Тайна Моны Лизы. Глава 28

                Глава  28  "8 марта"

Из-за моего отсутствия в классе в последний день четверти не состоялся традиционный огонек, на котором девочки должны были поздравлять мальчиков с 23 февраля и дарить им подарки,  мальчики же в ответ поздравляли девочек с 8 марта и тоже дарили им подарки.
Традиция устраивать праздники перед уходом на каникулы была заведена задолго до моего прихода и я считала своим долгом ее не нарушать и всячески поддерживать.
Но муж меня благоразумно удержал от выхода на праздник:" Не стоит туда идти! Без тебя обойдутся! Если такая уж традиция, пусть с родителями в классе посидят! С твоими активистками из родительского комитета. Они там постоянно крутятся, вот и пусть присмотрят за своими чадами! Д и коллеги твои не поймут правильно - скажут: "На уроках не была, а к празднику пришла, подарки получить!"
"Твоя правда, Витя, коллеги не поймут!  - я согласилась, что нечего выходить к огоньку, хотя ребята звонили и очень звали. - Подарки для меня - не главное, выздороветь бы и окрепнуть поскорей!"
Позвонила Гене. Гена очень обрадовался моему звонку: "Привет, Старкова! Вот, кого рад слышать! Как сама?"
"Не очень, Ген, - сказала я откровенно. - Прихворнула вот, дома сижу!"
-Что-то серьезное?
-Да простуда банальная! Все поправимо, ты лучше вот что мне скажи - можешь зайти ко мне в класс, как ты обычно перед каникулами делаешь? Мне спокойней будет.
-Зайду, Лиз, само собой! Уж для тебя время выкрою!
-Вот спасибо, Ген, очень обяжешь! Волнуюсь я за них, осталось - то им всего ничего...Глаз да глаз нужен, а я тут с рельсов сошла! Тем более, помнишь случай с ВДНХ?
-Ну, че, бывает... Ты когда теперь в школе появишься?
-Рассчитываю в конце каникул, Ген. Как выпишут...
-Ты лечись спокойненько, я к ним загляну. Как они, кстати, на сборы съездили?
-Да все, вроде бы, ничего. Без приключений. Потом, правда пособачились, Закордонец наехал на Родичева, что тот, мол, с девчонками в классе отсиделся, чуть не сцепились, да пацаны разнять успели.
-Ну, Закордонец - орел, что и говорить, есть в кого!  А Родичев - это который? Чернявый, которого уголовная ответственность интересует?
-Он самый.
-Малоприятный тип!
-Ген, они все непростые, никогда не знаешь, что и ждать от них...
-Это точно. Не говори, мать!
-Кстати, Ген, на сборах его не было. Твой план не задался. У него справка была припасена. Вот так-то...
-Что ты говоришь? Гляди-ка... Не ожидал такого поворота!
- Ну, что  об этом теперь? Проехали! Словом, Ген, как будет минутка, загляни!
-Проси - не проси, все равно зайду! Моя святая обязанность! Выздоравливай!

