой. Там он построил здание, которое до сих пор завораживает взоры москвичей и гостей столицы. Напротив Кремля на холме он построил горделивый и изящный дом богатого заводовладельца Пашкова. Основой этого дома был трёхэтажный корпус строгих очертаний с колоннами и статуями. Они были увенчаны ротондой, которая представляла собой круглую надстройку, увенчанную колоннами. Главное здание было соединено галереями с боковыми двухэтажными флигелями, которые украшались колоннадой. Дом Пашкова воспринимается как единое целое, которое отличается устремлённостью ввысь, а также лёгкостью и гармоничностью форм.
Стоит отметить, что в условиях того времени талант архитектора Баженова не мог быть в полной мере реализован. В частности им был разработан грандиозный план по постройке дворца в московском Кремле. Был даже торжественно заложен первый камень в основание этого дворца. Но дальше его строительство не пошло. При этом этот зодчий и архитектор с вдохновением трудился над строительством императорского и царского дворца в Царицыне под Москвой. Позже Баженов впал в немилость у императрицы и она перестала его поддерживать. Но даже то немногое, что из его творчества смогло сохраниться до настоящего времени говорит о том, что он был величайшим и талантливым мастером в своём деле. Он всю свою жизнь посвятил тому, чтобы служить России своим талантом и этим украшать и прославлять своё Отечество.
Третьим знаменитым архитектором, внёсшим вклад в развитие русской архитектуры второй половины XVIII века был Матвей Фёдорович Казаков (1738-1812). Предки этого архитектора были по своему происхождению крепостными крестьянами. Основные свои усилия по проектированию и строительству зданий он приложил в Москве. Там он возвёл немало прекрасных и великолепных зданий и сооружений. Одним из его творений стало первое здание Московского государственного университета. Оно по своему стилю и архитектурному оформлению перекликалось с монументальным зданием Сената в Кремле. Также М. Ф. Казаков спроектировал здание Голицынской (сейчас 1-ой Градской) больницы. Корпуса Голицынской больницы были выдержаны в строгих пропорциях и геометрических формах и были расположены симметрично относительно главного здания с колоннадой. Это здание сохранилось до настоящего времени. Самым выдающимся творением Казакова стал Колонный зал Дворянского собрания. Этот всем известный зал сочетал в себе естественную простоту и особую торжественность. Все свои творения М. Ф. Казаков, как и В. И. Баженов, создавал в русле классической архитектуры, для которой были характерны простота, строгость и симметричность форм, выделение в ансамбле главного сооружения, симметрия в расположении зданий и строгое внешнее оформление. Стиль классицизма радикально отличался от барокко с его пышностью и «узорочьем».

    Одновременно с русской культурой шло активное развитие культуры других народов, входящих в состав России. В ходе продвижения России на Урал и в Сибирь, присоединения Камчатки, хозяйственного и культурного освоения различных регионов нашей страны русский народ вступал в активные контакты и общение с народами Северного Кавказа, Урала и Сибири. Шёл активный процесс взаимообогащения культур и языков русского и живших с ним по соседству местных с ним коренных народов. Народы нашей страны перенимали друг у друга знания и опыт, знакомились с русским языком и православной верой верой, приобщались к земледелию и более прогрессивному быту русских людей. При этом общаясь с коренными народами нашей страны на Кавказе, Урале и Сибири, русские сами формировали своё национальное самосознание, осознавали своё место между другими народами.
Большое значение в деле просвещения других народов сыграла проповедь православия среди народов Урала и Сибири. Хотя временами проповедь православного христианства была связана с насилием и перегибами, в целом, проповедь священников и православных миссионеров была направлена на то, чтобы пробудить желание креститься добровольно. Добровольное принятие христианства частью удмуртов, татар, чувашей, марийцев, коми, мордвы, осетин, якутов и рядом других народов и стремление проповедников и священников избегать прямого насилия, учёт местных условий и традиций укрепляли доверие между русским и другими народами. Православное христианство учило русских людей проявлять терпимость и милосердие к носителям других культур и веры, пониманию того, что нельзя безоглядно ломать все мусульманские, буддистские и языческие традиции, учитывать местные условия, стремиться проповедовать Иисуса Христа не словом, а делом. Ряд местных народов после крещения освобождались одновременно от рабства. Это было в случае побега горцев Северного Кавказа в русские селения в XVIII веке. При этом местные народы, несмотря на все усилия и попытки разом насильственно сокрушить языческие традиции и идолопоклонство, до конца не приняли православие и ещё долго продолжали соблюдать языческие ритуалы и традиции, сочетая их с признанием на словах веры в Иисуса Христа и внешним соблюдением православного благочестия.

    Одновременно русские учёные и путешественники в общении с местными народами изучали и бережно собирали достижения и произведения культуры местных народов. Также издавались переводы произведения и труды восточных и западноевропейских народов, а русские люди ездили на учёбу в университеты Западной Европы. В середине XVIII века были изданы книги по грамматике марийского, чувашского и удмуртского народов. Кроме того, Е. Р. Дашкова издала объёмный словарь, который ввёл в оборот многие забытые слова, а также множество слов, которые были почерпнуты из обихода и словаря местных коренных народов с их переводом на русский язык. Не обошли вниманием языки даже народов малого Севера, например, юкагиров.

    В укреплении национального самосознания, гордости за нашу страны способствовали победы русских воинов на поле боя, верности долгу перед Отечеством и защиты страны от иноземных посягательств и подвиги русских солдат и полководцев. Поэт Г. Р. Державин писал: «Слава тех не умирает, кто за Отечество умрёт». В своих стихах он создал образ знаменитого и выдающегося полководца А. В. Суворова, который был воином, патриотом и мужественным и благородным человеком, искренне переживая за своё Отечество и стремясь послужить ему. Сам Суворов считал себя продолжателем дел Петра I Великого и он бережно хранил кокарду императора, который подарил ему его отец.

     Художественной литературе и искусству в XVIII веке было свойственно восхвалять подвиги лучших полководцев и императора Петра I Великого. Тогда культ Петра I был присущ всей литературе и искусству. В обиходе тогда впервые появилось слово «патриот». В исторической и художественной литературе много внимания стало уделяться воспитанию патриотизму и изучению подвигов героев минувших времён. Так государственный деятель и учёный Ф. И. Саймонов так себя назвал в заключении своей работы по истории: «Благосклонного читателя всепокорнейший слуга Всероссийского Отечества всенижайший патриот». В это время больше внимания стали уделять и героям минувших времён. В суровых водах на севере Тихого океана поплыли к берегам Русской Америки (Аляски) стали плавать суда, которые назывались «Александр Невский».

    В художественной литературе стал проявляться интерес к страницам истории, которые повествовали о борьбе русского народа за независимость. Писатель В. И. Майков прославлял подвиги Дмитрия Донского и Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского в 1612 году. Известный литератор М. Н. Муравьёв написал «Похвальные слова» в честь Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Им же свою трагедию «Освобождённая Москва» посвятил М. М. Херасков. О Кузьме Минине Херасков написал так:

Сей муж, почтенный муж России, сын и друг
Примером сделался Отечеству заслуг,
Не князь, не знатный муж, не есть чиновник дворский,
Он Минин! Минин он! -– купец нижегородский,
Порода знатная без добрых дел ничто.

    Стоит отметить, что будущий великий баснописец И. А. Крылов называл подвиги Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского той школой, на которой могла быть воспитана любовь к Отечеству. Произведения о Куликовской битве и Смутном времени можно было встретить в крестьянских избах по всей России.

     Развитие Русской православной Церкви в 1725-1762 годах в эпоху дворцовых переворотов отражало во многом сложный и противоречивый характер развития Российского государства, народа и общества в этот период. На её развитие активно влияли характер политической жизни при правлении различных императоров и императриц, влияние придворных группировок и борьба за власть и влияние между самими церковными иерархами. Однако, полностью тот импульс, который дал своими реформами и преобразованиями погасить не удалось и полностью вернуть в Российской греко-кафолической православной Церкви допетровские порядки не удалось и борьба в православной Церкви между старым и новым с перевесом в одну из сторон шла на протяжении всего периода дворцовых переворотов.

     Приход к власти жены покойного царя и императора Петра I Екатерины I привёл к утрате Правительствующим Сенатом основных функций центрального правительства и их передачи новому высшему органу власти, в котором состояли верные Екатерине I приближённые лица и советники -– Верховному Тайному Совету. В результате практически все вопросы управления, внутренней и внешней политики теперь решались в этом новом высшем органе государственной власти. Сенат стал теперь называться Высоким Сенатом. Он оказался подчинён Верховному Тайному Совету, сохранил за собой только судебные и совещательные функции, выступая связующим звеном между правительством и коллегиями. Фактически Высокий Сенат превратился в одну из коллегий и передавал из других коллегий и местных органов власти все решения и документы на обсуждение в Верховный Тайный Совет. Для высшего органа управления православной Церковью -– Правительствующего Синода подобная реформа высших органов власти обернулась тем, что он оказался не в непосредственном подчинении у императрицы, как было в своё время при Петре I, а фактически от, ставшим высшим органом управления, Верховного Тайного Совета, государственного органа, который в глазах Российской православной Церкви был лишён всякого авторитета и сакральности. К тому помимо русских людей православного исповедания, в Верховный Тайный Совет входил лютеранин Остерман. Сам Правительствующий (Святейший) Синод был понижен в иерархии высших органов государственной власти и стал называться Духовным Синодом.

     В 1726 году был принят Манифест, по которому Синод был разделён на 2 департамента. В первый из них должны были входить лично 6 архиереев. Все они были равны и деление на чины и звания вице-президентов, советников и асессоров отменялось. Первый департамент теперь решал вопросы управления духовными делами православной Церкви. Во втором департаменте работало 6 светских чиновников. Они занимались вопросами управления церковными вотчинами. Таким образом под вывеской «второго департамента Синода» был восстановлен упразднённый Петром I Монастырский приказ.

     В эпоху дворцовых переворотов серьёзные испытания и преследования коснулись и членов Духовного Синода, которые осмелились после смерти Петра I говорить о притеснении государством Церкви. Одним из таких критиков сложившихся церковных порядков был первый вице-президент Святого Синода архиепископ Новгородский Феодосий. Он открыто высказывался о том, что Пётр I был тираном и деспотом, сравнимым по своей жестокости с Иваном IV Грозным, о притеснениях и унижениях архиереев со стороны государственных чиновников, разорении монастырских вотчин и бедственном положении монастырей. Феодосий резко критиковал и саму императрицу Екатерину I и больше всего в его критике доставалось барону Остермана и фавориту императрицы Меншикову. Феодосий переоценил свои силы и влияние, чем дал повод для его главного соперника архиепископа Феофана обвинить его в государственной измене.

     Уже в апреле 1725 года по доносу Феофана Феодосий был арестован и подвергнут розыску. В ходе его проведения выяснилось, что Феодосий заставлял своих слуг присягать себе и служить, что было своего рода аналогом государственной присяги. Суд приговорил Феодосия за критику государственной власти и проблем в Церкви к лишению сана и заключению в тюрьму Корельского монастыря на далёком севере. Там он через 5 месяцев скончался.

     В результате Новгородскую кафедру занял сам Феофан. Но теперь у него самого появились противники, которым он помешал и не угодил. Феофан стал первым членом Синода. Вторым членом Синода стал давний обличитель Феофана архиепископ Феофилакт (Лопатинский). Третьим лицом Синода стал Ростовский митрополит Георгий (Дашков). Он был по своему происхождения потомком старинного боярского рода и имел сильные связи в родовитом дворянстве.

     Со смертью Екатерины I и воцарением внука Петра I, сына Алексея Петровича Петра II положение в православной Церкви мало изменилось. По-прежнему в Верховном Тайном Совете вся полнота власти оставалась в руках временщиков. Наибольшее влияние из до своего отстранения и ссылки в Сибирь продолжал сохранять Александр Меншиков. После него наибольшее влияние приобрели в правительстве князья Долгорукие. С воцарением Петра II в православной Церкви стали набирать силу сторонники реставрации церковных допетровских порядков и избрания нового Патриарха и упразднения Святого Синода, так называемой «великорусской партии». Митрополит Георгий был одним из наиболее ярых сторонников московской старины и избрания нового Патриарха. Он добился ввода в Святой Синод опального архиерея митрополита Игнатия (Смолы), которого уволил ещё сам Пётр I, и архимандрита Льва (Юрлова). Последний вскоре был возведён на Воронежскую кафедру. Архиепископ Феофилакт активно не поддерживал сторонников митрополита Георгия, но как и все архиереи-великороссы был противником проправительственной позиции Феофана, который был за сохранение в церкви тех реформ в управлении, которые ввёл Пётр I. Феофан, активно выступая за сохранение петровских преобразований, в сторонниках возвращения патриаршества, увидел угрозу своему положения и тому равновесию сил, которое сложилось в православной Церкви. Также Феофан был причастен к гибели после допроса по поводу государственной измены отца императора царевича Алексея Петровича.

    Однако, Петру II тоже не было суждено долго царствовать и он умер от осложнений оспы, вызванной сильной простудой и нездорового образа жизни из-за постоянных пиршеств и алкогольных возлияний. После недолгих колебаний сторонниками восстановления крепкой самодержавной власти из числа высшего слоя дворянства, офицерства и чиновников, была избрана новой императрицей дочь старшего брата Петра I Ивана V Анна Иоанновна, которая была вдовой герцога Курляндского. Члены Верховного Тайного Совета, надеялись сделать Анну Иоанновну марионеткой и ширмой для решения своих вопросов и защиты своих интересов, предложив ей подписать Кондиции, которые ограничивали её власть и были своего рода аристократической Конституцией. Сторонники продолжения петровских реформ были не на шутку встревожены. При их поддержке Анна Иоанновна притворно приняла Кондиции в Митаве. Затем она, приехав в Москву, на собрании московского и провинциального дворянства, разорвав их демонстративно, объявила себя самодержавной императрицей и совершила государственный переворот. В срыве затеи членов Верховного Тайного Совета был заинтересован и архиепископ Феофан. Он ввязался в опасную политическую игру по борьбе с «верховниками» и активно поддержал сторонников восстановления самодержавия и абсолютизма. Казалось бы Феофан мог торжествовать свою победу. Позиции сторонников возвращения Патриарха и его нового избрания, тоже были серьёзно подорваны. На деле же церковная политика привела к воспроизведению худших сторон правления Петра I. Главным проводником этой линии в церковной политике стал Феофан.

    В своём быту Анна Иоанновна была внешне благочестива и набожна. Между тем, её долгое проживание в Курляндии, привело к забвению православного воспитания и благочестия и увлечения западной модой, культурой и обычаями. Внешнее благочестие не помогло смягчить чёрствое сердце императрицы. В восстановленном Правительствующем Сенате и затем в Кабинете Министров, ставшем с 1735 года фактическим правительством, и во дворе императрицы верх взяли выходцы из Пруссии и Курляндии. Наиболее влиятельным фаворитом императрицы стал её любовник, эрцгерцог Эрнст Бирон. Остерман и Бирон, ненавидели русских людей и православие. Они создали Канцелярию тайных розыскных дел. Однобоко понимая смысл и суть петровских реформ, Остерман и Бирон действовали жестоко. Во всём они проявляли жёсткость и террор и даже при сборе налоговых недоимок с дворян и недопоставки в армию рекрутов прибегали к помощи воинских команд. Особенно жестоко действовала Тайная канцелярия во главе с генералом Ушаковым против подозревавшихся в нелояльности священниках и митрополитах. Через неё при малейшем неосторожном высказывании в адрес императрицы и её фаворитов и советников и всего правительства, попытке воззвать к голосу совести и обличить императрицу и её двор в разврате и неблагочестии, прошло много честных священников и епископов. Многие из них были замучены до смерти, отправлены в тюрьмы и в ссылку в дальние районы страны. Открыто исповедовать православную веру при правлении Анны Иоанновны стало опасно. Фавориты Анны Иоанновны были все лютеране и они пытались переделать русское православие на свой протестантский лад, загнав Церковь в резервацию и сделав её слабой и зависимой от их произвола. В результате произвола Бирона и его сторонников жертвами их политики стало множество русских людей. Десятки тысяч людей в то время были умерщвлены, заключены в тюрьмы или остроги или сосланы в Сибирь.

     Стоит отметить, что немало православных христиан среди мирян, монахов и священников во время торжества «бироновщины» явили в 30-е годы XVIII века настоящий подвиг исповедничества. Они героически терпели пытки и издевательства со стороны Бирона, Ушакова и его сподручных. Даже, страдая от пыток и унижений по подозрению в неблагонадёжности и умирая под топорами палачей как государственные преступники, они не отрекались от Христа. В числе таких исповедников был князь Иван Долгорукий. Когда палач четвертовал его, отрубая топором одну за другой руки и ноги, в смертных муках он говорил: «Благодарю Тебя, Господи, яко сподобил мя еси, познать Тебя, Владыко». Насилию немецких фаворитов императрицы способствовал архиепископ Феофан. Он во всём активно поддерживал Анну Иоанновну и её правительство, тщательно выискивая среди митрополитов любые намёки на недовольство церковной и государственной властью и засильем немцев. Его задачей стало ведение так называемых «архиерейских процессов». Первым по таким процессам был осуждён архиепископ Воронежский Лев (Орлов). Поводом к его обвинению в измене стало то, что он на следующий день после того, как получил известие об избрании на российский престол Анны Иоанновны, который совпал с празднованием Недели Торжества православия отказался упоминать имя новой императрицы на ектенье. В этот день он не стал служить благодарственный молебен, а за совершением богослужений в просительной ектенье он велел возносить имя не императрицы (царицы) Анны Иоанновны, а имя бабушки умершего царя (императора) великой княгини Евдокии без упоминания её монашеского имени Елены. Это было воспринято как акт неповиновения воронежского архиепископа правительственной власти и было передано на рассмотрение в Синод. На стороне архиепископа Льва выступили митрополиты Георгий и Игнатий. Но Феофан добился того, чтобы поведение Льва и его сторонников признали государственной изменой. Он, пользуясь поддержкой Кабинета Министров, заставил Синод лишить его священнического и монашеского сана и предать гражданскому суду. В постановлении Синода сказано: «А какого он, Лев – епископ телесного наказания и истязания достоин, о том суду духовному определять не надлежит». Архиепископ Лев Воронежский был расстрижен и сослан под именем Лаврентия в Крестный монастырь на Белое море. В месте с ним вслед по этапу был отправлен приказ: держать его там «за караулом, в келье неисходно, никого к нему не пускать, чернил и бумаги не давать и в церковь ходить под караулом».
Но архиепископу Феофану одного заключения бывшего архиепископа Льва Воронежского было мало. Он приступил к подготовке обвинительного материала против сторонников Льва -– митрополитов Игнатия и Георгия. Они пытались заступиться за Льва и замять его дело. Митрополит Георгий в ходе расследования попросился на покой, но это его не спасло от расправы. В результате, 28 декабря 1730 года Георгий был лишён архиерейского сана и простым монахом был отправлен в Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере. Игнатия также лишили священного сана и в наказание сослали в Свияжский Богородицкий монастырь.

    На протяжении следующих 10 лет судебные процессы над архиереями шли без конца своим чередом. Многие митрополиты ссылались на неопределённость известий о воцарении Анны Иоанновны и не хотели служить в её честь молебнов. В их числе был Киевский архиепископ Варлаам (Вонатович). Феофан назначил против него розыск. По заключению следственной комиссии Синода Варлаам был лишён сана и сослан простым монахом в Кирилло-Белозёрский монастырь.

     Сосланным бывшим архиереям не давали покоя и в местах заключения и ссылки. Там за ними тоже тщательно велась слежка. С точки зрения Феофана для него и его сторонников было лучше всего сжить опальных архиереев со света. В 1731 году было заведено дело о дружественном отношении митрополита Казанского Сильвестра к митрополиту Игнатию, который был сослан в Свияжский монастырь. Поводом для его подозрения в нелояльности императрице были подслушанные слова, которые в сердцах Игнатий сказал Сильвестру об императрице: «Вот де лишили меня сана напрасно, а ей ли, бабе, архиерея судить». В ходе следствия у Сильвестра были найдены бумаги, в которых он жёстко и непримиримо обличал неправославие Феофана, критиковал указы Петра I и его политику относительно монастырей и их владения землёй. Тайная канцелярия приговорила перевести митрополита Игнания в Никольско-Корельский монастырь в Архангельске. Сильвестр по постановлению Синода был уволен на покой в Александро-Невский монастырь. Он был лишён права вести архиерейские богослужения, а затем с него сняли совсем священный сан и заточили в крепость в Выборге.

     Вскоре в Сибирь был отправлен и епископ Платон (Малиновский). Многих архиереев, которые служили Богу и людям добросовестно и с отдачей лишили сана и уволили с кафедр из-за недовольства властью. Среди тех, кого уволили с кафедр были архиереи: Досифей Курский, Иларион Черниговский и Варлаам Псковский.
Больше всего архиепископа Феофана беспокоила позиция и поведение Феофилакта (Лопатинского). Он был его давним обличителем и противником. Сам Феофилакт был родом из Малороссии (Украины) и получил духовное образование в Киеве. В 1704 году он переехал в Москву и там был назначен ректором Московской Академии. Он в своё время совместно с префектом Академии архимандритом Гедеоном (Вишневским) критиковал любимца Петра и ставленника на архиерейскую кафедру Феофана за его неправославие и властолюбие. Этого Феофан не мог простить Феофилакту и искал случая отомстить ему.

     В 1728 году позиции Феофана пошатнулись и верх взяли сторонники избрания нового патриарха и возвращения к московским допетровским порядкам и традициям в православной Церкви. Феофилакт в это время издал свой труд «Камень веры». В нём он обличил все протестантские лжеучения Феофана, которые он пытался протащить в православную Церковь. Вокруг этой книги сразу вспыхнула острая богословская полемика. Когда в Лейпциге вышла остро критическая рецензия на неё, подписанная именем вскоре умершего немецкого богослова Буддея, современники увидели в этом руку самого Феофана. Феофилакт выступил с «Ответом» на критику Камня веры, защищал своего учителя и пытался переиздать свою книгу. Но уже шёл 1731 год и вовсю по стране свирепствовала бироновщина и издание этой книги стало невозможным и опасным. Феофан этим сразу воспользовался и донёс Тайной канцелярии на Феофилакта, обвиняя его в государственной измене.

     Для Феофилакта наступила в 30-е годы XVIII века тяжёлая пора гонений и исповедничества. Он был удалён из Святейшего Синода и сослан в Тверь. Бирон потребовал, чтобы запретили издавать «Камень веры», который по полочкам разобрал все заблуждения относительно православной веры и нравственности Феофана. Феофан в свою очередь анонимно издал «Молоток на Камень веры», где он всячески поносил и поливал грязью русское православие, его благочестие и обряды и глумился над личностью его стойкого бойца и защитника, епископом Феофилактом. Феофан пытался убедить правительство России, в котором наибольшим влиянием пользовались немецкие фавориты и советники Анны Иоанновны, что православие является «злодейской фракцией» и его ревнители и защитники приносят вред государству. Поэтому «эту фракцию» надо искоренить и добиться ареста святителя Феофилакта. Это привело к новой череде арестов митрополитов и других православных людей, пыток, унижений и издевательства над ними. Под опалу и в арест попали иеромонах Иосиф (Решилов), архимандрит Иосиф (Маевский), архимандрит Маркелл (Радыщевский), грек Евфимий Колетти. Все они хорошо знали Феофилатка и ничего вредного в его проповедях для государства не видели. Их длительное время пытали, обвинили в государственной измене и требовали показаний против архиепископа Феофилакта. Сохранилась даже одна из записей Тайной канцелярии, которая может дать представление о том, как велись процессы против неугодных православных священнослужителей: «Маевский поднят на дыбу и вожен по спицам 3–4 часа. А с подъёма на дыбу и с вожения по спицам говорил то же, как выше показано, и в том утвердился. И по прошествии трёх-четырёх часов усмотрено по состоянию его, Маевского, что в себе слаб и более по спицам не вожен и с дыбы спущен».
В 1735 году архиепископ Феофилакт был арестован. Он был отвезён в канцелярию Бирона, где его обвиняли в оскорблении императрицы Анны Иоанновны. Но Феофилакт, несмотря на всё давление и угрозы, отрицал, что что-либо плохое думал и замышлял против императрицы. Угрозами его потребовали присягнуть в этом. Феофилакт отвечал, что «Совесть меня ни в чём не зазирает», и исполнил всё, что от него требовали. После допроса у Бирона один из его судей святитель архимандрит Новоспасский Иларион, когда он возвращался домой, был внезапно разбит параличом так, что вывалился из коляски. Слуги не заметили того, что с ним случилось. Они хватились его только дома и когда вернулись, то нашли его на дороге уже без признаков жизни.

     В это время в канцелярии Бирона продолжались истязание архиепископа Феофилакта. Его неоднократно били батогами и поднимали на дыбы. Следствие по его делу длилось 3 года. Несчастный узник был доведён практически до полумёртвого состояния. Он был лишён сана и монашества и заключён в Петропавловскую крепость. Его освободили лишь после смерти Анны и свержения Бирона. Феофилакт был возвращён в свой дом в Санкт-Петербург. У его постели собрались члены Синода и объявили ему о возвращении сана. Вскоре 6 мая 1741 года последовала блаженная кончина Феофилакта. Между тем во время его исповеднических страданий в 1736 году умер главный виновник его страданий архиепископ Феофан. В свой смертный час он, возможно сознавая глубину своего нравственного падения, вздыхал: «О главо, главо! Разуму упившись, куда ся преклонишь?».

     После короткого правления императора Иоанна  VI Антоновича при регенстве его матери Анны Леопольдовны и Бирона в ходе очередного дворцового переворота императрицей стала дочь Петра I от его брака на Екатерине I Алексеевне Елизавета Петровна. Для многих православных людей её воцарение породило надежды на улучшение положения православной Церкви после изгнания иностранных фаворитов Анны Иоанновны Остермана и Бирона и прекращение ненавистной для Церкви бироновщины. Хотя Елизавета Петровна любила роскошную жизнь и увеселения, она в то же время была благочестивой и набожной императрицей, ревностно соблюдала посты и требования православного благочестия и много молилась и ездила при своей жизни по монастырям. Немало высших церковных иерархов высоко оценивало её правление и политику, её покровительство Российской православной Церкви. Так, Новгородский архиепископ Амвросий (Юшкевич)  со своей кафедры провозглашал: «Преславная победительница избавила Россию от врагов внутренних и сокровенных. Такие-то все были враги наши, которые под видом будто верности Отечество наше разоряли, и смотри, какую дьявол дал им придумать хитрость! Во-первых, на благочестие и веру нашу Православную наступали. Но таким образом, будто они не веру, но непотребное и весьма вредительное христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким притвором людей духовных, а наипаче учёных истребили, монахов расстригли и перемучили! Спросите, за что? Больше ответа не услышишь, кроме всего: суевер, ханжа, лицемер… под образом будто хранения чести и здравия и интереса государства о коль бесчисленное множество, коль многие тысячи людей благочестивых, верных, добросовестных, невинных, весьма любящих в Тайную похищали, в смрадных узилищах и темницах заключали, гладом морили, пытали, мучали, кровь невинную проливали». В свою очередь Святитель Димитрий (Сеченов), который позже стал митрополитом Новгородским, на праздник Благовещения, 7 апреля 1742 года такую дал характеристику Елизавете Петровне и её правлению и правлению её предшественницы и самом времени её правления: «Противницы наши… как прибрали всё Отечество наше в руки, коликий яд злобы на верных чад российских отрыгнули, коликое гонение на Церковь Христову и на благочестивую веру воздвигли! Их была година и область тёмная; что хотели, то и делали! Во-первых, пытались благочестие отнять, без которого бы мы были горше турков, жидов и арапов… А наипаче коликое гонение на самых благочестия защитителей, на самых священных Тайн служителей! Чин духовный – архиереев, священников, монахов – мучили, казнили, расстригали… Монахов, священников, людей благочестивых в дальние Сибирские города, в Охотск, Камчатку, в Оренбург отвозят. И тем так устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники слова Божия молчали и уст не смели о благочестии отверсти"…

     На церковную политику новой императрицы Елизаветы Петровны повлияло то, что она во время своей юности была оттеснена от двора своей предшественницы, императрицы и царицы Анны Иоанновны и не впитала в себя антиправославного и развращённого духа императорского двора. Она до своего воцарения вела полузатворническую жизнь и часто приезжала в Александровскую слободу, где в женском монастыре спасалась её тётя. Елизавета Петровна в годы своей молодости любила часто ездить по монастырям. Больше всего она любила посещать Троице-Сергиеву лавру. Она очень любила много молиться и строго соблюдала все православные посты и все постные дни, предписанные православной Церковью. В отличие от своего отца и от Анны Иоанновны Елизавета Петровна предпочитала общаться не со всякими шутами, иностранцами и всякими сомнительными людьми, а с монахами, юродивыми и священнослужителями. При этом она сохраняла весёлый, общительный дух и доброжелательно относилась к своему ближнему окружению. Она была лишена политического честолюбия и по этой причине она вступила в негласный, но законный брак с простым певчим, выходцем из казаков Алексеем Разумовским. Он был воспитан в духовной среде и с большим почтением и уважением относился к православному духовенству.

