Пробуждение

               
Первое судебное заседание началось через месяц после аварии. Водителя обвиняли в предумышенном ДТП, с целью навредить или даже убить пассажирку. Пострадавшая не присутствовала на суде по уважительной причине. Всё это время она находилась в глубокой коме без надежды на полное выздоровление, а врачи даже не гарантировали сохранение жизни. После краткого разбирательства полиция закрыла дело, ведь пассажирка была не пристёгнута ремнём безопасности, а водитель, хоть и был пристёгнут, но тоже получил повреждения, правда весьма незначитеьные.
Дело возбудили по настойчивым жалобам сотрудницы пострадавшей, которая занимала почётную должность офис-менеджера. На самом деле, выполняла обязанности секретарши и сидела перед кабинетом начальницы. Всего в торговой фирме было шесть сотрудников, включая владелицу и секретаршу. Подсудимый тоже числился одним из сотрудников, а кроме того имел родственные связи с начальством, то есть был братом пострадавшей.
Сводный брат мало отличается от родного в глазах окружающих. В такие подробности посвящены только родственникии, но Виктор так выделялся на фоне Софьи Львовны, что все вокруг были посвящены в семейную историю. Трудно судить по внешности, но братец так рано ступил на кривую дорожку, что стал городской знаменитостью. Он не только сам увлекался запрещёнными веществами, но приобщал к этой забаве друзей и знакомых. Потом стал экспериментировать с крепкими напитками, не отказываясь от прошлых увлечений. Всё это баловство сопровождалось более серьёзными нарушениями общественного порядка, которые оборачивались значительными семейными расходами.
Отец Софьи Львовны и мачеха, так увлечённо спасали непутёвого братца, что навсегда привили ей эту семейную традицию. Со временем, он излечился от алкоголизма, а от сильнодействующих наркотиков перешёл к более слабым. Для этого понаобилась помощь врачей разного профился, в том числе, психиатров. После лечения, пару раз женился и даже заимел потомство, но не вышел из под надзора правоохранительных органов, если не считать долгов по алиментам.
Софочка намного раньше приступила к созданию своей семьи. Вопреки родительской воле, выскочила замуж сразу, как только достигла совершенолетия. Всё развивалось вполне благополучно, несмотря на заметную возрастную разницу с мужем. Вскоре родился сын, но всего через несколько лет после радостного события, пришлось облачиться в траур. Муж одним ударом превратил жену в мать одиночку, когда на полной скорости влепился в придорожный столб. Не прошло и трёх лет, как родители тоже переселились в «лучший мир». Только эти события заставили молодую вдову взять на себя управление семейным бизнесом. Новому руководству предрекали разорение и банкротство, но неожиданно фирма расширилась и окрепла, а у Софьи Львовны уже не оставалось времени для личной жизни. Малолетний сын и непутёвый брат, занимали всё свободное от работы время.
В тот период, у Виктора появилась другая зависимость, уже психологического свойства. Он приобщился ко всем видам азартных игр, от покера до ипподрома. Только по этой причине, не оплачивал долги по алиментам, хотя иногда выигрывал значительные суммы. После смерти родителей, сразу перешёл на полное иждивение Софьи Львовны, но уже без оплаты вредных привычек. Специально для единственного, хотя и неродного брата, в фирме была создана должность финансового директора. На самом деле, Виктор не имел никакого отношения к деловым вопросам, если не считать приличной зарплаты, которая перечислялась на его банковский счёт.
 Ежемесячного жалования вполне хватило бы для существования обычной семьи, но для одинокого игрока этих денег было явно недостаточно. Только по этой причине, Виктор был вынужден взломать сейф в кабинете сестры и похитить значительную сумму наличных. Дело происходило ночью и вполне могло сойти за обычное ограбление, если бы взломщик не попал в объектив видеокамеры и не оставил множество явных улик. Когда полиция задержала истинного грабителя, Софья Львовна отказалась от обвинения, но чтобы закрыть дело пришлось «позолотить ручки» полицейским и прокурорским деятелям.
 Этот эпизод завершил семейную традицию и злобная сестра отправила брата в свободное финансовое плавание. Именно тогда случилась авария, после которой Софья Львовна погрузилась в глубокую кому, а Виктор оказался сначала под уголовной статьёй, а затем угодил под суд. Главным свидектелем обвинения выступала старая дева, занимавшая пост офис-менеджера в фирме пострадавшей. Она с давних пор испытывала к подсудимому  враждебные чувства и не скрывала этого.
