Он только мой сын

Глава 14

После посещения клиники работать Яна не могла, самое лучшее для нее, как она считала, провести несколько дней в больнице поэтому, выйдя из такси за две остановки до дома, она вызвала скорую. Жалуясь на резь внизу живота, ее увезли в больницу. Уже вечером она позвонила Глебу и умирающим голосом сказала

– Я в больнице, мне на улице стало плохо, и скорая увезла меня во вторую городскую больницу.

– Ты на УЗИ была сегодня?

– Нет, я так и не дошла туда.

– Тебе что-то принести?

– Да, если нетрудно: воды без газа и виноград хочу, только без косточек.

– Хорошо, я приду завтра

– Да, купи мне домашние тапки тридцать шестого размера, и какой-нибудь халат сорок шестого размера, зубную щетку и пасту, а то меня с улицы забрали, при себе была только сумочка.

– Я понял, все привезу.

Теперь можно было и отдохнуть. Подумать, как поступить дальше. Обманывать Глеба смысла нет, только больше его разозлить. Можно, как сказала врач, оставить ребенка, кто-то заберет – рассуждала Яна, – только с Глебом придется расстаться. Он сейчас-то ее еле терпит, сможет ли она остаться работать в этой компании. Вряд ли надо будет искать какое-то новое место работы.

Яна сидела у окна, поджав колени к груди, и смотрела, как вечер накрывает своим черным полотном город. Багряные полосы на горизонте казались ей кровавыми следами — словно сама природа кровоточила от того, что творилось у нее на душе. В палате стояла тишина, — та самая, от которой закладывает уши и хочется кричать просто чтобы убедиться: ты ещё существуешь. Две ее соседки спали, и было слышно их дыхание. Обе ждали сыновей. Как жить без Глеба, она не знала, без него вообще все выглядело по-другому, и даже ее богатое воображение не могло нарисовать четкие картины ее дальнейшей жизни

– Как люди живут в одиночестве? — думала она, проводя пальцем по стеклу.

Ответа не было. Были только страхи — липкие, настойчивые, как пауки в заброшенном доме. Он приехал к обеду, привез все, что она просила

– Спасибо тебе – сказала она и потянулась, чтобы его поцеловать

– Ян, давай потом с этим. Что с ребенком?

– Меня еще не смотрел врач, сегодня, наверное,

Глеб передал ей пакет достаточно тяжелый – Поеду, а то я в обед к тебе сорвался. Звони, если что-то будет надо.

– Мне уже надо

– Что? – с готовностью это привезти, спросил мужчина

– Ты, мне нужен, ты, для того чтобы жить, дышать и родить здорового ребенка. Я знаю, что ты мне ответишь: я тебе ничего не обещал, никогда не говорил, что люблю, ты взрослая девочка.

– Абсолютно правильно

Яна посмотрела ему в глаза, и в её взгляде смешались надежда и тревога.

— Ну, ты выполнишь своё обещание и женишься на мне, если я рожу сына? — тихо спросила она.

Он задержал дыхание, словно пытаясь уловить скрытый смысл в её словах. В помещении повисла тяжёлая пауза, нарушаемая лишь голосами медсестер и врачей.

— Его ещё надо родить, — наконец произнёс он, отводя взгляд к окну. — И не всё так просто, как кажется.

Яна вздрогнула, будто от удара. В её глазах заблестели слёзы, но она тут же сжала губы, стараясь сохранить самообладание

.— Ты обещал, — прошептала она, и голос дрогнул. — Перед всеми обещал.

Он поднялся с кресла, прошелся вдоль них, заложив руки за спину. Каждый шаг отдавался глухим стуком в напряжённой тишине.

— Обещания даются в определённых обстоятельствах, — сказал он не оборачиваясь. — А жизнь… она меняет правила.

Яна тоже встала, её руки бессильно опустились вдоль тела. В этот момент она почувствовала, как рушится что-то важное, едва уловимое, но невероятно ценное.

