5. Ни планов, ни перспектив, ни инстинкта самосохр

Шарф активировался на третий день.
Не спрашивайте, что я делала эти три дня — в основном пила чай, игнорировала тревожные взгляды шкатулки и пыталась убедить себя, что спасение мира может подождать до понедельника. Или до весны. Или до следующей реинкарнации.

Но шарф, очевидно, имел собственное мнение о тайминге.
Я как раз намазывала мёд на хлеб, когда шарф начал светиться.
— Это нормально? — спросила я шкатулку.
— Определённо нет.
— Замечательно. Именно так я и планировала провести утро, —прошептала я, закидывая шкатулку в карман.

Свечение усилилось. Шарф — мой корявый, недовязанный, ворчливый шарф — вдруг натянулся на моей шее, как будто его тянуло куда-то. Куда-то, где меня определённо не ждали.
— Он резонирует, — Кошмар заклубился над столом. — С Прорехой. С местом, где магия истончилась сильнее всего.
— И что мне делать?
— Держаться, — посоветовала шкатулка.
— За что?!
— За здравый смысл. Хотя, судя по последним дням, у тебя его и не было. Может, потому и выбрали тебя — терять нечего, - быстро проговорила шкатулка. - Идеальный кандидат: ни планов, ни перспектив, ни инстинкта самосохранения.

Мир дёрнулся.
Нет, не так. Мир остался на месте. Это я дёрнулась. Меня потянуло — сквозь кухню, сквозь стены, сквозь что-то холодное и серое, что не было ни воздухом, ни водой, ни туманом.
Последнее, что я услышала — возмущённый крик чайника:
— А как же завтрак?!

Я приземлилась.
«Приземлилась» — громко сказано. Скорее, меня выплюнуло на что-то мягкое, пахнущее прелыми листьями и забытыми мечтами. Очень поэтично. Хоть в соцсети выкладывай - «Межпространственное путешествие, подписывайтесь и ставьте лайки».

Я бы предпочла мягкий диван и запах свежего кофе, но вселенная, очевидно, не читала мой список пожеланий.
Я лежала, глядя в небо. Оно было серым. Но не тем серым, к которому я привыкла. Это был серый цвет выцветшей фотографии. Серый цвет воспоминания о воспоминании.
— Добро пожаловать, — сказал шарф. — Извини за способ доставки.
— Ты мог предупредить, - не делая попытки встать ответила я, надеясь, что если лежать достаточно долго, проблема рассосётся сама.
— Мог. Но это было бы скучно.
Я села. И замерла.


Это был сад. Или парк. Или что-то среднее — место, которое когда-то было прекрасным, а теперь застыло в процессе умирания.
Деревья стояли неподвижно — не потому, что не было ветра, а потому что они забыли, как двигаться. Их листья были полупрозрачными, как будто кто-то протёр их ластиком. Цветы на клумбах не увяли — они замерли в процессе увядания, застряв между жизнью и смертью.

Фонтан в центре не журчал. Вода в нём не текла — она висела в воздухе, как скульптура из стекла, пойманная в момент падения.
— Это Сад Незавершённых Моментов, — прошептал Кошмар, выбираясь из моего капюшона. — Я слышал о нём. Думал, что это легенда.
— Легенды не пахнут прелыми листьями, - я глубоко вдохнула.
— Хорошие легенды — пахнут.
Я встала, отряхивая пальто. Пальто молчало. Это было... неправильно.
— Эй, — я потрясла рукав. — Ты в порядке?
Ничего. Тишина.
Я почувствовала, как что-то холодное сжалось в груди.
— Почему пальто молчит? – прошептала я
— Здесь, — ответил шарф медленно, — все молчит. В этом-то и проблема.

Я стояла в Саду Незавершённых Моментов, и впервые за много лет мир вокруг меня был почти беззвучен. Ни шёпота вещей. Ни ворчания предметов. Ни жалоб тканей.
Только шарф. Только Кошмар. Шкатулка. И я.
И тишина.
Такая оглушительная, невыносимая тишина.
— Так вот каково это, — сказала я вслух, просто чтобы услышать хоть что-то. — Быть нормальной.
— Тебе не идёт, — заметил Кошмар.
— Спасибо. Очень вдохновляет.
— Могу ещё добавить, что твоя причёска после телепортации выглядит как гнездо раздражённой вороны, продолжил Кошмар, не улавливая моего сарказма.
— Ценю за честность – скрипнула я зубами.


