Управляющий прииском начало пути

15 октября 1903 года в городе Красноярске состоялось собрание членов Александровской золотопромышленной компании, на котором присутствовали: Н. Н. Гадалов, П. И. Рачковский, П. К. Гудков, П. Т. Богатков, И. С. Дунаев, А. Я. Ожиганов, А. А. Саввиных. Собрание постановило все финансовые вопросы и условия аренды Александровского прииска возложить на Н. Н. Гадалова, его заместителем назначить П. И. Рачковского, руководство делами возложить на П. К. Гудкова и А. А. Саввиных. Также было принято решение о заключении договора с АО «Драга» о постройке на прииске Александровском Южно-Енисейского горного округа пятифутовой машины новозеландского типа.
Организация работ по заготовке материалов для постройки понтона, доставки деталей возлагалась на П. К. Гудкова, управлять прииском пригласили Д. А. Берга. В середине февраля 1904 года часть оборудования была доставлена на прииск, в Красноярске находилось 1670 пудов груза, ещё 274 пуда было в пути по железной дороге из Екатеринбурга в Красноярск. После зимнего завоза оборудования, приступили к монтажу драги, что было уже отлаженным процессом, контролировал который инженер Хейн. В тот же год машина была запущена в работу.  Её понтон был деревянным, детали и оборудование изготовлены на уральских заводах, паровые машины, котёл, приводные ремни, тросы привезены из Англии. Первые два месяца работы принесли проблемы и разочарования, вызванные поломками лебёдки передвижения драги, а также зубьев малых чугунных шестерён привода черпаковой цепи, которых за это время сломали четыре штуки. Причиной чрезмерных нагрузок на привод и поломок зубьев шестерён являлось строение плотика, состоящего из крепкого ребровика, в нишах которого находилось наибольшее содержание золота. Решено было для ремонта шестерён использовать изготовленные в мастерских Калифорнийского прииска металлические зубья, а также заказать на одном из Уральских заводов металлические шестерни вместо чугунных. Несмотря на принятые меры, приходилось не дорабатывать забой на полную глубину, чтобы не сломать шестерни, но при этом терялось золото. Освоение и отладка нового оборудования продолжались до конца сезона и весь следующий год. Большую помощь в этом оказывали персонально П. К. Гудков – опытный золотопромышленник, являющийся распорядителем работ не только Александровской компании, но и АО «Драга», и И. А. Хейн – инженер, который принимал активное участие в строительстве и ремонте всех драг Южно-Енисейского горного округа. В целом АО «Драга» являлось лидером широкого применения машинного способа добычи золота не только в Енисейской губернии, но и в России.
В середине марта 1906 года на Александровский прииск прибыл инженер А. К. Стефанский, чтобы заняться хозяйственными делами, тем самым оказывая помощь Управляющему Д. А. Бергу. Однако Берг, вероятно, уставший от дел и таёжной жизни, покинул свой пост уже 28 марта, оставив драгу на своего помощника. Александр Стефанский остался один на один с неизвестной ему машиной под названием «драга», которую следовало отремонтировать, запустить в работу и в первых числах мая начать добывать золото. Прииск Александровский был расположен на небольшой возвышенности правого берега реки Удерей. Здесь кучкой приютилось с пяток небольших, почерневших от времени домиков в четыре стены с покатыми крышами, накрытыми дранью, и с одним крохотным окном. Два дома отличались от остальных своими размерами и крышами, крытыми тёсом, – здесь проживали служащие прииска. Дом Управляющего – пятистенка - стоял в стороне и был чуть выше остальных. Он выделялся своими размерами, наличием крыльца, двух печей, обилием окон и добротной крышей, крытой железом. Также на прииске имелись две казармы для рабочих, небольшая покосившаяся от времени кузница с односкатной крышей, конюшня, два небольших амбара и один большой.
В период ремонта на драге было задействовано 22 человека, самые опытные из которых взяли на себя руководство работами: монтёр Абрам Терешкин, драгёры Егор Катаев, Владимир Семирянов, Александр Ягунов. Управляющему оставалось лишь прислушиваться к советам опытных рабочих, изучать механизмы, решать хозяйственные вопросы и вести документацию. Значительный объём работ на драгах того времени занимали котельные работы. При отсутствии сварки все ответственные соединения клепались при помощи заклёпок. Ремонт днища черпака и его режущей части, крепление листов дражной бочки, соединение черпаковой рамы, рамы стакера шлюза и множества других деталей не обходились без внимания кузнецов Мельникова Александра и Черепанова Григория, а также молотобойцев Томашевича Тимофея и Трубачёва Антона. Ценными специалистами считались и плотники первой руки Шапочкин Тимофей, Платонов Андрей и Кошевых Степан, ремонтирующие деревянные детали понтона, обшивку и мачты драги, а также занимающиеся ремонтом служебных и жилых помещений. Благодаря слаженной работе, драга была подготовлена к новому сезону и пошла в работу. В летний период на прииске работало от 27 до 32 человек. Целыми днями Стефанский пропадал на драге, изучая механизмы, принципы их работы, котельное оборудование, а также процесс драгирования россыпи. Изучению оборудования способствовали частые поломки всего, что вращалось и двигалось: соединений черпаков, ковшей стакера, зубьев шестерён привода цепи и лебёдок, кожаных и резиновых ремней приводов, канатов диаметром 2,5 дюйма, чугунных втулок, выполняющих роли подшипников, осиновых брусков, используемых в тормозных колодках, латунных и медных деталей котельного оборудования. По ремонту и устройству драг в то время литературы не было совсем, можно было воспользоваться только несколькими чертежами и тетрадью с записями Берга. Значительную помощь в освоении дражного дела Александру Каликстовичу оказывал П. К. Гудков, через которого решалась основная часть вопросов по оборудованию и снабжению драги, полезные советы также давали Ф. А. Башуров и инженер И. А. Хейн.
