Лао Цзы. Поэма о вечной тайне. Глава 9

© Перевод с древнекитайского на русский, комментарии – Александр Викторович Кувшинов, 2025 г.


9.
Поскольку повторение – мать учения, Лао Цзы все время возвращается к одному и тому же, но по-разному. Так, в 11 чжане он с юмором показывает то, что у всех на виду, однако – по причине отсутствия ясности – удивительным образом остается незаметным. Он говорит о пользе опустошения, из чего легко сделать вывод о вреде накопления, но кому охота этим заниматься, не так ли?

11 чжан

Тридцать спиц колеса сходятся к втулке,
Середина которой пуста,
Благодаря этому и можно пользоваться колесом.
Когда изготавливают из глины сосуд,
Оставляют внутри пустоту,
Благодаря этому и можно пользоваться сосудом.
Когда строят жилье, проделывают окна и двери,
Оставляя середину пустой,
Благодаря этому и можно пользоваться жилищем.
И потому,
Наполнение – это то, что приносит доход,
Опустошение – это то, что приносит пользу.


12-й чжан предлагает поразмышлять о том, как мы «видим», «слышим», «ощущаем вкус». Ведь как раз сенсорные впечатления питают, как огонь топки паровоза, нашу жажду достичь полного и окончательного удовлетворения. Если поразмыслить, это ведь нелепо с первого взгляда – всё равно что, поев вкусно, ты хочешь всё время есть, или не есть вовсе. Идея, которая движет поезд удовольствий, не может выдержать прямой взгляд. Однако, вот они, мы – неустанно стремимся к еще более вкусному, дорогому, интересному, высокому, свободному, восхитительному и так далее. 12 чжан предлагает поразмышлять о том, насколько глубоко слово проникло в тело и душу, как мы видим, слышим и вкушаем. О том, как слово движет нашими устремлениями, мыслями, поступками. О том, что, опьянившись властью именования, я теряю из вида самое главное – живую суть, которая повсюду. Но я ее не вижу, я оказываюсь в этом слеп.

12 чжан

Пять цветов ослепляют,
Пять звуков оглушают,
Пять вкусов портят вкус.
Погоня за добычей
Сводит с ума.
Драгоценные вещи
Губят.
Вот почему
Мудрый есть сама суть, а не то, что можно увидеть и назвать,
Поскольку, когда перестаешь интересоваться вторым, остается лишь первое.

Мы тоскуем о собственной сути, которую, как в зеркале, можно увидеть во всем подряд. Во всем живом, что бы это ни было.
Но в том-то и дело, что взбаламученный ум вынужден видеть лишь слова, отрезанные от этой сути. Эти слова сами складываются в фальшивую истину, которая гонит нас по проторенной дороге, на которой ждут лишь мимолетные приятности, усталость, разочарование и смерть. Так, толком ничего не увидев, человек завершает жизнь. Но кое-что остается. Необъяснимым образом опыт проб и ошибок, склонностей и ожиданий, разочарований и надежд сохраняется. Это можно представить как волну, в которой записано вот это всё. Эта волна летит по Вселенной сквозь миры и находит новый способ продолжить себя, добавив к летящей истории еще несколько глав.
И всё это не имеет никакого отношения к тому, что понимается под знанием. Несомненно, учиться весьма полезно, вот только как? Запоминая информацию и выучивая ход чужих мыслей? Всё это хорошо лишь для того, чтобы самому научиться танцевать. Ожидание чужого знания, одобрения и наставления лишь поддерживает тоску, потому что продолжает изолировать нас от собственной сути. Потому в 20-м чжане сказано:

Когда перестаешь гоняться за знаниями, пропадают омраченность и тоска.
Только так обнаруживает себя основа, незыблемая, как гора,
Как долго будешь ее избегать?
(20 чжан)

В 13-м чжане Лао Цзы показывает причину безумной гонки удовлетворения: заблуждение. «Причина мучения, которое огромно, заключается в том, что я уверен, что тело и есть я». Если тело и есть я, а всё остальное – не я, то, конечно, нужно себе всего хорошего, да побольше. И будет мне благо. И ощущение недостаточности блага объясняется просто: «Нужно еще». Какая самая распространенная фантазия человека? «Вот еще потерплю, постараюсь, а уж зато потом – заживем!». Ну-ну. Рассказывай, рассказывай.
К тому же чувство недостаточности далеко не самое страшное, что есть на этом пути, поскольку заблуждение погружает в ужас. Ужас гонит вперед, а впереди всё тот же ужас, к которому добавляются болезни, старость и смерть.
Впрочем, смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи. Ни для кого не секрет, что «мучение, которое огромно», вынуждает человека о ней мечтать как об избавлении. И вновь ложь кроит себя из кусочков правды: смутное знание, что путь погони за богатством и почестями никуда, кроме несчастья, не ведет, подменяется фальшивой истиной «жизнь – дерьмо».
А всего-то, нужно выяснить, что «я не ограничиваюсь телом, и сам не имею предела». И вот тогда обретают смысл строки:

Если дорожить всем, что есть в этом мире, как самим собой,
Можно жить безо всяких хлопот, на попечении у мира.
Если любить все, что есть в этом мире, как самого себя,
Можно жить, беспечно доверившись миру.
(13 чжан)

...