Секретарша была абсолютной тёзкой начальницы, но сотрудники знали, что знакомство двух подруг восходит к студенческим годам и между собой нарекли её странным именем «Вторая». После аварии она взяла на себя все заботы по бизнесу и по уходу за сыном Софьи Львовны, хотя в этом не было особой необходимости. Леонид привык к независимости и в последнее время освободил мать от части домашних хлопот и прочих кухонных обязанностей. Он только перешёл в выпускной класс и надеялся на отличный аттестат, но после аварии все дни проводил в отдельной палате рядом с матерью. Леонид следил за медицинскими процедурами и в меру сил пытался помочь, хотя на самом деле был охранником и защитником матери. Ведь тётя Соня убедила его в смертельной опасности, исходящей от доброго дядюшки Виктора.
На суде выступило много свидетелей, которые говорили об ужасном моральном облике подсудимого, но судья и прокурор сердито сердито их прерывали и просили говорить о конкретном деле. К делу нельзя было пришить моральный облик и биографические подробности обвиняемого. Кое-кто заикнулся об ограблении, но прокурор быстро заткнул им рот, ведь в уголовном производстве не было никаких упоминаний о подобных происшествиях.
Наконец, офис-менеджер стала давать показания к явному неудовольствию прокурора: «У Софьи Львовны муж погиб в автомобильной варии», - успела сказать свидетельница, но прокурор прервал её язвительным вопросом: «Какое это имеет отношение к делу?» В этот раз, судья жестом ладони притушил активность защитника закона и дал знак свидетельнице продолжить:
- С тех пор Софья Львовна никого не пускала за руль своей машины, а своего брата считала сумасшедшим водителем...
Прокурор принялся сердито шелестеть бумагами, а судья улыбнулся в сторону свидетельской трибуны.
- Она обязательно пристёгивалась ремнём безопасности и строго требовала того же от своих пассажиров. Даже обращалась к незнакомым людям...
- Это одни разговоры, - подал голос прокурор, - женщины за рулём это стихийное бедствие...
 - И наконец, продолжила главная свидетельница, - кроме ранений на передней части тела, имеется ещё след от удара тупым предметом по затылку. 
После того, как сотрудники фирмы подтвердили показания, судья был впечатлён, но объявил перерыв для совещания со сторонами обвинения и защиты. Во второй части процесса, прокурор выступил с опровержением. Оказывается, в медицинских документах нет никакого упоминания о травме затылка. Адвокат потерпевшей, потребовал предъявить медицинскую документацию и дерзко вопрошал: «На чьей стороне выступает прокуратура?»
- На стороне правды! - ответствовал защитник закона и добавил, что это свидетель должен обосновать справедливость своих показаний, а если документы первичного осмотра в больнице утеряны, то это не основания для спекуляций... В этот момент, адвокат подсудимого выставил железные аргументы против главной свидетельницы обвинения. На судебном экране высветились старые фотографии, где она вместе с подсудимоым позировали в обнажённом виде. На всех кадрах, Виктор радостно смотрел в объектив, а его обнажённая избранница скорее всего, не догадывалась о фотосессии. Адвокат попросил показать более откровенные фотографии на экране, но судья пригрозил обвинением в распространении порнографии. «Вторая» разрыдалась и выбежала из зала, а Виктор наконец, подал голос и обвинил главную свидетельницу не только в злобной клевете, но и в разрушении своей счастливой семейной жизни. На этом судебное заседание было завершено а уголовное дело втрично закрыли и уже на вечные времена. 


                _     _     _


Следующий судебное заседание началось ещё через месяц. Это был уже гражданский процесс без всяких уголовных обвинений, но в центре разбирательства, по прежнему оставалась пострадавшая от аварии. Она уже два месяца пребывала в коматозном состоянии и заботливый брат требовал прекратить её мучения и бесполезные траты денег. В этот раз, он занимал позицию истца, а бывшая офис-менеджер, ставшая временно управляющей, вместе с сотрудниками фирмы, стали ответчиками. Адвокат истца начал разговор с расходов на обслуживание коматозной больной. Как оказалось, больничные издержки, вместе с арендой отдельной палаты, достигали заоблачных высот. Особое возмущение вызывали бессмысленные траты, которые производились по настоянию временной главы Феникса. Огромные деньги уходили на охранную фирму, работники которой круглоуточно дежурили у дверей больничной палаты. Они проверяли каждого посетителя и ни разу не пропустили к больной её брата. Однако, присутствующим на процессе сразу стало ясно, что речь в большей степени идёт о доходах, а вовсе не о расходах.
