Юля Белова

- Ты мерзкий, отвратительный! - кричала Катя в лицо Сергею.
- Да пошла ты, дура крашеная, - равнодушно, без эмоций на красивом лице, ответил Сергей и скрестил руки на груди. Голубые  глаза Сергея смотрели с превосходством и надменностью на высокую, стройную девушку с белыми волосами и красным от гнева лицом.
- Я за тобой тексты   исправляла! На филфаке учишься, а в каждом слове ошибки ! - Катя сжала кулаки. В её голубых глазах вспыхнули злые огни.
«Отец достал запретами! Хотела свободы, хотела влюбиться!  И влюбилась в Нарцисса! Идиотка! Но он такой красивый... поэт…  Отомщу! Ненавижу!»
Девушка надвинулась на парня и хотела влепить пощёчину, чтобы посмотреть, как исказится болью его противная рожа, но Сергей остановил Катю взглядом и с усмешкой сказал:
- Ты сама — ошибка! Закрой рот и вали. Я летом в литературный лагерь поеду. Меня сам Иконников пригласил мастер-классы проводить. У меня талант!  Мои стихи в журнале «Сибирь» печатали! А ты никто, и зовут тебя никто.
Барское лицо Сергея, изысканно обрамлённое  чёрными кудрявыми волосами, лениво улыбнулось аристократическими губами, вытянулось, но стало ещё красивее. Все девушки второго курса филологического факультета были влюблены в Сергея: кто тайно, кто открыто.
«Злые девушки впечатляют. Надо Самсонову до предела  разозлить. Пусть кипятком брызгает».  -  Сергей  взглядом победителя посмотрел на Катю.
Катя затряслась от ненависти.
- Иди — поскули, - рассмеялся Сергей, развернулся и пошёл прочь.
- Ты пожалеешь! Сам скулить будешь! Я тебе такое устрою! - Катя сверкнула глазами,  сжала губы и пошла по коридору института.   Железные набойки на каблуках высекали искры из каменного пола.
«Дура! Он меня провоцирует, а я ору, как истеричка! - лицо Кати покраснело, губы раздулись. - Думай, не ори! Отомстить, отомстить!»
Сергей спустился с высокого крыльца института. Прикрыл глаза ладонью - в лицо ярко светило июльское солнце. Белые джинсы, белая футболка придавали спортивной фигуре парня ещё большую стройность. Белые кроссовки «Адидас» ступали бесшумно по тротуару. Девушки и молодые женщины оглядывались — Сергей довольно улыбался, принимая взгляды как должное. Вот идёт навстречу красивая аппетитная девушка в короткой юбке. Захочешь — и твоя будет! Сергей кивнул девушке. Девушка   охватила  Сергея взглядом и согласно улыбнулась. Но когда красивый парень прошёл мимо, недовольно поджала губы.
Сергей повернул на центральную улицу и остановился у памятника Пушкину. За Пушкиным поднималось широкое крыльцо Центрального Дома Искусств. Сергей отворил тяжёлые дубовые двери и вошёл в торжественную тишину большого зала. С колоннами, с анфиладой второго этажа.  Направо вёл коридор к писателям. Сергей открыл дверь кабинета и подошёл к большому старинному столу, покрытому зелёным сукном, и поздоровался с грузным седоволосым мужчиной. Сергей склонился вперёд. Писатель Иконников, не вставая, пожал парню руку.  Сергей  расслабил ладонь, чтобы мэтр почувствовал своё превосходство в силе.
Павел Николаевич хорошо знал Сергея Любавина — руководителя литературного объединения молодых авторов. Высокий, по-юношески худой парень, с большими амбициями,   нравился знаменитому писателю.
«Про таких говорят — породистый, - подумал Павел Николаевич. - Далеко пойдёт».
- Здравствуйте, Павел Николаевич.
- Добрый день. Как экзамены!
- Как всегда — на отлично!
- Пятого июля выезжаем в лагерь. Всех обзвонил?
- Поедут десять человек. Вот список.
- Молодец. Готовь  книгу. Я включил её в план издания.
- Спасибо, Павел Николаевич.
- Ты - талант. Поедешь в Москву - не зазнавайся.
- Павел Николаевич…
Павел Николаевич рассмеялся. Его важный живот упёрся в столешницу. Стол скрипнул и сдвинулся.
- И разберись с музами. Мне звонили. Чтобы в лагере никаких эксцессов.
- Нет проблем. Павел Николаевич, на родине великого поэта гарантирую только творческое общение и проникновенный охват высокими поэтическими чувствами…
- Не подведи меня.
- Вы мой учитель!
Павел Николаевич открыл увесистый блокнот в кожаной обложке подарочного издания. Углубился в чтение. Очки в золотой оправе по капелькам пота съехали на кончик  картофельного носа.
Кондиционер в кабинете  не включали. Павел Николаевич не открывал окна. С зимы на деревянных рамах остались полоски белого столярного скотча.
Сергей дёрнулся правой рукой в сторону Павла Николаевича для прощального рукопожатия, но мэтр углубился в чтение. Сергей бесшумно вышел из кабинета. На улице глубоко вдохнул прохладный воздух. Тень от огромного здания, построенного в пятидесятые годы в стиле «Ампир», спасала от июльской жары. Посмотрел в даль улицы, где в ларьке на перекрёстке двух улиц торговали холодными газированными напитками.

Катя проводила Сергея взглядом голубых прищуренных глаз, решительно откинула за спину густые светлые волосы. Вышла из-за широкого ствола тополя, который перегораживал половину тротуара, и забежала на высокое крыльцо  Центрального Дома Искусств.  Летнее платье при широких шагах по высоким ступенькам взмахивало  подолом, обнажая высокие ноги.
Два парня, проходивших мимо, посмотрели друг на друга.
- Классная тёлка! - прикусил губы высокий парень с пивным животом под футболкой, понимая, что такая девушка не удостоит его даже взглядом.
- Фееричная! - ответил лысый в  шортах и шлёпанцах.  Шлёпанцы  были малы и толстые пальцы с чёрной каёмкой под ногтями торчали вперёд.
Катя впорхнула  в душный кабинет и сразу заметила  большую зелёную муху, она лениво ползала между рамами окна. Катя улыбнулась. Павел Николаевич походил на эту муху. Девушка бросила незаметный взгляд на свои   длинные ноги: по весеннему белые и соблазнительные.
Павел Николаевич приподнял тяжёлые веки. Глаза ожили. Он увидел высокую стройную девушку в откровенно коротком платье. Декольте на половину открывало сочную грудь.
Павел Николаевич отвёл глаза от белых ног девушки. В расширенных зрачках вспыхнули искорки давних воспоминаний.
- Здравствуйте, Павел Николаевич, - улыбнулась Катя соблазнительными пухлыми губами. Девушка знала убедительную силу своей красоты и пользовалась ею. - Принесла свою книгу. Забежала утром в издательство спросить, а мне сказали - тираж готов. К Вам первому  забежала.
- Спасибо, Катенька, - Павел Николаевич посмотрел на книгу. - Назвала «Колдунья». О себе? Высоко ценю твои стихи.
- Вы мой учитель! - Катя наклонилась над столом и протянула книгу. Павел Николаевич совсем близко увидел грудь девушки, даже ощутил запах - пахло любимым клубничным йогуртом, который всегда пил вечером перед сном.
Павел Николаевич открыл книгу и вслух прочитал: «Павлу Николаевичу — великому поэту и учителю с большой любовью от его ученицы Кати Самсоновой».
- Спасибо за подарок. Отец?
- На мой день рождения.
- Передай отцу добрые пожелания. Он придёт на презентацию моей новой книги?
- Обязательно. И банкет оплатит.
- Не будем о мирском. - Павел Николаевич откинулся на спинку кресла. Мягкое кожаное кресло обхватило широкое тело пышными боками сидения и спинки.
- Я в литературный лагерь хочу поехать, - на щеках Кати расцвели детские ямочки, при взгляде на которые никак нельзя отказать.
- Скажи Сергею.
- Мы немного поссорились, - Катя спрятала глаза за длинные ресницы.
Павел Николаевич хорошо разбирался в людях и видел игру девушки, но не мог отказать.
- Приходи пятого к девяти, - согласился он и решил пошутить,  чтобы снять неловкость. - И не бери чемодан-косметичку  больше автобуса.
- Постараюсь, - обрадованно отшутилась Катя. Довольно подумала: «Хорошо быть красивой и иметь богатого папочку». Катя знала, что «доброжелатели» успели донести Павлу Николаевичу о её непримиримой ссоре с Сергеем. И руководитель литературного лагеря мог отказать: он не терпел, когда что-то нарушало заведённый им строгий порядок.
Катя вышла на улицу и прошептала:
- Серёжечка на всю жизнь запомнит. Сам, гад, заскулит.
Решительно отбросила за спину белые пышные волосы.  Достала из сумки смартфон , настроила функцию «зеркало». Посмотрелась, подвела красной помадой губы. Довольно улыбнулась:
«На лето вырвусь из-под опеки отца и отомщу Нарциссу!»
Предстоящая месть Сергею будоражила девушку. Даже кончики пальцев в дорогом маникюре подрагивали.

