Явление

Явление

Встретив на леднике снежного человека,
дай ему закусить

горcкая мудрость

      В 1976 году занесла меня судьба на ледник "Медвежий", что в верховьях реки Ванч в Памирских горах. Там располагалась экспедиция, которая занималась разработкой месторождения пьезоэлектрического кварца. Следует отметить, что пьезоэлектрический кварц встречaется в природе столь редко (годовая добыча его во всем мире исчисляется всего несколькими тоннами), а ценность как стратегического сырья столь велика, что для разработки его месторождений тогда не считались ни с труднодоступностью, ни с затратами. В данном случае горная выработка располагалась на высоте от 4800 м до 5400 м над уровнем моря. База экспедиции располагалась у языка ледника на высоте 3700 м. Этот язык вообще-то был капризный малый: при своих подвижках он перекрывал русло речки Ванч, и начиналось наводнение  местного значения, но неприятностей это создавало немало.
        Следует заметить, что несанкционированные человеком естественные водохранилища в горах – явление не такое уж уникальное. Профессионалам известен, например, феномен Сарезского озера, образовавшегося в 1912 году в результате скального оползня, вызванного землетрясением. При подземном толчке оторвался кусок горы, и порода перекрыла русло поганенькой речушки, заодно накрыв кишлак Усой. Образовался Усойский Завал высотой 500 метров, и в образовавшейся емкости стала скапливаться вода. Глубина нового водоема достигла почти 500 м, а внизу, в долине, люди, населенные пункты, поля, промышленность. Представь себе, любезный читатель, что будет со всем этим, если самостийно образованной плотине, которую обозвали Усойским Завалом, надоест держать эти миллионы кубов воды. Вот смеху то будет!
       Пока специалисты в ужасе ломали головы над проблемой, в образовавшейся системе установилось динамическое равновесие: в результате фильтрации через образовавшуюся плотину уровень воды в Сарезском озере стабилизировался, и оно в таком виде существует до сих пор, уже более 100 лет. За это время слово "Сарез" стало входить в быт: им стали называть в Таджикистане кафешки, рестораны, чайханы. До чемпионата мира по шахматам, правда, дело пока не дошло, но видимо, только потому, что Кирсан Илюмжинов не таджик, а калмык, а таджики нарды предпочитают шахматам. А что будет завтра? Мы не знаем. Конечно, там выстроена система оповещения, но... лично у меня оптимизма это не вызывает.
* * *
       В этой связи мне приходит на ум случай, произошедший в Киргизии на реке Нарын в 1978 году. Мы работали там по Курпсайской ГЭС, и в процессе работ сложилась ситуация, когда лагерь располагался на правом берегу реки, а объект работ на левом, и надо было ежедневно пройти вниз по течению до переправы 6 км, потом те же 6 км вверх до места работ, поработать и в обратном порядке те же 12 км обратно. Это при температуре-то воздуха 38-40 градусов по  C. Здравый смысл человека не позволял мириться с таким положением дел, и я предложил ребятам из таджикского института, работавшим под руководством Арифова, наладить эрзац-переправу на месте. Всего-то надо перекинуть трос с одного берега на другой – а ширина Нарына там всего метров 12 – 15, – и прицепить к нему надувную лодку. Эка проблема! Так и сделали. И все оказалось прекрасно, и таджики, избавленные волею моей мысли от необходимости топать каждый день по жаре 24 км, молили Аллаха продлить дни моей жизни.
        И так продолжалось бы вечно, не сыграй с ними судьба чудовищную шутку: во время одной из таких блаженных переправ несчастные попали под водосброс Токтогульской ГЭС. Чудовищной силы трехметровый вал воды накрыл их на самой середине реки! Ужас их перед лицом стихии был неописуем. Как коренные жители Средней Азии, они не умели плавать, да и вряд ли это умение им бы помогло. Умение плавать в горных реках может только продлить мучения. Ревущая стихия несла их километра три, и все-таки счастливый случай помог им зацепиться за камень и выбраться на берег. Не берусь вообразить те слова, которыми они поминали меня в эти минуты. Тем не менее, Аллах всемилостив и обошлось без жертв. Но переправу ликвидировали, справедливо рассудив, что лучше ходить каждый день по жаре 24 км, чем раньше срока отправиться вкушать райские плоды.
* * *
        Мой приезд на "Медвежий" пришелся аккурат на 50-летие ГБАО (Горно-Бадахшанская Автономная Область), и миновать застолья было бы невежливо. На мои вопросы о том, как же можно работать в горной выработке на высоте 5000 метров, горняки отвечали, что все бы ничего, но вот после водки голова болит.
        Освоившись на базе, я уговорил начальника разрешить мне cxодить на горный участок. Интересно ведь! Благо, что двоим горнякам надо было в этот день тоже подняться туда. Подъем по леднику – дело нелегкое и опасное, особенно для новичка, то есть меня. Поэтому экипированы мы были добротно и тщательно: ботинки с триконями, очки, в руках шесты, чтобы не провалиться в трещину. В общем, лично я чувствовал себя покорителем Крыши Мира.
        До конца пути оставалось уже немного, когда из-за очередной ледяной глыбы в ярких лучах высокогорного солнца вдруг возникло... явление – нет, не снежного человека, ему я, наверное, удивился бы меньше, – нет, явление было фигурой человека, одетого в белую нейлоновую рубашку, черные брюки, на ногах лакированные штиблеты, на пальце перекинутый через плечо черный пиджак, а из нагрудного кармана рубашки торчит (опять же черный) пистолет! Каково? Никаких триконей, шестов и тому подобного!
        Оказалось, что это местный  кэгэбэшник; -таджик; уже сходил наверх, сделал все свои дела и возвращался назад. Он проверил у нас документы и пошел дальше вниз. От ощущения покорителя Крыши Мира мгновенно не осталось и следа.
        Ну как тут не вспомнить "Двенадцать стульев": «Ну и дикий же народ!
Дети гор!»

Григорий Русин