Вечером уставший Стефанский возвращался в свой дом, который служил ещё и резиденцией. Сначала он выслушивал отчёт материального Иннокентия Щукина о текущем положении дел на прииске, об остатках продовольствия, товаров и фуража в приисковых амбарах, а также о необходимости пополнения запасов. Позже стражник горной полиции без свидетелей докладывал обстановку на прииске, в том числе и подозрения на противоправные действия со стороны рабочих и членов их семей. На всякие нарушения в виде воровства, не выхода на работу, употребления спиртного или драки, писалось донесение. После обсуждения текущих производственных вопросов начиналось время приёма просителей, бесконечные проблемы которых приходилось решать почти каждый день: просьба выдать небольшую сумму денег, направление в больницу, вызвать коновала для заболевшей коровы или лошади, дать разрешение на покупку продуктов или товаров из приисковых амбаров, отправить прошение о краткосрочном отпуске, устройстве или увольнении с работы и множество других житейских вопросов. Прерывал приём посетителей, как правило, манящий из соседней комнаты запах еды и зычный голос стряпухи, приглашавший господина Управляющего отужинать. Иногда после ужина Александр Каликстович совершал вечерний променад по живописной тропе, проходящей вдоль берега Удерея, любуясь красотами сибирской природы, журчащими водами реки, ярким колоритом тайги и пением птиц. Первый год работы пролетел для Стефанского, как один день. И, хотя новое дело принесло ему много волнений, у него всё получилось, что было отмечено Правлением компании, выписавшим ему наградные в размере трёхсот рублей. Зимой Александру даже позволили уйти в месячный отпуск на Рождество для свидания с семьёй, проживающей в Мариинске.
В 1906 году в Южно-Енисейском горном округе разрабатывалось 72 прииска, на которых было добыто 56 пудов 7 фунтов золота. Население округа составляло 2198 человек, из которых служащих - 137 человек, рабочих - 1260, женщин - 385, детей - 416. Плюс к этому 110 мужчин и 40 женщин не являлись работниками компаний, но проживали на приисках.  Обувь, одежду, предметы первой необходимости рабочие получали из приисковых амбаров в счёт заработка по цене ниже, чем в лавках торговцев. Питались рабочие артелями по 5 – 10 человек, приготовлением пищи занимались стряпки, которые получали по рублю с человека в месяц. Медицинское обслуживание осуществляли три больницы: Боровинская (на Андреевском прииске имеющая 13 коек), Удерейская (на Покровском прииске имеющая 10 коек) и Степановская (на центральном прииске имеющая 7 коек). За год в больницы обратилось 223 мужчины, 39 женщин и 14 детей. При больницах имелись опытные фельдшеры, руководил медицинской службой врач П. П. Ксюнин. Помощь заболевшему скоту оказывали коновалы. Не обошлось без криминала. За год произошло одно убийство, два грабежа, 39 краж, 44 случая торговли вином и спиртом. В полицейском надзоре за золотыми промыслами состояли: Горный Исправник, 3 урядника, горные стражники в количестве 8 человек зимой и 20 человек летом. На приисках имелось 286 лошадей, коров 138 голов, в течении года из Канского и Минусинского уездов было доставлено 90 бычков на забой. Основная часть золота, добытого в 1906 году, приходилась на драги, которых работало в Южно-Енисейском горном округе 15 штук и 5 строилось. Доставкой почти всего оборудования и запасных частей, а также контролем за строительством и ремонтом драг осуществляло АО «Драга». Все вопросы, касающиеся дражного дела, решались в те времена энтузиастами этого направления, одним из которых был золотопромышленник П. К. Гудков, занимающийся продвижением машинного способа добычи золота в губернии и России. Он написал изданную в 1903 году книгу «Золотопромышленная драга и её практическое применение в разработке золотых россыпей». Гудковым были налажены связи с Невьянским заводом на Урале, изготавливающим драги, с другими крупными заводами России, производящими оборудование для золотодобычи, а также с фирмами в Англии, производящими драги, паровые котлы, различное оборудование для горных работ. Компания «Драга» имела своих представителей на зарубежных и отечественных заводах, а также в железнодорожном ведомстве, благодаря чему могла быстро доставить драгу любой комплектации, а также оборудование и материалы для золотодобычи. В том числе предлагала свои усовершенствования в виде дополнительного ряда листов бочки, установку импортных деталей, изменения в конструкции шлюзов и другие решения по заказу клиентов. Непосредственно на приисках организацией постройки, эксплуатации и ремонта драг занимался инженер И. А. Хейн, который применял свои знания и опыт в развитии дражного флота Енисейской губернии. Начав свой путь в обществе с Н. В. Асташевым и П. К. Гудковым, он посетил в 1897 году первую в России драгу, работающую на Амурских приисках, отправившись в Новую Зеландию знакомился с работой драг и их изготовлением на заводах. С такой же миссией он посетил США, после чего в 1898 году было образовано товарищество «Драга» и принято решение о покупке машин в Новой Зеландии. Вместе с драгами были куплены чертежи и переданы заводам России для организации процесса изготовления деталей драг. С 1897 по 1919 год включительно инженер И. А. Хейн находился на службе, оставив работу лишь по причине полной остановки дражного флота, вызванной гражданской войной.
