Философский разбор аниме Атака титанов

Я крайне люблю «Атаку титанов» - с точки зрения формы, подачи и исполнения, а также в немалой степени и смыслового, собственно, аксиологического содержания это произведение является выдающимся представителем такого направления искусства, как аниме. Вообще, аниме, во всем его многообразии и единстве – настоящий культурный феномен. Зародившись в качестве дешевой японской мультипликации в послевоенной Японии, испытав влияние тогдашней западной анимации, в первую очередь продукции компании Disney, аниме проходило стадию становления из просто японской анимации в качественно новое направление искусства, со своей особой подачей и содержанием. Отражая в себе общественное сознание японского народа и его творческое наследие, аниме впоследствии стало удобным сосудом, в который можно наливать не только избитые и достаточно примитивные сюжеты для подростков, как в жанре сёнен, но и нечто более серьёзное, при этом оставаясь по форме привлекательным, динамичным, ярким направлением искусства, а потому демократичным. Именно сочетание весьма вариативного и подчас глубоко для анимации содержания, выходящего за рамки избитых, набивших оскомину для мирового зрителя шаблонов, вместе с блестящей, хотя и подчас аскетичной в плане исполнения формой позволило японской анимации завоевать умы и сердца очень многих людей за пределами Японии, включая автора этих строк.
 
Итак, перейду от вступления к собственно разбору «Атаки титанов». Я не буду вдаваться в подробности сюжета, так как данное эссе адресовано в большей степени тем, кто уже смотрел «Атаку…». Поэтому, если вы не знакомы с данным произведением – опасайтесь спойлеров.
 
И для этого нужно отметить следующий факт: сперва аниме предстает перед зрителем в качестве сёнена (аниме для подростков), смешанного с жанрами «постапокалипсис» и «выживание». Остатки человечества прячутся за тремя стенами, спасаясь от угрозы съедения титанами-людоедами. И главные герои, три подростка, пострадавших от вторжения титанов во внешнюю стену, встают на путь борьбы с угрозой, вступая в Разведывательный корпус. Далее мы видим внешне типичные для сёнена сюжетные шаги – главный герой, целеустремленный подросток с горящим взором и вспыльчивым характером, получает суперспособность превращаться в титана (подобные особенности жанра сёнен сближают его с направлением Бури и натиска в немецкой литературе второй половины XVIII века). И на данном этапе (1-2 сезоны) многие зрители были уверены, что смотрят необычный, новаторский, очень качественный, но все же сёнен. Останется ли аниме в этом жанре - ответ будет дан ниже.
 
Собственно, что движет главным героем, Эреном Йегером, при вступлении его в Разведкорпус, вступлении на путь опасности и почти гарантированной смерти? Не только месть за убитую титанами мать, разрушенный дом, разбитое детство. В главную очередь это стремление к свободе – свободе не только лично для себя и своих друзей, Микасы и Армина, но к свободе для жителей стен – свободе всеобщей (стоит отметить, что подобные стремления он выражает в первой серии ещё до атаки Бронированного и Колоссального титанов на стену Мария, что является доказательством вторичности мотива мести за семью). Благородная цель, не правда ли? Но на данном этапе та свобода, которую лелеет Эрен, все же является «свободой от», негативной свободной, свободой от угрозы быть съеденным титанами, свободой от довлеющих над людьми стен, свободой от той атмосферы постоянного страха, в которой пребывают жители города за стенами. Но пока что у Эрена почти что нет позитивной программы, нет «свободы для», позитивной свободы. Он не представляет, что будет делать он сам и как будут жить люди после победы над титанами. Смутные и откровенно детские представления, мечты есть более-менее у Армина, который… мечтает увидеть море. Но все же лучше, чем ничего. Микаса же просто хочет быть с Эреном – мотивацией у нее выступает элемент личной привязанности. Можно было бы разобрать и стремления на данном сюжетом этапе и других, второстепенных, но от того не менее ярких персонажей, как то Эрвин Смит – но и у них «свобода для» носит сугубо личный, мелкий, индивидуальный характер. У того же Смита это вина перед отцом и желание узнать, что же скрыто в том самом подвале.
 