Сад был огромным — или казался огромным, потому что перспектива здесь работала неправильно. Деревья вдали выглядели ближе, чем те, что рядом. Тропинки изгибались способами, которые заставляли мои глаза слезиться.
Я шла, и с каждым шагом замечала детали.
Скамейка у тропы — на ней лежала раскрытая книга, страницы застыли в процессе переворачивания. Я заглянула: текст был размытым, слова недописанными.

Качели под старым дубом застыли в движении, на полпути вверх. И тень. Контур ребёнка, который так и не появился.
Скульптура в центре поляны — женщина с поднятой рукой. Камень заканчивался на уровне локтя, дальше была только возможность руки, намерение руки, мечта о руке.
— Здесь, — сказал Кошмар тихо, — собирается всё, что не закончено. Все брошенные проекты. Все прерванные разговоры. Все письма, которые не дописали.
— Значит, где-то здесь есть мой абонемент в спортзал? – шепотом спросила я.
— Вероятно. И твой курс испанского. И тот детектив, который ты бросила на середине. И...
— И та книга рецептов, — перебила шкатулка из кармана. — И онлайн-курс по медитации, который ты бросила после первого урока.
— Я не бросила! Я взяла паузу на осознание!
— Три года назад, - парировала шкатулка.
— Длинная пауза, - бросила я, давая понять, что пора заканчивать меня шкнить.


— Почему оно все здесь? – рассеяно спросила я, скользя взглядом по тому, что меня окружало.
— Потому что незавершённое — это магия в чистом виде. Потенциал. Возможность. То, что ещё может случиться.
— То есть моя хроническая неспособность что-то доделать — это не баг, а фича? – улыбнулась я.
— Поразительно точная формулировка, - кивнул Кошмар.
— Жаль, этот аргумент в свое время не работал на родительских собраниях, - хмыкнула я.


Я остановилась у фонтана. Вода висела в воздухе — сотни капель, каждая размером с ноготь, каждая — идеально неподвижная.
— А что случилось с этим местом? – мне очень хотелось тронуть капли, но было страшно.
— Прореха, — Кошмар указал куда-то вдаль. — Там, за холмом. Место, где магия начала... утекать. Как вода из треснувшей чашки.
Я проследила за его взглядом. За холмом небо было ещё серее — если такое возможно. Оно выглядело... дырявым. Как будто кто-то прожёг в нём отверстия.
— И что, я должна туда пойти и... что? Заштопать реальность? Заклеить?
— Примерно так, — согласился Кошмар. –
— Ты серьёзно?
— Я Незавершённый Кошмар. Я всегда серьёзен.
— Ты только что хихикнул.
— Это был серьёзный хихик.

Мы двигались к холму, и чем ближе подходили, тем страннее становился сад.
Деревья здесь были наполовину нарисованными — одна сторона ствола настоящая, кора, мох, трещины, а другая — словно штрихи карандаша в воздухе.
Цветы росли вверх корнями.
Тени падали не в ту сторону — или не падали вовсе.
И везде, везде — вещи. Оставленные, брошенные, забытые. Недописанные письма. Недочитанные книги. Недомытые чашки.
Я остановилась у одной кучи хлама — и замерла. На самом верху лежал жираф.

Плюшевый жираф с одним глазом, со свалявшейся шерстью и оторванным ухом. Его шея была слишком длинной даже для жирафа — как будто кто-то начал шить, увлёкся и забыл остановиться.
И он смотрел на меня. Единственным пуговичным глазом, в котором было что-то знакомое.
— Ты кто? — спросила я.
Жираф не ответил. Конечно, не ответил — это же просто игрушка, просто...
— Йося, — сказал Кошмар.
— Что?
— Его зовут Йося. Он... — Кошмар заклубился, явно подбирая слова. — Он был создан как Хранитель Сада. Давно, очень давно. Мастерица начала шить его для внучки, но внучка уехала, мастерица постарела, и Йося остался незаконченным.
— Он игрушка.
— Он — возможность игрушки. Как я — возможность кошмара. Как этот сад — возможность красоты.
Я осторожно взяла жирафа. Он был удивительно тяжёлым для своего размера — как будто внутри прятался целый мир.
— Почему он здесь, в куче хлама?
— Потому что сад умирает. Когда место теряет магию, первыми уходят Хранители.

