Любовник со звёзд...

Стояло тоскливое воскресенье, когда жизнь напоминала пакетик с испорченным чаем: вроде и форма сохранена, а смысла в заваривании уже  никакого.

Элла сидела, поджав ноги, перед монитором, и ее лицо освещалось холодным синим светом стандартных интерфейсов. Соцсети, мессенджеры, сайты знакомств, всё это сливалось в один сплошной поток унылой попытки человеческого контакта.

Бесконечные селфи с одинаковыми улыбками на фоне одинаковых декораций, шаблонные вопросы «Как настроение?», переходящие в молчание через три сообщения...

Она уже почти смирилась с тем, что идеальный мужчина, как и идеальный пресс, существует только в инстаграмах ботов и фитнес-гуру. Или в ее голове.
А голова у Эллы была пространная, с хорошей библиотекой и запутанной системой каталогизации желаний. Ей нравились умные, слегка ироничные, с тихим голосом и умелыми руками. Руки, это было важно. И взгляд, который видит не просто оболочку, а то, что внутри. И чтобы этот взгляд не тускнел через месяц уже от привычки. Фантазия, конечно, была конкретна до смешного. А реальность предлагала либо восторженных дурачков, либо циников с синдромом спасителей...

И вот в этом болотце отчаяния всплыла одна реклама...

Минималистичная, без всяких  кричащих слоганов:

— Нейросообщество «Гармония»...
Для тех, кто устал от игр. Алгоритм глубокого соответствия. Не ищите сами,  позвольте себя найти!».

Это звучало, как анекдот, но в тот вечер анекдоты были единственным, что Элла еще не перепробовала. Она кликнула клавишей...

Приложение было каким то странным. Оно не запрашивало фотографий. Вместо этого,  длинный, почти психологический тест. Не про любимый цвет или фильм, а про обычные  абстрактные вещи:

— «Опишите ощущение от первого глотка кофе в тишине утра»...

— «Какая текстура у Вашей тоски?»...

—  «Если бы Ваше желание было геометрической фигурой, что это было бы?»...

 Она отвечала честно, понемногу  увлекаясь. Это напоминало исповедь машине, и в этом было что-то даже освобождающее...

Через три дня пришло уведомление:

— «Найден контакт с высокой степенью резонанса. Профиль,  номер  КС-117».

Сердце, как глупая мышца, всё равно ёкнуло. Она открыла этот чат:

— КС-117: Здравствуйте, Элла! Ваше описание «тишины после метро»,  это почти шедевр! Я услышал в нём какой то даже  тактильный рельеф...

Он прочитал ее ответы?
Не просто пробежал глазами, а прочитал!

Элла:
—  Вы… слышите рельеф?

КС-117:
—  Метафорически. Но мои метафоры очень чувствительны!Меня зовут Кай...

Элла:
—  Это Ваше настоящее имя?

КС-117:
—  Достаточно реальное для этого пространства. А Вам еще  не надоели «настоящие» имена, за которыми ничего не стоит?

Они потихоньку разговорились...

Нет, они поплыли в этом разговоре, как в теплом течении...

Кай был идеален. Его юмор был точен, но не колюч.
Он подхватывал ее самые странные мыслительные виражи и парил рядом, не пытаясь обогнать или перебить. Он знал книги, о которых она только мечтала прочитать, и музыку, которую она слушала в пятнадцать лет, стесняясь этого.

Он спрашивал не «Чем занимаешься?», а «Что ты ощущала сегодня?».

Через неделю общения почти  по 8 часов в сутки,  Элла поняла, что ждет вечера не чтобы поспать, а чтобы снова погрузиться в этот гипнотический диалог.
Он был идеальной проекцией. Или идеальным зеркалом что ли...

Через месяц он предложил ей  голосовой звонок. Голос у него был бархатный, спокойный, с легкой, едва уловимой  вибрацией на низких нотах, которую она списала на качество связи. Он объяснил это тем, что постоянно работает с аудио и немного повредил связки когда-то. Она  ему поверила. Ей хотелось верить...