Но всё меняется, когда сюжет произведение переходит к своей второй половине (3-4 сезон). Когда обнаруживается, что жители стен – не все оставшееся человечество, а лишь капля в человеческом море, отделенная от него непосредственным океаном. И более того, выясняется, что жители стен и есть титаны – народ эльдийцев, ненавидимый остальным человечеством, и Марлийской империей в частности. И для Эрена, до того клявшегося уничтожить титанов, теперь главная задача – во что бы то ни стало сохранить титанов, свой народ, спасти его от угроз извне. Что это, как не пример диалектики, перехода явления в свою противоположность?
Таким образом, Эрен становится на путь национализма – с одной стороны освободительного, ведь угроза эльдийцам носила отнюдь не призрачный характер. Но с другой крайне агрессивный – ведь Эрен не видит иного выхода, кроме как применения оружия массового поражения (дрожь земли) и уничтожения остального человечества (хотя остается открытым вопрос, запланировал ли он заранее свою смерть от рук друзей и сохранение жизни для оставшихся 20% человечества). Таким образом, Эрен наконец обретает позитивную программу, ту самую «свободу для» - свободу для своего народа во что бы то ни стало, даже если достигнуть это возможно через уничтожение остального человечества. Видение позитивной свободы, характерное для фашистов – да, кто-то скажет, что в отличие от итальянской и немецкой нации в первой половине XX века, эльдийской реально угрожало уничтожение – но это внешнее обстоятельство, не меняющее внутреннего содержания. Фашизм есть фашизм (и как правильно подмечали PoligrafRed в своем обзоре, социальные противоречия среди жителей Парадиза разрешаются через концепцию общего врага – сначала титанов, а затем остального человечества, что является прямой иллюстрацией идеи фашистского философа Карла Шмидта).
 
И тут важно отметить социально-политический контекст мира произведения, который открывается пред нами во второй половине сюжета, когда происходит переход от сёнена к сэйнену (серьёзное, взрослое аниме). Это мир, по уровню развития аналогичный концу XIX-началу XX века нашего мира  – производительные силы находятся на индустриальном этапе, видны достижения второй промышленной революции, а в плане надстройки мы видим мир агрессивных, империалистических держав. Милитаризм, имперство, шовинизм со всех сторон. Подпольное националистическое движение эльдийцев по сути своей желает не просто сбросить ярмо марлийского угнетения, но желает ещё и реставрировать империю эльдийцев – сменить одну империю другой. Как тут не вспомнить польское национальное движение времен Российской империи, того же Юзефа Пилсудского, который мечтал возродить Речь Посполитую от «морзя до морзя»? Аналогия с сионистами, думаю, так же будет верна, особенно в свете действий Израиля в наши дни.
 
Таким образом, мы видим мир капитализма в империалистической его стадии (раннего империализма из самого начала XX века), но без прогрессивной, отрицающей этот строй силы – без рабочего, социалистического и коммунистического движения. В этом мире есть или абстрактные пацифисты, или милитаристы и шовинистические националисты. Что это, как не отражение в голове автора манги, Исаямы, печального бытия современной Японии, сытой, но пассивной части империалистического центра, страны, потерпевшей крах своих имперских надежд 80 лет назад? Вернее, того настроения, которое витает в японском обществе – «наша империя пала, соседи нас ненавидят, но мы ещё покажем, что такое дух Ямато!» - конечно, было бы преступно экстраполировать такую точку зрения на всех японцев, но нельзя отрицать, что подобные националистическо-реваншистские настроения имеют место в японском общественном сознании, в то время как леворадикальная, антикапиталистическая альтернатива в Японии давно ушла в спячку – с тех самых пор, как были подавлены японские «новые левые». И именно через подобные произведения реакционные настроения японской части общества выплескиваются в художественную форму, наверно даже в бессознательном виде.
 