Пятого июля жара плавила дорожный асфальт. Дорога бесконечно тянулась по открытой степи. И когда старый бело-синий автобус «ПАЗ» свернул на просёлочную дорогу в тень высоких берёз, пассажиры автобуса облегчённо вздохнули. А когда ветерок из леса принёс прохладу реки и дорога завиляла между горами, девять девушек и парень оживились:  скоро таёжная деревня, где на месте рождения великого писателя открыт музей, и где ежегодно проходит литературный лагерь молодых поэтов, прозаиков и драматургов. Все устали от  дороги: жара, пот, горячий воздух, в горле сухость и тошнота. Вода в бутылках  закончилась.  Павел Николаевич Иконников ехал на переднем сидении. Радовался, что солнце печёт  другую сторону автобуса, а в щель двери дует прохладный ветерок. Павел Николаевич посмотрел на часы  и громко объявил:
- Скоро приедем. Деревня за горой.
Автобус тряхнуло на старом деревянном мосту через мелкую речку. Рессоры жалобно  лязгнули, в салоне поднялась пыль. Пылинки в лучах солнца засветились золотистым облаком. Девушка в синих джинсах плотнее сжала  коленки.   Посмотрела на парня,   но быстро  опустила глаза и больно прикусила губы.  Девушка была влюблена в Сергея Любавина и поехала в литературный лагерь, чтобы спасти свою любовь. И не важно, что другие девушки, участницы лагеря, смотрят с усмешкой.
Катя Самсонова сидела через два кресла от Сергея Любавина и  сверлила парня взглядом. Но Сергей равнодушно смотрел в окно — он знал себе цену, а Катю игнорировал. Поднял руку и в затенённой части стекла увидел  отражение своего красивого лица.  Довольно улыбнулся. Перед поездкой хотел поговорить с Павлом Николаевичем, но  отец Кати спонсировал  издание книг и был нужным человеком. 
«Катька сбесилась, когда я затащил Ленку в кровать.  Поэту нужны впечатления! А Ленка… - Сергей кончиком языка облизал губы, —  Ассоль с алыми парусами в глазах.  Всего на два стихотворения вдохновила.  Опять сидит, сжав коленки.  Замочек быстро  открылся. Смотрит на меня удивлёнными глазами. О принце мечтала.  Придумала любовь. Теперь наслаждается страданиями, стихи крапает».
Автобус спустился с горы и въехал в небольшую деревню, зажатую между горами. Предгорья покрывали берёзы, а дальше начиналась тайга. По краю деревне, отгораживая дома от леса, журчала по камням быстрая речка с холодной водой.
Водитель автобуса, старательно объезжая коровьи лепёшки, притормозил перед большой свиньей, которая с грязными поросятами важно  переходила дорогу. Автобус свернул с дороги на зелёную лужайку и остановился у здания начальной школы.  Одноэтажную деревянную школу с  шиферной крышей и выцветшими от времени брёвнами, с детской площадкой, защищал от коров и свиней штакетник, выкрашенный новой зелёной краской. Эту краску молодые литераторы в прошлом году подарили школе и помогли выкрасить штакетник и скамейки вокруг клумбы. Летом школа  пустовала и в ней жили молодые поэты, прозаики, драматурги. Спали в классах на раскладушках. Завтраки, обеды, ужины привозили из районного центра. Но бытовые трудности были мелочью - все возвращались из лагеря довольные и счастливые, полные творческого вдохновения.
Пятого июля начинался пятый литературный лагерь!
Вечером, после ужина , Сергей подозвал к себе Лену и так, чтобы слышала Катя, предложил:
- Приходи к двенадцати часам. В кабинете директора школы, я взял ключ.
- Приду, - Лена обрадовалась, глаза засияли. Она не поверила, что Сергей не любит. Он любит!
Катя усмехнулась, но где-то в глубине почувствовала жалость к Лене: «Дура влюблённая. Он же мне назло. Знает,  что у меня день рождения,  больнее задеть хочет».

Павел Николаевич с  ленивой улыбкой сидел на скамейке под берёзой. Всё будет замечательно: семинары, мастер-классы, поэтические чтения, песни у костра, походы в лес! Писателей будет привозить и отвозить микроавтобус «Мерседес» отца Кати Самсоновой.  Все  будут довольны! И в голове Павла Николаевича уже складывалась первая глава  будущей  поэмы. Но маленькая тревога скребла в середине живота: Катя Самсонова предложила отметить вечером её день рождения. Шофёр отца Кати привезёт  фрукты, разные деликатесы, много чего интересного и аппетитного. Дети предвкушали торжество, но Павлу Николаевичу было тревожно. Он не любил сюрпризы. А день рождения Кати - это большая непредсказуемость. Павел Николаевич видел, что Катя замышляет против Сергея что-то злое, но остановить не мог.
«Почему не могу? - Павел Николаевич потёр вспотевшие от дурного предчувствия  ладони. - Могу! Через час в город поедет местный пасечник, пошлю с ним Сергея. Скажу - пусть привезёт грамоты и сертификаты из моего стола».
- Лена! - окликнул Павел Николаевич девушку с жёлтыми волосами. Девушка вышла из душа в жёлтом халате в белый горошек. Мокрые волосы свисали на худенькие плечи. - Позови ко мне Сергея.
«А заодно не дам Лене сделать глупость, - подумал Павел Николаевич. - Влюблена до рабской покорности. Забеременеет - всю жизнь себе сломает!
Но Лене не пришлось идти в школу и звать, Сергей сам вышел на крыльцо и услышал слова Павла Николаевича.
Подошёл, сел рядом на скамейку, но первым не заговорил.
- Надо в город съездить, забрать дипломы, сертификаты, - сказал Павел Николаевич. - Утром вернёшься на «Мерседесе», на открытие приедут писатели, из министерства культуры приедут, из правительства обещали. В одиннадцать торжественное открытие лагеря.
Ехать Сергею не хотелось: у него были другие планы. Но Павел Николаевич убедительно просил. Отказывать нельзя.
«Возьму гитару, вина. Девушки так предсказуемы,  - Сергей быстро нашёл выгоду в предложении Павла Николаевича.
- Я с пчеловодом договорюсь. Он до вечера на пасеке, иди к нему домой. Там его дочка Юля.  Вот ключи от стола. Бумаги в верхнем ящике.
Сергей ушёл собираться.
«Теперь можно и расслабиться» - Павел Николаевич зажмурил глаза и вытянул ноги. Пахло травой, лесом…  В молодости вдохновение приносили весёлые вечера, девушки, а сейчас… вот такие минуты …
Но не давала покоя мысль: перед отъездом звонил отец Кати и попросил присмотреть за дочерью. А потом намекнул, что заставит дочь отчитаться за каждый час в лагере.
«А девушка в порыве мести  наделает глупостей.  Зачем я согласился взять?»

Сергей постучался в дверь большого деревянного дома с резными голубыми наличниками и крышей из красного листового железа. Как только зашёл во двор, почувствовал запах мёда. Дверь открыла девушка в летнем платье.  Таких изумительных бирюзовых глаз, открытых для счастья, Сергей  никогда не видел.  На филологическом факультете учились сотни девушек, но таких глаз…
Сергей даже зажмурился. Но глупо стоять с закрытыми глазами.
- Я к Роману Афанасьевичу, - сказал Сергей. - Он в город едет.
- Проходите, -  пригласила  девушка.- Папа скоро придёт. Он на пасеке.
Девушка улыбнулась пухлыми розовыми губами. Сергей подумал, что девушка никогда не пользовалась помадой.
Сергей не понимал, почему он застыл у порога. Дочь пасечника  обыкновенная девушка:  среднего роста, круглолицая, розовощёкая, с нелепой толстой косой, перетянутой на конце белой лентой. Полненькая… Но глаза! Большие, изумительные, незабываемые!
- Я Сергей Любавин, поэт! - представился Сергей. - Руководитель молодёжного литературного объединения. Мы из города к вам приехали,  в литературный лагерь. В школе у музея остановились.
- Юля… Белова. - Девушка поправила русые волосы и смутилась. Она закончила одиннадцать классов школы-интерната, готовилась к поступлению в институт, ездила в город, но никогда не видела такого красивого юношу с такими красивыми васильковыми глазами. Из города! Поэт!
«Она будет моей!» - Сергей решительно перешагнул высокий порог.
Девушка покраснела. Сергей улыбнулся — она сама к нему придёт.
На деревянном столе лежали на блюде горячие пирожки, от духовки несло жаром. Девушка достала из холодильника стеклянную банку с молоком и поставила на стол. Когда ставила пирожки на стол, пышная грудь обтянулась тонкой тканью  халата, и Сергей почувствовал жар.
- Папа любит пирожки с холодным молоком, - сказала девушка и снова безвольно посмотрела на парня.
Сергей по  растерянным движениям девушки,  по её взглядам, сразу догадался,  что понравился  дочери пасечника. И ощущение предстоящей победы вызвало дрожь в кончиках пальцев.
- Угощайтесь, - предложила девушка. - Садитесь за стол.
Поправила волосы, одёрнула подол платья. Душно, от печи жарко.
- Спасибо. Какие вкусные пирожки! - Сергей посмотрел девушке в  глаза, но она быстро спрятала глаза за  ресницы.
«Не торопись — испугаешь», - приказал себе Сергей. - Стихи любишь?
- В школе читала… Есенина люблю...
- А-а-а… классики. Стихи давно минувших дней. А мы творцы новой поэзии. Приходи завтра вечером. Мы разжигаем большой костёр. Услышишь современные стихи.
- Папа не отпустит.
- Соври что-нибудь, - неосторожно предложил Сергей и прикусил губы, увидев удивление в глазах девушки.
- Обмануть?! - растерялась Юля.
- Я пошутил. Обман — зло! У поэта душа поёт правдой и любовью! Если захочешь — приходи. Услышишь, как поэты ценят любовь и счастье.
Юля не успела ответить. Не знала, что ответить. Присела на табурет — ноги становились ватными.
Дверь отворилась и в комнату вошёл невысокий крепкий мужчине в куртке, штанах и кирзовых сапогах. Вытер рукавом куртки пот с загорелого лица. От мужчины пахло мёдом.
- Здравствуйте, - поздоровался Сергей и встал из-за стола. - Я от Павла Николаевича.
Мужчина неторопливо снял куртку, сапоги. Сергей  подумал, что носки обязательно будут в дырках, но носки оказались целыми и не пахли. И коричневая  клетчатая рубаха  с длинными рукавами выглядела прилично.
«А  к школе подходили такие вонючие пьяницы», - вспомнил Сергей.
Он на первом курсе ездил в большое старинное село.  На стене музея висели фотографии купцов. Статные люди с уверенным взглядом.  Такой же взгляд был у отца Юли.
- Роман Афанасьевич, - кивнул головой мужчина, но руку не протянул. - Юля, подай мне чистое полотенце.
Девушка достала из комода полотенце и протянула отцу. Он неспешно вымыл руки, повесил полотенце на крючок у рукомойника. 
- Я в город поеду. Мать позвонила, сказала — мёд продала. Приедем поздно. Что застыла? Иди, накорми кроликов.
Девушка ушла. Сергей проводил девушку взглядом. Лёгкое платье обтягивало талию, бёдра… «Она из него выросла», - отметил Сергей, но девушка и в старом платье казалось Сергею восхитительно прекрасной.
- Не смотри так - глаза выскочат, - сурово сказал Роман Афанасьевич. - Девочке восемнадцать лет, в деревне живёт, а ты парень городской.
- Павел Николаевич просил отвезти меня в город.
- В город и поедем. На дорогу иди. К белому внедорожнику. Там подожди.
Сергей медленно прошёл мимо клеток с кроликами, осмотрел Юлю с головы до ног. Сердце громко застучало. Полнота не портила фигуру девушки, наоборот, выделяла тонкую талию. Юля присела перед клетками и кормила кроликов морковкой. Ткань натянулась, обтягивая ноги, бёдра, спину.
«Какая гибкая. И ноги  красивые!» - оценил Сергей  и с радостью понял, какая у него цель на летний лагерь.
Сергей открыл калитку и вышел, но  почувствовал, что девушка  посмотрела ему вслед.
«Будет моей!» - самодовольно улыбнулся парень.