Прошёл ещё один год работы, за который драгой было переработано 10140 кубических саженей породы и получено 3 пуда 10 фунтов шлихового золота. Компания заработала 61507 рублей, из которых за аренду прииска были выплачены товариществу Родственных 9757 рублей. Компаньоны Александровской компании, которых было уже 15 человек, получили вознаграждение по 100 рублей на пай. Самыми крупными паями располагали: Е. Т. Корнилов – 18 паёв; Н. Н. Гадалов – 17 паёв; П. И. Рачковский, Д. А. Берг -по 6 паёв; П. К. Гудков, И. С. Дунаев, А. А. Саввиных, И. А. Хейн - по 5 паёв. Собрание акционеров от 20 августа 1907 года приняло решение в период зимнего ремонта увеличить работоспособность драги, для чего установить более мощную паровую машину в 20 сил, дополнительный котёл в 6 сил, купить 10 новых черпаков объёмом 5,5 футов, остальные черпаки увеличить в размере из старых, установив губу в 8 дюймов.
В январе 1908 года Стефанский возвращался на прииск после рождественского отпуска, проведённого в Мариинске. Путь до Красноярска по железной дороге не занял много времени. А вот дорога по тракту была долгой и утомительной, особенно по узкой и заснеженной Климовской дороге. Выехали из Красноярска затемно ранним морозным утром. Услужливый ямщик предложил пассажиру накидку из овчины, чтобы укрыть ноги, что оказалось весьма кстати в холодную погоду. Однообразная картина заснеженного леса вдоль дороги и перезвон колокольчиков тройки лошадей успокаивал, словно волны лёгкого бриза, клонил ко сну. Александр то засыпал глубоким сном, то в полудрёме предавался воспоминаниям о доме в Мариинске, о жене, оставшейся с двумя маленькими дочками, вспоминал Санкт-Петербург, где юнкером проходил обучение в Николаевском инженерном училище, далёкий прииск, затерянный в таёжной глуши. Стояли крещенские морозы и всякий станок или зимовье, встречающиеся на пути, были, как оазис тепла и приюта, среди безмолвного, укрытого снежным пуховым ковром, замершего в оцепенении от лютого холода леса. Здесь можно было размять ноги, поесть щей или ухи, согреться и выпить стакан горячего чая со свежеиспечённой ватрушкой или шаньгой, после чего, взбодрившись, продолжить свой путь. Зимовье Подголечное проезжали уже в вечерних сумерках, далее дорога пошла под уклон до самой реки Мурожной, затем перевал через водораздел и широкая долина Удерея, откуда до дома рукой подать. Подъезжая к прииску, укрытому темнотой и пеленой морозного тумана так, что не было видно даже устремлённых ввысь столбов дыма от печей, Стефанский думал, прикрыв глаза, о своей комнате в резиденции с жарко натопленной печью и сытным ужином, приготовленным стряпухой. Он уже успел соскучиться по наваристым щам, отварной картошке с солёными огурцами, квашенной капустой и хрустящими груздями да с рюмочкой водки. Ну а после приёма пищи, откинувшись на спинку стула, закурить папиросу и, наслаждаясь ароматом табака, наблюдать в небольшое, затянутое льдом окошко, как на улице суетится по делам народ, играет не смотря на стужу детвора в непонятные ему забавы.
- Приехали, ваше благородие, - прервал мысли невнятный от мороза голос ямщика, одетого в огромный чёрный тулуп, покрытый узорами изморози. Из ворота тулупа выглянуло красное лицо с бородой и усами, усеянными мелкими сосульками, в шапке, покрытой толстым слоем инея. Ямщик сдёрнул рукавицу из собачьего меха с руки и с готовностью протянул её пассажиру, чтобы помочь подняться с сиденья. Ухватившись за руку, продрогший Александр с трудом встал, распрямляя затёкшие от долгого сидения ноги, и вышел из повозки. Перед крыльцом дома его встречали появившиеся из темноты служащие прииска: серьёзный на вид монтёр, приветливо улыбающийся материальный и стражник горной полиции с каменным лицом. Видно было, что они выскочили на улицу из тепла, услышав колокольцы, в наспех накинутой одежде и теперь стояли на холоде, замёрзнув, переминаясь с ноги на ногу. Управляющий поздоровался и проследовал в дом, приглашая за собой встречающих.