     Незадолго до дворцового переворота, который привёл Елизавету Петровну к власти, она долго молилась перед образом Божией Матери. Она дала Богородице обет, если она придёт к власти и станет императрицей, то никого не будет предавать смертной казни, включая даже отъявленных злодеев. Ещё она дала такой обет, что она по исходе каждого часа днём и ночью будет молиться образу Спасителю, который висел над изголовьем её кровати. Оба обета она исполнила и ни разу их не нарушила.

     Стоит отметить что несмотря на влияние на императорский двор французской моды и обычаев, по своему характеру императрица Елизавета Петровна по своему характеру была русской. Это сближало её с боярынями московской допетровской эпохи, что было резким контрастом с периодом правления её отца и нравами и обычаями, господствовавшими в императорском дворе, усвоившим французскую и немецкую культуру и забывшем православную веру своих отцов и русскую культуру и свой родной русский язык.

     После своего воцарения Елизавета Петровна изгнала со своего двора иностранных фаворитов. Снова был восстановлен в своём значении Правительствующий Сенат, ставший вновь высшим органом власти и управления. Чтобы предотвратить произвол и расправы над неугодными священниками, все судебные дела по преступлениям и нарушениям священников по указу императрицы в 1742 году были переданы в ведение Святейшего Синода. Он снова стал Верховным коллегиальным органом управления Российской Православной Церковью и перешёл в непосредственное подчинение императрице. Императрица очень любила оказывать православной церкви покровительство и много жертвовала денег на монастыри. Довольно много она делала пожертвований Троице-Сергиевой лавре. Во время своего правления, когда Елизавета Петровна ездила по стране, она часто оставалась на богомолье в монастырях и жила практически монашеской жизнью по много недель и месяцев.

    Приход к власти Елизаветы Петровны положил начало освобождению невинно осуждённых священников и митрополитов. Так, был освобождён митрополит Игнатий (Смола), умерший вскоре после освобождения. Был освобождён и святитель Лев (Орлов). Ему вернули сан архиерея. Он скончался в 1755 году на покое в Московском Знаменском монастыре. Из ссылки из Сибири был освобождён святитель-исповедник Платон (Малиновский). Ему был также возвращён священный сан. Он умер в 1754 году в сане архиепископа Московского.

     Перемены в положении православной Церкви к лучшему, возвращение её прежнего достоинства и влияния, прекращения гонений и государственного произвола побудило таких влиятельных священников, как членов Синода архиепископ Новгородский Амвросий и митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич), подать доклад императрице, в котором они подали прошение о том, что если императрице не будет угодно избрать Патриарха, то хотя бы она вернула должность президента Святейшего Синода. Ещё они предлагали упразднить должность обер-прокурора и Коллегию экономии. Но Елизавета Петровна не поддержала эти предложения членов Святейшего Синода, желая сохранить результаты реформ и все нововведения своего отца и сохраняя верность принципам его политики, объявив законы своего отца Петра I Великого своими законами. Тем не менее, она всё же вывела Коллегию экономии из подчинения Правительствующего Сената и передала его в ведение Святейшего Синода.

     Во время правления Елизаветы Петровны произошли важнейшие изменения в составе и работе Святейшего Синода. Митрополит Арсений, который был назначен по настоянию и представлению архиепископа Амвросия в Святейший Синод, был выведен из его состава. Арсений был мужественным митрополитом, защищавшем Церковь, и он отказался дать присягу по форме составленной покойным архиепископом Феофаном, в тексте которой монарх назывался крайним судьёй Церкви и государства, так как считал это кощунством и унижением главного Царя, Священника и Судии -– Иисуса Христа. Он предложил включить в текст присяги такую формулу: «Исповедаю же с клятвою Крайнего Судию и Законоположителя духовного сего церковного правительства быти Самого Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, полномочного Главу Церкви и Великого Архиерея и Царя, надо всеми владычествующего и всем имущего посудити – живым и мёртвым». В конце правления Елизаветы Петровны первоприсутствующим в Святейшем Синоде стал архиепископ Новгородский Димитрий (Сеченов). Кроме него в состав Святейшего Синода входили: архиепископ Санкт-Петербургский Вениамин (Григорович), епископ Псковский Гедеон (Криновский), архиепископ Крутицкий Амвросий (Зертис-Каменский), преосвященные Палладий Рязанский, Порфирий Коломенский и архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Лаврентий.

     До 1753 года в Святейшем Синоде служил князь Я. П. Шаховский. Он был честным служителем Церкви и Российского государства и ревнителем его интересов. После себя он оставил «Записки», в которых сохранилось довольно много любопытных сведений о деятельности Синода. Сам Шаховский был не чужд Церкви, но был склонен исполнять всё строго по букве закона. Это приводило его к постоянным конфликтам с другими членами Святейшего Синода из-за всяких мелких финансовых вопросов. Обер-прокурор, выступая за защиту интересов государства, был против увеличения жалованья синодальным архиереем и перерасхода средств, которые поступали от монастырских вотчин. Однако, позиции обер-прокурора были весьма слабы и он не имел авторитета и большого влияния. Святейший Синод опирался в своих контактах с императрицей и правительством на контакты своих членов с императрицей и на поддержку её духовного отца, протоиерея Феодора (Дубянского), а также благоволившего духовенству графа Разумовского. Это помогало сдерживать неумеренный административный пыл обер-прокурора.

     В 1744 году произошла важная перемена в управлении епархиями. Вместо архиерейских приказов в великорусских епархиях вводилась по примеру малороссийских епархий коллегиальная форма правления в виде консистории. Князь Шаховский хотел добиться, чтобы секретари консисторий был подчинены  не правящему архиерею, а самому обер-прокурору. Но ничего из этого не вышло.
За годы царствования Елизаветы Петровны произошёл численный рост епархий православной церкви. Если при учреждении Святейшего Синода действовало 18 епархий, то уже 1753 году их число возросло до 30. В 28 из этих епархий насчитывалось до 18 000 приходов. В 1742 году бывшая Патриаршая область была разделена на Московскую и Санкт-Петербургскую епархии.

     Во время правления Елизаветы Петровны произошли и качественные изменения в составе епископата. Рост территории страны, введение образования для детей священников привели к тому, что исчезла нужда брать и назначать на высшие должности в Церкви только выпускников Киевской духовной академии. В это время набрали силу новые духовные школы, которые были открыты в Санкт-Петербурге, Москве и ряде крупных провинциальных городов. По указу императрицы Елизаветы Петровны от 1754 года следовало выбирать на высшие церковные должности и в епископы и митрополиты выходцев не только из Украины, но и коренных великорусских людей. Вскоре среди епископов и многих рядовых священнослужителей уже было много русских людей, а выходцев с национальных окраин и Восточной Украины среди них заметно убавилось. Новые священники стали более уживчивыми и лояльными к высшей церковной и государственной власти и по сравнению с киевскими монахами, которые проявляли больше твёрдости и упрямства, имели меньше гибкости в защите и отстаивании прав и привилегий православной церкви. Тем не менее, среди них было немало настоящих подвижников и святых людей высокой духовной и христианской жизни.

     Одним из таких подвижников, отличившихся особой чистотой и святостью своей жизни и своим устремлением к Богу был епископ Белгородский Иоасаф (Горленко). Он родился на Рождество Пресвятой Богородицы в 1705 году в Прилуках в семье дворянина. При своём крещении он получил имя Иоаким. Когда в 1712 году будущему святому Иоасафу исполнилось 7 лет, то он был отдан на учёбу Киевской Академии. В возрасте 19 лет он тайно от родителей поступил послушником в Межигорский монастырь. Он с самого детства имел горячее желание посвятить всю свою жизнь Богу. Уже через год он принял постриг в рясофор с именем Иларион. Родители Илариона (Иоакима) приняли поначалу весть об его уходе в монастырь и постриге с огорчением. Но, будучи глубоковерующими и благочестивыми людьми, они смирились с выбором своего сына и благословили его поступление в монастырь.

     В первое время в начале своего монашеского пути он проявлял необычайную ревность и усердие. Об этом периоде своей монашеской жизни он писал незадолго до своей смерти во время тяжёлой болезни в письме своей сестре: «Сестрица, излишняя ревность в начале не даёт мне ныне веку дожить». В 1727 году инок Иларион был пострижен в мантию и он получил новое имя -– Иоасаф. Киевский архиепископ Варлаам (Вонатович) рукоположил его в иеродиакона. Позже его преемник Рафаил (Заборовский) назначил Иоасафа экзаменатором при доме архиерея. В 1734 году он был рукоположен в сан иеромонаха, а через 3 года его поставили настоятелем Свято-Преображенского Межигорского монастыря.

      Спустя некоторое время святой Иоасаф был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры. В течение трёх лет он возглавлял монашескую братию этой древней обители. В период своего настоятельства святитель Иоасаф много сделал для восстановления этой святой обители и строений монастыря, которые пострадали незадолго до него от большого пожара.

      В 1748 году в Санкт-Петербурге Иоасаф был хиротонисан в епископа Белгородского. Белгородская епархия, которую его вверили в окормление епархию была обширной. Тогда в её состав входили территории современных Курской и Харьковской епархий. На её территории было тогда официально зарегистрировано 1060 храмов. Большая часть священнослужителей вверенной Иоасафу епархии была малограмотной и невежественной. Когда Иоасаф стал епископом Белгородским, одной из его первых забот стало повышение уровня образования и грамотности подчинённых ему священников.

      С целью повышения грамотности Иоасаф объезжал храмы своей епархии. Он лично экзаменовал священников тех храмов, которые он посещал. Тех священников, которые оказывались неграмотными, Иоасаф отправлял доучиваться в Белгород. А тех, кто отказывался учиться и исправляться Иоасаф и вовсе отстранял и запрещал в служении. Большое благоговение Иоасаф проявлял к святыням. Он больше всего внимания уделял тщательному хранению запасных Святых Даров. Однажды он остановился в доме священника, который был тогда в отъезде. Тщательно, осматривая вещи в его доме, он нашёл завёрнутые в бумаге Святые Дары, которые лежали на полке. Их присутствие сильно смутило чуткую душу святителя. Он переложил Дары на стол и вплоть до утрени молился перед ними. Когда хозяин дома вернулся домой, то Иоасаф лишил его за небрежное хранения Святых Даров и отсутствия должного благоговения перед ними священного сана.

     Во время своего руководства Белгородской епархией Иоасаф к подчинённым ему священникам строгость. Одновременно он проявлял в необходимых случаях к священникам снисхождение и милость и защищал их от произвола церковного и государственного начальства. Иоасаф также щедро благотворил нуждающимся. Все доходы своей кафедры он раздавал нищим и нуждающимся. Нищие всегда имели к святителю свободный доступ. Перед праздниками он через келейника посылал нищим деньги и платье. Келейник относил к нуждающимся необходимые вещи и суммы денег. Он должен был сложить вещи и деньги на пороге или у окна, постучать хозяину и быстро уйти, стараясь остаться незамеченным и неузнанным. В то время, когда келейник болел, святитель Иоасаф сам в одежде простолюдина ходил по улицам города и благотворил нищим, тайно раздавая милостыню.

     Святитель Иоасаф не отличался крепким здоровьем. Ведя строгую духовную жизнь и предчувствуя в силу своего нездоровья скорую кончину, он чувствовал, что рано умрёт. Он постоянно хранил памятование о смерти и готовился к мирной непостыдной кончине. В конце каждого часа Иоасаф творил лично составленную им молитву, которая и до сих пор называется молитвой святого Иоасафа Белгородского: «Буди благословен день и час, вонь же Господь мой Иисус Христос мене ради родился, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, в час смерти моея приими дух раба Твоего в странствии суща, молитвами Пречистыя Твоея Матери и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь!»
В последний год своей жизни в мае месяце перед отправкой на свою родину святитель простился со своей паствой и сказал им, что он больше не вернётся на кафедру. К осени он повелел устроить ему склеп в Троицком соборе. Когда он возвращался из Прилук в Белгород, он в пути сильно заболел. Через два месяца после тяжёлой болезни, 10 декабря 1754 года он умер в селе Грайвороне. Родные святителя, узнав о его кончине, сильно горевали о нём. Когда они пришли к престарелому отцу с известием о кончине святого Иоасафу, то он им ответил: «Знаю, что вы пришли ко мне с известием о смерти сына моего Иоасафа. Но я это узнал прежде вас. 10 декабря вечером мне был голос: сын твой, святитель, скончался».

     Когда святитель скончался, после него осталось всего 70 копеек медью. Консистория запрашивала средства на погребение Иоасафа. До половины февраля тело святого Иоасафа оставалось непогребённым в ожидании приезда Переяславского епископа Иоанна (Козловича) из-за задержки его разливом. Стоит отметить, что за всё это время его тело не было тронуто тлением. Святитель был погребён в построенной по его воле гробнице в Троицком соборе. Через 2 года после его кончины, несколько причетчиков, будучи уверенными в том, что Иоасаф был праведным, тайно вскрыли гроб. Несмотря на то, что склеп был сырой мощи святого его одежда и гроб были чудесным образом обнаружены нетленными. Так были обретены мощи святителя Иоасафа. Слух об обретении мощей быстро распространился по всей России. Многие верующие люди стали стекаться к могиле святителя, молились перед ней и получали исцеления от своих болезней и благодатную помощь святителя.
После смерти в декабре 1761 года императрицы Елизаветы Петровны, новым императором примерно на полгода стал сын старшей сестры Елизаветы Петровны Анны Петровны и её мужа герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского Пётр III. Он был весьма невысокого уровня нравственного и умственного развития, проявлял в своём характере детские и подростковые черты. Император не имел способностей к занятию государственными делами и больше любил развлечения и увеселения. Получив, немецкое воспитание, он недолюбливал и не понимал Россию. Такими были и все его сторонники, которые ориентировались во всём на Пруссию, её порядки и культуру. В религиозной политике этого императора проявилась тенденция привить протестансткие начала Российской православной церкви. Он хотел перестроить православную церковь на протестантский манер, резко осуждал практику длинных молитв и многодневных постов, поклонения мощам и иконам, пышные обряды и монашество. Пётр III Фёдорович предлагал убрать все иконы, кроме икон Иисуса Христа и Богородицы, отменить многие обряды и свести к минимуму посты и провести ревизию владений монастырей. Многие православные священники, монахи и верующие миряне предлагаемую реформу православной Церкви восприняли резко отрицательно и осудили попытку превратить православную церковь в лютеранскую. Также император хотел, чтобы русские православные священники стали брить бороды и носить платье на немецкий лютеранский манер. В своём дворце Пётр III хотел даже построить лютеранскую молитвенную комнату под предлогом, что это было нужно для его придворных, исповедующих лютеранство. На это императору резко возразил архиепископ Димитрий, заявив ему, что православное духовенство не даст ему истребить себя и не станет равнодушно и молчаливо смотреть на все нововведения императора в отношении православной церкви. На православном богослужении в придворной церкви император Пётр III по свидетельству современников вёл себя весьма развязно и неуважительно. На нём он свободно разгуливал по церкви и общался с иностранцами. Он осмеливался вслух отзываться о Православии резко и уничижительно, чем сильно шокировал и раздражал большую часть консервативно настроенных священников и прихожан, которые выступали за соблюдение норм благочестия и благочестивое поведение во время молитвы в храме.

     Правда, всем нововведениям императора, грозившим разрушить Российскую православную церковь, к счастью не было суждено воплотиться в жизнь. Вступившая в июле 1762 года на российский престол в ходе последнего дворцового переворота жена Петра III Екатерина II отменила все начинания своего бывшего мужа и была весьма набожной и благочестивой императрицей. Но решение провести в интересах государства и нужд экономики секуляризацию церковных и монастырских земель Екатерина II всё же осуществила. Это было единственной мерой реформы Церкви Петра III, которую императрица осуществила после свержения и смерти своего мужа.
По сравнения с Российской православной Церковью, политика по отношению к которой менялась от ограничения и притеснений при императрице Анне Иоанновне до покровительства и поддержки при императрице Елизавете Петровне, религиозная политика Российского государства по отношению к старообрядцам мало изменялась. Старообрядцы продолжали всё рассматриваемое время активно преследоваться, к ним применялись меры дискриминации и в них видели одну из основных угроз безопасности Российского государства и Православной Церкви. Так, старообрядцы платили в двойном объёме налоги и за отказ от их уплаты наказывались каторгой и ссылкой в Сибирь. Немало старообрядцев преследовалось за то, что они не хотели присягать новым царям и императорам. Из-за этого они в XVIII веке продолжали оставаться вне закона. В 1725-1762 годах разные правители по-разному относились к старообрядцам. При одних из них старообрядцы находились на полулегальном положении и существовали относительно спокойно, платя требуемые налоги и подати. При других правителях старообрядцы преследовались. Дело доходило вплоть до требований носить нелепую одежду и исполнять другие нелепые требования. За обращение из официального православия в раскол могла быть применена смертная казнь. Старообрядцы, дробясь на множество сект и толков, бежали в глухие леса Сибири и в Речь Посполитую, где они создали свои крепкие общины.

    К католикам и протестантам официальные государственные власти в нашей стране относились более терпимо. Так, в 1735 году по указу императрицы Анны Иоанновны католикам и протестантам была дана полная свобода отправления их обрядов и возможность совершать общественное богослужение и строить для этого костёлы и кирхи. Это было связано с общим прозападным вектором в политике Российской империи при расцвете «бироновщины» и активными контактами с иностранцами, которые массово приглашались на службу нашему государству. В государственном аппарате многие служащие чины были по происхождению из католических и протестантских семей из стран Западной Европы вплоть до начала XX века.

     Тем, кто исповедовал буддизм и ислам, по сравнению с христианскими конфессиями было намного тяжелее. Буддисты (буряты и калмыки) были малочисленны и им правительства в исповедовании своей веры и отправлении обрядов не препятствовало. Оно хотело только упорядочить их жизнь и поставить их под государственный контроль. Мусульманам и иудеям пришлось тяжелее всего, особенно в годы правления Елизаветы Петровны. Иудеям вообще было запрещено исповедовать свою веру и проживать и находиться на территории России.

     Российских мусульман, даже татар и башкир, правительство пыталось ограничить. Строительство мечетей было ограничено, а большая часть из них в Татарстане и Башкирии в 40-х годах XVIII века закрыта благодаря усилиям местного митрополита. Часть из местных жителей мусульманских народов Поволжья благодаря усилиям православных проповедников была крещена в православие. Правительство в активизации ислама видела главную угрозу государственным интересам России, так как тогда турецкий султан был негласным главой всех мусульман и мог через Крымского хана оказать на них воздействие, побудив их выступить против правительства нашей страны и православной Церкви. При этом народы Поволжья со времён присоединения Казанского ханства к России пользовались большими привилегиями и ислам был маркером, подтверждающим их. Татары и башкиры сопротивлялись проповеди православного христианства и опасались, что оно приведёт к их русификации, отмене привилегий и введению крепостного права.
Часто светские и духовные власти спешили с обращением в христианство башкир и казанских татар. Это привело к нескольким восстаниям башкир на протяжении XVIII века. Больше всего местных мусульман раздражала миссионерская деятельность казанского митрополита Луки Конашевича (? -– 1758). Он развернул активную проповедь православного христианства среди местных коренных жителей. Часто он прибегал к насильственным методам, разрушал в деревнях и даже в самой Казани мечети и мусульманские святыни, приказывал выселять жителей Казани, исповедующих ислам, за черту города. В то время попытки митрополита Луки насильно обратить в православие местных коренных жителей Поволжья вызвало нарекание даже у современников. А его силовые методы по подавлению ислама перешли в откровенный произвол. Стоит, отметить, что ещё по указу Елизаветы Петровны мечети в деревнях, где местные жители из татар башкир и других народов были крещены, подлежали разрушению. В ответ башкиры в 1755-1756 годах подняли восстания против произвола местных и центральных властей и попыток их насильственной христианизации и закрепощения. Властям пришлось пойти местным мусульманам на уступки, снизить темпы христианизации народов Поволжья и разрешить вновь строить мусульманские мечети в сёлах. Правительство Екатерины II дало полную свободу вероисповедования мусульманам. С этого времени часть крещённых насильно в православие местных татар, башкир и других народов вернулось в ислам и стало снова ходить к своим имамам и муллам. Возврат части новообращённых в православие местных жителей наглядно показал неэффективность насильной их христианизации.

     Одной из основных причин восстания башкир против центрального правительства был конфликт оседлой и кочевой цивилизации. Правительство Российской империи стремилось как можно быстрее унифицировать жизнь, верования и быт всех жителей и народов Российской империи. Это выражалось во введении единых законов, системы управления и налогов и норм культуры. Всё это входило в резкое противоречие с вольной и свободолюбивой жизнью башкир. Им были непонятны централизаторские устремления российских властей и увеличение налогов и податей, а также заселение их коренных земель русскими колонистами. После восстаний башкир государству пришлось учесть ряд местных традиций и условий, снизить налоги, признать контроль башкир над своими землями и право старейшин местных башкирских племён решать свои внутренние вопросы.

     В 1735-1740 годах вспыхнуло восстание башкир. Одной из причин восстания было известие о строительстве крепости Оренбург (сейчас это Орск). Башкиры боялись потерять свои земли и на курултае приняли решение противиться строительству города. Башкиры начали нападать на обозы, которые шли на нужды строителей крепости и на солдат, призванных охранять крепость и дороги. Правительство поручило подавить восстание башкир генерал-лейтенанту А. И. Румянцеву. Под их руководство перешли 3 регулярных полка, 500 казаков и отряд калмыков численностью в несколько тысяч человек. Правительственные войска несколько раз нанесли поражения повстанцам и разгромили их, а затем прошли карательным походом по башкирским сёлам и сожгли их. Для того, чтобы контролировать местное коренное население, было построено несколько новых крепостей, включая Челябинскую в 1736 году.

     Жестокость, с которой подавляли российские войска восстания башкир, вызвало ответное усиление их вооружённого сопротивления. Потребовалось совершить несколько карательных походов, чтобы разгромить мятеж. Затем была проведена перепись населения, началась передача вотчинных земель башкир русским дворянам и помещикам и ссылка в Башкирию казаков и ссыльных.

     В 1755-1756 годах под руководством местного исламского муллы Габдуллы Галиева (Батырши) (1710-1762) началось очередное восстание башкир. Он призвал к священной войне против неверных православных христиан. Однако, этот призыв не смог обеспечить единства восставшим. Правительство в свою очередь, серьёзно отнеслось к подавлению восстания. Его подавления оно поручило Оренбургскому губернатору Ивану Ивановичу Неплюеву. Под его руководство перешли довольно большие военные силы: 11 полков, несколько тысяч донских казаков и большие отряды калмыков и казанских татар.

     Башкиры, видя, что противостоять правительственным войскам бесперспективно и пощады от них им ждать не стоит, в ответ ушли в степи Казахстана, надеясь там найти приют и защиту у местных правителей. 50 тысяч семей башкир бежало из родных мест. Однако, казахские ханы, не желая портить отношения с Россией, выдали башкирских беженцев России. Только немногим беженцам удалось вернуться домой. Они пытались продолжить свою борьбу, но правительственные войска жестоко расправились с ними (см.: Национальная и религиозная политика России в 1725-1762 годах [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://dzen.ru/a/Z-2RKxSM5WEL_K5k).

     В это время в Белоруссии и на Правобережной (Западной) Украине православная церковь претерпевала серьёзные гонения и притеснения. Эти регионы продолжали пока ещё оставаться в составе Речи Посполитой и не имели фактически никакой внутренней автономии. Даже государственность Великого княжества Литовского -– Белоруссии была сведена нет и все белорусские и литовские элементы в ВКЛ подверглись полонизации и были сведены к минимуму. Большое давление на русское православное христианство в Белоруссии и на Правобережной Украине оказывали польская шляхта и католическое духовенство. Католическое духовенство ненавидело и притесняло белорусских и украинских православных христиан и священников, не давало в Белоруссии строить новые православные храмы либо разрушало уже имеющиеся или переоборудовало их в католические костёлы, издевалось над православными священниками, монахами и мирянами. В 1717 году польско-белорусское правительство запретило строить новые православные храмы и чинить обветшавшие. В 1736 году по требованию католических епископов был издан Универсал, по которому теперь православный священник и епископ мог быть избран с соизволения польского короля.
Католические ксёндзы часто и сами пытались столкнуть католиков с православными. Они всячески оскорбляли и поносили русскую православную веру, допускали кощунственные и богохульные высказывания. Православную веру белорусов и западных украинцев они называли «собачьей», «холопской» и даже обвиняли русское православие в том, что оно якобы придерживается арианской ереси. Для того, чтобы оскорбить религиозные чувства православных христиан Белоруссии и Украины католические священники нередко продавали православные храмы арендаторам-евреям. Они за право совершать в православном храме богослужение требовали взимать с православных священников и прихожан плату. При этом евреи хулили и оскорбляли православную веру и Иисуса Христа. Если арендаторы не получали требуемую сумму, то они могли закрыть православные храмы. В официальных документах Католическая церковь воспринимала Белоруссию и Украину как «земли неверных». В эти регионы Католическая Церковь и униаты направляли миссионеров-иезуитов и базилианцев, которые должны были заставить православных христиан отречься от своей веры и перейти в католицизм.

      От притеснений и гонений со стороны униатов и католиков сильно страдали православные белорусские и украинские священники. Их били плетьми, сажали в тюрьмы, саблями отрубали им пальцы рук и ног и ломали им конечности и наносили другие увечья. На православные монастыри нападали простые верующие из католиков и униатов, которых настраивала против православия католическая и униатская пропаганда. В результате, было разграблено много православных монастырей, а монахи и священники подверглись немыслимым поношениям и издевательствам. Для того, чтобы представить себе положение православных христиан в Речи Посполитой стоит привести описание, данное архиепископом Григорием (Конисским): «Духовные и сильные мирскою властью гоняли православный народ, как овец, в костёл или униатский храм. Во время самого чтения Евангелия входил в храм приказчик, бил народ плетью и гнал его, как скот из хлева... Детей били розгами пред глазами матерей, матерей – пред глазами детей... На моих глазах несколько раз секли девицу сперва розгами, потом шиповником, чтобы отреклась от веры и – не отреклась. Женщину с грудным младенцем полгода держали в тюрьме, младенца она лишилась там же, а муж бит и замучен особо; ей самой жгли пальцы, чтоб отреклась нашей веры, и – не отреклась. Другая закована была в кузницу (железный ошейник) и удавлена».

     На протяжении XVIII века в Речи Посполитой Могилёвская кафедра осталась единственной православной епархией, которая законно существовала в Белоруссии и на Правобережной Украине. Её удалось православному белорусскому духовенству и мирянам отстоять и защитить от полного разорения и уничтожения. Православные белорусские епископы и священники неоднократно обращались к России и императрицам Елизавете Петровне и Екатерине II с просьбами о помощи. Но Россия не могла пока оказать должного воздействия на Польшу, чтобы побудить польского короля защитить православных христиан от насилия со стороны католиков и униатов.  Жаловались на гонения от католиков, униатов и евреев православные епископы и польскому королю. Король на словах был обеспокоен насилием над православными священниками со стороны католиков и униатов и обещал за православных христиан заступиться и защитить их. Но католическое духовенство и польская шляхта блокировали все решения короля, направленные на защиту прав православных христиан. С 1707 по 1728 годы Могилёвскую кафедру занимал епископ Сильвестр (князь Четвертинский). Он много пострадал от врагов православия и много претерпел, защищая православную веру.

     Великим страдальцем и борцом за русское православие был и архиепископ Георгий (Конисский). Он родился в 1717 году в Нежине в семье дворянина и был подданным Российской империи. Георгий Конисский получил духовное образование в Киевской духовной академии. Там же он принял монашеский постриг. В 1751 году Георгия назначили ректором Киевской Духовной академии. Через 4 года он был рукоположен в епископа Могилёвского. Во время своего служения архиепископ Георгий (Конисский) очень много страдал от изуверства и фанатизма католиков. На его долю пришлось страданий намного больше, чем испытывали его предшественники -– епископы Сильвестр, Арсений, Иосиф и Иероним.

     В 1759 году произошло в Орше нападение на архиепископа Георгия банды вооружённых пистолетами и саблями головорезов, когда он совершал богослужение в храме. Чтобы спасти его жизнь, его пришлось через задний ход церкви тайно вывезти в телеге, прикрытой навозом. В 1761 году из-за подстрекательства доминиканским миссионером в Могилёве толпа студентов-иезуитов напала на дом архиерея и семинарию. Она разломала ворота, побила и поломала всё, что попалась ей под руки. Насилию разъярённой толпы подверглись монахи, семинаристы и служители.
Архипастырь был укрыт в подвалах архиерейского дома. Гонения католиков и униатов достигли своего пика за всё время нахождения Белоруссии в составе ВКЛ и Речи Посполитой. Но Бог по своей милости не попустил полного уничтожения православия в Белоруссии и на Украине. Православные миряне, монахи и священники единственной своей надеждой и защитницей видели Россию. В Санкт-Петербург пошли к императрице и Правительствующему Сенату и Священному Синоду пачки писем, в которых православные белорусы просили Россию защитить их от произвола и насилия со стороны католиков и униатов. Сам архипастырь Георгий Конисский лично присутствовал на коронации императрицы Екатерины II в июле 1762 года. Ей он передал просьбу православных христиан о заступничестве России перед Католической церковью и Польшей. Российское правительство поначалу колебалось, но в 1765 году склонилось к мысли о вмешательстве в дела Речи Посполитой для защиты прав православных христиан.