Кате Самсоновой захотелось узнать, куда Павел Николаевич послал Сергея. Но обходя стороной трёх коров, девушка потеряла парня из вида. Впереди заблестела речка, и Катя решила пройтись вдоль берега. За несколько шагов от речки, почувствовала прохладу.   Катя наклонилась, потрогала воду и быстро отдёрнула руку -  ледяная! Переходить речку вброд на  берег, где цвели ирисы, Катя сразу передумала. Прислушалась,  удивлённо посмотрела по сторонам: в деревне тихо, улица пустынная, словно все жители спят. Посмотрела на маленькие часы из белого фарфора. Японские, дорогие, с золотыми стрелками — подарок отца на день рождения. Восемнадцать часов. Город в это вечернее время шумел,  бурно жил на  тротуарах. По дорогам двигались сотни машин.
«Пройду по улице, посмотрю — деревенская экзотика! - решила Катя, но посмотрела на свои новые белые кроссовки,  поморщилась и передумала. - Надо возвращаться в лагерь, там хоть прибрались».
Катя  осторожно обошла коровьи лепёшки, большую лужу, в которой хрюкала свинья с поросятами.  Прямо в центре деревни кособоко стояли два заброшенных дома. Заборы упали. Через щели досок выросла крапива. Ставни заколочены. Огороды заросли высокой, в рост человека травой.
Катя поискала в сумочке — в белой, с эмблемой литературного лагеря — печенье,  отодвинула в сторону блокнот, ручку, под пальцами зашуршала пустая обёртка от печенья.  Катя недовольно свела  нарисованные брови: «Когда успела съесть печение?  Надо зайти в магазин и купить. И газировку»
Девушка вспомнила, что отец запрещает пить газировку, говорит - вредно. Поэтому газировки захотелось ещё сильнее.
Катя прошла несколько шагов по улице и  остановилась у большого деревянного дома с красной крышей, огороженного забором из горизонтально положенных досок: «В такой деревне и такой дом?» Такие дома и заборы Катя видела в на старых фотографиях из учебника истории. В домах жили купцы.
Озадачил Катю и белый японский внедорожник. Он стоял  перед воротами дома. Чистый, хотя вокруг грязь.
Катя услышала за большими воротами шаги и  решила посмотреть, кто выйдет.  На улицу  вышел Сергей Любавин! Девушка растерялась. Он? Как?!
«Я глупо выгляжу с открытым ртом!»- Девушка выпрямилась, гордо выставила грудь.
Сергей обвёл Катю взглядом с головы до ног. Катя стояла перед ним в белом топике с открытым животом. Сверху на топик была наброшена распахнутая, без пуговиц белая кофточка. Медленнее провёл глазами по груди девушки, вспомнив, как мял эту грудь, целовал в розовые кончики, которые так аппетитно сейчас выдавливаются через  тонкую ткань топика.
Катя увидела восхищение в  красивых глазах Сергея. Довольно улыбнулась. Катя следила за своей фигурой. Занималась в тренажёрных залах.  Девушки из модельного бизнеса вызывали у Кати усмешку: тощие, высокие, вызывающая походка, трясущейся холодец ниже спины. Девушка должна быть нежной, но гибкой, упругой. Плоский живот моделей с выпученным наружу пупом вызывал у Кати отвращение. Притягивает взгляды мужчин выпуклый животик с глубоким пупком. В шестнадцать лет Катя хотела сделать пирсинг, но быстро поняла: девственный пупок в тысячу раз сильнее притягивает взгляды.
И сейчас убедилась в  своей правоте:  взгляд Сергея задержался   на её красивом животе.
«Слюни потекут! Но не получит!» - торжествовала Катя . - Зачем он сюда приходил?» 
- Кто здесь живёт? - спросила Катя. - У тебя знакомые в деревне?
- Роман Афанасьевич Белов, -  ответил Сергей, на несколько секунд пожалев, что расстался с Катей:  «Да сколько таких ещё будет!» И высокомерно добавил:
 - Отвезёт меня в город. Павел Николаевич просил грамоты привести. Только мне доверяет ключ от своего стола.
Катя видела грамоты в сумке Павла Николаевича, но промолчала.
«Сергей — прошлое!» - убеждала  себя Катя.
Калитка открылось. Катя увидела круглолицую, светловолосую девушку. Она тайно смотрела на Сергея удивительно красивыми глазами. Катя прикусила губы — боль, обида! Нет! Он в прошлом!
- У тебя глаза блестят,  - зло прищурилась  Катя и с издёвкой спросила: - Начинаешь новую охоту?
- А тебе какая разница?  Иди, куда шла!
- Действительно, какая мне разница! Ты в прошлом! Я о тебе забыла! - Катя демонстративно, но не вульгарно-откровенно покачивая бёдрами,  пошла к магазину. Джинсовые шорты  Кати соблазнительно обтягивали ягодицы. Но Сергей не смотрел на Катю. Он чувствовал - на него  смотрит Юля. И  соблазнительный образ Кати сразу потух,  растворился.

Катя зашла в магазин — небольшой, одноэтажный, снаружи обитый жёлтым профлистом. Внутри всё просто: налево — продукты, направо — промтовары.
«Выбора нет, но  чисто»,- подумала Катя.
Немолодая полная продавщица дремала на стуле. Услышала, увидела неожиданную покупательницу и взбодрилась. Сразу узнала городскую. На днях приехали. Поселились в школе.  Катя продавщице не понравилась. Девушка в откровенно коротких голубых шортах с белой бахромой, словно штанины грубо оторвали, оставив самое малое, чтобы чуть только прикрывало. Белый топик  обтягивал грудь, а кофточка, надетая поверх топика,  распахнута, вопит: «Смотрите, смотрите, я ничего не скрываю!»
«Срам! Ноги голые, титьки торчат, хоть бы лифчик надела», - подумала продавщица, но приветливо улыбнулась. Хозяин велел.
- Здравствуй, вот специально для вас хозяин привёз печенье, конфеты, газировку. Дети разъехались, а нам, беззубым и в речке вода хорошая.
- Вон то печенье и Крем-соду. Из холодильника, - указала длинным пальчиком Катя.
Расплатилась тысячной купюрой. Продавщица долго собирала сдачу.
Катя вспомнила девушку, которая тайно смотрела на Сергея. Голубые глаза Кати сверкнули злыми огоньками.
- А Вы номер телефона Романа Афанасьевича Белова знаете? - спросила девушка.
- Знаю. Это его магазин. Привозит по заказам. В тетрадку записываю. Вам что-то надо? Скажите, Роман Афанасьевич привезёт из районного центра. Сегодня туда поедет.
- Спасибо. Ничего не надо.
Продавщица с опаской посмотрела на «Книгу жалоб и предложений», которая пылилась на прилавке. Но увидев, что девушка достала из сумки блокнот и ручку, смело продиктовала номер.
- А дочь у Романа Афанасьевича есть?
- Юля. Прекрасная девочка! Добрая, отзывчивая, а как пирожки печёт, мы всей деревней облизываемся.
Женщине хотелось поговорить, но Катя положила покупки в сумку и вышла из магазина на крыльцо.
- Двери закройте, пожалуйста, - вежливо попросила продавщица. - Мухи налетят, будь они неладные. Липкую ленту всю извела.
Катя закрыла дверь. Достала сотовый телефон и позвонила:
- Роман Афанасьевич? Это Катя Самсонова из литературного лагеря. Мне противно вторгаться в личную жизнь. Сергей Любавин плохой парень. Он влюбит в себя Вашу дочь и бросит. Он со всеми так поступает.
Катя отключила телефон и улыбнулась.

Роман Афанасьевич вышел из дома. Плотно закрыл за собой калитку. Сел в машину, кивнул Сергею на переднее сиденье.
- Тебя Сергеем зовут? - спросил Роман Афанасьевич. Вставил ключ в замок зажигания, но двигатель не завёл.
- Да. Сергей Любавин, руководитель молодёжного литературного объединения. Учусь на втором курсе института. В Москву послали документы о приёме меня в члены писателей России! Вы так на меня смотрите…
- Присматриваюсь, - ответил Роман Афанасьевич. - Я охотник. Чтобы зверя понять, надо к нему присмотреться.
- О чём Вы?- взгляд пасечника вызвал у Сергея страх.
- Ты едешь в город, там и оставайся. Забудь о Юле. Она моя  единственная дочь! Я разговаривать не буду — пристрелю!
Мотор громко зарычал, машина резко взяла с места.