Несмотря на морозы, доходящие до минус 35, а иногда и ниже, приступили к работам. Напиленных в летний период дров могло хватить лишь для новой мастерской с потребностью в 125 кубических сажень, а также на первые три месяца работы драги. Поэтому в первую очередь была организована работа в лесу, для чего были привлечены 18 человек с лошадьми. Им следовало заготовить, доставить и сложить в поленицы для просушки 400 кубических сажень дров на будущую площадь отработки драгой. Организовав заготовку топлива, Управляющий взялся за ремонт драги. Правлением компании была поставлена задача заменить днища и губы на 12 черпаках, отремонтировать ковши стакера, подушки на средней мачте, заменить вашгерд на новый, в корме понтона необходимо было частично обновить настил палубы. Кроме того, требовалось закончить начатое в летний период строительство подвала, новой бани и мастерской. Также руководство компании приняло решение об увеличении производительности драги. Для этого была заказана в Англии главная паровая машина в 20 сил, а с ней дополнительный паровой котёл в 6 сил, Уральским заводам отправлен заказ на 10 черпаков объёмом 5,5 футов. Пришедшие в конце декабря новые черпаки оказались по длине салазок больше старых на два дюйма, из-за чего пришлось передние отверстия в черпаках заделать изготовленными в мастерской Калифорнийского прииска заглушками с креплением их ввёртышами. После чего приступили к сверлению новых отверстий под соединительные болты. Работа эта оказалась достаточно трудоёмкой: для сверления только одного отверстия требовалось участие трёх рабочих в течение 12 часов. В один из дней при работе на сверлильном станке получил травму руки подросток Рязанов Сергей, которого отправили на санях в Удерейскую больницу. Юноше повезло, что он избежал увечья, но пришлось долгое время лечиться в больнице. На драге ремонтные работы шли своим чередом, пока не стали в конце февраля менять вал на верхнем черпаковом барабане. Привезённый из Нижнего Тагила новый вал оказался с увеличенным допуском в месте посадки, в результате чего барабан при насадке на вал лопнул, а новый можно было привезти лишь из Красноярска. Хорошо, что оставалось время для его доставки. К производственным проблемам прибавились и бытовые. Ещё в начале января 1908 года на прииске осталось критически малое количество овса из-за задержки поставок из села Казачинского. Пришлось приехавшему из отпуска Стефанскому занять немного фуража у Саввиных, чтобы обеспечить работы. Но хватило этого ненадолго, уже в конце января опустели даже амбары с продуктами и товарами, что грозило остановкой работ. Лишь после этого стали приходить обозы с фуражом из Казачинского, товарами и продуктами из Красноярского оптового магазина И. Г. Гадалова. В конце марта на прииск доставили главную паровую машину и паровой котёл, установку которых завершили 25 апреля. К этому времени была собрана цепь из 29 черпаков, 19 из которых были отремонтированы, а также увеличен их объём до 5,5 футов, установлены на место верхний и нижний черпаковые барабаны. Двадцать шестого числа растопили основной паровой котёл, развели костры пожогов для оттаивания мерзлоты в местах устройства канав для подачи воды из Удерея в дражный разрез и её выпуска с целью выноса льда.
Стефанский, вымотанный ходом ремонтных работ, с надеждой ждал приближения первого мая, чтобы запустить драгу в работу и перейти на привычный ритм, но судьба готовила новые испытания. Промер глубин по периметру машины показал, что корма понтона касается эфельного отвала, поэтому было принято решение поднять уровень воды. Работали до темноты. В местах пожогов рабочие ломами и кирками, а местами и клиньями пробили небольшую канаву шириной в два аршина и глубиной около 16 дюймов, по которой заструилась ручейком вода в дражный разрез. Ожидая результатов не ранее следующего вечера, уставшие люди во главе со Стефанским отправились по домам отдыхать. Александр поужинал, выкурил папиросу, обдумывая события, произошедшие за день. Затушил фонарь, лёг в кровать и провалился в сон.
Разбудил его частый и настойчивый стук в окно комнаты. Метнувшись к светло-серому, затянутому льдом проёму, увидел перепуганное лицо рабочего Чащина Алексея из ночной смены.
- Господин, Управляющий, беда. Драга тонет.
- Поднимай народ.
Александр, быстро оделся и побежал к драге, куда по дороге уже начали двигаться еле различимые силуэты людей. Машину не было видно из-за сумрака рассвета и стелющегося над землёй едкого дыма от костров, вспыхивающих вдали мутными языками пламени. Стефанский, обогнав рабочих, встал на небольшой гребень отвала, выглядывающего из-под снега. Разглядел в приближающемся народе драгёра Катаева с ломом и лопатой на плече:
- Георгий! Бери пяток крепких мужиков и закрывайте ход воды в дражный разрез. Бейте ломы и плетите забор поперёк канавы. Распереть не забудь. Грунт с пожога возьми, да смотри, чтобы глины больше было.
Люди, услышав голос Управляющего, стали пробираться к нему, местами проваливаясь выше колен в снежный покров.
- Дунаев Николай, Кондратьев Яков, Трубачёв Антон отправляйтесь к ночной смене помогать откачивать воду из понтона.
- Щукин Иннокентий, бери остальных мужиков, и готовьте канаву на сброс. Только воду держите перемычкой, не выпускайте до времени.
Оглядев собравшихся, Стефанский заметил угловатую фигуру кузнеца Черепанова с кувалдой на плече, он собирался примкнуть к группе рабочих Щукина:
- Григорий, иди к Катаеву, там ты более нужен.
Мужики разошлись, а вокруг Управляющего осталась лишь стайка женщин, некоторые из которых держали в руках деревянные лопаты, да трое подростков, хлюпающих носами.
- Бабы, давайте по домам, мужиков ждите, да еду готовьте. Пацанов с собой берите, нечего им тут сопли морозить.
Распределив людей, Александр быстрым шагом направился к драге. Было зябко от потянувшего вдоль Удерея ветерка. Дым от костров стал подниматься вверх, рассеиваясь в морозном воздухе и застилая окрестные горы белой пеленой. Почти рассвело, драга стояла среди заснеженной поляны в тёмном проёме майны, накренившись правым бортом на корму, залитую водой. На трапе Стефанского встретил Андрей Платонов:
- Господин Управляющий, в понтоне воды было около аршина, сейчас чуть более пяти вершков. Ребята продолжают качать.
Александр прошёл внутрь драги. Здесь было намного теплей, чем на улице, в полутьме слышался шум пара и ритмичные звуки работы ручного насоса. Проходя в корму, он рассматривал палубу, пытаясь обнаружить на ней места течи. Встречались лишь следы просмолённой пакли, недавно забитой между досок, но журчания воды не было слышно.
- Молодцы, хорошо заделали, - подумал вслух Стефанский.
Платонов, не расслышав сказанное пояснил:
- Господин Управляющий, в понтоне дыр нет, мы поначалу насосом паровым воду качали, а теперича ребята успевают помпой ручной. Только что в корме с палубы бежит, точно в том месте, где новые доски положили.