     В 1765 году на польско-белорусский престол был избран королём Станислав-Август. Он искал дружбы с Россией и пользовался покровительством Екатерины II. Пользуясь этим, архиепископ Георгий лично обратился к королю и выступил перед ним с речью: «Одна только вера, – сказал он, – ставится нам в преступление... Наши храмы, где прославляется Христос, затворены, а жидовские синагоги открыты... За то, что страшимся бесстыдно поступать против совести, присуждают нас в темницы, на раны, на меч, на огонь». Речь архиепископа Георгия была переведена на все европейские языки и притеснения православных белорусов на востоке Речи Посполитой получили в общественном сознании Европы широкий резонанс. Страдали от притеснений католиков и униатов не только православные христиане, но и немногие протестанты. Король пообещал заступиться за православных христиан, но Католическая церковь и польская шляхта снова не позволили осуществить королю свои обещания. Вскоре последовали на это энергичные ноты от России, Англии, Пруссии, Швеции и Дании. Россия подтвердила свою решимость защитить православных христиан Белоруссии и Украины вводом войск на территорию Речи Посполитой. Сейму пришлось уступить настоятельным требованиям короля и иностранных государств.

     В 1767 году польский сейм отменил все законы, дискриминирующие православных христиан и протестантов. Однако, государственный статус Католической Церкви и её безраздельное господство остались неприкосновенными. Предпринятые меры и активное общественное и дипломатическое воздействие сделали возможным проведение переговоров Архиепископа Георгия с униатскими священниками и епископами. Часть из них перешла из униатства в православие и вернулась в лоно Матери-Церкви. Архиепископ Георгий обратился к Екатерине II с просьбой гарантировать униатам защиту от насилия при переходе в православие. Католическая шляхта переходу католиков и униатов в православие и чрезмерной уступчивости короля резко воспротивилась. Она созвала в городе Баре конфедерацию и подняла восстание против православных христиан и короля. В результате, начались жестокие гонения в Белоруссии и, больше всего, на Западной Украине на православных христиан, сопровождавшиеся многочисленными убийствами, издевательствами и погромами. В ответ на резню со стороны конфедератов произошло крестьянское восстание гайдамаков, которые жестоко в Умани расправились со своими притеснителями. Хотя Станислав-Август и просил Екатерину II вмешаться и подавить конфедератов, но императрица увидела в восстании гайдамаков не дружественный России акт, а восстание крестьян и приказала подавить его.

     После трёх разделов Речи Посполитой в 1772, 1793 и 1795 годах постепенно Белоруссия и Правобережная Украина вошли в состав Российской империи. В результате было воссоединено практически всё наследие Древней Руси, кроме Галиции (части Западной Украины с городом Львовом), которая отошла к Австрии, и Закарпатья. Присоединение Белоруссии и Правобережной Украины к России положило конец многовековому социальному, национальному и религиозному угнетению православных белорусов и украинцев. Прекратились гонения на православную христианскую веру и Православную Церковь в Белоруссии и на Западной Украине. Теперь православие в землях Белой и Малой Руси оказалось под защитой России и православная Церковь, православная местная культура, языки, быт и хозяйство получили благоприятные условия для своего развития, хотя царизм и пытался унифицировать жизнь, быт и культуру всех народов России.

     Приходское духовенство в Российской православной Церкви уже со времени петровских реформ и преобразований в начале XVIII века стало оформляться в отдельное замкнутое сословие. Священный сан стал практически всегда передаваться по наследству. Священство стало окончательно отдельным сословием, не примыкавшим к основным социально-экономическим классам и сословиям. Превращение православного духовенства в замкнутое сословие привело к тому, что выборное демократическое начало на православных мирянских приходах ослабло и в течении XVIII века сошло на нет. Формально выборы священников на приходах по кандидатурам, представленных архиереями, на приходах сохранялись. Кандидатами на выборах как правило стали только дети священников и другие выходца из семей священников и духовного сословия. Нередко результат выборов был заранее предрешён и прихожане только соглашались с выбором предложенного им священника и утверждали его. Да и назначенного сверху архиереем священника прихожане часто плохо знали. По Указу Священного Синода 1739 года прихожане на выборах должны были лишь подтверждать добропорядочность предложенного и назначенного на приход им священника. По факту результат подобных выборов был известен заранее и если архиерей решал судьбу отдельного священника касательно вопроса назначения его на конкретный приход, то так и было. В конце XVIII века выборы свелись лишь к отзыву «лучших прихожан» о назначенном им священнике. Архиерей мог принять во внимание этот отзыв, а чаще всего его мог проигнорировать.

     Немного по другому порядок выборов священников сложился на малорусских епархиях. Там в начале XVIII века церковные места делились на  патронатские, где выбор священники определялся волей вотчинника, и вольные. На вольном приходе для выборов священники собирался большой съезд. В нём принимали участие не только прихожане, но и «люди околичные», в числе которых были священники и миряне соседних приходов. Кандидатами на место священников были не только дети и родственники священников, но и выходцы из крестьян, казаков и мещан. Условиям их выборов священниками было окончание ими Киевской Духовной академии, Харьковском коллегиуме или Переяславской семинарии. Иногда кандидатами были и так называемые «дикие попы», которые были выходцами из Молдавии, Турции или пострадали от гонений за православную веру в Речи Посполитой.

     Выборное собрание открывал священник, который был прислан архиереем. Он обращался к прихожанам с вопросом: «Кого велите, панове-громада?» По вопросу выбора священника в приходе затем шли бурные дебаты. Выборщики составляли отдельные партии, кричали и спорили. Выбранный в ходе дебатов предложенный священник становился для прихода «паном-отцом». Для него вскладчину прихожанами собиралось снаряжение для отправки его к архиерею и «пан-отец», избранный громадой, отправлялся «промовляться на попа» к епископу.
Тем не менее, даже на Украине выборное начало в середине XVIII века стало сводиться на нет. Значение выборов для замещения мест священников сошло и в Малороссии к концу XVIII века на нет.

     Падению значения выборов приходских священников способствовало и введение обязательного школьного духовного образования для детей священников. Это повысило роль и значение образовательного ценза для выборов священников. В Московской епархии во время правления императрицы Екатерины II была утверждена практика предоставления мест священников «богословам» (выпускникам последнего богословского класса, курса семинарии) и «философам», которые становились диаконами. Епархиальные консистории повсеместно предоставляли приходам списки приходских вакансий для выборов священников. К середине XVIII века в великороссийских епархиях подавляющие большинство учащихся духовных школ составляли уже дети священников. Сами школы приобрели закрытый сословный характер и доступ к получению в них образования для выходцев из купечества, дворянства и податных сословий стал невозможен. При этом Киевская академия и малороссийские семинарии вплоть до времён правления Екатерины II продолжали сохранять сословный и демократический характер. Но даже там, уже к концу XVIII века украинские духовные школы приобрели замкнутый корпоративный и сословный характер.
Превращению священства в замкнутое сословие способствовала и практика передачи по наследству церковных мест. Дом и усадьба, всё имущество священника находились в частной собственности. Если сын священника получал надлежащее духовное образование, то он автоматически становился наиболее подходящим кандидатом на место священника по сравнению с кандидатами со стороны. При этом им бы пришлось и выкупать дом и усадьбу священника, на место которого они избирались и назначались. В случае, если священник умирал, все сыновья его были устроены, но при этом остались вдова и дочь на выданье, то они становились и наследниками отцовского имущества. По этой причине священник, женясь на дочери покойного священника, становился наиболее подходящим и достойным соискателем на место своего покойного тестя. Кроме этого, этот священник брал на себя и обязательство содержать свою тёщу. Практика передача имущества священников и священнических мест по наследству вскоре привела к тому, что все должности и места в церкви приобрели исключительно наследственный характер. Но при этом наследство чаще всего передавалось не сыновьям, а дочерям-невестам. Этот порядок был наиболее выгоден и удобен епархиальным архиереям, для которых самой главной заботой было устроение жизни и быта лиц духовного звания.

     Практика передачи церковных мест и должностей привела со временем к  порочной практике продажи церковных мест наиболее подходящим кандидатам. Чаще всего подобная практика имела место, когда у покойного священника не было сыновей и дочерей на выданье. Семья была вынуждена продавать дом и должность ставленнику со стороны и в результате ставленнику приходилось сильно переплачивать за дом. Нередко проданными объявлялись дома уже при жизни безродных священников. Они по старости уже не могли служить в церкви и хотели в последние свои годы «уйти на покой». Духовные власти пытались противодействовать такого продажам, тем более, если покупатель не имел должного образовательного ценза или не имел способностей, чтобы служить должным образом священником или диаконом в Церкви. Но вплоть до конца XVIII века не удалось полностью пресечь практику продажи церковных мест. Довольно резко обличение практика продажи церковных мест была в Указе Священного Синода от 1763 года. В указе критикуется «вредное для учёных и бесчестное для церквей обыкновение, что под претекстом дворов и самые священно-церковнослужительские места, в противоположность священных правил, продаются. А вместо того, чтобы сие бесчинство отвратить, не посвящён бывает никто, пока требуемой за место суммы не заплатит... Обучающиеся же в академиях и семинариях, кои такого капитала у себя не имеют, хотя они по наукам и состоянию своему против означенных капиталистов гораздо достойнее, принуждены бывают или священства, или лучших мест в противность Духовного Регламента и уставов вовсе лишаться, а… заступают они самые последние места, или же на покупку оных задолжаются неоплатными долгами». Указ не запрещал продавать дворы, если на них оставались сироты и вдовы покойного священника и диакона. Только требовал он 30-летней рассрочки платежа.

     Весьма разорительной для сословия священников была практика разборов священников для службы в армии. Детей у священников и диаконов рождалось так много, что их всех было невозможно пристроить на приходы и церковные должности. По этой причине часть детей диаконов и священников государство стало набирать на военную службу, так как Россия вела постоянные войны со своими соседями и за интересы своих союзников, которые затрагивали часто и её собственные интересы. Часть детей и священников могла быть переведена в податные сословия и определена на какие-либо работы или службу. Наиболее жёстко эта практика «разборов» имела место во время торжества «бироновщины» при правлении императрицы Анны Иоанновны. Положение лиц духовного сословия осложняло то, что всё православное духовенство во время правления Анны Иоанновны и её немецких друзей и фаворитов подозревалось в неблагонадёжности и государственной измене. Довольно часто эти подозрения были предлогом, чтобы избавиться от лишних священников и найти им более полезное и достойное применение. В связи с этим в 1736 году вышел указ императрицы Анны Иоанновны, в котором содержалось предписание местным губернаторам, воеводам и архиереям «разобрать поповичей» и «взять их в солдаты немедленно». Тогда было велено набрать по духовному ведомству до 7 тысяч солдат. Для этого тогда приказали забрить в солдаты всех детей священников, диаконов и других церковных служителей в возрасте от 15 до 40 лет, которые тогда не состояли на действительной церковной службе.

     В 1743 году был проведён очередной разбор детей священников и других церковных чинов и служителей в солдаты и на другие виды работ и службы, если они переводились в податные сословия. Но этот разбор был гораздо мягче, чем при правлении Анны Иоанновны, так как Елизавета Петровна оказывала покровительство Российской православной Церкви. Теперь вместо огульного перевода лишних детей священников и церковных служащих в указе Елизаветы Петровны предписывалось учитывать пожелания самих детей священников и других служащих и церковных чинов.  В Указе Елизаветы Петровны говорилось: «Кто куда пожелает, в посад и ремесленные люди, на фабрики и заводы, или на пашенные земли... А которые пожелают на военную службу... тех всех отсылать для определения в полки... А которые в военную службу не годны, из тех здоровых определять на казённые заводы, а престарелых и увечных – в богадельни, дабы никого из шатающихся не было». Стоит отметить, что в среднерусских епархиях отчислявшимся из духовного сословия было позволено осуществлять выход в однодворцы. На Украине (Малороссии) разбора детей лиц духовного сословия и вовсе в XVIII веке не проводилось. В годы правления императрицы Екатерины II разборы лиц духовного сословия затронули не только самих священников, но и членов их семей. В 1778 году правительство утвердило новые штаты православных священников и установило нормы священников для каждого прихода в зависимости от количества дворов. Так, по новым штатам на 150 дворов был положен 1 священник, а на 250-300 дворов было положено 2 священника. Все лишние священники свыше нормы предоставления священников теперь удалялись за штат. По этой причине во многих епархиях Европейской части России накопилось довольно много безместных священников.

      В одной только Москве набралось 250 священников, которые не имели места в Церкви для совершения своего служения. Они стали идти в так называемые «крестцовые попы». О поведении этих «крестцовых попов» сохранился отзыв Архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского). Он довольно сурово отзывался об их поведении: «В Москве праздных священников и прочего церковного причта людей премногое число шатается. Они к крайнему соблазну, стоя на Спасском крестце для найму к служению по церквам, великие делают безобразия, производят между собою торг...». Московская консистория боролась с этими попами. Но полностью искоренить это явления удалось лишь при митрополите Платоне.
Хотя в Москве и Санкт-Петербурге, во многих епархиях Европейской части России был переизбыток священников и им было сложно найти применение, в епархиях Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока священников на приходах и в соборах не хватало. Особенно острой нехватка священников было в таких крупных епархиях, как Астраханская, Тобольская и Иркутская. Острым был дефицит не только епископов и священников, но и дьяконов, причетников и других служителей и чинов. Многое приходы были тогда десятками лет на протяжении XVIII века пустыми и для служения на них приходилось перебрасывать священников из других приходов и епархий. 
С середины XVIII века изъятие излишков священников стало проводиться не только путём перевода их в солдаты или податные сословия. Наиболее талантливым детям и членам семей священников открылась дорога на государственную службу и для занятий науками и искусством. В учёных специалистах для нужд экономики и обороны государство в середине XVIII века испытывало острую нужду. Лучшие, способные и талантливые ученики семинарии тогда переводились из семинарий на учёбу в Московский государственный университет, Академию наук, в Сухаревскую математическую школу и в Медико-хирургическую академию. Стоит отметить, что в XVIII веке ни одно сословие не дало столько талантов для науки, культуры и искусства, нужд народного хозяйства и государственной службы, сколько дало Российскому государству духовное сословие. При это само духовное сословие на протяжении XVIII века не оскудело талантами.

      Права лиц духовного сословия не были чётко определены, как и границы этого сословия. В Древней Руси преступления и проступки священнослужителей были подсудны только их правящим архиереям. Хотя духовенство за предшествующий правления Петра I период развития нашей страны было и привилегированным сословием, оно несло в пользу Киевской Руси, удельных княжеств и феодально-боярских республик, а затем Московской Руси ряд повинностей, которые они были обязаны нести, как и прочие податные сословия. Пётр I освободил священнослужителей, их детей и другие служащие и священные чины Российской православной Церкви от уплаты податей и несения других повинностей в пользу государства. Детям продолжал выплачиваться оклад, который был положен их отцам-священнослужителям государством для их содержания. При этом при Петре I правительство возложило на священнослужителей другие повинности: пожарные, постойные, караульные и подводные.

     При правлении императрицы Екатерины II в Комиссию по составлению нового Уложения был подан проект о причислении духовенства по всем своим правам к мещанству. Лишь вмешательство митрополита Георгия спасло православное духовенство от перевода в такое унизительное положение. Тем не менее, вплоть до указа императора Павла I от 1796 года священнослужители не были свободны от телесных наказаний за провинности, как и дворяне. И только после этого указа священников и других служащих Церкви перестали наказывать физически.
Содержание рядовых священников, диаконов, причта и других служащих приходских храмов в XVIII веке, как и в Древней Руси, лежало на плечах прихожан, которые были приписаны к приходу, охватывающего определённую территорию в городе или местную волость на селе. При Петре I поддержка священнослужителей со стороны государства резко ухудшилось. Так на половину снизилась царская руга ружным церквам. Причтам теперь было запрещено ходить по городам, сёлам и деревням и совершать праздничные славословия. Исключение было сделано лишь для празднования Рождества Христова. Было также запрещено священникам и причтам ходить по домам с иконами. Были в петровское время заметно увеличены старые поборы на священнослужителей и были добавлены новые поборы на школы, богадельни и лошадей драгун. За освобождение от несения военной службы с церковного причта взималось по 1 рублю в год.

     В годы правления императрицы Екатерины II была проведена секуляризация церковных земель и введены штаты священников, которые теперь содержались за счёт государственного бюджета. Священнослужителям была установлена норма на количество дворов, установлено содержание. Однако, в то время только кафедральные соборы и 105 приходских церквей было включено в штатное расписание. Это давало, включённым в штат священникам получать долю доходов от секуляризованных земель. Правда, церковные приходы стали наделяться незаселённой и неосвоенной землёй по 33 десятины на причт. Её полагалось обрабатывать самим священнослужителям либо сдавать её в аренду.

     В 1765 году под предлогом ограничения сребролюбивых аппетитов православного духовенства по распоряжению императрицы были введены обязательные таксы за требы. При этом они были даже по ценам того времени довольно низкими. Так, за крещение взималось 3 копейки, за венчание и погребение -– 10 копеек.
Подводя итог сказанному о жизни и быте православного духовенства в XVIII веке, можно сказать, что большая часть православного духовенства жила весьма бедно. Она несла ряд повинностей, была вынуждена, особенно на селе, кормиться плодами своего труда на огородах и пашне и жить во многом, как и рядовые прихожане из крестьян и рабочих. Эта часть духовенства была наиболее близка к жизни и нуждам простого трудового народа. Православные священники были единственными пастырями и духовными наставниками российского народа, учившими жить своих прихожан по Христовым заповедям, наставлявших их в вопросах веры и духовной жизни и помогая им жить в этом. Они были единственными людьми, кто как могли и умели, нести свет любви, веры и истины в жизнь нашего народа.

     Расширение территории Российской империи, продолжение освоения Поволжья, Урала и Сибири заметно активизировали миссионерскую деятельность Российской православной церкви. С одной стороны, Церковь стремилась приобщить тех, кто исповедовал ислам, буддизм, языческие шаманские культы и другие религии к свету Христовой веры, любви и истины и священники и епископы делали это искренно. С другой стороны, государство было заинтересовано, чтобы установить духовное, культурное и бытовое единообразие среди своих подданных и боролось с попытками проповеди со стороны других религий и особенно с попытками мусульманского духовенства приобщить к исламу местные народы Поволжья. Миссионерская и религиозная политика менялась в зависимости от общего курса правительства и того, кто был монархом на российском престоле. Если при правлении императрицы Анны Иоанновны деятельность Российской православной Церкви всячески подавлялась и попытки миссионерства правительством Анны Иоанновны и её немецких друзей и фаворитов пресекались или серьёзно ограничивались в угоду немецким друзьям императрицы, то при правлении императриц Елизаветы Петровны (1741-1761) и Екатерины II (1762-1796) миссионерская деятельность Российской православной церкви одобрялась и поддерживалось Российским государством. Православная Церковь получила разнообразные льготы в добавление к старым петровским льготам. Крестившиеся в православие из иноверческих народов Поволжья, Урала и Сибири получали различные льготы и подарки в виде денег и вещей. Они после крещения освобождались от различных податей и налогов, рекрутской повинности и ответственности за совершённые ими ранее преступления. Все эти подати и повинности перекладывались на их некрещёных соплеменников, что нередко вызывало их недовольство их новообращённым соплеменников, который оказывался в более выгодном положении.

     Во время правления императрицы Екатерины II проповедническая деятельность Российской православной Церкви заметно ослабла. Эта императрица, сохраняя внешне православное благочестие и формально поддерживая государственный статус Православной Церкви, увлекалась идеями Просвещённого абсолютизма и немецких и французских философов эпохи Просвещения, которые видели в засилье Католической Церкви источник всех бед и зол и считали, что надо устранить или ослабить влияние Церкви для осуществления своих образований согласно их либеральным воззрениям и мечтаниям. Правительство при Екатерине II проводило политику веротерпимости, руководствовалось идеями равноправия всех вер и религий Российской империи и покровительствовало католикам и протестантам, несмотря на то, что многие православные священники и верующие были против опасного увлечения инославными западными религиями и философиями, растущего влияния атеизма и нигилизма, которые могли подорвать православную веру и духовность нашего народа и причинить много бед нашему обществу. Заметно ослабла проповедническая миссия Православной Церкви среди иноверцев Поволжья, Урала и Сибири. Немало крещённых бывших мусульман, буддистов и язычников снова вернулись к своим старым верованиям и стали снова ходить к своим имамам, муллам, ламам и шаманам. Часть из крещённых инородцев в нашей стране лишь внешне продолжали соблюдать православное благочестие и ограничения, налагаемые православной Церковью на поведение верующих, параллельно придерживаясь своих старых верований, взглядов и соблюдая старые ритуалы. Больше всего подобное поведение было заметно среди коренных языческих народов российского Севера и Сибири, где язычество не собиралось отступать, приспосабливаясь к православной вере и причудливо сочетая православную христианскую веру и обращением к шаманам и языческими ритуалами.

     В 1773 году от правительства Екатерины II вышел указ Святейшему Синоду, в котором были провозглашены принципы неограниченной веротерпимости и свободы веры: «Как Всевышний Бог терпит на земле все веры, то и ее величество из тех же правил» (удивительное уподобление, вполне в духе «просвещённого абсолютизма»), «сходствуя Его святой воле, в сём поступать изволит, желал только, чтобы между её подданными всегда любовь и согласие царили». В результате, прекратилось применение мер поощрения к новым крещённым иноверцам. Из всех льгот было решено оставить только введённое Петром I трёхлетнее освобождение новых крестившихся иноверцев от несения рекрутской повинности. Муллы и ламы при правлении Екатерины II стали получать государственное содержание из государственного бюджета. Размер этого содержания нередко превышал размер содержания православного духовенства. Мусульманское духовенство и рядовые верующие получили в отличие от времени правления Елизаветы Петровны право свободно строить мечети и открывать религиозные школы. Правительство им в этом оказывало всячески содействие и поддержку. В Оренбургском крае (часть его располагалось на севере и северо-западе современного Казахстана), где проживали казахи (тогда они назывались киргизами, а киргизы -– киргиз-койсаками), придерживавшиеся тогда полуяязыческих верований, государство активно поддерживало проповедническую деятельность мусульманского духовенства.

     Как и во время правления царя и императора Петра I основные усилия миссионерской деятельности Российской православной греко-кафолической Церкви были направлено на приобщение к христианству и крещение мусульманских народов Поволжья. Основная часть местных казанских татар, башкир, чувашей, удмуртов, марийцев и других народов продолжали исповедовать ислам и язычество. Ещё в 1731 году для Казанской и Нижегородской епархий была учреждена комиссия новокрещенских дел. Во главе её был тогда поставлен архимандрит Алексей Раифский, который задолго до того времени активно подвизался на миссионерском поприще. В Свияжском Богородицком монастыре он открыл школу для крещённых детей из чувашей.
В 1738 году на Казанскую кафедру назначили архиепископа Луку (Конашевича). Он наиболее активно проявил себя в деле проповеди среди местных мусульманских и языческих народов православной христианской веры. Этот архимандрит непримиримо боролся с всякими проявлениями агрессивной проповеди ислама, попытками мусульманских священников сохранить свои позиции и привелегии и приобщить к исламу местное население и не дать ему креститься в православную веру. Лука (Конашевич) не останавливался не перед какими мерами для того, чтобы приобщить местные народы к православному христианству и крестить их в православие, даже если эти меры вызывали сопротивление и раздражение мусульманского духовенства и верующих. Так, он насильно забирал татарских, башкирских чувашских детей и детей других местных народов в православные христианские школы, проводил крестные ходы в татарских слободах Казани, а в селе Болгары по распоряжению казанского архимандрита были снесены руины древних мечетей, почитавшиеся местными жителями и народами за мусульманские святыни. В 1740 году Комиссия Новокрещенских дел была преобразована в Новокрещенскую контору. Округ, за который она отвечала, был расширен включением в неё Воронежской и Астраханской епархий. Начальником этой конторы был назначен архимандрит Димитрий (Сеченов). Позже он стал видным православным иерархом. Правительство помогало деятельности этой конторы, финансировало её деятельность, давало различные льготы и привилегии, принявшим православное крещение и православную веру инородцам. Православным миссионерам удалось тогда крестить десятки тысяч людей из местных поволжских народов. При этом в отличие от предыдущего архимандрита Луки (Конашевича) Димитрий Сеченов не прибегал к насилию при проповеди православного христианства. При этом крестившиеся в православие местные народы получали многочисленные льготы и подарки. Они проходили обучение основа православной веры, им изъяснялись смысл и назначение православных Таинств и обрядов. Также ещё были были православные школы для подростков и новообращённых мусульман и язычников. Всё это активно помогало местным народам добровольно принять православное христианство и утвердиться в нём, подрывая агрессивные устремления ислама, которые подогревали из-за рубежа Турция и Крым. При Елизавете Петровне было успешно крещено примерно до 430 000 человек из чувашей, черемисов (марийцев) и вотяков (удмуртов). Мордва тогда была крещена полностью. Однако, из татар, которые исповедовали ислам, удалось крестить всего 8 тыс. человек.

     Православным миссионерам не всегда в стремлении крестить как можно больше местных жителей из мусульманских и языческих поволжских народов удавалось заботиться о качестве проповедуемой им православной веры. Православных духовных школ открывалось тогда недостаточно. Правительство и местные государственные и церковные власти стремились поддержать деятельность миссионеров не убеждением и льготами, а полицейскими мерами. Больше всего от них страдали мусульмане из татар и башкир. В 40-е годы XVIII века благодаря деятельности местного архиепископа было разрушено примерно 4/5 общего числа мусульманских мечетей, а оставшиеся из них были серьёзно ограничены в своей деятельности и правах и обложены непомерными налогами. Нередко имели место случаи поругания мусульманских и языческих святынь. Подобные полицейские меры и ревность не по разуму местных светских и духовных властей приводило к волнениям и восстаниям среди местных башкир и татар, которых активно поддерживали местные мусульманские муллы и имамы. В 1745 году произошёл бунт местной мордвы, которая была очень недовольно разорением местного языческого кладбища в селе Сарлеях.

     В годы царствования императрицы Екатерины II миссионерская деятельность Российской православной Церкви резко пошла на убыль. В 1764 году была закрыта Свияжская контора. Часть черемисов скоро вернулась к идолопоклонству. Покровительство правительства и активная поддержка мусульманского духовенства привела к тому, что правительство было засыпано жалобами на местную деятельность православного духовенства и его мнимый фанатизм. Правительство пошло на уступку мусульманам, смягчив миссионерский пыл православного духовенства. По указу 1773 года православные священники были устранены от всяких дел, касающихся инородцев. Затем в 1789 году было запрещено к инородцам отправлять православных проповедников без предварительно их согласования с местным губернатором и архиереем, а в 1799 году была упразднена и сама должность миссионера.
В Нижнем Поволжье в рассматриваемый период православные русские миссионеры успешно проповедовали православие калмыкам. Уже в 1725 году к калмыкам-буддистам была отправлена православная миссия во главе с иеромонахом Никодимом (Ленкевичем). В результате его деятельности за 10 лет было крещено 1700 калмыков. По мысли отца Никодима крещённым калмыкам были отведены земли к северу от Самары и там был основан город Ставрополь (сейчас он называется Тольятти). В этом городе поселилась вдова калмыцкого хана Тайшина Анны со всей своей ордой. В 1740 году в Ставрополе (Тольятти) была основана русско-калмыцкая школа. Вскоре появились первые переводы Нового Завета и церковных молитв на калмыцкий язык.

     В Сибири в Тобольской епархии в XVIII веке началось очередное оживление миссионерской проповеднической деятельности Российской (Русской) православной Церкви. Оно было связано с проповеднической деятельностью святителей Иоанна (Максимовича) и Филофея (Лещинского). Заметное оживление деятельности проповеди Православной Церкви среди коренных народов Сибири началось в период правления императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761). В 1749 году на Тобольскую кафедру назначили опытного миссионера Сильвестра (Гловацкого), который до своего назначения на кафедру возглавлял Свияжскую новокрещенскую контору. Своей епархией он управлял на протяжении 6 лет. Он вёл свою миссию успешно и успел крестить много местных коренных жителей юга Сибири и Урала и привести их к Богу. Это вызвало сильное раздражение местных мусульманских священников. В конце концов, они добились удаления святители Сильвестра с Тобольской кафедры.

    Сильвестра в 1758 году сменил назначенный на Тобольскую кафедру преосвященный Павел (Конюскевич). Он родился в 1705 году в галицком (западноукраинском) городе Самборе в семье православного мещанина. Образование он получил в Киевской духовной академии. Там он обратил на себя внимание преподавателей и сокурсников своим смирением и кротким характером. При этом, где было надо, он проявлял свою твёрдость и решительность и проявлял способности к наукам. После окончания учёбы в Киевской академии он остался там преподавать пиитику. В 28 лет Павел Конюскевич принял монашеский постриг. В скором времени он был вызван в Москву и там его назначили проповедником в Славяно-греко-латинскую академию. После этого он был в течение 15 архимандритом Юрьевского монастыря в Новгороде.