— Значит, твои слова ничего не значат? — спросила она, и в голосе прозвучала горькая усмешка. — Просто ветер, который уносит обещания?

Он обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое — то ли сожаление, то ли решимость.— Это не так просто, Яна. Не всё решается, одним словом, но ты роди сына

– Хорошо, как будут меня выписывать, я позвоню – и Глеб сразу покинул помещение.

После его слов – Это не так просто, которые прозвучали как приговор, ее сердце сжалось, в них скрывалась вся сложность их ситуации. Она осознала: их дороги изначально ведут в разные стороны. Мечта о соединении — лишь красивая иллюзия. Пора принять реальность: даже в мыслях не сто;ит пытаться свести несоединимое. Тем более что сына она ему родить не сможет. Врачи еще раз подтвердили, что у неё будет девочка и что приступ на улице был ложной тревогой, у нее все в порядке.

Звонить Глебу и говорить о выписке она не стала, не хотелось смотреть на его недовольное лицо. Для себя она составила дальнейший план действия и будет его придерживаться до последнего момента. Вернувшись домой, она была рада, что отца нет. С тех пор как не стала Алевтины, отец был один, только сейчас Яна задумалась над тем, что ему и правда, могла нравиться эта нищебродка, у всех вкусы разные.

************

А в это время из клиники выходила Арина, она встала на учет, ее немного поругали, что долго тянула, и обрадовали, что у нее будет сын. Все у неё складывалось великолепно: работа, где она нашла контакт с девочками, квартира была очень уютной, где у нее были прекрасные отношения с соседями, и теперь она узнала прекрасную новость – у нее будет сын.

Она себя поймала на мысли, что думает о том, как был бы рад Глеб, если бы, конечно, узнал, но Арина отогнала от себя эти мысли

– Пусть он будет счастлив с той – она даже не могла произнести это имя, столько горя оно ей принесло.

А директор, Антон Григорьевич, внимательно следил за новенькой, и ему все нравилось. Коллектив как будто и не заметил смены руководства, как-то у Арины Анатольевны получилось подобрать тот ключик к коллективу, некоторым иногда не удается это сделать. Она ввела новые традиции, поздравлять тех, у кого день рождения. Сначала сама покупала подарки и устраивала чаепитие, а потом девчонки предложили складываться и пошире отмечать такие праздники. Это только сближало коллектив и прекрасно влияло на работу отдела. В общем, директор звонил Коваль и благодарил ее за такого ценного кадра.

– Спасибо тебе, Светлана, девочка прекрасно работает, я доволен.

– Рада была помочь.

Питер был её городом. И хотя к его погоде надо было привыкнуть — к этим внезапным дождям, пронизывающему ветру с Невы, к туманным утрам, когда очертания зданий растворяются в молочной дымке, — ей это не мешало. Каждые выходные она отправлялась знакомиться с ним ближе. В субботу утром она просыпалась с ощущением предвкушения. Наливала кофе в термокружку, накидывала пальто и выходила в ещё полупустые улицы. Она любила эти тихие часы, когда город только пробуждается: когда дворники сметают последние листья, а в витринах булочных появляются первые круассаны.

Она шла без цели — просто сворачивала туда, куда звал взгляд. То останавливалась у старинного особняка, разглядывая лепнину и представляя, какие истории скрываются за этими окнами. То заходила в крошечное кафе, где пахло корицей и свежесваренным кофе, и наблюдала за прохожими через запотевшее стекло. А вечером, когда небо окрашивалось в оттенки розового и сиреневого, она поднималась на набережную. Ветер играл с прядями волос, а она смотрела, как солнце тонет в водах Невы, и чувствовала: этот город — её. Её тайна, её вдохновение, её бесконечная любовь. Она немного скучала по Светлане Леонидовне, но та старалась ей звонить и уже дважды приезжала к ней в гости. Глеб – был запретной темой.

Продолжение