Павел Николаевич отозвал Катю в сторону. Девушка весело общалась с подругами по литературному творчеству.
Стоять Павел Николаевич не любил и присел на скамейку в тени берёзы.  Показал Кате на место рядом с собой. Прямо спросил:
- У тебя какие отношения с Сергеем Любавиным?
- Никаких, он в прошлом.
- Зачем в лагерь поехала? Здесь молодые, начинающие, а ты в Москву на семинар ездила. Отомстить Сергею решила?
Катя посмотрела в глаза Павлу Николаевичу и  ответила, не пряча глаза:
- Мстят дуры, а я не дура. В моих планах на будущее его нет.
- Вот и хорошо, - с облегчением вздохнул Павел Николаевич. Он хорошо разбирался в людях и видел — девушка не обманывает. В её глазах не сверкала даже капелька мести.
«Но Катя явно что-то задумала? - от такой мысли  Павлу Николаевичу сделалось неприятно: он знал энергичный характер девушки. - Любавин для неё в прошлом. А кто в настоящем?»
 «Павел Николаевич, Вас ждёт большой сюрприз! - Катя отвернулась, чтобы спрятать глаза. - Никто не не узнает, что я задумала. Никто!»

К Павлу Николаевичу подошла методист Центрального Дома Искусств — невысокая девушка в строгом деловом платье. Даже в жаркий день она не  не сменила  его на свободную одежду. Катя вежливо исчезла из поля зрения.
- Павел Николаевич, - сказала Оксана Ивановна, - через десять минут ужин. Столы накрыты. Завтра в одиннадцать часов торжественное открытие лагеря. Приедут: министр, глава района, писатели. Всего десять человек. Я уточнила по телефону. Обещал приехать депутат Думы Жуков Михаил Григорьевич. Они вместе служили с Романом Афанасьевичем на подводной лодке. Посмотрите сценарий, вот Ваше выступление на открытии. В тринадцать часов — праздничный обед. С кафе я договорилась. Приедет ансамбль народных инструментов. Из районного Дома культуры приедет вокалист — заслуженный работник культуры. Вот согласованные песни.
- Оксана Ивановна — вы умница, - похвалил помощницу Павел Николаевич. - Уйдёте в декрет,  что без Вас буду делать?
- У меня сестра в этом году филологический факультет   закончила. Практику у нас проходила. Вспомните — Ксения, девушка с чёрными длинными волосами.
Павел Николаевич вспомнил. Красивая девушка. Ходила в короткой юбке, смелой блузке. Но Павлу Николаевичу больше всего понравилась не красивая фигура — для этого он староват — а деловая хватка девушки. Как она быстро нашла спонсоров на издание сборника молодых авторов. И приятно, когда тебя окружают красивые … люди.
- Приводите сестру, Ваша рекомендация меня убедила.
- Спасибо, Павел Николаевич.

«Сергей уехал в город. Прекрасно!» -  Катя придумала    план на свой день рождения. - Глупо жить прошлым, надо думать о будущем.  Что даёт человеку власть над людьми? Павел Николаевич направит  меня, а не  Сергея учиться в Москву! Я избавлюсь от власти отца. Отец видит во мне свою драгоценную вещь, но я не вещь! Я поеду  учиться  в Литературный институт. У Павла Николаевича большие связи».

Молодежь весело праздновала день рождения Кати. Лена, девушка с жёлтыми волосами, грустила первые минуты, но Катя налила ей бокал красного вина, и Лена долго читала стихи о любви, пока её силой не усадили на стул. Провели смешные конкурсы. Павел Николаевич, увидев, что смущает своим присутствием молодое поколение, покинул весёлое застолье.  Катя незаметно передала ему бутылку дорогого коньяка. В своей комнате Павел Николаевич сел на широкий  диван. Тихо, можно подумать, не спеша выпить коньяка, записать мысли… Павел Николаевич удобно устроился на мягком диване, наполнил бокал, открыл блокнот.
Вскоре Павел Николаевич услышал, как молодёжь ушла  на улицу.  Там разожгли большой костёр. Его всполохи отражались в окне. Павел Николаевич улыбнулся. Было немного грустно, что молодость пролетела в один миг и теперь нельзя позволить творить глупости, но чувствовал, что в лагере заряжается энергией молодости, без которой давно бы увял в болезнях.

Сергей подъехал на такси к родительскому коттеджу — двухэтажному зданию из красного облицовочного кирпича с большой верандой, затенённой ветвями декоративного винограда.  Дом охватывала высокая кирпичная стена в итальянском стиле. Отец Сергея часто отдыхал в Италии.
Сергей открыл дверь своим ключом
- Сергей, ты? - услышал Сергей голос отца со второго этажа.  - Хорошо, что позвонил. Я не поставил на охрану.
- Я приехал! - громко ответил Сергей.
- Заскучал в лагере?
- За грамотами приехал Завтра утром — обратно.
- Посмотри в холодильнике.
- Я в ресторане ужинал.
- Утром поговорим.
- Спокойной ночи.
-  Ночь у меня будет бурная!

В два часа ночи костёр угас.  Девушки ушли спать. Катя вытерла  руки и бросила влажную салфетку на тлеющие угли. Выждала время, чтобы все крепко уснули. Пошла в душевую кабину. Разделась. Вода за жаркий день нагрелась. Вода шумела, но девушка не могла согреться. Настало время,  план требовал смелости и дерзости, а противная дрожь не отпускала. Катя сорвала с верёвки первое полотенце, не посмотрев, чьё оно, и плотно затянула его вокруг голого тела.  Сунула ноги в кроссовки, свернула свою одежду в комок. Тихо вошла в комнату. Девушки крепко спали. Сунула ком одежды под матрас своей раскладушки. Сняла кроссовки. Пол холодил ступни, но Катя только на миг заколебалась. Вошла в кабинет директора школы. Большая ясная луна освещала всю комнату.
«Как днём», - подумала Катя и посмотрела на Павла Николаевича. Он спал на широком  диване, рядом на столике стояли пустая бутылка и бокал. Пахло коньяком. Блокнот лежал на полу.
Катя скинула полотенце и голой легла рядом с Павлом Николаевичем. Одеяло оказалось узким и девушка осторожно перетянула его на себя. Павел Николаевич спал в пижаме. 
«Сколько ждать? - подумала Катя, бросив взгляд на свои фарфоровые часики.- Два часа прошло, когда он в туалет пойдёт?»
Павел Николаевич проснулся с рассветом. От выпитой бутылки коньяка хотелось пить. И в туалет.
«Под утро всегда холодно, а мне под бок словно грелку положили. Павел Николаевич спал на спине, поворачивать голову было лень, и он пошевелил   правой рукой. Ладонь наполнилась чем-то тёплым, мягким. Павел Николаевич резко повернул голову, позвонки болезненно щёлкнули. Его ладонь лежала на груди девушки. Во время сна одеяло сползло в ноги и в первых лучах солнца Павел Николаевич увидел рядом с собой голую девушку.
«Катя!» - чуть не закричал Павел Николаевич. Он растерялся, не знал, что делать. Неожиданно вспомнились слова одного из старых писателей: «Теперь согласие женщины шокирует меня больше, чем её отказ». Павел Николаевич попытался осторожно встать, но Катя обняла его и положила свою голую ногу на его ноги. И проснулась.
- Павел Николаевич, простите меня! Я Вас так люблю! - Катя захлопала длинными ресницами. Вскочила на ноги. Её голое тело было прекрасным в лучах солнца.
- Зачем? - выдавил из себя Павел Николаевич. - Мне шестьдесят  лет.
- Я люблю Вас! - Катя стояла, Павел Николаевич смотрел. - Я хотела любви, но Вы спали!
- Ты же с Сергеем?
- Я специально, чтобы Вы ревновали!
- Забудь:  тебе девятнадцать лет, а я старик. У меня жена, двое детей, внуки.
- Как я забуду? - Катя умоляюще посмотрела на Павла Николаевича голубыми детскими глазами влюблённой девушки, готовой ради любви на безумные поступки. - Я уеду в Москву!
«Какой он тугодум, - думала Катя. - Его мозги расплавились от взгляда на голую девушку?»
Катя подхватила с пола полотенце и завернулась в него.
- Я могу отправить тебя в Москву, учиться в Литературном институте, - Павел Николаевич закашлялся, взял бутылку, но она была пустой.
- Отец не отпустит,- на щеке Кати блеснула слезинка.
- Я поговорю с ним. У тебя большой талант. Надо обязательно ехать в Москву, провинция загубит талант!
- Простите меня, я такая дура. Я хотела счастья! Никто не узнает! Я никому не скажу.
Катя выбежала из кабинета, тихо зашла в свою комнату и закуталась в одеяло. Тепло, хорошо, радостно. Она поедет в Москву! Отец купит квартиру. Свобода! Жизнь!