    После своего рукоположения в сан митрополита Тобольского преосвящённый Павел Конюскевич немедленно приступил к православной христианской проповеди среди местного инородческого населения в Сибири. Много внимания в своей деятельности по проповеди православного христианства он уделял созданию организации Духовной школы. До его назначения в Тобольске не было последнего богословского класса. Для того, чтобы открыть этот последний класс он вызвал из Киева трёх учёных монахов. За время деятельности митрополита Павла в его епархии было построено и освящено в городах и сёлах много церквей и открыто несколько новых монастырей. К подчинённым священникам он относился строго, требовал от них дисциплины, послушания, честного и добросовестного служения и строго наказывал нерадивых священников, назначая их на чёрные работы в знак наказания. Однако, к нуждающимся священникам, вдовам и сиротам духовного сословия он относился с любовью и состраданием и старался чем мог облегчить их тяжёлое положение.

     Много внимания святитель Павел (Конюскевич) уделял проповеди православного христианства. Половина населения его епархии составляли инородцы и старообрядцы. Он посылал миссионеров в языческие селения, к мусульманам и старообрядцам для просвещения их светом Христовой истины и любви и приобщения их к православию. Известие о секуляризации церковных и монастырских земель митрополит Павел воспринял отрицательно и с большой тревогой. Он опасался, что предстоящее фактическое ограбление Церкви, предпринятое правительством Екатерины II, приведёт к разорению и закрытию монастырей, которые на то время были основными очагами миссионерства среди местных коренных народов Сибири.

     Митрополит Павел, недовольный подобным положением дел совместно со страдальцем митрополитом Арсением (Мацеевичем) подал записку в Святейший Синод с изложением своего мнения. По повелению Екатерины II Святейший Синод открыл дело. В 1767 году митрополит Тобольский Павел был вызван на заседания Святейшего Синода. Он не хотел оставлять свою кафедру и лишь по настоятельному требованию выехал в Москву из Санкт-Петербурга.

     В Москве Павел подал прошение об уходе на покой в Киево-Печерскую Лавру. Желая угодить императрице, Святейший Синод хотел лишить священного сана митрополита Павла, но императрица Екатерина II не утвердила этого решения. После своего ухода на покой в Киево-Печерскую лавру бывший архимандрит Павел предался суровым аскетическим подвигам: молитве и посту. Там он подвизался вплоть до своей смерти в 1770 году. 4 ноября 1770 года опальный митрополит отошёл мирно к Господу. Он был погребён в склепе под великой лаврской церковью Успения Пресвятой Богородицы.

     Через полвека Киевский митрополит Евгений (Болховитинов) устраивал новый склеп для архиереев в Киево-Печерской лавре. Этот гроб переносился во вновь устроенные могилы. Тогда был обнаружен и гроб неизвестного архиерея. Об этой находке сообщили киевскому митрополиту и спросили его, не прикажет ли он перенести этот гроб. Митрополит сказал, что нужно, прежде всего, провести осмотр гроба. На следующую ночь митрополиту Евгению приснился сон, в котором он увидел бурю. Дом его колебался и он проснулся. По пробуждении он услышал, что кто-то идёт по архиерейским покоям твёрдым уверенным шагом. Двери спальни митрополита отворились и в неё вошёл в темноте неизвестный муж, излучавший сияние архиерейском облачении. Когда он приблизился к митрополиту, то он сказал: «Чи даси нам почиваты, чи ни? Не даси нам почиваты, не дам тебе и я николы почиваты». Утром по повелению митрополита был открыт неизвестный гроб. В нём были обнаружены нетронутый тлением архиерей, в котором он узнал мужа, который его посетил ночью. Вскоре было выяснено, что это останки митрополита Тобольского Павла.

     На востоке Сибири в течении XVIII века подвизались прославленные православной Церковью в лике святых святители-миссионеры. В 1727 году на Иркутскую кафедру был назначен святитель Иннокентий. Он родился в 1680 году в семье дворянина Кульчицкого на Черниговщине. Образование он получил в Киевской духовной академии. В 30 лет он принял постриг и потом он нёс послушание в Московской академии. Так он исполнял обязанности профессора и префекта. Затем он служил в Александро-Невской лавре в должности обер-иеромонаха флота и наместника Лавры. В 1721 году святитель Иннокентий был хиротонисан во епископа Переяславского и назначен главой Пекинской духовной миссии. Китайское правительство было недовольно неудачным выражением в верительной грамоте, которую прислал Правительствующий Сенат и оно запретило въезд в Китай «великому господину». Несколько лет Иннокентий провёл в Селенгинском монастыре у русско-китайской границы и лишь через несколько лет был назначен на кафедру в Иркутске.
Святитель Иннокентий по недосмотру правительства (Правительствующего Сената) всю свою жизнь недополучал положенное ему жалование от государства. Тем не менее, даже при скудости своих средств святителя удалось открыть в Иркутске 2 духовные школы: русскую и миссионерскую монгольскую. С целью устроения духовной жизни в Восточной Сибири святитель Иннокентий строил церкви, много проповедовал слово Божие, рассказывал о житиях святых и рассылал по епархиям окружные послания. Кроме того для проповеди слова Божия и православного христианства святитель Иннокентий посылал миссионеров к бурятам и якутам.

     В процессе своих многолетних духовных трудов святой архипастырь стяжал дар прозорливости. В 1728 году в Прибайкалье свирепствовала сильная засуха, которая создала угрозу голодом. По благословению святителя Иннокентия после каждой литургии по всей епархии совершались молебны о прекращении засухи. Моления, -– сказал святитель, должны были окончиться в Ильин день. И, действительно, когда пришёл этот день, в Иркутске разразилась сильная буря с дождём. Урожай был спасён от засухи после того, как поля напитались водой и угроза голода была предотвращена. Такой силы была молитва святителя! 27 декабря 1731 года святитель Иннокентий мирно преставился Господу.

     На место святителя Иннокентия на Иркутскую кафедру пришёл епископ Иннокентий (Нерунович), преставившийся в 1741 году. В годы его активной деятельности кроме бурятов, было крещено также много тунгузов (эвенков) и якутов.

     В 1753 году после нескольких лет отсутствия епископа на Иркутскую кафедру был назначен новый архипастырь святитель Софроний. Он жил в постоянном своём устремлении к Богу, вёл интенсивную духовную жизнь, сопряжённую с многими лишениями и подвигами. Святой Софроний (в миру он назывался Стефаном Кристалевским) родился в 1707 году под Черниговом, а своё образование он получил в Киевской духовной академии. После получения образования он вскоре принял монашеский постриг. Когда он удостоился сана иеромонаха, то он проходил послушание в разных епархиях Киевской епархии, а затем в Александро-Невской лавре. С 1746 по 1753 годы он был наместником Лавры. Перед тем, как отъехать в Сибирь, святитель испросил благословения на своё служение у Киево-Печерских чудотворцев. После того, как он приехал в Иркутск, он помолился у могилы святителя Иннокентия. Софронию пришлось много потрудиться, чтобы устроить монастырскую жизнь в епархии. В сан архимандрита митрополит Софроний возвёл своего давнего друга и сподвижника иеромонаха Синесия, нёсшего 33 года до самой кончины своё послушание. При его святительстве этот монастырь стал центром духовной жизни в Восточной Сибири.

    Большое внимание святитель Софроний уделял чёткому и благоговейному совершению богослужений. Он и сам служил в церкви с большим трепетом и благоговением. Своей важнейшей задачей он видел проповедь Евангелия местным языческим народам Сибири. Для этого он посылал проповедников в местные деревни коренных языческих народов, сам ездил служить в местные основанные православные церкви, основной частью прихожан которых были местные крещённые туземцы. Для крестившихся местных жителей из туземных народов он отводил земли монастырей с целью приучения их к оседлой жизни.

     Святитель Софроний вёл и весьма строго свою духовную жизнь. Его келейник так писал о его жизни: «Пищу употреблял самую простую и в малом количестве, служил весьма часто, ночи проводил в молитве, спал на полу, овечий ли мех, оленья или медвежья кожа и малая простая подушка – вот и вся его постель для непродолжительного сна». Свои последние годы он провёл в непрестанной молитве. 30 марта 1771 года митрополит мирно скончался.

     В 1743 году Святейший Синод отправил Духовную миссию на Камчатку во главе с архимандритом Иоасафом (Хотунцезским). Миссией были обнаружены на Камчатке 3 церкви с одним священником и около 6000 православных христиан, которые там остались после первых проповедников слова Божия на этой земле. Труды миссии отличились чрезвычайной успешностью. В 1751 году архимандрит Иоасаф сообщал Синоду, что на Камчатке были крещены все и крестить стало больше некого. Было построено несколько церквей и часовен, открыто 4 школы. В них в 1748 году обучалось до 200 учеников, что по тем временам было удивительно много. Но в 1761 году Камчатская миссия была закрыта, и в во время правления Екатерины II миссионерство на Камчатке стало приходить в упадок. Многие из туземцев, крещённых, но не утверждённых в вере, отпадали от Церкви и снова стали ходить к шаманам и заклинателям.

      Наряду с заботами о просвещении инородцев Православная Церковь не оставляла желания возвратить в своё лоно отпавших от неё в старообрядческий раскол. Архиепископ Тверской Феофилакт (Лопатинский) составил «Увещание православным против лжеучителей». В нём содержались умные, веские и основательные возражения на «Поморские ответы» раскольников братьев Денисовых. Текстом этого увещания успешно пользовались православные миссионеры в полемике с раскольниками. В 1737 году пространное обличение на старообрядцев составил Василий Федоров, присоединившийся к Православной Церкви из раскола. Ещё в 1766 году с увещанием к старообрядцам, которое было составлено в снисходительном и любящем тоне, обратился иеромонах Платон (Левшин). Это увещание возымело успех. В старообрядческих общинах углубилось сознание ненормальности их положения, усилилась тяга к воссоединению с Православной Церковью. И вот в 1778 году появились первые единоверческие приходы на Ингуле в Нижнем Поволжье, в Старедубье, и на юге России. В них поставленные православными епископами священники совершали службу по старым книгам дониконовской печати. В 1800 году были утверждены составленные митрополитом Платоном «Правила единоверия».
XVIII век вошёл в отечественную и мировую историю как век просвещённого абсолютизма. На протяжении всего XVIII века российское правительство старалось приобщить народ к просвещению и знаниям. Тогда по всей стране были немногочисленные профессиональные школы для моряков, военных, землеустроителей, такие как Сухаревская, Военно-морская, Навигацкая и другие. Правда, доступ к ним был лишь для немногих детей чиновников, дворян, священников, купцов и других слоёв и классов высшего общества. В народном образовании основный упор делался на церковно-приходские и духовные школы. Именно в этих школах детей крестьян и рабоичх пытались хоть как-то приобщить к знаниям и разъяснить им суть православной веры, значение и смысл церковных таинств и молитв и обрядов Церкви. Духовные и церковно-приходские школы в XVIII веке были основой народного образования. Будущие священники получали образование в духовных школах и семинариях.

      В конце правления Петра I и при правлении первых его преемников в эпоху дворцовых переворотов большой вклад в развитие духовного образования и просвещения внёс архиепископ Феофан (Прокопович). В годы правления императрицы Анны Иоанновны влияние этого епископа Феофана было практически неограниченным в Священном Синоде. Он не жалел никаких усилий для того, чтобы осуществить приобщение народа к образованию и осуществить программу перестройки духовного образования, основы которой были заложены в «Регламенте». В 30-х годах XVIII века в Духовных школах был введён полный латинский курс по образцу Киевской Академии. Школы, которые смогли успешно внедрить такой курс, получили название семинарий. Те школы, которые остались с славяно-русским обучением и старыми предметами и программами, теперь стали низшими школами и училищами.

      В конце 30-х годов XVIII века насчитывалось уже 17 семинарий. При царствовании Елизаветы Петровны их число возросло уже до 26. В этих школаз уже обучалось до 6000 учащихся. Однако, полный курс помимо 2 академий был введён лишь в 8 семинариях. Первой высший богословский курс открыла Харьковская семинария, которую ещё называли и коллегией. Вслед за ней этот курс ввели Невская семинария в Санкт-Петербурге, Троицкая -– в Сергиевой лавре, Казанская, Новгородская, Псковская, Тверская и Смоленская. В таких семинариях, как Тобольская, Рязанская и Нижегородская, выпускники заканчивали своё образование философским классом, а во всех остальных -– риторическим. Лучших выпускников, этих семинарий, как правило, отправляли продолжать доучиваться в академии и полные семинарии.
Стоит отметить, что главным недостатком семинарского образования продолжал оставаться схоластический и оторванный от жизни его характер. Программы семинарий не учитывали в полной мере изменений, которые произошли в жизни российского народа и православной Церкви. Образование в семинариях носило формальный характер, было оторвано от жизни приходов и от храмов. Многое из того, что изучали будущие священники в реальной жизни и при службе в храме, им потом не было нужно и никуда не годилось. Кроме того, всё образование в семинариях продолжало вестись на мёртвом латинском языке. Из-за этого учащиеся семинарий изучали ненужные им потом латинские вокабулы и штудировали правила латинской грамматики. В пастырском служении им потом всё это оказывалось ненужным. Правда, изучение латинского языка тренировало память учеников, их устные и письменные способности. Также изучение латинской словесности расширяло кругозор будущих священников и позволяло им получить доступ к европейской богословской и светской науке.

     Для учащихся духовных школ и семинарий была установлены жёсткая дисциплина. За большинство провинностей учащихся секли тогда розгами. Даже наставники могли тогда быть подвергнуты таким наказаниям. Сами семинарии и школы находились тогда в бедственном положении. Им не хватало помещений и денежных средств на ремонт полуразвалившихся классов. Общежития для учеников были тесными и холодными и для них не хватало дров для отопления. Довольно часто школы из-за недостатка финансовых средств закрывались на неопределённый срок. Сами учителя и преподаватели получали на своё содержание весьма скудное жалование. Самим семинаристам, как своекоштным, так и казённокоштным, приходилось зарабатывать себе деньги на пропитание уроками, перепиской книг, а нередко даже подаянием. В Киеве студенты зарабатывали на жизнь гроши распеванием псалмов и кантов, произнесением «предиков» и декламацией виршей и разыгрыванием комедий.

     В период правления императрицы Екатерины II в деле образования произошли важные перемены. В семинариях тогда было поколеблено господство латинского языка. Больше внимание теперь стало уделяться изучению греческого, древнееврейского и других старых и новых языков. Был заметно расширен и круг изучаемых предметов, который вышел за круг классических тривиума и квадривиума. В учебные планы были включены такие предметы, как география, история и физика. Во всех семинариях были открыты высшие философский и богословский классы.

     До середины XVIII века преподавание богословие и философию вели в большинстве своём киевские учителя и по традициям Киевской Академии. Богословие в то время изучали по конспектам Иосифа (Кроковского), на содержание которых сказалось влияние Фомы Аквината и Беллармина. Философия преподавали по польским учебникам. Содержание их было основано на системе философских идей Аристотеля. Позже произошёл в преподавании философии в середине XVIII века поворот к изучению новейших немецких философов Лейбница и Вольфа. В курсах богословие влияние католических идей сменилось влиянием протестантской схоластики. Образцом для преподавания богословия стали лекции Феофана (Прокоповича). В семинариях в дополнение  к ним использовали компиляции и конспекты, которые были составлены по конспектам Буддея, Гергарда и других теологов протестантизма. Георгий (Конисский) и Гавриил (Петров) и немало других видных архипастырей читало лекции по богословия строго в православном духе, но записи их лекций не сохранились.
С целью широкой и всесторонней подготовки учителей архиереи отправляли семинаристов слушать лекции в открывшийся в 1755 году Московский государственный университет. В 1788 году митрополит Гавриил преобразовал Невскую семинарию в Главную семинарию. Она стала готовить преподавателей и для других школ. Благодаря участию митрополита Платона уровень образования в Московской семинарии и Троицкой академии был поднят намного выше уровня Киевской академии.

     Повышение влияние учёных великорусских монахов на жизнь и образование духовных школ привело постепенно к смягчению их нравов. Ряд преподавателей к концу XVIII века заговорил об отмене телесных наказаний. К этому времени применение физических телесных наказаний всё же заметно сократилось. Намного лучше стало финансовое обеспечение духовных школ и семинарий. В 1784 году было введены новые постоянные оклады для семинарий. Но они всё ещё были недостаточно для достойного содержания преподавателей и семинаристов. Оклад ректора в то время составлял 300 рублей за год. Учителя получали за свою работу тогда от 30 до 150 рублей в год, а учащимся Академии полагалось платить до 15 рублей в год.
Главным и существенным недостатком духовного образования в XVIII веке было отсутствие системы и единого руководства для всех духовных школ и иных учебных заведений. Каждая семинария была в зависимости от руководства  своего местного архиерея. Главным отличием Академии от остальных учебных заведений было не столько содержание учебной программы, сколько уровень образования, который получали будущие священники. Академии, как и семинарии, включали в себя все классы, начиная с низших.

      В рассматриваемый период Академии были не только заведениями, которые занимались подготовкой будущих пастырей, но и центрами богословской науки. Важнейщей задачей богословской науки первой половины XVIII века было издание нового церковнославянского перевода Библии, который был сделан трудами Духовных школ. До середины XVIII века в православной Церкви для богослужений использовался московский перевод Библии 1663 года, который был в свою очередь перепечатан с Острожской Библии. Он был в то время редким и ценным изданием и Библии как богослужебной книги не хватало для всех храмов и соборов. Мысль о новом переводе Библии на церковнославянский язык принадлежала митрополиту Новгородскому Иову и он сам хотел приступить к этому грандиозному и великому труду.

      В 1712 году царь Пётр I поручил начать перевод Библии Ректору Московской Академии архимандриту Феофилакту и иеромонаху Софронию (Лихуду) совместно со справщиками Печатного двора. Общее руководство и наблюдение над переводом было тогда возложено на митрополита Стефана. За основу своей работы справщики взяли текст LXX, т. е. Септуагинту. Однако, при этом они пользовались и греческими переводами, Вульгатой и Мазоретской редакцией. К 1720 году работа над переводом Библии в основном закончилась. Но печать исправленного текста, внесение исправлений и работа над ошибками шли ещё долгие годы.

      В 1735 году по постановлению Священного Синода печать церковнославянской Библии была перенесена из Москвы в Санкт-Петербург под руководство архиепископа Феофана. При этом было велено пересмотреть и проверить весь труд предыдущих справщиков и исправить все ошибки. В Санкт-Петербурге исправлением и редактированием Библии занялся архимандрит Стефан (Калиновский). Но он смог проработать над переводом недолго, так как с возведением его в сан епископа Псковского работа над изданием Библии приостановилась.

     В 1741 голу по распоряжению Священного Синода издание Библии вновь было перенесено в Москву. В Москве работой над исправлением текста Библии занялись префект Академии архимандрит Кирилл (Флоринский) и архимандрит Фаддей (Кокуйлович). К 1743 году их труд был завершён. Священный Синод приступил к рассмотрению и проверке исправленного текста. Но это рассмотрение оказалось не таким простым и лёгким делом. Для окончательного рассмотрения текста Библии была образована специальная комиссия, в которую были включены иеромонах Иаков (Блонницкий) и вызванные из Киева ученики великолепного знатока еврейского языка и священной филологии Симона (Тодорского) иеромонахи Варлаам (Лящевский) и Гедеон (Слонимский). В рассмотрении текста Библии комиссия ближе всего сошлась с трудами первых справщиков во главе с архимандритом Феофилактом (Лопатинским). Книги Товит и Иудифь были заново полностью переведены с греческого языка. Третья книга Ездры была исправлена в сверке с переводом Вульгаты. Все исправления старого славянского текста Библии были изложены в отдельной рукописной книге, а краткий обзор изменений был приведён в предисловии к Библии. В 1751 году новая церковнославянская Библия была, наконец, напечатана. В 1756, 1757 и 1759 этот перевод Библии был переиздан. В историю этот церковнославянский перевод Библии вошёл под названием Елизаветинской Библии. Он продолжает использоваться в богослужении в Церкви до настоящего времени.

     В 20-30-х годах XVIII века основная богословская мысль и полемика были сосредоточена на разоблачении антиправославных высказываний и идей так называемого «Камня веры» митрополита Стефана. Местоблюстителю архиепископу Феофилакту Лопатинскому в этом споре противостоял протестантствующий теолог архиепископ Феофан. Для святителя Феофилакта, разоблачавшего церковную политику императрицы Анны Иоанновны и её немецких друзей этот спор с Феофаном закончился тюремным заключением. Его противник фактически захватил власть в Церкви и стал лучшим другом немецкого фаворита императрицы Эрнста Бирона. Но, несмотря на все усилия Феофана и его сторонников по искоренению православного святоотеческого духа в православной Церкви в нашей стране, в Духовной школе торжествовало направление противников архиепископа Феофана, не желавшим менять учение Церкви и её обрядовую богослужебную сторону в угоду духу времени.

      В середине XVIII века произошёл перелом, обусловленный сменой в системе богословия идей Феофана на влияние латинизированной школы. Архиепископа Феофана поддерживали ректор Московской Академии архимандрит Феофан (Горский), позже ставший епископом Коломенским и митрополит Киевский Самуил (Миславский). По Феофану в 1802 году был составлен на латинском языке «Компендий богословия» под авторством ректора Киевской Академии Иринея (Фальковского). Этот его труд современники считали лучшим руководством по богословию.

      В экзегетике незаурядным явлением того времени стали толкования на отдельные книги Библии митрополита Гавриила (Петрова). Замечательным справочником по богословию и экзегетике была «Симфония» на Священное Писание, которую составили в 1773 году иеродиаконы Герман и Модест. Классическим руководством по пастырскому богословию стала «Книга о должностях пресвитеров приходских», написанная епископом Смоленским Парфением и архиепископом Георгием (Конисским), которая впервые была издана в 1776 году. По этой книге готовились к пастырскому служению семинаристы не только в XVIII, но даже и в XIX веке. Кроме того, архиепископ Георгий (Конисский) был знатоком не только церковной, но и гражданской светской истории родного ему западнорусского (белорусского) края. В конце XIX века появились первые труды по истории Евгения (Болховитинова), который затем стал митрополитом Киевским.

     Особое место в деле образования, духовного наставления и просвещения православного русского народа заняли труды святителя Тихона Задонского. Хотя его труды были проникнуты сухим духом школьной схоластики, в век усиления инославного влияния и школьного богословия он последовательно отстаивал позиции святых отцов по важнейшим вопросам церковной жизни и благочестия, боролся за то, чтобы православные люди были христианами не только по рождению и крещению, соблюдению обрядов и внешних норм благочестия, но и на деле, обличал пороки российского общества и стремление народа нагуляться на праздники после крупных постов, порой перечёркивая всё то хорошее, что они за пост смогли получить.

     В годы правления Екатерины II в деле просвещения и образования православного русского народа важное место занял митрополит Московский Платон (Левшин). Он родился в 1737 году в подмосковном селе в семье московского дьячка (служителя).  В 1758 году он блестяще закончил Московскую Академию и после этого он начал работать учителем в Троицкой академии. Когда Платон принял постриг и был рукоположен в сан иеромонаха, он был назначен ректором Духовной семинарии. Те годы, которые Платон Левшин провёл в Лавре, он вспоминал как лучшие годы в своей жизни.

     В Лавре святителя связывала дружба с непохожим на него по складу ума и характеру наместником Лавры архимандритом Гавриилом (Петровым), который позже, как и Платон (Левшин) стал митрополитом. Отец Гавриил по своему характеру и духовному устроению был сдержан, молчалив и суров к себе, но при этом был требовательным к другим. Напротив, Платон Левшин был человеком с живым и впечатлительным характером, отличался общительностью и остроумием.

     Редкий проповеднический дар молодого монаха Платон сделал его вскоре известным во всей Москве. При посещении Троице-Сергиевой Лавры Екатериной II с приветствием к ней обратился ректор Семинарии. Он так талантливо и с таким даром ораторского искусства выступил перед ней, что императрица спросила его, зачем он пошёл в монахи. Платон ответил ей: «По особой любви к просвещению». Екатерина II удивилась: «Но разве нельзя в мире пещись о просвещении своём?» Платон ей ответил: «Можно, но не столь удобно, имея жену и детей и окружённому суетою мирскою».

      Ответ Платона понравился императрице и она пригласила его в Санкт-Петербург. Там он был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры и воспитателем её наследника, великого князя Павла Петровича и придворным проповедником. В 1766 году архимандрита Платона уже назначили наместником Троице-Сергиевой лавры. Ещё через 2 года он был возведён в сан епископа и был введён в состав Синода.  В 1775 году преосвященный Платон был переведён с Тверской на Московскую кафедру. В 1787 году он был возведён в сан митрополита.

     Архимандрит имел такой дар проповеди, так он умел подбирать слова и подход к каждому человеку, что его с интересом слушали все люди, начиная с придворных, светского общества и учёных и, кончая простолюдинами. На благодарственном молебне в Петропавловском Соборе по случаю победы под Чесмой архипастырь произнёс слово. В конце его он сошёл с солеи, подошёл к гробнице Петра I Великого и обратился к нему с патетическим призывом: «Встань теперь, великий монарх, Отечества нашего отец». Это слово произвело такое неизгладимое впечатление и было таким эффектным ораторским приёмом святителя, было таким живым и сильным, что даже насмешливый граф К. Г. Разумовский с юмором шепнул своему соседу: «Чого вин его кличе? Як встане, то всих нас достане!» По приказу императрицы это слово было переведено на все известные языки Европы и это сделало имя митрополита Платона известным всей Европе.

     По роду своей деятельности святителю приходилось вступать в философскую и богословскую полемику с знаменитыми западными философами и учёными, которые приезжали часто в Санкт-Петербург. В беседе с ними он проявлял необыкновенные эрудицию и остроумие. Знаменитой стала его беседа с энциклопедистом Дидро. Известный атеист сказал своему собеседнику:
– Знаете ли, отец святой, философ Дидро говорит, что нет Бога.
– Это ещё и прежде него сказано, – спокойно заметил митрополит.
– Когда и кем? – изумился французский гость.
– Давид сказал: «Рече безумец в сердце своём: несть Бог. А вы то же говорите устами».

     Остроумный и мудрый ответ Платона привёл в такое замешательство философа, что так он был растроган, что обнял святителя.

     Хотя митрополит Платон жил вблизи императорского двора, его стремление к чистой и высокой духовной жизни, стремление его жить с Богом не было угашено. Он продолжал свято хранить иноческие обеты и оказывал покровительство монахам. Много труда архипастырь положил для устроения православных монастырей в своей епархии. В частности он основал Лаврский скит в Вифании. Поддерживая монашество, Платон постоянно сталкивался с влиятельным духовником Екатерины II и недругом монахов протоиерем Иоанном Памфиловым. Это вызывало раздражение и недовольство императрицы. Митрополит Платон не боялся вступать в спор даже с скорым на гнев и расправу императором Павлом I (1796-1801). Так, например, при коронации императора Павла митрополит остановил императора, когда он хотел войти со шпагой на боку в алтарь: «Здесь приносится бескровная Жертва. Отыми, благочестивый государь, меч от бедра твоего». Император послушался митрополита, который в его юности был его воспитателем и законоучителем. В последнее годы своей жизни старый архипастырь жил в родной Вифанской обители. В конце своей жизни он застал Отечественную войну 1812 года и, дождавшись изгнания французов из Москвы, мирно скончался.

     Митрополит Платон при своей жизни внёс большой вклад в развитие образования, богословия и истории. Благодаря его трудам и стараниям Спасская Академия и Троицкая семинария переживали подлинный расцвет. При содействии митрополита Платона была создана ещё одна новая Вифанская семинария. Много заботы святитель проявлял о подъёме уровне просвещения и духовного образования священнослужителей. Этот святитель хотел, чтобы культурный и образовательный уровень духовенства был на высоте лучших достижений европейской культуры.

     Своё прочное место митрополит Платон занял и науке богословия. Среди его многочисленных сочинений наибольшее значение имели «Сокращённая христианская богословия», которая была издана в 1765 году, Три катехизиса, соответственно для детей, для народа и для священнослужителей и «Краткая российская церковная история» (1805 год). В своих трудах митрополит Платон основное внимание уделял практическому нравственному богословию над догматикой. Это называлось «моралистическим уклоном». Катехизисы Платона критиковали за то, что у него не было чётких определений православных догматов и, прежде всего, точных экклезиологических определений. Вероятно, на богословие Платона повлиял лютеранский пиетизм. В чём-то упрёки Платона за то, что он не занимался богословием на академическом уровне были справедливы. Но он имел искреннюю веру и благочестие, хотел сблизить академическое богословие с реальной жизнью и потребностями простых православных мирян и монахов. Он писал свои сочинения живым и понятным языком, стремился просто, понятно и доходчиво донести важнейшие истины богословия своим читателям. Это сделало его труды важнейшим достоянием русской богословской науки и памятником духовной литературы и сделало его одним из наиболее любимых духовных авторов.

      В положении русских православных монастырей и монахов после смерти Петра I Великого за короткое время правления императрицы и царицы Екатерины I Алексеевны не произошло заметных изменений. Приход к власти императора и царя Петра II, его стремление и стремление его сторонников реставрировать московские допетровски порядки и традиции, что в частности выразилось во временном переносе столицы в Москву, отмену или сворачивания ряда петровских реформ и начинаний и стремлении вернуть патриарха, породило у монастырей надежду на облегчение своего положения и восстановление своих утраченных позиций. В так называемых «малобратственных монастырях», которые в петровское время настолько оскудели и разорились, что даже служить в них было некому, разрешилось увеличить число братии и священников. Был открыт ещё и ряд ранее закрытых обителей.

