Таймыр и отец

Таймыр в жизни отца всегда занимал отдельное место. После окончания Ленинградского государственного университета в 1957 году, его пригласили на работу в Норильск, в Научно-исследовательском институт сельского хозяйства Крайнего Севера, где он работал младшего научного сотрудника отдела промыслового хозяйства. Остальные сотрудники были охотоведами, и отец мне многократно рассказывал всякие занятные истории о них. Скептическое отношение к охотоведам и их образованию с тех времён сохранилось у него на всю жизнь (обоснованно, замечу).

За три года ему пришлось участвовать в нескольких долгих и очень удалённых экспедициях на Таймыре – преимущественно, в западной его части. Бывал он и на озере Лама, и в низовьях Пясины, и в Торее. По результатам таймырских экспедиций он написал несколько научных работ, некоторые из которых были в принципе новыми – в частности, он сделал первоописание летней кочёвки дикого северного оленя на полуострове. К слову, в те годы – конце 1950-х – ему выдавали карты с настоящими «белыми пятнами» - топографическая съемка этих территорий ещё не была готова.

Иногда ему приходилось попадать в очень сложные ситуации – в частности, он рассказывал мне, как тащил своего товарища, который повредил ногу, 120 километров по безлюдной тундре, да ближайшей «рыбалки», где была рация. Это было в самом начале полярной ночи – понять это может только человек, которую пожил в это время года на Севере.

Я и мой брат Женя своим появлением тоже обязаны Таймыру – в институте отец повстречал мою маму, Галину Фёдоровну Дрягину, и они поженились.

Более того, я, хоть и родился в Ленинграде, но в возрасте полугода меня привезли в Норильск, где папа тогда ещё работал. Правда, я заболел, и через три месяца меня увезли.

По результатам отец защитил диссертацию «Наземная фауна позвоночных Западного Таймыра, её экологическая и зоогеографическая характеристика»; а также в трудах ЗИН АН СССР опубликовал монографию «Птицы западного Таймыра».

В середине 1970-х отцу потребовалось проверить некоторые свои наблюдения за гнездованием гусей, и он, с мамой, снова полетел на Таймыр. После окончания поля они сплавились на ПСН по реке Пуре до того места, где их мог забрать АН-2 на поплавках.
Именно на Таймыре отец начал осваивать технику фотографии с помощью автоматических фотокамер, которой он потом пользовался всю жизнь и которую развивал.

Во время всей жизни отца я постоянно слышал рассказы о Таймыре, слова «Дудинка», «Пясина», «Агапа», «Торея», «Дудыпта».

Я думаю, что Таймыр он очень любил – там прошла его самая молодость. И когда я, иногда, с некоторой гордостью, говорил, что работал в Арктике, папа меня поправлял – «Арктики, Миша, восточнее устья Колымы – нет. Настоящая Арктика – это Таймыр и острова в Северном Ледовитом океане».

Экспедиции отца на Таймыре

1957 г. Сентябрь–октябрь. - Лесотундра низовьев Енисея. Декабрь – озеро Хантыйское;

1958 г. Март – апрель. – Лесотундра низовьев Енисея. Май- август – Норильские озера на западе плоскогорья Путорана. Сентябрь – верховья р.Пясина; Октябрь – р. Рыбная.

1959 г. Апрель-ноябрь. – озеро Кета и верховья р.Хантайки;

1960 г. Июнь – август. - Экпедиция из Норильска вниз по Пясине и вверх по реке Агапа .Сентябрь – октябрь. – Работа в районе устья р. Дудыпта.

1961 г. Май-ноябрь. Работа на Пуринских озерах и сплав вниз по р.Пура и дальше – в низовья Пясины, возвращение вверх по Пясине до устья р.Дудыпта и работа там до начала ноября;

1962 г. Май-июнь - устье р. Дудыпта, июнь-август – сплав по Пясине до устья Агапы, вверх по реке Агапа и до Пуринских озер. Работа там и возвращение вверх по Пясине до Норильска;

1963 г. Май-июль. – работа в районе Пуринских озер и верховьях р.Пура, возвращение вниз по Агапе до Пясины и вверх по ней до Норильска;

1964 г. Май-сентябрь. Работа на озере Кета и в верховьях р.Рыбная;
В мае - августе 1973 г. работал на Западном Таймыре, собирая материалы по деталям экологии инкубации белолобого гуся и гуменника в условиях субарктических тундр.