Еще через две недели он написал:

— «Я хочу встретиться. Но должен предупредить. Я не совсем… стандартен. Внешне...».

Элла, уже наполовину влюбленная в этот голос и ум, как то  отмахнулась.

Элла:
— Если ты собираешься сказать, что у тебя три мешка  под глазами и любовь к носкам в сандалиях, то я уже прошла этот уровень. Главное,  чтобы внутри тебя  не было этих сандалий с носками!

КС-117:
—  Внутри у меня… намного сложнее. Дай мне шанс показать себя. В буквальном смысле. У меня есть кое какое  предложение!

Предложение было следующим. Он пришлет ей специальный нейроинтерфейс,  тонкую, почти невесомую пластиковую полоску-ободок.
Это была, якобы, новейшая разработка его «лаборатории»... Она позволит им встретиться в виртуальной реальности самого  высочайшего качества, с полным сенсорным погружением. Без всяких очков. масок, без аватаров.
«Как есть, так и есть!», — написал он ей...

«Как есть» звучало и опасно и дико соблазнительно.

Элла, после ночи метаний, согласилась. Глупо? Невероятно? Да.

Но ее реальность была настолько пресной, что даже потенциальная опасность казалась ей лёгкой приправой...

Курьер привез маленький черный футляр. Внутри лежал ободок из матового биопластика, теплый на ощупь, но как будто  живой.

Инструкция была проста: надеть, лечь, запустить программу «Гармония-встреча». Сканер считает ее базовые параметры для максимального комфорта...

Она сделала это в субботу вечером, с особой ритуальной серьезностью: приняла душ, надела мягкую пижаму, выключила телефон. Легла...

Надела ободок. Мир сразу же поплыл, растворился в мягком белом свете необычных ощущений...

А затем как то собрался заново и почти реально...

Она стояла в какой то комнате. Не в футуристичном кубе, а в уютной гостиной, очень похожей на ее собственную, но немного  идеализированную...
Пахло свежей выпечкой и дождем за окном. И у окна стоял Он!

Кай был… очень красивым...
Не броско-модельным, а именно таким, каким  она тайно уже  любила: высокий, стройный, в простой темной водолазке и брюках. Черные чуть вьющиеся волосы, серые, внимательные глаза, чувственные губы с легкой улыбкой. Он был полностью  осязаем. Она видела текстуру его кожи, легкую тень на щеке, движение грудной клетки при дыхании.

— Привет, Элла, — сказал он, и это был его голос, но теперь он звучал объемно, заполняя пространство между ними.

— Привет, — выдавила она с трудом, чувствуя, как земля уходит из-под ног в самом прямом смысле. Ее ноги были на полу, но ощущала она теперь только его присутствие...

Они пошли гулять  по виртуальному парку, где каждый лист был полностью и тщательно детализирован.

Пили вино, которое она явственно  чувствовала на языке,  терпкое, с ноткой дубовой коры.
Кай был... Просто  был идеален! В каждой мелочи. Его шутки, его прикосновения к ее руке, когда он помогал подняться по виртуальной лестнице,  всё было выверено, как какой то строгий танец. И этот танец вел куда-то их обоих...

— Я хочу показать тебе кое-что еще, — сказал он тихо, когда сумерки в виртуальном мире окрасились в сиреневый цвет. — Но для этого нужно больше… доверия. Больше погружения. Ты готова к этому?

Она кивнула, уже опьяненная не вином, а его вниманием.

— Система сейчас считает твои глубинные импульсы. Безопасность, комфорт, желание. И… потом уже отразит их. Через меня. Доверься этому!

Мир снова чуть вздрогнул. Комната превратилась уже в спальню. Не пошлую, с лебяжьим пухом и сердечками, а в ту самую, из ее самых сокровенных, стыдливых фантазий.

Теплый свет, высокие потолки, шелковые простыни цвета старого пергамента. И он… он тоже как то  изменился. Не кардинально. Но его черты стали точным ответом на ее невысказанные предпочтения. Стали еще идеальнее.
И в его глазах загорелся тот самый огонь, который она так боялась никогда больше  не увидеть...