     Во время правления пришедшей к власти императрицы Анны Иоанновны (1730-1740) и её немецких друзей монастыря вновь подверглись гонениям и тяжёлым испытаниям. По Указу императрицы от 1734 года постригать было разрешено постригать в монахи только вдовых священников. За постриг в монахи в нарушение требований Указа на епархиального архиерея налагался огромный по тем временам штраф размером в 500 рублей. Настоятель монастыря, в котором был совершён незаконный постриг наказывался пожизненной ссылкой, а новопостриженный инок лишался не только священного сана и монашеского звания, но и подвергался телесному наказанию. Настоятели монастырей теперь были обязаны доносить правительству и в Священный Синод на малейшие проступки насельников. Виновные монахи наказывались теперь набором на военную службу в солдаты или ссылкой на тяжёлые и опасные работы на рудниках в Сибири. Игуменов и игумений периодически вызывали на допросы в Санкт-Петербург в Тайную канцелярию для проверки их благонадёжности. Если же инок был заподозрен в неблагонадёжности, то он ссылался на каторжные работы.
Церковная политика императрицы Анны Иоанновны и её друзей привела к тому, что их число сократилось за время правления этой императрицы и её сторонников вдвое. Если в 1724 году число насельников монастырей составляло 25207 монахов и монахинь, то к концу эпохи так называемой «бироновщины» в них осталось всего лишь 14282 насельника. В 1740 году после смерти императрицы Анны Иоанновны Священный Синод докладывал регентше императора Ивана VI Антоновича, великой княгине Анне Леопольдовне, что в ряде монастырей не осталось монахов и священников, а в некоторых из них доживают свой век дряхлые старики и некому совершать богослужение, о том, что множество настоятелей монастырей было взято под стражу и управление монастырями из-за стремление искоренить православие в нашей стране пришло в полный упадок и расстройство.

      Воцарение в ходе очередного дворцового переворота императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761) сняло все ограничения с деятельности монастырей и репрессии против монахов и их настоятелей были полностью прекращены. Разборы монахов для службы в армии прекратились. Было возобновлено и пострижение в монахи юных иноков. По Указу 1749 года в иноки было разрешено постригать семинаристов по достижению ими возраста 17 лет, а с 1761 года правительство разрешило постригаться в монахи представителям всех классов и сословий российского общества. Монастырям вернули отобранные у них вотчины при предшественниках Елизаветы Петровны. За государственный счёт были восстановлены две древние обители на Севере, которые при Анне Иоанновне пришли в полный упадок: Валаамскую и Коневскую. Особым почитанием императрицы Елизаветы Петровны пользовался Троице-Сергиев монастырь. В 1744 году по указу императрицы ему был присвоен статус Лавры. Этой лавре императрица делала щедрые пожертвования. Не обходила вниманием императрица и остальные монастыри. Она делали и им щедрые подарки и пожертвования, в ходе своих деловых и дипломатических поездок останавливалась в них на богомолье и бывало, что даже она там оставалась жить и помогать монахам на несколько недель, а то и месяцев.

      Сильный удар по монастырям нанесла секуляризация монастырей и их земель, проведённая правительством императрицы Екатерины II (1762-1796) в 1764 году. Земельные владения православной Церкви перешли теперь в собственность государства. Это лишило монастыри основного источника их доходов. Правда, государство пообещало выдавать из государственной казны содержание монастырям за счёт поступлений в государственный бюджет от секуляризированных земель. Были тогда составлены штаты монастырей. По ним монастыри были разделены на 3 класса. По каждому из этих классов определялось и содержание, которое давало им государство.

     К первому классу монастырей отнесли 2 лавры: Троице-Сергиеву и Александро-Невскую, 15 мужских и 4 женских монастыря, ко второму классу -– 41 мужской и 18 женских обителей, а к третьему -– 100 мужских и 45 женских монастырей. Стоит отметить, что официально в штаты вошло всего 225 монастырей. Это составило всего 1/4 часть всех монастырей и обителей великорусских епархиях, где была проведена церковная секуляризация. Более 500 монастырей, не включённых в штатное расписание, упразднили. Примерно 150 монастырей и обителей не были закрыты. Но им не полагалось содержание из государственной казны. Они теперь содержались на добровольные пожертвования верующих и паломников и за счёт собственного труда монахов. Аналогичная реформа была проведена и в украинских и белорусских епархиях в 1780 году. Там было закрыто ещё более 40 монастырей.

     Число монашествующих в ходе реформы церковного землевладения на Украине и в Белоруссии сократилось с 12 до 5 тысяч. Тогда были закрыты такие древние прославленные обители, как Нило-Сорская пустынь и Спасо-Каменный монастырь на севере, Киево-Братский, Межигорский, Дивногорский и Святогорский монастыри на юге. Здания закрытых монастырей переоборудовали в казармы, госпитали и даже дома сумасшедших. На Черниговщине такой дом для душевнобольных был создан в стенах бывшего Максаковского монастыря. В Симоновом монастыре целый год были расположены казармы. Всё это было ещё за полтора века до событий Октябрьской революции 1917 года. Так что не большевики первыми начали закрывать церкви и монастыри и переоборудовать их под более нужные в их глазах мирские нужды.

     Стоит отметить, что денежное содержание, которое государство выдавало монастырям, было весьма скудным. Его едва хватало даже на содержание и пропитание братии. Из-за недостатка финансирования ветшали и разрушались монастырские храмы, келии братии и даже хозяйственные постройки, а починить своими силами монахи всё это не могли, да и не на что было. Настоятели монастырей не решались жаловаться Священному Синоду на бедственное положение своих обителей из-за опасений, что тогда их совсем закроют.

     Когда к власти пришёл император Павел I (1796-1801), содержание штатных монастырей выросло вдвое. Правда, к этому времени и денежный курс упал в 2 раза по сравнению с курсом рубля в 1764 году. Из государственной казны стало выдаваться содержание и монастырям за штатом размеров 300 руб. в год. Монастырям тогда ещё разрешили расширить принадлежавшие им назаселённые участки земли, которые до того времени были отведены под огороды, покосы и выгоны.
Проведение секуляризации церковных земель и введение штатов в монастырях вызвало неоднозначную реакцию священнослужителей. Такие архиереи, как страдалец за православную Церковь митрополит Арсений и Тобольский митрополит Павел активно протестовали против реформы церковного землевладения и оптимизации монастырей, которые подорвали вековые устои православной Церкви в России и фактически разорили и ограбили её. Часть архиереев не решалась открыто выступить против реформы Церкви и выражала своё недовольство в частных беседах со своими единомышленниками. Третья часть архиереев, особенно в великороссийских епархиях, стала обдумывать пути обустройства жизни монастырей в новых условиях после национализации их землевладений и оптимизации монастырей их штатов. В том, что монастыри оскудели «виноградом и сёлами» они видели путь возрождения подлинно аскетического духа и реализации той идеи всецелого посвящения своей жизни Богу и отказа для этого от всех мирских богатств и привязанностей, ради чего монастыри и были задуманы в IV веке.

     Несмотря на тяжёлые и противоречивые условия жизни и развития Российской православной Церкви и монастырей, политику секуляризации, направленную на сокращение места Церкви в жизни российского общества и ослабление её влияния, даже в XVIII веке русское монашество активно развивалось и в это время явилось много истинных подвижников благочестия. Одним из великих поборников аскетического возрождения в Российской православной Церкви был митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил (Петров). Он родился в 1730 году в Москве в семье синодального иподиакона. Своё образование он получил в Московской академии. После её окончания будущего митрополита назначили на должность справщика московской типографии. По своему характеру Гавриил Петров был задумчивым и молчаливым человеком, углублённым в свою внутреннюю духовную жизнь. Он был чужд искания славы и честолюбия, мирских ценностей и благ. Тем не менее, он успешно поднимался по карьерной лестнице. В 1758 году он был переведён на работу учителем в Троицкую Семинарию. Там на него обратил внимание настоятель Лавры архимандрит Гедеон (Криновский) и он предложил ему принять монашеский постриг. После своего пострига и рукоположение в сан священника он был назначен ректором семинарии, а ещё через месяц он стал наместником Лавры. Вскоре он был переведён в Москву и там его назначили ректором родной ему Московской Академии. В 1763 году будущий митрополит Гавриил был хиротонисан в епископа Тверского. После этого его перевели через 7 лет на столичную Санкт-Петербургскую кафедру и назначили членом Священного Синода. В 1783 году митрополит был возведён в сан митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского.

     Главной заботой этого святителя, где бы он ни работал, было возрождение монастырей, пострадавших от церковных реформ и разборов монахов и иеромонахов в солдаты. Митрополит Гавриил (Петров) был полностью погружён в свою духовную жизнь и Богообщение, большую часть своего времени уделял посту, молитве и другим духовным практикам. Он активно общался с многими известными подвижниками благочестия из числа иноческой братии. Его главным помощником в управлении многочисленными обителями его епархии стал его келейник архимандрит Феофан Новоезерский. Он также был старцем, имевшим большой опыт в духовной жизни.
Митрополит Гавриил (Петров) считал, что назначение на должность настоятелей монастырей учёных монахов неправильно, так как эти монахи не прошли настоящей школы духовной жизни и делания и не перенесли многих искушений связанных с ней, не получив опыта их преодоления. Это было неполезно для братии монастырей. Своё положение настоятелей монастырей они видели лишь как очередную ступеньки для занятия кафедры архиерея. Хотя они были людьми крепкой веры, талантливо проповедовали, были людьми начитанными и образованными и хорошими администраторами, учителями духовной жизни они были недостаточно подготовлены. Вопреки сложившейся практике, расходясь в спорах со своим другом митрополитом Платоном, Гавриил (Петров) стал назначать на должность монастырей людей опытной духовной жизни, закалившихся в искушениях и духовной борьбе и знавших не понаслышке о всех трудностях и искушениях, которые ждали молодых новоиспечённых монахов из обителей со строгим уставом. Таких опытных и духовных старцев ему подбирал его келейник и помощник. Больше всего внимания он уделял Валаамскому монастырю. По совету отца Феофана для возрождения в этом монастыре аскетического подвижничества он вызвал из Саровской пустыни старца Назария. Настоятель Саровской пустыни дорожил своим опытным подвижником и не хотел его отпускать его. О митрополите Гаврииле он отзывался как о неумном человеке. На это он ему ответил: «У меня много своих умников. Пришлите мне вашего глупца». Благодаря трудам опытного старца Назария начался расцвет духовной жизни в Валаамском монастыре.

      В своей епархии митрополит Гавриил (Петров) стремился ввести в монастырях единый общежительный устав. Он сам создал этот общежительный устав, взяв за его основу устав монастырей Афона. Так, единый общежительный устав был учреждён в Валаамском, Коневском, Тихвинском , Новоезерском, Саввино-Вишерском монастыре и во многих других монастырях и обителях русского Севера. Этот митрополит активно поддерживал и развивал в монастырях старчество. Одновременно он щедро дарил монастырям духовную литературу и, в первую очередь, книги аскетического содержания и творения духовных отцов. Митрополит Гавриил (Петров) был в активной переписке со старцем Паисием (Величковским). Он во многом поспособствовал и помог ему в переводе «Добротолюбия» с греческого языка.
Митрополит Гавриил (Петров) свою известность получил и как известный духовный писатель. Его перу принадлежит фундаментальный труд «О служении и чиноположении Православной греко-российской Церкви». Дополнительно он составил «Доследование о посещении болящих». Ещё он много писал глубокомысленные толкования на Священное Писание.

      Будучи активным покровителем монашества и способствуя его возрождению и расцвету, сам святитель был весьма суровым аскетом и молитвенником. Целые ночи он проводил в молитвах, стоя в слезах и на коленях. Его питание было весьма простым и скудным. В основном он ел на обед кусок белого хлеба, горшочек пшённой каши с черносливом и щи из капусты. Эти блюда ему варили в монастыре сразу на несколько дней и это было его единственной пищей. Практически всё своё содержание он отдавал для благотворения бедным и нуждающимся. Его келейнику, отцу Феофану приходилось следить за тем, чтобы святитель оставил хоть что-нибудь для себя. Хотя святитель Гавриил был крайне занят своими духовными делами и управлением епархией, он практически ежедневно совершал богослужения. Со временем близкие люди стали в нём замечать дар прозорливости. Так, однажды, при посвящении ставленника, он перед Великим входом на Божественной Литургии, снял покров с его головы и отказался рукополагать его. Позже открылось, что этот человек был виновен в совершении тяжкого преступления.

     Как первенствующий член Синода, святитель Гавриил был близок к правительственным кругам. Хотя атмосфера, царившая в правительстве и во дворе императрицы Екатерины II была чужда его аскетическому духу, он стремился проявлять лояльность и избегать конфликтов с двором и Правительствующим Сенатом. Однако, при своенравном и вспыльчивом императоре Павле I он впал в немилость. В 1799 году митрополит Гавриил был приглашён в Гатчину на придворный спектакль, который был дан по случаю свадьбы великих княжон. Святитель счёл для себя неприличным присутствие на балете и вскоре после торжеств уехал, не став ждать начало спектакля. Императору это очень сильно не понравилось. Он после этого принял Указ о разделении Новгородской и Санкт-Петербургской епархии на 2 отдельные епархии, что стало сильным потрясением и ударом для митрополита. Митрополит Гавриил был назначен в наказание на Новгородскую кафедру и удалён от императорского двора и правительства.

     В Новгород митрополит поехал больным и разбитым. Там он поселился в тесных и тёмных кельях вблизи храма святителя Николая и начал готовиться к смерти. Предчувствуя из-за тяжёлого расстройства здоровья свою скорую кончину, он усилил свои аскетические подвиги. 26 января 1801 года святитель Гавриил мирно скончался и отошёл ко Господу. Он был погребён в Новгородском Софийском соборе в пределе Иоанна Крестителя.

     Несмотря на все испытания, которые выпали на долю Российской православной Церкви, проведение политики секуляризации российского общества на протяжении всего XVIII века и кризис церковной жизни, православная Церковь не оскудела и рядовыми подвижниками монашеского благочестия. Часть из них такие, как Фёдор Ушаков прославились не толь своим служением на общественном поприще, но и стали видными подвижниками, когда постриглись в монахи. Своими аскетическими подвигами и, в первую очередь, постом, молитвой и благотворительностью они стяжали благодатные дары Святого Духа, стремясь воплотить в жизнь христианский идеал, изложенный в Нагорной проповеди Христа в Евангелии от Матфея. Этим они опровергли хулу на монашество о том, что они «бездельники» и «тунеядцы» и что монашество нужно искоренить, раздававшейся из уст и печати просвещённых и не очень людей в кругах близких к правительству и двору и от иностранных фаворитов императрицы Анны Иоанновны.

     Одним из мужей святой жизни был иеромонах Фёдор (Ушаков). Он был иноком редкой духовной мудрости и крепости. Он родился в 1718 году в семье помещика в Ярославской губернии. В юности служил в Санкт-Петербурге в гвардейском Преображенском полку. Помимо прохождения непосредственной военной службы будущий иеромонах предавался различным светским увеселениям, которые его в юности почти полностью увлекли и поглотили. Однажды среди весёлой и беспечной молодой жизни своих сослуживцев произошёл такой случай, который навсегла изменил его жизнь и побудил вспомнить о Боге. Один из его товарищей внезапно упал замертво в самый разгар дружеской пирушки и попойки. Это печальное происшествие открыло Ушакову глаза на то, что всё что мы имеем на этом свете и чем пользуемся временно, непрочно и преходяще и внешне благополучная жизнь может окончиться в любой момент и можно внезапно потерять всё. Юноша увидел всю суетность и непрочность земного счастье, светский мир и радости потеряли для него привлекательность и для него наступило духовное прозрение. Он решил посвятить свою жизнь Богу, видя только в Нём единственный Источник счастья, Наполняющий всю жизнь радостью и смыслом. Всего в возрасте 22 лет в одежде нищего он тайно ушёл из Санкт-Петербурга и поселился в заброшенной келье на Северной Двине. Начальство, будучи занятым преследованием старообрядцев, скрывавшихся в заброшенных местах и в глухих лесах, заодно разыскивало и преследовало и одиноких подвижников благочестия, ушедших в одиночные кельи, чтобы там быть наедине с Богом. Юношу отшельнику пришлось уйти оттуда на юг. После своих скитаний он пришёл в Площанскую пустынь в Орловской епархии. Настоятель этой пустыни поселил его в уединённой келье в лесу. Как человека без паспорта и других документов в той пустыни нашла и поймала сыскная команда, которая очищала леса от всяких подозрительных людей. На допросе пустынножитель открыл своё имя, рассказал об обстоятельствах своей жизни, побудивших его стать отшельником и решившего спасаться в одиночном скиту, и был отправлен в Санкт-Петербург.

     С Ушаковым рещила побеседовать сама императрица Елизавета Петровна. Она его спросила: «Зачем ты тайно ушёл из моего полка?». Беглец смиренно ответил: «Для спасения души». Императрица простила его, приняла обратно на военную службу и дала ему звание сержанта. Но Ушаков попросил её дать ему умереть простым монахом. Елизавета Петровна повелела ему поступить в Александро-Невскую Лавру.
В 1747 году Иван Ушаков принял монашеский постриг и получил имя Фёдор. В Лавре он начал вести строгую аскетическую молитвенную и постническую жизнь. Вскоре слава о его подвигах разнеслась по всему Санкт-Петербургу. К нему стали приходить люди всех чинов и званий со всей столицы и её окрестностей за духовным советом и наставлением. За советом и наставлением к нему стали обращаться даже гвардейцы -– бывшие его сослуживцы. У других монахов Александро-Невской Лавры из-за возросшего потока обращавшихся к нему людей возникли злоба и зависть. Братия монаха Фёдора стала его уничижать и преследовать. Фёдор, скорбя об ожесточении сердец своей братии, горячо молился за неё и просил смиренно перевести его в Саровскую пустынь.

      Вместе с монахом Фёдором на новое место переехали многие его преданные ученики и ученицы. На пути в Саров Фёдор остановился в Арзамасе и устроил там своих учениц в Алексевский женский монастырь. Сам Фёдор Ушаков на 2 года остановился в Саровской пустыни и оттуда был переведён в соседнюю Санаксарскую пустынь. Эта пустынь до его прибытия находилась в разорении и запустении. Келии пустыни были заброшены и обветшали. Фёдор их починил и возобновил. Хотя монах Фёдор не хотел принимать сан иеромонаха, в 1762 году он местным епископом был рукоположен в сан иеромонаха и назначен настоятелем Санаксарской пустыни.
Как настоятель иеромонах Фёдор был человеком строгим, требовательным и твёрдым. Он умел давать наставление своей пастве и братии с нарочитым искусством и был острым и пространным в своих рассуждениях. Много труда настоятель обители положил на то, чтобы в ней велись строго уставные богослужения. Суммарно на них в будние дни уходило времени до 9 часов, а в воскресные и праздничные дни -– до 10-12. Настоятель строго требовал, чтобы Евангелие на богослужении читалось чётко и внятно, чтобы каждое его слово дошло до участников богослужения, до всех молящихся. Он говорил на это счёт так: «Если, по слову апостола, в воинских полках труба будет издавать неопределённый звук, кто станет готовиться к сражению. Так и мы скорочтением будем только воздух церковный наполнять, а силы внутреннего смысла читаемого не поймём. Души наши останутся голодными духовно, без назидания. Не чтение слова Божия, а внутренняя сила и дух оного, понимаемые нами, служат нам ко спасению».

      В своей обители иеромонах Фёдор ввёл старчество. Любой монах и послушник Санаксарской обители мог в любое время дня и ночи прийти к нему и рассказать ему о мучающих его души помыслах, включая гневные, блудные и хульные помыслы или его на кого он вольно или невольно обиделся и не мог простить обидчика. Фёдор выслушивал монаха и часами вёл с ним духовные беседы. После этого инок уходил от Фёдора со спокойствием и большим облегчением, получая утешение и поддержку в борьбе с искушениями и разрешая все свои сомнения.
Жизнь в Санаксарской обители под настоятельством иеромонаха Фёдора был строгой и аскетичной. Принимать пищу братии обители было разрешено только на трапезе. В свою келию монаху было запрещено брать любые пищу и питьё, кроме квасу. Белый хлеб и пироги в этой обители не выдавались монахам даже на Рождество Христово и Пасху.

     На все послушания в монастыре и даже на такие послушания, как покос травы и ловля рыбы, выходила вся братия монастыря, включая самого настоятеля. О жизни в монастыре в своих воспоминаниях написал келейник митрополита Гавриила Феофан Новоезерский, в юности подвизавшийся в Сарове: «Обитель забором огорожена, церковь маленькая, волоковые окошки, внутри и стены не отёсаны, и свеч-то не было, с лучиной читали в церкви. И платье-то какое носили: балахоны! Ноги обёртывали онучами из самой грубой пеньки... Огня в келье никогда не было».
С введением в 1764 году штатного расписания монастырей Санаксарская обитель подлежала упразднению. Но по просьбе настоятеля она была сохранена. В конце жизни святителя на его долю выпали невинные страдания и гонения. Так, однажды в присутственном месте он укорил Темниковского воеводу Неелова. Он до того сам пожелал поступить под его духовное руководство. Но затем он стал пренебрегать его советами и стал жестоко притеснять и обижать своих сограждан. Неелов подал жалобу на своего духовного отца. По решению Синода старец был переведён в Соловецкий монастырь.

     Для старца Фёдора северный климат был тяжёлым и он стал часто там болеть. На Соловках старец Фёдор прожил 9 лет. По ходатайству отца Феофана Новоезерского он был возвращён в Санаксарскую обитель. Но и в самом Санаксаре его продолжали обижать и притеснять. Лишь за неделю до своей смерти старцу Фёдору позволили посетить Арзамасскую Алексеевскую общину, в которой спасались его духовные дочери, которые уехали с ним из Санкт-Петербурга. Старец мирно преставился 19 февраля 1791 года.

     Расцвет монашества в России к концу XVIII века был связан неразрывно с возрождением старчества. На поприще этого благодатного делания особенно прославился старец Паисий (Величковский). Он родился в 1732 году в семье полтавского протоиерея. Его отец скончался рано в молодые годы и его дети остались сиротами. В 13 лет будущий старец Паисий был отдан в Киевскую Братскую школу. Его мать хотела, что сын её стал приходским протоиерем. Но у юного мальчика пробудилось желание иноческой жизни. Чтение книг по православной аскетике укрепило желание юноши пойти в монахи. Однажды ночью Пётр Величковский (так его звали в миру) тайно ушёл из Киева и остановился в Любечском монастыре, так как туда посоветовал поступить его духовник Печерский иеросхимонах Пахомий. В нём он провёл несколько месяцев. Затем он перешёл границу России с Речью Посполитой и ушёл в молдавский монастырь святителя Николая на реке Тясмине. Там он в 19 лет был пострижен в рясофор и получил монашеское имя Платон.
Когда начались на православную церковь гонения со стороны униатов ему пришлось оттуда уйти. Практически все монастыри были закрыты, а монахи и священники монастырей разогнаны. Инок Платон возвратился в Киев и поступил в Киево-Печерскую Лавру под руководство своего прежнего духовника старца Пахомия. В ней он нёс послушание в типографии Лавры и занимался гравированием икон по меди. Тем не менее, его не оставляла мечта о пустынножительстве.

     Как-то раз вместе с двумя другими монахами инок Платон отправился на юг, надеясь дойти до Святой Горы на Афоне. Путь на Афон у Платона и его товарищей пролегал через Молдавию, где он остановился в скиту святителя Николая близ Трейслина. Там он задержался на 3 года и только тогда по благословению настоятеля скита он отправился на Афон. На Афоне он был поселён в уединённой келии поблизости от Лавры преподобного Афанасия. Там он предался подвигу безмолвия и непрестанного творения Иисусовой молитвы.

     Спустя некоторое время из Молдавии прибыл бывший духовник инока Платона старец иеромонах Василий. По настоятельной просьбе своего ученика он постриг его в мантию с именем Паисий. Василий посоветовал иноку Паисию перейти в общежительный монастырь, так как пустынничество было хорошо, но оно годилось только для опытных монахов, искушённых в духовной жизни и брани.

     В 1758 году старца Паисия рукоположили на Афоне в сан иеромонаха. Во круг него начали собираться ученики из молодых иноков Молдавии, Валахии и других стран, преимущественно славянских. От протоса Святой Горы отец Паисий получил для своих учеников полуразрушенный Ильинский скит поблизости от монастыря Пантократор. Однако, Паисию и его ученика завидовали греческие братия-монахи и их притесняли власти Османской империи. Поэтому Паисию со своими учениками пришлось покинуть Афон.

    Паисий вернулся в Молдавию и там он нашёл приют в Драгомирнском монастыре. Проживая и служа в этом монастыре, Паисий ввёл Афонский устав. Однако, совершенным нововведением для монахов этого монастыря стало чтение аскетических творений святых отцов за трапезой. Кроме того, старец Паисий ввёл в монастыре практику откровения иноками своих помыслов духовнику. Таким образом, дар старчества старца Паисия в Драгомирнском монастыре приумножился.

     В 1774 году часть Молдавии с Драгомирной отошла к Австрии. Паисий со своими учениками принял решение перебраться в Секульский монастырь. Через 4 году по воле государя братии Паисия был отдан и Нямецкий монастырь вблизи Секуля. Хотя ученики старца из-за этого разделились на 2 монашеские общины, общее руководство старца Паисия сохранилось. Слава о подвигах старца, о его духовных подвигах и его духовном окормлении разошлась по всем окрестностям монастыря и Молдавии и дошла вскоре до России. К этому опытному старцу отовсюду стали стекаться монахи, которые искали подвижнической жизни под руководством старца. Незадолго до кончины старца в Секульском монастыре подвизалось более 100 монахов, а в Нямецком монастыре.

     Помимо управления своими монастырями старец Паисий Величковский занимался составлением духовных литературных трудов, сделавших его имя бессмертным. Долгими осенними и зимними вечерами и ночами он переводил книги и творения святых отцов с греческого языка на церковнославянский. На церковнославянский язык старец Паисий перевёл творения святых отцов Исаака Сирина, Максима Исповедника, Феодора Студита, аввы Варсонофия. Наконец, Паисий составил сборник аскетических трудов «Добротолюбие». В его основу легла так называемая греческая «Филокалия» святителя Никодима Святогорца. Благодаря трудам Паисия Величковского Российская православная Церковь и православный русский народ познакомился с важнейшими творениями святых отцов. Славянское «Добротолюбие» Паисия Величковского стало самой читаемой книгой среди русских монахов до того времени, пока «Добротолюбие» не было переведено на русский язык святителем Феофан Затворник. В 1790 году российские войска вошли в Молдавию в Яссы. Тогда архиепископ Екатеринославский Амвросий возвёл старца Паисия в сан архимандрита. Великий старец скончался после этого через 4 года в 1794 году в возрасте 72 лет.

     После смерти Паисия Величковского остались ученики, которые по нашей стране разнесли весть о «благочестивом и чудном старце Паисии». По заветам старца Паисия в русских монастырях стало взращиваться старчество. Наиболее отличившимися на поприще старческого подвижника учениками старца Паисия стали архимандрит Феодосий (Маслов), который насадил старчество в Молчанской Софрониевской пустыни, старец Клеопа Валаамский (1817), архимандрит Феофан Новоезерский и иеромонах Афанасий Захаров (1823).

    В самой России к сонму избранников Божиих, которые стяжали благодатные дары Святого Духа, были такие монахи, которые удостоились сана архиерея. Одним из известных и видных иноков-аскетов стал святитель Тихон Задонский (в миру Тимофей Соколов). Он родился в 1724 году в Новгородской епархии в семье бедного сельского дьячка. Его отец умер рано и мальчик стал сиротой. Ради куска чёрного хлеба он нанялся в подёнщики к богатым крестьянам-односельчанам, чтобы обрабатывать им за плату огороды. Однажды его мать чуть было не отдала на воспитание богатому соседу-ямщику. Но старший брат-причетник отговорил её от такого шага. В 13 лет Тимофей был отдан старшим братом за свои последние гроши в Новгородское Духовное училище. Но и там он влачил жалкое существование и был вынужден зарабатывать себе на пропитание работой на огородах. Но, желая учиться он продавал полпорции казённого хлеба и покупал на полученные деньги свечки для занятий. Его однокурсники смеялись над его истоптанными лаптями и внешним видом, всячески смеялись над ним и высмеивали его и в шутку приветствовали его со словами «Величаем тя!».

     После окончания семинарии в 1754 году Тимофей Соколов остался в ней работать преподавателем. Через 4 года он принял монашеский постриг с именем Тимофей и тогда был назначен префектом своей семинарии. Позже он был возведён в сан архимандрита и назначен ректором Тверской семинарии. Архимандрит Тихон никогда не забывал своей нищеты в молодости. Он всю свою жизнь был скромным, аскетичным и неприхотливым человеком. При этом он никогда не забывал применять христианские принципы и воплощать христианские идеалы в жизнь. Он всегда с состраданием и любовью относился ко всем нищим и нуждающимся, был открыт к общению и помогал нищим простолюдинам, нищим, голодным, больным и бездомным.

     В 1761 года прошла хиротония епископа Тихона в епископа Кексгольмского, викария Новгородской епархии. Примечательно, что его избрание совершено было при видимом глазу проявлении промысла Божия. В Санкт-Петербурге имя епископа Тихона было лишь формально внесено в список кандидатов в Новгородские викарии. Когда на Пасху проходили выборы викария Новгорода, по жребию было трижды вынуто имя Тихона. При этом в тот же день словно случайно по ошибке архиерей Афанасий помянул имя Тихона кака епископа.

