Серафим и Серафима Глава 6

Серафима Николаевна шла по длинному коридору больницы, держа за ручку маленькую девочку, очень похожую на неё и отвечала на её многочисленные вопросы, пока они не вошли в палату.

– Юлька! Малышка моя… – радостно воскликнул мужчина, лежавший на кровати.

– Папотька! – девочка радостно бросилась к нему, но Серафима Николаевна её придержала:

– Осторожнее, у папы животик болит, не прижимаются к нему.

– Спасибо вам, я весь извёлся, не зная, что думать, – начал благодарить доктора отец девочки.

– Всё нормально… Значит, это Юлька, а не Юка? – с улыбкой проговорила она.

– Ну да… “Фефекты ечи”, – пошутил пациент, вспомнив цитату из известного кинофильма и они засмеялись.

– Юленька, папе нужен покой, сейчас придет доктор и его будет лечить. А мы с тобой пойдем работать. Ты же будешь помогать мне? – Серафима взяла девочку за ручку и та, не сопротивляясь, послушно пошла с ней, помахав папе рукой на прощание.

Рабочий день проходил в штатном режиме. Серафима Николаевна поручила медсестре приглядывать за Юлей в моменты, когда ей надо было отлучиться из кабинета. Да и сама она тоже постоянно отвлекалась на девочку. В обед Серафима Николаевна отвела ребенка в больничную столовую и попросила накормить малышку. Юлька ела аккуратно и с аппетитом, после чего, поблагодарила повара за обед, чем умилила всех присутствующих.

– Ну, что, Юленька, я думаю тебе надо немного поспать после обеда. Давай я отведу тебя в ординаторскую, хорошо? –
девочка послушно согласилась и, после того как тётя доктор уложила её в постельку и укрыла пледом, быстро погрузилась в сон.

Серафима Николаевна отправилась в палату, где лежал папа Юли, чтобы уладить вопрос с девочкой. Надо было что-то решать, ведь это не дело, что ребенок находится в больнице.

– Как вы себя чувствуете? – спросила доктор, войдя в палату. Она присела возле больного и. откинув край его одеяла, стала осматривать залепленный пластырем шов.

– Спасибо. Больно, но терпимо, – улыбнулся он и смущаюсь продолжил:

– Серафима Николаевна… Серафима… Да мы с вами тёзки, оказывается. Редкое, по нынешним временам имя, надо сказать…

– Юля сказала, что вас Сергеем зовут, – удивилась Серафима.

– Ну да… Как-то так повелось… Сначала звали Серым, от слова Серафим, а потом все привыкли и это стало моим бытовым именем, – ответил мужчина.

– Необычное совпадение… А где мама девочки? Надо бы как-то решить вопрос с её пребыванием в больнице – это не правильно, что она тут среди больных находится, – Серафима старалась говорить убедительно, чтобы не огорчить пациента.

—Трудная тема…  Бросила нас мама. Бросила и уехала из страны. Даже не общаемся уже два года, – с болью в голосе ответил Сергей-Серафим.

– Бывает… Извините, что затронула больную для вас тему. Если вы не будете против, то я могла бы забрать на это время, что вы будете в больнице, Юлю к себе. Это не сложно, у меня мама не работает и рада будет присмотреть за вашей дочкой. Вот только вы сами должны объяснить это Юле, – Серафиме очень хотелось рассказать ему, что его девочка очень похожа на неё в детстве, но она не решилась.

Серафима пристально смотрела на своего тёзку и её не покидало чувство, что они с ним уже были когда-то знакомы. Она перебирала в памяти события студенческих лет, когда она активно проводила время в стройотрядах, ходила в походы, ездила на молодежные слеты и активно варилась в гуще студенческой жизни, но вспомнить что-то, связанное с этим парнем, не удавалось.