- Плохо видать плотники подогнали плахи, да и не просохли они хорошо. Уйдёт вода, надобно все дыры заделать хорошо.
Из темноты вынырнул Сашка Макаров с размеченным шестом:
- Ваш благородие, извольте промеры сделать в корме.
Александр взял шест и, проверяя им глубину, стал осторожно продвигаться, ступая по залитой палубе к открытой двери в корме драги. Справа он заметил рабочих, стоящих на сухом месте и откачивающих через отверстие в палубе воду помпой.
- Здравия, ребята. Как справляетесь с водичкой?
- Здравия, Господин управляющий. Должно быть справимся. Только корму похоже к эфелям прихватило, - ответил за всех драгёр Суриков.
- Что предлагаешь, Василий?
- Надобно воду в понтоне греть, и трубу с паром в эфель сунуть.
- Дело говоришь. Сейчас промеры по корме сделаю, тогда и решу.
Стефанский осторожно, чтобы не зачерпнуть воду в бродни, пробрался к краю понтона и промерил глубины.
«Так и есть, примёрзла корма. Правым углом на целый аршин ушла в эфеля, отогреем и поплывёт драга», - размышлял Александр, возвращаясь в драгу.
- Значит так, ребята. Уровень воды в понтоне держите вершка три и запустите пар, чтобы вода грелась. Сашка Макаров пускай трубой с паром самый угол понтона снаружи прогревает, может и не получится ничего с того, но попробовать надо. Василий Суриков, тебе за порядком смотреть.
Стефанский направился к трапу, осторожно ступая, чтобы не упасть на скользкой палубе. До обеда работы на канавах закончили. В разрез бежал совсем небольшой ручеёк, не оказывающий влияния на уровень воды в дражном разрезе. Управляющий дал команду всем рабочим отдыхать, наказав, чтобы отправили пару толковых подростков следить за плотиной, перегораживающей приток воды.
Пообедав и выкурив папиросу, Александр, не спеша, отправился на драгу, но прежде осмотрел плотину водозаводной канавы, где два мальчугана в стареньких поношенных зипунах с чумазыми лицами, выглядывающими из-под шапок, жгли костёр и с любопытством рассматривали Управляющего.
- Как, господа, плотина? Держит воду?
- Дюже держит, ваше благородие, - лица подростков, измазанные сажей, расплылись в улыбке, обнажив белый ряд зубов.
Стефанский с пристрастием осмотрел сооружение: три лома и колья между ними были плотно переплетены гибкими ветвями ольхи, образовав поперёк канавы забор, усиленный распорками, упёртыми в выдолбленные ямки на дне канавы.  Вплотную к забору со стороны напирающего Удерея была положена плотина шириной в два аршина из талого грунта с большим содержанием глины. Прямого давления потоков воды на плотину не было, что исключало её размыв. Маленький ручеёк, сочившийся из-под плотины, пару часов назад, иссяк, оставив после себя лишь мокрый след. Александр мысленно похвалил за работу драгёра Катаева и в хорошем расположении направился в сторону драги, громко обратившись к подросткам:
- Спасибо, ребята, за службу. Идите уже, вас там друзья заждались.
Подростки быстро раскидали остатки костра по сторонам и бегом бросились в сторону приисковых домов.
Только через двое суток корма, подняв небольшую волну в дражном разрезе, плавно поднялась, освободившись из плена эфелей. Облегчённо вздохнув, Стефанский осмотрел драгу, ровно сидящую в воде, дал указания драгёру и походкой уставшего человека направился в свою резиденцию. После всплытия драги понадобилось ещё четверо суток, чтобы откачать и осушить понтон, поднять уровень воды в разрезе, сколоть и выплавить лёд, развернуть машину на забой, растянуть и закрепить канаты. Драгу запустили четвёртого мая поутру, седьмого числа была сделана первая съёмка металла, а 17 мая отправили первую посылку в Красноярск с золотом весом 6 фунтов. При попытке запуска в работу дополнительного котла выяснилось, что его топка предназначена для угля, из-за чего необходимо было переделать и опустить колосники для работы на дровах. Однако это решили отложить, так как мощности основного котла хватало для работы новой паровой машины. По оценке результатов за первые две недели, даже на глаз было заметно небольшое увеличение производительности, лучше получалось разбирать и плотный слой ребровика по низам забоя.
Весна 1908 года была полноводной, характерной наличием большого количества воды в Удерее. Драгу пришлось отводить от русла поперечным ходом, её отвалы, расположенные рядом с руслом и отделяющие дражную протоку от большой воды, смыло почти полностью, после чего были подтоплены поленицы дров, стоящие на площади, предназначенной для отработки. Из-за позднего пуска произошло небольшое отставание в размере 10 фунтов по добыче золота, но Стефанский был твёрдо уверен, что годовое задание будет выполнено, возлагая надежды на новую паровую машину и увеличенный объём черпаков. Работа драги постепенно входила в нормальное русло повседневной жизни. Отдыхая от рутины дел, что случалось довольно редко, Александр прогуливался вдоль Удерея, громко шумевшего на перекатах. Здесь наедине с природой он мог спокойно обдумать планы на будущее, вспомнить жену с дочками, по которым сильно скучал и ждал их приезда. Всё это происходило на фоне ярких красок пейзажей, просыпающейся от зимней спячки тайги. Лес с каждым днём всё больше и больше напитывался, словно живой водой, соком, дающим жизнь кустарникам и деревьям. Ветви, получая силу земли и радуясь пришедшему теплу, начинали выбрасывать из набухших на весеннем солнце почек крохотные листочки. Серая стена стволов деревьев, стоящая вдоль берега Удерея, начинала робко раскрашиваться мелкими зелёными пятнышками, которые, несмотря на ночные заморозки, медленно увеличивались в размерах. Под деревьями, среди кустарника также зарождалась жизнь в виде травы, побегов черемши, пробивающих стрелками листочков редкие остатки снежного покрова. С каждым днём зелени становилось всё больше, и когда сочная листва украсила стволы белоснежных берёз, начал шуметь и грохотать своими водами Удерей, восхищая своей мощью и принося множество проблем. Первым под удар попал мост, соединяющий берега реки, его подмыло с обеих сторон, и он, словно остов неведомого судна, возвышался по центру бушующей реки. Бывали годы, когда Удерей мощным потоком разрушал мост. Так или иначе дороги между приисками в период паводка уже не было, пропала почтовая и телеграфная связь из-за подмытых и упавших столбов. Выручали в этот период приготовленные по зиме запасы продовольствия и фуража.