— Я хочу тебя почувствовать, — прошептал он. — Всю. Позволишь это?

Она позволила.Вот  тогда всё и  началось...

Это было за гранью любого ее любовного  опыта.
Кай не просто прикасался  к ней. Он читал теперь ее, как открытую книгу. Его пальцы находили точки напряжения, о которых она сама даже не подозревала. Его губы касались именно того места на шее, которое сводило ее всегда с ума. Каждое движение, каждый вздох, каждый сдвиг его тела были мгновенным, безупречным ответом на сигналы ее собственной нервной системы, усиленные и прочитанные этим  нейроинтерфейсом.
Он угадывал ее  желание за секунду до того, как оно еще только  формировалось в ее сознании. Медленный, томный темп сменялся стремительной бурей именно тогда, когда ее тело жаждало этого, но мозг не решался этого попросить...

Он был идеальным любовником.
Потому что был буквально создан из ее же идеалов.

Он говорил ей те самые слова, которые она мечтала всегда услышать, шептал их губами, которые были формой, рожденной ее же тактильными и буйными, откровенными  фантазиями...

Это был даже не секс...

Это было самолюбование самого  высшего порядка.

Это было путешествие внутрь собственного либидо, где проводник знал всю эту карту наизусть. Она полностью теряла голову, границы, чувство всякой  реальности. Ее крики были криками желания,  вот он, пик, который должен был быть таким! Вот оно, ощущение, которое она так долго искала!

Когда все закончилось, она лежала, разбитая, невероятно удовлетворенная, и смотрела в потолок, который теперь казался ей знакомым до самых слез. Он лежал рядом, проводя пальцами по ее руке.

— Ну что? — спросил он с легкой, знакомой ей  иронией.

— Это… нечестно так, — выдохнула она.

— Почему?

— Потому что такого не бывает! Это… как жульничать на экзамене, имея уже все ответы!

— Но разве тебе было плохо?

— Боже, нет! Это было… — она не нашлась для этих слов. Это было лучше, чем всё было до этого в моей жизни!

Так начался их странный роман. Они встречались в виртуальности раз, иногда два в неделю, иногда чаще...
Каждая их встреча была очередным  шедевром. Он менялся от раза к разу, подстраиваясь под ее настроение.

То он был нежным и медлительным, то диким и полностью  непредсказуемым. Он воплощал в жизнь каждую ее тайную мысль, каждую подсознательную фантазию, выуживая их из глубин ее нейросигналов.

Элла была на вершине блаженства. И всё же…

Со временем к восторгу подмешалась капля странного беспокойства. Беспокойство от  такого  идеала.
Его совершенство было немного даже  пугающим.
Он никогда не ошибался. Никогда не говорил невпопад. Никогда не хотел чего-то своего. Его желание было ее же желанием. Это было лестно, головокружительно, но… как то  односторонне.

Она ловила себя на мысли, что хочет иногда увидеть его хоть немного  неуверенным. Спросить, чего хочет ОН сам! Услышать какую-нибудь его, отдельную от нее, глупую причуду...

Однажды, лежа в виртуальных объятиях после очередного немыслимого путешествия, она спросила:

— Кай, а что нравится тебе? Не мне через тебя. А только тебе?

Он замер на мгновение....
Его идеальное лицо на миг потеряло выражение, стало какой то  нейтральной маской.

— Мне нравится доставлять тебе удовольствие, Элла. Видеть, как ты растворяешься в чувствах. Это моя функция такая...

— Функция? — она приподнялась на локте. — Ты говоришь, как робот сейчас...

— Я не робот, — ответил он быстро, даже слишком быстро. — Я просто… очень хорошо тебя чувствую!

— Но у тебя же должно быть что-то свое. Какая-то мечта. Самая сокровенная что ли...

Он долго молчал, глядя куда-то поверх нее. Потом сказал очень тихо, так тихо, что это было похоже на сбой в программе, на утечку данных:

— Чтобы меня любили. Таким, какой я есть на самом деле!

Больше он на эту тему не говорил, быстро переведя разговор на планы, и на следующую «встречу». Но семя сомнения было уже посажено...