В конце рабочего дня Серафима с Юлькой зашли в палату к Сергею (так он себя назвал) и он объяснил дочке, что она должна временно пожить у тёти Симы, пока его не вылечат. Он сказал девочке, что её няня Елена уехала на две недели в другой город, где у неё родилась внучка и, что Юля одна не сможет жить в пустой квартире. Юлька сначала надула губки, но папа убедил её, что так надо. Девочкой она была послушной и быстро согласилась с отцом.

__
Валентина Ивановна ждала своих девочек с работы. Она уже знала, что малышку зовут Юля, а не Юка и знала, что Сима везёт её к себе. Душа её замирала от волнения: сегодня она всё расскажет своей доченьке. Она ждала и боялась этого признания, не знала, как Симочка отреагирует на такую правду… Что-то их долго не было. Валентина Ивановна взяла телефон и позвонила.

– Мамулечка, не переживай, мы с Юлькой заехали в магазин, чтобы купить ей что-то из одежды, скоро приедем, – доложила Серафима.

– Тётя Сима, а ти не купись мне этого зяйтика? – Юля за руку потянула Серафиму к меховому серому зайцу, сидящему на полке рядом с другими игрушками: – Он касивый.

– Конечно куплю. Он и правда очень красивый, – Сима взяла зайца с полки и положила в корзину. Юля радостно захлопала в ладошки и запрыгала…


Они шумно вошли в квартиру, где их уже встречала Валентина Ивановна.

– Бабуська, сьматьи какой зяйка! – Юля радостно бросилась к ней, показывая игрушку.

У Валентины Ивановны из глаз потекли слезы: бабушка – какое счастье! Она – бабушка! Слышал бы Коля… Её не смутило, что Юлька не является её фактической внучкой – какая разница? Она бабушка!

– Какой чудесный зайка! Ты его как назвала? — украдкой вытерев слёзы, наклонилась она к девочке.

– Я не зьняю… – задумалась Юля.

– Хорошо, мы потом придумаем, а сейчас раздевайтесь, мойте руки и – ужинать. У меня супчик очень вкусный и плов – пальчики оближете! – сказала Валентина Ивановна и пошла накрывать на стол…

…
Юлька сладко спала в комнате тёти Симы, прижав к себе зайца, а в это время, в комнате Валентины Ивановны было так тихо, что слышно было как тикают часы в кухне.

Серафима молча смотрела на мать, не в силах произнести не слова. Вся её недолгая жизнь, как кадры кинохроники, пронеслась в голове. Это была жизнь счастливого ребенка, благополучного подростка, любимой дочки, в которой души не чаяли оба родителя… И вот, такая новость… Она приемная дочь.

А Валентина Ивановна ждала реакции своей любимой девочки, она волновалась и готова была разреветься. У неё подрагивали губы и блестели глаза…

Серафима наконец заметила, что мама взволнована и потянулась к ней, чтобы ее обнять:

– Мамочка моя… Любимая… Спасибо тебе, родная… Ты самая лучшая в мире мама, – они обе плакали навзрыд. Потом ещё долго сидели молча, прижавшись друг к дружке, думая каждая о своем.

Серафима первая нарушила молчание:

– Неужели и правда Серафим мой брат близнец? Надо с ним поговорить, но думаю, что не сейчас, пусть он после операции окрепнет немного, всё-таки его, бедолагу, едва спасли от перитонита.

– Доченька, надо ложиться спать, тебе вставать рано, – ласково сказала Валентина Ивановна, поднимаясь с дивана.

…
Серафима в эту ночь не могла уснуть. Рядом с ней, тихонько посапывая, лежала маленькая Юлька, которая возможно является её родной племянницей. Как же всё переплелось в этой жизни…

Память… Ей вдруг вспомнилось, как на каждый новый год, к ним домой приходил Дед Мороз; как ей всегда казалось, что он похож на папу; как родители, в один голос, пытались переубедить её в этом, говоря, что ей это только кажется.
Симка недоумевала… Ребята в школе говорили, что настоящих Дед Морозов не бывает и она решила сама это проверить.