     В Великом Новгороде святитель прослужил 2 года и его перевели на Воронежскую кафедру. После своего перевода в Воронеж главной заботой святителя стало обустройство школ для детей из бедных семей духовного сословия. Он преобразовал местную славяно-латинскую школу в семинарию и сам же для неё подготовил учебные программы. Много внимания епископ уделил повышению духовно-нравственного уровня вверенного ему духовенства и православного народа. Он требовал чтобы священники изучали Священное Писание (Библию) и читали ежедневно Новый Завет. Святитель Тихон был чужд раболепия и вельможного духа, который усвоили многие архиереи того времени. Он не боялся вступиться за правду Божию, даже если заповеди Христа нарушал и обижал слабых и угнетённых высший архиерей или чиновник. Со всеми людьми в общении и работе он был прост и проявлял свою любовь и доброжелательность. При руководстве святителем Тихоном Воронежской епархией была прекращена практика суровых и унизительных наказаний для провинившихся священников.

     Епископу в духовное окормление достался край, где всё ещё имели место быть дикие и необузданные нравы местного населения, на которые повлияли последствие многовековой казацкой вольницы и борьбы с татарами. Святителю Тихону приходилось защищать местных священников от произвола и насилия со стороны казачьих старшин области Войска Донского и невежественных и своевольных чиновников. Среди простого народа было сильным влиянием пережитков язычества и обычаев, суеверий и традиций, связанных с ним. Так жители Воронежского края устраивали праздники в честь Ярилы. Святитель Тихон в своих проповедях разоблачал вред языческих традиций и обычаев, увещевал народ отстать от диких суеверий и невежества и жить по-христиански не только на словах, но и на деле. Так, например, он обличал традиция православного народа неумеренно разговляться и пьянствовать после окончания крупных постов и больше всего на Рождество Христово и Пасху. Он объяснял, что такое отношение народа к праздникам бесчестит их и обесценивает труды предшествующего поста.

     Тяжёлый и напряжённый труд по воспитанию и окормлению паствы, управлению Воронежской епархией, заботы об хозяйстве и образовании епархии и решение других задач сильно расстроили здоровье святителя Тихона и подорвали его. В 1767 году святитель Тихон поросился на покой. Сначала он ушёл в Толшевский монастырь, а потом через 2 года он перешёл в Задонский Богородицкий монастырь. В обители святой Тихон Задонский уединился для совершения суровых личных аскетических подвигов. Он спал на соломе, которая была покрыта овчинным тулупом, а всю свою архиерейскую пенсию он раздавал  нищим. Хотя он был серьёзно ослаблен и болен, он не прекращал работать на тяжёлых монастырских работах. Питался он весьма скудно и просто. При этом святой часто упрекал себя в том, что он не достаточно строго ведёт свою духовную жизнь и даром ест свой хлеб. Практически каждый день он ходил на богослужения в монастырский храм и пел на клиросе. Но со временем по немощи и смирению он оставил пение на клиросе и тихонько молился в алтаре.

     Многие монахи были изумлены его чрезвычайной простотой и аскетичностью жизни и стали смеяться над ним и уничижать его. Святитель Тихон стойко и спокойно переносил все насмешки и говорил смиренно: «Я достоин того за свои грехи». В какой-то раз юродивый барин Каменев ударил святителя по щеке со словами «Не высокоумь!». Святитель Тихон упал в ответ в ноги обидчику и просил у него прощения. В своей келии он читал монашеское келейное правило и Священное Писание, труды святых отцов и жития святых. Псалтырь он выучил наизусть.

     Наряду с чтением духовной литературы святитель Тихон стал видным духовным писателем и учителем духовной жизни. Он написал такие замечательные творения, как «Сокровище духовное, от мира собираемое» и «Об истинном христианстве». В этих книгах святитель в отличие от современных ему духовных писателей отказался от диалектической игры богословскими понятиями. Он стремился, не вдаваясь в излишнее словоблудие, логически по рассуждению Православной Церкви вывести ту или иную богословскую мысль при опоре на труды святых отцов. Он стремился изложить богословские мысли так ясно и просто, чтобы донести истины богословия до всех и сделать их возможными для применения в повседневной христианской жизни. Он, заботясь о просвещении русского народа, первым задумался о переводе всей Библи на современный русский язык. Незадолго до смерти святитель Тихон усилил свои аскетические подвиги и молитвы. Его собратья и священники не раз его видели с просветлённым лицом и в восхищении духовном. В последние 3 года своей жизни святитель Тихон молился о том, чтобы Бог дал ему знать точный день его кончины и он просил Бога: «Скажи мне кончину мою». Однажды на заре утром он услышал: «В день недельный». Спустя некоторое время он во сне увидел сияющий красный луч и на луче сияющие палаты. Ему хотелось войти в эти палаты, но его остановили и ему сказали: «Чрез три года можешь войти, но теперь потрудись». После этого видения святитель заперся в келии и принимал только близких ему людей. Он к своей кончине приготовил гроб и часто перед ним он молился и плакал о своих грехах. Незадолго до своего преставления в своём тонком сне он увидел, как священник выносит из алтаря в Царские врата Младенца под покрывалом. Он поцеловал Младенца в правую щёку, а Тот ударил его в левую. Наутро святитель почувствовал онемение левой ноги и трясение правой руки. Святитель Тихон Задонский скончался в день недельный, в воскресенье 13 августа 1783 года.

      Завершая рассказ об истории и состоянии Русской православной Церкви в период петровских реформ и бурной и противоречивой эпохи дворцовых переворотов в XVIII веке, стоит сказать, что в основном изменения в организации Православной Церкви, обрядовой её стороне, заимствованиях западного быта и другие нововведения затронули лишь Священный Синод и высшие слои церковной иерархии. Аналогичные преобразования и нововведения Петра I затронули также только высшие классы и слои российского общества, преимущественно высших чиновников, купцов и дворян. Фактически произошёл раскол российского общества на образованную прозападную дворянско-купеческую элиту и хранившего верность отечественной допетровской культуре, преимущественно в провинциях, трудовое большинство российского народа, которое сопротивлялось ломке Петром I русских традиций и обычаев. Высшие сословия и классы всё больше отдалялись от простого русского народа, понимания его нужд и чаяний. Позже это стало миной замедленного действия, которая стала одной из основных причин социальных потрясений и идейных шатаний в России в XIX веке и взорвала нашу страну в ходе революций 1917 года.

     Основная часть православного русского народа не приняло нововведений Петра I и его преемников, попытки перестроить православную Церковь на протестантский лад и ослабить влияние патриархальных традиций и устоев и норм русского православного благочестия. Так, простой народ не признавал и не принимал курения табака, введения для высших сословий немецкого платья и обычаев, бритья бороды и другие нововведения. Простые русские люди продолжали по-прежнему строго соблюдать все 4 больших поста и отдельные постные дни, ходить по воскресеньям, праздникам и в Великий пост на церковные православные богослужения, молиться утром и вечером и соблюдать обычаи русской старины и допетровских норм благочестия и нравственности. В этом русские православные люди видели не только соблюдение внешней обрядовой стороны и традиций, но и верность своей Российской православной Церкви. Своё христианское воспитание православные русские люди получали от пастырей. Они учили русских православных людей жить по заповедям Иисуса Христа, разъясняли смысл и необходимость поста и молитвы, участия в церковных таинствах. Русские православные люди сохраняли по-прежнему своё благоговение перед святынями, чтили монахов и с большим уважением и почтением относились к юродивым, больным, странникам, бездомным и нищим и старались по возможности благотворить и помогать им.

     До середины XVIII века только священники были простыми воспитателями и учителями русских рабочих и крестьян. Они не только давали основы христианской веры, поведения в храме, необходимые базовые молитвы, но и приобщали к элементарной грамотности, знаниям и культуре. Общеобразовательных школ для детей крестьян и рабочих до середины XVIII века не было вообще и большинство крестьян и рабочих не умело читать и писать. При императрице Екатерине II были предприняты попытки ввести начальное образование для крестьянских детей. Но они оказались любительской затеей и провалились. То образование, которое ввёл Пётр I для детей дворян, купцов и чиновников, стало фактической повинностью и школьная выучка в этих школах носила чисто утилитарный характер. Школьное образование в этих школах было необходимо лишь для подготовки несения той или иной государственной и военной службы. В Духовных школах учились преимущественно дети священников для подготовки их к службе священнослужителями. В таких школах, как навигационные, артиллерийские, где проходили подготовку будущие офицэры и моряки преподавались математика, физика, баллистика и другие науки. Закон Божий в этих школах чаще всего игнорировался, так как считался «поповской наукой».

    В 1743 году вышло распоряжение правительства, которое обязало родителей под угрозой штрафа самим обучать детей православному Катехизису. При поступлении на службу молодые люди проходили экзамен на знание Катехизиса. Но родители сами не учившиеся Закону Божию и плохо знавшие его, не могли соответственно дома дать и детям знание Закона Божьего. При правлении императрицы Екатерины II правительство осознало, что необходимо давать молодым людям не только узкоутилитарную профессиональную выручку, но и комплексное естественнонаучное и гуманитарное образование. В связи с этим в светских школах к перечню общих предметов был добавлен Закон Божий. Однако, в высшем российском обществе уже сложилось отношение к Закону Божьему как к «поповской науке», которая была совершенно не нужна будущему чиновнику и офицеру. В уставах новых светских школ большое влияние стали иметь модные просвещенческие и антиклерикальные идеи. Учителям Закона Божьего рекомендовалось не акцентировать внимания на чудесах, Страшном Суде и вечных муках, а воспитывать учеников в духе верноподданничества, правил естественной морали и религии и веротерпимости, включая ереси и секты. Все эти тенденции и подходы к образования высших слоёв российского общества привели к тому, что дворяне, купцы и чиновники не смогли сохранить преданности и верности православной вере своих отцов. При западная мода и культура, западные костюмы и манеры усваивалась представителями дворянско-купеческой элитой весьма формально и поверхностно без глубокого проникновения в суть инославных религий и популярных тогда в век Просвещения философских идей и учений, которые считали всякую религию и, в первую очередь, христианство, вредной и устаревшей, мешавшей подлинной свободе человека и его социальному освобождению и просвещению. До серьёзного и глубокого усвоения европейской науки и философии дело дошло не скоро.
В первой половине XVIII века вольнодумство не было ещё законченной системой идей и взглядов. Оно на практике выражалось в нравственной распущенности и игнорировании норм и требований православного благочестия либо их формальным из-под палки их соблюдением. Православным пастырям было нелегко призывать жить по христианским заповедям, молиться, ходить в Церковь и соблюдать посты распустившимся и выбившимся из колеи придворным дамам и господам, в глазах которой Церковь была уздой и мешала им жить по своим страстям и безудержно придаваться светским радостям и удовольствиям. Придворные доморощенные вольнодумцы на обличения неравнодушных пастырей отвечали своей приверженностью реформам правительства, а своему заурядному разврату они находили оправдание «служением духу просвещённого века». В период «бироновщины» в ответ на смелые обличения пастырями пороков и разврата, придворные вольнодумцы могли отправить их в застенки Тайной канцелярии и открыто выражать свою православную веру стало опасно.

     Со второй половины XVIII века верхушка дворянства начала гораздо ближе знакомиться с европейской и, в первую очередь, французской культурой. При императорском дворе многие придворные люди стали говорить по-французски и они со временем практически забыли родной русский язык. Состоятельные богатые помещики стали отдавать детей французским гувернёрам и воспитателям, как правило, иностранцам. Православную веру они воспринимали с презрением, глумились над ней, считая её достоянием лишь необразованной черни. Для завершения так называемого «образования» отпрыски наиболее богатых знатных фамилий ехали за границу и, прежде всего, в Париж. Там они получили возможность наиболее полно ознакомиться с плодами Просвещения и боготворимыми ими деятелями. 

     Большим влиянием на умы высшего дворянства и особой славой пользовался французский мыслитель Вольтер. Он был фактическим властителем дум, кумиром дворянской молодёжи. Многие русские путешественники знакомство с Вольтером считали большой честью для себя. По свидетельству иностранцев образованные люди носили сочинения этого мыслителя и писателя в кармане словно, как «катехизис» или «молитвослов». Этот философ и мыслитель резко критиковал религию и, в первую очередь, христианство. Он считал религию пережитком средневекового тёмного прошлого, оковами, «сдерживавшими личность человека» и «мешавшими переустройству общества» по надуманным им теоретическим либеральным образцам, где сам человек должен был быть сам себе законом и мерой всех вещей и определять, что есть добро и зло. Вольтер и другие французские философы эпохи  Просвещения выступали за свободу и равенство людей всех классов, сословий, религий и наций, равноправие мужчины и женщины, подлинную свободу совести и отмену крепостного права, участие народа в управлении государством и ответственности власти имущих перед народом и законом. Естественно, что консервативно настроенная часть общества в России во главе с православным духовенством была против такой резкой ломки и переустройства государства и общественно-политической жизни. Да и сама Россия была пока к этому не готова и попытки революционного изменения российского общества могли привести к хаосу и анархии и повлечь за собой больше жертв, чем царизм и крепостное право. Вольтер был не только философом и писателем, но и занимался историей, драматургией, художественной литературой и искусством. Его идеи и творчество оказали большое влияние на общественную мысль, русскую философию и культуру. В частности, за основу в своём творчестве произведения и идеи Вольтера брали такие деятели и культуры, как Новиков, Сумароков и Карамзин.

     Увлечение Вольтером и однобокое понимание его идей как вседозволенности и свободы для себя постепенно привело образованных молодых дворян к охлаждению к православной религии. Будучи крещёнными в православие по рождению, они по духу становились атеистами и вольнодумцами. Теперь стало модным делать кощунственные высказывания относительно православной веры, священников, таинств и обрядов. Набожность и верность христианскому долгу теперь воспринимались как суеверие и ханжество. Однако до усвоения подлинной европейской науки, философии и культуры, которая не сводилась лишь только к деизму, атеизму и скептицизму, дети дворян, купцов и чиновников не дошли. Они усваивали лишь те идеи, которая давали им возможность жить в своё удовольствие и предаваться без оглядки страстям и порокам.

     Результатом следования подобным идеям вольнодумства стали в семьях дворян и других высших слоёв российского общества чудовищные разврат и нравственное разложение. Дворяне и чиновники проматывали и проигрывали целые свои состояния, тратили огромные денежные средства на свои удовольствия и безумную роскошь. В семьях дворян и чиновников стали царить жуткий эгоизм и отчуждение. Участились случаи разводов в семьях дворян, купцов и высших чиновников. Среди молодых дворян стало немодным и устаревшим почитать и уважать своих родителей. По словам так называемых «естественных моралистов», «все животные не имеют такого правила, и щенок не респектует того пса, который некогда был его отцом». Приверженцам идей эпохи Просвещения не нравилось и соблюдение основной частью русских людей супружеской верности. В неё они видели проявление отсталости и невежества, над теми, кто хранил верность в законном браке смеялись, издевались и потешались, считая их глупыми и отсталыми от жизни людьми.

      Православные пастыри, несмотря ни на что, пытались воззвать к совести дворян, но обличение ими царившего в общества разврата, безбожия и своеволия встречалось российским обществом в штыки. Обличителям пороков теперь не грозила Тайная канцелярия и тюрьма, а проповеди и обличения пороков и вольнодумства со стороны священников воспринимались дворянско-купеческой элитой в штыки и игнорировались. В глазах сторонников Вольтера и других модных французских и немецких философов эпохи Просвещения православные священники выглядели фанатиками, суеверами и мракобесами. Вольтерианство и другие модные западные философии пользовались полной и безоговорочной поддержкой правительства Екатерины II и в печати была полностью запрещена полемика против вольнодумства. Из-за этого знаменитый писатель и философ Фонвизин не смог напечатать перевод книги Клерка о бытие Божьем. Этому воспротивился обер-прокурор Синода Чебышёв, который стал прототипом для его «бригадира».

     Стоит отметить, что в период просвещённого абсолютизма среди дворян и других образованных представителей высшего общества были и те образованные люди, которым не нравилась до тошноты так называемая «естественная мораль» и ценности и идеалы эпохи Просвещения. К концу XVIII века дворянско-купеческая элита стала испытывать духовный и религиозный голод. Но вернуться к православной христианской вере своих отцов было затруднительно по причине их духовно-нравственного упадка, многих соблазнов и из-за того, что православное благочестие и аскетика налагали на русских людей казавшиеся многим строгие, непонятные и нелепые ограничения, больше всего, касающихся соблюдение церковных пищевых постов, молитвы и участия в жизни Церкви и хранения супружеской верности и целомудрия. Это подтолкнуло людей из высшего общества, которое начиталось книг французских просветителей, в своих духовных поисках обратиться не православным святым отцам и Библии, а к западным религиозно-богословским и философским книгам, к Католической Церкви либо к расплодившимся к концу 70-х годов XVIII века масонским ложам.
Такие русские люди, как Елагинская, были первое время окружены деистами и вольнодумцами. которые проповедовали «естественную мораль». Однако вскоре московская ложа розенкрейцеров стало очагом мистики и оккультизма. Наиболее видными и известными масонами в Москве стали профессор химии Шварц и журналист и издатель Новиков. В Санкт-Петербурге известными масонами были И. В. Лопухин и Херасков. Масоны занялись идейной борьбой на 2 фронта: против ложной мудрости сторонников Вольтера и против Православной Церкви. Правда, против Православной Церкви масоны вели тонкую и скрытую борьбу. Они внешне соблюдали православные обряды и требования православного благочестия. Часть из масонов даже открыто настаивала на неприкосновенности чинов и обрядов церковных греческой православной веры. Часть из членов «посвящённых масонских лож» не знала всех тонкостей масонской организации и её учения и даже не замечала и не знала, что ведёт подрывную работу против Православной Церкви. Богослужение масоны ценили за его эстетическую красоту и символическое богатство. При этом из символов Литургии им были дороги те, которые напоминали им о дохристианской древности.
Масоны в своём учении возродило оккультные доктрины неоплатоников и иудействующего гностицизма. Церкви внешней, которую масоны отождествляли со всем историческим христианством они противопоставляли Церковь внутреннюю, которая отождествлялась с их орденом. У масонов была своя лестницы «священных степений», система ритуалов и обрядов и такая железная дисциплина, которой бы могла позавидовать любая церковь и политическая организация. Это позволяло тайным силам использовать ложи масонов для скрытой борьбы против христианской российской государственности и Церкви. Рядовые масоны желание познать эзотерическую духовность и из благих намерений вольно невольно вовлекались в эту скрытую борьбу с государством и Церковью.

    События Великой Французской революции 1789-1793 годов не шутку встревожили Екатерину II, её двор и правительство. Императрица испугалась, что поощрение безрелигиозного вольнодумства может закончиться для неё эшафотом. Правительство стало срочно принимать меры против либеральных идей и вольнодумство, начало борьбу с масонством. Хотя масонские ложи в крупных городах и закрылись, масоны на время ушли в подполье и затаились. Они имели разветвлённую сеть своих лож и связи с иностранными ложами. Всё это тщательно хранилось в глубокой тайне. Император Павел I к своему двору приблизил видного масона Лопухина. В масоны ( «вольные каменщики») тогда записалось довольно много людей из правительства, императорского двора, чиновничества и дворянства.
По всем этим причинам духовное возвращение в православную Церковь многим дворянам стало делом сложным и затруднительным. Но даже в условиях XVIII из дворян, военных и чиновников вышло немало людей, которые решили посвятить свою жизнь Богу.

     Одной из таких людей была Ксения Григорьевна Петрова. Она была женой полковника и придворного певчего. В 26 лет Ксения Григорьевна похоронила своего мужа, который скоропостижно скончался. Она поняла всю суетность и тщетность земного счастья и это побудило её принять на себя подвиг юродства во Христе и посвятить ему всю свою жизнь.

     Ксения Григорьевна после своего решения о посвящении жизни Христа раздала нищим всё своё имение. Она стала носить одежду покойного своего мужа и стала себя называть его именем Андреем Фёдоровичем. Таким образом, она первое время своего подвига выглядела по-мужски и носила мужские штаны и другие вещи, но за это её Церковь не осудила. После того, как старая одежда покойного мужа износилась, она стала носить только рубашку, кофту и платок, а на ногах её единственной обувью были только башмаки без всяких чулок. Никакого тёплого платья и зимней одежды у неё не было и она ходила в одной длинной рубахе и кофте с платком круглый год, включая лютые морозы. Проживала она тогда в Санкт-Петербурге в Петербургской стороне, где ютился простой бедный люд. Постоянного дома у неё не было и она переходила из одного дома в другой. Каждый вечер она уходила из дома за город в поле и до утра проводила всё своё время в непрестанной молитве. Во время строительства церкви на Смоленском кладбище блаженная Ксения Петербуржская устроилась работать на стройку и там целыми ночами она помогала рабочим, таская кирпичи.

     Народ полюбил блаженную Ксению Петербуржскую и уже при её жизни признал её святой. Во многих семьях простых людей она была самым желанным и любимым гостем. Матери радовались, когда блаженная Ксения Петербуржская качала люльку с ребёнком или целовала его. В этом они видели хороший для себя знак. Своими аскетическими подвигами и непрестанной молитвой она стяжала дар прозорливости. Так, накануне смерти императрицы Елизаветы блаженная Ксения ходила по улицам Санкт-Петербурга и говорила его жителям: «Пеките блины, пеките блины, пеките блины, завтра вся Россия будет печь блины». За несколько дней до убийства царственного узника Ивана VI Антоновича в Шлиссельбургской крепости юродивая горько плакала и говорила: Кровь... кровь... кровь!»

    Бог даровал блаженной Ксении Петербуржской долгую жизнь. Она дожила до XIX века. Над её могилой на Смоленском кладбище была воздвигнута часовня. Она стал святыней для жителей Санкт-Петербурга и всего православного народа.
Ещё одним великим праведником был русский подвижник XVIII века святой Иоанн Русский. Он родился в конце XVII века на Полтавщине. В молодости он был призван в армию и там служил солдатом. Во время злополучного Прутского похода 1711 года он вместе с другими солдатами попал в плен к крымским татарам. Он в свою очередь продал его турецкому вельможе.

     Этот вельможа увёз пленника в Малую Азию в селение Уркион (по-гречески оно называлось Прокопий). Тот хозяин, которому вельможа отдал ему в рабство, был мусульманином и годами истязал его, желая принудить его отречься от христианства и перейти в ислам. Он также обещал будущему святому многие блага, подарки и привилегии, которые бы он получил став мусульманином. Но святой исповедник, несмотря на все испытания и лишения, стойко хранил верность православной вере и был готов даже умереть за Христа. Он говорил так: «Ни угрозами, ни обещаниями богатств и наслаждений ты не сможешь отклонить меня от святой моей веры. Я родился христианином, христианином и умру».

      Жестокий гонитель, видя стойкость своего раба в вере, отступил. Он перестал мучить своего пленника и поставил его на работу по уходу за его скотом. В стойле для скота святой Иоанн свою постель. Своему господину святой служил верой и правдой. Он трудился честно и добросовестно большую часть, стойко переносил зимнюю стужу и летний зной. Господин, видя его старания и верность полюбил со временем добросердечного, кроткого и исполнительного своего раба. Он хотел отпустить своего раба на волю, но святой Иоанн захотел остаться в стойле, где он мог беспрепятственно по ночам молиться Христу Богу. По праздникам святой Иоанн ходил в греческий храм великомученика Георгия. Все свои заработанные деньги он отдавал нищим.

    27 мая 1730 года праведный святой Иоанн Русский мирно отошёл ко Господу. Перед своей смертью он причастился Святых Христовых Таин. Он передал их в яблоке, боясь зайти в дом к вельможному турку. После смерти хозяин отдал тело святого Иоанна Русского, чтобы по-христиански похоронить его. Угодник Божий прославился после своей смерти многими чудесами и знамениями, которые были явлены у его святых мощей. В настоящее время мощи святого Иоанна Русского находятся на греческом острове Эвбее в храме, который назван в его честь.

     В XVIII веке, когда российское правительство всячески ограничивало церковную жизнь и преследовало православную Церковь, видя в священниках мракобесов и неблагонадёжных людей, говорить о чудесах, о явлениях святых и многих других чудесных благодатных проявлениях милости Божьей стало небезопасно. За это ещё по указу Петра I, если у очевидца чуда Божия не было доказательств, подтверждающих чудо, ему могли вырвать ноздри и сослать на галеры. Процедура канонизации святых была затруднена паутиной бюрократических процедур и формальностей, чтобы предотвратить появление ложных и самозванных святых. В рассматриваемое время условия не благоприятствовали прославлению новых святых.

     В царствование императрицы Елизаветы положение Православной Церкви заметно улучшилось и гонения на неё прекратились. Православные русские люди снова почувствовали себе равноправными гражданами, а не изгоями. При её правлении впервые после учреждения Синода была совершена 21 сентября 1752 года первая канонизация во время починки опустившегося пола в Ростовском соборном храме в честь Зачатия Пресвятой Богородицы, когда было обнаружено нетленное тело погребённого там митрополита Димитрия. Место под полом было сырое и дубовый гроб, в котором лежал святитель, сопрел. Однако, его тело, омофор, саккос, митра и шёлковые материи остались в целости и не были затронуты тлением. Над мощами этого святого совершались многие исцеления. О чудесах над мощами святого было доложено в Священный Синод. Для освидетельствования мощей в Ростов прибыли митрополит Суздальский Сильвестр и настоятель Симонова монастыря Гавриил.

     По указу Священного Синода 29 апреля 1757 года митрополит Димитрий был причислен к лику святых угодников. Служба этому покойному митрополиту была составлена митрополитом Арсением. У мощей святого совершалось много чудес. Но при царствовании императрицы Екатерины II не было у правительства расположения поддерживать народное благочестие. Поэтому канонизация святителя Иннокентия состоялась через 40 лет после обретения его мощей в 1804 году.

    2 сентября 1796 года было открыты цельбоносные мощи преподобного Феодосия Тотемского, завершившего свою жизнь в 1658 году. Через 2 года было установлено празднование его памяти Святейшим Синодом. Служба преподобному Феодосию была написано князем Г. П. Гагариным.

    В XVIII веке были установлены праздники и в память о благодеяниях Божиих, которые были явлены через чудотворные иконы. Так, в 1730 году от Смоленской иконы Божией Матери, которая находилась в то время в Троице-Сергиевой Лавре получил исцеление псаломщик, у которого руки были скрючены и пригнуты к спине. Память об этом событии празднуется Церковью 28 июля.

    В 1760 году в Российской православной Церкви было установлено празднование иконы Богородицы «Утоли моя печали». Она хранилась в храме святителя Николая в Пупышах в Москве в память о чудесном исцелении больной женщины после проведения молебна перед этим святым образом. Во время чумы 1771 года в Москве эта икона также прославилась многими случаями исцелений. Больше всего прославились исцеления чтимые списки Боголюбской иконы, такие как Боголюбская-Московская, Боголюбская-Замаровская и Боголюбская-Юрьевская иконы. Также в воспоминание об избавлении от моровой язвы 1771 года было ещё установлено празднование Калужской иконы Божией Матери. Эта икона явилась ещё в 1748 году в селе Тинькове под Калугой, в доме помещика Хитрово. Одна из служанок, перебирая старые вещи на чердаке, в холстином свёртке обнаружила изображение женщины в тёмном одеянии с книгой в руках. Она приняла его за портрет игумении. Другая служанка Евдокия, которая отличалась весьма вспыльчивым нравом, в это время бранилась, а подруга её укоряя за это, пригрозила ей гневом «игумении». Евдокия пришла в ответ на это в исступление, плюнула на лик и упала без чувств. На следующую ночь во сне её родителям явилась во сне сама Богородица и сказала им, что это Её лик был оскорблён их дочерью. Царица Небесная повелела им совершить молебен перед Её иконой. После него их дочь выздоровела.

     Позже эта икона неоднократно помогала людям и во время страшных событий чумы 1771 года и во время Отечественной войны 1812 года. Во время Отечественной войны 1812 года многие из русских и французских солдат видели этот образ «на воздусех». Всякий раз, когда это явление происходило, русское оружия побеждало французов на поле боя.
   
     Всем новоявленным святым вскоре были составлены церковные службы, прославляющие их. Новые церковные службы были составлены и тем святым, которые к тому времени были давным давно известны в календаре и прославлены. Так, например, митрополит Платон написал акафист преподобному Сергею Радонежскому, священник Иоанн Алексеев составил акафист и службу святителю Стефану Пермскому, а протоиерей Иоанн Красовский -– службу Феодоровской иконе Божией матери.
На протяжении всего XVIII века шло исправление и обновление чинов всех основных богослужений православной Церкви. Наиболее важным в этом отношении был труд по исправлению Цветной и Постной Триоде святителя, игумена Софрония (Младеновича). Ещё подверглись исправлению чин принятия иноверцев и еретиков, чин умовения ног и чин мироварения. Митрополит Гавриил внёс исправления в последование Православия и в чин исповедования. Во избежание неисправностей и опечаток Библия, Богослужебные книги и Кормчая книга могли теперь издаваться никак иначе, как по благословению Святейшего Синода и лишь синодальных типографиях в Москве и Санкт-Петербурге и в типографии Киево-Печерской лавры.