 Фирма продолжала получать прибыль без всякого участия бывшего финансового директора. Оказывается, от него скрывали все подробности хозяйственной деятельности, а кроме того, самовольно и с грубейшими нарушениями закона произвели увольнение. Прогнали совладельца и одного из основателей! Воспользовались тем обстоятельством, что глава фирмы находится в больнице и не может воспрепятствовать такой несправедливости. Уволили без консультации с официальными органами и без всяческих компенсаций. Если сестра встанет на ноги, то обязательно защитиит брата, а подлую самозванку, которая заняла её место, выгонит и отдаст под суд.
Однако, ответчики пришли не с пустыми руками и тут же представили  книгу приказов, где сама Софья Львовна за день до аварии подписала приказ об увольнении. Кроме того, ответчица утверждала, что должность финансового директора была простым прикрытием для родственной благотворительности. Не нашлось ни единой подписи финансового директора и даже упоминания такой должности в деловых документах. Виктор не ходил на работу и даже не имел рабочего места; ни кабинета, ни ни кресла, ни письменного стола. Работники фирмы таким же образом, дружно и почти в один голос подтвердили факт синекуры.
- Это подделка, - завопила истец, - они бездельники, а я работал за гроши, как негр. Если бы Софочка встала на ноги, она бы всех прогнала...
- Когда встанет на ноги, - раздался крик из зала, - тогда ты пойдёшь под суд.
Это офис-менеджер нарушила порядок судебного заседания, но Виктор продолжал, как ни в чём не бывало:
- К сожалению, нет надежды на её выздоровление, а они, - он указал на бывшую любовницу и племянника, - они хотят растратить все деньги, пока я не восстановлю свои законные права. Феникс – это фирма, которую основали наши родители, и по всем законам, она должна перейти в мою собственность. Это будет истинная справедливость, а она благословит меня с больничной койки или с небес, а эти подлые люди получат её проклятия...
- Вопрос собственности решается только после смерти владельца, - крикнул адвокат и в зале опять прокатилось шумное волнение.
На стороне истца были только приглашённые эксперты и адвокат, а вся публика в зале сочувствовала пострадавшей и сотрудникам Феникса.
- Она основала фирму, когда ты сидел в дурдоме, - прокрича Леонид, сын Софьи Львовны, - и платила за твоё лечение. Сначала от наркоты, а потом - алкоголизма...
- Вот видите, - истец трагическим жестом поднёс ладонь ко лбу, - они даже племянника настроили против меня, а я все эти годы был ему, как отец, - Виктор отнял руку со лба и продолжил, - В такой ситуации, всё имущество, включая квартиру и финансовые сбережения, переходит в собственность ближайшего родственника, а у Софочки нет никого кроме брата на всём белом  свете.
- А сын? – поинтересовался судья, - он разве не ближайший родственник?
- Он тоже имеет право на часть наследства, - Виктор перевёл взгляд на племянника и наградил того грустной улыбкой, - есть все права, но только по достижению совершенолетия...
- Вы не кровный родственник, а сводный брат, - вмешался адвокат фирмы, - в ваших жилах нет ни одной общей капли крови. Фирму зарегистрировал отец Софьи Львовны, не более того и только после его смерти, «Феникс» заработал и стал давать прибыль...
- Фирму не зря назвали «Феникс», - продолжил Виктор, как ни в чём не бывало, - после смерти отца, она возродилась из пепла, как сказочная птица...
- Теперь ты хочешь её убить, - крикнула «Вторая»... 
 - В моих руках, - Виктор продемонтстрировал свои ладони, - она взлетит выше неба...
Виктор хотел продолжить перечисление своих экномических притязаний, но на свидетельское место уже взошёл профессор, в ранге эксперта. Он лечил пострадавшую с первых дней и почти не надеялся на её выздоровление. Своё выступление он начал с жёствой критики лечебного учреждения от имени которого выступал и удивлённый зал замер.
  - Госпиталю выгодно иметь таких пациентов, - профессор водрузил на переносицу чёрные очки, - мало работы, но огромный доход. В то же время, богатые пациенты подобного рода занимают место настоящих больных, которым необходима срочная помощь. 
- Скажи про пересадку органов, - подсказал Виктор, - они думают только о себе, а люди стоят в очереди...