Когда, в очередной раз, к ним пришёл Дед Мороз и наклонился к ней, Симочка решила потянуть его за нос. Неожиданно, вместе с носом, в её руке оказались и усы Деда Мороза вместе с бородой, и его брови. Как же она обрадовалась, когда под ними увидела смущенное папино лицо!

…А как они все вместе ездили в Карелию и целую неделю жили в палатке на берегу красивого озера… Как ловили рыбу… как варили уху на костре… собирали морошку…
Сколько себя помнит Серафима, с нею всегда были мама и папа.

– Папочка… – горько вздохнула она: – как тебя не хватает…


…
В то лето они всей семьёй отправились в Турцию. Так решил папа, ведь Симочке, перед тем как идти в одиннадцатый класс, надо набраться сил. Это решающий учебный год, перед её поступлением в университет. Дочка мечтала стать юристом.

Погода стояла жаркая. Они много загорали, купались в море, ездили на экскурсии – всё было замечательно. За два дня до отъезда из Турции, когда они втроём возвращались с моря, папе вдруг стало плохо. Он побледнел, попытался присесть на землю, но не смог и медленно упал, потеряв сознание.

Потом – целая неделя в турецкой клинике, слезы мамы, проблемы с возвращением в Россию, борьба за жизнь папы, у которого выявили третью стадию онкологии…

Учеба в школе для Симы стала обузой. О подготовке к поступлению в вуз ей думать было некогда. Они с мамой, по очереди, беспомощно сидели возле умирающего папы, который угасал с каждым днём. В начале ноября папы не стало…

Целых две недели Серафима с мамой приходили в себя от горя, но голод не тётка – мама стала искать работу.

Их дальняя родственница имела в городе несколько небольших магазинов одежды и она предложила маме стать управляющей одного из них. Мама полностью ушла в работу, домой приходила поздно, в выходные тоже ехала в магазин, а Серафима страдала от горя и одиночества.

Учёбу она забросила. В школу ходила по инерции – лишь бы уйти из дома. Сколько бы это продолжалось – неизвестно, но был в её классе человек, который с тревогой смотрел, как Симка теряет себя прежнюю.

Егор Савинов. Он тихо её любил с пятого класса. Безответно любил, даже не смея намекнуть ей на свои чувства, так как был уверен, что она никогда не обратит на него внимания. Егор с десяти лет воспитывался бабушкой. Его родители погибли в горах - их накрыла снежная лавина, когда они были в экспедиции.

Жили они с бабушкой на её пенсию и на пенсию Егора по потере кормильцев. Иногда бабушка где-нибудь подрабатывала, когда ей позволяло здоровье, но она часто болела. Егор как мог помогал ей, но денег им хватало только на самое необходимое.

Одевался Егор более чем скромно и по этому поводу здорово комплексовал. Серафима ему очень нравилась, но она всегда была в центре коллектива их класса: красивая, живая, веселая и беззаботная.

Егор не мог уделять внеклассной жизни много времени – он усердно учился, понимая, что только так сможет пробиться в жизни, ведь бабушка его не вечна. Парень мечтал поступить в медицинский и обязательно на бюджет.

Видя, как Серафима тяжело переживает смерть отца, он очень страдал. Но однажды, на уроке химии, когда любимая его учительница Алевтина Игоревна стала перед всем классом отчитывать Серафиму за невыполненное домашнее задание, Егор не выдержал и вступился за неё, чем вызвал удивление всего класса: надо же! И это – молчун Егор!

Послышались смешки. Особенно веселился Вовка Баранов, который сидел перед столом Серафимы. Неожиданно, Серафима со всей силы огрела Вовку книгой по голове. ХлопОк был таким звонким, что все вздрогнули. Грянул смех. Смеялась даже Алевтина Игоревна, глядя на то, как Вовка опешил от неожиданности.