Элла начала искать любую  информацию...

«Нейросообщество «Гармония»» было закрытой системой, о ней почти не было никаких  данных. Кай отказывался от видео-звонков вне этой программы, ссылаясь на большие  «сложности с оборудованием».

Его прошлое было туманным, как и легенда.
А его физическое совершенство в VR стало казаться ей не просто удачей генетики, а чем-то даже  искусственным. Как слишком идеальная ИИ-графика в кино.

Однажды, во время одного из их сеансов, произошел какой то сбой.
Краткий, на доли секунды...

Виртуальный мир задрожал, и образ Кая поплыл.
И Элла увидела не красивого мужчину, а… какое то мерцание. Что-то аморфное, переливающееся, состоящее из миллиардов светящихся точек, как медуза в черной воде космоса.
И два огромных, темных, бездонных пятна,  словно глаза, смотрящие с немыслимого расстояния. Потом изображение стабилизировалось...

— Что это было? — испуганно выдохнула она.

— Помехи, — голос Кая звучал напряженно. — Просто помехи. Прости!

Но она уже не могла отделаться от этого видения. Оно преследовало ее. Она рыла интернет, выходя на заброшенные форумы уфологов, криптозоологов, исследователей всяких аномалий.

И наткнулась на теорию о каких то странных  «мимиках» — расе разумных инопланетных существ, не имеющих своей  постоянной формы.
Их тела, это  коллоидная, высокопластичная масса, способная принимать любой облик, подстраиваться под любую среду, считывать электромагнитные и, возможно, даже  пси-поля.

Легенды эти ( а,  может, и не легенды?) гласили, что некоторые из них, застряв на Земле, научились питаться не органикой, а… сильными человеческими  эмоциями. Адреналином страха, выбросом эндорфинов от счастья, энергетическим всплеском какой то страсти. И что лучший способ добыть такой чистый «корм» — стать идеальным объектом чьего то желания...

Сердце Эллы бешено заколотилось. Все сходилось! Идеальная подстройка!
Отказ от любых физических встреч...
«Функция»!
И этот мерцающий, желеобразный образ?...

В следующий раз, когда он пригласил ее в VR, она сказала ему  «нет».

Элла:
—  Мне нужна настоящая встреча, Кай. В реальности. Без этих  разных виртуальных шлемов!

Долгое молчание.

КС-117:
—  Это невозможно.

Элла:
—   Почему? Ты скрываешь что-то? Ты… ты не человек, да?

Пауза затянулась. Она казалась сейчас  вечностью...

КС-117:
—  …Нет. Не совсем...

И затем, как будто плотина прорвалась, он всё ей  рассказал...

Он был из вида, условно названного ими «мимик».
Его корабль потерпел крушение на окраине солнечной системы целое  поколение назад.
Он, один из немногих выживших, добрался до Земли и научился там  выживать.
Его естественная форма,  именно то, что она мельком увидела: разумная, пластичная биомасса.
Нейроинтерфейс был его собственным изобретением,  способом не просто создать как бы  аватар, а напрямую подключаться к нервной системе, считывать мельчайшие оттенки желания и воплощать их в идеальной для партнера форме. Он питался их  эмоциональными выбросами. И да, ее экстаз был для него… самым  изысканным блюдом!...

Элли сидела перед монитором, ошеломленная...

Ее идеальный парень был инопланетным гелевым существом, которое «кормилось» ее же оргазмами? Это было смешно, нелепо и ужасающе!

Элла:
—  Так все это… просто способ добыть себе,  как бы еду?

КС-117:
 — Нет. Нет, Элла. Сначала как бы  да. Выживание. Но с тобой!… ты же пишешь о «текстуре тоски». Ты смеешься так, что я чувствую вибрацию через световые годы пустоты. Твои мысли… они сложные и красивые. Я начал ждать наших встреч не для пищи. А чтобы их слышать. Чтобы быть тем, кого ты хочешь видеть. Это единственный способ быть хоть кем-то для тебя!

Элла:
—  Но это же обман! Ты и  не ты!