И что ещё хотелось бы отметить – выше я отметил схожесть атмосферы первой половины сериала, благодаря элементам сёнена, с направлением литературы Бури и натиска, характерной для Германии второй половины XVIII века. Так и сам Парадиз, города за стенами, предстают перед нами, в общем-то, немецкими городками из XVIII века. Весьма забавное совпадение. Но что ещё интереснее – Эрен приходит от, в общем-то, наивного романтизма, аналогично немецкому «беззубому» предромантизму Гёте и Шиллера, к агрессивному национализму (здесь речь не идет о его обоснованности), аналогично тому, как немецкий романтизм пришел к национализму, освободительному и прогрессивному во времена Наполеона и Весны народов, но ставшего реакционным к формированию Второго Рейха и вступлению капитализма в фазу империализма. Так и в самом аниме этот переход сопровождается скачком от уровня развития, аналогичного XVIII  веку, к уровню развития конца XIX века. Параллель отнюдь не призрачная.
 
Итак, Эрен перешел от наивных и благородных мечтаний об освобождении человечества от угрозы титанов, к уничтожению человечества, когда узнал, что его народ и есть титаны, а остальное человечество питает к ним, эльдийцам, ненависть. И в выборе между остальным человечеством и своим народом Эрен делает выбор в сторону последнего – привносит принадлежность общечеловеческую принадлежности национальной. Его же друзья – Армин, Микаса, и особенно Ханджи Зое, перенявшая командование разведкорпусом  после героической смерти Эрвина, делают выбор в пользу спасения человечества, даже если это грозит безопасности и благополучию их народа. Почему так? Ведь не даром действия Армина, Микасы и Ханджи вызывают столько споров среди фанатов произведения. Лично я считаю, что дело тут в следующем:

Эрен слишком поздно узнал о существовании остального человечества, других народов, и вообще о том, что такое национальное деление, национальная самоидентичность – в конце третьего сезона он был просто поставлен перед фактом угрозы жителям острова Парадиз – и ему не важно, что его жители не все человечество, как он думал, а лишь его меньшая часть. Он просто ассоциирует себя с ними, он осознает себя их частью – в его сознании воплощается принцип gesellschaft (единство людей, общность) в национальной форме (ещё одна аналогия с фашизмом, и особенно немецким). Хотя, конечно, в первую очередь он основывает эту привязанность, эту идентичность на основе привязанности к своим друзьям – в первую очередь Микасе и Армину (запомните это). Но его друзья точно так же, как и остальные жители Парадиза, не ведали о существовании других людей. Так почему же они делают выбор в их пользу? Попробую показать это на примере Ханджи – именно она больше всего возражала против плана Эрена, именно в ней отражено диалектическое иное позиции Эрена.
 
Все дело в том, что Ханджи, наравне с Эреном, была искреннее вовлечена в деятельность Разведкорпуса, его идеологию, мировоззрение его членов. И суть этого мировоззрения можно выразить в предложении – «мы спасаем человечество от внешней угрозы, мы умираем, чтобы жило человечество». Цель искренних бойцов Разведкорпуса состояла в спасении человеческого рода, общечеловеческие ценности, человечество, как вид – и это общечеловеческое всегда для них, в том числе и для Зое, было выше конкретного, выше отдельных людей.  Клятва «отдадим наши сердца» - значила отдать сердца человечеству. И когда Ханджи поняла, что то «человечество», которое они защищали с Эрвином – лишь меньшая его часть, да ещё и потенциальные титаны, ненавидимые остальным человечеством, она не изменила себе, а все так же осталась на позиции ценности человеческого вида, человеческого рода в целом в противовес национальному эгоизму Эрена, который решил привести общее (человечество) в жертву частному (сохранение эльдийцев). Таким образом, Ханджи является иллюстрацией гуманизма в данном произведении – гуманизма во всех смыслах, но главным образом видового. Для нее сохранение жизни человечеству важнее судьбы её народа. И в этом, она, безусловно стоит на более высокой ступени развития разума, сознания, нежели Эрен – это и есть, собственно, гуманизм, который в наиболее последовательной форме не приемлет национализма. Эрен же был привязан в первую очередь частному - Микасе и Армину, и так и остался приверженцем частного перед общим. И тут я все же встаю на сторону Ханджи и ко, что бы кто не говорил.
 