     Кроме того, Святейший Синод осуществлял надзор и над иконописанием. При императрице Елизавете Петровне был издан указ об искусном написании и приличном содержании православных икон в частных домах. Иконы, которые были небрежно были написаны, велено было теперь отбирать. Иконопись XVIII века испытывала на себе влияние западноевропейской секулизированной культуры и стала напоминать по своему виду и характеру западноевропейскую религиозную живопись. При написании икон продолжались соблюдаться требования, предъявляемые к написанию икон, сложившийся канон иконографии. В провинциях долгое время ещё в написании икон сохранялись традиции допетровской иконописи.

    Сложное и противоречивое время петровских преобразований, бурная эпоха дворцовых переворотов и усиление влияния западной культуры, духовное состояние российского народа отразились и на церковной культуре и искусстве, церковной архитектуре. В строительстве новых храмов стал применяться стиль барокко с элементами архитектуры западных католических и протестантских храмов. Православные храмы стали украшать колоннады и портики, ордерный декор. Купола новых храмов стали похожи итальянские купола. Иногда же их венчали шпили на скандинавский манер. Сильнее всего влияние инославного Запада отразилось на архитектуре православных храмов Санкт-Петербурга, который своим внешним блеском затмил старую столицу Санкт-Петербург. Санкт-Петербург как город не строился и не развивался с древних времён веками, а сразу строился по единому чёткому плану и с самого начала как столица великого европейского государства.

     В 1748 году на окраине Санкт-Петербурга на месте старого смоляного двора знаменитый архитектор и зодчий Расстрелли приступил к строительству Смольного монастыря. Этот монастырь строился в стиле барокко. Однако архитектор со своим талантом сумел придать Смольному монастырю и черты русской национальной церковной архитектуры. Смольный монастырь наподобие древних русских монастырей и обителей получил замкнутый и оформленный завершённый образ. Зданий келий монахов вокруг основного здание монастыря расположились крестообразно. По углам ансамблю монастыря были возведены 4 церкви с одним куполом. При этом в отличие от древних монастырей, где вспомогательные здания и жильё монахов было расположено асимметрично, архитектурный комплекс Смольного монастыря был построен с соблюдением строгих пропорций и симметрии. С русской стариной Смольный монастырь связывает пластичность его отделки, обилие украшений. Однако эта пластичность отделки по сравнению с русской древностью выражалась иными формами и приёмами, которые были свойственный стилю барокко. В этом стиле пластичность выражалась путём применения пучков декоративных колонн и пилястров и сочетания выпуклых и вогнутых плоскостей. Собор Смольного монастыря был увенчан традиционным для русских храмов купольным пятиглавием. При жизни самого Растрелли полную отделку храма не успели завершить. Постройку Смольного монастыря заканчивал уже в XIX веке в 30-е годы архитектор В. П. Стасов. Он бережно сохранил стиль и первоначальный замысел архитектора Растрелли.

     По проекту архитектора С. И. Чевакинского у пересечения Екатеринского и Крюкова каналов в Санкт-Петербурге в 1753-1762 годах был сооружён Никольский морской собор. Этот храм тоже строился в стиле барокко. Для его внешнего архитектурного облика были характерны, как и для других построек Расстрелли, удивительная изощрённость украшений, собранные в пучки колонны, лепные наличники в виде головок ангелов, сложные гирлянды вокруг верхних овальных окон. Все эти декоративные элементы и украшения придавали собору праздничный торжественный стиль. Перед самим храмом Чевакинский построил колокольню со стройным, высоким, тонким силуэтом.

     В конце XVIII века, в 1790 году было закончено сооружение Троицкого собора в Александро-Невской лавре. В это время в архитектуре на смену стилю барокко пришёл стиль классицизма. Зодчий Троицкого собора И. Е. Старов был одним из наиболее талантливых архитекторов, творивших в стиле классицизма. Облик Троицкого собора был строгим и выразительным. Над центром Троицкого собора возвышается купол. Над западной стороной храма возвышаются две колокольни, которые включены в единый объём сооружения. Ещё И. Е. Старов возвёл также надвратную церковь Лавры. Она по своей композиции связывает Троицкую лавру с Невским проспектом.

    В Москве в это время на протяжении XVIII века хоть и не так много, как в Санкт-Петербурге, строились новые православные храмы в стиле барокко и классицизма. Они украшали древнюю столицу и придавали ей новые европейские черты. Одним из прекрасных новых храмов Москвы в XVIII веке была церковь святителя Климента, епископа Римского на Пятницкой улицы. Она была построена в 1762-1770 годах зодчим, имя которого осталось неизвестным. Собор имел 2 этажа и его венчало могучее пятиглавие. Он возвышается над Замоскворечьем, но не кажется массивным тяжёлым. Верхний этаж храма украшали портики из полуколонн коринфского ордера. Ещё храм украшали небольшие главки с перехватом и декоративная лепнина из растительного орнамента. Все эти элементы украшений зрительно растворяют большие объёмы храма и создают впечатление лёгкости.

     Одной из вершин русской архитектуры XVIII века является колокольня Троице-Сергиевой Лавры, которая была возведена в 1740-1770 годах по проекту Н. Мичурина и его ученика Д. В. Ухтомского. Эта колокольня имеет пять ярусов и по высоте превосходит звонницу Ново-Девичьего монастыря и кремлёвскую колокольню Ивана Великого. Колокольня Троице-Сергиевой лавры стала архитектурным центром древней Лавры и она не подавляет других строений Лавры, не нарушает целостности архитектуры монастыря и не смотрится на её фоне чем-то инородным. Стройная и лёгкая, прорезанная арками башня колокольни органически сливается с архитектурным пейзажем Лавры и выполняет функцию его центра. Все 4 фасада колокольни были оформлены одинаково, что подчёркивает центральное положение этой новой колокольни в архитектурном комплексе монастыря. Со всех сторон можно одинаково хорошо увидеть вертикаль колокольни, которая поддерживается могучим пятиглавием древнего Успенского собора. Сооружение колокольни явилось логическим завершением создания прекрасного древнего архитектурного ансамбля древней святыни, который строился и оформлялся веками.

     Церковное пение на протяжении XVIII века, как и церковная живопись и иконопись и архитектура испытывали определённое влияние культуры инославного Запада. До середины XVIII века в церковной музыке преобладало польско-киевское партесное пение. Оно было введено в церковный обиход ещё во время правления царя Алексея Михайловича и сохранявшее древние знаменные напевы. Но уже в середине XVIII века во главе Санкт-Петербургской придворной капэллы встали немецкие и итальянские музыканты. Они навязали русским регентам свои вкусы и пытались переделать церковную музыку на свой лад. В крупных православных храмах в городах верх церковное пение приняло концертный характер. Лишь в монастырях и сельских храмах продолжало оставаться и бережно сохраняться традиции древнего церковного пения и музыки.

     Среди русских композиторов в XVIII веке лучшими замечательными мастерами, писавшими музыки для церковных богослужений были композиторы М. Березовский и А. Ведель. Первый из них в 1777 году составил музыку для совершения полной Литургии и написал много причастнов и концэртов. Ведель в 1806 году написал песнопение Великого поста «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Это песнопение исполняется в церковном богослужении в подготовительные недели Великого поста и в сам Великий пост до Лазаревой субботы и Вербного воскресенья вплоть до настоящего времени.

     Таковой была непростая история Российской православной Церкви и простого верующего народа, пережившего испытания бурного и противоречивого XVIII века. Несмотря на все трудности и испытания Церковь устояла и пыталась приспособиться к изменившимся условиям. Секуляризация и западные культурные влияния пока ещё не смогли полностью поколебать православные устои допетровской России и русский народ продолжал хранить православную веру и старался жить по заповедям Иисуса Христа и соблюдать требования православного благочестия (см.: Глава II. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В XVIII ВЕКЕ [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:
     В период дворцовых переворотов с 1725 по 1762 годы развитие российской науки, которому дали толчок реформы и преобразования Петра I, продолжилось более активно. Ещё в 1724 году при Петре I было основано первое в российской истории высшее научное учреждение -– Академия наук. В это время на постоянной основе стали работать люди, основной задачей которых было изучение и познание окружающего мира, нашей страны, её истории и культуры, приумножение полученных знаний и применение этих знаний для практических нужд жизни нашей страны. Кроме наших русских учёных в Академии наук работало много учёных из стран Западной Европы, которые по приглашению правительства приезжали в нашу страну и работали на её благо. Среди таких учёных были такие видные учёные, как математик Л. Эйлер, историки Готфрид Зигфрид Байер (1694 -– 1738) и Герхард Фридрих Миллер (1705-1783). Байер и Миллер были немецкими историками, разработавшими норманнскую теорию происхождения государственности Руси. Они на основе факта призвания варягов на княжение Руси во главе с варяжским конунгом Рюриком пытались доказать, что восточные славяне не были способны сами создать свою государственность. На самом деле древнерусская государственность вокруг двух центров -– Новгорода и Киева уже сложилась, но из-за усобиц и разногласий своих князей в Новгороде выбрать не удалось, а варяги были той силой, которые помогли навести порядок в управлении и обороне Руси. Варяги жили под стенами Новгорода, не диктовали свои порядки и вмешивались внутренние дела Новгорода. Постепенно они обрусели и растворились в среде древнерусской феодальной знати. С позицией немецких историков-норманнистов Г. З. Байера и Г. Ф. Миллера был несогласен русский учёный М. В. Ломоносов. Он на основе имевшихся сведений русской истории, сохранившихся в летописях, убедительно доказал всю несостоятельность теории норманнистов. Тем не менее, эта теория дала толчок более тщательному изучению отечественной истории.

     Российская академия наук с самого начала создавалась не как общественная организация, а как государственное учреждение. Её члены имели статус государственных служащих. В составе Академии были типография, обсерватория, физический кабинет, анатомический театр, ботанический сад, инструментальные мастерские, гравировальная палата и университет. Для работы в Академии наук приглашались видные западноевропейские учёные, которые активно развивали основные направления науки и этим подготовили первых отечественных учёных, продолживших работу по этим направлениям и первые национальные кадры русских учёных. Труды первых российских академиков, которые назывались в XVIII веке профессорами, печатались в различных научных изданиях того времени, таких как «Commentarii Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae» (до 1751 г.). С 1728 года по поручению Правительствующего Сената началось издание Академией наук газеты «Санкт-Петербургские ведомости» и «Примечания» к ним на русском и немецком языках. В них печатались статьи по истории, географии, филологии и других наук. Стоит отметить, что издательская деятельность первой российской Академии наук дала толчок активному развитию журналистики, книгоиздательства и она внесла большой вклад в формирование традиций издания научных статей и трудов.
Для российской науки в 1725-1762 годах важнейшей задачей стало изучение восточных районов страны. Для этого Академия наук организовала несколько экспедиций для изучения географии отдалённых районов страны. Первая из таких экспедиций -– Камчатская была задумана ещё императором Петром I в 1724 году для того, чтобы найти пролив между Азией и Северной Америкой. Эта экспедиция началась в январе 1725 года под руководством Витуса Ионассена Беринга (1681 -– 1741). На боте «Святой Гавриил» эта первая Камчатская экспедиция прошла от Камчатки к берегам Чукотки через пролив, который потом назвали Беринговым. В 1729 году Беринг вернулся в Санкт-Петербург. Затем в 1733 году была организована вторая Камчатская экспедиция. Витусу Берингу поручили изучить побережье Северной Америки. В 1740 году под руководством В. Беринга и А. Чирикова Вторая Камчатская экспедиция вышла из Охотска на Камчатку и там она основала новый город Петропавловск-Камчатский. В 1741 году экспедиция достигла побережья Аляски и провела исследование Алеутских островов.

     Российские путешественники исследовали не только Камчатку и Аляску, но и Сибирь и побережье Северного Ледовитого океана. Так, один из отрядов экспедиции под руководством Х. П. Лаптева провёл исследование побережья Северного Ледовитого океана на западе от устья реки Лены. По его имени было названо окраинное море Северного Ледовитого океана -– море Лаптевых. Другой участник той же экспедиции С. И. Челюскин нашёл самую северную точку материка Евразии. Она получила название мыс Челюскина.

     С. П. Крашенинников в ходе той же экспедиции исследовал Камчатку. После своего возвращения Крашенинников написал работу «Описание земли Камчатки». Историк Г. Миллер был участником той экспедиции и занимался сбором этнографического материала, касающегося жизни и истории коренных народов Сибири.
Стоит отметить, что сам Беринг из Второй Камчатской экспедиции не смог вернуться домой. Он умер в декабре 1741 года. Всего в той экспедиции от болезней и тяжёлых условий погибло 29 человек. По своему значению Камчатская экспедиция приравнивается к открытию Америки Х. Колумбом. Так началось освоение Камчатского полуострова и вскоре он окончательно вошёл в состав Российской империи.
Вслед за освоением и присоединением к России Камчатки началось освоение и присоединение к России Аляски и части американского побережья Тихого океана вплоть до Сан-Франциско. Из-за своей удалённости прямое управление России Аляской было затруднительно. Поэтому в 1799 году была создана Российско-Американская компания. Её главной задачей стали организация промыслов на Камчатке и налаживание контактов с местными жителями, которые торговали рыбой, пушниной и другой добычей. Руководство этой компании стало выполнять одновременно и функции государственной администрации. Стоит отдельно упомянуть такие экспедиции, как экспедиция П. С. Палласа на Урал и Сибирь и И. И. Лепёхина на Русский Север, в Казахстан и Поволжье.

     Благодаря открытиям, сделанным выдающимися русскими путешественниками и исследователями, за XVIII век намного расширились знания географии и жизни народов нашей страны и её природы. Были составлены более точные карты всей территории нашей страны. Полученные географические знания помогли и в развитии промышленности, благодаря открытию новых месторождений полезных ископаемых и других природных ресурсов.

     Наряду с географией, в России в 1725-1762 годах развивались физика, химия, естествознание и история. В это время русские изобретатели-самоучки смогли сделать ряд изобретений и открытий, которые были первыми в нашей и мировой истории, но по известным причинам не смогли найти практическое применение, а затем были сделаны западными учёными и изобретателями.

     Одним из таких изобретателей-самоучек был Иван Петрович Кулибин (1735-1818). Он преподнёс в подарок императрице Екатерине II механические уникальные часы. Их корпус открывался каждый час и демонстрировался механический театр, который двигался под мелодию, сочинённую самим Кулибиным. Императрица назначила Кулибина заведующим мастерскими при Академии наук. Кулибин за годы своего неустанного труда изобрёл ещё зеркальный фонарь-прожектор, однопролётный арочный мост, ахроматический микроскоп, веломобиль, протэзы конечностей и лифт. К большому сожалению, практически все изобретения П. И. Кулибина остались на бумаге.
В это же время с П. И. Кулибиным жил и работал изобретатель Иван Иванович Ползунов (1728-1766). Он работал механиком на горном заводе в Барнауле. В 1766 году Ползуновым был изобретён паровой двигатель. Но запустить двигатель не удалось по причине смерти изобретателя накануне испытаний. После смерти Ползунова паровой двигатель был разобран. Спустя некоторое время паровой двигатель вновь изобрели независимо от других стран в Англии.

     Большой вклад в 1725-1762 годах в развитие естественно-технических наук внесли приглашённые из-за рубежа иностранные учёные и естествоиспытатели, работавшие в нашей стране и сделавшие много для того, чтобы получить знания, позволявшие лучше познать мир и применить их для нужд нашей экономики. Благодаря их трудам в России активно стали развиваться математика, механика, физика, астрономия, биология и химия.

     Одним из важных и крупных математиков был Л. Эйлер. За годы работы в Академии наук Л. Эйлер опубликовал более 450 работ по гидравлике, теории упругости, логике, теории акустики и природе света. Он получил довольно большие результаты в теории обыкновенных дифференциальных уравнений. Ещё Эйлер разработал принципы конструкции оптических стёкол и теорию чисел. Эта математическая теория стала затем самостоятельной наукой в математике.

     Д. Бернулли преимущественно занимался изучением вопросов физики и математики. В своих трудах и исследованиях он заложил основы гидродинамики и кинетической теории газов, разработал численные методы решения алгебраических и более общих уравнений, вопросы колебания маятников, сжатия металлов и стекла. Ещё он разработал теорию вероятностей.

     Профессор Г. Крафт написал первый в истории России полноценный учебник по физике.

     Большой вклад в развитие астрономии внёс Ж. Делиль. Он разработал новый метод определения географической широты, наблюдал над затмениями спутников Юпитера и развивал теорию о гелиоцентрическом строении Солнечной системы.
В биологии самое большое значение для науки имели работы И. Дювюрнуа по анатомии человека. Во время Второй Камчатской экспедиции (1733-1743) И. Г. Гмелин в ходе своего путешествия провёл изучение Сибири, а Г. Стеллер -– изучал природу и фауну Камчатки (см.: Наука в России второй четверти — середины XVIII века [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://history.wikireading.ru/287747).

     В XVIII веке шёл активный процесс развития русского языка. В 1709-1712 годах в ходе петровской реформы орфографии был введён удобочитаемый печатный шрифт, близкий к современному, отменён ряд устаревших букв греческого происхождения, временно убраны буква «й» и введена в постоянное употребление буква «э». Большой вклад в развитие русского литературного языка внесли М. В. Ломоносов, В. К. Тредиаковский и другие литераторы. В 1783 году была создана Императорская Академия наук. Её председателем стала Екатерина Романовна Дашкова, которая была подругой и соратницей Екатерины II. Она создала первый российский Толковый академический словарь. Она же предложила употреблять букву «ё» для обозначения йотированного звука «о» вместо искусственного сочетания «IО» и других.
Много работы сделала Академия наук и для развития гуманитарных наук. При Академии существовал большой штат переводчиков. Их общими усилиями под руководством В. К. Тредиаковского уже в 1731 году был составлен немецко-латинско-русский словарь. В 30-х годах XVIII века были разработаны первые правила русской орфографии. Затем в 1735 году в составе Академии наук образовалось Российское собрание. Его главной задачей было создание русской грамматики и первого словаря русского языка. Это собрание просуществовало до 1743 года. К 1750 году А. И. Богданов составил русский словарь, включавший в себя до 60 тыс. словарных статей. Его планировалось дополнить статьями о немецких, французских и латинских эквивалентах основных общеупотребимых слов. Но завершить эту работу не удалось.
 
     Первым профессиональным историком, ставшим «отцом русской истории» был Василий Никитич Татищев (1686 -– 1750). Татищев был крупным и видным государственным деятелем, основателем городов Пермь, Екатеринбург и Тольятти. В своё свободное время Татищев занимался сочинительством и изучением истории. Он написал фундаментальный и монументальный труд «История Российская». В своём труде он охватил период отечественной истории с Древней Руси по конец XVI века. Исторический труд Татищева стал первым трудом, где не просто рассказывалась история нашей страны и перечислялись событий, но имевшийся исторический материал был подвергнут критическому переосмыслению (см.: Влияние идей Просвещения на развитие образования и науки в России XVIII в. [Электронный ресурс]. -– Режим доступа:

     Весьма ощутимой вклад в развитие российской истории внёс Г. Ф. Миллер. Помимо разработки норманнской теории происхождения Руси он много путешествовал в ходе проведения Второй Камчатской (Сибирской) экспедиции в 1733 -– 1743 годах. Он знакомился с природой, растительным и животным миром Сибири, много общался с местными жителями из коренных сибирских народов. Из своего путешествия по Сибири Миллер привёз внушительную коллекцию исторических документов, которые до сих пор изучают историки. На основе этих документов и добытых сведений из жизни местных коренных народов Восточной Сибири Миллер написал свой труд «История Сибири». В 1755-1764 годах под редакцией Г. Ф. Миллера в Академии наук издавался журнал «Ежемесячные сочинения». В нём писались статьи по вопросам истории русских городов, истории Смутного времени, русского летописания, Великих географических открытий и археологии. Позже Миллер написал исторический труд по времени царствования царя Петра I Великого, историю крестьянской войны А. И. Пугачёва, работы по истории русского дворянства и государственных учреждений Московской Руси.

      В середине XVIII века продолжил свою научную деятельность Л. Эйлер. В это время были опубликованы его основополагающие труды: 2 тома «Введения в анализ», в котором он развил учение о показательной, логарифмической и арифметической функции, 3 тома «Интегрального исчисления», «Теория движения Луны» и «Общие принципы движения жидкостей». С середины XVIII века науку развивать стали уже отечественные кадры учёных, которые были учениками знаменитых иностранных учёных, приглашённых в Россию Академией наук. Так, например, русские ученики Л. Эйлера С. К. Котельников, С. Я. Румовский и М. Сафронов опубликовали учебные пособия по математике, физике, механики и астрономии и отдельные статьи по вопросам математического анализа.

      Большой вклад в развитие естественных и гуманитарных наук внёс М. В. Ломоносов. Он родился в семье зажиточного помора Василия Дорофеевича (1681-1741) и дочери просвирницы погоста Николаевских Матигор Елены Ивановной (девичья фамилия Сивкова) (?-1720) Ломоносовых в деревне Мишанинская Архангелогородской губернии в 1711 году. С детства мальчика отличала от других крестьян сильная тяга к учёбе и знаниям. Его отец по словам сына был человеком добрым, но «в крайнем невежестве воспитанный» (см.: Любимов Н. Жизнь и труды Ломоносова. Часть первая. Москва. Университетская типография (Катков и К°), на Страстном бульваре. 1872). Мать Ломоносова умерла рано, когда ему было всего 9 лет. Вскоре в 1721 году отец Ломоносова женился на Феодоре Михайловне Усковой. Летом 1724 года и она умерла. После своего очередного возвращения с промыслов через несколько месяцев после смерти своей второй жены он женился в третий раз на вдове Ирине Семёновне (в девичестве она была Корельская). Третья жена отца Ломоносова по его словам оказалась «злой и завистливой мачехой».

     С 9 лет Михаил Ломоносов помогал своему отцу в его рыболовном промысле. Со своим отцом он выходил рыбачить в Белое море и плавал на рыболовном судне вплоть до Соловецких островов в Баренцевом море. В плавании юному Ломоносову приходилось сталкиваться с многими испытаниями и опасностями. Это закаляло его характер, обогащало его знаниями о природе и окружающем мире. Ломоносов наблюдал за многими явлениями природы, пытался понять их происхождения и суть и найти причины и источники многих природных явлений. Впечатления, полученные юношей в ходе плаваний со своим отцом, отразились на его языке и круге научных интересов: «вопросы северного сияния, холода и тепла, морских путешествий, морского льда, отражения морской жизни на суше — всё это уходит далеко вглубь, в первые впечатления молодого помора» (см.: Вернадский. Ломоносовский сборник. II. С. 144.).

     Начальное образование Ломоносов получил благодаря дьячку местной Дмитровской церкви С. Н. Сабельникова. По собственному выражению М. В. Ломоносова «вратами его учёности» были «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, «Арифметика» Леонтия Филипповича Магницкого, «Псалтирь рифмотворная» Симеона Полоцкого. Уже в свои 14 лет он умел хорошо и грамотно читать и писать.

     Ломоносов продолжал жить в доме своих родителей. Он постоянно был в напряжённых отношениях с мачехой. Ей очень не нравилось любовь Ломоносова к чтению и его тяга к знаниям. Когда Ломоносов узнал, что отец хочет женить его, он решил уйти в Москву. Он притворился больным и свадьбу пришлось отложить (см.: Лебедев Е. Н. Ломоносов [Текст] / Е. Н. Лебедев. — М.: Молодая гвардия. 1990. — Жизнь замечательных людей. Вып. 705).

     7 декабря 1730 года Михаил Ломоносов получил паспорт в Холмогорской воеводской канцелярии. 15 декабря того же года он в возрасте 19 лет с рыбным обозом отправился в Москву и большую часть пути он прошёл пешком. Принято считать, что Ломоносов тайно бежал из дома и относительно даты отъезда Ломоносова имеются разночтения, так как в документе «Показания о своём происхождении, данное при допросе в Ставленническом столе Московской Синодального правления канцелярии. 1734 сентября 4» имеется иная дата -– 8 декабря 1725 года ((ЦГАДА, ф. Московской Синодальной конторы, № 245, лл. 16—17; Ломоносов М. В. Показание о своем происхождении, данное при допросе в Ставленническом столе Московской Синодального правления канцелярии. 1734 сентября 4)). При этом по понятным причинам в официальном документе версия о самовольном уходе из дома Ломоносова не могла быть. Да и паспорт выдавали только совершеннолетним людям. По этой причине остаётся верить, что Ломоносов самовольно ушёл из дома, так как он лично предпочитал такое объяснение своего отъезда. Правда, документ, косвенно воспроизводимый Николаем Алексеевичем Любимовым, версию о том, что Ломоносов был в бегах и скрывался от своего отца, подтверждает.

      Сам по себе отъезд в Москву будущего учёного Ломоносова выглядел, как бегство. Ломоносов выехал тайком ночью и ни с кем не простился из своих домашних. С собой кроме одежды (2 рубахи и 1 тулуп), он взял лишь подаренные ему соседом «Грамматику» Смотрицкого и «Арифметику» Магницкого. Он начальную часть своего пути пошёл пешком и на третий день нагнал караван и упросил рыбаков взять его с собой. Весь путь до Москвы занял у Ломоносова 3 недели. В начале января 1731 года он прибыл в Москву.

     В Москве 15 января 1731 года он поступил учеником в Славяно-греко-латинскую академию. Чтобы туда поступить и быть зачисленным в ученики, М. В. Ломоносов подделал документы и выдал себя за сына холмогорского дворянина. В Славяно-греко-латинской Академии Ломоносов проявил себя как прилежный и старательный ученик. В библиотеке Заиконоспасского монастыря он изучал активно и читал летописи, патристику и книги по богословию, светские издания и книги по философии. Также он много читал научные сочинения по математике и физике. По словам Ломоносова: «находимыя в оной книги утвердили его в языке славянском». Михаил Ломоносов за годы учёбы познакомился со всеми основными жанрами церковной, светской и научной литературы. Благодаря этому он научился хорошо говорить и излагать свои мысли и все его труды по различным наукам обогатили русский язык и способствовали формированию литературного русского языка и научного стиля русского языка.
В 1734 году Ломоносов отправился в Киев. Там он несколько месяцев проходил обучение в Киево-Могилянской академии. Однако, не найдя там достаточно материалов по физике и математике, в основном занимался чтением творений святых отцов (см.: Артеменко Т. Н. К вопросу об изучении традиций древнерусского красноречия в литературном творчестве М. В. Ломоносова [Текст] / Т. Н. Артеменко // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2001. № 4(6). С. 82-92; Любимов Н. Жизнь и труды Ломоносова. Часть первая. Москва. Университетская типография (Катков и К°), на Страстном бульваре. 1872).

     В 1735 году, ещё до того, как Ломоносов должен был дойти до богословского курса, он вместе с 12-ю других учеников был отправлен в Санкт-Петербург и был зачислен в студенты университета при Академии наук. Поначалу Ломоносов хотел быть священником. Хотя его больше интересовали естественные науки, он подходил к изучению наук как священник. За год до окончания Спасского училища он утверждал, что его отец был священником. Поэтому он просил его отправить священником-миссионером в Оренбургскую экспедицию (см.: О намерении Ломоносова принять священство и отправиться с И. К. Кирилловым в Оренбургскую экспедицию 1734 г. — Сергей Алексеевич Белокуров ).  В Академии вспомнили, что Ломоносов такого при поступлении не говорил. В Холмогоры был отправлен запрос и информация о том, что отец Ломоносова был священником не подтвердился. Хотя Ломоносов соврал и ложь плохо характеризовала его как будущего священника, руководство Славяно-греко-латинской академии не стало его отчислять. Когда из Академии наук в Санкт-Петербурге был получен запрос на перевод способных к естествознанию учеников, в их числе был и М. В. Ломоносов.

     В первые годы со дня своего пребывания в Санкт-Петербурге он поселился со своими товарищами при Академии. Позже вместе с другими своими товарищами переехали на жительство в новое снятое Академией наук жильё. Оно представляло собой каменное здание Новгородской епархии на 1-й линии Васильевского острова вблизи Невы. Для них купили простые деревянные кровати с тюфяками, по одному маленькому столу и стулу для каждого и на всех учеников по три платяных и книжных шкафа. Кроме того, ещё было им выданы необходимые одежда, обувь и бельё. Одним из существенных пробелов в образовании Ломоносова и его сокурсников было незнание немецкого языка, который был распространён в Академии наук. Занятия в Академии наук для Ломоносова и его товарищей начались с изучения немецкого языка. Ему ежедневно из обучал учитель Христиан Герман.

