Уничтожение внутренней свободы в России

Уничтожение внутренней свободы в России со стороны внутренней цензуры эзотерики.
Привет, крылатые. Сегодня коротко о главном.
Заметили, как из маркетплейсов быстро убрали некоторую символику и изображения Бафомета? И не только его. Как резко начали исчезать посты, открыто показывающие правду религиозных систем? Как много сильных умов оказываются "вне закона" за их "нестандартое мышление", а, тем более, за "наглость" произнесения этого вслух? Даже слово Devil, произнесённое на русском языке оказалось запретным. За убийство нынче дают в Великой стране условный срок. А за эмблему звезды на майке можно спокойно получить уголовный срок на 5 лет. Это до такой степени абсурдно, что уже даже не смешно. Мнимая "свобода слова" теперь стала открытым капканом для всех, кто смотрит выше системы.
То, что сегодня происходит вокруг символов, оккультных образов и тех, кто несёт знание свободы — это не просто юридическая или культурная трансформация (часто направленная на деградацию). Это глубокий, системный поворот сознания масс. Настолько тонкий и одновременно жёсткий, что может лишить людей возможности даже вспомнить то, что у них есть выбор. Я поделюсь лишь своим субъективным, возможно, ошибочным мнением. Я не журналист, не политик и не критик. Я лишь наблюдатель за происходящим, причём из страны, которая находится очень далеко от моей родины. Но именно находясь на дальнем расстоянии как нельзя чётко видна связь между внешним законом и внутренними цепями.
В нынешней России усиливается законодательный и институциональный нажим на всё, что принято обозначать словами «оккультизм», «сатанизм», «эзотерика». Недавно The Satanic Temple (и все связанные с ним структуры) были внесены властями в список «нежелательных» организаций; их деятельность официально запрещена на территории страны.  Потом, 23 июля 2025;го, International Satanism Movement (кстати, несуществующее ранее объединение, по сути юридическая фикция) было признано «экстремистским» и запрещено.  Это значит, что всё — от публичной демонстрации символов (таких, как изображение Baphomet, перевёрнутая звезда и любые символы, кажущиеся "сатанинскими" ) до распространения текстов, обрядов, обучения — может быть признано криминальным. При этом сами «организации» могут не существовать в реальности; признание идёт против идеи, а не против структуры.
Дополняется это судебной практикой: основания запрета часто остаются неопределёнными, суды закрыты, обвинения обширны: от «экстремизма» до «посягательства на традиционные духовные ценности», то есть знакомое всем "оскорбление чувств верующих".
Так происходит юридическое и символическое отторжение: не образов зла (обрядов с порчами, «вольтов» на деструктив, изображений насилия и других, чуждых большинству, действительно злых вещей), а любой формы магического, эзотерического знания, направленного на свободу духа и самопознание.
А под запретом скрывается не что иное как идеология страха и контроля.
Когда власть запрещает символы, она не просто защищает «традиционные ценности». Она стремится запереть сознание в рамки, где возможность внутреннего выбора становится преступлением.
Запрет на образы превращается в запрет памяти: символ не просто изображение, а ключ к архетипу, двери в иное восприятие. Если дверь заколочена, то память теряет форму, словно забывается язык, по которому можно разговаривать с другими мирами.
 Юридический статус экстремизма даёт власти право не только преследовать, но и стирать личности — начинать уголовные дела, сажать, лишать прав. Это мощный метод запугивания, который ломает не только волю, но и дух.
Цензура эзотерики как уничтожение внутренней свободы. Ведь магическая традиция — это не спектакль, не шоу и не товар на рынке. Это путь изменения сознания, путь ответственности и внутренней честности. Когда такие пути объявляют вне закона — они делают невозможным саму идею свободного развития сознания, самопознания, духовного роста. В этом смысле запрет — не просто закон. Это идеологическая зачистка. А конкретно – системное ограничение свободы именно того, что не видно – внутреннего, тонкого и сакрального.
Самый , наверное, быстрый и лёгкий способ порабощения народа через страхи и запреты.
Представьте, что вам запрещено говорить на языке, на котором общались ваши предки. Каждое слово — преступление. Каждое воспоминание — риск.
Сейчас происходит нечто похожее. Люди, которые искали путь духовный, вынуждены прятаться. Истинные знания передаются шёпотом и тайно, по каналам, которые могут быть перехвачены. Это порабощение не тела, а сознания.
Символ становится табу, а архетип — метафобией. То, что раньше вдохновляло, давало силу, теперь — причина для преследования.

Страх распространяется. Не за магию, а за свободу мысли. За право выбирать. За право быть другим. И именно Россия подобное проходила уже не раз.
В итоге — массовое подавление индивидуальности. Люди начинают бояться быть живыми, глубоко чувствующими, ищущими. Лучше соглашаться, лучше молчать.
И это — не возврат к традиции. Это попытка заглушить её. Сделать так, чтобы народ забыл, что он способен мыслить вне рамок — вне страха, вне контроля, вне одобрения большинства.
Мир всегда боится тех, кто помнит, что существует за пределами общепринятого восприятия.  Люди, которые владеют знаниями, которые способны видеть происходящее, — опасны. Поэтому их ищут, объявляют вне закона, превращают во врагов.
В нашу эпоху, когда страх перед нестабильностью, перед переменами, перед внутренней свободой усиливается, запрет становится инструментом. Не для защиты, а для массового контроля.
Именно этим объясняется, почему изображение «Baphomet»  и некоторых звёзд  объявлено вне закона, а продажа «вольтов для порч», изображений религиозных бесов, суккубов — остаётся. Потому что террор происходит не против символов зла. Он направлен против свободы. Против магов, эзотериков и всех тех, кто способен выйти за пределы ограничений системы. Не против тех, кто дурит народ, не обладая никакой Силой. Они как раз прекрасно существуют в РФ, заполняя своими шоу массовые СМИ. А против настоящих истинных Знающих Иных.
Культура, где запрещают символы, — это культура, где запрещают метафору. Где запрещают внутренний язык. Где люди боятся даже плакать, их мысли стираются, а души прячутся, чтобы не быть убитыми.
Когда запреты распространяются так глубоко, страдает не просто небольшое сообщество. Страдает память. Страдает дух. Потому что знание или умирает или становится подпольным. Только немногие — смелые, волевые, жаждущие свободы — продолжают хранить его. Люди теряют право на личное мировоззрение, право на духовный поиск.
Родители не могут передать детям знание, которое могло бы спасти их душу от пустоты.
Общество превращается в оболочку — внешне живую, но внутренне мёртвую. В био массу, которая ведОма лишь одной религиозной структурой и лидером. В массу, у которой на собственном мнении стоит печать закрытия в виде креста и облака страха узнать большее.
Это не просто запрет магии. Это запрет быть живым. Быть собой. Быть свободным.
Потому что пока есть те, кто ещё хранит память, есть шанс, что знание выхода из этой системы выживет.

Я очень многое не озвучила. Но мне кажется, что у каждого из Вас будет что добавить.

Маржена Горбова и Зеркала.