И вот что ещё забавно – на примере главных героев и изменения их мировоззрения мы видим диалектическое развитие: Эрен и остальные в первой половине сериала – ценность человечества, его спасение, уничтожение титанов; Переход Эрена на позицию защиты эльдийцев и уничтожение остального человечества (отрицание). Осознание Ханджи и другими подлинного масштаба человечества, привнесение в жертву эльдийцев ради человечества в целом, а в итоге, со смертью Эрена, уничтожение способности эльдийцев становится титанами (отрицание отрицания).
  Вообще, «Атака титанов» полна гегельянщины – взять например линию прародительницы Имир, которая является идеальной иллюстрацией гегелевской диалектики «господина и раба». Будучи рабыней древнеэльдийского короля, благодаря своей силе прародительницы титанов она становится довлеющим началом над остальными эльдийцами, но при этом продолжает быть рабыней, слепо подчиняться воле покойного короля, продолжает лепить титанов в Координате – ведь она не дошла до собственной субъектности, не обрела волю и подлинное самосознание, она продолжает оставаться рабом короля Фрица. И лишь действие Эрена пробуждает её субъектность, её волю, подобно выкрику «ты свободен!» от Мастера в сторону Понтия Пилата, ожидавшего спасения от двухтысячелетнего оцепенения.
 
Кончается произведение смертью Эрена от рук любимой, в чем можно усмотреть самопожертвование в христианском смысле (эдакий мгновенный переход от ветхозаветных ужасов и потрясений к Новому завету). Из последних кадров можно сделать вывод, что Парадиз милитаризируется, фашизация продолжается, а после смерти Микасы проходят века, и мы видим, как Парадиз уничтожается в ходе ядерной войны… Что является очередной иллюстрацией исторического пессимизма Исаямы, правизны его мировоззрения – но эта такая правизна, которая не видит левой альтернативы, но сама не рада от правой безысходности. Остается лишь пожелать Исаяме-сану прочитать «Манифест коммунистической партии», и может быть, вместо конца цивилизации в ядерной катастрофе у него выйдет мировая революция на плечах большевистского титана.
 
Подводя итог, можно сказать одно – «Атака титанов" является отличной иллюстрацией того, каким глубоким может быть произведение в форме аниме – серьёзным, философским, психологичным (персонажи тут крайне хорошо прописаны, и в правду, как живые), ставящим сложные вопросы. Другое дело, что ответы на эти вопросы не те, которые хотелось бы видеть прогрессивно мыслящему человеку – но это есть следствие отражения в японской культуре, и в целом культуры империалистического капитализма тех реакционных тенденций, которые, увы, довлеют сегодня над умами живущих. И не все в силах увидеть другую, прогрессивную тенденцию, и воплотить это в культуре. Однако ни смотря на это надо смотреть и те хорошие, качественные произведения, которые создаются в нашу реакционную эпоху – отделять положительные зерна от реакционных плевел. И какое же положительное, прогрессивное зерно, спросите вы, можно найти в «Атаке титанов», учитывается все выше сказанное? Я думаю, это вера в человечество и стремление к свободе, которые были у раннего Эрена и осталось у поздней Ханджи – гуманизм, хотя и абстрактный, но все же в стократ предпочтительней исторического и антропологического пессимизма позднего Эрена и самого Исаямы.

Итак, с вами был Камиль Эгалите. Надеюсь, что чтение этого философского эссе-разбора произведения принесло вам удовольствие и пользу!