Каждое утро в период паводка Управляющий спешил прежде всего к отметке уровня воды в Удерее, затем осматривал жалкие остатки отвалов, за которые была отведена работающая драга, от той «дурнины», что несли потоки реки. Затем, не спеша, шёл к драге. Утренние лучи солнца ласкали теплом, блестели серебром на поверхности воды дражного разреза, обещая погожий день. Отремонтированная драга, скрепя черпаками, медленно передвигалась по забою, к её борту притулился баркас с дровами, которые чернорабочий с дровоплавом , не спеша, выгружали на палубу. Стефанский взглядом окинул забой, стакер, весело стрекотавший ковшами, и, запрокинув голову, невольно залюбовался ярко-голубым бездонным небом с редкими кудряшками облаков, плывущими над вершинами гор, покрытых зелёными кронами деревьев.
- Красота, - подумал он.
И тут же раздался шелест гальки и осыпь камней под ногами приближающегося человека.
- Господин Управляющий, не откажите в просьбе, - перед Александром появился машинист драги Сашка Макаров, протягивающий небольшой листок бумаги.
- Увольняетесь? Что так? Вы, если не ошибаюсь, два года служите у нас.
- Надобно отбыть в село, помощь моя требуется. Прошу вашего снисхождения за то, что увольняюсь в разгар дела.
- Хорошо, я подумаю, кем вас заменить, а вы после смены загляните ко мне за ответом.
Стефанский ещё раз пробежал глазами по заявлению, положил листок в нагрудный карман тужурки и обратился к Макарову:
- А что, ремень на главной машине дюжит?
- Работает, но дюже плох, новый бы надобно.
- Письмо с заказом на ремни и твоим заявлением почтой отправлю, как только вода спадёт. До тех пор терпеть надобно. У нас есть в запасе ремень на 14 дюймов, но его поставим в крайне сложном положении.
 Проблема с приводом главной машины возникла сразу после запуска драги. На машине стоял шкив диаметром 40 дюймов, и при запуске привода верблюжий ремень шириной 15 дюймов на нём пробуксовывал, тоже самое происходило при отработке крепких пород в забое. Пробовали заменить шкив на другой диаметром 48 дюймов, в этом случае уменьшились обороты, ремень переставал буксовать, но черпаковая цепь сбавляла ход и центробежный насос мало давал воды на шлюза. Пришлось вернуть старый шкив на место. Пробовали применять канифоль для сцепления.  Ремень стал сдвигаться в стороны, в результате произошёл его разрыв, пришлось сшивать, что обернулось более чем тремя часами простоя. Стефанский ещё в марте в письме к П. К. Гудкову высказал своё предложение об улучшении работы привода: на вал машины поставить шкив 40 дюймов, а на валы верхнего черпакового барабана и насоса установить шкивы диаметром 56 дюймов. Для надёжности выписать два ремня шириной 16 дюймов и длиной 75 футов, чтобы один пустить в работу, другой в запас, но ответа пока не было. Драга продолжала работать, намывая в среднем 1 фунт 30 золотников в сутки. В июне сложилась неприятная ситуация с расчётом двух слесарей, работающих на зимнем ремонте драги, – им было выплачено жалование за зиму лишь в середине месяца, что вызвало недовольство в среде рабочих. В конце месяца произошли две аварии, повлёкшие большие простои. Сначала от постоянных буксовок окончательно порвался сшитый уже более трёх раз приводной ремень. Его в течении суток заменили на новый шириной 14 дюймов, при этом установили на вал главной машины шкив диаметром 32 дюйма, зафутировав его деревянными осиновыми накладками толщиной в два дюйма. Только запустили драгу, развалились корпуса подшипников бочечных роликов. Устраняя неисправность, простояли трое суток. В эти дни привезли новые бандажи бочечных роликов, но они оказались на 4 дюйма больше установленных и, если бы пришлось их ставить, потребовалось много чего переделывать. Стефанский, занятый проблемами на драге, совсем замотался, не заметив, что началась навигация на Ангаре. Во второй половине июня пришла телеграмма, которую он с нетерпением ждал. К нему ехала его жена Анастасия с дочками Еленой и Марией. Елене уже было два года, а вот Марии должен был исполнится год. Пока Александр ждал телеграмму о их приезде, нанял женщин, чтобы побелили комнаты и покрасили полы в доме и конторе, чтобы убрать прокуренный запах в помещениях. Приготовил дополнительную кровать и даже заказал детскую кроватку для Марии. Его не покидали тревожные мысли, как Анастасия с двумя маленькими детьми и вещами справляется в дороге. Наконец настал день их приезда. Радости и счастья встречи не было предела. Анастасия, проявив волю и неимоверные усилия, справилась с дальней и тяжёлой дорогой, добравшись до таёжного прииска. Дети очень устали, а чего ей стоил столь трудный, полный неожиданностей и опасностей путь! Несмотря на усталость, Анастасию рассмешил вид Александра – с бородой, в рубахе косоворотке, на ногах хромовые сапоги, на голове фуражка с козырьком – настоящий мужик, совсем не тот господин, что приезжал в Мариинск в цивильном костюме и шляпе, с аккуратными усами и бородкой.