Сергея разбудили солнечные лучи. Они нагло вламывались в комнату через большое арочное окно, забранное решёткой в стиле виноградных лоз.
Сергей посмотрел на часы — семь часов, отъезд в девять. Сергей накинул халат и пошёл в туалетную комнату.
К удивлению, отец сидел у камина в шерстяном итальянском халате, вышитым золотыми нитями. Положив ногу на ногу, отец  пил из бокала красное вино. На мраморном столике стояла бутылка фирменного вина, привезённого из Италии.
- Доброе утро, - поздоровался Сергей. - Мать не звонила?
- Доброе утро. Через три дня прилетает с Бали. - Кристина заходила, тебя спрашивала.
- Кристина?
- Высокая, чёрненькая, на четвёртом курсе  в Доме Искусств практику проходила.
- Дела давно минувших дней…
Сергей вспомнил Кристину. Она тогда училась на третьем кусе филфака. Её родная сестра работала методистом Центрального Дома Искусств, помощницей Павла Николаевича. А Сергею была необходимость  войти в число приближённых мэтра, председателя Союза. Но и без Ксюши всё получилось. Стала ненужной.
- Рекламная красота городских барышень надоела? Потянуло на деревенских? Натуральный экологический продукт! - отец Сергея улыбнулся во всю ширину рта белыми зубами.
На лестнице со второго этажа послышались лёгкие шаги. Спускалась красивая, стройная девушка с длинными чёрными волосами. Девушка только что проснулась, её голое, изнеженное сном тело, прикрывала наспех надетая мужская рубашка. Девушка, словно не замечая Сергея, подошла к столу, выпила стакан воды из графина и неторопливо пошла на второй этаж.
- Кристина? - Сергей с удивлением посмотрел на отца.
- Не пропадать же красивой девочке без денег.
Отец Сергея посмотрел на часы. Большие каминные часы - две фарфоровые девушки с кувшинами -  показывали золотыми стрелками половину восьмого.
- Пора собираться, -  отец Сергея встал, поставил бокал с вином на столик. - В десять часов подписываю крупный контракт. С большими людьми.
- А Кристина?
- Пусть девочка поспит. Заслужила. Через два дня домой поедет.
- Тебе говорили, что ты походишь на Муссолини?
- Лысиной? - рассмеялся отец. - Смотри, не скажи такое на моём дне рождения.
- Будут большие люди?
- Будут. Без связей и денег любой бизнес прогорит. Было желание пригласить на день рождение  молодую восходящую звезду из Москвы.
- Передумал?
- Миллион миллиард бережёт, - рассмеялся отец. - Тебя подвезти?
- До Центрального Дома Искусств.
- Через тридцать минут буду готов.

Сергей приехал из города к торжественному открытию. Сергей думал, что Юля придёт на открытие, но не увидел девушки.  Юля снилась ему всю ночь. Но сон - это мечты. А Сергей всегда брал то, что хотел.
После праздничного обеда, когда гости уехали, Сергей решил поговорить с Катей. Она может всё испортить.
Но Катя не захотела разговаривать, только высокомерно, сквозь полные губы в алой помаде, бросила :
- Я уезжаю в Москву, а ты скули  в провинции.
Сергей не ответил, но пошёл к Павлу Николаевичу и напрямую спросил:
- Самсонова едет в Москву? Вы обещали отправить меня.
- Кате важнее. И зачем тебе Литературный институт? У тебя большой талант! Ты здесь найдёшь себя. На следующий год выйдет твоя книга,  тебе примут в Союз. А там займёшь моё место. Нам необходима молодая кровь.
Сергей не стал спорить. Теперь Павел Николаевич будет чувствует перед ним  вину и поможет многого добиться. А Литературный институт не гарантирует  большой стол и большое кожаное кресло.
Сергей увидел на склоне горы Юлю в белом платье. Девушка  шла в литературный лагерь с большой охапкой травы для чая. 
«Мне даже не пришлось напрягаться, она сама пришла», - Сергей улыбнулся и пошёл навстречу девушке.
- Привет, - поздоровался Сергей.
- Добрый день, - Юля опустила взгляд. - Мама просила отнести вам травы для чая. А то пьёте из пакетиков. У мамы самый вкусный чай!
Сергей взял траву, специально коснувшись ладонью руки девушки. Юля вздрогнула и покраснела.
- Я пойду, - отступила на шаг и быстро пошла к своему дому.
«Ждёт, что я остановлю, - подумал Сергей. - Но я подожду. Вечером сама придёшь. Скажешь, что мама угощает мёдом».
Юля замедлила шаг, но Сергей быстро отвернулся, чтобы девушка, обернувшись, не увидела, как он смотрит ей вслед.
День  тянулся бесконечно долго. Хорошо, что отвлёк мастер-класс, разбор стихотворений начинающих поэтесс.
Сергей вышел из школы, посмотрел на часы, на деревенскую улицу, на красную крышу дома пасечника. Но Юлю не увидел. Зашёл обратно в школу. Накатила волна вдохновения, надо быстрее записать в блокнот.
Юля пришла вечером с банкой мёда. Остановилась у калитки и замерла, глядя на ряд берёзок, которые срубили в лесу и воткнули в землю для красоты.
- Зачем? Они умирают, а вы радуетесь? - прошептала  Юля.
- Красиво, - сказала проходящая мимо девушка. - Ты к кому пришла?
- К Сергею.
- Понятно, - усмехнулась девушка.
 
Лена взяла из шкафа   красивое платье, которое специально привезла  в литературный лагерь. В этом платье она познакомилась с Сергеем.  Он сказал, что  она самая  красивая.  Причесала жёлтые волосы перед большим в рост человека зеркалом, подвела губы розовой помадой. Услышала шаги Сергея и вышла в коридор.
- Мы вчера день рождения Кати отмечали.
- Как прошло?
- Отлично. Без тебя...
- У костра танцевали?
- Танцевали...
- Под «Сигма бой»? Примитив. В этом платье ты была на тусовке у Макса?
- Ты подошёл ко мне и сказал, что я самая красивая. Что я похожу на Ассоль.
- Не помню. Не важно.
Лена посмотрела в глаза Сергею, желая увидеть в них тот взгляд, которым Сергей смотрел на неё на дне рождения Макса.
- Я поехала в лагерь из-за тебя. - Лена дотронулась до руки Сергея.
- Я тебя не звал. - Сергей оттолкнул руку девушки.
- Я ждала тебя, но ты не пришёл..
- Зачем?
- Я люблю тебя.
- А я тебя не люблю! Трудно запомнить?
- Приходила Юля...
- А тебе какое дело?
- А как же я? - девушка осмелилась посмотреть в глаза Сергея.
-  Ты не Ассоль!  Ты - как все. А как все мне не интересны.
-  Я люблю тебя!
- Люби, страдай, пиши стихи! - Сергей рассмеялся.
- Но как...
- Повторяю для тупых: «Скули подальше от меня!»
- Я…
- Слушай внимательно, - Сергей положил крепкие руки на плечи девушке. Лена замерла. - Я тебя не люблю. Один мудрый поэт сказал: «Девушки нужны для вдохновения!»
- Я…
- Ты была нужна для развлечения! - Сергей оттолкнул Лену и пошёл к выходу. Девушка побежала за ним. Резко остановилась у порога. Упёрлась ладонями в дверь. Она захлопнулась перед девушкой,  больно ударив по ладоням.
Из комнаты вышла Катя. Увидела Лену — несчастную, растерянную, с убитыми голубыми глазами. 
«Дура! Надеется! - усмехнулась Катя. Ощутила в груди  превосходство: - Она ноет, а я перешагнула через него. А ведь так же пускала сопли».
Катя присела на подоконник окна. Солнечный свет очертил фигуру девушки.
Кате казалось, что она в солнечных лучах сидит  на золотом троне.
Лена стояла у двери,  не могла разобраться в своих желаниях, в своих чувствах: её унизили, растоптали, а она готова без сомнений, без стыда шептать Сергею: «Я твоя! Делай со мной, что хочешь!»
- Не можешь забыть? - спросила Катя, снисходительно глядя на Лену. - Алые паруса уплыли?
- Тебе какое дело?! - огрызнулась Лена.
- Отомсти ему!  Скажи, что залетела.
- Зачем врать?
- Посмотришь, как он завертится?
- Я не буду...
- Твои проблемы. Смотришь  на него  ослиными глазами.
- Ты сама любишь Сергея! Говоришь  гадости! Он такой…
- Я же говорю — дура! Да! Я была влюблена. Была такой дурой как ты. Я хотела отомстить! Но я не буду унижаться. Любавин - пройденный этап. Я уезжаю в Москву. А ты выпрашивай любовь. Может сжалится на одну ночь.
- Иди ты!- Лена открыла дверь и выбежала на высокое крыльцо. Лестница была крутая, перила шатались, но Лена не заметила, как сбежала с крыльца и остановилась только у калитки, заметив Юлю.
- Зачем пришла? - резко спросила Лена и прищурила глаза, откинула за спину жёлтые волосы.
- Я принесла молоко, - растерялась Юля. Лёгкий ветерок прижимал лёгкое платье к телу девушки. Платье было новым и белым.
- Обманываешь меня или себя? Ты пришла увидеть Сергея!
- Я не обманываю. Я принесла молоко. И хочу увидеть Сергея.
- Он использует тебя и выбросит. Как выбросил меня. Ты для него желанная игрушка, - злилась Лена, желая унизить Юлю.
- Красивый человек не может обманывать. Глаза не обманывают.
- Ты дура или такая наивная? - вспылила Лена, но согнулась, поникла. - Ты любишь его?
 Лена посмотрела Юле в глаза и увидела то, что не хотела видеть.
- Люблю, - призналась Юля и почувствовала радость. Призналась самой себе, словно открыла тайну, которая сковывала.
- И я люблю. Но я не могу убежать. А ты беги. Беги от него! - обречённо сказала Лена.
- Я не хочу бежать.
- Через три  дня мы уедем. Ты не поймёшь. - Лена отвернулась. Быстро ушла к берёзе, которая нависала шатром ветвей над скамейкой. Прижалась лицом к берёзе и заплакала.
Юля поставила банку с молоком на скамейку и обняла Лену со спины.
- Не надо, - дёрнула плечами Лена.
- Почему ты плачешь?.
- Счастье  из глаз  вытекает, - Лена вытерла ладонью слёзы. Повернулась к Юле. - Я вчера шла по улице. Подскользнулась, упала руками в грязь. Помыла руки в тазике с чистой водой. И чистая вода стала грязной. - Лена тяжело вздохнула. Ей хотелось верить в чудо. Но она поняла, что чуда не произойдёт. Чудеса бывают только в волшебных сказка, где принц на белом коне, а принцесса в бальном платье.
- Зачем  это говоришь?
- Не знаю. Мы любим, а потом плачем.
Юля увидела Сергея. Улыбнулась, глаза засветились счастьем. Сергей махнул Юле рукой. Девушка поправила русые волосы и побежала к парню, забыв молоко на скамейке.
Лена взяла банку, посмотрела на Юлю и Сергея. Увидела, как он смотрит на Юлю и поняла — чуда не произойдёт. Поднялась на высокое крыльцо школы и отнесла молоко на кухню.
Выглянула в окно. Сергей повёл Юлю к калитке.  Там можно выйти в сторону леса  и  подняться по склону горы в берёзовую рощу.
К школе подъехал белый внедорожник, громко посигналил. Лена вздрогнула, но обрадовалась, узнав Романа Афанасьевича — отца Юли. Юля что-то быстро сказала Сергею и побежала к отцу. Отец посадил дочь в машину, сильно захлопнул дверь. Машина быстро уехала, распугав коров, сонно бродивших по лужайке у школы.
«А вдруг чудо произойдёт?» - обрадовалась Лена.