После урока Серафима подошла к Егору и громко, чтобы слышали все, сказала ему спасибо.
Из школы они вышли вместе. Егор шёл рядом и не знал, как нарушить молчание. Наконец он заговорил:

– Ты знаешь… когда погибли мои родители, я думал, что не выдержу и умру от нахлынувшего горя… Бабушка спасла. Она тяжело заболела, а я очень испугался, что могу потерять и её. Мне пришлось взять себя в руки. Если бы ты знала как тяжело было. Не физически, нет… морально…

Девушка слушала Егора и, с каждым его словом, чувствовала, что ей становится легче. Он когда-то пережил то же, что сейчас переживает она, он справился, а значит справится и она. Ей нравилось, что Егор не задавал ей вопросов, много рассказывал о себе, о своей цели – о том, что обязательно поступит в медицинский и, что постарается обеспечить своей бабушке достойную старость.

Серафима в тот вечер много думала. Она понимала, что их с мамой жизнь как-то разладилась, они отдалились друг от друга, почти совсем не разговаривают по душам. У неё словно пелена с глаз свалилась. Впервые, за время прошедшее с похорон папы, она прибралась в квартире, приготовила ужин и села за уроки.


Как-то незаметно они с Егором подружились. Он предложил ей помощь в учёбе, ведь за это время Сима здОрово отстала от класса. Это Егор заставил посмотреть на предмет нелюбимой ею химии, как на нечто интересное и захватывающее. А через какое-то время, Егор смог уговорить Серафиму поступать в медицинский университет.

Мама одобрила такой его совет, профессию врача она считала идеальной для своей дочери.  Но, к сожалению, девушку ждала неудача: она не прошла по конкурсу на бюджетное обучение. Сам Егор в университет поступил без проблем, так как был золотым медалистом.

Серафима очень расстроилась, хотела забрать из вуза свои документы и попытаться успеть поступить на бюджетное обучение юрфака, но мама категорически была против этого. Она убедила дочь, что они справятся с платным обучением, что ежемесячный платеж в размере двадцати трёх тысяч рублей они как-нибудь осилят. Тем более, что через год у Серафимы будет шанс перейти на бюджетное обучение, при условии сдачи двух сессий на отлично.

Риск был слишком велик и Сима долго сопротивлялась, но Егор и тут пришёл на помощь. Он пообещал Валентине Ивановне, что будет заниматься с Серафимой и поможет ей отлично сдать  обе сессии. Слово своё он сдержал. Было трудно. В зимнюю сессию девушка дважды ходила пересдавать экзамен по латыни, но добилась-таки желанной пятёрки. Со второго курса ее перевели на бюджет…

Отношения с Егором постепенно  переросли из дружеских, в более тесные. Они вместе ездили в университет, так как проживали в соседних домах, вместе часами просиживали в библиотеке, вместе готовились к экзаменам.

Серафиме сложно давались уроки в анатомичке, она долго привыкала к виду крови, боялась ходить на вскрытия в морг, но при этом, всегда чувствовала рядом плечо Егора и слышала его спокойное:

– Всё хорошо. Ты справишься.

Прошло шесть лет. Они закончили институт и, получив вместе с дипломами аккредитацию, поступили в ординатуру  на  специализацию хирургия. Серафима вначале не решалась идти в эту профессию, ей хотелось стать педиатром или терапевтом, но она уже не представляла себя без Егора, без его надёжной поддержки, а поэтому пошла за ним.

В их отношениях не было особой лирики и романтики, это были отношения, которые строились на взаимном уважении, желании постоянно видеться и помогать друг другу.  Эти двое органично дополняли друг друга: веселая и шустрая заводила Симка и спокойный, уравновешенный Егор, а вместе это был тот самый дуэт, который украшал все студенческие мероприятия.

Симка помогала Егору и в домашних делах, таких как уборка квартиры, поход по магазинам за продуктами и в других житейских мелочах. Егор же, а свою очередь, хорошо разбирался в электрике и сантехнике, всегда мог что-то прикрутить, собрать или разобрать в квартире Серафимы, что всегда вызывало одобрительную реакцию Валентины Ивановны.