Наступил июль, жара и тучи мошкары. Анастасия большую часть времени проводила с детьми дома, где было прохладно и не было надоедливой, больно кусающей мошкары. Иногда, покормив мужа обедом, она, одев шляпку, выводила легко одетых детей на улицу. Анастасия, повесив на плечо плед, брала в одну руку лукошко с игрушками и бутылкой воды, на другую руку садила младшую дочурку Марию, которая сразу же цеплялась своими ручонками за её шею. Елена шла самостоятельно, держась за подол материнского платья. Так и шли они к дражным отвалам или на берег Удерея, где была прохлада от воды и в дневное время не было мошки. Частенько к ним подбегал местный мальчишка и предлагал донести лукошко. Получив согласие, он с гордым видом семенил рядом, шлёпая босыми, чёрными от грязи ногами по камням. Расстелив на земле плед, Анастасия садила на него девочек, раскладывала игрушки и присаживалась с краю сама. Играя с детьми, любуясь рекой и природой, она проводила здесь от полутора до двух часов, после чего возвращалась домой. Изредка брала с собой одну из немногих книг, прочитанных уже множество раз, но читать ей на природе не давали свои и местные дети, приходящие иногда вместе с родителями посмотреть на отдыхающую семью Управляющего. За неделю Анастасия успела со всеми познакомиться и узнать имена всех женщин, мужиков и детей, проживающих на прииске. Дети часто прибегали, рассаживались в сторонке и наблюдали, как играют девочки, потом убегали по своим делам, потому как у каждого из них были обязанности по дому. Мужики знакомились, делая вид, что проходили мимо, некоторые доставали из кармана завёрнутый в чистую тряпицу кусочек сахара, горсточку кедрового ореха или сушёной ягоды, искусно изготовленную ножом деревянную фигурку лошади или лесного зверя, предлагая принять подношение от чистого сердца. Анастасия была удивлена простотой и открытостью местных жителей, ей неудобно было брать подарки, но и отказом боялась обидеть людей. Одна из женщин предложила приносить молоко для девочек за ничтожную плату. Другие предлагали присмотреть за малышками, если в этом будет необходимость. Забавляло Анастасию, когда жители пытались выговорить трудное для них отчество мужа, она улыбалась и прерывала говорившего, давая понять, что понимает о ком идёт речь.
В разгар дражного сезона вместе с летней жарой и гнусом пришли новые проблемы. Стали ломаться болты, соединяющие между собой звенья и черпаки цепи. К двадцатому числу их запас почти вышел, а болты продолжали рваться, в один из последних дней июля в верхней части рамы сломались сразу два соединительных болта, в результате чего, черпаковая цепь в мгновение соскользнула с рамы и оказалась под водой. Пришлось собирать почти всех лошадей с прииска, чтобы вытащить цепь на берег, а затем затащить на место. Простой составил более 12 часов. Стефанский ещё в начале июля обращался к Гудкову с просьбой решить проблему с болтами, которые не было возможности изготовить на месте из-за отсутствия подходящего металла. Ситуация создалась критическая, грозящая остановкой драги в разгар промывочного сезона. Чтобы оперативно решить проблему, Павел Кузьмич заказал болты на заводе, а также купил излишки болтов на приисках Саввиных А. А. и Савельева. Август начали с того, что вытащили цепь на берег, произвели замеры звеньев и заменили все болты, соединяющие звенья и черпаки. Уже при затаскивании цепи на раму обнаружили трещину в теле верхнего черпакового барабана, пока не опасную, но требующую внимания. Простой составил четверо суток, но это того стоило. Драга продолжила добывать золото, а Стефанский и руководство компании искали пути решения проблемы с болтами, взяв ещё 60 штук в запас на Покровском прииске. Неожиданно появилась проблема со смещением подшипников верхнего черпакового барабана. При осмотре выяснилось, что балки, на которых лежат пластины крепления корпусов подшипников, смещаются при работе привода. Это происходит из-за износа мест соединения деревянных балок несущей конструкции. Посетивший прииск, Ф. А. Шестаков осмотрел драгу и высказал мнение, что соединительные болты на черпаках рвёт из-за их плохого качества и крепкого плотика, а также предложил в летний период заготовить балки для мачты, чтобы зимой их заменить. В начале августе до Н. Н. Гадалова дошли слухи о том, что Стефанский не справляется со своими обязанностями и на прииске нет порядка. Павел Кузьмич Гудков в переписке с Александром и управляющими соседних приисков навёл справки, и оказалось, что слухи распространял уволенный ранее слесарь Кондратьев, недовольный жалованьем.