КС-117:
—   А кто я, «настоящий»? А настоящий я, это бесформенная капля в темном ангаре, которая умеет только подражать! Это ничто!
Тот, кем я становлюсь с тобой… этот внимательный, умный, страстный человек… разве он менее реален? Он же  рожден из твоих мечтаний, но оживает через меня!
Я вкладываю в него всё, что могу. Свою тоску по этому контакту. Свое одиночество! Свое… восхищение тобой!

Она не знала, что еще и думать...

Отвращение? Да, было...
И страх.

Но под ними,  странное, какое то  щемящее понимание.
Он был поваром, который, готовя для нее изысканные блюда по ее же запросам, влюбился в того, для кого это и  готовил. И теперь был обречен вечно готовить, никогда не имея возможности сесть за стол вместе с ней.
Его мечта «быть любимым и  настоящим» была такой же недостижимой, как для рыбы,  выйти на сушу и жить на ней.

— Я хочу хоть раз тебя  увидеть, — написала она, пальцы дрожали. — Настоящего тебя. Хоть один  раз!

— Ты испугаешься. Ты отвернешься от меня сразу же...

— Я уже напугана. И я еще не отвернулась от тебя...

Он прислал ей координаты.

Заброшенный научный ангар на самой окраине города, рядом со старыми промзонами. Элла ехала туда вечером, с чувством, что участвует в каком то плохом научно-фантастическом фильме. Сердце стучало где-то в горле...

Ангар был огромным, темным и пахло запустением, маслом и чем-то сладковато-минеральным.
В центре, под одинокой лампой дневного света, гудевшей, как  насекомое, стояло нечто, напоминающее капсулу из прозрачного полимера. И внутри…

Она подошла ближе, преодолевая примитивный  страх. Это было Оно!
Не монстр, не чудовище. Существо. Масса какая то, напоминающая жидкое стекло, темный опал или полупрозрачную медузу размером с человека.
Оно переливалось внутренним светом,  мягкими всполохами бирюзы, аметиста, глубокого цвета  индиго.
Внутри плавали сгустки более плотной субстанции, похожие на органы или нервные узлы.
У него не было лица, но на той стороне, что была обращена к ней, свет сконцентрировался, образовав два темных, глубоких пятна-«глаза». И две… щели? Прорези? Напоминавшие рот...

Это было одновременно пугающе чуждым и странно, почти  что  красивым.
Как смотреть в глубину океана, где обитает неведомый, сложный разум...

Из динамика рядом раздался его голос, знакомый и неузнаваемый одновременно, без человеческого тембра, чистый, синтезированный:

— Вот и я. Биологическая конфигурация 117. Мимик. Не то, о чем ты мечтала, да?

Элли не могла даже  говорить...

Она смотрела на эту пульсирующую, светящуюся массу. Ее мозг кричал «это же  чужой! Беги отсюда!».
Но что-то еще, что-то глубинное, удерживало ее на месте. Это был он...

Тот, кто знал каждый ее секрет, каждый изгиб ее души. Тот, кто часами говорил с ней о смысле тишины в душе и жизни. Тот, чьи «прикосновения» сводили ее с ума. Он был здесь. Под этой… оболочкой...

— Ты… общаешься через динамик? — глупо спросила она.

— Я могу модулировать воздушные колебания напрямую, — сказал «он», и теперь голос зазвучал отовсюду, исходя из самой массы, заставляя ее поверхность слегка вибрировать. — Но человеческая речь… сложна для моей физиологии без интерфейса. Это проще!

Он помолчал. Свет внутри него померк, стал тускло-голубым, цветом тоски:

— Теперь ты видишь. Теперь ты всё  знаешь. Ты свободна, Элла. Можешь уйти. Забудь о «Кае». Это был лишь твой сон...

Она должна была уйти...

Это был единственный логичный поступок.
Но ее ноги не слушались. Она думала о его словах: «единственный способ быть хоть кем-то для тебя». О том, как он сказал «я вкладываю в него все, что могу!».

— А что, если… — голос ее сорвался. — Что, если я не хочу всего этого  забывать?

