Стокгольмский синдром в центре Одессы Глава 18

18. Нам не дано…



Сразу за проспектом, в глубине темного переулка, не зажигая огней, нас ожидал «Жигуль» Славентия. Мотор бы заведен, из выхлопной трубы струился дым. Романыч с Чапой отогревались на заднем сидении. Римма растерянно глянула на меня. Очищавший от налипшего снега дворники Славентий оказался как никогда кстати:

- Садись скорей, где тебя носит? Риммуля, спасибо!- отправив девушке воздушный поцелуй, расплылся он в улыбке, - Выручила!
Хлопнули двери. «Жигуль» тронулся. Римма с грустью глядела нам вслед, по-детски неловко махая вдогонку. Второй раз за вечер мне по-человечески стало ее жаль.

- Мог бы и ей бутылочку «Мускатного» презентовать! – словно уловив мои эмоции, оживился сзади Романыч.
- Каждый пузырь на счету. Ты что же думаешь, мне такая блажь втемяшилась с этим редким пойлом? Нужным людям обещано. А улов всего шесть бутылок. Вот и считай! – пресек его волюнтаризм Славентий.

- То-то и оно! Говорил, будет парочка! А тут целая батарея. Еле доволок. Как только не грохнул? - расстёгивая куртку, упрекнул Романыч.
- Как она? С ролью справилась? – не обращая внимания на колкость стармеха, уже ко мне обратился Славентий.

- Шальная немного, - буркнул я, - Обслюнявила всего.
- Подумаешь? Мог бы и подыграть одинокой женщине, - потянулся к прикуривателю Славентий.

- В следующий раз найдите кого помоложе и постройней, –  оттирая щеки ладонями, огрызнулся я.
- Ты Римму не обижай. Она - человек. Судьба только - не позавидуешь, - закурил Славентий. Приятный аромат первой затяжки растекся по салону легковушки, -  Лучшая закройщица города! Ни сантиметра отходов. А стихов сколько знает! Часами с выражением может декламировать и ни что попало, а Бродского с Ахматовой, да Есенина с Цветаевой. Девки в цеху слезами умываются.
- Разве я обижаю? – оправдываясь, промямлил я.

С трудом укладывалось услышанное в образ ранимой Риммы. Талантливая закройщица в столь вычурном, нелепо отчекрыженном «полупердончике»? Видимо в этом и была часть ее загадочной натуры. Мне в очередной раз стало неловко за первоначальные суждения. А всё юношеская горячность, привыкшая столь поспешно и категорично судить о людях.

- Тем более мог бы расщедриться на бутылочку элитного, - окончательно отогрелся Романыч.
- Ладно, поощрим в рабочем порядке, - раздраженно ответил нетерпящий поучений Славентий.

- Небось, наобещал девушке, что будет ждать молодой да заинтересованный. Вот она и припала к нашему студенту, - не успокаивался стармех, хорошо знавший уловки ушлого соседа.
- Много ты понимаешь в женской психологии. Лучше за собакой следи, все чехлы извозила, - попытался перевести нежелательный разговор Славентий.
 
- Умеешь пользоваться человеческими слабостями, - заключил Романыч, по-отечески бережно пересадив Чапу себе на колени.
- Ничего я не наплел. Приврал немного для яркости картины. Намекнул, что есть одинокий и вечно голодный. Вот и вся хитрость.
 
Не удивительно, что обманутая Римма впоследствии пытала Славентия, не изъявил ли я жгучего желания встречаться с ней. Тот, правда, сходу нашелся, что наплести безвинно обнадеженной девушке. Я бы по своей мягкотелости долго мямлил что-то нечленораздельное.

Я промолчал, выразительно глянув на Славентия. За девушку вновь вступился Романыч:
- Что ж ты за жлоб такой! Мальца чуть девственности не лишил, да и барышню понапрасну обнадежил?