Подходил к концу восьмой год их обучения. Они уже не были теми желторотыми докторишками, как вначале. Это были опытные хирурги с приличной базой знаний.  Ещё чуть-чуть и они закончат учебу, после чего сразу поженятся…

Во сне заворочалась Юлька. Серафима, прервав свои воспоминания, ласково погладила малышку и укрыла ее одеялом. 
Не спалось… Она вновь вспоминала…


Шел 2017 год. В стране было неспокойно. Центральные улицы и площади их города часто наполнялись протестующими против политики власти демонстрантами. Полиция, перекрытие движения, задержания…
А у них с Егором – напряженная работа, защита диплома об окончании ординатуры.

Тот июньский день был ясным и солнечным. Они счастливые шли по набережной реки Карповки взявшись за руки. Они – два дипломированных специалиста, два хирурга, за плечами которых были восемь лет трудной учёбы! Они справились…

Вечером у них должен был состояться небольшой банкет по поводу окончания учёбы. Валентина Ивановна решила по такому случаю накрыть стол у себя в квартире и, помимо нескольких родственников, пригласить Елену Николаевну, бабушку Егора. Она, взяв на работе отгулы, закупила всё необходимое, готовила, жарила, парила, нарезала…

Стол ломился от всяких деликатесов. Ждали гостей. Егор ушёл за бабушкой, а Серафима вертелась перед зеркалом, наводя красоту.
В дверь позвонили – это приехали гости из Выборга: бабушка и сестра мамы, родная тётя Серафимы. Через несколько минут приехала родня папы из Купчино, пришла Алёна, бывшая одноклассница Симы со своим мужем, а Егор задерживался.

– Позвоню ему. Может с бабушкой что-то случилось, – сказала Сима, набирая номер. В трубке слышались долгие гудки, но никто не отвечал. Сима хотела уже отключиться, как услышала незнакомый женский голос:

– Здесь мужчина мёртвый лежит в луже крови, а рядом пожилая женщина, оцепеневшая, ничего не говорит…

У Симки задрожали руки и внутри всё похолодело:

– Где вы находитесь? Я сейчас приду…

– На углу дома 18 по Серебристому бульвару. Скорую вызвали… – ответила незнакомка.

Он лежал на животе, а из-под него, по асфальту растекалась лужа густой крови. Елена Николаевна молча сидела на асфальте, медленно покачиваясь из стороны в сторону. На её окаменевшем лице застыла невыразимая боль. А рядом уже собралась толпа…

Егора, вместе с бабушкой, похоронили на Северном кладбище. Серафима до сих пор не может без слёз вспоминать то страшное событие, несмотря на то, что прошло уже восемь лет. Первое время она целыми днями просиживала у его могилы. Плакать уже не могла, а лишь тихо скулила, как собачка. Иногда, в её памяти четко звучал его голос:

– Всё хорошо. Ты справишься…

– Я не хочу справляться без тебя!!! – громко кричала она, повалившись на его могилу…

Картину того страшного события воспроизвели по камере наблюдения, которая оказалась на здании соседнего дома. Егор с бабушкой вышли из своего подъезда, дошли до угла, а в это время, какой-то умалишённый пробегал мимо и, со всего размаха, всадил лезвие ножа в живот Егора…
Его поймали, судили, но какая от этого разница ей, Серафиме?…


Прошло с тех пор восемь долгих лет. Сегодня ей уже 34 года. Она успешный хирург, заведующая отделением в одной из крупнейших клиник города. Красивая, умная, самодостаточная, но одинокая. Много мужских надежд разбилось о её равнодушие, при попытках добиться её расположения. Не может она забыть Егора, не может справиться без него…

Сима посмотрела на часы – скоро вставать, а она и не спала вовсе…

Продолжение следует