Жираф Йося молчал. Но его единственный глаз блестел, и мне казалось, что в этом блеске была благодарность. Или слёзы.
С плюшевыми жирафами никогда не знаешь наверняка.
— Ладно, Йося, — сказала я, засовывая его в рюкзак. — Добро пожаловать в команду неудачников.

Холм оказался ближе, чем выглядел.
У подножия я остановилась, чтобы перевести дух. Йося торчал из моего рюкзака, который ворчал, что он «не для переноски потрёпанных плюшей, а для спасения мира, между прочим».
— Слушай, — сказала я рюкзаку, — ты либо помогаешь, либо молчишь. Мне хватает критики от шкатулки.
— Я не критикую! — возмутилась шкатулка. — Я конструктивно комментирую!
— Смотри, — сказал Кошмар.
Я посмотрела. И увидела Прореху.

Представьте себе дыру в ткани реальности. Не чёрную дыру — те хотя бы честные в своей пугающей неизвестности. Это было - ничто. Буквально ничто. Место, где заканчивался мир и начиналась пустота.

Прореха была размером с дом. Её края мерцали — серебристым, потом серым, потом вообще никаким. От неё тянуло холодом. Холодом одиночества, помноженного на холод забвения, помноженного на холод того момента, когда понимаешь, что все твои страхи были правдой. И сквозь неё все утекало.

Я видела — буквально видела — как из сада тянутся тонкие нити. Цвета. Звуки. Запахи. Воспоминания. Всё это медленно, неумолимо втягивалось в Прореху и исчезало.
— Это, — сказала я, — очень плохо.
— Рада, что ты заметила, — буркнула шкатулка из моего кармана. — Я же уже объясняла степень катастрофы.
— Ты могла бы быть менее язвительной в момент экзистенциального кризиса, - бросила я, ища место куда бы присесть, чтобы в позе мыслителя созерцать саму катастрофу. Если уж конец света — то хоть с комфортом.
— Могла бы. Не хочу, - буркнула шкатулка.
— Хоть кто-то последователен в своих принципах, - кивнула я. – Уважаю.


— Итак, — я уселась на камень, глядя на Прореху. — Что дальше?
— Ты должна её закрыть, — сказал Кошмар.
— Как? – думая о том, что будет, если меня затянет внутрь. Размолотит на атомы?
— Зашить? – предложил Кошмар
— Я должна... зашить дыру в реальности? – в моем взгляде Кошмар явно увидел куда я его хочу послать. И это было не место силы. — Заклеить? Может, синей изолентой? Я слышала, она всё чинит. Или скотчем? Пластырем? Силой позитивного мышления?
— Ты должна закончить, — вставила свое слово шкатулка. — В этом весь смысл. Прореха появилась, потому что мир стал слишком незавершённым. Слишком много начал, слишком мало концов.
— Подождите. То есть мир рвётся от избытка незавершённости, от переизбытка магии незавершенности и единственный способ его спасти — что-то доделать? – я чувствовала, что мой мозг сейчас взорвется и видимо поэтому схватилась двумя руками за голову. Классическая поза «я не подписывалась на это».

— Именно, - голосом первой учительницы сказала шкатулка. – В мире должно быть равновесие всего. Сейчас оно нарушено.
— И вы выбрали для этой миссии меня?
— Ты идеальный кандидат, - кивнул Кошмар.
— Я же профессионально ничего не довожу до конца! – я вскочила с камня с намерением не закончить эту миссию. - У меня это в резюме! Под заголовком «Особые навыки»!
— Твои слова, не наши, — сказала шкатулка и демонстративно захлопнулась. Аргумент уровня «я сказала и точка».
- Хм, а могли бы просто отключить людям интернет, - тихо буркнула я. — Вот и решена магия незавершенности. Ее избыток. Зачем все усложнять?

Я посмотрела на свой шарф. Корявый. Недовязанный. С торчащими нитками и неровными петлями. То есть они еще не убедились в том, что у меня вязальный кретинизм. Занятно. Интересно, когда они разочаруются — до или после конца света? Ставлю на «в процессе».
— Ты готова? — спросил Кошмар.
— Нет, — честно ответила я. — Но, когда это кого-то останавливало?
— Технически, многих людей это останавливало, - Кошмар многозначительно посмотрел на меня.
— Ну, я же не многие люди. Я — женщина с недовязанным шарфом, плюшевым жирафом и судьбой мира на плечах. Что может пойти не так?
Все промолчали. Это было красноречивее любого ответа.

Продолжение: http://proza.ru/2025/12/14/1331