В середине августа, пока стояла погожая погода, Стефанский отправил жену с дочками в Мариинск, чтобы не пришлось им ехать в слякоть или в холодные сентябрьские дни. Анастасия хотела остаться, чтобы поддержать мужа, видя, как много ему приходится работать из-за частых поломок, но Александр решительно настаивал на отъезде, волнуясь за детей, которые были ещё слишком малы для испытаний долгой суровой зимой. Он договорился с жителем соседнего прииска, занимающегося гоньбой, доставить Анастасию с детьми к пароходу в деревню Мотыгину. Провожать жену Управляющего собрались все женщины прииска и детвора. Мужики кучкой стояли у казармы, курили и о чём-то переговаривались, бросая взгляды на отъезжающих. Когда Александр, прощаясь, стал целовать детей и жену, заметил лежащие на коленях Анастасии узелки с едой, принесённые местными женщинами. Тарантас, запряжённый двойкой лошадей, тронулся и покатил к мосту через Удерей, преодолев мост, поднялся на пригорок и скрылся за стеной леса. Всё это время Стефанский неотрывно провожал его взглядом, после чего, смахнув скупую мужскую слезу, заспешил в сторону драги. Собравшиеся женщины и дети в полной тишине ещё минуту – другую махали руками, а потом, словно спохватившись, разбрелись по своим делам, ушли и мужики, стоящие у казармы.
К концу августа драга пересекла русло Удерея и пошла по направлению к Пескиной. Здесь содержание было намного выше, чем по правому берегу Удерея, но из-за крепких пород плотика сломали зубья теперь уже на большой шестерне привода цепи. Оказалось, что в отливке шестерни имелись пустоты и куски шлака, замазанные и закрашенные на заводе. Пришлось её заменить на старую, взятую на Покровском прииске, но она проработала неделю, и выкрошились зубья. Хорошо, что к этому времени отремонтировали свою старую: отковали паровым молотом на Надежденском прииске бруски, затем их и шестерню прострогали и подогнали по размеру в мастерской Калифорнийского прииска, после чего установили новые зубья на место сломанных, закрепив ввёртышами. Простой драги, связанный с ремонтом привода цепи, составил в сентябре 7 суток. Двадцать третьего сентября на прииск приехал П. Т. Богатков с полномочиями выяснить состояние оборудования драги и причины её простоя. К тому времени отремонтированный привод цепи работал удовлетворительно. Между Стефанским и Богатковым возникло недопонимание, грозящее перерасти в конфликт. Богатков стал вмешиваться в работу драги, обвиняя драгёров в плохой работе, из-за которой ломаются зубья шестерни и рвутся болты соединяющие черпаки. Стал он делать замечания и Стефанскому: то золото неправильно упаковано, то чертежи на узлах драги отсутствуют. О всех замечаниях П. Т. Богатков докладывал письменно П. К. Гудкову, в том числе сообщил, что у него есть кандидатура на пост управляющего. Одиннадцатого октября Александр Каликстович написал заявление об отставке и письмо Гудкову, в котором отказывался от заведывания прииском и просил перевода на другое место, по причине надзора за его действиями со стороны не понимающего в дражном деле Богаткова. Правление Александровской компании рассмотрело просьбу Стефанского и стало подбирать ему замену. Было отправлено письмо Богаткову с предложением к его кандидату Коржавину принять прииск, тот дал согласие и подтвердил своё решение телеграммой. Двадцать шестого октября состоялось собрание членов Александровской компании, на котором первым пунктом был рассмотрен вопрос об отказе Стефанского от управления прииском, и после обсуждения было решено пригласить его в Красноярск для личных объяснений. Ранее Правление получило письмо от инженера Хейна, где он предлагал свою помощь по ремонту драги, но с условием, что будут закуплены все необходимые запасные части и материалы по регистру, составленному Стефанским. Кроме того, обосновал замену всех балок несущей конструкции и главное условие – ремонтом должен руководить один человек, который будет отвечать за работу машины в сезоне 1909 года, им может быть либо инженер Хейн, либо Стефанский. И. А. Хейн подчеркнул, что для нормальной работы драги требуется серьёзный, а не поверхностный ремонт. Седьмого ноября Стефанский выехал в Красноярск, где встретился с членами Правления Александровской компании. Результатом разговора стало подписание контракта с Александром Каликстовичем на управление Александровским прииском с 1 ноября 1908 года по 1 ноября 1909 года. Богаткову было отправлено письмо об отклонении кандидатуры Коржавина и о продолжении руководства работ на прииске Стефанским.
Результаты работы драги за 1908 год не были провальными из-за больших простоев, но и не принесли дивидендов. Поломки механизмов были связаны прежде всего с конструктивными недостатками, с другой стороны, желанием увеличить производительность драги «на авось» без оценки возможностей оборудования. Деревянные несущие балки, на которых был смонтирован черпающий аппарат драги, были расшатаны за четыре года работы, а увеличение мощности главной паровой машины добило узлы соединения балок окончательно. Свою роль сыграло и увеличение объёма черпаков, усилившее нагрузку на болты, соединяющие между собой черпаки посредством звеньев, что привело к простоям из-за излома болтов. Дражный флот проходил этап становления и развития, что часто приводило к ошибкам, за которыми стоял титанический труд рабочих и служащих на приисках. Отработав за 128 дней 2139 часов, драга Александровского прииска промыла 8700 кубических саженей породы, в результате чего было добыто 3 пуда 1 фунт 27 золотников шлихового золота, при среднем содержании 10,7 долей. Несмотря на плохую работу драги, задание было перевыполнено за счёт высокого содержания. Предполагалось отработать 150 дней, промыть 12 тысяч кубов породы, добыть 2 пуда 29 фунтов золота. Александровская компания получила за золото 56790 рублей, из которых только чисто на ремонтные работы в сезоне ушло 6845 рублей. По итогам работы компания получила 4396 рублей не покрытых убытков. Кроме убытков Александровская компания и акционерное общество «Драга» потеряли своего управляющего П. К. Гудкова, место которого в компании занял П. И. Рачковский. Приближался 1909 год, от которого Управляющий прииском Стефанский А. К. занятый подготовкой драги к новому промывочному сезону ожидал успеха в делах и встречи с женой и детьми.