В день женского праздника с утра один за другим сыпались звонки - родительский комитет, Северьянова старшая, потом младшая, мать Рахлина и, что удивительней всего, майор Закордонец.
Он откашлялся в трубку и четко, словно зачитывал телеграмму, поздравил, выражая надежду на то, что я скоро вернусь в строй и это замечательным образом отразится на успеваемости класса и на его настроении в целом. Почему-то я была уверена, что у него в руках конспект поздравления.
Я кратко поблагодарила. Он, вероятно, счел меня злопамятной за тот неприятный разговор в кабинете директора, где остались в ящике стола две объяснительные на сыновние шалости и скоренько распрощался.
Я безо всякого сожаления  положила трубку, в ответ пожелав замечательного праздника в семье Закордонцев.
Звонок майора словно отсек все прочие и больше в тот день звонков, связанных со школой не поступало.
На следующий за праздником, который приходился на среду, день, я отправилась выписываться. И в каникулярную пятницу вышла на работу, радуясь еще двум свободным дням впереди.
На столе громоздились подарки, что ждали моего появления -  коробка фигурного шоколада, мягкая игрушка - щенок с красным бантом на шее, набор лаковых матрешек, что были выставлены вереницей, куча открыток, написанных еще не устоявшимися почерками пятиклассников и чудесный рисунок - копия Моны Лизы с лицом, удивительно похожим на мое.
Первым делом я схватилась за рисунок, перевернула наизнанку. Она была чиста, без числа , автографа и прочих надписей и подписей.
Безошибочно угадывалась рука Оли Шевченко. Я перевела взгляд на стенд с ее литературными иллюстрациями, удовлетворенно осмотрела его.
По русскому языку у Оли в этой четверти выходило твердое четыре. По литературе, учитывая рисунки, однозначно пять.
Я склонила голову набок, прикидывая, что такой рисунок, как тот, что я держу в руках, неплохо бы заключить в багет и обязательно под стекло. Этот подарок дорогого стоил. Хотя, соавтором его был , конечно, Родичев, наградивший меня этим именем. Благодаря ему в школе появилась Мона Лиза, увековеченная талантливым карандашом Оли Шевченко.
За этой мыслью меня и застала вошедшая в кабинет Ирина Федоровна.
"Ну, наконец-то, Лизонька! - сказала она после приветствия. - И с прошедшим тебя!"
-Спасибо, Ирина Федоровна! Как я скучала и как рада вас видеть! Вас тоже с прошедшим и спасибо вам огромное, что выручали с моими, пока я хворала!"
Ирина Федоровна взяла меня за плечи и внимательно осмотрела: "Бледная ты какая! Еще, небось, слабость? "
"Есть немного, - согласно кивнула я. - Но впереди два выходных, к понедельнику буду в порядке!"
"Ну, надеюсь на это! - кивнула Ирина Федоровна. - Идем, чай попьем, отметим наш праздник задним числом!"
Я прихватила со стола шоколад и направилась за Ириной Федоровной. Она, заметив, замахала руками: "Не-не-не! Оставь! Дома пригодится! У меня этого добра тоже навалом!"
Я согласно кивнула и отправилась в кабинет, где меня несколько лет подряд учили владеть великим и могучим.
Ирина Федоровна весело рассказывала мне школьные новости , а когда они иссякли, сказала, разглядывая меня:" Что-то веки у тебя отекли, вроде? Часом, не в положении?"
Я покраснела.
"Ли-за! Правда, что ли?" - спросила Ирина Федоровна , утверждаясь в правоте своей догадки, хотя я промолчала на это.
Скрывать далее не имело смысла: "Да, Ирина Федоровна, угадали!"
Ирина Федоровна привстала, чтобы обнять меня и прижать к себе. Мне тоже пришлось привстать со стула.
- Поздравляю! Ну, теперь - то все ясно с тобой! А я-то думаю, что ж тебя полмесяца на больничном держат? Что приключилось? И каков срок?
-Шестнадцать недель.
Ирина Федоровна кивнула, прищурила глаза, вероятно подсчитывая, когда я уйду в декрет.
"Ну, все складывается прекрасно! - сказала она с улыбкой, завершив свои подсчеты. - Успеешь класс довести до выпуска и еще лета прихватишь до родов! Когда тебе срок ставят?"
-Середина августа примерно.
-Ой, ну и отлично! Успеешь от учебного года оклематься и на солнышке понежиться. Может, еще и отдохнуть куда-то с мужем съездить успеешь!
-Главное, что свекровь Варю забирает до родов, уже отдых,  даже дома. Варя  же у меня неугомонная!
-Да я помню ее на школьной елке, шустрый ребенок! Она-то знает, что в семье пополнение?
-Незачем пока. Такой возраст бестолковый, что много вопросов будет, на которые я не знаю, как ей отвечать. Вернее, не знаю, как она среагирует.
- Ну, это не так важно! Муж- то рад, небось?
-Муж рад. Он хотел второго.
-Замечательно! Это главное, остальное детали.
- Вот, не знаю, как и быть с этими деталями.   В школе никому не говорила. Раисе Васильевне это вряд ли понравится.
- Да мало ли что! Это твое право, говорить или нет. Так случилось - и это факт. Дело молодое. Не вздумай ни перед кем оправдываться!  Любой имеет право взять больничный. И уж когда ты поставишь начальство в известность, сама решай.
-Да, наверно, лучше никому пока не говорить. Если можно...
- За меня не беспокойся. Я не скажу. А ученики-то точно не знают?
-А им-то какое дело? Раз уж я собственной дочери не говорю...
- Ну, правильно! Просто дочка - малышка, а эти-то взрослые...
- В том-то и дело, пойдут разговоры, шу-шу-шу... Не хотелось бы.
-Ну и все. Договорились. Молчок! Ой, ну я рада, как же я за вас рада, какие вы с мужем молодцы!
-Я за нас тоже рада. Теперь только бы  осилить все, что предстоит...
-Осилишь, куда ты денешься! Да не стесняйся за помощью обращаться, раз такое дело! Ко мне, во всяком случае...
-Я и так у вас  в неоплатном долгу!
-Не выдумывай, пожалуйста!

                (Продолжение следует)