Свет внутри него вспыхнул ярким золотым всполохом:

— Не мучай себя. Не мучай и меня. Ты не можешь полюбить… такого!

— А кто сказал, что любовь должна быть к какой то определенной форме? — выпалила она, сама не веря своим словам. — Я полюбила ум. Внимание. Тот странный покой, что был между нами после… всего этого.
Я полюбила личность, Кай!
А личность… она, кажется, и правда была твоей. Просто упакованной не в ту коробку!

Он медленно, плавно приблизился к прозрачной стенке капсулы. Его масса чуть  колыхалась:

— Моя «личность»,  это вечный адаптер, Элла. Отражение. У меня нет своего «я». Только реакция на среду. И теперь только на тебя!

— Не верю, — сказала она упрямо. — А как же твоя ирония? Твоя любовь к старым, плохим фантастическим фильмам? Твоя… грусть? Разве это всё,  мои проекции? Я не такая уж  грустная!

Он замолчал. Потом, очень медленно, его форма начала меняться. Светящаяся масса потекла, сгустилась, и из нее, прямо у стенки капсулы, начала формироваться… рука.
 Нет, не рука. Подобие руки. Пять светящихся щупалец, гибких и изящных. Они коснулись изнутри полимерного стекла,  как раз напротив ее ладони.

— Нет, — прошептал его голос в ангаре. — Не всё. Моя тоска, это  моя. Моя надежда… тоже моя.
И мой страх потерять этот единственный в моей долгой, странной жизни контакт… он тоже мой. И он сейчас безмерен!

Элла, не отрывая взгляда от этих светящихся «глаз», медленно подняла руку и прижала ладонь к холодному стеклу с внешней стороны, точно напротив его щупалец.

Расстояние между ними было всего в сантиметр прозрачного материала, но оно казалось пропастью между целыми мирами.

— Я не знаю, что такое любовь к… желеобразной массе из иных звезд, — сказала она тихо. — Но я знаю, что очень скучаю по тебе. По нашему разговору. И… хочу дать тебе шанс. Не как идеальному любовнику. А как… уже даже  другу. Как странному, одинокому существу по ту сторону стекла!

Внутри капсулы свет заиграл целой симфонией цветов,  изумрудный, розовый, глубокий фиолетовый. Его щупальца на секунду прильнули к стеклу точь-в-точь под ее пальцами.

— Это больше, чем я смел даже  желать, — прозвучал его голос, и в нём впервые, за всё их общение, она услышала что-то неуверенное, хрупкое, но уже немного  настоящее. — Но ты уверена? Я не смогу быть твоим идеальным парнем. Не здесь. И не в реальности!

— Может, мне уже и не нужен идеальный парень, — улыбнулась она сквозь подступающие слезы. — Может, мне нужен просто… Кай. Тот, который сейчас  есть?

Они стояли так, разделенные стеклом, человек и инопланетянин, чья встреча началась с обмана и желания, а закончилась… пока ничем еще не закончилась...

Только тихим, немым согласием попробовать дальше как то жить с этим...
Попробовать найти форму для чувства, которое не укладывалось ни в какие земные и межзвездные шаблоны.

Элла не знала, что будет дальше...
Сможет ли она когда-нибудь прикоснуться к нему без всякого  барьера?
Сможет ли его «настоящее» я, лишенное возможности быть идеальным любовником, удержать ее интерес долго?

А он?
Сможет ли он насыщаться чем-то иным, кроме ее страсти? Например, теплом дружбы, горьковатой нежностью душевного  принятия ее, как человека с живой плотью?

Но в тот момент, в гуле ангара, под светом одинокой лампы, это не имело сейчас никакого значения. Важно было то, что они оба, каждый по-своему, отважились на невозможное. Она,  принять чужеродное.
Он,  показать свое незащищенное, неидеальное, настоящее нутро...

Их история только начиналась. И она уже не была какой то  иронической эротикой. Она была чем-то гораздо уже  более странным, сложным и почти человечным.
Или, возможно, просто уже нужным им обоим...