Поцелуй

…С крупными формами тела, с нескончаемым потоком  русых волос, волнами пробегающих по белым полным плечам, с  большими карими глазами на сияющем круглом лице, - она была неотразима!
И он - нечаянный гость маленького городка, юноша с глазами ягненка, сомлевшего от этого великолепия, робко бросал на нее восхищенные взгляды…
Юноша шел рядом с ней так, будто бы она была целым Солнцем, - и он даже боялся дотронуться до его случайного лучика…
Они бродили  по пыльным улочкам городка, юноша не вымолвил и слова. Но его немое обожание нравилось ей…
…Он словно телеграфный стол загородил им дорогу. Ее давний ухажер, некогда отвергнутый ею, бравый, высокий парень с черным казацким чубом  под гогот пьяных дружков взял юношу за шиворот.
…Он бил юношу жестоко с какой-то мстительной злобой. Напрасно она пыталась остановить  бывшего ухажера, вошедшего в раж. Тот был неумолим и  беспощаден…
…Юноша тяжело встал: окровавленный, еле стоящий на ногах, он бросил взгляд на нее. В его глазах стояли боль  - и непонимание: за что?!
…Осенью, когда  наступило бабье лето – самая благодатная пора года, - она вышла замуж. За парня с казацким чубом. Он оказался настойчивым – и умел добиваться своего…
Свадьба была роскошной: счастливый жених не поскупился! И все еще долго говорили об этом событии – слишком помпезном для маленького городка. Удивила невеста: яркими, накрашенными помадой губами – и нервным блеском в глазах. Она была неестественно весела: новоиспеченный супруг все время целовал ее прилюдно, не скрывая своего счастья. Измазанный губной помадой, он вызывал у нее смех…
Медовый месяц молодые проводили в добротном доме, выходящем окнами в лес. На этом настоял муж: здесь, на окраине городка, как он мыслил, никто не мог помешать уединению с  красавицей-женой…
…Дни и ночи потеряли для них всякий смысл. Он утопал в ее жарких, нежных ласках, становясь беспомощным, - и желая только одного:  ее поцелуев со вкусом помады и чего-то еще незнакомого, но приятного.
…Он слабел с каждым днем, но стоило ей только приблизиться к нему, как пламя страсти к этой женщине полыхало с новой силой…
Высокие сосны зашумели от разгулявшего, озорного ветра. В раскрытые окна пахнуло смолой и первым морозцем. Ему стало лучше, но ненадолго. Он, превозмогая тяжесть в теле, повернулся к жене: похудевшая, но прекрасная, как и прежде, - она лежала с открытыми глазами. «Поцелуй меня, - еле слышно прошептал он, - твои губы отдают  горькой полынью». Она резко повернулась к нему – и зло усмехнулась: «Это не полынь, мой милый муженек, это - мышьяк…».
Он испуганно дернулся – и черный чуб слетел с его головы, обнажив почти голый череп с синими прожилками, которые стали быстро темнеть… Он кончался…
…Она повернулась набок, вспомнила  того робкого, несмелого юношу – и закрыла глаза.
…Ветер ворвался в окна, забежал внутрь. И тут же убрался восвояси: он не любил мертвых…