Сергей проводил машину взглядом.  Зазвонил сотовый телефон.
- Я слушаю, - ответил Сергей.
- Привет, это Кристина, - услышал Сергей радостный, но напряжённый голос девушки. - Твой отец предлагает поехать в Италию на семь дней. Как здоровье Оливии Сергеевны?
- У мамы всё отлично. На показ мод в Москву уезжает. Ты не волнуйся — я в жизнь отца не вмешиваюсь, и он не вмешивается в мою: даёт  деньги и не спрашивает — зачем?
- Я так позвонила, скучно.
- В Италии развлечёшься.
- Михаил Владимирович не звонил Павлу Николаевичу?
- Зачем отцу звонить?
- Моя сестра Оксана в декрет уходит. Она работает методистом в Центральном Доме Искусств. Я была на практике, понравилось.
- Ты же хочешь выйти замуж за олигарха?
- Для меня большая перспектива.  Много молодых, богатых спонсоров. Осенью увидимся. Пока, пока.
Сергей положил смартфон в карман джинсов. Посмотрелся в зеркало.  Оно висело в школьном коридоре перед входом в столовую над раковиной. Поправил воротник поло. Подмигнул сам себе. Белый цвет Сергею всегда нравился.

Лена подошла к Сергею. Он сидел на скамейке, укрытой от лучей солнца шатром ветвей берёзы, и писал в блокнот стихи. Лена присела рядом, взяла Сергея за руку - осторожно, с надеждой.
- Что тебе надо? - грубо спросил Сергей. - Я же понятно сказал!
- Я хотела… - Лена растерялась, но потом решительно посмотрела Сергею в глаза. Надежда, надежда...
- Думаешь, я не понимаю? - Сергей грубо оттолкнул руку девушки. - Я встретил Юлю, но ты хочешь затащить меня в кровать.
- Я тебя люблю…
- Всё говоришь: «Любовь, любовь!» А сама делаешь всё, чтобы затащить меня в постель! Ты вышла из душа, словно не зная, что я стою рядом. Не успела завернуться в полотенце?   Думала - я не устою перед голым телом?  А потом доброжелатели скажут Юле.
- Я люблю…
- Не притворяйся!
- Юля, Юля! А я что — деревяшка бесчувственная ?!
- Не деревяшка, а бревно. Как в постели, так и умом. Уйди, не зли! Мне надо стихи закончить.
Лена вскочила со скамейки и убежала в школу. Сергей потянулся, расправил плечи. После знакомства  с Юлией стихи непрерывно зазвучали в голове, ручка быстро  заскользила по  листу бумаги.

Павел Николаевич услышал звонок мобильного телефона и недовольно поморщился:
- И здесь отдохнуть не дают. Слушаю.
- Это Иконников Павел Николаевич? - спросил мужчина. Его низкий хрипловатый голос был приятен.
- Я Вас слушаю.
- Жуков Михаил Григорьевич, - представился мужчина. - Я к вам на открытие лагеря приезжал с главой района. Я депутат Думы. (Павел Николаевич взбодрился). Я разговаривал с Романом Афанасьевичем Беловым. Вы его знаете. Он сильно обеспокоен встречей его дочери с Сергеем Любавиным. Роман мужик суровый. Сказал, что сам разберётся. Я предупредить хочу. Чтобы у Вас неприятностей не было.
Телефон отключился. Павел Николаевич прищурил глаза. Больше всего он не любил неприятностей.

- Сергей, поговорить надо, - Павел Николаевич грузно присел на скамейку в тени берёзы. Сергей сидел, откинувшись  на спинку, положил ногу на ногу. Сергей захлопнул блокнот   и посмотрел на Павла Николаевича.
- Что у тебя с Юлией Беловой? - прямо спросил Павел Николаевич.
- Уже донесли?
- Из районного центра звонили, друг Романа Афанасьевича.
- Я думал — он крутой мужик, а побежал жаловаться.
- Не побежал. Сказал, что сам разберётся. Ты Жукова знаешь?
- Депутат, по телику видел.
- Он звонил. Предупреждал.
- Моя жизнь. Как захочу, так и будет! - с раздражением сказал Сергей.
- В городе мало девушек? - Павел Николаевич посмотрел на Сергея: «Неужели он не понимает?»
- Вы Юлю видели?! Я могу влюбиться?!
- Ты правильно сказал — твоя жизнь, тебе и отвечать.
- Я пошёл, - Сергей встал. - Через пять минут разбор стихов.
- Начинай без меня, душно что-то.
Сергей ушёл.  Павел Николаевич посмотрел в далёкое голубое небо — чистое, недоступное. И захотелось всё бросить.. не о чём не думать.
- На дачу, в яблоневый сад... - прошептал Павел Николаевич.

Вечером собрались у большого костра. В летнем литературном лагере была традиция: сидеть вечером у костра, читать стихи, петь песни под гитару, говорить о литературе, мечтать, смотреть на звёзды.
Сергей был уверен, что Юля придёт. Сергей нашёл трогательные стихи о любви. Сочинил музыку. Гитара лежала на коленях у Сергея.
Юля пришла  в  нарядном белом платье. Присела сбоку, в тени берёзы, скрытая от лунного света. В центре поляны горел большой костёр. Вокруг него на низких  деревянных лавках сидели молодые литераторы. Приготовили сотовые телефоны, чтобы фонариками освещать блокноты со стихами.
Катя посмотрела на Юлю, на Сергея.  Прошептала, наклонившись к Лене:
- Гитару взял. Запоёт о любви.  На прошлом лагере  мы слушали с замиранием сердца.
- Мы верим в чудеса, - ответила Лена.
Катя набросила на плечи куртку. Лена протянула руки к огню. Огонь больно обжёг ладони.
Сергей трогательно спел песню о любви. Девушки читали стихи.
- Который час? - спросила Юля у Сергея.
- Одиннадцать.
- Мне пора.
Юля встала со скамейки, посмотрела на звёздное небо — яркое, безграничное.  Сергей встал вместе с Юлей  и прошептал:
- Приходи завтра в лагерь, я буду ждать.
- Не знаю…
- Я буду ждать.
Юля ушла. Сергей знал — она обязательно придёт.