     В период обучения в Академии наук под руководством Василия Евдокимовича Ададурова он начал изучать математику, а у профессора Георга Вольфганга Крафта он знакомился с экспериментальной физикой и учился стихосложению. По свидетельству ранних биографов, в течение этого довольно непродолжительного периода обучения в Петербургской академии Ломоносов «слушал начальные основания философии и математики и прилежал к тому с крайнею охотою, упражняясь между тем и в стихотворении, но из сих последних его трудов ничего в печать не вышло. Отменную оказал склонность к экспериментальной физике, химии и минералогии».
Затем в 1736-1740 годах Ломоносов проходил обучение за границей. В феврале 1736 года президент Академии наук Иоганн Альбрехт Корф обратился в Кабинет Министров с предложением отправить несколько молодых способных людей во Фрайбург (Саксония) для обучения химии и горному делу. 5 марта Корф дополнительно к своему предложению сообщил правительству, что за границу могут быть посланы 3 способных ученика, включая М. В. Ломоносова. 13 марта 1736 года Кабинет Министров согласился с Корфом и издал распоряжение о направлении предложенных им учеников «в Фрейбург к берг-физику Генкелю». Позже 15 июня Корф решил отправить Ломоносова и его товарищей сначала на 2 года в Марбург (Гессен) с целью изучения ими основ металлургии, химии и других наук. 19 сентября 1736 года Ломоносов на корабле отправился из Санкт-Петербурга и 3 ноября он прибыл в Марбург. Там он уже в ноябре начал слушать лекции по теоретической и практической химии у доктора медицины Конради (см.: Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова / под ред. А. В. Топчиева, Н. А. Фигуровского и В. Л. Ченакала. — М.—Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961. — С. 31—34.). После своего переезда в Германию он поселился в доме вдовы немецкого пивовара. Там он познакомился с его дочерью, на которой он позже женился.

      За границей Ломоносов учился в общей сумме 5 лет. Примерно 3 года он учился в Марбурском университете под руководством знаменитого Христиана Вольфа. Затем около года он учился во Фрайберге у Иоганна Фридриха Генкеля. После того он провёл около года в переездах в Голландии.

      Кроме непосредственного обучения, которое состояло в чтении Ломоносовым книг по различным изучаемым наукам, художественным произведениям западных писателей и философов и прослушивании лекций, Ломоносов активно изучал немецкий язык, совершенствовал знание его и владение им. Также Ломоносов изучил французский и итальянский языки,  рисование, танцы и фехтование. В период обучения в Марбурском университете М. В. Ломоносов начал собирать свою первую домашнюю библиотеку. На неё он тратил значительную часть денежных средств, которая ему выдавалась на проживание. Список научной и художественной литературы, собранный Ломоносовым был внушительным. В первом собрании его библиотеки были как современные ему, так и древние античные авторы: Анакреонт, Сапфо, Вергилий, Луций Анней Сенека, Овидий, Марк Валерий Марциал, Цицерон, Плиний Младший, Помей, Эразм Роттердамский, Франсуа де Салиньяк Фенелон, Джонатан Свифт, Иоганн Христиан Гюнтер, «Избранные и лучшие письма французских писателей, переведённые на немецкий язык» (Гамбург, 1731), «Вновь расширенное поэтическое руководство, то есть кратко изложенное введение в немецкую поэзию Иоганна Гюбнера (Лейпциг, 1711) и многие другие (см.: Лебедев Е. Н. Ломоносов. — М.: Молодая гвардия. 1990. — Жизнь замечательных людей. Вып. 705).

     В 1737-1738 годах Ломоносов занимался различными науками. Его первой студенческой работой была работа по физике «О превращении твёрдого тела в жидкое, в зависимости от движения предшествующей жидкости». Весной 1739 года Ломоносов опубликовал ещё одну работу «Физическая диссертация о различии смешанных тел, состоящих в сцеплении корпускул». В ней рассматривались вопросы о строении материи и были заложены основы новой корпускулярной (молекулярной) физики и химии.

     Наряду с точными и естественными науками Ломоносов занимался литературным творчеством и написанием стихотворений. В Марбурге он познакомился с самой новой на то время немецкой литературой. Он с увлечением не только читал художественную западноевропейскую литературу, но и занимался переводами стихотворений на русский язык.

     Жить Ломоносову и его товарищам было непросто по причинам нерегулярной и недостаточной пересылки денег, которые давались им на содержание университетом. Поэтому Ломоносов со своими однокурсниками жил в долг.
К началу 1739 года Ломоносов и его товарищи закончили своё обучение в Марбурге. К этому времени от Ломоносова забеременела дочь хозяйки, 19-летняя Елизавета Цильх, в доме которой он проживал. Вскоре с ней он сыграл свадьбу в Марбурге по реформатскому обряду 26 мая 1739 года. У них ещё до свадьбы родилась их первая дочь Екатерина, которая считалась по факту незаконнорождённой. В скором времени из Санкт-Петербурга Ломоносову пришло предписание готовиться к отъезду во Фрайберг к Генкелю, чтобы там изучать горное дело и металлургию. Ломоносову и его друзьям потребовалось 5 дней, чтобы доехать до Фрейберга и 14 июля 1739 года они прибыли в этот старейший горнометаллургический центр Саксонии.
После относительно свободной студенческой жизни в Марбурге русским студентам пришлось столкнуться с весьма строгим и педантичным преподавателем Иоганном Фридрихом Генкелем. Свои занятия он начал с преподавания минералогии и металлургии. Много внимания в занятиях уделялось практике. Студенты ездили на рудники и посещали металлургические заводы. Там им непосредственно объяснялись суть процессов производства и того, что происходит при производстве металлов. Там Ломоносов познакомился на практике с устройством шахт и рудников и способами укрепления шах подъёмными машинами. Позже в своей книге «Первые основания металлургии, или рудных дел» он широко использовал опыт и знания, полученные им при работе на заводах во Фрайберге.

     В конце 1739 года Ломоносов впервые поссорился с Генкелем, когда он отказался выполнять порученную ему Генкелем черновую работу. Затем весной 1740 года Ломоносов со своими товарищами пришёл просить денег на своё содержание. Но Генкель им отказал в этом и отношения с ним окончательно испортились. Вскоре Ломоносов вернулся в Россию и перевёз свою жену.

     За годы своей работы в Академии Наук и на государственной службе Ломоносов внёс большой вклад в развитие многих естественных, технических и гуманитарных наук, сделал немало открытий и изобретений и заметно обогатил науку и культуру своими знаниями и достижениями. Он обладал по-настоящему энциклопедическими знаниями во всех областях знания и науки, имел широкий кругозор и был всесторонне развит и образован. Его отличали большая работоспособность и неутомимость, неослабевающая тяга к знаниями и горячая любовь к Родине и стремление самоотверженно послужить ей всеми силами и способностями.

      Наибольший вклад М. В. Ломоносов внёс в развитие физики, химии и астрономии. Так, он сформулировал и самостоятельно вывел законы движения и сохранения материи, сохранение вещества при химических реакциях. Наибольший вклад в физике и химии он внёс в разработку и развитие атомистической теории строении вещества, молекулярно-кинетическую теорию теплоты, физику твёрдого тела, физическую теорию внутреннего строения кристаллов, физическую химию, теорию света, изучение природы и происхождения электричества, атмосферы Венеры, минералогию, геологию и картографию. Ломоносов представлял собой физический мир как совокупность всех видов материи, начиная от мелких атомных частиц до более крупных и сложных образований молекул, чем положил начало развитию теории атомно-молекулярного строения вещества и развитию идей древнегреческого философа Демокрита и его догадки о том, что все тела в природе состоят из мельчайших и невидимых глазу атомных частиц.

    Ломоносов положил начало неведомой до того времени науки физической химии. Он впервые в истории нашей страны организовал химическую лабораторию, в которой он и его ученики проводили опыты и эксперименты по получению различных веществ и материалов. Так, учёный впервые в лаборатории получил смальту, установив рецепт получения этого вещества. Благодаря этому возродилось практически забытое к тому времени мозаичное искусство. Под руководством Ломоносова было выполнено замечательное историческое панно «Полтавская баталия».

     Ломоносов по-настоящему любил своё Отечество и заботился о его процветании. Любовь к России и её многонациональному народу вдохновляла Ломоносова на активную работу в науке для получения знаний, которые бы могли пойти на пользу нашему Отечеству. Ломоносов полагал что деятельность Санкт-Петербургской академии наук способствовала потребностям практики, чтобы «не токмо художество и науки размножались, но и чтоб народ от того пользу имел». Большое внимание Ломоносов уделял развития электричества, которому он предрекал великое будущее для человечества и теми возможностями, которые оно могло дать. Ломоносов доказал путём своих трудов и наблюдений единую природу происхождения молнии во время грозы и электрической искры. Ещё он изучил и понял природу северных сияний, знакомых ему с детства. Особые надежды Ломоносов возлагал на Сибирь, считая, что могущество России будет прирастать Сибирью.

     Теорию теплоты и науки об электричестве более последовательно развил ученик Ломоносова Г. В. Рихман. Он написал несколько работ по калориметрии, теории теплообмена, испарению жидкостей, электропроводимости отдельных тел и атмосферному электричеству. После того, как Г. В. Рихман погиб, исследования в области физики в Академии наук продолжил Ф. Эпинус. Он был специалистом по электростатическим и магнитостатическим явлениям.

     В астрономии исследования, связанные с определением широты и долготы нашли своё широкое применение в мореходстве и картографии. В частности, в 1745 годы был составлен первый географический атлас России. Это стало важнейшим достижением картографической науки. В обсерватории Академии наук велись наблюдения солнечных и лунных затмений, затмений спутников Юпитера, прохождения Венеры по диску Солнца и многие другие астрономические явления. Для проведения наблюдений солнечных затмений и прохождения Венеры Академия наук отправляла в различные места нашей страны научные экспедиции. Важнейшим научным открытием, которое сделал М. В. Ломоносов в ходе астрономических наблюдений неба, было открытие атмосферы на Венере.

     В 50-е годы XVIII века издание атласа географических карт России было дополнено составлением подробных карт Камчатки, Курильских островов и русских географических открытий в Тихом океане. В 1759 году Академия наук разослала по всем губерниям анкеты, в которых содержались вопросы и географического характера. В более раннее время, подобные анкеты, но с вопросами исторического, этнографического и лингвистического характера по нашей стране рассылали в 30-е годы XVIII века Татищев и Миллер. В 1755-1756 годах В. Я. Чичагов осуществил Северную морскую экспедиции. Её целью было отыскание Северного морского пути в морях Северного Ледовитого океана. Но осуществить цели, намеченные этой экспедицией тогда не удалось. В развитие географии в России большой вклад также внёс П. И. Рычков. Он является автором «Топографии Оренбургской губернии», которая включала точное и детальное описание природы Оренбургского края.
Ботаника в XVIII веке развивалась преимущественно за счёт трудов С. П. Крашенинникова и Й. Кельрейтера. Крашенинников изучал флору Санкт-Петербургской губернии. Кельрейтэр установил роль насекомых в оплодотворении цветков. Кроме того ещё он осуществил опыт по скрещиванию растений. Физиологию в рассматриваемый период изучал А. П. Протасов. Он изучал в частности функции желудка в процессе пищеварения, анатомию. Он был одним из основоположников анатомической терминологии.

     В развитие филологии Ломоносов внёс не меньший вклад, чем в естественные и точные науки. В первое время Ломоносов в дискуссиях сначала с Тредиаковским, а затем с А. П. Сумароковым о русском литературном языке и поэзии формировал стиль и приёмы русского литературного языка и правильного слога в стихосложении. В этих спорах сформировалась литературная теория и литературоведение стало впервые научной теорией и дисциплиной. В 1757 году Ломоносов издал «Российскую грамматику». Этот его труд был довольно долго учебным пособием по русскому языку.
В самой Академии наук в середине XVIII века активно шла работа в области лексикографии. Она тогда напрямую была связана с исследованиями в этимологии и зарождением сравнительного языкознания. Академический переводчик К. А. Кондратович составил «Российский лексикон». Он в себя включал более 100 тыс. понятий из естественно-научной и технической терминологии. Также были изданы французско-немецко-латинско-русский словарь и «Сравнительный словарь всех языков и наречий» под редакцией П. Палласа. Он в себя включал сведения о более чем 10 славянских языках. Российской науке по плечу оказалась даже задача по изучению и систематизации языка коренных индейских племён. Для этого императрица обратилась за содействием к правительству США, на что получила положительный ответ.

     На развитии истории в 1725-1762 годах стала активно сказываться проявившаяся тенденция к политизации исторических знаний и попыток побудить историков и писателей излагать историю России в ключе, выгодном властям в конкретный период и в угоду меняющейся политической конъюнктуре. Так, в 1749 году в ходе обсуждения диссертации Г. И. Миллера «О начале народа и имени Российского» и позже при обсуждении его же «Истории Сибири» эта тенденция начала проявляться. В ходе этих дискуссий обсуждались активно вопросы этногенеза славян, происхождения Древнерусского государства, колонизации нерусских народов Сибири. В середине XVIII века интерес российского народа и общества к изучению своего прошлого и вопросов, связанных с ним, был столь велик, что появился значительный круг лиц, которые пробовали себя в написании исторических трудов. Определённый вклад в пробуждении интереса к истории Отечества и распространению исторических знаний внесла «Древняя российская история» М. В. Ломоносова, которую он довёл до 1054 года. Этот его труд во второй половине XVIII века широко использовался в качестве учебного пособия. В этот же период появились работы по истории Ф. И. Соймонова, П. И. Рычкова и А. П. Сумарокова. Их статьи печатались в «Ежемесячных сочинениях». Много трудов, которые тогда писали историки-любители преимущественно об истории своих городов и уездов тогда не были опубликованы. В середине XVIII века активно работал в области анализа и изучения летописей А. Л. Шлецер. В 1769 года он уехал из России. Он внёс большой вклад в развитие летописеведения. Миллер и Рычков кроме занитий историей занимались изучением отдельных вопросов и проблем экономики. Правда, их рассуждения тогда не выходили за рамки модной и популярной теории физиократов (см.: Наука в России второй четверти — середины XVIII в. [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://history.wikireading.ru/287747).
Рост потребности нашей страны в эпоху дворцовых переворотов в 1725-1762 годах во всесторонне образованных и подготовленных специалистах для всех отраслей экономики, военного дела и государственной службы обусловил более активное развитие системы учебных заведений светского образования, начало созданию которой положил ещё Пётр I своими реформами и преобразованиями. На развитие образования и науки в России в эпоху дворцовых переворотов активно влияли идеи Просвещения. Хотя Россию испокон веков была страной православной и строго консервативной, идеи Просвещения стали постепенно проникать в слои высшего общества и российской элиты и оказывать большое влияние на их умы и мировоззрения. Ведущими идеями в развитии отечественной науки и образовании стали идеи рационализма, преобладании разума над религиозной веры и чувствами и отделение образования от Церкви, придания ему светского характера. Идеи немецких и французских философов эпохи европейского Просвещения провозглашали свободу совести, светский характер общества, равенство в правах всех классов и сословий и равенство в правах мужчин и женщин, участие граждан в управлении государством и обсуждении важнейших вопросов общественной жизни. Философы эпохи Просвещения провозглашали свободу и равенство всех людей и веру в научно-технический прогресс и торжество научного знания.

     При правлении Петра I и его преемников единой системы светского образования не было. Большая часть трудового населения могло получить образование только дома и в церковно-приходских школах, единая система которых начала складываться только при Екатерине II. Лица духовного сословия получали образование в семинариях и академиях и дети священников и других церковных служащих оставались как правило в церкви и также становились священниками, дьяконами и церковными служащими.
Созданная Петром I Великим Академия наук стала первым полноценным в нашей стране высшим научным учреждением. Она стала центром отечественной науки и образования. В ней были сосредоточены лучшие и наиболее подготовленные кадры отечественных и зарубежных учёных и специалистов, которые значительно продвинули науки вперёд в вопросах познания мира за период 1725-1762 годов. В 1755 году при правлении царицы и императрицы Елизаветы Петровны был создан Московский государственный университет, который стал главным и первым в российской истории высшим учебным заведением.

     В целом для российского общества образование продолжало носить сословный характер для весьма ограниченного круга лиц из дворянско-купеческой элиты и чиновничества. Созданные при Петре I такие, как Навигацкая школа, Медицинское училище, артиллерийские, горнозаводские и другие школы готовили специалистов, прежде всего, для работы на производстве обеспечивающем нужды обороны, военных специалистов, мореходов и государственных служащих. В первое время в них брали наиболее подготовленных и способных учеников из всех классов и сословий. Позже в них стали принимать только детей дворян. Однако, кроме непосредственной профессиональной подготовки детей дворян, купцов и чиновников для нужд государства, народного хозяйства и обороны, все эти узкопрофессиональные школы давали и общие знания по естественным наукам и обучали грамотности. При многих таких школах существовали подготовительные отделения, на которых учащиеся обучались чтению, письму и арифметике.  В 1715 году Пётр I создал цифирные школы. В них должны были по указу царя от 1714 года обучаться дети дворян, подьячих и дьяков в обязательном порядке. Молодым дворянам было запрещено даже жениться без получения свидетельства об окончании школы. Появление этих школ было началом создания государственной системы начального образования. Правда, этих цифирных школ было мало и к 1725 году по всей стране было открыто всего 42 цифирные школы. Для детей солдат и военнослужащих были открыты гарнизонные школы, а для детей священников -– епархиальные школы. Изредка в столицах появлялись частные школы. Так, с 1703 по 1715 годы работала гимназия, которую создал в Москве пастор Эрнст Глюк. Эту школу закончили 300 человек. Эта гимназия занималась подготовкой кадров для государственных учреждений и давало всестороннее светское образование, включая несколько иностранных языков. В Санкт-Петербурге на свои средства известный публицист и церковный деятель Феофан Прокопович при своём доме открыл школы для детей сирот и бедных родителей. Её за всё время её существования окончило 160 человек. Учащиеся в этой школе получили всестороннее образование по всем предметам и областям знания. В числе выпускников этой школы были академики А. П. Протасов и С. К. Котельников. С именем Феофана Прокоповича было связано появление системы профессионального духовного образования. В «Духовном регламенте», который он составил, он предусматривал создание Академий с семинариумами, представлявшими собой восьмилетние средние духовные учреждения, которые давали богословское и светское образование.

     В 1732 году уже при правлении императрицы Анны Иоанновны был открыт Сухопутный шляхетский корпус (шляхтой в Польше называлось феодально-поместное дворянство). Сухопутный шляхетский корпус был закрытым учебным заведением. В его стенах шла подготовка детей дворян для государственной и военной службы и также там дворянам давалось светское воспитание. В Сухопутном шляхетском корпусе изучалось несколько новых европейских языков, такие как: немецкий, итальянский, польский и французский. Из точных наук в этом учебном заведении изучались математика, физика, введение в военные и инженерные науки и непосредственно сами эти науки -– артиллерия, архитектура, стратегия и все остальные наук, полезных дворянину для его будущей службы. Не было также забыто и об искусстве, о воспитании в дворянине чувства прекрасного. Дворяне изучали искусства, которые делали их приятными в высшем обществе: пение, танцы, поэзия, умение ездить верхом и владение шпагой. Затем в 1759 году при Елизавете Петровне в Санкт-Петербурге открылся Пажеский корпус. В обеих этих учебных заведениях мальчики из дворянского класса и сословия готовились к военной, административной (государственной) и придворной службе. По своему статусу эти два светских учебных заведения были на то время самыми престижными и уважаемыми заведениями. В этих учебных заведениях основными предметами, которые изучали учащиеся, были военное дело, гуманитарные науки, фехтование, танцы и этикет.  В 1752 году при объединении Морской академии и Навагационной школы был образован Морской шляхетский корпус. Артиллерийская и Инженерная школы, которые в своё время создал ещё Пётр I стали также учебными заведениями, где учились только дворяне и дети чиновников, а всем остальным доступ был туда затруднён.

     Ранее в 1731 году по проекту Б. К. Миниха (1683-1767), который был президентом Военной коллегии при царствовании императрицы Анны Иоанновны было принято решение об образовании Шляхетского кадетского корпуса для подготовки военнослужащих. Его открытие состоялось 17 февраля 1732 года. Чуть раньше 18 ноября 1731 году Правительствующий Сенат принял «Устав корпуса кадетов», который включал в себя 28 параграфов. Выбор столицы для учреждения корпуса был основан на мнении Миниха, что молодым людям полезно учиться там, где они могут получить наиболее благоприятные условия для поучения военного знания.
Согласно уставу кадеты делились на 4 класса. Каждый класс был расположен в отдельном помещении. Кроме этого каждый класс дополнительно делился на отдельные «камратства» или товарищества, каждое из которых состояло из 6-7 человек.
Каждый кадет имел возможность содержать за свой собственный счёт 2-х служителей при обязательном условии, которое состояли в том кадет из русских людей должен был иметь служителей из иностранцев, а иностранцы наоборот -– из русских. Единственной наградой за обучение и хорошее поведение устав определил получение прямо при выпуске из корпуса первых офицерских чинов: от унтер-офицерского и прапорщичьего до чина поручика.

     Примечательно, что учащиеся Шляхетского кадетского корпуса освобождались от военной службы. Это наложило отпечаток на перечень преподаваемых в нём предметов и систему преподавания, структуру учебных предметов. Кроме военного дела и военной подготовки в Шляхетском кадетском корпусе преподавались иностранные языки, история, география, юриспруденция и ряд других предметов.

     Обучение в корпусе, дисциплина и требования к поведению учащихся были весьма строгими, жёсткими и суровыми. Всё это толкало учащихся к побегам из этого заведения. К 1733 году побеги кадетов настолько участились, что в мае 1733 году руководство Шляхетского кадетского корпуса ввело систему наказаний за побеги. За первый побег кадет наказывался отсылкой для учения с детьми солдат на полгода в гарнизонную школу. За второй побег срок ссылки увеличивался до 3 лет. При этом до отбытия наказания бывшие кадеты возвращались в Кадетский корпус. Третий побег наказывался телесным наказаниям, направлялся в солдаты или матросы без учёта выслуги лет. Именной указ в марте 1737 года ввёл в Шляхетском кадетском корпусе публичные экзамены. Экзамены проводились особой комиссией под председательством одного из сенаторов. Первоначально они проводились за всё время обучения кадетов всего 2 раза по достижении ими возраста 12 и 16 лет. Позже для всех корпусов экзамены для всех кадетов стали проводиться дважды в год: 15 марта и 15 сентября (см.: ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --[ Военная мысль ]-- Каменев А.И. История подготовки офицерских кадров в России [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://militera.lib.ru/science/kamenev2/03.html).

     На развитие образования для высших классов и сословий российского общества в середине и второй половине XVIII века активно влияли идеи философов эпохи Просвещения. Эти философы считали, что в целях преобразования общества на основе их идей, нужно воспитать «людей новой породы». Для того, чтобы на них не могли влиять старшие поколения с их ценностями, культурой и мировоззрением, необходимо было, по их мнению изъять детей из среды их родителей. Эту идея продвигал такой философ эпохи Просвещения, как Жан Жак Руссо, который был личным кумиром императрицы. В Российской империи воплощать эти идеи по воспитанию нового поколения дворянско-купеческо-чиновничьей элиты взялся личный секретарь императрицы и Президент Академии художеств И. И. Бецкой. Он был не понаслышке знаком с идеями французских философов-просветителей Нового времени, такими как Жак Жак Руссо, Дидро, Монтескьё и другими. По его личной инициативе уже в 60-е годы XVIII века были открыты воспитательные дома для детей-сирот с малого возраста. Дети жили и учились и проживали в этих домах до наступления совершеннолетия и получали там профессию или ремесло, которое могло дать им возможность заработать на свою жизнь.

    Однако, это было только началом. Бецкой понимал, что за короткое время воспитать новое поколение дворян невозможно. В новых воспитательных домах (школах) училось меньшинство дворянских детей. Основная часть детей дворян училась дома. Для обучения детей богатые дворяне нанимали, как правило, гувернанток или гувернёров. В основном, это были выходцы из Великобритании (Англии) и Франции. Но в детской за воспитание дворянских детей отвечали в основном мамы. Если они сами были воспитаны в духе идей европейского Просвещения, то могли передать своим детям эти идеи. Большинство же из них придерживалось пока ещё патриархальных традиций. На основе учёта всех факторов, которые влияли на воспитание детей дворян, постепенно вызрела идея создания Императорского воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре. Он был открыт в 1764 году. Это заведение вошло в историю как Смольный институт. Девочки туда принимались, начиная с возраста 5-6 лет. Они держались там в строгой изоляции: не отпускались домой и редко общались с родителями и другими родственниками. Те девочки, которые приезжали в Смольный институт из отдалённых районов страны, вообще годами могли не видеть своих родителей. В этом институте девочки изучали гуманитарные науки, иностранные языки, танцы и придворный этикет.

    Главной заслугой Смольного института было то, что он положил впервые  в нашей истории начало систематическому женскому образованию. До того времени возможность получения образования для всех российских женщин практически полностью отсутствовала. Так, ещё в петровское время, если какая-либо дворянка, не говоря уже о крестьянке, научилась читать, то она воспринималась в обществе, как «белая ворона». Однако, девочки, получившие образование в Смольном институте и имевшие хорошие теоретические знания по всем предметам, были не готовы к реальной взрослой самостоятельной жизни, так как они находились в закрытой почти тюремной казарменной среде и не имели полноценных контактов с обществом, кроме своих одноклассниц и учителей. Кроме того, они жили в весьма скудных условиях, не получали полноценного питания, а комнаты их общежития (дома при Смольном институте или жилых комнат в нём самом) зимой слабо и плохо отапливались. Перспективы их продвижения в российском обществе были весьма скромными. В самом лучшем случае они могли быть взяты фрейлинами в императорский дом или выйти удачно замуж. Гораздо чаще они вынуждены были зарабатывать себе на пропитание преподаванием в своём же институте либо становились приживалками у своих богатых родственников и друзей, которые содержали их.

     Тем не менее, несмотря на трудности и препятствия, во второй половине XVIII века возможность получить образование была открыта и для девочек недворянского происхождения. При Смольном институте для таких девочек был открыт Александровский институт. В Москве по инициативе и на личные средства П. А. Демидова было открыто Императорское коммерческое училище. В нём дети купцов обучались бухгалтерскому делу и коммерции. К сожалению, государство не хотело поддерживать такие учебные заведения и помогать им. Поэтому всё содержание учебных заведений для детей ложилось на плечи купечества и их по всей нашей стране было мало.

     В рамках школьной реформы, проведённой императрицей Екатериной II в 1782-1786 годах было положено начало развитию народного школьного образования. Но из простолюдинов возможность получить начальное образования была небольшой. Дети крепостных крестьян на обучение в такие школы не брали и единственным местом, где они могли его получить оставались церковно-приходские школы. По реформе школьного образования в губернских городах должны были быть открыты четырёхклассные народные училища, а в уездных дворах -– двухклассные малые народные училища. Для всех этих народных учебных заведений были разработаны единый устав, программы и планы обучения, классная урочная система, а также были установлены единые сроки начала и окончания занятий.

     Наряду с созданием профильных школ для подготовки специалистов и школ для получения образования детьми из дворянского и купеческого сословий в эпоху дворцовых переворотов было положено начало созданию высших учебных заведений. Первым таким заведением было Славяно-греко-латинская академия. Она была создана во второй половине XVII века. Её окончили такие знаменитые выдающиеся люди, как учёный М. В. Ломоносов, поэт В. К. Тредиаковский и путешественник С. К. Крашенинников. Но в первой половине XVIII века уже стало очевидным, что Славяно-греко-латинская Академия, где преподавались преимущественно богословские науки и древнегреческий и латинский языки, не отвечала потребностям российского общества и назревшим потребностям развития нашей страны. Это подтолкнуло М. В. Ломоносова и И. И. Шувалова (1727-1797) разработать проект открытия полноценного высшего учебного заведения, где образование носило бы светский характер. В 1755 году в России был открыт Московский государственный университет. В нём было 3 факультета: юридический, философский и медицинский. Богословский факультет в МГУ отсутствовал. Поступить в МГУ могли дети всех классов и сословий, кроме крепостных крестьян. В скором времени при МГУ появились гимназия с двумя отделениями -– для дворян и остальных сословий. Детей из недворян стали в XIX веке называть разночинцами. В конце XVIII века при МГУ был открыт Московский благородный пансион. В нём в течение 6 лет дворяне изучали математику, право, историю, этикет, военное дело и многие другие науки. В 1756 году при Московском государственном университете была открыта типография.  В ней печатались учебники и словари, научная, художественная, отечественная и переводная литература. Ещё эта типография начала издавать первую российскую неправительственную газету «Московские ведомости», которая выходила до 1917 года (см.: Влияние идей Просвещения на развитие образования и науки в России XVIII века [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: Российское образование в XVIII веке | Статья в журнале «Молодой учёный») [Электронный ресурс]. -– Режим доступа: https://moluch.ru/archive/189/47827).
Таковой сложной и противоречивой для нашей страны было эпоха дворцовых переворотов для нашей страны. Несмотря на все противоречия и сложности в политической жизни страны, переменчивую политику императорского двора полностью реформы и начинания Петра I Великого не были свёрнуты. Поступательное развитие нашей страны к концу правления императрицы Елизаветы Петровны окончательно утвердилось. Россия стала становиться страной, где образование приобретало светский характер, более активно начали развиваться отечественная промышленность, образование, наука и культура. Тем не менее, раскол российского общества, причиной которому стали реформы Петра I и характер и особенности их проведения усугубился. Дворянско-купеческо-чиновничья элита всё больше отрывалась от народа, забывала о православной вере своих отцов, о русской культуре и языке. Попытки неравнодушных православных священников воззвать дворян к совести, их увещевания и обличения пороков высшего общества наталкивались на непонимание и насмешки, а при правлении императрицы Анны Иоанновны -– даже на прямые репрессии. На этом можно закончить рассказ об истории нашей страны в 1725-1762 годах в эпоху дворцовых переворотов и перейти к рассказу об истори Воронежа и Воронежского края и внешней политике России и международных отношениях, положении дел в зарубежных странах Европы и Азии в 1725-1762 годах.