***

Туман, зябко, деревья голые чернеют, припорошило. Вот и зима наступила. Долго ждали снег, сегодня уже четвертое декабря. Если мороз стукнет, а снега нет, быть беде. На даче деревья замёрзнут.
На улице слабый морозец, но сыро, и постепенно холодок пролазит через пальто, да и ноги начинают мёрзнуть, а автобуса всё нет. Людей на остановке становится всё больше. Я начинаю пританцовывать.
Ну вот на остановке пошло шевеление, я стала на цыпочки, чтобы через толпу увидеть номер автобуса. Точно, автобус номер двадцать, прекрасно, мне он и нужен.
Еле просунулась в автобус. Но меня там так сдавили, что стало трудно дышать. Я начала руками отталкивать рядом стоящих людей. Они начали возмущаться и кричать на меня. Я потеряла сознание. Очнулась в больнице.
Трогаю живот и непроизвольно начинаю кричать:
— Что случилось? Где мой живот?
Меня начинает бить лихорадка, я пытаюсь встать. Прибежала медсестра, следом врач. Сделали укол. По всему телу пошло тепло, затем словно всё внутри загорелось, я пытаюсь опять встать, но слабость сковала меня. Я уснула.
Проснулась, ничего не пойму. Где я и что со мной? Встала, посмотрела в окно, только-только брезжит рассвет, огляделась, увидела на стене электронные часы, которые показывали три часа сорок шесть минут. Спать не хотелось, да и что я здесь делаю? Руки, ноги на месте, голова тоже на плечах. Вот одежды не вижу.
Я вышла в фойе, на посту медсестра, сидя за столом, положив журнал под голову, спала. Я подошла к столу, хотела спросить ее, почему я оказалась здесь и что за отделение, в котором я нахожусь. Но она так сопела и сладко спала, что я не решилась ее будить.
Спустилась с третьего этажа на первый, подошла к гардеробной. Там на вешалках висели пальто, несколько шуб, и под ними вещи.
Но отыскать в полутьме свои вещи не смогла. Решение пришло внезапно: надену, что подойдет, а там разберусь.
На улице тихо на землю ложился снег, ветра не было, светлело. Я прошла довольно далеко, когда поняла, что не знаю, куда идти. Дома стояли высотные, темные, как стража, на улице пусто. Такого со мной никогда не случалось.
Увидев автобус, я подняла руку, чтобы узнать хотя бы улицу, где я нахожусь. Автобус остановился, открылись двери, я вошла. На меня дыхнуло теплом, я только сейчас поняла, что продрогла, и не захотела выходить из автобуса. «Какая разница, куда идти мне, я не знаю, так лучше я проеду, подумаю, может, вспомню что-то», — решила я и прошла в салон. Сидения были удобные, и я почти сразу заснула.
От сильного толчка автобуса я проснулась. С автобуса выходили последних два человека. Я сидела. Водитель вышел с кабины и сказал:
— Это последняя конечная остановка, выходите.
— Мне кажется, я проехала свою остановку. Я здесь ничего не знаю. Я останусь в автобусе. Вы же поедите обратно, и я выйду на своей остановке.
— Нет. Извините, но оставаться в автобусе нельзя. Может, вы террористка? Я же не знаю, кто вы такая!
Я встала, тяжело вздохнула и, проходя мимо водителя, произнесла:
— Конечно, я смахиваю, пожалуй, на террористку, да вот лицом, видимо, не вышла. Жалкое оно у меня!
— Извините, положено так, — смущенно проговорил молодой водитель.
Воздух был совершенно другой, как в городе, дома вдоль дороги высотные, где-то девятиэтажные, а дальше степь и развалюхи саманные. Ветер пронизывал пальто насквозь, вязаная шапка тоже голову не грела. Сапоги, так сказать, «на рыбьем меху» тоже не согревали ноги. Остановка была довольно далеко, и я шла быстрым шагом. Сравнялась с молодой женщиной, которая последняя выходила с автобуса, я спросила:
- Вы мне не подскажите, что это за район? Видимо, я села не на тот автобус. Ничего не могу разобрать.
- А какой Вас интересует район? – спросила женщина, отвечая на вопрос вопросом, и, не дождавшись ответа, ушла.
Остановка была крытой, я села на лавочку. Но долго не смогла сидеть, лавочка забирала последнее тепло.
Автобус, наконец, тронулся с места. Но что это?! Он повернул вправо. Глубокое разочарование охватило меня с такой силой, что внутри всё горело, по телу пошел пот. У меня даже руки затряслись, затем разочарование сменилось обидой. Я села на лавочку, внутренний крик выходил против моей воли наружу, по лицу катились слезы.
Ко мне подошла девушка, я даже не поняла, откуда она взялась, и, нагнувшись ко мне, спросила:
— Что случилось, может, я вам помогу?
Меня трясло как в лихорадке, я не могла проронить и слова.
— Идемте со мной. Я работаю вон в том магазине, — она показала на противоположную сторону дороги. Там весела вывеска: «Магазин продуктовый». — Идемте, там согреетесь и расскажите, что вам надо. Я вас горячим чаем напою.

Продолжение следует