- Да, действительно, - профессор поморщился, но продолжил, - у больной повреждён только головной мозг, а все органы находятся в отличном состоянии. Почки, лёгкие печень, даже глазные роговицы могут вылечить настоящих больных. Однако, нельзя говорить о трансплантации при живой пациентке. Семья может принять такое решение, но только после кончины, но больница готова на любые действия ради денег. У ближайших родных, от горя очевидно затуманено сознание, вот почему возникает этот вопрос. Трудно смириться с судьбой, когда глаза родного человека открыты и она дышит, но уже нет жизни и разума...
- Коллега ошибается, - начал эксперт со строны ответчиков, - ничего удивительного. Он гинеколог и не может судить о состоянии больной, тем более, что ушёл из госпиталя более месяца назад, а с тех пор многое изменилось...
- Прогнали за криминальные аборты, - раздался голос из зала...
- На самом деле, - продолжил лечащий врач, выпроваживая профессора с трибуны, - налицо заметное улучшение, а профессору пришлось уйти из-за лекционной деятельности. Он среди медперсонала и больных пропагандировал странные способы лечения. Не хочется говорить о деньгах, но расходы семьи значительно уменьшились с тех пор, как сын больной взял на себя одно полноценное дежурство. Что касается трансплантации, то  близкий человек продолжает жить после смерти. Нам известно, что брат пациентки договорился об использовании её органов и уже выстроилась целая очередь Разговор идёт о значительных денежных суммах, но больница получает лишь часть этих денег. Не надо путать с чёрным рынком, где ради выгоды готовы убить человека или превратить в тяжёлого инвалида...
- Только не говори про бесплатные операции..., – раздался голос профессора...
- Любая операция стоит денег, - строго возразил доктор, - но только не извлечение донорских органов. Истец уже попрощался со своей сестрой и только по гуманным соображениям готов думать о трансплантации. От такого брата ничего другого ожидать не стоит, но очень странно слышать от коллеги... Состояние пострадавшей значительно улучшилось, и о трансплантации пока рано думать. На днях состоится консилиум и есть надежда, что мы согласимся с переводом больной на домашнее лечение. Сын прошёл хорошую школу по уходу, но для начала придётся привлечь профессиональную медсестру. Мы можем рекомендовать...
- Никакой рекомендации без моего согласия, - заорал истец и направился к выходу, но прежде чем хлопнуть дверью рявкнул, - вас всех подкупили! 
- По просьбе семьи, - продолжил докток, - мы провели доскональное исследование затылочной части черепа...
- Семья – это я! - заорал Виктор, который опять оказался в зале, - у неё больше никого нет, а сын не считается. Он несовершенолетний и ему наговорили глупостей, а он повторяет...
- По просьбе семьи, - повторил эксперт, - мы сделали заключение о повреждении затылочной кости. Хотя документы первичного осмотра утеряны, трещина базилярной части налицо и эта травма вполне может быть главной причиной, а вовсе не повреждение лобной доли...
- Вырубил сестру и разыграл дтп, - крикнула «вторая» С. Л., -  это не авария, а покушение на убийство...
- Здесь не уголовный процесс, - возразил адвокат истца, - мы рассматриваем финансовые и коммерческие дела, а медицинские вопросы можете посылать в консилиум... 
- Их подкупили, - опять заорал Виктор и судья сразу же велел вывести его из зала, а затем объявил об отказе от исковых претензий и о завершении процесса.

                _    _    _


Третье судебное заседание состоялось почти через полгода после аварии. В этот раз, в роли обвиняемых выступала сама пострадавшая и её сын. Многие слышаи о скандальной истории, но мало кто видел главную гериню городских сплетен. Софья Львовна сидела в инвалидной коляске и была очень худой, но по-прежнему выглядела весьма привлекательно. Из памяти полностью исчез весь день аварии, но она повторяла, что никогда не пустила бы брата за руль. В этот раз, Виктор не был действующим лицом судебного разбирательства, хотя с юных лет набирался подобного опыта. Теперь, из-за позорного процесса, он уже превратился в городскую знаменитость. Его посадили среди публики, но в первом ряду, сразу позади государственного обвинителя.
Когда прокурор стал зачитывать обвинительное заключение, в зале воцарилась абсолютная тишина. Через мгновение в публике возник шёпот и прозвучали недоумённые вопросы, прерванные судейским молотком. Люди переглядывались и не все могли понять, кого обвиняют и в чём состоит провинность неведомого преступника. В прокурорской речи несколько раз прозвучало слово «домогательство», пару раз - «инцест» и в завершении, прогремело обвинение в педофилии.   
