Художественная самодеятельность

-Выхадиля Луна
Из армянских нэбэс
Выхадиль на балькон
Малодой Аванэс
Выхадиль на балькон
И в канюшню сматрель
А в канюшне ищяк
Жирный жопа вертел,-Асса!

Затянули они в два голоса.
Нескладуха- неладуха.
-Поцелуй меня с разбега!
-Я за деревом стою!

 За закрытыми дверями, по идее, ничего не должно было быть слышно.
Мандолина ещё как -то проканает под  гитару.
А балалайка? Ну ваще!
С Урала!

"Ложкари".

Песни народностей.

Ну ничё.
Обое  хиляли.
Как хипари с Силикатного.

-А ты опять!
Си-годня ни пришла!-
И дальше по буквам, во весь голос:
-А я о-пять!
На-деял-ся
И!
Ве-рил!

Главное по струнам бить по-сильней.
И горланить громче музыки.

 -Пальцем в жо!
 -Пальцем в жо!
 -Пальцем в жёлтое колечко!

 -Аааааа!
 -Бронтозавра!

Кто в лес, кто по дрова.
Нафиг те ноты?
Всё равно ничерта не понятно.
А эта руководительница.
За дверями.
-Вы,- говорит,-братья, значит будете- дуэт.
Два брата-акробата! Один -хрен, второй-лопата!

Дуэт-"Лошарики".
Ну точно, как дурачки на балалайке.
А мандолина так ваще!
Слово такое.
Чтоб поржать.


Стрелки часов качнулись вниз,
давая понять,
что пятнадцать минут репетиции уже прошло.
Значит до киношки осталось полчаса.
Чернявый зевнул.
Отложил инструмент.
С той стороны окна цвиринькали горобцы.
Через пыль на стекле светило солнце.
В форточку залетал рёв КАМАЗов и Скреперов.
Со стороны Основянского моста донёсся стук колёс удаляющегося товарняка.

Солист послюнявил палец и начал писать на стекле каляки- маляки; потом слово из трёх букв само себя намалевало.
Он быстро поглядел на двери.
И рукавом стёр свои художества.

Брат его сосредоточено пялился в нотную грамоту, пытаясь найти там новые ворота.
Чёто там прижимал струны к деке.
Брынькал.

- Херня какая -то?А?
Он вопросительно посмотрел на второго вокалиста.
Взял балалайку. Тот
брынькнул пару раз, для разогрева.
Постучал по ней костяшками пальцев.
Потом взял за гриф.
Огрел себя инструментом по голове.
- Бом, бом!
Вечерний звон!
Вечерний звон!
Старший одобрительно хмыкнул.
Выгнул спину и похлопал мандолиной  по пятой точке.

-Мы к вам приехали на час!
Привет! бонжур! хэло!
А вы скорей любите нас!
Вам крупно повезло!

И дуэтом:
- Ну-ка все вместе!
- Егэ-гей!
- Уши развесьте!

Втрое отделение концерта по заявкам трудящихся прошло на "Ура!"
Обое  скакали на столах.
Выгибались.
Наяривали по инструменту, как по барабану.
Бамкали друг друга  по башке, по заднице.
По спине.

Ля-ля -ля! ля ля ля! гей! гей!
Аж взмокли.
Младший раздухарился  и сделал стойку на голове.
Старший заржал.

В коридоре послышались шаги.
Каблуками об деревянный пол.
Хлопнула дверь.
Ложкари схватили инструменты и умостились каждый перед своими нотами.
Долговязый с переляку скрючил умное лицо.
Раскрыв ноты вверх тормашками.

-Ах, какие молодцы!
 Аж вспотели!
 А я слышала.
 С улицы.
 Хватит на сегодня.
 Идите в зал.
 Там уже начинается киножурнал.

Она нагнулась над столом. И против их фамилий поставила пятёрки.
-На следующее занятие придёте?

Оба закивали головами.
Она ласково улыбнулась.
И распахнула им двери.

В кинозале уже погас свет и голос диктора вещал на всю страну, как космические корабли бороздят Большой театр.
Перед фильмом.
На сегодняшней афише клуба красовалось- "Месть и Закон."

На следующее занятие, можно  с дома притащить дедову армейскую трубу.
Там вообще легкотня.
Нажимай да дуй!

"Посвящение", глава 41-я.