Павел Николаевич после обеда объявил, что приглашает всех на лекцию по теории литературы. Сергей посмотрел на часы. Появилась тревога. Он был уверен, что Юля придёт. Но деревенская улица была пустынна. Нет! Вот мелькнуло белое пятно. Солнце слепит глаза.
- Я пришла, - Юля посмотрела на Сергея, улыбнулась ямочками на щеках. Щёки покраснели.
- Отец отпустил?
- Я научилась обманывать папу. А папа мне верит.
- Ты не обманула. Нельзя запрещать человеку быть счастливым. - Сергей хотел взять Юлю за руку , но подумал, что прикосновение напугает, оттолкнёт девушку.  Она расстроена. Что пришлось уйти тайком от отца.
- Почему они на меня так смотрят? - Юля кивнула на девушек, которые весело разговаривали на высоком крыльце школы, но, увидев Юлю, замолчали.
- Через десять минут Павел Николаевич проводит мастер-класс. Идите. Он терпеть не может тех, кто опаздывает! - крикнул Сергей девушкам.
- А ты? Пойдёшь?
- А мне зачем? Я в Москву на семинар ездил.
Девушки ушли.
- Сходим на речку? - предложил Сергей.
-  На речку? Я не знаю… Я знаю, где исполняются мечты.  - Юля посмотрела на Сергея, она боялась, что Сергей уйдёт, оставит её.
- Куда?- Сергей посмотрел на часы: хватит ли двух часов, пока идёт лекция.
- На вершину утёса. - Девушка хотела прикоснуться к руке Сергея, но не решилась.
Юля первой поднималась на вершину утёса по узкой тропинке.  Сергей смотрел на Юлю. Девушка была в белом платье и при каждом шаге лёгкая ткань обтягивала фигуру девушки. По горячей спине побежали капельки пота.
Сергея охватило нетерпение.
«Упругая. Не болтается как холодец.». - Сергей любил смотреть по телевизору показы мод,  где модели дефилировали в нижнем белье или купальниках. Красивые, стройные, а смотреть… всё показное, лживое.
«А Юля не показная, она настоящая!» - Сергей прикусил губы: он почувствовал отвращение к своим желаниям, к взгляду на Юлю, как на … Сергей впервые не смог найти нужного слова.
Юля подошла к сосне на краю утёса, встала на большой плоский камень.
- Посмотри. Я люблю встречать восход солнца. Небо! Облака!
- Я приду сюда завтра перед рассветом, -  Сергей посмотрел Юле в глаза, он был уверен — она придёт.
- Я приду, - не сразу ответила девушка, то пряча глаза, то глядя на Сергея.
- Я напишу стихи о восходе, о счастье и подарю их тебе, -  сказал Сергей и взял Юлю за руку. Девушка вздрогнула, но ладонь не отняла.
- С восходом солнца рождается любовь. Так пишут поэты, - Сергей посмотрел  на Юлю.
- Я не знаю… мне надо домой… на пасеку ехать, - Юля отняла  руку. Сергей отпустил. Девушка, не оборачиваясь, побежали вниз по склону горы.
«Завтра утром», - улыбнулся Сергей и медленно пошёл по тропинке, пиная носками кроссовок встречные ромашки.
Сергей пришёл рано утром, перед рассветом, на вершину утёса. Но Юля не пришла. Сергей долго стоял на вершине, смотрел на восход солнца.
«Юля права! Почему раньше я никогда не видел восход солнца?!»
Сергей сел на плоский камень, открыл блокнот. Стихи сами рождались, рождались, рождались…
Юля пришла в десять часов.
- Папа с мамой уехали в город, я сразу пришла, - сказала Юля. Она стояла рядом — близкая, доступная!
Глядя на Юлю, Сергею хотелось  говорить непрерывно:
- Я - поэт. Я хорошо знаю мировую литературу Но не могу найти слов.  Все слова шершавые, фальшивые, когда я хочу выразить к тебе свои чувства. Скажу просто: я люблю тебя! Говорю сердцем, не выбирая слов. Я сейчас пишу поэму. Я посвящаю её тебе. Ты хочешь?
- Хочу…
У Сергей был талант  разговаривать с девушками. Сергей  знал, что они хотят услышать. Неважно, что ты говоришь, важно — с какой интонацией, чтобы слова шли от души.  И мечты… мечты… девушки любят мечтать, видеть себя феями, принцессами. В десятом классе Сергей прочитал книгу «Алые паруса». Книга поразила его словами: «Надо дарить мечту». Вот самое важное в общении с девушками. Дарить им мечту!
- Утром я смотрел на восход солнца, - говорил Сергей. Он максимально близко подошёл к Юле, но не касался её руки. Он чувствовал жар тела девушки. Знал, что она околдована его словами.
- Солнце вставало из-за горы, как бригантина под алыми парусами, - говорил Сергей. - Сердце радостно билось, я чувствовал себя  юнгой,  в моих руках был послушный штурвал. Я мечтал, чтобы сильный ветер расправил алые паруса и бригантина быстрее донесла меня к берегу, где я увижу тебя.
По глазам Юли Сергей понял, что девушка читала книгу «Алые паруса».
Сергей находил новые слова, старые, которыми он говорил с девушками в городе, горчили, фальшивили, Юля в них не поверит.  Сергей вспомнил пошлую надпись в мужском туалете  института: «Зачем любить, зачем страдать, ведь все пути ведут в кровать». Юля была особенной и для неё нужны особенные слова. Сергей чувствовал, что говорит чушь, и впервые испугался, что девушка развернётся и уйдёт от него.
Юля не уходила, она верила. Она посмотрела в глаза Сергею и сказала:
- В старших классах я училась в большом селе на берегу озера. Озеро, как море, стоишь на одном берегу, а другого не видно. До села от нас двадцать километров. Папа возил меня в школу и забирал. Не хотел, чтобы я жила в интернате. А сам в этом интернате учился.  И в институте предлагает учиться заочно.
- Он не старовер? - Сергей спрятал вопрос за шутку.
- Нет, - улыбнулась Юля. -  Папа самый лучший! Его пчёлы любят.
- Прости, я прервал. Ты говорила о школе.- Сергею хотелось узнать о девушке больше, а школа, как личный дневник — всё открыто, понятно.
- Выпускном вечер в школе. Недалеко, вон за той горой, большое озеро.  Там база отдыха. Владелец — школьный друг нашего директора. Он летом приезжает отдыхать. Плавает на яхте. Они договорились и на выпускном вечере мы плавали по озеру на яхте под алыми парусами! Алые паруса! Мы мечтали! Мы были счастливы!
- Я ездил в Санкт-Петербург. На шоу выпускников видел бригантину под алыми парусами. Мировой размах: бригантина, салют, лучи прожекторов. Тысячи счастливых людей! Стоишь, смотришь и мечтаешь, чтобы твоя взрослая жизнь была бригантиной под алыми парусами, а ты стоял у штурвала и плыл туда, куда зовёт сердце!
Сергей прикоснулся кончиками пальцев к руке Юли. Рука Юли была горячей. Девушка не убрала руку. Сергей взял ладонь девушки в свою ладонь. Посмотрел в глаза Юле: можно обнять, поцеловать, она не оттолкнёт, не убежит.   Расставаться не хотелось, но внизу собирались на обед.
Но внизу, в лагере, закончилась лекция, подъехал автобус — вести на экскурсию. Павел Николаевич просил Сергея быть экскурсоводом.

Вечером Сергей увидел Юлю  на склоне горы. Девушка медленно шла мимо растущих вдоль тропинке берёз. Сергей махнул Юле рукой. Девушка подошла. Остановилась рядом. Её щёки покраснели. Сергей понял, что встреча была не случайной.
- Я люблю смотреть на закат солнца с вершины горы, - сказала девушка. - Пришла, а здесь ты.
- На вершине я пишу стихи. А ты, когда стоишь на вершине, о чём думаешь?
Юля посмотрела в глаза Сергею. Робко, неуверенно сказала:
- Может, это смешно, я думаю, как наивная девочка, но все взрослые: мои родители, ребята из литературного лагеря… хотя, это смешно… ведь они мои ровесники. Но они городские, а в городе, наверное, взрослеют быстрее.   Взрослые  не могут просто гулять по лесу, смотреть на  бегущую в речку воду, на небо с облаками. У них нет времени. Они постоянно чего-то хотят для себя. А я  часами могу смотреть на облака. Рассматривать облака. Они превращаются в разных зверей, даже мороженое.  Я так люблю мороженое! Оно такое вкусное… Я, наверное, глупо говорю… Да?
- Нет. - Сергей взял Юлю за горячие от волнения ладони. Она рассуждала, как наивная девочка, но Сергей не мог подшутить над наивностью девушки. Наоборот, он завидовал Юле, её восприятию жизни. Сергей ждал от жизни удовольствия, а Юля просто смотрела на жизнь большими голубыми глазами и видела то, что он никогда не видит.
- Я люблю сидеть у окна, пить чай с мёдом и мамиными булочками. Из русской печи. Они такие вкусные! А за окном в палисаднике кусты  с розовыми розами… смешно — розовые розы. Посмотришь дальше — там лес, горы! И облака над горами. Белые -белые! Грозовые облака я не люблю. Они страшные. Хочется спрятаться. А дождь не страшный. Пьёшь чай, смотришь в окно… и так хорошо. У меня есть кот — серый, пушистый. Прыгнет мне на колени. Встанет передними лапами на подоконник, посмотрит мне в глаза, мурлыкает: «Что ты там увидела?»
Я хочу, чтобы папа и мама всегда были рядом. Были счастливыми. У меня есть подруга. Она приезжает к бабушке из города. На летние каникулы. Она серьёзная. Но у неё не хватает смелости быть собой, она всегда думает, что о ней скажут, что подумают? А я люблю делать глупости. Это так интересно! Люблю встречать рассветы. Улыбаться, смеяться. Я люблю мечтать! Разве это плохо — мечтать. Ведь чудеса бывают, правда?
- Бывают, - осветил Сергей, хотя был уверен, что о чудесах мечтают только наивные люди, которые ничего не могут сделать сами.
- Я наивная? - Юля привстала на цыпочках и заглянула в глаза Сергею. Девушка почувствовала удушающую волну стыда за свою  откровенность, когда открыла все свои мечты, желания… Но стыд быстро исчез, осталась радость...
Сергей промолчал.  Он был потрясён словами Юли. Понимал и не понимал. Готов был рассмеяться, но не мог даже улыбнуться. Юля не очередная девушка, не очередная победа. Она другая! И внутри рождалось новое чувство, которое пугало Сергея, но без него… Сергей прикусил губы. 
Но за ночь Сергей убедил себя в том, что все его чувства — глупость, слабость, надо быть сильным и жить для себя. И на следующий день Сергей поднялся на вершину утёса убеждённый в том, что Юля нужна ему для очередного развлечения:  музы служат поэтам, а не поэты — музам. И много ли надо деревенской девчонке.  Вчера, сидя у костра, она с замиранием сердца слушала стихи о любви, о счастье, которые вдохновенно читали молодые поэтессы литературного лагеря.  Сергей играл на гитаре. Он знал, что его голос очаровывает девушек.  И видел, как Юля смотрела на него. Какими были её глаза. Сегодня Сергей решил сделать ещё один шаг. Решающий шаг и взять то, что хотел.
Сергей поднялся на вершину утёса и увидел Юлю. Она стояла на большом плоском камне у края обрыва. Сосна укрывала девушку от ярких лучей полуденного солнца.
- Я не пришла утром. Папа взял меня на пасеку качать мёд. Папа всегда был со мной добрым,  нежным, а сейчас…
- Все родители боятся за детей.
- Я сказала, что пошла за ягодой. Вот, - Юля протянула Сергею корзину, доверху полную ягод. - В этом году клубники уродилось много, весь склон горы красный. Попробуй, сладкая.
Юля протянула Сергею горсть клубники.
- Я не люблю ягоду, - отказался Сергей.
- А я люблю, - Юля положила ягоду в рот. Губы девушки покрылись красным соком спелых ягод.
- Какая ты красивая! - воскликнул Сергей. - Я думал о тебе всю ночь. А когда утром узнал, что ты не придёшь, сердце забилось, как раненая птица.
«Много красноречия», - подумал Сергей.
- Я знала — ты ждёшь меня. Я пришла. - Юля поставила корзину с ягодой на траву, раскинула руки в стороны и улыбнулась солнцу, небу, белым-белым облакам.
- Я во сне летаю! - рассмеялась девушка. - Правда, смешно?
- Нет, во сне летают влюблённые люди. После встречи с тобой я сам летаю во сне.
- Летаешь… - Юля посмотрела на Сергея, спрятала глаза за ресницы.
- Я люблю тебя, - сказал Сергей и робко обнял девушку за плечи. Юля не сбросила его жаркие ладони, только вздрогнули всем телом.
- Бабочка! - воскликнула Юля. - Смотри, какая красивая! Всё вокруг пахнет лесом, цветами. А там, за горами, идёт дождь. А ближе к нам, смотри, какая радуга!
Сергей убрал руки, посмотрел на горы, лес, порхающую от цветка к цветку бабочку.
«Юля  искренне радуется бабочке, дождю, радуге!»
- Ты радуешься дождю? - спросил Сергей, не понимая счастья Юли.
- А ты не чувствуешь радости? - удивилась Юля.
-  Чувствую, - обманул Сергей.
- Я счастливая! - крикнула девушка и замахала руками, как крыльями.
- А если плохо? - Сергей внимательно посмотрел в глаза Юли.
- Плохо, когда думаешь о плохом. Думаешь о хорошем и будет хорошо. Счастливому человеку не может быть плохо!
«Она счастлива, она влюбилась в меня! - Сергей знал, зачем поднялся на утёс, зачем шёл на утёс, но  остановила  гадкая мысль: «Ты играешь, а Юля настоящая. Она любит, а ты фальшивый».
- Вечером придёшь в лагерь? - спросил Сергей, он понимал — если останется с Юлей, то сделает то, за что ночью будет проклинать себя. Не радоваться, а почему-то проклинать себя. С другими девушками не было никаких сомнений, было желание, а сейчас...   - Я буду играть на гитаре. Для тебя.
- Я с радостью. Но папа не отпустит. Мне  надо идти. Ягоды. Варенья сварим.
Юля словно почувствовала сомнения Сергея и сама заспешила уйти.
- Завтра придёшь?
- Приду.
- В семь вечера. Здесь. На утёсе.
- Я приду.
Юля подняла корзину с ягодами. Пошла вниз по тропике.
- Завтра ...  -  Сергей сжал кулаки — он не слабак, не слюнтяй!  Но появился страх.
- Нет, я не мог влюбиться! - разозлился на себя Сергей. - Завтра я докажу!