- Не думай, что ты один здесь сердобольный! Мне ее не меньше твоего жалко. Но надо же было как-то заинтересовать девушку, - одергивая Романыча, колюче глянул в зеркало заднего вида Славентий, - Мы с ней через такое прошли! Нас, между прочим, на пару с третьего курса филфака вышибли!
 
- И правильно сделали! – зашелестел папиросной пачкой Романыч.
- А дальше как пошло, как поехало, только держись. Одна несчастная любовь за другой. И вены резала, и таблетки упаковками глотала, - оттирая ладонью запотевшее стекло, припомнил былое Славентий.

- Так ты решил Игорька в этот скорбный список впихнуть? – склонился между нашими сиденьями Романыч, - Жлоб ты редкий!
- Ничего и не редкий! Учителя хорошие были! – обернувшись к нему, улыбнулся Славентий.

- Вечно у тебя кто-то виноват! – продув папиросину, закурил Романыч, - Так и быть, не дадим девушке пропасть! Подберем жениха. Есть у меня один на примете. Вторую неделю как в завязке, куда себя день не знает.
- Тоже мне, сводник! Потом их обоих «вязать» придется, - назидательно поставил точку в дискуссии Славентий.

-  Ладно, не кипятись, а то глушитель отвалится, - стряхивая пепел в ладонь, сменил тон Романыч.
- Ага, размечтался! С чего бы только.

- Я не шучу, ей Богу! Пару раз отчетливо бахнуло где-то сзади. Того и глядишь, взлетим, - заерзал стармех.
- Не должны! – мотнул головой Славентий, - Песком и гравием от гололёда дороги посыпали, вот оно и тюкает.

- Не знаю. По мне так больше похоже на глушитель! - настаивал Романыч, поглаживая прикорнувшего на коленях Чапу. Непонятный бах слышал и я, но в их спор лезть не желал и, рисуя на запотевшем стекле неведомые послания, молча любовался огнями заснеженного города.

          *  *  *

- Я подниматься не стану. Чапку Дмитриевне сдашь по описи, - распорядился Славентий, остановив Жигуль в квартале от «утробы». Кряхтя, мы выползли из теплой прокуренной легковушки. Я натянул перчатки, Романыч подхватил на руки разомлевшего пса. Не успел Славентий тронуться, позади авто снова что-то бахнуло. Мы тревожно переглянулись, подтверждая услышанное. Мигом сориентировавшийся Романыч успел хлопнуть ладонью по крыше «Жигуля». Ошарашенный Славентий высунулся из приоткрытой двери:

- Что-то забыли?
- Опять бахнуло! - заглядывая под выхлопную трубу, объяснил стармех.
 
- Если разыгрываете, башку откручу, - Славентий нехотя выбрался из авто, обошел его кругом, оглядывая колеса, затем открыл багажник и замер, - Вот тебе и 8 Марта! - изменившись лицом, присвистнул он.

Без лишних церемоний Романыч скинул псину на тротуар, и на полусогнутых мы приблизились к распахнутому багажнику. Открывшаяся картина пугала неприкрытой катастрофичностью. Заглядывая через плечо остолбеневшего Славентия, пытавшийся сохранять самообладание Романыч, вполне обыденно заключил: «Здесь-таки море крови, как и предупреждал назойливый старик Паниковский».

Все шесть бутылок столь редкостного напитка, словно сговорившись, самопроизвольно откупорились, отстрелив душившие их пробки, и, шипя игристостью, щедро растекались по днищу багажника. Более печального водоема я доселе не встречал.

Лица наши исказила гримаса, выражающая высшую степень обескураженности, граничащую с безысходностью. Руки непроизвольно потянулись к затылкам. Чапа на всякий случай поджал хвост, списав столь неучтивый фортель стармеха на состояние аффекта. Даже тусклый фонарь крышки багажника не в силах был скрыть размеры ущерба.



Продолжение   http://proza.ru/2025/12/16/489