По городу прошёл слух о скандальном процессе и зал был набит до отказа с приставными стульями и стоящей у стены публикой. Первой на свидетельское место была вызвана медсестра, которая обслуживала Софью Львовну в больнице, а затем, частным образом по место жительства. Она обрушилась с целой кучей претензий на Леонида, сына больной и рассказала о том, что он постоянно вмешиваался в её работу и мешал выполнять процедурные обязанности. Ещё в больнице, он приводил педикюршу к коматозной больной и чуть только мать оклемалась, как он привёл парикмахершу. Эти чудачества постоянно усугублялись, особенно во время работы на дому. Наконец, медсестра заговориа о странностях, которые начались в больнице и продолжались, в процессе домашнего лечения. В этом месте свидетельница вдруг запнулась и густо покраснела...
Прокурор вскочил и прервал паузу. Он  попросил подробнее рассказать о фактах, которые зафиксированы в обвинительном заключении. Медсестра открыла папку и  достала лист бумаги. Её голос зазвучал громче, но всем стало ясно, что конспект написан не её рукой:
- Обвиняемая систематически запиралась наедине с сыном и никому не открывали дверь, - медсестра опять умолкла, будто разучилась читать, но прокурор приободрил её конкретным вопросом:
- Что происходило за закрытой дверью?
- Оттуда слышались страстные стоны, - чуть слышно произнесла сестра.
- Это происходило в больнице, - прозвучал следующий вопрос, - или в домашних условиях?
Медсестра заглянула в шпаргалку и бодро ответила: «И там и тут», - затем продолжила артикулировать казёнными словами: - Эти деяния настолько противореыили моральному облику больных и медперсонала, что руководство приняло решение прервать госпитализацию и перевести больную на домашнее лечение.
В конспекте были подробно описаны страстные поцелуи, а также массаж, котрым сын регулярно баловал мать. Эти процедуры якобы, больше походили на объятия и сексуальные ласки. Показания медсестры подтвердили несколько больничных сотрудников, правда, без упоминания каких-либо стонов, но с описанием поцелуев, запертых дверей и весьма необычного массажа.
Вслед за больничными работниками, выступил один из охранников. Он сказал, что двери палаты запирались по требованию охраны, но вход был разрешён для любых посетителей, кроме брата больной и его вероятных посланников.
Наконец, настала очередь адвоката Софьи Львовны и медсестра опять уселась на свидетельское место. Сначала прозвучал вопрос о состоянии больной, и её способности производить простейшие действия.   
Медсестра достала из папки больничный лист и стала зачитывать все этапы лечения. Оказалось, что только на второй месяц, больная стала изредка приходить  в сознание, но оставалась абсолютно беспомощной. В период домашнего лечения, состояние стало улучшаться, но она не могла вставать, а только изредка садилась на своей кровати...
- Как же она запирала дверь своей палаты, - неожиданно спросил адвокат, - как у неё хватало сил на харазмент и домогательства?
- Это он, - медсестра указала пальцем на сына ответчицы, - он всё делал, но по её желанию, а если бы против желания, то не могла сопротивляться...
- Это всё началось, когда мать ещё не приходила в сознание, - уточнил адвокат, - разве нет?
- Совершенно верно, - подвердила свидетельница, - она при смерти, а он на неё постоянно залазил...
- Как вы узнали? – не унимался адвокат, - будучи в таком состоянии, неужели она стонала?
- В тот период никаких стонов, - сердито отвечала сестра, - но там, где у тяжёлых больных всё бледно и сухо, у неё вдруг появлялось возбуждение и горячка, как после брачной ночи...
- Остался последний вопрос, - торжественно произнёс защитник, - какие у вас отношения с Виктором, который приходится сводным братом подсудимой. 
- Никаких, - ответила свидетельница и добавила после краткой паузы, - я с ним незнакома.
На этом встречный допрос был завершён, и свидетельница отправилась к своему месту в зале, но адвокат опять вскочил и крикнул ей вслед: «Позвольте освежить вашу память». Застрекотал проектор и на экране высветились две фигуры. Они были в полном одеянии, без нарушения правил приличия, но это была медсестра с только-что упомянутым Виктором. Они куда-то направлялись и Виктор заботливо держал её «под ручку». Следующую фотографию сняли со спины и его рука уже обнимала её талию. Остальные снимки тоже были вполне невинными: на парковой скамейке, в автомобиле и на пляже. Однако, они свидетельствовали об интимном знакомстве свидетельницы с братом обвиняемой.