Сергей торопил часы, минуты, секунды до встречи. Юля пришла на вершину утёса. Он взял девушку за руки, повернул к себе лицом.
- Я люблю тебя, я без тебя умру- прошептала Юля, открыто взглянув в глаза Сергея.. - Обними меня, поцелуй. Я вся твоя, каждой клеточкой, каждым атомом. В шестнадцать лет я прочитала книгу, не помню, кто автор, но там есть строки: «И каждый атом мой есть атом твой».
- Я хотел… Ты другая...
- Нет, нет, нет! - быстро проговорила Юля и обняла Сергея. Крепко обхватила руками. - Любовь — она дарит, не отнимает, а дарит! Я мечтала о тебе. Я тебя встретила. Мы стоим на вершине, ты обнимаешь меня, целуешь… я хочу всего счастья.
Сергей  обнял Юлю, поцеловал в мягкие, на всё готовые губы.
«Она моя! Моя без робости и стыда! - убеждал себя Сергей. Но что-то не давало ему осуществить задуманное. - Почему я не могу? Прости меня, прости.  Но я люблю!  Я не могу любить, как любит она! У меня было много девушек. В каждой хранилось желанное, незабываемое, неповторимое.  Но все они были моей коллекцией.  А Юля другая! Я люблю её. Но завтра утром я уеду. Не смогу ей сказать. Она забудет меня. Забудет! Она найдёт своё счастье!»
- Мне надо идти, - сказал Сергей, понимая, что если промедлит, то не сможет уйти.
- Но я...Я хочу…
- Мне надо идти. Прости.
- Завтра ты уезжаешь, - глаза Юли потемнели. Сергей невольно посмотрел на небо. Подумал,  что серые облака закрыли ясное чистое небо и тень упала на глаза Юли. Но небо светилось синевой.
- Кто тебе сказал?
- Я знала. Папа запретил встречаться с тобой. Я его обманула! Сказала, что пошла собирать душицу для чая. Я обманула!
- Я вернусь…
- Я верю… не уезжай надолго. Если ты меня разлюбишь… Я не могу...
- Не говори так.
- Ты ночью смотрел на звёзды?
- Смотрел. Они здесь особенные, такие яркие и близкие. Горы...чистое небо.
- Звёзды гаснут. Но мы не замечаем. Их так много. Одна погаснет, даже самая яркая — никто не заметит.
- Звёзды исполняют желания...
- Падая с неба. Уезжай. И прощай. - Юля быстро пошла по тропинке.
Сергей остался один на утёсе. Вверху сверкали звёзды, внизу тускло светились огоньки деревни.
«Звезда сорвётся с неба… миг жизни… но почему так больно!» - Сергей посмотрел на звёздное небо.
И вдруг так остро больно: он больше никогда не увидит глаза Юли, не почувствует запах её волос, не услышит взволнованного дыхания.

Автобус поднялся на пригорок на краю деревни.  Дорога круто поворачивала к деревянному мосту под утёсом, на вершине которого Сергей встречался с Юлей. Автобус въехал в тень от утёса. Солнце перестало слепить глаза. Сергей посмотрел через окно на вершину утёса и вздрогнул. У края стояла Юля в белом платье. На фоне зелени сосны девушку было хорошо видно.
Автобус запыхтел и заглох. Резко остановился, словно налетел на что-то невидимое. Девушки даже взвизгнули, а шофёр тихо выругался матом.
- Откройте дверь! - крикнул Сергей.
- Сейчас поедем, - шофёр обернулся, но увидев лицо парня, открыл дверь.
Сергей побежал на утёс. Узкая тропинка петляла, казалась бесконечно долгой. Трава, земля скользили после ночного дождя. Но Сергей не боялся подскользнуться, упасть.
Юля стояла под сосной на плоском камне. Поверхность камня ещё не высохла после дождя, но камень нагрелся и парил. Сергею даже показалось, что Юля стоит в облаке прозрачного тумана.
- Юля! - крикнул Сергей.
Девушка обернулась.
- Ты пришёл.
- Я понял, для чего жить!
Юля всем телом подалась навстречу Сергею. Протянула к нему руки. Оттолкнулась ногами от камня. Но камень сдвинулся с места и по сырой земле заскользил вниз к обрыву.  Сергей прыгнул к Юле… Крепко сжал пальцами горячие ладони Юли…
               
                -----------------------


Сергею Любавину исполнилось шестьдесят лет.  Вчера торжественно отмечали юбилей в Центральном Доме Искусств. Пришли важные лица. Поздравления, грамоты, подарки. Но,  сидя на сцене за столами, покрытыми красной тканью, Сергей Михайлович смотрел на первый ряд. Там с детьми, внуками сидела его жена — Юлия Романовна. Седая,  никогда не красила волосы.  Смотрела на мужа ясным взглядом больших голубых глаз. Эти глаза он впервые увидел в литературном лагере. Прошло много лет. Многое прошло, забылось, но и сегодня, прикасаясь к руке жены, Сергей Михайлович, чувствовал приятную дрожь. Пусть болит  спина, колени, но сердце не отпускает юношеский восторг.
Вернувшись домой после празднования юбилея, Сергей Михайлович подошёл к книжному шкафу. Достал из ряда книг свой увесистый том избранных стихотворений. На обложке была нарисована девушка в белом летнем платье, она смотрела на море, а в дали, у горизонта, поднимались алые паруса. Он посвятил эту книгу Юле. Теперь Сергей Михайлович сам сидел в Центральном Доме Искусств за большим письменным столом и с улыбкой наблюдал за суетой молодых литераторов.
Сергей Михайлович взял с полки большую цветную фотографию. Сел на диван. Из кухни пришла Юля. Её руки выпачканы мукой. К комнате стоит запах любимых пирожков. Юля села рядом. Сергей Михайлович нежно обнял жену за плечи.
- Сколько прошло  лет, - улыбнулась Юлия Романовна. Надела очки и посмотрела на фотографию.
На большой цветной  фотографии сидели дедушка Сергей, бабушка Юля,  за их спинами стояли  четыре сына, четыре невестки, три дочери, три зятя, а вокруг улыбались  внуки и внучки.

В последние секунды жизни Сергей увидел то, что могло быть, но никогда не будет.

                ------------------

Перед автобусом с грохотом упал большой плоский камень. Девушки выбежали из автобуса. Павел Николаевич вышел последним и замер. Рядом с камнем лежали Сергей и Юля. Лежали, крепко взявшись за руки. Повернувшись лицом к лицу.
Все стояли без движения с белыми лицами,  глядя на Юлю и Сергея.
Из берёзового леса выбежал Роман Афанасьевич с ружьём в руках. Подбежал к дочери. Но сразу увидел, что Юля и Сергей разбились насмерть.
- Я не успел! - Роман Афанасьевич выстрелил из ружья в утёс.
Сосна вздрогнула.  Две ветки, срубленные картечью, полетели вниз и накрыли собой Юлю и Сергея. Роман Афанасьевич упал перед дочерью на колени и закрыл почерневшее лицо руками. Крепкие руки дрожали.
На дороге резко затормозила чёрная «Камри». Из неё выскочил поджарый мужчина с седой волной зачёсанных назад волос. В синем пиджаке с красным галстуком. На лацкане пиджака сверкнул значок с флагом. Мужчина выхватил из рук Белова ружьё и забросил его в придорожные кусты.
- Кровь… я говорила… - прошептала Лена. - Убитое счастье. Он влюбился по-настоящему, но прошлое не отпускает.
- Несколько секунд они были счастливы , - Света смотрела на лица Юли и Сергея. Лица погибших не исказили страх и боль. Лица были светлые.
- Что теперь будет? - Павел Николаевич бросил в рот таблетку, прижал руку к сердцу.
- И каждый атом твой есть атом мой, - проговорила чуть слышно Лена. По щеке девушки скатилась слеза   и упала в пыль дороги.