- Надеюсь всем ясно, - провозгласил адвокат с театраьным жестом, - насколько правдивыми были показания свидетельницы.
Прокурор обернулся к Виктору и довоьлно долго смотрел на него с немым укором. Затем на свидетельское место был приглашён профессор, который принимвл участие в первоначальном осмотре и лечении. 
- Что можете сказать о состоянии обвиняемой, - спросил прокурор, - вас пригласили, как специалиста по женским болезням...
- Никаких женских болезней, - перебил  профессор, - но когда покушение на убийство, всегда есть опасность изнасилования...
- Какой результат осмотра вы записали в больничную карту?
- Тяжёлое состояние от множественных телесных повреждений, но в половой сфере никаких признаков...
- После этого, - прокурор читал по бумажке и не смотрел на свидетеля, -как происходило лечение и какие симптомы вы зафиксировали в истории болезни?
- Проводилось интенсивное лечение, но по другому профилю, а я следил, чтобы не было осложнений в гинекологической сфере. Бывает...
- Не надо подробностей, - перебил прокурор, - скажите о признаках не клинического, а сексуального характера.
¬- В результате гигиенических процедур или инфекции бывает раздражение внешних половых органов, не более того...
- Вы уходите от ответа, - голос прокурора окреп, - тогда скажите, за что вас уволили из частного госпиталя?
- Он раньше был госпиталем, а сейчас это уже больница...
- Вы опять переводите разговор на другую тему, а на самом деле, вас уволили за лекции перед сотрудниками и больными. Может быть скажете, на какую тему?
- Комплекс Эдипа в лечении женских болезней...
- Вы ещё продавали свою книгу с похожим названием. Разве не так?
- Всё правильно, но вы меня обманули. Я должен был отвечать на другие вопросы. Уже второй раз, я пытаюсь разоблачить действия частной лавочки, которая считается медицинским учреждением... 
- Здесь конкретные обвинения, но не в адрес больницы, - прокурор радостно улыбнулся, - так о чём ваша книга и лекции?
- Пары слов не хватит, - профессор попытался сойти со свидетельской трибуны, - я не собираюсь подтверждать вульгарные обвинения...
- Придётся, - улыбка исчезла с лица прокурора, - если не хотите стать пособником.
- Хорошо, я не против провести краткий ликбез. Ваш процесс и моя книга посвящены одной теме. Это материнский инцест, за который здесь судят мою бывшую пациентку. Во всей человеческой истории, это сатое тайное, но очень распрстранённое явление. Особенно в послевоенные годы, когда погибло много миллионов мужчин. И без того, они мрут, как мухи от алкоголя и других сопутствующих причин. Женский организм в фертильном возрасте может значительно пострадать при отсутствии нормальных интимных отношений. Статистика инцеста отсутствует по понятным причинам, но сельские жители видят много случаев, когда матери скромных юношей, без чужого участия, вдруг беременеют. Гинекологи из провинции тоже фиксируют множество непонятных абортов. В условиях городской разобщённости явления подобного рода протекают скрытно и анонимно.
- Это общие слова, - прокурор опять улыбался, - давайте ближе к делу...
- Моё дело – это меицина, а реальные факты говорят о том, что возобновление интимных отношений очень целебно действует на женский организм. Как ни странно, но материнский инцест вообще творит чудеса. Мне вместе с коллегами, удалось зафиксировать целый ряд чудесных исцелений подобного рода. Именно об этом мои лекции, а также книга, на которую пришло много положительных отзывов.
- Так это по вашему рецепту, - прокурор закашлялся, - по вашему методу были стоны и поцелуи?
- Теперь, касательно судебного процесса, - профессор будто не слышал прокурора, -  Леонид действительно был на лекциях и очень интересовался темой. Мы много общались и он получил в подарок мою книгу с автографом. Наверное, это явилсь причиной гнусных подозрений, однако, мне кажется весьма сомнительным его участие в исцелении коматозной больной. Это совсем не тот психотип, который бы осмелился на Эдипов грех. Но если бы даже это случилось, то мать в коматозном состоянии нельзя обвинять в педофилии. Тем более Леонида трудно считать насильником, если нет женщины, которая признала бы себя пострадавшей. 
Судья опять застучал млотком и позвал к себе в кабинет адвоката и прокурора. На этом судебный процесс завершился, но последние слова судьи прозвучали в отсутствии прокурора и Виктра. Только широкая улыбка адвоката стала наградой для обвиняемых и укором для судьи.